Дмитрий Лысков: Ну а сейчас к новостям из зоны специальной военной операции. Продолжается обсуждение поставок западных вооружений на Украину. Дмитрий Дрозденко, главный редактор интернет-портала «Арсенал Отечества», присоединяется к нам по видеосвязи. Дмитрий Витальевич, здравствуйте. Марина Калинина: Здравствуйте. Дмитрий Дрозденко: Добрый день. Дмитрий Лысков: Дмитрий Витальевич, вот насколько все эти поставки, и HIMARS, и Iris-T, которые обещала Германия, и гаубицы М-777, насколько это вот вундерваффе, которое действительно или не действительно способно изменить ситуацию на линии соприкосновения? Дмитрий Дрозденко: Ну, прежде всего, никакое это не вундерваффе и не «вундервафля». Это оружие, но это оружие, которое несет смерть, и по уже текущим результатам обстрела окраин Донецка из гаубиц «три топора», 777, унес несколько жизней, в т. ч. жизнь ребенка, и это оружие, оно убивает, это тяжелое оружие, артиллерийское, опять же, реактивная система залпового огня, гаубица – это серьезные калибры, которые уносят жизни. Тем более что, если мы говорим про системы РСЗО HIMARS или MRLS, то неуправляемые ракеты, которые входят в семейство MFOM, они все оснащены кассетными БЧ. Кассетная БЧ, мы помним опять же Донецк, помним по многим городам, они наносили по населенным пунктам удары именно кассетными БЧ. Если в Донецке сработала одна или две кассеты всего из «Точки-У», то американцы, поверьте, у них сработают все кассеты. Дмитрий Лысков: Дмитрий Витальевич, что касается гаубиц тех самых «три топора». Разве у Украины или у нас на вооружении нет аналогов? В чем их принципиальное отличие от того, что стоит на вооружении со времен Советского Союза или сейчас? Дмитрий Дрозденко: Нет, особых отличий нет, и у Украины есть подобные... У нас просто калибр другой, у нас калибр 152 миллиметра, а у них натовский калибр 155 миллиметров, разницы особой нет. Единственное, чем эта гаубица по сути своей отличается, – эта гаубица разработана для мобильных сил, для десантников по-нашему, ВДВ. То есть она сделана очень облегченной, для того чтобы ее могли транспортировать вертолеты вплоть до Black Hawk, Chinook и т. д., то есть вертолет как бы тащит ее на внешней подвеске. Она легкая для буксировки, подходит в принципе, даже не специальным артиллерийским тягачом, а хаммером ихним, штатным. Она быстро разворачивается, быстро сворачивается. потому что вопрос артиллерийских дуэлей состоит в том, чтобы быстро сделать несколько выстрелов, допустим, около шесть, свернуться и делать ноги, потому что противник, тем более оснащенный современными системами контрбатарейной борьбы, он нанесет удар по тому месту, откуда были выстрелы. Дмитрий Лысков: Но, наверное, и ресурс снижается из-за облегченной конструкции? Дмитрий Дрозденко: Да, вы абсолютно верно подметили. После, я не помню точно по нормативам, 6 или 10 выстрелов, после этого этой гаубице положено делать перерыв на охлаждение стволов. А после, по-моему, 150 или 200 выстрелов делается первое ТО, т. е. техническое обслуживание, которое означает... Ну, специализированные действия. Это не все так просто, требует специального оборудования, т. е. они не такие неприхотливые, как, допустим, наше оружие и советское, и российское. Вспомним историю Вьетнама, М16 того образца и автомат Калашникова. Потому что условия на Украине совсем не тепличные в этой ситуации... Марина Калинина: Дмитрий Витальевич, а все-таки можете разъяснить, все-таки Украине поставляют оружие больше оборонительное или наступательное? Там же есть какая-то разница. Дмитрий Дрозденко: Как может быть пушка или ракета оборонительным оружием? Это наступательное оружие, т. е. это... Понимаете, оборонительное оружие – это вот система ПВО, это оборонительное оружие. А системы артиллерийские любые, которые не уничтожают оружие, это уже называются наступательные. Это наступательное и тяжелое, опять исходя из калибра, т. е. все, что выше 30 миллиметров, это уже тяжелое считается. Марина Калинина: А мы успеваем как-то вот за этими поставками, т. е. уничтожать вот эти базы, на которых это вооружение находится? Дмитрий Дрозденко: Ну, наше Министерство обороны очень серьезно занимается этим вопросом. Если мы говорим опять же, возвращаемся к гаубицам 777, то те гаубицы, которые наносили удар по окраинам Донецка, это батарея, шесть штук, была уничтожена нашей армейской авиацией прифронтовой. То есть, естественно, мы с этим вопросом боремся. Но сами по себе поставки... То есть, чтобы было понимание: все, что туда поставляется, оно не решает исхода военной кампании. Хотя, если посмотреть на поставки носимого вооружения, т. е. Stinger, Javelin, NLAW... Ну вот смотрите, по штату мотострелковая дивизия США, это крупное соединение, в него входят 15 или 20 вертолетов Апачи, танки, всякая такая штука, и 75, по-моему, расчетов ПЗРК, как раз Stinger. Расчет – это два человека, т. е. одна пусковая установка и шесть зарядов, шесть труб, шесть ракет. То есть, получается, 75 умножить на 6 – где-то 450 получается, да? То есть вооружение мотострелковой дивизии – это 450 Stinger. Количество Stinger, которое Америка поставила уже на Украину, и не только Америка, там и прибалты все поставляли, давно уже «перешкалило», по-моему, под 2 тысячи, если не больше, т. е. вы понимаете, какое огромное количество туда было поставлено вот этих вот вооружений. Дмитрий Лысков: Дмитрий Витальевич, есть такая оценка, что на данный момент на Украину поставлено оружие в целом, и Stinger, и Javelin, и всего остального, значительно больше, чем в свое время в Афганистан. Так ли это? Дмитрий Дрозденко: Да, я думаю, это так, и существенно больше. Огромное количество ПТРК. И если мы говорим, допустим, про Javelin, то это, чтобы было понимание, ужасно дорогая штука, это дороже Stinger, дороже всех остальных. То есть она вообще из двух частей состоит: вот эта вот труба, которую вот часто показывают, как американцы сеткой затягивают, это именно пусковые контейнеры с ракетами от Javelin, которые лежат в этих тубусах. Она стоит порядка где-то 150–170 тысяч долларов одна штука. А вот эта коробочка, в которой они прицеливаются, т. е. пусковая система, стоит 450 тысяч долларов штука. Поэтому есть пусковая коробочка, т. е. сам комплекс, и к нему пристегиваются трубы. То есть, считайте, полмиллиона комплект. NLAW стоят существенно дешевле, потому что там нет этой умной системы наведения, он там вообще, система дико примитивная, поэтому, как оказалось, достаточно эффективная. И количество, я почему про Stinger сказал, просто огромное, которое туда поставлено носимых комплексов. Если мы говорим про гаубицы, да, это тяжелое вооружение, да, к ним идут снаряды, да, эти гаубицы, да любые практически гаубицы 155-го калибра, могут стрелять т. н. снарядами Excalibur, т. е. это снаряд, аналог нашего «Краснополя», т. е. самонаводящийся, только летит дальше. Только каждый такой выстрел стоит тоже 170 или 150 тысяч долларов, чтобы было понимание. Марина Калинина: Тогда почему вы говорите, что то оружие, которое поставляется Украине, особо не изменит ход операции, если там в таком количестве... ? Дмитрий Дрозденко: Я говорил, что, если бы этих гаубиц было поставлено, к примеру, 1 000, это была бы одна песня, понимаете. Если бы было поставлено 500 комплексов MRLS, это была бы одна песня, причем к каждому из этих поставок нужны составы, составы снарядов. Но то количество, которое поставляется, в противопоставлении той мощи, которая есть у союзных сил, т. е. ЛДНР и российских Вооруженных сил, это да, нанесет вред, но это не решит хода операции. Это не то количество, не тот объем. И исходя опять же из того, что мы уже знаем по факту, стрелять они будут по своим же городам. Дмитрий Лысков: Ну и вот опять же, поправьте меня, если я ошибаюсь, но то, что я наблюдаю: почему-то Вооруженные силы Украины не формируют подразделения с этими поставляемыми вооружениями, а по мере поступления вводят их на линию соприкосновения по частям, что называется, т. е. здесь появилось несколько гаубиц, здесь появилось несколько, я не знаю, танков, переданных из Польши. Разве тактически, стратегически это вообще разумно, вот так вот подкрепление, новые вооружения вводить по частям? Их же просто перемалывают, по-моему, да и все. Дмитрий Дрозденко: Да, так и есть. Нет, это, конечно, со стратегической точки зрения неразумно, потому что не формируется полностью боеготовые подготовленные части, они фактически затыкают дыры, которые появляются у них на фронте. Но надо понимать, что если идет, допустим, гаубица, то к ней идет, в общем-то, пусть и ускоренными темпами, но подготовленный, назовем так, экипаж, потому что сейчас и по HIMARS, и по MRLS проводится, Пентагон официально писал на Defense News, что срок подготовки занимает в среднем где-то 2–3 недели и что они проходят подготовку. Фактически этими комплексами они, да, затыкают дыры. Понимаете, не те объемы, очень большое количество военной техники уже уничтожено нашими Вооруженными силами. Марина Калинина: Дмитрий Витальевич, а есть вероятность, что в ближайшем будущем, не в ближайшем будущем все-таки этот поток вооружения как-то будет сужаться, будет останавливаться? Потому что, как вы правильно сказали, нужны же снаряды, ну поставили технику, но ведь нужны комплектующие, так скажем. Вот как вы считаете? Дмитрий Дрозденко: Ну, насчет комплектующих, то, что я назвал ограниченный ресурс, допустим, тех же гаубиц, ну не знаю, у меня ощущение такое, что они просто до своих глобальных поломок просто не доживают, их уничтожают. Скорее всего, это будет и с другими комплексами. То есть, если взять, вернемся опять же к тем же ракетам, это тоже недешевые штуки, MRLS стоит по разным контрактам и комплектациям от 4,5 до 8 где-то миллионов долларов, HIMARS – от 10 до 6 по разным контрактам... Марина Калинина: Я имею в виду, что деньги-то когда-то закончатся на все это? Дмитрий Дрозденко: Да они не тратят денег. Вот это все в большинстве своем поступает со складов хранения, или же, допустим, если тяжелая техника, она едет с Европы, замещается. Опять же, те же комплексы, неужели вы думаете, их из Америки повезут? Нет, в Европе находится большое количество складов с американской и бронетехникой, они все эти годы завозили, пополняли, еще когда создавали силы развертывания на территории Европы... То есть склады, если началась война, американцы сели в пассажирский самолет с личным оружием, ну пассажирский или транспортный, прилетели в Европу, сразу расконсервировали технику, и вот танковая дивизия поехала воевать с Советским Союзом, т. е. раньше была такая система продумана. Марина Калинина: Понятно... Дмитрий Дрозденко: Сейчас они гонят это со складов, пожалуйста, вам контракт. Stinger настреляли, сейчас концерн Raytheon получил контракт уже от Пентагона на, по-моему, 675 миллионов долларов на допроизводство Stinger. Но это не всей партии, не всего, что им нужно, это первый контракт. Javelin, между прочим, тоже входят в зону ответственности того же концерна Raytheon, т. е. это тоже сотни миллионов долларов. Поэтому опять же пачки, которые они ввозили, это тот же Stinger, может быть, у которого выходил срок службы батареи, срок службы комплекса. Это не значит, что они плохие, это значило, что через какое-то время их надо было бы утилизировать. А сейчас они сбросили это, повесили на Украину... Ведь этот ленд-лиз – это не подарок, Украина должна будет за это дело рассчитываться, если она останется, конечно, как государство. Марина Калинина: Вопрос, чем. Дмитрий Дрозденко: Не знаю, это вопрос другой. Но та же Великобритания и Россия как правопреемник Советского Союза за ленд-лиз рассчиталась уже в XXI веке. Мы, по-моему, в 2006 году закрыли платежи Соединенным Штатам за Великую Отечественную войну. Дмитрий Лысков: Дмитрий Витальевич, Javelin, Stinger – это все-таки одноразовое оружие. Что касается гаубиц, других систем... Ну вот вы уже упомянули, что калибр-то у них другой, у них 155 миллиметров, а в советской артиллерии использовался максимум 122 в гаубицах... Дмитрий Дрозденко: Нет-нет, почему? Дмитрий Лысков: Не максимум, вернее, использовался 122 в аналогичных орудиях. Дмитрий Дрозденко: Вы имеете в виду старую гаубицу Д-30... Дмитрий Лысков: Да-да-да. Дмитрий Дрозденко: Базовый калибр, та же «Мста», т. е. нормальные современные и относительно современные гаубицы, у них калибр 152 миллиметра, т. е. разница несущественная на самом деле. Дмитрий Лысков: Но речь не о том. Где Украине брать снаряды для этих гаубиц? Ведь получается, что Запад ну просто сажает на снарядную иглу, поставляя эти вооружения? Необходим непрерывный приток, я не знаю, эшелонами боеприпасов для этих систем, потому что у самой Украины просто физически нет 155-миллиметровых боеприпасов. Дмитрий Дрозденко: Нет, конечно, поэтому они действительно идут эшелонами. Но, раз гаубицы стреляют, значит, снаряды каким-то образом туда поставляются, т. е. сие есть факт. Каналов поставок много, это и со стороны Польши, Словакии, это опять же через Молдавию, вполне может там идти все это дело... Дмитрий Лысков: Ну то есть вполне возможен и снарядный кризис при тех или иных обстоятельствах? Дмитрий Дрозденко: Ну, задача наша наших Вооруженных сил – это вот именно как раз обеспечивать этот снарядный голод, поэтому уничтожались склады боеприпасов, склады ГСМ... Потому что если возьмем, к примеру, танк, то танк никуда не поедет без горючки, танк не будет стрелять, если не будет снарядов, правильно? И он превращается просто в железяку абсолютно бесполезную. Поэтому в этом и состоит цель как бы уничтожить эти пути. Почему это не делается массированно, это вопрос не ко мне, это вопрос к Генеральному штабу, у нас есть Верховный главнокомандующий, у нас есть прекрасные военные стратеги. Я думаю, они что-то решают, потому что худо-бедно мы учимся на своих ошибках и несмотря ни на что и имея численное меньшинство, в общем-то, т. е. мы воюем меньшими силами, чем та же Украина вместе со всеми вытекающими, с меньшей помощью, но тем не менее шаг за шагом мы движемся вперед. То есть нужно понимать, что конфликта такого уровня со времен Великой Отечественной войны действительно не было. Все эти Сирии, Ираки и т. п. – это игрушки, здесь идет серьезный большой конфликт, серьезная война, причем не с Украиной, это идет именно с блоком НАТО, даже не с блоком НАТО, в основном, конечно, с англосаксами, т. е. это Британия лидер и Соединенные Штаты, остальные как бы вынуждены следовать в фарватере. Марина Калинина: Есть вероятность того, что российская армия будет наращивать свои человеческие силы, что увеличится число военных там? Дмитрий Дрозденко: Все может быть. Но, я говорю, это вопрос к нашим стратегам, как будет наращиваться, что будет наращиваться. Опять же, мы же помним, как резко входили наши войска по разным направлениям. Сейчас мы, столкнувшись с тактикой малых диверсионных групп, которая разработана Соединенными Штатами... То есть, чтобы вы понимали, столкнулись две стратегии ведения войны, это наши разведывательно-ударные комплексы, т. е. стратегия, назовем так, большой войны фронтовой, и стратегия мобильной войны, которую американцы применили в самом начале операции, когда осуществлялись атаки на растянутые колонны, когда передовые части сильно оторвались от тылов. Сейчас это не допускается, т. е. мы перестроились, произошло боевое слаживание. Марина Калинина: То есть они точечно, что ли, да, мелкими такими... ? Дмитрий Дрозденко: Да-да-да, американцы на самом деле их очень серьезно подготовили, и пресс-секретарь Пентагона Кирби еще тогда сказал: не зря же мы 8 лет («мы» – Британия, Канада) не только снабжали оружием, но и усиленно тренировали специальные подразделения, посмотрите, какого потрясающего эффекта мы добились. И между прочим, касательно Тайваня Пентагон тоже выдал те же рекомендации Тайваню, что не закупать тяжелое вооружение, а именно сконцентрироваться на тех видах оружия и той тактике, которая была применена на Украине. Но сейчас уже можно сказать, что мы эту тактику перебороли, потому что... Ну, фактом является одно: мы наступаем, медленно, аккуратно, очень аккуратно, потому что стараемся минимизировать жертвы среди мирного населения, сберегать коммуникации, обходить города, не уничтожать. Их уничтожают, мы и по Мариуполю знаем, уничтожают это все украинские силы. Это очень сильно сдерживает наступление, но тем не менее мы идем. Дмитрий Лысков: Ну что ж, спасибо большое! Марина Калинина: Спасибо! Дмитрий Лысков: Дмитрий Дрозденко, главный редактор интернет-портала «Арсенал Отечества», был с нами на прямой видеосвязи.