Дмитрий Хомченко: Повышать тарифы ЖКХ необходимо. Это вопрос альтернативы – останутся у нас коммунальные услуги в будущем или нет

Гости
Дмитрий Хомченко
эксперт Аналитического центра при Правительстве РФ

Константин Чуриков: Мы сегодня вообще будем – как сказать? – в благодарностях, так сказать, рассыпаться. Растет тариф зимой и летом…

Оксана Галькевич: Спасибо партии за это!

Константин Чуриков: Итак, свершилось! Сегодня председатель Правительства России Дмитрий Медведев подписал постановление о двухэтапном увеличении коммунальной платы для россиян. Внимание на экран!

Оксана Галькевич: Тарифы на услуги ЖКХ в наступающем году повысят дважды. Сначала 1 января этого произойдет – на 1,7%. Ну, что называется, под бой курантов. А потом еще 1 июля – на 2,4%.

Константин Чуриков: Видимо, под жужжание шмелей и цветение лип.

Оксана Галькевич: В более приятной атмосфере. Суммарно в будущем году коммунальные платежи увеличатся на 4,1%. До сих пор тарифы ЖКХ, если вы помните, индексировалось только один раз в год, с 1 июля, как правило, в среднем на 4%. В среднем. Ну а тут и цифра подросла, и, что называется, прибавилось.

Константин Чуриков: Так что случилось? Вот почему коммуналка у нас теперь дорожает и зимой, и летом? И почему рост больше, чем на 4%? Сейчас будем разбираться вместе с вами и с гостем в студии, а это – Дмитрий Хомченко, эксперт Аналитического центра при Правительстве Российской Федерации. Здравствуйте, Дмитрий Юрьевич.

Дмитрий Хомченко: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Дмитрий Юрьевич, но ведь получается, наверное, мы все-таки неправильно сказали. Вот эти 4,1 – это если сложить 1,7 плюс 2,4. Но там ведь 1 июля на 2,4% к показателям января будет пересчитано, да?

Константин Чуриков: К уже повышенным.

Оксана Галькевич: К уже повышенным. То есть в итоге мы получим увеличение, допустим, к нынешнему состоянию несколько большее.

Дмитрий Хомченко: Не совсем так. За базу все-таки берутся тарифы текущие.

Оксана Галькевич: Ага. Которые у нас сегодня в платежках?

Дмитрий Хомченко: И когда мы говорим, что на 4,1%, то мы имеем в виду общее повышение за год, не повышение базы – январь к июлю, а к тарифам 2018 года.

Оксана Галькевич: Хорошо. Вот еще такой момент. Мы говорим, что у нас в среднем на 4%, допустим, в этом году однократно были повышены тарифы. Ну, это опять же в среднем. Когда мы обсуждали эту тему в прямом эфире, выяснили, что по регионам картина может очень сильно отличаться от этого среднего показателя – где-то на 6%, где-то на 7%, где-то на 3%, где-то на 2% – везде по-разному. Вот в среднем мы получаем 4%.

Дмитрий Хомченко: К сожалению, не существует двух одинаковых регионов, как нет двух одинаковых муниципалитетов, как нет двух одинаковых водоканалов или двух одинаковых тепловых предприятий, поэтому потребности в росте тех тарифов, которые получает конкретная ресурсоснабжающая организация от своих конкретных потребителей, у всех разная, индивидуальная. И когда мы говорим, что средний рост тарифов должен укладываться в инфляцию, понятно, что для кого-то данная величина – 4%, 3%, неважно, 6% инфляция – она избыточна. То есть предприятие не нуждается в том объеме средств, который это повышение дает.

Оксана Галькевич: Это редкое предприятие.

Дмитрий Хомченко: Редкое, да. Но такие тем не менее есть, и им тарифы повышают меньше, чем тем предприятиям, которые не укладываются ни в 4%, ни в 6%, ни в 8%, ни в 10%, ни в 12%. Поэтому среднее – это действительно как средняя температура по больнице.

Другое дело, что это усреднение… Граждане всегда очень остро реагируют на превышение вот тех значений, которые заданы.

Оксана Галькевич: Конечно.

Дмитрий Хомченко: Поэтому, например, в Федеральной антимонопольной службе сейчас пытаются подготовить отдельный федеральный закон по эталонным неким тарифам, где будут заданы вот эти пределы, и выше этих пределов предприятие, которое работает в схожих, аналогичных условиях, не может просить о большем повышении. Ведь повышение тарифов – это не произвольный процесс. Да, есть федеральный закон, в котором написано, какие тарифы и как растут, есть постановление Правительства, есть методические указания, которыми пользуются регуляторы, с конкретными формулами.

Константин Чуриков: Извините, вас перебью. А есть еще жизнь народа. Все-таки еще несколько усредненных показателей. Вот было исследование Сбербанка: сколько составляют сегодня расходы семей на жилищно-коммунальные услуги. В среднем – чуть более 5 тысяч. В доле семейного бюджета это 11% (так Сбербанк насчитал). Ну, тут статистика по регионам, где больше всего.

Давайте обратимся далее к опросу ОТР, который мы проводили для проекта «Реальные цифры». И вот выяснилось, что сейчас россияне в среднем тратят на эти услуги 6 200 рублей – и это, по нашим данным, составляет 41% семейного бюджета. Во всяком случае, нам об этом писали зрители. То есть в среднем эти самые расходы почти ополовинивают зарплаты.

Оксана Галькевич: И пенсии.

Константин Чуриков: Так вот, смотрите, Дмитрий Юрьевич. Вы в Аналитическом центре работаете, у вас там много коллег, которые как раз этими выкладками занимаются. Так вот, исходя из того, что на ЖКХ и так уходит ползарплаты, можно ли было повышать тарифы?

Дмитрий Хомченко: Повышать не только можно, но и не необходимо. Мы должны понять одну простую вещь: рост тарифов – это не произвольное пожелание конкретного регулятора, конкретного муниципалитета или конкретного ресурсоснабжающего предприятия, а это альтернатива – будут ли у нас коммунальные услуги в будущем или не будут. Посмотрите, что произошло в бывших странах социалистического лагеря, когда прекратился рост тарифов или тарифы, наоборот, принудительно снижались.

Оксана Галькевич: И что там произошло?

Дмитрий Хомченко: Централизованное теплоснабжение, например, в Таджикистане разрушено полностью, и сейчас население вынуждено отапливаться в зимний период электричеством.

Константин Чуриков: Так у нас у трети страны, если не больше, то же самое.

Дмитрий Хомченко: Совершенно верно. Но вы обратите внимание, что счетчики электрические в том же Таджикистане, казалось бы, работают по карточкам. И пока на этой карточке есть деньги, домохозяйство энергию получает. Как только лимит исчерпан, счетчик автоматически отключается – и энергоснабжение прекращается. И неважно сколько на улице – минус 5, минус 10 либо минус 15.

Константин Чуриков: Давайте нас не с Таджикистаном сравнивать, давайте с Канадой сравним, с Норвегией.

Дмитрий Хомченко: Так вот, там законодательство еще более жесткое. Другое дело, что гораздо более эффективно расходуются те средства, которые платят потребители.

Оксана Галькевич: Так вот!

Дмитрий Хомченко: Почему граждане в той же Великобритании держат в домах 18 градусов и спят в свитерах? Не потому, что они такие морозоустойчивые или любят здоровую атмосферу в доме, а потому, что слишком дорогие услуги. И граждане не жалуются на то, что они поднялись на 5%, на 6%, на 10%. Процесс экономический и процесс социальный – к сожалению, эти процессы связаны не только у нас, а у всех странах…

Константин Чуриков: Там у граждан другие зарплаты.

Дмитрий Хомченко: В том числе есть граждане, которые и 80% дохода тратят, в тех замечательных странах, с которыми мы проводим сравнение. Поэтому рост тарифов, да, он где-то неоправданный, да, где-то он должен быть меньше, чем 4%, меньше, чем 3%, меньше, чем 2%. Но посмотрите на цифры износа инфраструктуры, посмотрите на цифры качества коммунальных услуг, посмотрите на соотношение потребностей и тех средств, которые поступают в коммунальный сектор. К сожалению, год от года вот этот дисбаланс и разрыв только увеличивается. К чему это приведет в будущем – это вопрос.

Оксана Галькевич: Дмитрий Юрьевич…

Константин Чуриков: Секундочку! Ну подождите. Предположим, хорошо, мы все должны принять как данность, что каждый год мы платим на 4% больше за услуги ЖКХ. Это означает, что за год на 4% эти сети должны становиться качественнее, верно?

Дмитрий Хомченко: Это означает…

Константин Чуриков: Почему этого не происходит? Почему обратная тенденция?

Оксана Галькевич: Собственно, я об этом тоже хотела спросить. Мы бы хотели видеть, что какая-то работа по замене коммуникаций…

Дмитрий Хомченко: Модернизация.

Оксана Галькевич: …да, модернизация идет.

Дмитрий Хомченко: Коллеги, она идет даже в самых отдаленных населенных пунктах. Это означает, что они не на 4% качественнее, а то, что на 4% снизится их износ нарастающий. Вот эта кривая, которая у нас падает (заметьте – не растет), она будет падать чуть-чуть в более плоской проекции из-за этих 4%.

Оксана Галькевич: То есть нам поднимают, а она все равно падает, кривая?

Дмитрий Хомченко: Она все равно падает, к сожалению.

Оксана Галькевич: Подождите. А что нужно, чтобы она хотя бы выровнялась и ползла ровненько вдоль горизонта?

Дмитрий Хомченко: Ну, прежде всего, тут задачи, наверное, у трех игроков на рынке. Есть задачи у власти – совершенствовать тарифное регулирование, чтобы действительно поднимались тарифы там, где это необходимо, и не росли, а, может быть, и снижались в отдельных случаях там, где это обоснованно, где это снижение не приведет…

Константин Чуриков: Но пока этот игрок повышает ставки.

Дмитрий Хомченко: Ну, это не везде и не всегда. Есть задачи у ресурсоснабжающих предприятий, которые, к сожалению, как были неэффективными 10, 15, 5, 4 года назад, так и продолжают свою неэффективность сохранять. Почему? Потому что тарифы растут, вроде бы база там как-то сохраняется, недоремонты как были, так и есть, и ситуация глобально в секторе не улучшается. Я говорю про коммунальный сектор в целом, без деления на тепло, воду, электроэнергию.

И есть задачи у потребителей. Ну, это все то же ресурсосбережение, потому что… Да, мы жалуемся, что тариф на тепло – 60% в платежке. Но та же возможность, предоставленная гражданам, устанавливать индивидуальные приборы в своих квартирах, которая с лета предоставлена гражданам, насколько она реализована? Ноль целых, запятая, ноль, ноль, ноль, ноль…

Константин Чуриков: На эти приборы накопить надо, надо копилки разбить. Давайте сейчас послушаем несколько звонков. У нас Николай из Саратовской области уже на линии. Здравствуйте, Николай.

Зритель: Добрый вечер.

Константин Чуриков: Добрый.

Зритель: Значит, я что хочу сказать? Это сегодняшний день у нас, а завтрашний день будет, как у таджиков. Ну, в смысле – тоже поставят карточки. Есть денежка – свет поступает. Во-вторых, мы уже, как в Великобритании, тоже каждый год у нас цены задирают. Этот же газ, калорийность его не увеличивается, но цена повышается. Как 220 вольт было, а цена повышается. Мы скоро догоним и отсталые, и передовые страны.

Но я что хочу сказать? Нет предела человеческой фантазии. Вот у нас в Саратовской области поменялся хозяин по утилизации отходов коммунальных. Было 140 рублей с небольшими копейками на человека. Ну, это зависит от того, сколько человек в семье. Была плата. Сейчас сделали, ввели какую-то новую формулу, и оплата зависит от состава семьи плюс площади квартиры.

Константин Чуриков: Николай, вы задаете прекрасный вопрос.

Оксана Галькевич: Очень хитрая формула такая.

Константин Чуриков: Давайте сейчас сразу Дмитрия Юрьевича спросим, почему у нас этот «мусорный тариф» (так его назовем), он сегодня нерегулируемый?

Дмитрий Хомченко: Он регулируемый.

Константин Чуриков: Да ладно?

Дмитрий Хомченко: И он регулируемый с этого года. Более того, к вопросу о росте. В перечень коммунальных услуг включены услуги и по твердым коммунальным отходам – чего не было в 2017-м, не было в 2016 году. Это, кстати, один из факторов роста тарифов. То есть с 2019 года у нас попадает в платежку дополнительная строка. Ну как? Все равно граждане платили, естественно, за вывоз и за утилизацию мусора, но платили в составе жилищных расходов, то есть опосредованно. Это пересчитывалось через метр квадратный. Вот перевели в коммунальную – появился отдельный вид коммунальных услуг. Естественно, к росту платежки это не могло не привести. И приведет во многих регионах.

Почему вообще пришлось заниматься «мусорной реформой» (плохое слово для коммуналки, но тем не менее), создавать региональных операторов, решать проблему с полигонами? Потому что много лет закрывали глаза на мусор, и действительно, «мусорный тариф» регулировался на конце, на уровне размещения. Но мусор, прежде чем до полигона довезти, его надо собрать, его надо как-то обработать либо, не обрабатывая, транспортировать и только потом захоронить. И если тариф на захоронение как-то регулировался, то по предыдущей цепочке, действительно, рынок как бы пытался регулировать себя сам.

Константин Чуриков: Извините, по поводу как раз «мусорного тарифа». Вот я сейчас цитирую «Газету.Ru»: «По словам вице-премьера Виталия Мутко, в настоящее время тариф на обращение с твердыми бытовыми отходами не регулируется со стороны Правительства. Рост, конечно, есть, и в некоторых регионах он очень серьезный, страшно сказать», – говорил он.

Дмитрий Хомченко: Потому что новое ценообразование и соответствующее постановление у нас вступит в силу в будущем. Еще раз, процесс мусора – он многоэтапный. Его сначала надо собрать в домохозяйствах, потом его надо перевезти, потом его хорошо бы отсортировать, и только потом его надо захоронить. С захоронением все нормально – вот там тарифы регулируются с 2010 года на уровне федерального закона и подзаконных актов. А вот вся предыдущая цепочка, действительно, была нерегулируемая.

А потом это приводит к экологическим проблемам на территории, когда граждане говорят: «Слушайте, не надо нам полигон под окнами». Да? А что такое вынос полигона в места менее обжитые? Это транспортное плечо, это расходы на бензин, это мусоровозы…

Оксана Галькевич: На перевозку.

Константин Чуриков: Это целая тема компании «Российские железные дороги» – вывоз мусора в Архангельскую область. Следим за этой историей.

Оксана Галькевич: Давайте Ростов-на-Дону выслушаем, Любовь дозвонилась. Любовь, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. У нас с 1 октября этого года повысился капремонт на 36%. То есть каждый из нас, в зависимости от площади квартиры, сейчас платит больше на 125, 170, 180 рублей. Это немыслимо! И нас успокаивают тем, что он не будет повышаться в течение трех лет. Так представьте, если бы они повысили на 12% ежегодно – это еще терпимо. Но 36% с человека – это просто немыслимо! Я не знаю, кто бы это отрегулировал? Куда обращаться уже? Все возмущены. До Путина мы не дойдем, до Медведева мы тоже не достучимся.

Константин Чуриков: Подождите, сейчас Дмитрий Анатольевич в народ пойдет и узнает, какая там нагрузка.

Оксана Галькевич: Спасибо, Любовь.

Вот смотрите – 36% в отдельно взятом Ростове-на-Дону. В принципе, город достаточно много платит, там высокая стоимость коммунальных услуг, платежки там суровые. А не получится ли так, что с 1 января, а потом после 1 июля в связи с тем, что 4% – это в среднем по стране, а в каждом регионе отдельно, мы получим определенные точки социального, так скажем, коммунального напряжения, может быть, даже кипения, может быть, даже возмущения?

Дмитрий Хомченко: Безусловно, получим, потому что… Вот сейчас речь идет не о коммунальных услугах, которые на федеральном уровне – постановления, председатель Правительства. Речь идет о решении регионов, потому что капитальный ремонт, отчисления и размер вот этих сборов устанавливает у себя каждый регион самостоятельно. Это еще плюс к общему составу. Ведь гражданину, по большому счету, все равно – жилищные услуги, плата за капитальный ремонт, коммунальные услуги, еще какие-нибудь сборы. Он оценивает ситуацию в целом.

Оксана Галькевич: Он говорит: «Государство повысило мне, прибавило».

Дмитрий Хомченко: Да, да, да.

Оксана Галькевич: А это на самом деле региональная власть?

Дмитрий Хомченко: Региональная. Потому что за капремонт решает каждый регион. А почему регион вынужден увеличивать плату за капитальный ремонт? Потому что не хватает собранных средств на ремонт даже в тех плановых объемах, которые регион себе запланировал.

Константин Чуриков: Извините…

Дмитрий Хомченко: Износ опять же жилищного фонда, не инфраструктуры, не источников теплоснабжения, не скважин, не распределительной сети, а износ жилых домов нарастает. И для того чтобы как-то затормозить этот рост, регион вынужден поднимать цену на метр квадратный через капремонт. И это даже не жилищные услуги. Жилищные услуги идут отдельно.

Оксана Галькевич: Это только капремонт.

Дмитрий Хомченко: Да.

Оксана Галькевич: Но я вас спрашивала именно по тем самым тарифам, по которым мы ждем индексации с нетерпением в январе и в июле.

Дмитрий Хомченко: Вот уже на федеральном уровне раздаются призывы: «Давайте вернемся к государственному регулированию и жилищных тарифов, введем основы ценообразования, чтобы у нас управляющие компании решали сами, ну, муниципалитеты с управляющими компаниями, насколько повысить и жилищные тарифы». Потому что, действительно, по факту платежки по сумме растут далеко не на 4%.

Константин Чуриков: Смотрите, у нас получается, что правая рука не знает, что делает левая. Например, издается постановление о двухэтапном повышении тарифов, при этом в Москве не имеют понятия о том, что происходит конкретно с капремонтом в Ростовской области. Может быть, кто-нибудь один умный сядет, не знаю, в столбик или на калькуляторе посчитает (у нас всего 85 регионов – не так много, в принципе), какая где нагрузка, чтобы все было как раз таки по справедливости.

Дмитрий Хомченко: Тут надо, наверное, вернуться к тому, с чего начинали. К сожалению, жилищный фонд в Ростове-на-Дону и в Москве абсолютно разный – и по степени износа, и по благоустройству, и по годам постройки. И сумма на метр квадратный ремонта типовой пятиэтажки в Ростове-на-Дону совершенно отличается от той же необходимой суммы на ремонт метра квадратного пятиэтажки в Москве. А в Архангельске в точно такой же пятиэтажки точно того же года постройки точно такой же ремонт будет стоить третью сумму. Поэтому те тарифы коммунальные, которые как-то регулируются, они могут регулироваться с уровня федерального.

Константин Чуриков: То есть мы делаем вид, что по инфляции, но возможны исключения?

Оксана Галькевич: Возможны расширения.

Дмитрий Хомченко: Смотрите. Нет, надо опять же понимать, о чем говорит Правительство. Правительство говорит о коммунальных тарифах. При этом есть ответственность субъекта, есть ответственность муниципалитета и соответствующие зоны решений. Поэтому нельзя из Москвы сказать Ростову-на-Дону: «У вас капитальный ремонт не более, чем…» – потому что следующим шагом, когда начнут падать дома в Ростове-на-Дону из-за недоремонта, что скажет региональная власть и муниципальная: «Слушайте, вы же нам сами ограничили».

Константин Чуриков: Слушайте, они часто и новые, даже и без всякого капремонта, до капремонта падают.

Дмитрий Хомченко: Это отдельная проблема. Мы стройку сейчас давайте не будем затрагивать.

Оксана Галькевич: Интересно, что нам позвонил Ростов-на-Дону, и вы привели в своем примере этот регион, а потом вспомнили почему-то Архангельскую область. У нас сейчас Архангельская область на связи, Лариса, наша телезрительница. Лариса, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Я могу говорить?

Константин Чуриков: Обязательно.

Оксана Галькевич: Можете. Даже нужно!

Зритель: Еще раз здравствуйте. Как раз вас беспокоит Архангельская область, город Северодвинск. Я правильно понимаю, что все тарифы, которые поднимают, идут нашему поставщику услуг – электроэнергии, отопления?

Дмитрий Хомченко: Коммунальные – да.

Зритель: Я думаю, что да. Коммунальные услуги. Вот вчера у нас на двери подъезда повесили такое объявление, что 1 ноября повышается стоимость, не с 1 января, а с 1 ноября повышается стоимость тепла – 1 гигакалория будет стоить тысячу с лишним рублей. Стоила тысяча с небольшим, а теперь еще больше. Я так понимаю, что все эти деньги идут нам поставщикам услуг. Они, между прочим, живут припеваючи. Зарплаты у них больше, чем у простых граждан нашей страны. Они имеют право содержать детские сады для своих детей, пионерлагеря. В то время как заводские наши, им во время перестройки или после перестройки запретили, им велели отказаться от непрофильных активов.

Оксана Галькевич: Лариса, мы немножко в сторону мы уже уходим, давайте к тарифам вернемся.

Константин Чуриков: Да-да-да. Нет, почему? Это тоже важно.

Оксана Галькевич: Это действительно так? Что в регионах происходит, на местах?

Дмитрий Хомченко: Значит, смотрите. Тарифы не могут меняться в течение года. Если посмотреть…

Оксана Галькевич: А что тогда имела в виду Лариса?

Дмитрий Хомченко: А вот надо разбираться, что в этом объявлении управляющая компания… Это не ресурсники повесили объявление, а это управляющая компания. Надо понимать, куда они эти деньги, которые получат с граждан за гигакалорию, как они будут распределять. Там есть ремонт внутридомовых сетей. Может быть, эти средства идут туда. Но опять же это вне рамок правовых. То есть в данном конкретном случае…

Оксана Галькевич: Подождите. Управляющая компания может поднимать стоимость?

Дмитрий Хомченко: Не может, абсолютно не может. Потому что тариф утверждает региональный орган, утверждает в рамках тех пределов, которые утверждены на федеральном уровне. И стоимость гигакалории не может поменяться в ноябре, в сентябре, в декабре. Она может поменяться в январе и, соответственно, может поменяться в июле – так, как это предписано.

Оксана Галькевич: Лариса, оставьте телефон свой, пожалуйста, нашему администратору.

Дмитрий Хомченко: Если мы не будем брать год текущий… Почему у нас изменения в январе? Это НДС, который те же ресурсоснабжающие предприятия должны заплатить, поэтому им этот НДС и компенсировали. Причем НДС рос на 2%, а компенсация – на 1,7%. То есть уже из сектора деньги уйдут в налоги, сектор не потратит на ремонт, не потратит на зарплаты, не потратит на ту же непрофильную инфраструктуру, которая на сегодняшний день в отдельных предприятиях есть. Но в целом еще в 2000-е годы все ресурсники пионерские лагеря, столовые, турбазы и прочие вещи у себя с баланса вывели. Почему? Потому что не хватает средств…

Оксана Галькевич: Видите, вы говорите, что все-таки…

Дмитрий Хомченко: Но где-то – вполне возможно.

Константин Чуриков: Отдельные перегибы на местах.

Оксана Галькевич: Здесь надо разбираться все-таки – ресурсники или управляющая компания. Очень интересная ситуация, что там происходит в Северодвинске.

Константин Чуриков: У нас буквально полминуты. Василия из Нижневартовска успеем послушать. Добрый вечер, Василий.

Зритель: Добрый вечер. У нас хотят теплоснабжение в концессию под монополиста. И концессия заявила, что хотят поднять тариф на 11% с 1 января 2019 года.

Константин Чуриков: А что мелочиться? Конечно. Так?

Зритель: Что мелочиться? Монополизируется. Но при всем при этом в городе несколько лет менялись сети, а концессия упирается в то, что сети старые, нужно реконструкцию проводить. Спасибо.

Константин Чуриков: Спасибо. Тут не знаем, кому «спасибо» сказать. Слушайте, ну а как можно вообще вот этот львиный оскал бизнеса, понимаете, подпускать к такой чувствительной теме?

Дмитрий Хомченко: Смотрите – только регулированием. Почему концессия? Почему частник? Потому что в теории подразумевается, что частник более эффективен, чем унитарное предприятие. И в подавляющем большинстве случаев это так. Но если сет в городе были обновлены за счет бюджетных средств тем же унитарным предприятием, а потом ему говорят: «Извини, дальше придет частник и будет более эффективно расходовать те средства, которые ты получаешь от потребителей из бюджета», – надо опять же смотреть, обоснованно это или нет.

Но если унитарное предприятие ни шатко ни валко, как-то там работало, выживая только за счет этой прибавки постоянной, а далее придет частник, и если он скажет: «Да, мне сегодня нужен рост на 11%, – а там же инвестпрограмма, там долгосрочные планы. – Но потом, когда я эту инвестпрограмму и вот эти дополнительные деньги реализую, у меня тариф расти будет не такими темпами или вообще будет заморожен, потому что мне вот этой базы сегодняшнего скачка будет достаточно на длительный период», – ну, видимо, в этих случаях привлечение частника и концессия тоже обоснованы.

Оксана Галькевич: Очень много сообщений на нашем портале, но мы будем уже подводить итоги нашей беседы. Не всем понравилось сравнение с Великобританией нашей страны, говорят, что как минимум это не энергетическая сверхдержава, и климат там другой. Люди очень многие пишут: «Скоро будем только и работать, что на ЖКХ. Может быть, еще немного на хлеб останется».

Константин Чуриков: Знаете, мы очень много говорили о процентах, о том, как оправдан этот рост, вот вы говорите. И кажется, что все забыли о людях, о том, что, в общем, зарплату на капремонт, на очередную индексацию никто…

Дмитрий Хомченко: Никто не меняет. Еще раз произнесу слово «субсидия», не однажды звучавшее в эфире. Меняются правила предоставления субсидий, будет новое постановление. Отдельные проблемы будут решены. К сожалению, опять не все, но тем не менее будет проще с субсидиями на оплату коммунальных услуг.

Оксана Галькевич: Вот это мы первый раз слышим, Дмитрий Юрьевич. Спасибо, что вы нас как бы предупредили о том, что такое будет. Вот почему-то мы об этом узнаем впервые, а о росте тарифов ЖКХ уже вся страна извещена.

Дмитрий Юрьевич Хомченко был у нас в студии, эксперт Аналитического центра при Правительстве Российской Федерации. Друзья, оставайтесь с нами, программа «Отражение» продолжает работать в прямом эфире. У нас дальше тоже тема ЖКХ, по большому счету.

Константин Чуриков: У нас сегодня вообще час коммунальных услуг.

Дмитрий Хомченко: До свидания.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо.

О росте тарифов ЖКХ