Дмитрий Дмитриев: К сожалению, у нас нет четкого регламента, по которому можно было бы бесплодной паре получить направление на ЭКО по ОМС

Гости
Дмитрий Дмитриев
зам. генерального директора клиники «АльтраВита», врач акушер-гинеколлг, к.м.н.

Александр Денисов: Время нашей постоянной рубрики «Телемедицина». Сегодня поговорим о вспомогательных репродуктивных технологиях – об ЭКО и других.

Оксана Галькевич: Ну, выясним, какие вспомогательные репродуктивные технологии доступны, например, по полису обязательного медицинского страхования, потому что на самом деле это касается довольно большой части аудитории в нашей стране.

Александр Денисов: Ну и выясним, сколько приходится стоять в так называемом листе ожидания, чтобы провести вот такие процедуры.

Оксана Галькевич: Будем говорить также и о результативности этих технологий, о многом другом. Если, друзья, у вас есть вопросы по этой теме, то, пожалуйста, выходите с нами на связь. Телефон прямого эфира у вас указан на экране, SMS-портал там же – все это совершенно бесплатно, где бы вы ни находились и где бы вы сейчас ни смотрели наш прямой эфир.

Ну а в студии у нас сегодня – мы представим нашего эксперта – Дмитрий Дмитриев, заместитель генерального директора клиники «АльтраВита», врач акушер-гинеколог, кандидат медицинских наук, специалист в области репродукции. Дмитрий Викторович, добрый день.

Дмитрий Дмитриев: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Вот мы сказали о том, что то достаточно большой части нашей аудитории касается. А есть какие-то данные статистические по стране?

Дмитрий Дмитриев: На самом деле, да, конечно, этот вопрос изучается. И вы знаете, количество бесплодных пар достаточно велико в Российской Федерации и превышает 15% – ну, приблизительно 17%. Почему 15%? Потому что Всемирная организация здравоохранения говорит о том, что если этот показатель превышает 15%, то это уже критично, это нужно рассматривать уже как национальную проблему.

Оксана Галькевич: То есть мы в зоне риска находимся, да?

Дмитрий Дмитриев: К сожалению, мы в самой прямой зоне риска. Да, у нас даже ведь отрицательный прирост населения, хотя он, слава богу, не очень большой, но тем не менее он существует. Пока это минус десятки тысяч людей, но тем не менее он существует, и из года в год он растет. Сейчас он уменьшился, это хорошее достижение. Я думаю, здесь и вклад правительства нашего в это. Но пока это проблема довольно серьезная. Да, она существует.

Оксана Галькевич: Вы говорите о 15% бесплодных пар. А динамика какая у этой кривой? Их становится больше в последние годы, или снижается?

Дмитрий Дмитриев: Вообще тенденция – она общемировая на самом деле, европейская, можно даже сказать, – к сожалению, повышается. Причины…

Оксана Галькевич: Не бездетных, а именно бесплодных?

Дмитрий Дмитриев: Бесплодных, бесплодных. Дело в том, что ухудшаются и показатели, если говорить чисто биологическим языком, показатели спермограмм у мужчин, возникает большее количество проблем у женщин. К сожалению, наше общество на сегодняшний день таково, что зарабатывание средств к существованию сопряжено с все большими и большими стрессами. Это накапливает какие-то проблемы. Люди готовы завести ребенка в более позднем возрасте, когда они имеют уже какие-то средства. А вот поздний возраст… Ведь самая большая проблема репродукции – это возраст, к сожалению.

Оксана Галькевич: А нам говорят: «Медицина развивается. Вы можете завезти ребенка в любом возрасте».

Дмитрий Дмитриев: Да, это все так, это все так. Но, вы знаете, для женщины 35 лет – это такой среднестатистический срок, когда резко снижается овариальный резерв, и мы попадаем…

Оксана Галькевич: Какой резерв, простите?

Дмитрий Дмитриев: Овариальный резерв. Ну, это способность женщины к зачатию. Это количество… Ну, мы это называем – антральные фолликулы в яичнике. Их физически можно посчитать при ультразвуковом обследовании и достаточно легко определить этот резерв. И вот он, к сожалению, прогрессивно снижается, начиная с 35 лет, у женщин.

Александр Денисов: Дмитрий Викторович, еще про причины мне интересно. Ну, мы назвали, что затягивают с ребенком. А еще какие причины бесплодия? Что? Употребление алкоголя, курение?

Оксана Галькевич: Экология?

Александр Денисов: Просто конкретно, чтобы понимать.

Дмитрий Дмитриев: Экология очень сильно влияет, да. Вы знаете, даже сейчас, в последнее время для нас проблема найти… Мы используем донорский материал, донорские клетки, сперматозоиды, ооциты. С каждым годом все сложнее найти хорошего донора, как мы это называем, потому что их в процентном соотношении становится все меньше и меньше, даже среди активного репродуктивного населения, молодых женщин, молодых мужчины. Опять же это тенденция не только российская, но в том числе и в Европе. Экология очень сильно влияет на самом деле.

Но, как я говорил, наверное, вот эта наша сложность зарабатывания средств к существованию, плюс такое расширение конфликтов каких-то военных и так далее, постоянное нахождение в стрессе, в нашей стране добавляют какие-то, может быть, кредитные варианты, ипотека у нас не самая дешевая в мире. Вот если государство как-то позаботится о молодых семьях, то это будет сильным вкладом на самом деле и в репродукцию.

Оксана Галькевич: То есть вы думаете, что просто возраст рождений несколько снизится? Соответственно, по медицинским показаниям…

Дмитрий Дмитриев: Да. Вы знаете, ведь за последнее время первородящие… У нас сейчас первородящие, средний возраст – где-то 26 лет. Еще это тенденция к тому, что почти на 4 месяца каждый год… Это довольно крупная такая статистика, показатели не очень, скажем так, хорошие. Каждый раз все позже и позже.

Александр Денисов: В советский период, по-моему, это называли «перестарок» или «старородящая», да?

Дмитрий Дмитриев: Да, был такой термин, который очень обижал женщин, «старая первородящая». Это было уже 26–28 лет, действительно. Мы сейчас ушли от этой терминологии.

Александр Денисов: По-нынешнему это уже молодуха будет.

Дмитрий Дмитриев: На самом деле – да. Вы знаете, даже пересматриваются нормы Всемирной организации здравоохранения, в том числе показатели спермограммы, они все хуже, хуже и хуже, но считаются нормой, потому что это объективная реальность наша, с которой мы столкнулись. Действительно, вы знаете, вот говорят, что очень много клиник ЭКО открылось. Но даже то, что есть (более 190 клиник уже в Российской Федерации), этого явно не хватает для того, чтобы покрыть все потребности.

Оксана Галькевич: То есть вы хотите сказать, что потребностей гораздо больше, да? Люди обращаются и обращаются?

Дмитрий Дмитриев: Да.

Оксана Галькевич: И вот эти 15% – они стоят в очередях в этих 190 клиниках?

Дмитрий Дмитриев: Вы знаете, если говорить по поводу очередей… Если мы говорим об ЭКО по ОМС, где надо выполнить определенные правила, то, наверное, этот процесс получения направления несколько дольше, чем если человек просто хочет пойти в коммерческую клинику.

Александр Денисов: Сколько? Год?

Дмитрий Дмитриев: Нет. Год – это, конечно, слишком много. Ну, вы знаете, мы работаем, вот клиника «АльтраВита» работает со всеми регионами России по ОМС. Но это зависит от региона к региону. Везде есть свои определенные внутренние правила. Ну, как правило… Мы немного сократили этот путь для наших пациентов, когда мы, еще получив направления… Они обращаются к нам в клинику, и мы даем заключение, что действительно в данном случае для данной пары ЭКО показано, и мы можем помочь. Это облегчает и ускоряет получение уже направления от местного фонда ОМС, направления на эту процедуру.

Александр Денисов: А в чем причина вот этих листов ожидания? Вы успеваете всем делать эти процедуры? Или занимает много времени сбор справок, женская консультация, то-се, пятое-десятое?

Дмитрий Дмитриев: Ну, конечно, есть такое.

Александр Денисов: То есть справки? На справки все уходит?

Дмитрий Дмитриев: Да.

Оксана Галькевич: Бюрократия.

Дмитрий Дмитриев: Мы достаточно быстро, мы очень быстро принимаем пациентов. У нас, да, народу много. Если вы зайдете в клинику, вы увидите, что очереди есть. И мы, может быть, все время… Нам помещение хочется расширить, немного тесно. Но мы успеваем. У нас организована наша работа поэтапно, и очень жестко следуют все врачи и весь персонал, что мы практически… Простои небольшие бывают, задержки, но мы делаем, стараемся делать все очень быстро. Но вот получение полиса, сбор справок… Ведь анализы не покрываются полисом ОМС, в плане процедуры. Их можно сдать коммерчески, а можно также по полису ОМС. Вы знаете все, что по полису ОМС, к сожалению, это займет не меньше недели, а то и больше.

Александр Денисов: Это еще хорошо, если неделя.

Дмитрий Дмитриев: Нужно прийти к врачу, получить направление и так далее. Ну, с другой стороны, можно обратиться в лабораторию коммерческую, сдать – и у вас буде туже к вечеру или на следующий день все результаты, присланные по электронной почте. Конечно, это ускорит начало процедуры.

Оксана Галькевич: Ну, люди некоторые так долго добиваются какого-то результата и к вам обращаются, что, я думаю, неделя как раз погоду, может быть, и не делает. Люди иногда месяцами и годами бьются с проблемой.

У нас есть звонок из Самары, давайте послушаем Татьяну. Татьяна, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Дмитрий Дмитриев: Здравствуйте, Татьяна.

Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Алло. Здравствуйте. Меня зовут Татьяна, я из города Самары. Хочу сказать, что у нас в городе Самаре практически невозможно это сделать бесплатно. Столкнулась с племянницей – так нам столько назначили анализов! Тысяч на двадцать мы сдавали, потом еще назначали. В общем, она бросила этим заниматься, деньги у нее кончились. Я хочу сказать, что это такое кощунство! У меня у самой десять лет не было детей, я ночами не спала, я зубами грызла подушку. И это боль, такая боль! Никто ее не поймет, кто сам не переживет. Разве за это можно брать деньги? Это просто издевательство, я считаю. Наоборот, надо приглашать. Наоборот, надо помогать. Наоборот, делать все бесплатно, чтобы рожали наши женщины. А нас, наоборот, топят и топят! А если нет денег, если обычная зарплата?

Александр Денисов: Татьяна, извините, я перебью. В итоге ваша племянница не смогла сделать ЭКО по полису ОМС?

Зритель: Нет конечно! Нет, она бросила все. Она работает обычной маникюршей – откуда у нее такие деньги? Там где-то в пределах 3 тысяч… ой, 300 тысяч надо было. Мы хотели и родней всей собраться, но мы не осилим.

Александр Денисов: Нет, а бесплатно, именно по программе, по квоте?

Оксана Галькевич: По полису ОМС.

Александр Денисов: Да. Сделать бесплатно.

Зритель: Вы знаете, мы пришли на консультацию с ней, и ей прямо врач в глаза говорит: «Деточка, даже не мечтай о бесплатном! Иди отсюда!» И все. И она ушла, поплакала, и на этом все.

Оксана Галькевич: Тамара, слушайте, вам надо как-то стараться дальше, потому что это неправда. И вас все-таки, видимо, ввели в заблуждение. Давайте послушаем нашего эксперта.

Александр Денисов: Нужно ли так сразу уходить? Или нужно добиваться, пойти к директору поликлиники?

Дмитрий Дмитриев: Ну, к сожалению, возможно, такие вещи существуют, потому что некоторые коммерческие клиники, может быть, создают вокруг себя такой ареол, что можно только сделать…

Оксана Галькевич: Только у них, да?

Дмитрий Дмитриев: Кстати, 300 тысяч – это довольно большая сумма, потому что… Ну, это, конечно, очень индивидуально, но, например, в районе 100–150 тысяч может быть. Ну да, и до 300 может доходить, в зависимости от индивидуальной ситуации, особенно когда еще требуется генетическая диагностика эмбриона.

Александр Денисов: В зависимости от процедур?

Дмитрий Дмитриев: Конечно. Это очень индивидуально. Нельзя прямо сейчас взять и сказать цену. Вы знаете, далеко не во всех клиниках… Я могу рассказать про нашу клинику. У нас есть специальный отдел, который занимается… Мы знаем эту проблему, что люди простаивают, не понимают, куда им идти и так далее. Поэтому можно просто к нам обратиться. У нас есть отдел, который занимается вот этим направлением – ОМС. Мы сотрудничаем со всеми регионами. Мы даже можем посоветовать врача, который на месте…

Оксана Галькевич: На месте, в Самаре, это может сделать, да?

Дмитрий Дмитриев: Совершенно верно, совершенно верно.

Оксана Галькевич: Потому что вопрос возникает: как вы работаете с регионами? Ведь потом пациентку надо везти, да? Нужно за ней наблюдать. Простите, из Самары в Москву не наездишься.

Дмитрий Дмитриев: Вы знаете, совершенно верно. Далеко не во всех клиниках взялись за эту работу. Мы это делаем. Мы стараемся развивать связи. Вы знаете, дело в том, что это все не просто так. Эффективность ЭКО пациентов, которые направлены от врачей, она гораздо выше, а процент потери беременности ниже. Мы совершенно четко имеем эту статистику, поэтому мы заинтересованы в такой связи. Поэтому вот этой женщине можно посоветовать просто найти на сайте altravita.ru наш телефон, обратиться, сказать, что вы по полису ОМС хотите сделать, и мы просто поможем, как это сделать. К сожалению, рутина, да, тяжела. Мы немного поможем ей быстрее что-то сделать.

Оксана Галькевич: По крайней мере, есть надежда. Потому что тут Татьяна нам звонила…

Дмитрий Дмитриев: Я не могу гарантировать, но то, что ее случай рассмотрят, и это будет на месте местным фондом рассмотрено, и, возможно, ей дадут даже в нашу клинику, может быть, и в местную.

Александр Денисов: А больше процедур вы по ОМС делаете или по коммерческим?

Дмитрий Дмитриев: Вы знаете, я вам хочу сказать, что «АльтраВита» отличается от многих тем, что у нас очень большое количество циклов в год проходит.

Александр Денисов: По ОМС?

Дмитрий Дмитриев: В прошлом году общее количество циклов даже превысило 3 200. Даже крупные европейские клиники где-то до 2 тысяч делают.

Александр Денисов: Бесплатно?

Дмитрий Дмитриев: Половина из них – это ОМС.

Оксана Галькевич: Вы знаете, у нас, кстати, есть информация по вспомогательным репродуктивным технологиям на миллион жителей. В среднем в Европе, как вы сказали, там 1,5 тысячи циклов. В Дании доходит до 3 тысяч. В отдельных странах, естественно, разная картина. Покажите, пожалуйста, эту графику. А вот в России в среднем, по данным Российской ассоциации репродукции человека, 800 циклов на миллион. То есть ваши показатели даже превышают значительно общероссийскую среднюю статистику.

Дмитрий Дмитриев: Понимаете, показатель работы одной клиники – это не показатель охвата населения. Мы то, что можем, делаем. И мы коммерчески в этом заинтересованы, конечно, но эффективность тоже очень важна для нас. Почему мы говорим, что вот эта связь…

Оксана Галькевич: Эффективность – вы имеете в виду шансы на рождение ребенка после использования этих технологий?

Дмитрий Дмитриев: Вы знаете, к сожалению, шансы по полисам ОМС ведь составляют где-то 30%, немногим больше 30%. Об этом и министр здравоохранения говорит.

Оксана Галькевич: Это от возраста зависит все-таки?

Дмитрий Дмитриев: От возраста очень сильно зависит. К сожалению, много направлений по ОМС дается женщинам (назовем это так) с низким овариальным резервом, связанным с возрастными факторами и другими. А вот молодые женщины, которые могли бы более эффективно использовать эти государственные средства, они не получают. Здесь тоже есть… К сожалению, у нас нет четкого регламента, вот пунктов 1, 2, 3, 4, по которым можно было бы, допустим, женщине, бесплодной паре получить это направление.

Александр Денисов: А почему в Европе выше результативность этих процедур?

Дмитрий Дмитриев: Они дифференцированы.

Александр Денисов: Там, по-моему, чуть ли не 60%.

Дмитрий Дмитриев: Нет, таких нет.

Александр Денисов: Ну, 50–60%.

Дмитрий Дмитриев: Она где-то на 10–15% выше, чем у нас. Я вам хочу сказать, что у нас в клинике, по собственным данным, коммерческие циклы – тоже более 40% эффективность, потому что мы не связаны очень сильно этими правилами ОМС. Вообще ОМС – это, конечно, очень большое достижение, бесплатный цикл, он действительно позволяет людям многим сделать эту процедуру. Но мы зажаты очень сильно регламентом, мы не можем ступить ни вправо, ни влево в некоторых случаях. Мы вынуждены пациента подгонять под правила, а не правила индивидуализировать.

Александр Денисов: Приведите пример, когда вы не можете ни вправо, ни влево?

Дмитрий Дмитриев: Вы понимаете, есть такое понятие, как сегментация цикла, например.

Александр Денисов: В ЭКО?

Дмитрий Дмитриев: То есть мы должны сделать полную программу. Многие регионы, не все, но некоторые регионы и территориальные фонды ОМС не разрешают так называемое разделение и сегментацию цикла. То есть мы должны простимулировать человека, сделать пункцию, получить ооциты, оплодотворить их и сделать перенос.

Но бывают ситуации, когда мы перенос не можем сделать прямо в этом цикле. Ситуации бывают разные. Могут быть осложнения какие-то или риск этих осложнений. Если мы сделаем перенос эмбриона, то человек сляжет, грубо говоря, в реанимацию. Зачем это делать? Либо нам нужно сделать генетическую диагностику этого эмбриона, потому что у человека генетическое заболевание. Сейчас генетическую диагностику невозможно сделать быстро и хорошо за два-три дня, чтобы успеть еще и… То есть мы заморозим эмбрион, это перейдет на другой цикл. Но некоторые фонды запрещают подобное. То есть если мы не делаем перенос, то все затраты за нас собственный счет. Все, до свидания.

Александр Денисов: То есть по ОМС вы ничего не получите?

Дмитрий Дмитриев: То есть мы должны нести авансовые затраты. То есть мы выдаем человеку препараты очень дорогостоящие, все остальные, а в результате мы не сделали по совершенно объективным и нормальным медицинским показаниям перенос, потому что это интересы пациента, больного. И мы наказаны.

Александр Денисов: А как вы выкручиваетесь в такой ситуации?

Дмитрий Дмитриев: Вы знаете, это очень сложно, вплоть до отказа пациенту, потому что, особенно когда низкий овариальный резерв, мы видим, что там вообще шанс на то, что будет перенос, очень низкий. Мы предлагаем донацию ооцитов, потому что… Донорские ооциты они могут приобрести, у нас банк один из крупнейших в Европе ооцитов, поэтому есть что выбрать. И они могут на такой случай купить, приобрести вот эти донорские ооциты. Это какое-то решение подобной проблемы. То есть частично фонд оплатит, но… Если мы сделаем перенос, нам оплатят этот цикл. А если нет – все.

Оксана Галькевич: Очень как-то сложно на самом деле в нашей стране, где такая проблема с демографией.

Дмитрий Дмитриев: Вот видите?

Оксана Галькевич: Я понимаю. У нас есть звонок, давайте с Марией побеседуем. Мария из Москвы, здравствуйте. Очень много сообщений!

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Да, говорите, пожалуйста.

Зритель: Вы знаете, у нас дочь тоже хотела сделать ЭКО. Вы знаете, в 170-ю поликлинику она ходит постоянно, там акушеры и врачи постоянно кричат и не хотят браться за это дело. Вы знаете, уже платно сдавали анализы – то они просрочили, то они потеряли. Куда обращаться? Мы уже не знаем.

Оксана Галькевич: Господи, что же такое-то?

Дмитрий Дмитриев: Ну, по поводу анализов – это, кстати, достаточно большая… ну, это наша притча во языцех. Действительно, есть срок годности анализов, пациенты не понимают. У многих один месяц, и они… А цикл у женщины тоже один месяц. Если мы в этом что-то не успели – значит, все переносится на следующий.

Оксана Галькевич: Все нужно заново делать, да?

Дмитрий Дмитриев: Все анализы пропадают. Понимаете, это объективно. Люди же заинтересованы в своем собственном здоровье. Мы не можем сдать один анализ на всю жизнь, это не будет хорошо.

Оксана Галькевич: Очень много сообщений на нашем портале. Честно вам скажу, я даже не ожидала, что такой отклик эта тема получит.

Дмитрий Дмитриев: Вот видите?

Оксана Галькевич: Пишут, например, люди из Приморского края: «Дочь делала дважды ЭКО. Первый раз платно – безрезультатно. А второй раз уже по полису сделали бесплатно, родились две прекрасные девочки. В Приморье это реально сделать». Друзья, есть все-таки, знаете, счастливые какие-то случаи, удачные. Ростовская область: «Меня зовут Кристина, мне 26 лет, второй брак, ни разу не была беременна. Вот уже два года в последнем браке. Как можно встать на очередь на ЭКО?»

С чего начинать надо? Вот вы сами говорите, что у вас есть целый отдел, который занимается людьми, которые не знают, куда пойти и с чего начать. С чего начинать?

Дмитрий Дмитриев: Ну, вообще официально, если они хотят это сделать в рамках ОМС, то тогда надо обратиться в женскую консультацию.

Оксана Галькевич: Сначала – ОМС. Давайте так.

Дмитрий Дмитриев: Ну, это надо обратиться по месту жительства в женскую консультацию. Далеко не везде бывает такая жуткая рутина и, как говорили наши зрители, хватаются за голову врачи и так далее. Относятся совершенно понятно, с пониманием. Да, есть какие-то рутинные вещи. Там есть комиссии, которые следят за этой очередностью и так далее. Но это нужно делать, конечно, по месту жительства, в поликлинику обратиться.

Если с этим какие-то сложности наблюдаются – да, можно обратиться напрямую в нашу клинику «АльтраВита». Ну, на сайте altravita.ru найти наш телефон и объяснить проблему. Потому что вот из вопросов телезрителей тоже не понятно. Ведь бывают ситуации, когда ЭКО не является методом решения, к сожалению. И мы не знаем, не понимаем эти случаи, почему врачи отказывают. Пациент может это воспринимать как какой-то отказ просто, но там, может быть, нет медицинских… А есть же медицинские противопоказания для проведения ЭКО, какие-то заболевания системные. На самом деле очень много причин, все индивидуальные.

Оксана Галькевич: А в каком состоянии должно быть здоровье женщины, чтобы эту процедуру, скажем так, перенести? Я слышала, что это довольно сложно, это довольно тяжело некоторым бывает.

Дмитрий Дмитриев: На самом деле ответ достаточно простой: не должна быть противопоказана беременность. Потому что вопреки… Вот все говорят слово «гормоны». Почему-то, кстати, в Российской Федерации к слову «гормоны» жуткое отношение. На самом деле та же стимуляция, которую мы делаем. Вы знаете, на самом деле это какой-то детский лепет по сравнению с тем, что в организме происходит во время беременности, даже которая наступила не самостоятельно. Вот если состояние здоровья позволяет вынашивать беременность. Вы знаете, совершенно четко не должно быть противопоказаний. Мы обязаны получить это заключение как минимум от терапевта, официальное, чтобы беременность не противопоказана. Самостоятельно люди могут беременеть в любом состоянии, но если в этом участвуют другие люди, то не должно быть противопоказаний. Вот это основное.

Александр Денисов: Дмитрий Викторович, вот такой вопрос, уже немного с другой стороны. Обсуждаем, сколько тратится по ОМС на вот эти процедуры. Недавно я наткнулся на статистику, что на Дальнем Востоке у нас какое-то рекордное количество абортов: на 1 000 человек 40 абортов. Там жуткая совершенно история! Вот как это совмещать? С одной стороны, у нас демография падает, мы тратим деньги на ЭКО, на другие процедуры. А в другой колонке у нас такие…

Оксана Галькевич: Есть люди, которые хотят детей. А есть люди, которые не хотят.

Дмитрий Дмитриев: Кстати, эти аборты тоже делают за счет средств ОМС. Вы знаете, это уже вопрос о правах человека. Ну, мы можем взять… Ну что? Запретить аборты делать? Мы знаем, что с этим происходит. Они все равно производятся, они становятся криминальными.

Оксана Галькевич: Криминальными, да.

Дмитрий Дмитриев: И люди просто умирают, женщины умирают. Это все заканчивается нехорошо. Поэтому лучше это будет сделано в медицинском учреждении. Сейчас, вы знаете, очень хорошо, что введена специальная пауза так называемая, прежде чем женщина… Вот она объявила о решении своем сделать аборт. Если позволяют какие-то медицинские сроки, то ей дается несколько дней еще не обдумывание этого. То есть это сделано специально, хотя бы такая механическая задержка небольшая для того, чтобы женщины еще подумала, делать ли ей аборт или нет.

Но здесь вопрос непростой на самом деле. Мне кажется, что аборты должны быть легальные. К сожалению, здесь вопрос не просто – делать аборт или нет. Это очень социальный вопрос, он очень сильно связан с нашей экономикой, с уровнем жизни людей, с их возможность зарабатывать и так далее, и так далее.

Оксана Галькевич: Я с вами совершенно согласна. На самом деле это такая очень тонкая тема.

Александр Денисов: Уточнить еще хотел. Я читал, что в Европе тоже зарегулирована эта сфера, и многие европейцы (там по возрасту ограничения) летают к нам делать вот это экстракорпоральное оплодотворение и другие эти процедуры. Это действительно так или нет?

Оксана Галькевич: Дешевле?

Дмитрий Дмитриев: У нас очень много на самом деле уже иностранцев. Мы вынуждены были в штат ввести профессиональных переводчиков, потому что… И наши врачи стараются изучать язык. Ну, причины в основном две для иностранцев. Во-первых, это действительно намного ниже. Даже несмотря на то, что мы для них можем устанавливать цены несколько выше, чем для граждан России, это все равно цена намного ниже, чем в европейских странах, а тем более в Соединенных Штатах. Это привлекает.

Второе – у нас легально сделать суррогатное материнство, а в некоторых странах это запрещено. Причем…

Оксана Галькевич: Дмитрий Викторович, я прошу прощения, у нас просто совсем мало времени. Очень хочется, чтобы вы еще рассказали нашим телезрителям. Очень коротко, в телеграфном режиме. «Дочь живет в Египте, детей нет. Может ли она сделать ЭКО в России?»

Дмитрий Дмитриев: Может, конечно.

Оксана Галькевич: Может. «Муж не имеет российского гражданства, детей нет, 40 лет. Можем ли мы рассчитывать на ЭКО?» Мама россиянка, папа не россиянин.

Дмитрий Дмитриев: Это не имеет значения на самом деле.

Оксана Галькевич: «Правда ли, что дети, рожденные в ЭКО, будут бесплодными в дальнейшем?»

Дмитрий Дмитриев: Это вообще глупость полная! Уже давно от этих детей рождены другие дети. У нас уже есть многие поколения. Мало того, я быстро скажу, что даже интеллект детей после ЭКО считается несколько выше. Ну, конечно, это не связано с процедурой ЭКО, а потому что люди, родители заботятся о них.

Оксана Галькевич: И вот еще вопрос по мужчинам, мы говорили только по женщинам. Если пара проходит, так скажем, обследование, и выясняется, что причина не в маме, а в папе, то лечение, соответственно, происходит как? Чем может ваша клиника и наша медицина помочь?

Дмитрий Дмитриев: Ну, в основном… Я скажу сразу, что, к сожалению, эффективных методов лечения мужчин практически нет, ну, чтобы восстановить, скажем, показатели нормальной спермограммы. Но есть методы ЭКО, действительно, в том числе можно достать, грубо говоря, сперматозоиды из яичка, есть специальная операция. И мы совершенно спокойно получаем здоровых детей. Ну, метод, когда мы выбираем один нормальный сперматозоид из всех остальных плохих и инициируем прямо в клетку. Это помогает, конечно, оплодотворению. Ну, вплоть до использования донорской спермы, такой вариант тоже возможен.

Оксана Галькевич: Спасибо большое.

Александр Денисов: Спасибо.

Оксана Галькевич: Медицина развивается, и пусть развивается дальше. Пусть будет больше здоровых и замечательных детей и меньше бесплодных пар в нашей стране!

Дмитрий Дмитриев: Мы стараемся.

Оксана Галькевич: Дмитрий Викторович Дмитриев был у нас в прямом эфире, заместитель генерального директора клиники «АльтраВита», врач акушер-гинеколог, кандидат медицинских наук, специалист в области репродукции. Это была наша рубрика «Телемедицина». Но это еще не все, идем дальше. Оставайтесь с нами.

Александр Денисов: Поговорим о бездорожье после небольшой паузы.

Дмитрий Дмитриев: Спасибо.

Рубрика «Телемедицина»