Оксана Галькевич: Итак, постковидный синдром, переболевшие коронавирусом люди глупеют… Вы знаете, какого только информационного шума не было в последние дни вокруг COVID-19. Вот давайте сейчас в ближайшие несколько минут обсудим, все ли так, все ли правда. С экспертами будем разговаривать, которым точно стоит доверять. Константин Чуриков: Ну а может, это не шум, Оксана, может, это правда. Оксана Галькевич: Да? Константин Чуриков: И ужаснемся тогда все, кто переболел. Ну, на самом деле кроме шума есть еще много новостей уже таких точных, фактических. Например, наш российский Минздрав одобрил клинические испытания еще одной, уже пятой по счету в стране, вакцины против этого вируса. Разработками занимается компания BIOCAD. Параллельно с этим наши ученые займутся совместными испытаниями с AstraZeneca на предмет, я так понимаю, формирования комбинированной вакцины, одна наша, другая их. Оксана Галькевич: Да, коктейль ее назвали такой… Константин Чуриков: Коктейль, коктейль. Оксана Галькевич: Вакцина-коктейль. Но ускорит ли это темпы вакцинации? Сегодня, кстати, Дмитрий Песков говорил, что из-за довольно низких темпов России и не удается во многом справиться с распространением болезни. Несколько эти темпы выросли в последние месяц-полтора, но по-прежнему выглядят, в общем, не идеально, надо бы, друзья, форсировать события, работу в этом направлении. Константин Чуриков: Ну а сейчас мы приглашаем в эфир не только вас, но и нашего эксперта – это Михаил Каган, ведущий научный редактор сервиса vrachu.ru, заслуженный врач Российской Федерации. Михаил Юдович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Михаил Каган: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Друзья, задавайте, пожалуйста, тоже ваши вопросы, потому что мы с Костей живые люди, может, мы переболели… Константин Чуриков: Переболевшие коронавирусом. Оксана Галькевич: …и что-то можем упустить, поэтому вы выходите на связь, подключайтесь к разговору. Константин Чуриков: Михаил Юдович, ну давайте начнем все-таки с того, что заявили действительно ученые, что опубликовано в журнале The Lancet. Как вам кажется, насколько, скажем так, корректно это исследование? Потому что ученые же, я так понимаю, опрашивали переболевших людей уже после болезни, до болезни они их не опрашивали. Вообще можно ли верить этому исследованию для начала? Михаил Каган: Да, я думаю, что этому исследованию верить можно, хотя, конечно, в исследовании участвовало большое количество людей, их не тестировали до болезни, а опрашивали, ну то есть проводили тест, похожий на тест IQ, который в Британии считается более точным, на уровень интеллекта, и в целом потом сравнивали с подобной популяцией, которая не переболела вирусом, и с помощью различных современных математических моделей и статистических методов исследования сделали вывод, что все-таки интеллект снижается у тех, кто переболел коронавирусом, примерно, если по системе IQ считать, в среднем на 7 единиц. Константин Чуриков: А, это еще исследование только началось, по идее можно подождать еще полгода-год и дальше продолжить, да? Михаил Каган: Оно длится несколько месяцев, и, конечно, надо сразу отметить, что все-таки авторы не делают вывод о необратимости этих изменений. Оксана Галькевич: Вот, хотела как раз спросить, Михаил Юдович, это действительно восстанавливаемые способности умственные или все, забыл так забыл, потерял так потерял? Михаил Каган: Ну, они несколько месяцев наблюдали, то есть опрашивали этих пациентов. И вот за те месяцы, когда опрашивали, это сохранялось. Но это, конечно, не говорит о необратимости, потому что многие какие-то высшие функции, требующие особых энергозатрат, все-таки требуют полного восстановления организма, на это иногда уходит больше, чем несколько месяцев. Оксана Галькевич: Вот, кстати, Михаил Юдович, вы знаете, тут в последнее время все больше разных специалистов говорят о том, что после болезни, после COVID необходимо очень серьезно отнестись к своему здоровью, желательно пройти какие-то процедуры, реабилитации курс, восстановление, может быть, в санаторий отправиться. Вот расскажите, собственно говоря, с чем прежде всего работать, на что обратить внимание переболевшим? Михаил Каган: Ну, мы знаем, что у большого количества людей после перенесенного COVID даже в нетяжелой форме сохраняются определенные жалобы. Причем если это держится больше чем 4 недели от начала заболевания, то это называется постковидным синдромом. Оксана Галькевич: Ага. Михаил Каган: И вот проявления этого постковидного синдрома могут быть самые разнообразные. Вообще сейчас учеными насчитано более 200 возможных симптомов постковидного синдрома. Ну, у всех на слуху пропажа вкуса и обоняния… Константин Чуриков: Так. Михаил Каган: Вот все мы знаем, что бывают нарушения сна, депрессия, знаем, что бывают какие-то нарушения концентрации, сложность обучения, потому что немножко когнитивные функции страдают. Помимо этого может быть сердцебиение, аритмии могут возникать, могут быть нарушения в пищеварительной системе, может быть вообще дестабилизация тех хронических заболеваний, которые у пациента существовали и до COVID, например, хроническая болезнь почек может ухудшиться, артериальная гипертензия может стать труднее контролируемой, сахарный диабет и так далее, и так далее, и так далее. Поэтому вот когда человек по своим субъективным ощущениям не восстановился, ему, конечно, неплохо пройти обследование уже через какой-то период после перенесенного COVID в том плане, чтобы все-таки можно было объективно судить о том, имеются ли какие-то серьезные нарушения или все можно обсудить такой вот постинфекционной астенией, которая просто требует времени. Константин Чуриков: Так. Извините, Михаил Юдович, а не получится ли так, что в результате этого обследования, диспансеризации действительно нужной и важной, никто с этим не спорит, выводы будут неправильные сделаны и будут лечить не причину, а следствие? Потому что вот да, вирус приводит к таким-то и таким-то осложнениям, но причина-то в том, что он есть, в том, что он так подействовал, и дальше уже может быть бесполезно, не знаю, бороться с тем-то или с тем-то. Михаил Каган: Нет, ну вы правильно говорите, что хорошо всегда лечить причину, но лечить следствие тоже очень важно. Поэтому вот когда мы говорим о постковидном синдроме, мы зачастую не знаем всех механизмов до сих пор его возникновения, и вируса уже у этих пациентов нет. Это вызвано тем повреждением, возможно, даже на микроскопическом уровне, анатомическим повреждениям разных органов, которые проявляются нарушением их функций. Нарушение этих функций можно выявить объективным исследованием и снимать эти симптомы каким-то образом, понимаете, даже уже не имея возможности подействовать на непосредственную причину или даже не зная ее. В медицине такие методы лечения тоже бывают эффективны достаточно. Оксана Галькевич: Михаил Юдович, вы знаете, у нас очень много вопросов на нашем SMS-портале. (Друзья, вы можете также и позвонить нам в прямой эфир.) Если можно, я зачитаю какие-то сообщения, вы ответите. Вот Ленобласть пишет, что «на работе сотрудница 3 недели назад сделала прививку, сегодня увезли ее в больницу с COVID». Вопросы касаются, соответственно, того, действительно ли защищает вакцинация. Михаил Каган: Вакцинация защищает, но уже не так хорошо, как это было при классическом уханьском штамме, то есть в декабре – январе этого года. Потому что индийский штамм, который сейчас доминирует в России, способен уходить в определенной степени от иммунитета, то есть от самого факта инфицирования сейчас вакцина защищает слабее, особенно слабее тех, кто вакцинировался в начале кампании, поэтому эти люди нуждаются в ревакцинации. Оксана Галькевич: В ревакцинации, ага. Михаил Каган: Но от тяжелого течения и от смерти все-таки вакцина защищает довольно хорошо. Оксана Галькевич: Ну это, наверное, самое главное, остаться в живых и потом иметь возможность восстанавливаться, восстановиться и вернуться к нормальной жизни. Константин Чуриков: Я по-новому задам свой прежний вопрос. Вообще стоит ли сейчас, знаете, суетиться и предпринимать какие-то поспешные шаги в тот момент, когда буквально каждый день меняется картина событий? Вот неделю назад сказали: ой, оказывается, полынью можно лечить коронавирус, а до этого не говорили об этом… Оксана Галькевич: Но это кто сказал? Константин Чуриков: Говорят, значит, теперь у нас штаммы, Оксана, знаешь, «йота». Оксана Галькевич: Специалисты? Константин Чуриков: Про «лямбду» мы знаем, «йота», «каппа»… Подождите, еще все только начинается, нет? Михаил Каган: Ну, все не закончилось, это однозначно, пока не закончилось, и как будут развиваться события, предсказать сложно в том плане, сможет ли вирус меняться и дальше или он уже исчерпал свой потенциал и вот «дельта» является его совершенством, или все-таки он может стать еще более опасным для нас. Этого мы пока не знаем. Поэтому надо не ослабевать своих усилий и людей прививать, потому что вирус не сможет совершенствоваться, если будет много привитых сейчас. Он ведь потому, собственно, и достиг таких успехов, что у него было большое поле деятельности. На уханьский штамм нынешние вакцины действуют очень хорошо, и, если бы удалось массово провести вакцинацию, скажем, где-то к марту – апрелю, ничего бы такого не произошло, не было бы подъема, этой волны, понимаете, не было бы такого количества тяжелых больных, даже если бы к нам «дельта» пришел. Оксана Галькевич: Михаил Юдович, вы знаете, очень много вопросов у людей именно по возрасту вакцинации. Вот я даже рассказывала коллегам, мне написали в социальных сетях, типа вам-то, мол, чего уж, у вас дети есть, все, можете вакцинироваться. Ну так, на секундочку вообще-то, я еще в нормальном возрасте… Константин Чуриков: Секундочку можно? Вот срочное сообщение пришло сейчас, Оксана, сообщают из Чечни, Минздрав Чечни: в регионе вакцинировали от коронавируса уже 60% взрослого населения. То есть может статься, что первый регион в стране. Оксана Галькевич: Вот. Так вот вопрос по вакцинации молодых людей, у которых еще нет детей, по тому воздействию на репродуктивную систему, каково оно, опасно это или не опасно? Михаил Каган: Нет, ну это, конечно, фейк, и совершенно очевидно, что ни одна вакцина и эта в частности никак не воздействует на репродуктивную систему. В то время как COVID опасен для беременных женщин, они болеют более тяжело, могут быть последствия для плода, COVID опасен для мужской репродуктивной системы, сам COVID. Константин Чуриков: Ага. Михаил Каган: А вакцина, конечно, нет. Константин Чуриков: То есть мы не с того края сегодня начали, надо было вообще о другом рассказывать сначала в эфире, прежде чем переходить к потере памяти, умственных способностей и так далее, да? Михаил Каган: Ха-ха-ха. Оксана Галькевич: К потере кое-чего другого. Константин Чуриков: Кое-чего другого, очень тоже важного, не менее. Оксана Галькевич: Вот уж чего опасаться. Наталья из Татарстана. Здравствуйте, Наталья, мы вас слушаем. Зритель: Да. Я вот болела коронавирусом, переболела то есть COVID. И я говорю, сейчас мне не лучше, потому что мне предложили врачи сделать прививку. Я сделала прививку, и вы знаете, что здесь пошло у меня! Я вообще… Вот сейчас 2 месяца я никак не могу оклематься. Мне одну прививку сделали, только одну, и я в таком состоянии была. Константин Чуриков: Наталья, скажите, пожалуйста, когда вы переболели, когда вы болели и когда сделали прививку. Зритель: Я болела в 2020-м, 15 августа привезли меня… Константин Чуриков: В августе, так, ага, то есть год назад болели фактически. Так. Зритель: Да-да-да. Константин Чуриков: А прививку сделали когда? Зритель: А прививку сделала 30-го или 29 апреля. Константин Чуриков: Так. Перед прививкой себя чувствовали как, хорошо не хорошо? Зритель: Я очень плохо себя чувствовала. Во-первых, через день у меня началась диарея, я не могла ее никакими таблетками успокоить. А потом начали болеть, ну я не знаю, вот где грудь, там вот ребра у нас, там начало болеть, так болеть, я не могла даже встать. Оксана Галькевич: Наталья, «не могла» – это значит, что это прошедшее время. Это все сохраняется у вас, или все-таки эти ощущения ушли? Зритель: Вы что! Меня даже не принял врач, не пустил на порог своего кабинета. Я пришла узнать, какие мне можно пить витамины и какие таблетки мне, потому что я еще никак в себя не пришла. Так он, знаете, как начал кричать на меня при всех больных, меня чуть не за шкирку выбросил с этой поликлиники. Оксана Галькевич: Наталья, я пытаюсь понять, у вас эти симптомы, проявления были краткосрочными вскоре после прививки? Потому что вот мы с Костей тоже сделали прививку, у нас тоже были разные, так скажем, симптомы. Или у вас спустя 2 месяца все то же самое, диарея, боль в грудной клетке? Зритель: Нет, у меня нет. Оксана Галькевич: Ну так о чем мы тогда говорим? Зритель: Но я себя плохо чувствую, слабость у меня, слабость очень сильная, я не могу поднять даже чайник заварной с чаем, я не могу поднять. Константин Чуриков: Наталья, до болезни вы себя чувствовали совершенно иначе, вы вели подвижный образ жизни? Расскажите чуть больше о себе. Где вы работаете или работали? Зритель: Я не работаю, я пенсионерка. Константин Чуриков: Пенсионерка, понятно. Наталья, спасибо за ваш звонок. Оксана Галькевич: Да, спасибо, спасибо. Константин Чуриков: Михаил Юдович, можно какие-то выводы делать из этого рассказа Натальи, или это какой-то частный случай? Михаил Каган: Конечно, консультировать вот так вот сложно… Константин Чуриков: Ну да. Михаил Каган: …имея такие скудные данные, только жалобы пациенты, не зная никаких результатов обследований. Но я хочу сказать, что вообще ситуация с COVID и прививочная кампания, конечно, затрудняют диагностику и банальных болезней. Ведь, понимаете, когда мы говорим о прививках и о том, что 15% сейчас привито населения России, то это миллионы людей, и, конечно, среди этих миллионов людей возникают те самые болезни, которые существовали и до COVID, и они могут наслаиваться на прививку, могут как-то сосуществовать вместе с этим. И поэтому создаются какие-то моменты, когда сложно отличить, скажем, обычному человеку постпрививочную реакцию от какого-то заболевания, например, диарея может быть вирусной, она распространена все-таки сейчас, ротавирусная инфекции, норовирусные инфекции. Вакцина ведь не предотвращает от этого, понимаете, она может совмещаться по времени с любой из возникающих других инфекций или с другой болезнью. Но все-таки то, что описывает Наталья, ну как-то неизвестно таких осложнений от вакцины, скажем, «Спутник», неизвестно, чтобы она длительно вызывала слабость. Кратковременные реакции бывают часто, мы это знаем, в течение 3 дней… Константин Чуриков: Ну да. Михаил Каган: А вот такая длительная реакция… Поэтому здесь просто надо разобраться, что на самом деле происходит со здоровьем Натальи, и, конечно, обратиться к врачу. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Я вот хочу вернуться к новости, которую я только что сообщил, вернее мы увидели ее на лентах информагентств, о том, что в Чечне уже привито 60% взрослого населения, «Чеченская Республика первый из всех регионов Российской Федерации достигла необходимого уровня», это слова министра здравоохранения республики Эльхана Сулейманова. Давайте сейчас посмотрим вот на цифры вакцинации у нас сейчас на данный момент по стране. Почему-то, кстати, статистика от имени Минфина (странно, да?), но ладно, хорошо. В общем, на 27 июля 15,7%. Михаил Юдович, что сделать, чтобы было как в Чеченской Республике? Михаил Каган: Ну, надо, во-первых, чтобы было единое население, в Чечне, возможно, есть какое-то коллективное сознание и важность того, что надо прививаться, для того чтобы победить пандемию, скажем, или снизить проблемы в конкретном регионе. Хорошо бы как-то нам вернуться к тому коллективному сознанию, которым обладал советский народ много лет назад, когда был Советский Союз, когда человек думал не только о себе, а и об общей пользе, потому что вот эти моменты здесь имеют большое значение, здесь каждый отвечает не только за себя, а за свое окружение в том числе и вообще за то, что будет происходить дальше в нашей стране и с пандемией, и с экономикой тоже. И как-то вот это вот неожиданное, такое мощное антиваксерное движение в нашей стране, одно из мощнейших в мире, его, конечно, сложно было предсказать, как-то вот не совсем понятно, что с этим делать, не разработано каких-то таких вот, я считаю, эффективных мер, может быть. Надо думать об этом, подключать СМИ, врачей, известных людей… Я считаю, что вообще в каждом регионе надо, чтобы люди, которые пользуются уважением, которые прививаются, рассказали об этом. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Ну вот, видите, никто не думал, что у нас действительно такое вот мощное движение антипрививочников, пока вот этот жареный петух в виде COVID-19 нас не клюнул. Спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Михаил Каган был у нас на связи, ведущий научный редактор сервиса vrachu.ru, заслуженный врач России. Константин Чуриков: Мы можем даже еще раз повторить, куда он клюнул, да, – в голову… Оксана Галькевич: Некоторых. Константин Чуриков: Да много куда клюнул нас этот петух. Оксана Галькевич: Друзья, давайте посмотрим сейчас небольшой опрос. Наши корреспонденты выясняли у тех, кто уже перенес этот злосчастный COVID-19, как долго люди в себя приходили и как они себя сейчас чувствуют, есть ли какие-то неприятные по-прежнему ощущения. Потом вернемся к еще одному эксперту. ОПРОС Оксана Галькевич: Вот это самое главное. Константин Чуриков: Боже… Чем больше узнаешь, тем страшнее, как говорится, становится. Сейчас мы приглашаем в эфир еще одного эксперта – Анча Баранова, профессор Школы системной биологии Университета Джорджа Мейсона в прямом эфире из Соединенных Штатов Америки. Анча, здравствуйте. Оксана Галькевич: Из-за океана к нам присоединяется Анча. Да, здравствуйте. Анча Баранова: Здравствуйте. Константин Чуриков: Анча, ваш взгляд на то, что, в общем-то, сообщают ваши коллеги из-за океана, знаменитые британские ученые, о чем пишет журнал The Lancet? Похоже это на правду или нет? Может быть, у вас какая-то другая точка зрения? Анча Баранова: Это, к сожалению, очень похоже на правду, и у меня точка зрения такая же, причем довольно давно. Я в принципе об этом говорила еще с весны, что у нас действительно коронавирус оставляет тяжелые неврологические последствия. Это не первая статья такого рода, которая вышла, просто английская статья в журнале The Lancet наиболее крупная. И выводы, которые сделаны в этом журнале, уже, к сожалению, таковы, что не приходится высказывать сомнения. Выскажу, правда, хорошую такую, приятную для всех мысль, ну мы же всегда считаем себя людьми удачливыми: все-таки из тех людей, которые перенесли коронавирус, такое вот снижение интеллекта происходит не у всех. Константин Чуриков: Так. Анча Баранова: То есть у большинства, но не у всех, поэтому каждому отдельному человеку приходится утешать себя тем, что если вдруг с ним что-то такое произойдет, то, возможно, он войдет в круг счастливчиков, которые не так уж сильно пострадают. Оксана Галькевич: Анча, спасибо вам большое! Константин Чуриков: Подождите, Анча, это реабилитации поддается? Оксана Галькевич: Я хочу сказать прежде всего спасибо вам большое, понимаете, у нас теперь есть аргумент в спорах, сказать: «А, переболел!» А Костя скажет: «Ну так не все же тупеют». Константин Чуриков: Нет, это поддается реабилитации? Хорошо, предположим, я из той группы, которая, в общем-то, подверглась воздействию. Вот как восстановить свою ментальную форму? Анча Баранова: Смотрите, прежде всего, как вы, наверное, уже слышали из предыдущего выступления, самое главное – это постараться от коронавируса уклониться, ну то есть уклониться путем того, чтобы не заразиться, либо путем того, чтобы провакцинироваться. Константин Чуриков: Ну это понятно, да. Анча Баранова: Дальше. Если вы уже переболели, что же делать? Ну вот вы уже получили коронавирус без вакцины или после вакцины, ну так бывает. У нашего организма есть большие резервы, для того чтобы восстанавливаться, просто эти резервы не бесконечные. Если вы человек молодой, если вы находитесь в хорошем состоянии, если у вас состояние здоровья не подорвано, то вам восстановиться легче. Если вам, конечно, уже 70, за 70 или если у вас есть хронические заболевания, то резервы вашего организма меньше, поэтому вам восстановиться гораздо сложнее. Поэтому для того, чтобы, если вдруг к вам придет коронавирус, перенести его легко и, соответственно, не получить вот этих осложнений, то вы должны стараться поддерживать свое здоровье в максимально хорошей форме. Если уже так получилось, что уж что есть то есть, то нужно применять максимальные усилия к реабилитации, причем не только реабилитации мозга, потому что мы вот привыкли бросаться на что-то, про что нам сказали вот недавно: вот мозг пострадал, давайте мозг реабилитировать. Мозг не отдельно от организма существует; если у вас пострадали почки, то часть вашего состояния мозга обусловлена тем, что у вас есть какая-то низкоуровневая уремия, то есть продукция токсинов, с которыми почки не могут справляться, и они поступают к вам в кровь, это отражается на деятельности мозга. Если у вас пострадала печень, то же самое, плохое состояние печени отражается на состоянии мозга. Если у вас есть какие-то другие проблемы, например, у вас просто большая слабость, из-за этого вы потеряли мышечную массу, вы вообще совсем практически не занимаетесь никакими физическими нагрузками, это тоже отражается на состоянии мозга. Поэтому здесь речь идет о двух вещах. Первое: люди, которые переболели, должны заниматься комплексной реабилитацией. Очень хорошо, что у нас сейчас сделана программа по диспансеризации и реабилитации постковидных больных. И второе: у нас есть другие состояния мозга, например инсульт, например ишемия головного мозга, которые давно известны врачам, и они в принципе разработали довольно большое количество способов, как реабилитировать этих больных. Вот все эти способы применимы и на постковиде. Я сейчас дам один простой совет: если у вас постковид и вы чувствуете неврологические какие-то проблемы, осложнения после постковида, обратитесь к своему врачу, даже просто к участковому терапевту. Он вам в состоянии назначить стандартную послеинсультную терапию, которая помогает реабилитации мозга. У нас есть, это и внутривенная терапия, и таблеточки есть всякие в арсенале врачей. Врач, терапевт обычный, в состоянии подобрать вам такое лечение, которое хоть один балл, хоть два из этих семи баллов, которые вы потеряли в среднем… Константин Чуриков: Да-да-да, потери IQ… Анча Баранова: …после коронавируса, может вам помочь отыграть. Оксана Галькевич: Анча, скажите, пожалуйста, ну хорошо, постковидный синдром, вы описали, как с ним работать и что делать, какие меры принимать. А если, вот вы говорите, человеку удалось или удается до последнего момента уберегаться от нападения этого вируса, как укреплять свое здоровье? Вот на первоначальном этапе, когда мы только ждали прихода первой волны или вот она распространялась, что только тоже ни говорили: руки мыть, лимон в чай добавлять, имбирь побольше куда-то тоже добавлять и так далее. Как укреплять-то свое здоровье? Бегать по утрам? – так кругом коронавирусники или еще кто-нибудь. Анча Баранова: Ну, во-первых, на улице безопаснее, чем внутри помещения, так что бегать, в сущности, не такая плохая идея. Оксана Галькевич: Ага. Анча Баранова: Конечно, бегать лучше где-нибудь по лесу, а не по Садовому кольцу… Оксана Галькевич: Подальше от людей, я правильно поняла, да? Ха-ха. Анча Баранова: Ну, подальше от газов, потому что плохое качество воздуха вообще способствует тому, чтобы люди подхватывали коронавирус и более тяжело болели, то есть это вообще научно доказано. Сейчас вот на примере Калифорнии, где горят леса, там поэтому дымка в воздухе такая висит, показано, что те люди, которые экспозированы к такому плохому качеству воздуха, к дымке, они более склонны подхватывать коронавирус или же развивать тяжелую форму коронавирусной инфекции. Константин Чуриков: Вот вам, кстати, углеродная нейтральность, о которой мы говорили полчаса назад, несмотря на все усилия за океаном. Оксана Галькевич: Вот вам переезд из больших городов в сельскую местность, где чистый воздух, это уже. Так, что еще? Анча Баранова: Ну, еще, конечно, нужно следить за общим состоянием своего здоровья, какие у вас вообще витамины, энергетический статус. Для этого у нас есть анализы. Я вовсе не призываю всех сейчас начинать пригоршнями витаминами закидываться, так чтобы у вас целая гора витаминов в желудке образовалась, так не надо делать. Но то, что нужно сделать, – это нужно сделать анализы на витамин D обязательно, и если у вас сниженный статус по витамину D, а это часто очень встречается, то есть буквально у 70% взрослых людей в России встречается несмотря на то, что лето и солнышко, то нужно, соответственно, получать витамин D, так чтобы довести его до нормальных средних значений. Ну вот пока лето, еще есть возможность позагорать немножко, не переусердствуя, потому что загар на самом деле снижает активность иммунной системы. Но так, по 10–15 минут в день, когда солнце еще не очень жаркое, это вот очень хорошо для восстановления витамина D. Оксана Галькевич: Ага, так. Константин Чуриков: Да. Анча, спасибо вам большое. Тут, кстати, еще очень-очень много всяких симптомов у людей. «После COVID я стал злым», – Вологодская область. Оксана Галькевич: Ха-ха, а кто-то добрым. Константин Чуриков: Челябинская пишет: «Сколько людей, столько и мнений. У Англии свое, у нас свое», – понимаете. Может быть, все-таки, как Задорнов говорил, у нас, у россиян, соображалка своя, может быть, нашу соображалку, понимаете, и коронавирусом не убить? Может быть такое? Анча Баранова: Ну да, то есть россияне на 7 единиц коэффициента интеллекта умнеют, после того как они коронавирус перенесли, а поумнев, они идут вакцинироваться. Оксана Галькевич: Ха-ха. Константин Чуриков: Сразу иронизируете – надежду бы дали! Оксана Галькевич: Кстати, да, вот те, кто особенно переболели, они сомнений по поводу вакцинации в основном не имеют. Спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Анча Баранова была с нами на связи, профессор Школы системной биологии Университета Джорджа Мейсона из Соединенных Штатов, друзья.