Оксана Галькевич: Ну а переходим к обсуждению тем. Новый премьер-министр Михаил Мишустин раздал поручения своим заместителям – сказал заняться программами развития регионов. Причем регионов не всех, а именно проблемных. Так и было сказано. Мишустин заявил, что в ближайшие четыре года бюджет будет готов выделить им в помощь по 5 миллиардов рублей. Константин Чуриков: И сказал не просто заняться, а срочно это сделать. Глава Правительства также отметил, что особый акцент надо ставить на посещении регионов с непростой социально-экономической ситуацией, и признался, что сам в ближайшее время сформирует свой график поездок. И призвал всех тоже, в общем-то, активнее ездить в регионы, чтобы как-то не по бумажкам судить, а по тому, что реально происходит на местах. Кстати, Михаил Мишустин на прошлой неделе побывал в Новгородской области. Оксана Галькевич: Премьер-министр попросил также коллег следить за тем, чтобы все программы по развитию регионов были предельно реалистичными, как ты сказал, не по бумажкам, а чтобы они помогали решению конкретных проблем с учетом специфики субъектов федерации. Что это будут за программы? Каких регионов они коснутся? Вот об этом поговорим в ближайшие полчаса. А в студии у нас сегодня – генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. Дмитрий Анатольевич, здравствуйте. Дмитрий Журавлев: Добрый вечер. Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Дмитрий Анатольевич, вот смотрите. Известно, что по 5 миллиардов готовы выделить, такая цифра была названа. То есть расходы уже посчитаны. Но пока не названы регионы, которые в эту программу должны войти. Давайте перечислим, чтобы понять, кого это коснется. Дмитрий Журавлев: Мне сложно перечислить. Я мог бы сказать, какие регионы включил я. Константин Чуриков: Так, давайте. Дмитрий Журавлев: Это я могу сказать. А какие включит премьер – это он только сам скажет. Я бы включил Горный Алтай, например, Марий Эл, Алтайский край, Забайкальский край. Думаю, что Новгород. Причем, понимаете, дело не в богатстве или бедности регионов. Ключевой должна быть некая тупиковость ситуации. Вот когда вроде бы и есть какие-то ресурсы, а средств на их использование нет. Вот Великий Новгород, я не так давно там был. В чем там ситуация? Там огромный потенциал для туризма, но там нет инфраструктуры, потому что скоростная железная дорога проходит мимо, а аэропорта в городе нет. Вот сделать это за счет бюджета региона невозможно. Но если вложить в это федеральные средства, то вы не просто поможете, дадите им денег, и вот они еще какое-то время будут жить более или менее неплохо, а вы создадите возможности для их развития. Вкладываться нужно в первую очередь в те регионы, которые можно развить. Да? Константин Чуриков: Да. Мы сейчас покажем, кстати, графику нашим зрителям. Сегодня был опубликован рейтинг качества жизни в регионах, это сделали «РИА Новости». Все хорошо в Москве, Петербурге, Подмосковье и ряде других регионов. Сейчас это будет все на экране. Татарстан, Белгородская область, Кубань, Ленинградская, Калининградская области и так далее. Оксана Галькевич: В общем, предсказуемо. Константин Чуриков: А плохо все, причем серьезное падение, в Северной Осетии, если сравнивать год к году, в Бурятии, в Калмыкии, Ингушетии, на Алтае, как вы сказали, в Забайкалье, в Еврейской автономной области, в Карачаево-Черкессии и Тыве. Вы знаете, я бы на Тыве сейчас и остановился, потому что оперативно сегодня отреагировал глава этой республики Шолбан Кара-оол. Он сказал, что Тыва такое низкое место снова заняла, потому что там нет вообще никакой инфраструктуры, вообще там нет железных дорог, они уголь добывают и не могут его никуда вывозить. И вообще у них только один город, и все. Дмитрий Журавлев: Ну, у них не только один город, а у них один перевал, насколько я помню, через который можно оттуда… Это горная котловин – огромная, но все-таки горная котловина. И действительно, вывозить оттуда уголь довольно сложно. Хотя, вы знаете, ведь там при Сталине, по-моему, создавали и горно-обогатительный комбинат по цветным металлам. Что там дальше с ним было – это большой и сложный вопрос. То есть это как раз тот регион, который очень трудно действительно развивать. И я здесь с руководителем региона согласен. Но делать все равно что-то надо. Как-то же люди должны там жить нормально. Ну, «нормально» – громко сказано. Ну, не так плохо. Оксана Галькевич: Дмитрий Анатольевич, вот смотрите. Мы перечислили регионы, где дела обстоят неплохо или сравнительно неплохо и где не очень здорово, мягко говоря. Ну смотрите В первой группе, в группе лидеров, когда мы говорим, что Москва, Петербург, Воронеж, Калининград, Ханты-Мансийский автономный округ, то нам сразу понятен экономический профиль, чем там люди зарабатывают: аграрный, промышленный в основном, так или иначе. Во второй группе, в группе аутсайдеров, когда мы перечисляем: Алтай, Курганская область, Забайкальский край, Осетия, Карачаево-Черкессия, опять же Тыва… Не хочу никого обидеть, но тут приходится несколько напрягаться. И ты начинаешь думать: «А что здесь производят? А чем там живут? Что там основной экономический профиль?» Дмитрий Журавлев: Ну заметьте, что в первую очередь в отстающих регионах те, которые сельскохозяйственные, но не близко к Москве. Оксана Галькевич: Ну, Воронеж, Краснодар, Белгород. Дмитрий Журавлев: Алтайский край – это богом спасаемое место, потому что до девятнадцатого года оттуда возили масло в Англию. То есть там можно собирать два урожая в год. Вопрос: куда это все? Вот как? То есть зерно возить – что до Владивостока, что до Москвы – далеко. Поэтому, кстати, там и производство водки в царское время так процветало. Не потому, что там все спились, а потому, что это хотя бы как-то вывезти можно, в отличие от чистого зерна. Константин Чуриков: Дмитрий Анатольевич, то, о чем вы говорите, по идее, должен был бы регулировать рынок, но как-то не регулирует. Да? Дмитрий Журавлев: Размеры у нас большие для простого регулирования рынка. Константин Чуриков: Вот! Хорошо. Значит, может быть, каким-то образом возродить планирование экономики, если регионы не могут сами? Дмитрий Журавлев: В определенных пределах это возможно. Это невозможно полностью. Потому что у нас со времен даже Советского Союза номенклатура товаров выросла в количестве. То есть видов товаров все больше, больше и больше. И так легко… И тогда это было нелегко, и тогда это было очень сложно. Хотел сказать «легко», но сам себя поправил. Вот свести эти балансы сейчас так, как это можно было даже в 80-м году, уже очень сложно. Оксана Галькевич: Ну смотрите, в Советском Союзе так или иначе были некие горизонтальные внутрирегиональные связи, экономика была таким образом построена. Получается, что за 30 лет новой экономической реальности внутрирегиональные горизонтальные связи только уже внутри России создать не удалось? Дмитрий Журавлев: Вы знаете, у нас… Оксана Галькевич: Мы друг другу сами не интересны? Дмитрий Журавлев: У нас, по-моему, гораздо интенсивнее, например, приграничное сотрудничество с Казахстаном, друг с другом. Оксана Галькевич: Подождите. То есть это получается, что каждый отдельно взятый субъект федерации должен выживать, в первую очередь сам строить свою экономическую политику и думать, искать рынки сбыта не внутри страны, а на внешних рынках? Это как? Дмитрий Журавлев: Нет, если он в рынке, то он и так, и так… Чтобы заинтересовать соседа… В Советском Союзе же были административные связи. Вот вам сказали – один комбинат на три области. И чтобы был. И чтобы вот столько добывали. Да? Объем производства заранее определен. Здесь так не будет. А в чистом рынке выживает только производство табуреток. Все, что требует два-три уровня технологических связей, в этой системе не выживает. Оксана Галькевич: Так у нас и табуретки, по-моему, давно уже свои не производят. Дмитрий Журавлев: Это другой вопрос. Оксана Галькевич: Важный, кстати. Дмитрий Журавлев: Почему в Польше удалось провести по Бальцеровичу, и даже очень хорошо удалось провести реформу, а у нас так не получилось? Потому что они заранее сказали: «Всю тяжелую промышленность мы забываем. Мы производим товары потребления. И гори все ясным пламенем!» Дело даже не в том, что мы так не сказали. Мы так сказать не можем. Все наше население не сможет производить штаны. Ну слишком нас много. И расстояния большие. Возить, грубо говоря, пуговицы из Владивостока в Красноярск, чтобы там их пришивать, ну не получится. Поэтому мы обречены на тяжелую промышленность. И ее потому, что хочется не хочется или не хочется. Легкая удобнее и прибыль приносит быстро. Константин Чуриков: Ну, уж хоть какую бы. Давайте Максима послушаем из Подмосковья. Максим, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Алло. Здравствуйте. Меня слышно? Оксана Галькевич: Слышно. Константин Чуриков: Слышно. Только не говорите, что Подмосковье надо спасать. В Подмосковье вроде бы все хорошо. Зритель: Нет, я как раз хочу выразить мнение той части жителей страны, которые видят необходимость в большей децентрализации власти. То есть многие, наверное, видят и знают, что Москва и Санкт-Петербург забирают очень большое количество, так сказать… Константин Чуриков: …ресурсов. Зритель: …ну, говоря простым языком, бюджета, да, ресурсов. И это неправильная ситуация. Это искривление реальности, когда… Допустим, Москва сколько там тратит на благоустройство? Вот недавно была, в прошлом месяце, по-моему, цифра – триллион рублей. А это как-никак бюджет нескольких городов-миллионников. Для сравнения. Омск, город-миллионник, в прошлом году я смотрел цифру – 240 миллиардов рублей. А Москва потратила целый триллион только на благоустройство. Мне кажется, что это неправильно. Дмитрий Журавлев: 3,800. Оксана Галькевич: 3,800? Константин Чуриков: 3,800. Видите, даже гораздо больше. Дмитрий Журавлев: Но это только благоустройство. Зритель: Да. То есть, видите, это не очень правильная ситуация. Мне кажется, что если бы российские регионы не платили в таком количестве деньги в федеральный центр, а федеральный центр потом перераспределяет по своему хотению, как сейчас это происходит… Оксана Галькевич: Это налоговая политика все-таки, а не децентрализация власти. Это немножко другой вопрос. Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо, Максим. Нет, тем не менее резонно звучит замечание зрителя. Дмитрий Журавлев: Во-первых, Московская область по экономической мощи больше Питера. То есть бюджет Московской области, по-моему, больше, чем бюджет Петербурга. И в этом смысле вопрос: а не получится ли при усилении экономической свободы, что Московской области будет меньше, а не больше, как и у Москвы? Во-вторых, когда говорят «забирает Москва», имеют в виду федеральный центр. Это к бюджету Москвы не имеет большого отношения. Почему бюджет Москвы и Питера такой большой? Потому что компаниям выгодно жить в столице. Поскольку экономические решения принимаются в столице, в том самом здании, которое я вижу на заставке, поэтому надо быть рядом с этим зданием, чтобы успевать. Константин Чуриков: Хорошо. Дмитрий Анатольевич… Дмитрий Журавлев: Французская экономика в этом смысле абсолютно такая же. Оксана Галькевич: Но нам от этого не легче. Они живут получше все-таки, чем мы. Дмитрий Журавлев: Нет, я в том смысле, что механизм один и тот же. Когда у вас централизация экономических решений, у вас и весь бизнес слетается туда, где этот центр. Оксана Галькевич: Видимо, есть какие-то конструктивные особенности у французов, да? Дмитрий Журавлев: Нет. Вы знаете, провинциальный француз в Париже выглядит гораздо более чужим, чем обычный русский. Константин Чуриков: В Париже. Дмитрий Журавлев: В Париже. Константин Чуриков: Смотрите. Что изменится от того, что действительно как подорванные вице-премьеры начнут колесить по регионам, обозначат какие-то проблемные, привезут какие-то рецепты? Вот что дальше? Понимаете, ситуация такова, что все равно много, очень много забирает федеральный центр. Дмитрий Журавлев: Ну, это понятно. И вы знаете, что… Я вообще считаю, что нужно изменить межбюджетные отношения. Я это в вашем эфире говорил многократно. Просто неудобно повторять, потому что побьют, скажут: «Что же ты одно и то же все время?» Константин Чуриков: Может быть, наоборот – запишут. Дмитрий Журавлев: Межбюджетные отношения, конечно, нужно менять. Хотя это не так просто – даже не в смысле денег, а возникает масса вопросов с контролем, например. Если больше денег останется на уровне губернатора, то мы не начнем губернаторов ловить по всему миру? Понимаете, вот тут тоже вопрос. Потому что пока федеральный центр, он сам и контролирует. Тут свой плюс хоть мизерный, но есть. Оксана Галькевич: У нас и федеральный центр тоже как-то… Мы же ловим разных людей. Я к тому, что… Дмитрий Журавлев: Министров меньше, чем губернаторов. Оксана Галькевич: Несколько меньше. Дмитрий Журавлев: Их легче ловить. И второе. Понимаете, зачем нужен министр? Затем, что он административные барьеры в Москве будет прошибать. Вот он приехал, и ему придется что-то говорить. И потом он приедет в Москву, а у него премьер спросит: «А как ты съездил?» Константин Чуриков: А у него картинка вот эта перед глазами. Дмитрий Журавлев: Да-да-да. Он может что-то сказать. Он просто сократит плечо. Понятно, что «золотой дождь» ни над кем не прольется. Хотя… Вы знаете, по крайней мере в советское время это точно было. Не знаю, как сейчас. Но подозреваю, что тоже есть. Когда большой начальник приезжает в регион, он региону что-то дарит, что-нибудь вкусное. Оксана Галькевич: А, вкусное? Каравай с солью – вы это имеете в виду? Дмитрий Журавлев: Нуда. Константин Чуриков: Хоть кого-то накормили. Дмитрий Журавлев: Налоговый каравай, да. Константин Чуриков: Понятно. Не могу этого утверждать, но не удивлюсь, если это и сейчас так. Но главное – именно это плечо. Потому что страна большая, министра все в Москве, они народ занятой. Ты попробуй до него достучись еще, просто физически. Не потому, что он обязательно должен быть плохим или хорошим. Даже если он ангел, у него шесть крыльев, как у Серафима. Он должен же еще и работать иногда, не только принимать губернаторов. Поэтому это поможет. Это не изменит принципа, но это сделает движение нашей машины чуть более быстрым. Оксана Галькевич: Давайте звонок примем. У нас Керчь на связи, Александр, наш телезритель. Здравствуйте, Александр. Зритель: Здравствуйте, дорогие и любимые Оксаночка, Константин и Дмитрий… Константин Чуриков: Дмитрий Анатольевич. Дмитрий Журавлев: Уже забывается имя и отчество. Зритель: Прошу прощения. Дмитрий Анатольевич, да. Когда я смотрел диаграмму, которую вы показали, по развитию регионов, я не увидел Крыма ни в лидерах, ни в отстающих. Оксана Галькевич: Мы просто не все регионы перечислили. Константин Чуриков: Скажу словами сейчас. Оксана Галькевич: Только вот те, которые первые и последние десять позиций занимают. Вы, наверное, где-то одиннадцатые, двенадцатые… Константин Чуриков: Республика Крым – это уже, конечно, вторая часть списка. Это 45 баллов из 100 возможных. Соседи – Приморье и Саратовская область. То есть дальше уже совсем невесело. В общем, скорее вторая часть списка. Зритель: Хотелось бы у Дмитрия Анатольевича как у специалиста спросить: как он видит развитие этого прекрасного региона? Константин Чуриков: Спасибо. Дмитрий Журавлев: Вы знаете, я ведь был и в украинском Крыму, и в российском Крыму. И в российском Крыму был даже не один раз, успел побывать. Так что теперь на Украину меня не пустят, даже если у меня там родственники. Понимаете, в чем дело? Крым… Извините, что я это крымчанину говорю. Без такой преамбулы нельзя. Крым – это уникальный регион, потому что у него есть два огромных плюса: это курорт и это своеобразие сельского хозяйства. Но и то, и другое… Знаете, это как дорогие рыбы в Римской империи: чтобы их производить, нужно покупать. Вот то, что дает Крым – это не хлеб, а это уже то, что сверху, это розочке на торте. Это очень важные и ценные вещи, но они именно ценные. И для них нужен покупатель. То есть для сельского хозяйства Крыма, если не трогать развитие инфраструктуры туризма, в которую, кстати, вкладывать и вкладывать, то нужно найти вот то, где именно… Нужен, извините, крымский персик, а не просто персик. У них великолепное цветочное производство для производства духов, я сам его видел. Чайное производство. Константин Чуриков: Это некий такой штучный товар, вы хотите сказать, да? Дмитрий Журавлев: Да-да-да, это товар… Константин Чуриков: Для премиальной аудитории. Дмитрий Журавлев: Да. Вот я это слово просто никак вспомнить не мог. А что же касается крымских курортов, то это намного сложнее, потому что… Помните, что сказал президент, когда Крым присоединился? «Крым будет у нас курортом для не самых богатых». Мол, в Сочи будет дорого, а в Крыму дорого не будет. Но не получилось же. В Крыму тоже дорого. Я тут не буду, чтобы не пугать окружающих, цифры говорить, но я попытался посмотреть, сколько мне обойдется, если я поеду летом в Крым. Я понял, что Испания мне сильно дешевле обойдется. Поэтому здесь еще и этот вопрос. И понятно – почему. Потому что возможности ограниченные, а желающих много, поэтому есть смысл поднимать цены. Константин Чуриков: Вот тогда ответьте, пожалуйста, на такой вопрос. А почему действительно у нас в стране (мы можем говорить о разных сферах – о туризме, об открытии какого-то предприятия) все получается дорого, дороже, чем где-то вокруг, у наших соседей? Почему это? Как мы тогда наладим производство какое-то новое, если это все дорого? Дмитрий Журавлев: Дороже получается потому, что более монополизировано. Вот у нас по-настоящему два больших курорта. Все. Раз и два. Больше ничего. Попробуй в Испании поднять цены – они же все в Италию отплывут. Или в Греции поднять цены – все в Испании окажутся. Ведь когда я слышу про этот туристический налог, у меня такое ощущение: это не турецкая ли сторона нам «помогла», подтолкнула к этому туристическому налогу? Потому что это же тоже входит в цену. И все время так. Вы знаете, что из некоторых регионов Дальнего Востока в Токио легче долететь, чем до Владивостока? Потому что в Токио все летают, а во Владивосток – только наши. Вот тут примерно то же самое. Плюс инфраструктура. То есть мы объявили Крым российским, мы вложили гигантские деньги, там многое делается, но количество коек, грубо говоря, качественно не увеличилось в 100 раз. Оксана Галькевич: Нет, они просто остались койками. Наверное, так. Да? Дмитрий Анатольевич, вы знаете, у меня еще такой вопрос. Тут недавно появилась информация о том, что каждый третий регион России 2019 год закончил с дефицитом бюджета. Это данные Минфина. То есть число российских регионов с дефицитом бюджета фактически удвоилось. Это ли не причина (а может быть, и не она), по которой новое Правительство так внимательно решило присмотреться к состоянию регионов? Дмитрий Журавлев: Ну, еще и старое собиралось это делать. Ведь первая идея кураторства была у Дмитрия Анатольевича. Конечно, это причина. Хотя здесь причины двойственные. Понимаете, у вас дефицит бюджет может получиться потому, что у вас жить не на что, а может получиться потому, что вы развиваете огромный инвестиционный проект. И так дефицит, и так дефицит, но дефициты разные. Кстати, и наоборот: у вас может не быть дефицита не потому, что вы все хорошо рассчитали, а, может, потому, что вам в долг никто не дает, потому что вас все знают. Не хочу никого обидеть… Оксана Галькевич: Ну, знают, что у вас отдавать-то будет точно не из чего, да? Дмитрий Журавлев: И точно это будете не вы. Оксана Галькевич: И точно будете не вы. Константин Чуриков: Вот что зрители пишут. «Проблемные не регионы, а проблемное государство, точнее – его курс». «Кто вам сказал, что в Воронеже жизнь хорошая? Очень хреновая», – так написано. Вроде бы не ругательно. Ну, можно сказать, да? Тут же пишут это слово: «Ничего не изменится, но будет изображена забота о народе». Оксана Галькевич: Но второй раз уже страшно произнести, Константин, да? Константин Чуриков: Нет. Но зачем повторяться? Оксана Галькевич: «Спасите Вологодчину!» – пишет нам Вологодская область. Краснодарский край: «Спасать нужно все Зауралье и Дальний Восток». Дмитрий Журавлев: Красноярский. Оксана Галькевич: Краснодарский пишет. Я как раз на это обратила внимание. Константин Чуриков: Вы знаете, из Краснодарского тоже очень много пишут. Оксана Галькевич: Опять Вологда. Рязань пишет: «Мы – проблемный регион». Коми говорит: «Включите нас в списки оказания помощи». Псков говорит: «Вымираем! Займитесь скорее нашей промышленностью». Константин Чуриков: И по-прежнему в каждой второй эсэмэске: «Где работа? Где зарплата?» Дмитрий Журавлев: Вот! Даже первое важнее. Понимаете? Понятно, что никто не будет работать бесплатно, но если нет работы и если нет конкуренции… Вот как с билетами или как с Крымом. Почему койки-то? А почему вкладываться, когда и так все раскупят? Вот так и здесь. Пока не будет рабочих мест больше, чем желающих работать, не сдвинется. Ну зачем трудиться-то? Вот есть прекрасная идея, и я с ней абсолютно согласен, двумя руками «за»: «привязать» выпускников вузов к будущим местам работы, чтобы они знали, куда они пойдут. Но зачем это среднему предпринимателю? Ну, крупные концерны – да. Им не трудно заплатить, но зато получить точно именно то, что им нужно. А среднему-то зачем? «Он и так ко мне придет, только бесплатно. Он же все равно другой работы не найдет в округе. Закончит он свой областной институт и все равно ко мне придет. Что я платить-то буду?» Константин Чуриков: Ну да, нет заинтересованности. Дмитрий Журавлев: Вот то же самое и здесь. Я почему вспомнил? Очень похоже. Константин Чуриков: Но это же безнадежность – то, о чем вы говорите. Дмитрий Журавлев: Вы понимаете, попытка вручную пинать (вот то, что сейчас начинается с поездки Мишустина в Великий Новгород) – не скажу, что это решение всех проблем. Но если по-другому не получается, то давайте хоть вручную. Если машина застряла, давайте хоть плечом подвинем – может, получится хоть что-то. Оксана Галькевич: Иса у нас на связи, Краснодарский край. Здравствуйте, Иса. Зритель: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Добрый. Зритель: Я сам представитель Республики Ингушетия, в данный момент нахожусь в Краснодарском крае, то есть ищу заработки. У меня образование, я владею многими специальностями. Мне на сегодняшний день 50 лет. И таких, как я, по всей нашей России очень много: грамотные люди, рукастые люди, мужики. Я довольно-таки часто с ними встречаюсь. Вся эта проблема, которая создается – это искусственно создается. Вся внешняя политика, внутренняя политика… Я не знаю, почему в советское время молодой человек, когда заканчивал школу, дальше знал уже, куда ему можно пойти. Он не думал, что у него будет завтра. Почему все сегодняшние жители нашей России уже с самого детства должны думать, что и как ему завтра делать? Вот меня это очень удивляет. У нас есть всякие институты, которые вырабатывают всякие технологии. Я не понимаю, почему довели страну до такого. Неужели нужно так же, как в Китае?.. Константин Чуриков: Интереса, скажите, какие у вас специальности? Оксана Галькевич: Я тоже хотела это спросить. Что у вас за специальности? Зритель: Я строитель. Я радиотелемастер. Любая работа – я читаю программу, я читаю проектировку. Ну много у меня специальностей. Я официально устроиться на работу на сегодняшний день не могу. Оксана Галькевич: Ни у себя дома, соответственно, ни… Получается, я так поняла, в Краснодарском крае тоже сложно, да? Зритель: Дома – тем более. Дмитрий Журавлев: Ингушетия. Ну что вы? Зритель: Я мотаюсь по всей России. Сегодня я остановился в Краснодарском крае через своего знакомого. Люди так же мотаются. Константин Чуриков: А что вы делаете в Краснодарском крае? Строите жилье какое-то или что? Зритель: Да-да, с нуля мы строим дома, делаем ремонты. Константин Чуриков: Понятно, Иса. Спасибо за ваш звонок. Просто у нас есть совсем немного времени, чтобы Дмитрий Анатольевич прокомментировал звонок. Дмитрий Журавлев: Понимаете, коллеги, то, о чем говорит наш зритель – это когда нет рынка труда. Я не говорю, что он обязательно должен быть, но давайте играть до конца. Если мы собираемся создать распределение, то это решит многие проблемы. Но тогда нам не нужен рынок вообще, потому что вы не сможете частного предпринимателя вогнать в систему распределения трудовых ресурсов. Как вы его заставите эти ресурсы брать? Оксана Галькевич: Ну, как-то же справляются другие страны без системы распределения. Дмитрий Журавлев: Ну, по-разному. Во-первых, система распределения в той же Франции по факту есть, как бы они не изображали из себя рынок. Поэтому у них студенты и бузят на улицах. Потому что им сказали: «Нет, ребята, не будет распределения. Давайте ищите». Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что одно есть потому, что есть другое? Дмитрий Журавлев: Да, это связанные вещи. В том-то и дело. Константин Чуриков: К какой опасной черте мы подошли, Оксана Глебовна. Оксана Галькевич: К интересной черте, Костя. Генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Анатольевич Журавлев был у нас в студии. Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич. Константин Чуриков: Спасибо. А буквально через несколько минут поговорим о поправках к нашей Конституции. Оксана Галькевич: Еще одна интересная черта. Константин Чуриков: Тоже. Дмитрий Журавлев: О, тема… Константин Чуриков: Это все случится через несколько минут. Сейчас точное московское время: 19 часов 29 минут… Оксана Галькевич: …47 секунд. Константин Чуриков: В низу экрана указано, как с нами связаться. Мы уже получаем очень много сообщений. Кстати, и по поводу поправок к Конституции люди уже активно пишут. Оксана Галькевич: Между прочим, это будет на этой неделе опрос наш для рубрики «Реальные цифры», так что, друзья, подключайтесь в разговор.