Ольга Арсланова: Ну а сейчас давайте поговорим о ценах на бензин в нашей стране, тем более что биржевые цены снова выросли. Начало рабочей недели и рост в 1.5% на петербургской бирже, хотя на прошлой неделе, когда правительство заключило договор с нефтяниками, цены там пошли вниз, это была естественная первая эмоциональная реакция, но на этом все и закончилось. Петр Кузнецов: Речь о договоренности о заморозке цен. В документе прописано, что до 1 января цены на топливо должны сохраняться на том уровне, что был в мае этого года, и это обязательство приняли, в частности, «Газпромнефть», «Лукойл», «Роснефть», «Сургутнефтегаз», «Русснефть» и «Татнефть». Следить за исполнением будут Антимонопольная служба и министр энергетики лично. Как заявил Медведев, если окажется, что нефтяники снова повышают цены на бензин, правительство введет для них ограничение по экспорту. Ольга Арсланова: Итак, для каждого региона установлена индикативная цена в мелком опте, за отклонениями свыше 4% как раз будут следить ФАС и ФНС. На АЗС нефтекомпаний цены могут повыситься только в январе вслед за ростом НДС, а затем в темпе прогнозной инфляции, все данные сейчас на ваших экранах. Петр Кузнецов: При этом с января уже 2019 года из-за повышения НДС с 18% до 20% компаниям разрешено поднять цены не более чем на 1.7%. Вообще повышать цены разрешено только на прогнозную величину инфляции 4.3%. При полном удовлетворении спроса на топливо независимых АЗС и поставках на внутренний рынок не менее 17.5% от всей добываемой нефти. Не волнуйтесь, мы сейчас все это «разжуем» в эти полчаса. Ольга Арсланова: Да. Давайте еще раз посмотрим на данные Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржи, на динамику стоимости бензина, на динамику цен. Итак, бензин 92-й за 6 ноября по сравнению с ценой закрытия торгов в пятницу вырос, выросла его цена примерно на 2.5%. 95-й бензин подорожал почти на 2.5% так же, а дизтопливо упало в цене на 0.16%; в общем, никого это, наверное, уже не утешит, вот эта потеря дизтоплива. Итак, давайте поговорим о том, что могут потенциально изменить договоренности между нефтяниками и правительством. Как будут меняться цены на бензин на наших заправках? Для нас, для автомобилистов это самое главное, сколько будет стоить бензин и сможем ли мы по-прежнему пользоваться автомобилями с такими ценами. Петр Кузнецов: Ну и пишите, звоните нам, если… Ольга Арсланова: Сколько стоит сейчас, рассказывайте. Петр Кузнецов: …вы отмечаете, что на вашей привычной АЗС цены не меняются или цены как раз изменились (понятно в какую сторону, хотя вдруг и в другую тоже). Дмитрий Гусев, вице-президент «Независимого топливного союза», у нас сегодня в студии, он наш эксперт. Дмитрий Валерьевич, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Дмитрий Гусев: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Скажите, пожалуйста, на что были рассчитаны договоренности между правительством и нефтяниками? Какая была цель и насколько она достижима в реальном, постоянно меняющемся мире? Петр Кузнецов: И я дополню: почему понадобился второй раунд переговоров? Дмитрий Гусев: Вы знаете, на самом деле если посмотреть на суть этих переговоров, по сути своей переговоры правительства и нефтяников являются прямым нарушением указа президента Российской Федерации от 21 декабря 2017 года «Об основных направлениях государственной политики по развитию конкуренции», где было сказано, что основополагающий принцип госполитики по развитию конкуренции – это развитие организованной биржевой торговли в Российской Федерации. Тем самым фиксация цен, фиксация интервалов, запрет на рост и на снижение цен в данном случае, в данном соглашении фактически поставила крест на развитии биржевой торговли. Зафиксировав розницу и не дав ей возможности уйти, мы не можем торговать в опте в свободном режиме, как это было… Ольга Арсланова: К чему это может привести, как вам кажется? Дмитрий Гусев: Это может привести в очередной раз к тем же проблемам, которые были, то есть дисбалансу между оптовым сегментом и розничным сегментом и фактически потере прибыли и потере смысла вообще бизнеса в сегменте автозаправочных станций, когда вы купить топливо в опте должны дороже, а продать его дешевле, то есть работать фактически в минус. Те интервалы, которые были принудительно введены, на текущий момент они не позволяют в достаточной мере работать в сегменте автозаправочных станций как независимых, так, я думаю, и крупных компаний. Просто у крупных компаний есть некие резервы, которые они могут использовать и перекидывать центры прибыли и центры затрат из одного сегмента, из downstream в upstream; у независимых такого варианта нет. Ольга Арсланова: То есть самыми уязвимыми становятся независимые компании, которые и сейчас, в общем, себя не очень хорошо чувствуют, если сравнивать с крупными игроками на топливном рынке? Дмитрий Гусев: Да, безусловно. А с учетом того, что еще наше правительство как обычно в духе, наверное, политики военного коммунизма сказало, что раз вы считаете, что вы плохо ведете бизнес, то давайте еще дополнительно, внепланово Федеральная налоговая служба вас еще раз проверит и посмотрит, как вы себя чувствуете, то я думаю, что ничего хорошего бизнесу, а именно малому бизнесу, о котором так много и так часто говорит и президент, и правительство, от этих мер и соглашений ждать не придется. Петр Кузнецов: Что будет с уходом вот этих малых конкурентов с рынка, если это произойдет? Ведь насколько я понимаю, тем же самым крупным игрокам это не совсем выгодно, потому что крупным игрокам придется занимать их место в том плане, что выставлять свои точки уже в малодоступных каких-то районах, потому что нужно же обеспечивать всю страну, социальные гарантии… Дмитрий Гусев: Во-первых, это не всегда малодоступные районы, но четко на наш запрос в правительство в июне этого года о том, что, господа, ситуация сложилась такая, что мы не знаем, независимые, что нам делать с нашим бизнесом, может быть, вы нас приобретете, был ответ со стороны господина Леонтьева, представляющего компанию «Роснефть», который сказал, что покупать это они не планируют. Соответственно, единственный возможный вариант – это подождать, пока сами сгниют, и все. Петр Кузнецов: Типичный ответ господина Леонтьева. Ольга Арсланова: Смотрите, информация прошла о том, что с 12 ноября, то есть уже со следующей недели, от торгов на бирже отстраняют трейдеров. Расскажите поподробнее, что вам известно об этом и как это тоже повлияет на цены. Дмитрий Гусев: Ну в текущем моменте, еще раз, там не совсем так. Во-первых, трейдеров отстраняют на базисах торговли нефтеперерабатывающих заводов, то есть именно там, где вертикально интегрированные нефтяные компании продают свое топливо. Мы на самом деле выступали тоже за это, чтобы на основных базисах, где торгуют компании-производители, не было сделок купли-продажи. Если бы насыщенность рынка была высокая, если бы всем… хватало топлива, спекулятивные сделки были бы не страшны: кто-то работает, кто-то зарабатывает, это нормально. В том режиме, что конечным потребителям – заправках, предприятиям, сельхозпредприятиям – не хватает топлива, спекулятивные операции ведут только к обогащению отдельных компаний, но никак не насыщению рынка. Поэтому то, что отстраняют трейдеров от базисов, – это, я думаю, ничего страшного, ничего глобального не случится. Петр Кузнецов: И все-таки о будущем биржи, потому что есть опасения, что биржа в будущем окажется ненужной, и вообще если дальше эту цепочку продолжить, мы столкнемся с нехваткой топлива. Дмитрий Гусев: Ну Владимир Владимирович Путин с 2006 года говорит о том, что нужно организовать торговлю на бирже нефтью, газом и всеми прочими товарами, поэтому я не думаю, что все-таки наше правительство… Ольга Арсланова: …кто-то будет с этим спорить. Дмитрий Гусев: Да, кто-то будет с этим спорить. По крайней мере мне кажется, что не правительству решать, что вдруг биржи не стало. Безусловно, нужно расширять биржевую торговлю, нужно насыщать объемы туда в первую очередь. То, что в рамках соглашения, которое было заключено между правительством и нефтяниками, включен пункт о том, что не будут увеличивать биржевые объемы, – это, конечно, большой минус для развития организованного рынка. Все-таки мы за 10 лет с 2008 года по 2018-й прошли достаточно большой путь, чтобы не говорить о том, где взять и где купить, потому что мы не знаем, нужно ехать куда-то в Москву, искать, где там какая нефтяная компания и где купить у нее продукт, до момента, что просто пришел, купил на бирже и счастлив, доволен. Чтобы это все буквально двумя решениями убить, это нужно очень постараться. То есть фактически я еще раз повторю, за этим соглашением заместитель председателя правительства и люди, которые его подписали, убили 10 лет работы, причем 10 лет работы, в которой многие из них участвовали и потихоньку, полегонечку выстраивали тот рынок, который у нас сейчас есть. Зачем это сделано, непонятно. Ольга Арсланова: А объясните, пожалуйста, нашим зрителям, которые в принципе хотят одного, чтобы на фоне падающих доходов не росла цена на бензин, каким могло бы быть альтернативное решение? Как сделать так, чтобы цены на бензин при стабильной цене на нефть (потому что у нас люди привыкли, что эти вещи как-то, хоть чуть-чуть, но коррелируют) оставались стабильными? Петр Кузнецов: Хотя бы не росли. Ольга Арсланова: Ну или по крайней мере росли не быстрее инфляции. Дмитрий Гусев: Вы понимаете, вопрос в текущих ценах на нефть лежит немного не в плоскости цен на нефть, на нефтепродукты, на бирже и на соглашениях. У нас есть замечательный Минфин, есть замечательный Центробанк. И по большому счету до 2014 года при всех плюсах, минусах биржевой торговли, внебиржевой торговли у нас соблюдался некий паритет, мы примерно понимали, что 1 литр 92-го бензина плюс-минус у нас стоит 1 доллар. Это был некий паритет с внешними рынками, которые являются в том числе ориентирами: если у вас у соседа помидоры продаются по 10 рублей, а у вас они продаются по 5 рублей, все ваши хотят купить, то явное желание любого человека продать их по 10 рублей. С замечательным шагом опять-таки правительства во главе с Министерством финансов отпустить курс в свободное плавание у нас, соответственно, все знают, что произошло, вырос курс в 2 раза, автоматом альтернатива для продажи топлива за рубеж выросла в 2 раза. Поэтому, к сожалению, все вопросы к Минфину в данной ситуации. Вы понимаете, что мы искусственно будем пытаться сдерживать цены, держать их, условно говоря, к 60-65 рублям, – это та справедливая цена, которая не вызовет ни дисбаланса, которая для экономики, для экономической ситуации будет нормальная. Другой момент, для социальной ситуации, для восприятия людьми этого, но опять же это уже немножко другие вопросы, не отраслевые вопросы, почему для людей 60 рублей дорого. Но если мы… Мы в первую очередь не можем говорить ни о какой энергоэффективности в рамках страны, если у нас дешевое топливо, и мы переводя всю нефтепродуктовую и нефтяную отрасль в рамках ручного управления, как она вообще будет развиваться, кто-нибудь об этом подумал? Хорошо, мы сейчас можем сделать бензин как в Венесуэле, но практика показывает, что дешевого бензина не совсем достаточно, а история Венесуэлы не совсем веселая. Петр Кузнецов: Да, мы еще поговорим о том, из чего складывается стоимость бензина, до звонков. У нас сейчас очень много звонков будет подряд. Несколько факультативный вопрос, но он тоже связан с биржей, тоже связан с тем, как купить бензин дешевле. В процессе подготовки я где-то увидел информацию, согласно которой у людей есть возможность чуть ли не объединяться в картели и покупать бензин напрямую с биржи. Вы слышали о таком методе? Дмитрий Гусев: У людей в смысле у физлиц? Петр Кузнецов: Минуя АЗС, да. Ольга Арсланова: Да, физлиц. Может быть, мы так сделаем, друзья? Дмитрий Гусев: Нет, раньше была возможность, раньше был инструмент, можно было покупать топливные карты, но с учетом того, что спроса не стало, соответственно, насколько я помню, этот инструмент сейчас неактивен. То есть физлицо могло покупать через брокеров. По большому счету вам и через брокеров тоже можно купить, но куда вы будете девать вагон, я не знаю, где это складировать. Петр Кузнецов: Понятно, объемы совсем другие. Дмитрий Гусев: Вы поймите, что все эти протокооперативы, когда там «давайте объединимся и купим», не работает оно. Все-таки не зря есть оптовый рынок, есть розничный рынок. Очень сложно играть. В кооперативе в рамках 10-15 человек, одной деревни можно как-то договориться, в итоге все равно будет хуже, потому что кто-нибудь что-нибудь там будет больше отливать. Ольга Арсланова: Давайте послушаем зрителей из разных городов. Начинаем с Красноярска, Любовь с нами на связи. Здравствуйте, Любовь. Петр Кузнецов: Любовь, здравствуйте. Ольга Арсланова: Расскажите, какие цены на бензин в вашем городе. Петр Кузнецов: Слушаем ваши наблюдения, ваши показания, выводы, ожидания. Зритель: Здравствуйте. Зовут меня Любовь…, я пенсионерка. Мы заправляемся в основном 92-м. Где-то неделю назад на АЗС все марки бензина подорожали… сразу. Петр Кузнецов: На сколько подорожали? Вы как раз в этот момент нажали… Ольга Арсланова: На сколько подорожали? Зритель: На 90 копеек сразу. Петр Кузнецов: Одним днем, да? Зритель: Да, резко, одним днем и на всех заправках. Естественно, сразу на 10% хлеб подорожал, это естественно, бензин дорожает. Дальше и газ у нас подорожал, мы тоже покупаем газ в баллонах, он на 50% подорожал, мы платили 1 тысячу рублей, теперь просят 1 500, объясняют тем, что сейчас как-то недоплачивают… Неизвестно, до Нового года вроде бы, но неизвестно, навряд ли он подешевеет, этот газ, а это очень дорого для нас, как вы понимаете. Ольга Арсланова: Да, спасибо за информацию, Любовь. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Смотрите, Дмитрий, а вот если человек видит на своей заправке резкое подорожание и он фиксирует нарушение этих договоренностей… Я понимаю, что это сейчас наивно прозвучит… Ольга Арсланова: А он фиксирует? Петр Кузнецов: …но он ничего не может сделать, куда-то написать и пожаловаться, зафиксировать, что резкий скачок, более чем резкий? Дмитрий Гусев: Нет, на самом деле первое, что мы сделали, мы с сегодняшнего дня в рамках «Независимого топливного союза» открыли горячую линию для независимых АЗС и соответственно для людей. Любой человек, который видит, что цены либо резко подорожали, либо резко ушли вниз, может спокойно позвонить… Петр Кузнецов: «Алло, у нас резко подешевел бензин, сделайте что-нибудь». – «Выезжаем». Дмитрий Гусев: Монопольно низкая цена так же возможна. К сожалению, кстати, в рамках данного соглашения, на самом деле немножко ремарку сделаю, один из пунктов, который был, – это фактически запрет понятия в рамках Федеральной антимонопольной службы, их расследований, монопольно низкой цены, что означает, что условно крупные компании в текущем моменте могут сделать цену 10 рублей за литр, и плавно через 2-3 месяца все независимые АЗС просто закроются. То есть в рамках исполнения данного соглашения исключено понятие монопольно низкой цены. Поэтому если люди что-то видят, что-то где-то растет, мы также это будем отслеживать, еженедельно отсылать в правительство итоги мониторинга. Поэтому телефон есть, пусть звонят, на сайте все это есть, ради бога, будем отслеживать, будем смотреть каждый момент. По поводу газа могу сказать, что оптовая цена газа в этом году увеличилась на 84%, поэтому то, что розница увеличилась на 50%, ну… Еще компенсировали 30% фактически. Ольга Арсланова: Звонок из Тулы теперь, Игоря приветствуем. Здравствуйте, Игорь. Как у вас? Зритель: Добрый вечер. Мне хотелось бы задать вот какой вопрос гостю в студии. Ольга Арсланова: Да, пожалуйста. Зритель: Возьмем европейскую страну Германию. Мне хотелось бы узнать, какова там цена за 1 литр бензина и какая средняя зарплата в Германии, и сравнить с нашей Россией, какая средняя зарплата в России и соответственно цена на литр бензина. У нас в Туле 92-й 42 рубля 10 копеек, по-моему, это первое. Второе. Вы только что сказали про пропан. Одна из машин у меня работает на пропане. Так вот летом, в июле пропан стоил 16 рублей, сейчас у нас он стоит 24 рубля за 1 литр сжиженного газа, хотя закупочная цена пропана составляет от производителя 6 рублей. Господа, не может быть он в 4 раза дороже, пока он пройдет все эти инстанции, ну хоть вы убейте, тем более мы его не закупаем, мы его сами производим, так же как и нефть добываем. Куда мы катимся? Отсюда же все и растет, поймите: грузоперевозки растут отсюда, товары… Ольга Арсланова: Вы можете объяснить? Петр Кузнецов: Вся надежда на Германия в том плане, что давайте сравним, как нас просили. Дмитрий Гусев: Нет, вы поймите, по Германии мы буквально на прошлой неделе делали очередной мониторинг… Ой, я боюсь ошибиться, но, по-моему, 1 евро 50 центов 95-й предельная цена, которая рекомендована. Мы можем подготовиться по иностранным рынкам, я отдельно сделаю табличку, это все нормально. Второй момент. Вот если есть замечательный производитель пропана по 6 рублей, почему он не выходит на биржу и не «роняет»? Если он замечательный производитель в Туле, который… Петр Кузнецов: Не пускают, значит. Дмитрий Гусев: Кто его не пускает? Один звонок, и завтра, условно говоря, он будет на бирже, понимаете. Не бывает сказок. Может быть, себестоимость его и 6, но рыночная цена сложилась, его не хватает, потребление растет. Более того, могу вам сказать, в какие-то моменты у нас внутренний оптовый рынок летом, допустим, по сравнению с Прибалтикой у нас оптовый рынок газа был на 100 евро дороже, чем в Прибалтике, то есть у нас, у производителей спрос был такой, что… Понятно, что импортировать оттуда нельзя из-за пошлин, акцизов, всей налоговой политики, но фактически оптовая цена в Прибалтике была на 100 евро ниже, нежели чем в России. Спрос рождает предложение: люди увидели, что топливо дорожает, начали перескакивать на газ. С 16 до 22 или 24 рублей, еще раз говорю, это даже неполностью компенсация того роста оптовой цены, который есть. По поводу домашних хозяйств: к сожалению, наверное, надо отслеживать розничные цены и покупать тот же пропан, бутан в январе, начиная с ноября и заканчивая мартом, когда низкий сезон, когда не идет потребление, тогда нужно запасаться домой, когда его цена ниже, потому что апрель, май, июнь – это rocket price, потребление растет, все поехали за газом. Есть справедливая биржевая цена. У нас, к сожалению, либо тот вариант, который сейчас у нас с вертикально интегрированными нефтяными компаниями правительством зафиксирован, то есть мы встали и стоим. Чего мы ждем, не знаю, но, к сожалению, такие моменты просто приведут к тому, что это будет взрыв по цене и потом всем прилетит. Ольга Арсланова: Может быть, еще один звонок примем? У нас Оренбургская область на связи, Денис. Петр Кузнецов: Вот Оренбургская область как раз просит дать расклад, сколько себестоимость литра и сколько каких сборов и налогов, мы об этом расскажем после звонка. Ольга Арсланова: Да, давайте послушаем Дениса и как раз поговорим. Петр Кузнецов: Как раз земляка Дениса послушаем. Здравствуйте, Денис. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Алло, здравствуйте. Петр Кузнецов: Слушаем вас. Зритель: Оренбургская область. Я занимаюсь сельским хозяйством, у меня такой вопрос. В конце февраля, в начале марта перед посевной кампанией мы покупали дизтопливо мелким оптом в районе 120 тонн, цена была до 40 рублей. Во время уборки, которая заканчивалась в конце октября, дизтопливо стоило 52 рубля тонна. На заправках такого скачка у нас не было. Ну вот как мелким оптом (я брал), я столкнулся с этим, это порядка 12-13 рублей. То, что было до выборов, то, что мы сеяли, цена была такая, то, что мы убирали, цена была на 12 рублей дороже килограмма солярки. Вот у меня вопрос, почему на заправках это так не скакнуло, как вот лично для нас, сельхозников, выросло в мелком опте? Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо. К сезону, что ли, привязано? Дмитрий Гусев: Во-первых, это не… Еще раз говорю: мелкий опт больше завязан на крупный опт, соответственно, если биржа ушла сильно вверх, соответственно, ушел и мелкий опт. На заправках, как мы помним, цены держали, опять было соглашение, это раз. Что касается сельхозпроизводителей, уже не первый год биржа в том числе пытается достучаться. Есть инструмент фьючерсов, есть инструмент хеджирования. Не нужно было покупать физике топливо, можно было купить фьючерсы в апреле-феврале с исполнением в августе-сентябре и люди были бы застрахованы. У нас, к сожалению, это та же самая ситуация, как у нас постоянно происходят пожары, постоянно после пожаров все, кто сгорел, просят, государство им даст деньги или не даст, вместо того чтобы, когда паводки особенно: если вы живете в зоне, которая подвержена паводкам, наверное, нужно застраховать дом, а не ждать, когда тебя снесет и государство… Петр Кузнецов: Ну вот Сочи недавно. Дмитрий Гусев: Да. То же самое, понимаете, все отрасли, в частности сельское хозяйство. Уже не один год мы там пытались с ними проговаривать в рамках брокерской работы, в рамках трейдерской работы о том, что, господа, давайте хеджировать ваши риски. Никто не хочет, а в итоге получается то, что есть. Понимаете, если бы человек застраховал, захеджировал все свои затраты, которые у него могут быть, то вопросов бы у него не возникало, у него были бы финансовые результаты, у него была бы физическая поставка и все бы это сальдировалось. С учетом того, что люди у нас работают, как пришло, надо покупать топливо, так мы и смотрим на цены, ну что я могу сказать? Все инструменты, для того чтобы чувствовать себя нормально, на нашем российском рынке за рубли на российской бирже есть. Гораздо проще, наверное, звонить и говорить, кто плохой, найдите мне, кто он. Ольга Арсланова: Действительно настало время поговорить о том, как формируется цена, потому что много сообщений такого рода: «Весь цивилизованный мир смеется над нами: нефть и газ – народное достояние, а цены необъяснимо дорогие. Снизь цены, и сразу начнут падать цены на товары, ЖКХ, и народ задышит легко во всем». Сколько процентов действительно нефти в цене на бензин? Почему так формируется цена? И насколько серьезным может быть подорожание в дальнейшем? Петр Кузнецов: И самое интересное, чтобы часть гнева, наверное, сложить с нефтепроизводителей, потому что их во всем обвиняют, сколько получает нефтепроизводитель процентов от продажи бензина. «Лукойл», по-моему, жаловался, говорил, что всего 3%, то есть это, условно говоря, 1 рубль с 40 рублей за литр получает «Лукойл», а остальное все НДС, отчисления, акцизы, там еще на окружающую среду и так далее. Дмитрий Гусев: НДПИ, там безумное количество налогов. Ольга Арсланова: Давайте расскажем зрителям. Дмитрий Гусев: Вы поймите, еще раз: от 65% до 70% в сумме в литре – это налоги. То есть в любом случае основной бенефициар, поедем ли мы на экспорт с этими нефтепродуктами, едем ли мы на внутренний рынок, мы все равно будем бенефициарами, бенефициаром будет государство, всю основную прибыль оно получит. Поэтому еще раз говорю: если есть лицо, ответственное за 65% формирования цены, то, наверное, по крайней мере не совсем правильно задавать вопросы в адрес нефтяников, независимых заправщиков и прочих. То есть 65% – это те налоговые составляющие, которые получает государство с каждого литра бензина. Петр Кузнецов: А остальное, наверное, затраты на производство? Дмитрий Гусев: Остальное – это затраты на переработку, затраты на добычу, затраты на доставку, транспортировку, кредитная составляющая… Петр Кузнецов: И вот 1% чистого такого… Дмитрий Гусев: Ну я не думаю, что все-таки 1%, побольше, наверное, все-таки… Ольга Арсланова: …иначе никто бы не работал на этом рынке. Дмитрий Гусев: Не надо уже сидеть и говорить, что мы такие бедные-несчастные, это тоже на самом деле некрасиво. Ольга Арсланова: Особенно когда все прекрасно знают, как хорошо живет топ-менеджер крупных компаний. Дмитрий Гусев: У нас, прошу прощения, и топ-менеджмент государства, правительство тоже, наверное, неплохо живет. Ольга Арсланова: А они тут при чем? Дмитрий Гусев: Ну они же принимают эти решения о налогообложении отрасли, понимаете, это же не отрасль сказала, что нужно вот такие решения, вот такие соглашения принимать, такую налоговую политику проводить. Соответственно, что еще делать? Еще раз, фактически мы получаем сейчас, рынок нефтянки всей (независимой, крупной) мы сейчас в состоянии дойной коровы, которая еще ходит и постоянно думает: «Так, а все-таки я еще шашлычка хочу, где мне тут кусочек отрезать, но так чтобы тебе особо больно не было». И вот эта ситуация постоянна, постоянно… Невозможно с дойной коровы срезать мясо. Если бы это был дойный олень, наверное, можно было бы срезать рога, и то нечасто, раз в год. Петр Кузнецов: Да. Ольга Арсланова: Ну и судя по нашему SMS-порталу, ни у кого не остановились цены на бензин, практически у каждого нашего зрителя из разных российских регионов рост на заправках. Что будет дальше? Петр Кузнецов: Вот давайте возьмем январь, ближайшая перспектива. Ольга Арсланова: После праздников. Петр Кузнецов: После праздников, когда народ… Дмитрий Гусев: У нас есть соглашение, в котором написано, что нельзя. Если нельзя, то будут пошлины. Я думаю, что, может быть, в конечном итоге правительство этим соглашением этого и добивается, оно понимает, что кто-то вдруг не исполнит, и введут пошлины. Ольга Арсланова: Хорошо, давайте тогда вместе следить за обстановкой, будем обсуждать снова эту тему и смотреть, меняются ли цены на заправках и как меняется жизнь нефтяников. Петр Кузнецов: Уже в 2019 году. Дмитрий Гусев, вице-президент «Независимого топливного союза». Говорили о «золотом топливе». Ольга Арсланова: О бензине. Спасибо большое. Дмитрий Гусев: Спасибо.