Константин Чуриков: Ну все, приплыли! Девяностые возвращаются. Дарья Шулик: Страшно! Ты страшно как-то начал. Девяностые возвращаются? Константин Чуриков: Вернее – наши доходы по глубине падения вернулись куда-то туда. Ну, как говорят аналитики, примерно в 99-й год. Дарья Шулик: Да, начали мы как-то не совсем весело. Казалось бы, лето, хочется поговорить о море и об отпуске, но ввиду коронавирусной весны, если можно так сказать, финансы у всех, к сожалению, поют романсы. У нас зафиксирован, не побоюсь этого слова, антирекорд века по падению уровня жизни россиян – что, к сожалению, весьма и весьма прискорбно, особенно в летний период. Константин Чуриков: Ну прямо антирекорд века! Скажем так: с начала нынешнего века. А вот что рисует нам Росстат, о чем сообщает. Перед вами цифры за 2019 год (поквартально) и за 2020 год. Что мы видим во втором квартале? В годовом выражении минус 8%, если верить экспертам. Такого не было с 99-го года. Мы сейчас спросим вас, уважаемые зрители: а как вы это на себе заметили? Реальные располагаемые уходы – это ваша, условно говоря, зарплата за вычетом каких-то обязательных платежей, налогов и всего, что вы обязательно должны приобрести. У нас на связи Алексей Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ». Алексей Львович, здравствуйте. Алексей Коренев: Добрый день. Константин Чуриков: Сначала давайте с вашей помощью попробуем разобраться, корректно ли вообще такое сравнение, что прямо с 99-го года, такой прыжок в бездну, прыжок вниз. Ведь, по-моему, вообще наблюдения такие ведутся у нас с середины 2000-х, не ранее. Алексей Коренев: С 2005 года ведутся наблюдения, но тем не менее все-таки какие-то данные подсчитывались. Это официально публикуется с 2005-го, а цифры действительно были. Поэтому те цифры, которые были зафиксированы в 99-м году, они могут применяться сейчас для сравнения с текущей ситуацией. Другое дело, что, в принципе, с данными Росстата в последнее время стало очень сложно работать. Ведомство постоянно задним числом корректирует какие-то цифры, меняет методики подсчета. И мы видели это в 2017 году, в 2018 году, в 2019-м. В 2017 году падавшие доходы неожиданно выросли на 0,1%, а в 2019-м – на 0,8%, хотя на самом деле все россияне никакого роста не заметили. Росстат это объясняет тем, что они корректировали методики. Тут такой момент неприятный. Неважно, чем объясняют коррекцию этих методик. Если данные постоянно меняются, то с этими данными работать трудно. Это все равно, что, не знаю, управлять кораблем, у которого стрелка компаса постоянно уходит то на восток, то на запад. И мы не узнаем, куда она уйдет завтра – что у нас Росстат насчитает в следующем квартале. Ну, цифра в 8% выглядит даже несколько оптимистично, потому что есть целый ряд других показателей, по которым можно тоже косвенно оценивать динамику реальных располагаемых доходов. И вот тут я абсолютно соглашусь с Владимиром Ефимовичем Гимпельсоном (это директор Центра трудовых исследований ВШЭ), который отметил, что динамика заработных плат и реальных располагаемых доходов достаточно сильно коррелирует с динамикой собираемости налога на доходы физических лиц. Ну, приблизительно, сколько дохода получили – столько же НДФЛ и собрали. Так вот, по апрелю у нас сбор НДФЛ упал на 18,6%, в мае – на 13,4%, если не ошибаюсь. В апреле и мае совокупно – 16,5%. При этом, по данным Росстата, доходы россиян за первое полугодие снизились всего на 3,7%, во втором квартале снижение на 8%. Я полагаю, что если данные Росстата подсчитать более точно, с учетом частных предпринимателей, малого и среднего бизнеса, индивидуальных предпринимателей, которые, в общем-то, плохо попадают в статистику, а также учесть то, что в доходах присутствуют… Ну да, безусловно, тут стопроцентной корреляции с НДФЛ быть не может, потому что присутствуют отдельные социальные выплаты, которые налогом не облагаются. Тем не менее, скорее всего, падение реальных располагаемых доходов россиян даже более чем 8% во втором квартале. И я думаю, что третий и четвертый квартал сильно положительными не будут. Дарья Шулик: Алексей Львович, я правильно понимаю, что пик падения уровня доходов россиян еще не пройден? Нас ждет еще хуже ситуация? Или все-таки мы сейчас на пике? Алексей Коренев: Вы знаете, сейчас очень трудно строить прогнозы, потому что они все упираются в неизвестность того, что будет в отношении COVID. Если пандемия вернется к нам в виде второй волны и новых ограничительных карантинных мер, то, конечно, это будет негативный сценарий. Если вдруг выяснится, что вакцины работают и пандемия не возвращается, самоизоляция не ждет россиян, вторая волна самоизоляции, бизнес не будет остановлен, то ситуация будет получше. На мой взгляд, если будет базовый сценарий, то есть нейтральный, при котором не происходит существенной остановки экономики и мы продолжаем медленно-медленно выползать из той ситуации, в которой мы оказались (а быстро мы выползти не можем), то, скорее всего, по итогам года мы получим снижение реальных располагаемых доходов в диапазоне от 6 до 8%. При этом безработица вырастет, скорее всего, на 8–10%, может быть, даже больше. Негативный сценарий – это если будет вторая волна коронавируса, опять карантин. Вот тут он будет намного тяжелее, чем первая волна (я имею в виду – для бизнеса), потому что… Дарья Шулик: Да куда же еще тяжелее? Все тяжелее и тяжелее. Бедный бизнес! От него скоро вообще ничего не останется. Алексей Коренев: Подождите. Негативный сценарий не такой уж и вероятный. Просто его нельзя сбрасывать со счетов, такое возможно. Дело в том, что значительная часть предприятий малого и среднего бизнеса, индивидуальных предпринимателей и так далее, переживших первую волну пандемии, они пережили ее, израсходовав фактически все имеющиеся резервы. И дополнительных резервов на то, чтобы выйти на вторую волну, у них нет. Ну, не знаю, это как боксеру после двенадцатого раунда объявить, что еще три раунда впереди, а он – уже все. Поэтому ситуация может оказаться даже хуже для экономики, даже если карантинные меры будут в меньшей степени. Константин Чуриков: Если говорить о крупных и средних игроках бизнеса, то, конечно, вот эта фраза «бедный бизнес» звучит немножко как оксюморон, да? Мы еще проверим, бедный ли он. Давайте сейчас послушаем нашего зрителя – Вадима из Самарской области. Вадим, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Я из Чапаевска. Образование – маркетолог. Делал всякие декоративные вещи, потом перешел на более простые и прозаичные инструменты – трубогибы и так далее и тому подобное. И я как трансформер – постоянно подстраиваюсь под рынок. Но я просто констатирую, что после введения санкций в 2014 году прошло где-то года полтора – и все упало где-то на 90%, ничего не стали брать. Я одно придумывал, выкладывал на разные площадки – никакого спроса! Просто смотрят, просматривают… Константин Чуриков: Ну а что, например, вы придумывали, Вадим? Зритель: Я делал инструменты – трубогибы, завитки и все так прочее. Люди занимаются решетками, оградками и все такое прочее. Лодки делал, байдарки делал. До этого декоративные вещи делал. Но о художественных вещах сейчас вообще речь не идет. Константин Чуриков: Вадим, а сейчас, во втором квартале – то есть три месяца получается, апрель, май и июнь – что произошло с вашими доходами? Зритель: Вообще никаких доходов! Приходится обращаться на какие-то предприятия и тупо работать слесарем, чтобы подработать. Сам себе задаешь вопрос: что можно сделать? Сделать можно много разных вещей, но покупать никто ничего не будет. Дарья Шулик: Покупательская способность, конечно, упала. Зритель: И сам себе отвечаешь: покупать не будут. Константин Чуриков: Вадим, а хотя бы на биржу труда встали, чтобы пособие получать? Зритель: Нельзя встать, нельзя встать на биржу труда. Это все вранье со стороны Путина, который говорит «облегчим». Ничего не облегчили! На биржу труда можно встать в режиме онлайн, но если только ты зарегистрирован на Госуслугах. Это прямое нарушение конституционных прав. То есть если я не на Госуслугах или вообще с интернетом не дружу, я не гражданин Российской Федерации. Вот это вранье постоянно со стороны Путина можно слышать. Нельзя встать на биржу труда, не будучи зарегистрированным на Госуслугах. Нас мягко туда загоняют. Для чего? Мы выясним позже. Константин Чуриков: Понятно, Вадим. Спасибо за ваш звонок. Дарья Шулик: Спасибо за ваш звонок, Вадим. Константин Чуриков: Действительно, через Госуслуги приходится… Мне тоже как-то это все не любо, а приходится это делать. Дарья Шулик: Ну да, приходится делать. Константин Чуриков: Алексей Львович, согласны с мнением зрителя, что без регистрации на Госуслугах, в очном формате даже зарегистрироваться как безработному человеку нельзя? Алексей Коренев: Даже больше сложностей. Мало того, что сложная проблема с регистрацией. В общем-то, у нас буксует целый ряд программ помощи населению. Ну, известно, что у нас сейчас увеличили объем минимальной выплаты по безработице до 12 130 рублей – то есть МРОТ. И продлевают выплаты вперед. Но тут есть такая проблема серьезная: для того чтобы получать эти выплаты, вы должны быть зарегистрированы как безработный в службах занятости. А службы занятости ведь у нас, скажем так, помогают в поиске работы очень слабо. Вам три раза предложат какую-то работу, которая вам категорически не подходит, например, по профессии, по уровню профессионализма и зарплате, а после трех отказов вас, соответственно, с учета снимают. И прощайте, любые надежды на выплаты! Вот таких препон у нас много. То есть вроде бы правильные инициативы звучат сверху, а вот практическая их реализация хромает настолько, что большинство россиян воспользоваться этой помощью не могут либо пользуются в очень ограниченном объеме, не полностью. Константин Чуриков: Хорошо. Смотрите, у нас очень много эсэмэсок. Вот нам пишет Саратов: «Хорошо, что у меня один ребенок. Если было бы больше, просто пришлось бы идти в рабство». «Шесть лет зарплата не меняется. Учитель. Зарплата – 19 тысяч рублей». У меня к вам последний вопрос, Алексей Львович. У нас по нацпроектам… Будем отдельно на этом останавливаться в течение недели. Насколько я понимаю, сроки реализации нацпроектов (а среди них – в том числе и борьба с бедностью) куда-то передвигаются. Вот что касается борьбы с бедностью – насколько эта проблема вообще в фокусе внимания власти сегодня? Алексей Коренев: Формально у нас каждый год ставится задача – понижение нищеты и так далее. И каждый год находятся причины, чтобы к фактической реализации этих мер не перейти. Тут три причины. Первое – нет окончательной законодательной базы. Во-вторых, у нас нет материальных средств, источников финансирования, для того чтобы всерьез бороться с нищетой. Ну и отсутствует, на мой взгляд, политическая воля. Если было бы желание перераспределить средства… А у нас не все расходуется эффективно, у нас зачастую строятся некоторые проекты, которые потом отдачи не дают. При желании эти средства могли бы быть перераспределены именно на борьбу с бедностью. Сейчас же у нас ситуация действительно плохая: у нас 45% населения живет на доходы менее 15 тысяч рублей в месяц, а более 8% живут на 5 тысяч рублей в месяц и меньше. Понимаете, это 2 доллара 40 центов, если я не ошибаюсь, в день. Константин Чуриков: Что представить себе просто невозможно. Дарья Шулик: Невозможно, да. Константин Чуриков: Спасибо большое. Дарья Шулик: Спасибо. Константин Чуриков: Алексей Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ». Пока мы говорили, тут открыл результаты совещания, по-моему, недельной давности. На прошлой неделе президент проводил совещание по федеральному бюджету и сказал, что сейчас главная задача Правительства – восстановить уровень занятости, чтобы у людей была возможность работать и зарабатывать. Дарья Шулик: А у нас есть звонок, к нам дозвонилась Елена из Ростовской области. Здравствуйте, Елена. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Дарья Шулик: Мы вас слушаем. Зритель: Я предприниматель, хлебобулочные изделия у меня. Я хочу сказать, что сколько сделали продукции, сколько продали – столько и заработали. Если продукция пользуется спросом – в таком случае ее и будут покупать, и будет доход. Вот молодой человек звонил перед этим, он сказал, что его продукцию никто не берет. Так, может, она никому и не нужна? Дарья Шулик: То есть вы имеете в виду – менять сферу, направление бизнеса? Константин Чуриков: Менять профиль, да, выпускать то, что надо. Зритель: Может быть, конечно. Может быть, у него продукция… Константин Чуриков: Елена, ну признайтесь, на самом деле вы в хорошей нише оказались, потому что хлеб-то покупают. Дарья Шулик: Хлеб, хлебобулочная продукция всегда нужна, и в самые тяжелые времена. Зритель: Да, это то, что требуется. А сколько люди вложили? Свой труд они вложили. Сколько вложили – столько они и получат дохода. От каждого по способностям, каждому по труду. А когда будет от каждого по способностям, если все хотят по потребностям получать, кто сколько хочет, то это уже коммунизм наступает. Константин Чуриков: Ну да. Но, с другой стороны, Елена, все-таки выпекать хлеб – тут тоже свои какие-то знания, компетенции нужна. Что касается вас, я так понимаю, вашей булочной, назовем это так, – у вас что с выручкой по итогам второго квартала, о котором мы сейчас говорим? Зритель: Нормально. Сколько есть – столько, допустим, и получим. Получат люди свой доход. Нет у меня таких капризов, чтобы хотели свои вертолеты, хотели что-нибудь еще такое. Все работают, все понимают, что тяжело, надо трудиться. И все трудятся. Никто не требует чего-то такого заоблачного. Константин Чуриков: Елена, еще интересно у вас спросить, поскольку вы в теме. Входной билет в этот бизнес какой, чтобы была минипекарня и точка реализации? Вот сколько нужно денег? Дарья Шулик: Оборудование тоже, наверное, не самое дешевое в этом бизнесе. Константин Чуриков: Да. Вот сколько, чтобы запуститься, начать работать? Зритель: Вы знаете… Сколько я вложила? Ну, сколько я вложила – столько и вложила. Я не буду говорить о своих доходах. У меня миллионы не лежат, я никого не обижаю. Все как положено в банке лежит, мы оттуда берем. Да, тяжело, но стараемся. Константин Чуриков: Ну хорошо, что и такая краска у нас тоже прозвучала в эфире. Все очень неоднородно. Елена, спасибо за ваш звонок. Дарья Шулик: Спасибо. Константин Чуриков: Мы сейчас подключаем к нашему разговору Алексея Зубца – это директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве. Алексей Николаевич, здравствуйте. Алексей Зубец: Добрый день. Дарья Шулик: Здравствуйте, Алексей Николаевич. Константин Чуриков: Мы видим даже по звонкам, насколько все неоднородно и неоднозначно. Где вот эта золотая середина, по которой мы можем судить, насколько действительно серьезно страна, население, люди ушли в бедность? Алексей Зубец: Ну смотрите. Если мы возьмем официальную статистику Росстата, то мы увидим, что количество бедных – то есть тех, кто живет ниже прожиточного минимума – по итогам первого квартала (к сожалению, второго квартала пока нет), по первому кварталу число людей с доходами ниже прожиточного минимума у нас меньше, чем было год назад: 19 против 20 миллионов, где-то так. То есть у нас, если брать крайнюю бедность, то это те люди, которые живут с доходами ниже прожиточного минимума. А если брать бедность, которая как бы более реальная, то я бы ориентировался на показатели 20–25 тысяч рублей в месяц на человека в семье – это тот доход, который обеспечивает относительно благополучное существование. И количество людей, которые живут ниже, чем на эти деньги, – это и есть показатель бедности. Константин Чуриков: Нам ваш коллега Алексей Львович Коренев говорил, что точно посчитать ничего невозможно. А вот как раз по методике подсчета вопрос: правда ли, что Росстат измеряет эти доходы, в том числе уровни зарплат, исключительно по предприятиям верхнего, то есть крупного бизнеса и среднего бизнеса, не трогая вообще статистику по малым предприятиям, по малому бизнесу? Дарья Шулик: Который, собственно говоря, больше всего и пострадал. Алексей Зубец: У них есть выборка оперативная. Туда входят, по-моему, около 100 тысяч предприятий. Понятно, что это в основном крупные и средние предприятия. По ним они считают зарплаты. Собственно, вот эти данные и лежат в основе их статистики. Но при этом не надо думать, что ситуация в малом и среднем бизнесе намного хуже, чем на крупных предприятиях. Это не так. Мы же прекрасно знаем, что у нас большая часть бизнеса работает «всерую». Если бизнес работает «всерую», то, соответственно, у них возможности лучше, чем у крупных и средних предприятий, потому что они просто элементарно не платят налоги. И та выживаемость российского бизнеса, которую мы видели в этот пандемический кризис, когда у нас закрылось большое количество малых и средних предприятий, а потом они спокойно открылись назад, – это говорит о том, что у этих предприятий достаточно высокий запас прочности. И этот запас прочности, среди прочего, определяется тем, что есть эта «серая» составляющая бизнеса. Поэтому когда мы говорим о реальных доходах и реальных зарплатах населения, то те цифры, которые публикует Росстат – это не говорит о том, что это оптимистические оценки. Это скорее средние и, может быть, даже пессимистические оценки по зарплатам, потому что они не учитывают малые и средние предприятия, которые очень часто живут лучше, чем крупные. И то, что у нас, по последним майским данным, реальные зарплаты в нашей стране увеличились по сравнению с маем прошлого года – ну, наверное, так оно и есть, потому что все-таки по потребительской активности мы не видим никаких серьезных провалов. Потребительская активность в нашей стране достаточно высокая, и она продолжает расти. Дарья Шулик: Давайте примем сейчас звонок, у нас он есть. Надежда из Тульской области. Здравствуйте. Константин Чуриков: Надежда, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Дарья Шулик: Как у вас обстоят дела? Зритель: Я очень рада, что к вам дозвонилась. Я смотрю вашу передачу каждый день по возможности, если получается. Вот вы задали вопрос: реально ли падают доходы? Я работаю на почте почтальоном. У нас раньше, например, уходил почтальон в отпуск – и один человек у нас получал доплату на расширенную зону обслуживания. У нас на всех почтальонов выходило по 20 рублей за день – за то, что мы обслуживали работу другого почтальона. А теперь нам в этом отказали, сказали: «Нет денег». Вот и все. И работаем мы бесплатно. Константин Чуриков: Подождите, Надежда, секундочку! Фактическая зарплата, которую вы как почтальон получали, у вас осталась? Зритель: Да, осталась. Константин Чуриков: Вы имеете в виду переработки? И они исчисляются… Я не ослышался? 20 рублей в день за работу за того парня? Зритель: Да, да, да. Константин Чуриков: Круто! Дарья Шулик: Это круто, только в обратную сторону. Зритель: Потому что человек уходит в отпуск. Ну, мы же все уходим в отпуск. И место его остается свободное, мы его обслуживаем. Константин Чуриков: То есть это 500 рублей в месяц, да? Подставить дружеское плечо коллеге. Зритель: Да, да, да. Дарья Шулик: Полная противоположность предыдущему звонку. Константин Чуриков: Надежда, спасибо. Дарья Шулик: Спасибо, Надежда, вам. Алексей Николаевич, вот вы чуть ранее говорили про те, скажем так, не совсем честные фирмы, которые не платят налоги, работают «всерую» и прочее. Давайте все-таки поговорим о тех, кто платит налоги. Многие же выступали с предложениями о налоговых льготах, которые бы могли помочь и повысить тот самый уровень жизни россиян. Я имею в виду и налог на прибыль, и НДС, и НДФЛ, и страховые взносы. Вот как по-вашему, спасло бы это ситуацию? Алексей Зубец: Налоговые льготы и снижение налоговой нагрузки – это всегда хорошо. Но при этом надо понимать, откуда будет правительство брать деньги на выплаты зарплат бюджетникам, пособий, пенсий и так далее. То есть если мы говорим о том, что мы сейчас снижаем налоги, то мы идем по пути американскому, по пути того же Трампа, который пошел по пути снижения налогов на население и на бизнес для стимулирования экономики, но за счет этого он получил резкий рост государственного долга. То есть готово ли правительство сегодня переложить часть расходов в формировании бюджета на долг, на долговую нагрузку? Думаю, что нет, потому что все наше правительство с давних пор – с дефолта 98-го года – испугано вероятностью дефолта из-за накопления долга. Поэтому сегодня у меня есть полное ощущение, что правительство на такой вариант – снижение налогов и финансирование бюджета за счет наращивания долга – не пойдет. В принципе, да, в мире это делается регулярно, и не только Америка этим занимается, но и европейские страны, но, к сожалению, это не наш путь. Наше правительство не готово наращивать государственный долг для снижения налогов. Константин Чуриков: Алексей Николаевич, тогда какой наш особый путь? Если американский путь в никуда, как вы считаете, то что нам делать? Дарья Шулик: Извечный вопрос. Алексей Зубец: У нас нет никакого особого пути. Наш путь – это то, что делают китайцы, наши соседи. Это стимулирование инвестиций в экономику, создание дополнительных высокооплачиваемых рабочих мест за счет наращивания вложений в экономику. Плюс увеличение развития различных секторов экономики, которые ориентированы на экспорт своей продукции на международный рынок. Если мы вспомним те же самые Майские указы и нацпроекты, которые из них вытекли, то там черным по белому записано: развитие неэнергетического экспорта российской продукции. Вот наш путь. Это все известно и написано в разных документах. Увеличение инвестиций. И об этом тоже правительство говорит много, но пока, к сожалению, больше говорит, чем делает. А второе – это развитие экспорта. И для этого не надо наращивать долг. Но долг наращивать проще. Поэтому если деньги нужны сегодня для того, чтобы повысить уровень жизни пенсионеров и бюджетников, то долги брать – это гораздо оперативнее, чем развивать экономику. Потому что развитие экономики – это история на много-много лет вперед, а долг можно взять завтра. Поэтому когда мы говорим о стимулировании экономики за счет снижения налогов, то тут как раз именно долги, наращивание долга является наиболее простым и оперативным решением. Более длинным, стратегическим и сложным является развитие экономики за счет тех направлений, о которых я только что сказал. Константин Чуриков: Я бы хотел уточнить, что такое неэнергетический сектор. Это лес, металлы, я не знаю, высокие технологии, оружие? Что имеется в виду? Алексей Зубец: В том числе и высокие технологии, и оружие. Кто не знает, у нас больше 10 миллиардов экспорта IT-решений. То есть айтишные программные поставки за границу – это 10 миллиардов долларов. Это оружие опять же. Это сельское хозяйство, зерно. Это, например, химия, удобрения. И целый ряд другой продукции – в частности то, о чем вы сказали, например продукция лесопереработки. И это в сумме должно расти быстрее, чем энергетический экспорт. И именно здесь мы имеем огромные перспективы, потому что Россия – чемпион мира по капитализации недр. У нас на несколько сот триллионов рублей… извините, долларов – запасы недр, которые мы можем превратить в продукцию, продаваемую на внешних рынках. Константин Чуриков: То есть мы чемпион мира по экспорту сырья, да? Вот это вы хотели сказать, да? Алексей Зубец: Нет, не экспорт сырья, ни в коем случае! Зачем экспорт сырья? Удобрения – это не сырье, а это продукция переработки тех ресурсов, которые находятся на нашей территории, например. Зерно – это тоже не сырье. Константин Чуриков: Да, безусловно. Алексей Зубец: Продукция лесного экспорта – это тоже не сырье. Дарья Шулик: Алексей Николаевич, спасибо вам большое за комментарий. Константин Чуриков: Спасибо. Дарья Шулик: Я напомню, с нами был Алексей Николаевич Зубец, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве Российской Федерации. Константин Чуриков: Мы продолжим буквально через несколько минут. Следующая тема: «Как убить COVID за 40 секунд?» Это знают в Российской Федерации. Оставайтесь с нами.