Дмитрий Гордеев: Местные бюджеты – это «тришкин кафтан»: очень большие публичные функции, а средств катастрофически не хватает

Гости
Дмитрий Гордеев
член Экспертного совета комитета Государственной Думы по жилищной политике и ЖКХ

Иван Князев: Ну а сейчас – более серьезная информация, более серьезная тема. Минфин и Центробанк России предложили создать Единый фонд страхования от чрезвычайных ситуаций. Пополнять его планируется из средств граждан, которые решат застраховать свое жилье от ЧС, а также, возможно, региональных субсидий.

Тамара Шорникова: Минимальный платеж может составить 150 рублей с квартиры. Новая строка опять же может пока только появиться в квитанциях за коммунальные услуги. Граждане при этом сами будут решать – оплачивать страховку или нет. Собранные деньги будут направляться в регионы, пострадавшие от чрезвычайной ситуации.

Иван Князев: Уже определены 14 пилотных субъектов, где страховые программы могут быть запущены в первую очередь: это Московская область, Санкт-Петербург, Ленинградская, Тверская, Свердловская и другие области (весь список сейчас у вас на экранах), а также Забайкальский, Пермский, Красноярский, Краснодарский и Хабаровский края.

Тамара Шорникова: Сегодня из бюджета тратятся немалые суммы на ликвидацию последствий чрезвычайных ситуаций. Например, Программа восстановления жилья и инфраструктуры в Иркутской области после летнего наводнения продлится пять лет. До 2023 года на нее будет направлено 32 миллиарда рублей – и это только из федерального бюджета. А общие затраты составят более 41 миллиарда рублей.

Давайте спросим у наших телезрителей: вы готовы оплачивать и складываться всем миром, что называется, на последствия ликвидации вот таких чрезвычайных ситуаций, или нет?

Иван Князев: И готовы ли застраховаться от подобных рисков?

Тамара Шорникова: Звоните и пишите. А мы прямо сейчас представим эксперта в нашей студии. У нас в гостях – Дмитрий Гордеев, заместитель генерального директора Ассоциации «ЖКХ и городская среда». Здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Дмитрий.

Дмитрий Гордеев: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Первое, что хочется спросить. И я уверена, что огромное количество таких же вопросов будет в SMS. Вот смотрите. 41 миллиард рублей будет потрачен до 2023 года на ликвидацию последствий наводнения в Иркутской области – всего. Тот же самый 41 миллиард рублей, только в этом году, потратят, например, на ремонт и строительство дорог в Подмосковье. Вопрос: почему на это мы можем деньги найти самостоятельно (я имею в виду, что мы – это государство), потратить из федерального бюджета, а вот на эти цели должны снова скидываться всем миром?

Дмитрий Гордеев: Ну, на самом деле ответ очень простой. Дороги – это публичная компетенция. То есть строительство местных дорог, региональных дорог, федеральных дорог – это статьи расходов соответствующих бюджетов.

Что касается жилья, индивидуального жилья (а в многоквартирных домах у нас сейчас приватизировано порядка 85% квартир), то это частная собственность. Это так же, как примерно что-то случилось с машиной. Вот сломалась машина – никто из нас не пойдет в администрацию города, к региональной или федеральной власти просить новую машину или хотя бы отремонтировать машину. Даже мысли ни у кого не возникнет. А в отношении жилья ожидания такие, что бюджет должен помочь.

Но на самом деле бюджет – это деньги налогоплательщиков, которые тратятся на те или иные нужды. Есть публичные нужды, а есть, собственно говоря, частные. Понятно, что жилье – жизненно важный предмет. И в нашей северной стране, в общем-то, людям оказаться без жилья совсем – это достаточно серьезная ситуация. Но бюджет не может тратить именно на индивидуальную собственность большие средства, потому что в любом бюджете, может быть, за исключением федерального, денег совсем мало. В федеральном тоже мало, но чуть получше.

Иван Князев: Понимаете, все-таки поломка машины и чрезвычайная ситуация (потоп, наводнение, пожар и так далее) – это ведь немножко разные истории. Смотрите, если у меня во время потопа жилье смыло… Я все-таки живу в государстве. И потоп случился не по моей вине. И мы как общество, как гражданское общество, не знаю, как социальное общество вроде как-то должны думать о том, чтобы государство позаботилось обо мне как о человеке, если у меня был дом и случилось стихийное бедствие.

А сейчас фактически нам говорят что? «Если ты не застраховался – тогда уж извини. С кого спрашивать? Сам виноват». Государство таким образом ответственность с себя снимает?

Тамара Шорникова: Или мы недостаточно ее на себя берем?

Дмитрий Гордеев: Да, вы правы. Например, защита от наводнений – это, конечно, в достаточно серьезной степени публичная функция, потому что все вот эти сооружения, дамбы, да и просто-напросто…

Тамара Шорникова: Те же дороги.

Дмитрий Гордеев: А?

Иван Князев: Те же дороги опять-таки.

Дмитрий Гордеев: Те же дороги. Да просто-напросто где разрешить строиться людям, так сказать, выбор места населенного пункта – это уже публичная функция. Потому что если там опасное место, низина какая-то – значит, не разрешайте строительство, если там существует высокая опасность.

Иван Князев: Или тайгу подожгли опять же – не по моей же вине, а государство, может быть, не проследило. Я не знаю, кто должен отвечать за это.

Дмитрий Гордеев: Да. Но на самом деле государство, конечно, не самоустраняется. Как говорится, здесь та же самая пословица, когда надо делиться ответственностью. При случаях чрезвычайных ситуаций просто-напросто публичная власть, ну, в зависимости от уровня чрезвычайной ситуации, она может быть региональной – и тогда это региональный бюджет, а может быть межрегиональной и федеральной – тогда это уже, соответственно, федеральный бюджет. Могут быть местные чрезвычайные ситуации.

Власть, естественно, должна нести ответственность, но в какой-то части. Получить, например, более близкую к 100% сумму можно тогда, когда человек застраховался и сделал это добровольно по действующему сегодня законодательству. Ведь то, что вы рассказывали во вводных словах, там новшество только в том, что этот фонд страхования собираются делать федеральным. Сегодня пока этого нет. Сегодня пока могут создаваться, так сказать, пулы средств за счет страховых денег, бюджетные средства региональные. Это уже как бы действует фактически. А новый фонд – это федеральный.

Иван Князев: То есть, грубо говоря, каждый регион сейчас выживает сам по себе, да?

Дмитрий Гордеев: Ну, не то что сам по себе. Федерация может оказывать помощь, но это…

Иван Князев: …но точечно, адресно и так далее.

Тамара Шорникова: И оказывается, например, как в случае с той же Иркутской областью.

Иван Князев: Да-да-да.

Дмитрий Гордеев: К примеру, мы знаем все капитальный ремонт и систему региональных операторов. В регионе есть некий пул денег, его называют «котел». Все дома скидываются, и эти деньги перераспределяют.

Предложение, которое озвучили, оно по смыслу такое же, только в федеральном масштабе. Есть регионы – ну, например, Иркутская область, Якутия, где бывают часто наводнения, – там частота этих наводнений одна. Московская область, Москва, Санкт-Петербург, Ленинградская область и так далее – самые такие богатые регионы – там частота наводнений будет совсем другая.

Предлагается все это слить в один большой «котел» и перераспределять. Во всех пояснительных записках, в общем-то, не стесняясь, все чиновники пишут, что это снижение бюджетной нагрузки на соответствующий бюджет. Не стесняясь, пишут. А за счет чего? За счет того, что люди, население сбросится. События у них происходить не будут, деньги как бы временно свободные, и их можно будет перераспределить.

То есть это такая рационализация за счет людей. Опять-таки почему? Конечно, мы все хотим, чтобы нам государство, публичная власть какого-то уровня что-то дала. Но если денег мало или их совсем нет, то, как бы мы ни хотели, денег не будет.

Тамара Шорникова: Вы знаете, кто-то скажет «оптимизация», кто-то скажет «сокращение» или «закрытие», кто-то скажет «рационализация», а кто-то скажет «новый налог».

Дмитрий Гордеев: Вы имеете в виду, с чьей точки зрения – интересы чиновников или нас, граждан? Если гражданин, то ему бы вообще ничего не вкладывать, никаких страхований, «дайте мне новое жилье». Если с точки зрения чиновников, то, когда у них денег мало, естественно, они… Ну, логика разная.

Тамара Шорникова: А кто-то еще задаст вопрос: «А у нас разве денег мало сейчас?»

Дмитрий Гордеев: По факту?

Иван Князев: Да.

Дмитрий Гордеев: Безумно мало! Возьмите, например, муниципальный уровень…

Иван Князев: Нет, не муниципальный, а если брать федеральный уровень.

Дмитрий Гордеев: Федеральный уровень…

Иван Князев: У нас бюджет профицитный.

Дмитрий Гордеев: Ну конечно.

Тамара Шорникова: Отрицательный госдолг.

Иван Князев: И так далее.

Дмитрий Гордеев: Все познается в сравнении. Если федерация сверху дает региональному уровню, а регионы дают муниципальному уровню достаточно большие средства… Конечно, федеральный бюджет богаче. Но даже спросите у Силуанова – и все равно он скажет, что у нас желаний больше. Например, та же медицина, то же образование… Потребности-то есть, но деньги-то поджимают, потому что надо имеющийся «пирог», так сказать, распределить. Спросите любое министерство – оно в заявке напишет, что хочет это, хочет это, хочет это. А все то, что они хотят, им никогда не дадут.

То же самое – региональная власть. В самом худшем положении местные бюджеты, потому что у них очень большие публичные функции в законе «О местном самоуправлении», но средств катастрофически не хватает. Это фактически тришкин кафтан.

Тамара Шорникова: Давайте послушаем нашего телезрителя, к нам дозвонился Геннадий из Московской области. Здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Геннадий.

Зритель: Здравствуйте. Приветствую любимое телевидение! Я считаю, что каждый гражданин должен страховать свое имущество любое, включая жилье, потому что это воспитывает в человеке, в гражданине ответственность за свое. Купил – застрахуйся!

Тамара Шорникова: Да, ваше мнение понятно, Геннадий. Спасибо.

Иван Князев: Спасибо.

Тамара Шорникова: Давайте еще следом послушаем Елену из Санкт-Петербурга сразу. Здравствуйте, Елена.

Зритель: Добрый день.

Иван Князев: Здравствуйте, Елена.

Зритель: Я из Санкт-Петербурга, из поселка Песочный. Мы живем в одноэтажных домиках, скажем так, которые уже в течение пяти лет страховые компании отказываются страховать. Вот это самое страшное. Понимаете, я готова заплатить любые деньги. Я даже готова заплатить была этим страховым компаниям, которые у нас в Санкт-Петербурге есть, за страховку моей квартиры, но они отказываются это делать.

Поэтому мы сомневаемся, что эта страховка от ЧС будет у нас в квитанциях. Я это поддерживаю. Понимаете, я всю жизнь свое жилье страхую, у меня мама работала в страховой компании. Но самое-то страшное, что страховые компании настолько жадные, что они выбирают только то жилье, которое им нравится, а то, которое им не нравится, они отказываются страховать.

Тамара Шорникова: Да, Елена, спасибо за отличный вопрос. Действительно, удастся ли решить эту проблему?

Иван Князев: Тамара, просто сразу несколько других мнений. Комсомольск-на-Амуре пишет: «Нет!» – это по поводу опроса, который мы запустили: готовы ли вы платить страховку? Потом еще пишут: «Почему за счет людей?» Челябинская область: «Мы и так последнее отдаем за ЖКУ. Поборами задушили!» Тверская область: «Платим налог на имущество и на землю. Куда идут деньги?» Калининградская область: «Готов платить. Но зачем тогда нам государство?»

Тамара Шорникова: И все-таки возвращаюсь к вопросу телезрительницы. Действительно, есть регионы, в которых каждый год что-то случается и так далее. Есть жилой фонд, который не интересует страховщиков. Как будут решаться вот эти вопросы?

Дмитрий Гордеев: Ну смотрите. Во-первых, по Гражданскому кодексу страхование в обязательной форме, например ОСАГО, может устанавливаться только федеральным законом. В Жилищном кодексе написано, что страхование жилья, всех видов жилых помещений (и индивидуальные жилые дома, и квартиры, и комнаты даже в коммуналке) осуществляется добровольно. И люди имеют возможность пойти в любую страховую организацию и спросить, на каких условиях согласны страховать. Страховщики, конечно, оценивают риски. У каждого своя политика. Они оценивают количество случаев и так далее.

Но что касается вот этой системы, то если там будет, например, приниматься региональная программа страхования и будут на конкурсе выбираться какие-то отдельные страховщики, за счет того, что будет, в общем-то, достаточно большой охват, есть возможность снизить тариф. Например, я так понимаю эту экономику.

Поэтому немножко разные вещи – пойти и самому искать страховщика, который будет страховать твою квартиру, или обратиться в эту региональную программу, которая будет страховать, так сказать, при поддержке бюджета. Тем более что бюджет берет на себя серьезную часть.

Есть два основных видов рисков при чрезвычайных ситуациях – полностью утеря жилья или причинение какого-то вреда. Если утеря жилья – это бывает реже, конечно, но там и больше затрат. Понятно, что там надо восстанавливать. Там за счет бюджета идет, грубо говоря, две трети от стоимости, а треть идет за счет страховой организации. А вот, например, когда вред причиняется, то там наоборот – из бюджета поменьше, а за счет страховой организации побольше. То есть тоже считается экономика, но за счет охвата там все-таки немножко другие условия, нежели у отдельных страховщиков.

Иван Князев: Дмитрий, а знаете, что мне интересно? Ну понятно, что страхование от ЧС вроде как будет необязательным. Регионы будут создавать специальные различные программы и будут стимулировать россиян участвовать в них. Вот это понятие «стимулировать» – это как будет выглядеть? Дома поджигать, что ли, будут, а потом говорить: «Ага! Видишь – сгорел. Надо было застраховаться!» Глупость, конечно.

Дмитрий Гордеев: Есть разные предложения, как стимулировать именно граждан, чтобы они участвовали. Потому что понятно, что чем больше людей будут участвовать, тем меньше будет нагрузка на одного страхователя.

Иван Князев: На бюджет.

Дмитрий Гордеев: И на бюджет тоже, потому что больше будет вклад людей. Ну, например, чтобы людей стимулировать, можно и налог на имущество им убавить. ЖКУ это не касается вообще, просто это другая сфера. ЖКУ – там отдельные тарифы для коммунальных организаций. Отдельно на собрании люди договариваются по размеру оплаты за содержание и ремонт общего имущества.

Но какие-то рычаги, безусловно, для стимулирования есть, потому что бюджеты заинтересованы, чтобы охват был как можно больше. А для людей важным стимулом является то, что они должны понимать: если они не застрахуют… Например, тариф – 150 рублей, да? Ну, достаточно небольшая нагрузка на обычное домохозяйство, даже на пенсионера, скажем так. Но если человек не заплатит эти 150 рублей, не застрахует, то фактически он не может претендовать на то, что ему полностью возместят стоимость жилья при его утере.

Иван Князев: Так это не стимуляция, а это шантаж какой-то.

Дмитрий Гордеев: Нет, шантаж – это если бы я на самолете летел с бомбой и говорил бы: «Я тебя разбомблю или нет». А тут никакого шантажа нет. Произойдет это событие, не произойдет? Все мы под Богом ходим. Никто не знает. Но все мы оцениваем свои риски сами. Упадет кирпич, не упадет?

Иван Князев: Идея со снижением налогов в какой-нибудь другой части мне, честно говоря, больше понравилась.

Тамара Шорникова: Несколько вопросов от наших телезрителей. Первое. Собственно, это и от меня вопрос. У нас сейчас в платежках есть строчка «Добровольное страхование». Вот эти деньги куда направляются? Соответственно, страхование от ЧС – это будет дополнительная новая строчка? То есть это «Добровольное страхование» плюс еще «Добровольное страхование от ЧС», правильно?

Дмитрий Гордеев: Я думаю, что вместо этой строчки, которая существует сегодня…

Тамара Шорникова: Или вместо?

Дмитрий Гордеев: …будет эта система страхования региональная, которая будет внедряться на основании региональных программ. Ведь региональные программы очень хорошо урегулированы. То есть там написано, и кто должен выплатить, и на каких условиях, там и условия договора, и так далее. Когда я беру просто платежный документ, и там идет строка, то я не понимаю, кто мне должен выплатить, в каком случае, что будет, если я один месяц буду платить, а другой – не платить, как бы через раз или вообще раз в год. Вот я заплатил в ноябре, а случай произошел, например, в декабре. Мне могут сказать: «Слушай, ты же за тот месяц застраховал, а случай произошел в этом». И такие случаи есть, их очень много.

Поэтому, конечно, выплачивать надо будет достаточно системно. Раз ты фактически заключаешь договор, соглашаясь с этими условиями, то ты должен выполнять этот договор на протяжении длительного времени. И тогда ты можешь претендовать, что тебе выплата пойдет, вот эта большая доля – условно говоря, треть или две трети, в зависимости от того, потеря жилья или какой-то ущерб жилью, повреждение его.

Тамара Шорникова: И второе. Многие пишут о том, а не сделать ли этот взнос дифференцированным, потому что, действительно, если я живу в Москве, навряд ли в ближайшее время случится наводнение. И есть регионы, которые, скорее всего, к сожалению, гарантированно на эту компенсацию будут рассчитывать в следующем или последующих годах, потому что велика вероятность, что там это наводнение случится.

Дмитрий Гордеев: Ну, безусловно, риски наступления тех или иных чрезвычайных ситуаций природного характера, конечно, различные. Но когда речь идет, например, о политике, которая в масштабе одного региона, я ее как-то понимаю. Когда в каждом регионе установят свои тарифы страховые и будет единый пул, единый фонд, и из него будут… Например, условно говоря, из Москвы и Московской области деньги будут перечислять куда-то, где было наводнение, – вот тут уже экономику я не совсем понимаю. Там, где чаще происходят пожары, происходят наводнения, вот такого рода события (понятно, что от взрыва газа никто нигде не застрахует), там должны быть тарифы выше.

И я говорю, что в масштабе региона более или менее все понятно, но в масштабе страны – мне кажется, здесь уже… Ну, как кассы взаимопомощи: все сбрасываются и все друг другу помогают. Здесь это не очень будет работать, потому что будет трудно рассчитать правильную долю каждого региона. Хорошо, в Московской области, например, не было наводнений – деньги пошли куда-то, в какой-то регион. А вернутся ли эти деньги? Будут ли эти деньги использоваться уже в Московской области? Как вот эти взаиморасчеты будут?

Я просто, честно говоря, не видел обоснований никаких. Ну, здесь надо серьезно разбираться с этой экономикой. Просто с чиновничьей точки зрения – «давайте объединим все в масштабах страны и будем перебрасывать», – конечно, это лучше, потому что частота разная, и из тех регионов, где реже, будут перебрасывать туда, где чаще. Но насколько будут сбалансированными и справедливыми условиями? Я не знаю.

Иван Князев: Звонок у нас есть – Валентина из Томска нам дозвонилась. Здравствуйте, Валентина.

Зритель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста… Вот мы же платим налог за квартиру, налог за землю, налог за дом. Мне кажется, это то же самое. Если что-то происходит, то все эти налоговые сборы должны погашать все эти случаи. То есть мы платим государству, а государство…

Тамара Шорникова: Да, понятно.

Зритель: Государство хочет еще отнять?

Тамара Шорникова: Простите, что прерываем, времени мало остается.

Дмитрий Гордеев: Второй раз уже такой вопрос звучит, первый раз на него не ответили. Ну слушайте, у нас вся государственная машина существует за счет налогов. Все налоги падают в разные уровни бюджетов, и они идут только на публичные нужды. Вот такой публичной функции, как полная компенсация за счет бюджета жилья, так же как и машин, собственно говоря, как я говорил, ее не существует. Может быть какая-то помощь, естественно, при чрезвычайных ситуациях, но полностью компенсации нет.

Поэтому говорить так: «Мы платим налоги…» Извините, мы платим за то, чтобы работали суды, чтобы ходили полицейские, участковые, чтобы ходили какие-то машины, которые очищают улицы. Это публичные функции. Каждый уровень власти: местный, региональный, федеральный. Мы платим за соответствующие публичные функции, но… Нельзя так сказать: «Мы платим деньги, поэтому давайте нам за эти деньги сделайте именно то, что нам надо».

Тамара Шорникова: Давайте посмотрим видеоматериал. «Готовы ли вы делать взносы в Единый фонд страхования от чрезвычайных ситуаций?» – спросили мы. И вот какие ответы получили.

ОПРОС

Иван Князев: Действительно, вот этот вопрос часто задают наши телезрители, пишут нам: «А куда пойдут деньги?» Действительно, боятся отдать деньги в никуда.

Вот смотрите. Сейчас у нас 14 пилотных субъектов определены, где будет проводиться эта программа. Деньги соберут. Кстати, непонятно, сколько они планируют собрать и за какой период. Хорошо, а если не получится, то эти деньги потом куда денутся-то? Вот собрали со всех по 150 рублей каждый месяц, а потом скажут: «Не получилось».

Дмитрий Гордеев: Нет, во-первых, все, что делается в 14 регионах – это уже, так сказать, просчитано, обосновано, это делается уже по действующему законодательству, я повторюсь. Нет только единого федерального фонда (вот его предложили Минфин и Центробанк), а остальное все есть. Просто те возможности регионов, право регионов создавать региональный фонд и принимать региональную программу – это будет в первую очередь обкатываться.

Для чего это делается, эти пилотны проекты? Для того, чтобы можно было понять, все ли то, что написано в законах, в каких-то отдельных региональных программах… А они же тоже будут немножко разниться. Как это все будет работать? Надо ли внести какие-то коррективы? В том, что это в принципе будет работать более или менее нормально, я не сомневаюсь. Но то, что законодательство может быть улучшено в процессе уже, так сказать, апробирования – это надо использовать.

Тамара Шорникова: У нас мало людей, мне кажется, все-таки страхуют жилье добровольно. Различные чрезвычайные ситуации это показывают, потому что многие люди действительно остаются без страховки, и ситуации печальные. Это частично подтверждают итоги нашего опроса. «Готовы ли делать взносы в Фонд страхования от ЧС?» «Да» – 8%, «нет» – 92%. Как эту статистику изменить?

Дмитрий Гордеев: Вот смотрите. К примеру, в Москве, насколько я знаю, вот то, что пишут в платежных документах… А в Москве уже есть хорошо отработанные за много десятилетий, за несколько десятилетий программы. Страхуют свои квартиры где-то примерно 60% домохозяйств.

Иван Князев: Поэтому Москву и включили, наверное.

Дмитрий Гордеев: Это доля большая. И я знаю, что где-то в 2018 году было около 6 тысяч страховых случаев: где-то пожар, где-то газ взорвался и так далее. Понятно, что это не наводнение.

В других регионах, видимо, скорее всего, я думаю, из-за того, что государство, слыша этот запрос: «А почему вы нам не помогаете?» – оно компенсирует достаточно весомую долю. И это как раз дестимулирует людей участвовать в страховании, потому что есть надежда на то, что нам как бы полностью построят новые дома. Ну, приедет президент и скажет: «Всем навалиться!» Министр будет вместе с Мутко находиться там несколько месяцев, и все построят.

Тамара Шорникова: Тридцать секунд.

Дмитрий Гордеев: Поэтому я думаю, что людям надо сказать, что государство и вообще публичная власть не может полностью все компенсировать. Если вы хотите более полный размер – помогайте, участвуйте в этом. 150 рублей – не те деньги, о которых можно говорить.

Иван Князев: Спасибо большое.

Тамара Шорникова: Спасибо большое. Дмитрий Гордеев, заместитель генерального директора ассоциации «ЖКХ и городская среда». Это были темы дневного выпуска программы «Отражение». А сейчас расскажем, о чем речь пойдет вечером.

О едином фонде страхования от чрезвычайных ситуаций