Петр Кузнецов: Так, о спорте. Глава комиссии Всемирного допингового агентства Ричард Макларен, уже известный многим нашим гражданам, представил вторую часть доклада своего о допинге в российском спорте. Ожидаемых конкретных имен, ожидаемых, прежде всего, нами, названо не было. По словам Макларена, российские спортсмены стали систематически участвовать в махинациях с допинг-пробами с 2011 года, то есть после провала явного в Ванкувере. Из интересного в новом докладе что можно отметить: обнаружены следы подмены, внимание, не сам допинг, а следы подмены в пробах олимпийских чемпионов и призеров в Сочи 14-го года. Например, по данным Макларена, пробы двух обладателей четырех золотых медалей в Сочи 14-го года сфальсифицированы, в них обнаружен чрезвычайно высокий уровень соли. Солью скрывают, по его данным, употребление запрещенных веществ как раз. Ее очень много было. Некоторые пробы содержали мочу разных людей, иногда даже разнополых – это, якобы, наши хоккеистки, а для нужного цвета в анализ также подмешивали гранулы кофе. Портал "Медуза" вычислил, что два обладателя четырех золотых медалей в Сочи (нехитрые математические расчеты были произведены) – это Алексей Воевода и Александр Зубков, у них по два золота в бобслее, как раз на двоих – четыре. При этом Макларен подчеркнул отсутствие прямых доказательств вины экс-министра спорта, теперь вице-премьера по спорту Виталия Мутко. Судя по всему, тем не менее, несмотря на то что не названы имена, несмотря на то что нет прямых доказательств участия во всех этих делах Виталия Мутко, судя по всему, нам грозит отстранение уже всей сборной от следующей Олимпиады в Пхенчхане в 18-м году зимней, я уж не говорю о паралимпийцах. С паралимпийцами тоже очень много дел. По-моему, обладатели 21 медали тоже были замешаны в подмене проб, по словам Макларена. Оксана Галькевич: И очень болезненно все это мы тогда, друзья, переживали, обсуждали. Собственно говоря, обсуждали мы и первую часть доклада Макларена, вот теперь вторая часть. А серия уже неизвестно какая еще следует по счету. Давай представим наконец наших гостей в студии, с кем мы сегодня будем об этом говорить. Марина Купцова, спортсменка, член Президиума Всероссийской федерации легкой атлетики справа от тебя. Марина Купцова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Заслуженный мастер спорта. Оксана Галькевич: И Андрей Леонидович Звонков, врач-терапевт, врач сборной России по прыжкам на лыжах с трамплина в 2011-2013 годах. Петр Кузнецов: Господа, я предлагаю кратко: что скажете о докладе новом, о второй части? Марина, с вас начнем. Марина Купцова: Ну, я могу сказать, что как раз в этот день, когда должен был быть опубликован доклад, у нас состоялось очередное заседание Президиума Всероссийской федерации легкой атлетики, на котором избирался президент и, соответственно, состав вице-президентов и Президиум. Это тоже очень важный момент, потому что я была членом антикризисного Президиума, который был избран в момент, когда вот это все… началась вся эта история с допингом и с легкой атлетикой, как мы все помним. И, к сожалению, все ждали этот момент появления вот этого доклада, но мы в этот момент как раз заседали и голосовали за нового президента. Но, разумеется, после окончания заседания мы первое, что начали делать, - это изучать этот доклад. Но суть такая, что, как вы уже сказали, серия вторая, но суть не изменилась ситуации. Здесь момент такой, что я в спорте всю свою сознательную жизнь и сейчас, соответственно, в руководстве легкой атлетики. И, в принципе, все, кто меня знает, и мои болельщики сейчас, кто помнит эти выступления, знают прекрасно, что это была за борьба и как. То есть могу сказать, что сейчас вот такая тенденция, что даже многим стало стыдно говорить, что они занимаются легкой атлетикой или вообще какие-то заняли места. То есть я, на самом деле, не могла даже представить, что мы доживем до такого момента, потому что целая плеяда спортсменов – и Лена Исимбаева, и Юрий Борзаковский, и вот я – мы вместе начали свой спортивный путь, и мы дожили… То есть мы прожили от начала – взлета легкой атлетики, по сути, там 15-20 лет – и застали момент, когда это все разрушилось. То есть это, конечно, из нас никто не мог представить, что такое может произойти. Оксана Галькевич: А может быть, не разрушилось, а какое-то землетрясение, триггер какой-нибудь. Петр Кузнецов: Вы имеете в виду то, что непосредственно произошло перед играми в Рио? Марина Купцова: То есть вот как раз ситуация такая, что невозможно было предположить, потому что это было просто невозможно. Но однако же я могу сказать, что эта проблема есть, разумеется, но это проблема не только нашей страны. И я могу сказать, что, многократно посещая соревнования крупного уровня, Чемпионаты мира, Европы, нас брали на контроль и, соответственно, заходили мы в комнату специальную, где берут допинг-контроль, антидопинг-контроль, мои соперницы просто выходили из нее, ничего не сдавая. У нас это всегда вызывало негодование, и мой тренер (в одном лице – отец) Купцов Геннадий Васильевич, заслуженный тренер России, мы как бы многократно поднимали этот вопрос, в том числе открыто, на стадионах даже многократно у нас были, скажем так, скандалы по этому поводу, что предвзятое отношение, оно и было, в принципе, всегда. Но в моей ситуации, скажем так, меня это мало волновало, у меня одна задача – победить, потому что со сдачей и контролем тоже вопросов не было никогда и никаких. Поэтому, в принципе, как-то я это спокойно, даже более достойно воспринимала то, что я сижу сдаю, а кто-то убежал с этой процедуры. Все это как-то не воспринималось. Соответственно, когда после всего начали люди задавать вопросы многие: "Как тебе удалось первое в мировом рейтинге, пробыла столько-то лет, как это так, это разве возможно без применения допинга?". На что я первое время много лет доказывала, что можно, и, в принципе, будучи директором спортивной школы, еще предыдущее место работы, скажем так, именно это я пыталась внушить детям, которые занимаются спортом. Что можно и так, можно безо всего, и надо смотреть и ориентировать на то, что сейчас, так скажем, какая пропаганда идет к нам из других стран. Здесь создается такое вокруг легкой атлетики и спорта, что это какая-то страшная сфера, в которую нельзя идти, и там просто без вариантов, что происходит. Оксана Галькевич: Ну, если речь идет о спорте высоких достижений, такой есть стереотип, действительно. Марина Купцова: Стереотип есть, и вот я делаю все попытки, чтобы его сломать. Но, к сожалению, есть и представители, которые… Ну, опять же, это единичные личности, за которых должны отвечать все остальные. Яркий пример – эта та же Лена Исимбаева, которая не поехала сейчас на Олимпийские игры, в прыжках с шестом имея лучший результат сезона в мире. И это все показывает то, что здесь есть предвзятость. И еще как бы вопрос, который меня очень беспокоит, - это многочисленные больные люди, которые занимаются спортом. И это было всегда – эти допуски так называемые по болезни, по всем вот этим вопросам. То есть я, мое убеждение, что если ты больной и у тебя какое-то заболевание, то ты не должен заниматься спортом. Петр Кузнецов: Вы имеете в виду этих норвежских астматиков? Андрей Звонков: Наверное, соревноваться не стоит с другими? Оксана Галькевич: Андрей, это то, что вы нам рассказывали еще после первого доклада или в преддверии? Бьерндален и его коллеги, астматики хронические, практически, которые… Петр Кузнецов: Ну, давайте мы тоже наберем команду астматиков, которые тоже поедут выступать. Оксана Галькевич: В чем проблема-то? Андрей Звонков: Дело же не в этом, не в том, чтобы набрать команду астматиков, а в том, чтобы поставить диагноз астмы тем спортсменам, которых мы сейчас имеем. Поставить диагноз можно, в принципе, что – врач есть, бумага терпит все и какие проблемы? Оксана Галькевич: Почему не ставится? Андрей Звонков: Ну, слишком мы честные, понимаете, в отличие от них. Слово "честный" иногда знак равенства со словом "глупый". Петр Кузнецов: Секунду, если просто… Если мы такие честные, что же мы с таким содроганием ждем публикации очередного доклада Макларена, мы все смеемся, ждем, все россияне… Андрей Звонков: А кто ждет? Понимаете, не надо ничего ждать, все известно заранее уже: есть задача, задача одна – выбить российский спорт из международного круга, полностью вывести его, лишить возможности наших спортсменов соревноваться с остальными. Соответственно… Оксана Галькевич: А почему российских спортсменов, а не, я не знаю, каких-то других: японских, китайских, кого-то еще? Андрей Звонков: Да потому что Россия, потому что все против России. Вы поймите, вы как раз не можете понять, что, сколько существует Россия, Европа и весь Запад против нее. Проблема – мы, проблема даже не спорт, а сама по себе страна. Вот это 1/6 часть суши, у которой слишком много ресурса. Это люди, которые не такие, как все. Это спортсмены, которые побеждают, ну, честно, нечестно – по-разному. И если есть возможность как-то ущемить, в чем-то обвинить – это тут же будет использоваться. Любые поводы, любые причины – найдите все, что угодно, все, за что можно зацепиться… За царапину на бутылочке зацепились – зацепились. Петр Кузнецов: Хорошо, может быть, нам стоит двигаться в том направлении… Андрей Звонков: Мы же долго Советский Союз вообще не участвовал ни в каких соревнованиях. Мы же были закрытой страной – так и не знали. Мы же не выходили на международный рынок, арену. Марина Купцова: Ну, понимаете, это же тоже, в принципе, борьба. Это борьба тоже вот в этой сфере. Андрей Звонков: Но это политика уже. Мы все время говорили: "Спорт вне политики". Не бывает такого, понимаете? Политика будет тянуть к себе все, что возможно. И спорт в том числе. Марина Купцова: У нас люди, у нас спорт, у нас страна, у нас царапины, почему в других странах нет этих.   Петр Кузнецов: Андрей Леонидович, Марина, может быть, нам просто стоит работать именно в том направлении и осуществлять ту работу, при которой ни царапины ни найдут… В общем, не будет вообще поводов ни у Макларена… Посмотрите, сколько у него пунктов, то есть есть за что все-таки? Андрей Звонков: Вы понимаете, я вам хочу объяснить. Здесь очень важно: у нас есть одна беда. И эта беда наша – благодушие. Мы не скандальные люди, мы слишком порядочны для них. Порядочный всегда будет проигрывать подлецу, всегда, потому что он порядочен по умолчанию, он не способен… Петр Кузнецов: Вы хотите сказать, что наши спортсмены чистые? Андрей Звонков: Я хочу сказать, что страдают-то кто? Чистые страдают, в первую очередь. Один замазался – замазал всех. Знаете, как в армии: один проштрафился – отвечает вся рота. Вот так получается у нас. Петр Кузнецов: Если у нас пачками ловят, на самом деле. Андрей Звонков: Они фамилию хоть одну назвали тех, кого поймали? Поймали на чем? Петр Кузнецов: Нет, вы посмотрите даже на примере Чемпионата того же самого. Мы можем констатировать действительно разгильдяйство в российском спорте. Андрей Звонков: Разгильдяйство. Петр Кузнецов: Если у того же самого Бьерндалена, который бегает, ни разу же не было повода. Но с ним работает десяток, наверное, человек. Марина Купцова: Так вот, к сожалению, были же озвучены фамилии некоторых спортсменов. Петр Кузнецов: Или правильная фармацевтика, работа, позволяющая… Андрей Звонков: Нет, правильно, правильно. И правильная фармацевтика здесь имеет значение, конечно же, во-первых. Во-вторых, очень скрупулезный подход, во-вторых, он свой, его же можно не трогать. Это первое. И что очень важно: они же очень правильно оформляют документы. Если ВАДА изначально создал свой список 608, где сказал, что, если у спортсмена имеется какое-то заболевание, требующее применения запрещенного препарата, находящегося в этом списке, подайте, пожалуйста, нам справку о том, что он должен принимать данный препарат. И мы его допустим до соревнований с учетом того, что он принимает этот препарат. Ничего сложного в этом нет. Ну и что дальше? В результате, у нас говорят: "Ой, мы забыли". Я же когда был врачом сборной… Почему вы не сообщили, что спортсмен получает препарат? Самый стандартный вопрос. "Ой, я забыл". Ну и что? Марина Купцова: Ой, извините, а можно я войду в разговор. Если вы сейчас заметите, сейчас общаемся с вами сидим и у нас сейчас идет речь, основанная на том, как сделать эту справку. По сути. Я говорю о том, например, что есть единственный метод это все убрать в сторону – это запретить все. То есть спортсмен не должен принимать ничего, потому что допинг – это не само что-то понятие, это список запрещенных препаратов. То есть, если человек принимает препарат на порядки сильнее, но он не в списке, это не допинг. Но при этом мы видим прекрасные случаи в Европе. Там, где после окончания спортивной карьеры, женщины массово переделываются на мужчин, например. И потом женятся, выходят замуж за тех, с кем тренировались. То есть вот это как бы никто не показывает, этого нет в докладах ни в каких. Петр Кузнецов: Андрей Леонидович, я, насколько понимаю, есть те же самые американские, в данном случае закрытые лиги, эта же НБА, эти же бои без правил, которые абсолютно не пускают к себе никакие антидопинговые комиссии, то есть они закрыты для ВАДА… Андрей Звонков: Ну, они варятся в собственном соку, зарабатывают свои деньги. Оксана Галькевич: Это больше шоу, это спорт с элементами шоу, тоже спортивные достижения, но тем не менее… Андрей Звонков: Да, и их не колышет абсолютно, что можно, что нельзя. У них свой бизнес. Но они не лезут в открытый спорт. Марина Купцова: В принципе, два варианта. Либо все запрещать и смотреть на спорт и на физические возможности людей, которые могут на естественном уровне… Оксана Галькевич: Человек как создания природы, скажем так. Марина Купцова: Да. Либо второй вариант – разрешить все и смотреть на битву мутантов, я бы так сказала. То есть как еще контролировать это все? Петр Кузнецов: Смотрите, очень хороший вопрос из Кемеровской области. Понятно, что это больше к законодателю, но тем не менее. "Почему все оправдываются у нас в России, а не подадут просто на Макларена в суд?" Если это ложь, значит, нужно все это дело опровергать, а мы просто вот… Даже на уровне того же самого Виталия Мутко мне, на самом деле, не совсем понятно, почему он после этого получил только повышение, а не ушел со своего поста.  Андрей Звонков: Так вот и я о том же самом, понимаете. Мы слишком благодушны. Вообще при чем тут он? При чем тут министр? Петр Кузнецов: Потому что он ответственен за то, что происходит. Андрей Звонков: За что он ответственен? Петр Кузнецов: Пункт есть в законе о спорте, что министр спорта несет непосредственное отношение к тому, что происходит в российском спорте. Андрей Звонков: Как министр здравоохранения отвечает за все здравоохранение? Петр Кузнецов: Абсолютно верно. Андрей Звонков: Только все-таки, наверное… Петр Кузнецов: Не говорить о том… Посмотрите, какая Серена Уильямс, она больше на мужчину похожу. А эти норвежские астматики. Андрей Звонков: А федерации тогда какое отношение к этому имеют? Петр Кузнецов: Кто? Андрей Звонков: Федерации, почему федерации тогда молчат? Кто отвечает за спортсмена? Тот, кто его воспитывает. Петр Кузнецов: Вы имеете в виду внутренние российские федерации? Андрей Звонков: Ну, конечно. Они же должны: они выращивают, они, собственно говоря, и отвечают за все. Петр Кузнецов: Ну, вот Мордовская школа, кстати, ответила, помните про мордовских ходоков, которые всех поймали и их тренера? У нас знаете, какая проблема… Марина Купцова: У нас вопрос, кстати, еще тренера. То есть вот вы сейчас вспомнили про ходоков, и это один из случаев наказания тренера. Петр Кузнецов: Чегин, да? Марина Купцова: Да. Но вот момент, допустим: ловят спортсменов в каком-то количестве, про тренеров практически ничего, информация практически закрыта. Но на самом деле, этот спортсмен потратил 20 лет, 30 лет своей жизни, чтобы что-то достичь, у него есть какие-то карьерные, скажем, цели и так далее. У спортсмена отнимают имя, отнимают медали, отнимают все – соответственно, клеймо на всю жизнь. Но при этом не озвучиваются имена тренеров. И сейчас, в принципе, можно легко вычислить по проблемам людей, которые сейчас есть, у спортсменов, я имею в виду, проблемы. Можно вычислить источники этих нарушений. Я сейчас, конечно, понимаю: ввели уголовную ответственность, но есть еще один момент. Тренер всегда может сказать, что спортсмен это сделал сам, что мы сейчас и наблюдаем во многих случая с нашими спортсменами. Оксана Галькевич: Ну, в том и дело, что закручивание гаек, когда уже дело доходит до вот такой уголовной составляющей, еще чего-то, необязательно приводит к каким-то позитивным результатам, переменам в том же спорте. Друзья, давайте послушаем нашего телезрителя из Самары. Петр Кузнецов: Самара на связи. Оксана Галькевич: Виталий до нас дозвонился. Виталий, мы вас слушаем, вы  в прямом эфире. Виталий: Добрый день. Оксана Галькевич: Добрый. Виталий: Я хочу сказать следующее. Вот мы все ВАДА слушаем, слушаем: ни одних доказательств конкретных, ни о чем просто. Читаешь хоть первый доклад, хоть второй – сплошные мечтания и рассуждения, и им все показалось. Понимаете, как? Если нет никакой конкретики, не пора ли их уличить во лжи? Андрей Звонков: Пора, давно пора. Виталий: В самой настоящей лжи. Андрей Звонков: В клевете. Петр Кузнецов: Тем более, что время, в отличие от первого доклада, который был опубликован непосредственно перед играми в Рио, у нас достаточно. Ну, год точно есть. На иски… Андрей Звонков: Так вот я и говорю, что мы слишком благодушны. Нам изначально надо было… Стоило хоть кому-то открывать рот, в чем-то обвинять, тут же подавать встречный иск в клевете, в обвинении, в незаконном, в голословном, в недоказуемом. То есть надо судиться с ними постоянно. Бить бюрократа можно только бюрократией. Марина Купцова: Но тут есть еще и менталитет наших людей. Андрей Звонков: Так вот я об этом и говорю. Марина Купцова: Почему-то все ждут положительного решения. То есть даже был момент, когда ждали – едет команда или нет по легкой атлетике; первое, что произошло. Почему надо ждать до этого момента, надеясь на положительное решение и не подавать в суд до этого момента? А когда уже было объявлено, было поздно. Оксана Галькевич: Скажите, пожалуйста, Марина, Андрей Леонидович, объясните. Я вообще, честно говоря, не понимаю, о каком благодушии может в данной ситуации идти речь? Это очень ответственная работа: люди, принимающие решения, как сказал правильно Петр, несущие ответственность. Какое благодушие? А позубастее нельзя людей на эти места, которые сейчас такие благодушные? Андрей Звонков: Так вот и я сейчас об этом говорю. Представьте себе ситуацию, что, скажем, подобные обвинения выдвинулись против сборной Израиля, например. Или к сборной Франции, сборной Германии, просто к сборной. Там бы адвокаты тут же встали на дыбы. Моментально. Причем за любую закорючку бы зацепились. Оксана Галькевич: Андрей Леонидович, если мы с вами знаем о том, что в Израиле за сборную тут же включились бы юристы, почему этого не знают наши благодарные… как вы сказали, благодушные руководители? Объясните сейчас, я правда не понимаю. Марина Купцова: Здесь вопрос комплексной проблемы. Здесь должны были подключиться все службы к решению этого вопроса, потому что это статус страны, всего. То есть здесь и как бы юридический момент – все эти иски от… Все, что подготовлено: где-то с опозданием, где-то не очень корректно. То есть это вопрос комплексного подхода и вопросы к качествам профессиональным людей, которые вокруг этого находятся. И мое тоже убеждение, что пока, скажем, в той же легкой атлетике или каких-то других видах спорта, в которых есть проблемы, представители, люди, те, у которых психология и мозг устроен… только на одном формате заточен, могу выразиться, то сейчас очень тяжело будет перестраиваться. Только полной ликвидацией людей, которые какое-то отношение имели к этой проблеме, можно что-то изменить. Оксана Галькевич: Марина, вы знаете, сейчас, прежде чем мы дадим звонок телезрителя, я пытаюсь какие-то аналогии провести со своей работой. Вот мы, журналисты, работаем в информации. Мы знаем: когда происходит какое-то ЧП, есть определенный алгоритм, по которому мы должны пройти. Мы должны отработать этот канал, этот канал, мы должны рассказать об этом, о том, о пятом, о десятом. Вот случилось такое ЧП в нашем большом спорте – алгоритма нет. Мы видим бесконечные метания. Марина Купцова: Разница в том, что у вас ЧП регулярно, а здесь ЧП получилось на фоне успеха. Андрей Звонков: А здесь по закону детектива. Давайте простой ответ найдем. Смотрите, на должность руководителя ВАДА ставится человек "РусАДА", ставится человек, который изначально делает все, чтобы разрушить, чтобы развалить и уничтожить саму систему контроля внутреннюю, спорт, судя по тому, что там сейчас о нем рассказывают, если сделать вывод. Вопрос: кто его назначил на это? Вот кто это сделал, тому невыгодно ничего абсолютно. Ему не нужно ничего, чтобы мы скандалили, чтобы мы доказывали. Вот этот невидимый кукловод над ним, кто его, собственно говоря, туда и назначил, вот он все и делает для того, чтобы все это развалить. Петр Кузнецов: Это не министр спорта? Андрей Звонков: Не знаю. Петр Кузнецов: Смотрите, вот еще какой вопрос. Ругают первый доклад. Хорошо. Вячеслав из Рязани, и я продолжу мысль. Вячеслав, вы с нами просто давно уже на линии. Вы в прямом эфире. Оксана Галькевич: Слушаем. Вячеслав: У меня такой вопрос. Я с самого начала следил за этой ситуацией, которая складывается с допинговым скандалом так называемым. Петр Кузнецов: С самого начала – это откуда? Вячеслав: Как только стали появляться вот эти сведения, что у нас там вроде допинга и так далее, так далее, как развивалось. Я удивляюсь просто, почему нельзя было… ну, хотя бы не с самого начала, чуть попозже привлечь к этому делу наших юристов, грамотнейших подобрать? Не хватало таких наших, российских – заключить соглашение с иностранными. Есть честные люди, честные юристы, наши внутренняя аудитория… Петр Кузнецов: Почему с иностранными? Мы же не верим Западу? Вячеслав: Вы знаете, что. Например, такой факт: фирма, которая изготавливает эти контейнеры злополучные, она в частных беседах, не на публику, они говорят, что никакой возможности вскрыть эти контейнеры не было. Правильно? Петр Кузнецов: Андрей Леонидович, невозможно вскрыть никак? Андрей Звонков: Не повредив контейнер, невозможно. Вячеслав: Они бы могли доказать, я думаю, на суде или в других, они это дело доказали, но хотя бы с этого. Но я не вижу активной юридической работы, чтобы мы могли сопротивляться… Для внутреннего нашего, так сказать, потребления, для народа российского очень вы все нам разъясняете, все понятно, но ситуация усугубляется, понимаете? И это раз. Во-вторых, я еще последнее… Я бы на месте нашего министра спорта, который там… Не тот сейчас. Петр Кузнецов: Сейчас Колобков уже министр спорта, а он вице-премьер по спортивной части. Вячеслав: Ну, я на месте Мутко подал бы в отставку. Почему? Потому что до выяснения обстоятельств дела. Петр Кузнецов: А знаете, как получается? Да, Вячеслав, спасибо. Господа, а получается так, что после первого доклада… И, на самом деле, может быть, и стоит сказать "спасибо" Макларену за первый доклад. Дело в том, что после первого доклада Виталий Мутко выступает с заявлением, согласно которому, как он заявил сам, на борьбу с допингом в России нужно 3-4 года. То есть до доклада, то есть за полгода мы почему-то не боролись с допингом, после публикации доклада Мутко говорит, что нам с допингом нужно еще три-четыре года бороться. Почему мы не начали с ним бороться полгода назад, два года, три года назад. Оксана Галькевич: Ну, там мы же не знали. Петр Кузнецов: Спасибо Макларену, что у нас создалась между двумя докладами комиссия, куда входит Эрнст, Мацкявичу, Куснирович, и возглавляет ее Смирнов, создается комиссия. То есть мы бы не зашевелились без этого доклада? Андрей Звонков: А зачем? Петр Кузнецов: То есть спасибо Макларену, что… Андрей Звонков: Когда никто не пинает, никто и не бежит. Оксана Галькевич: Подождите, все-таки вы тогда скажите: а дым без огня?... Тут уж не дым – тут уж дымина, дымовая завеса. Марина Купцова: Я только хотела сказать. Не бывает дыма без огня. Андрей Звонков: Не бывает, не бывает, все правильно. Марина Купцова: И очень хотела я добавить по поводу этих контейнеров и баночек, про которые сейчас был вопрос. Так как многократно сдавала допинг-контроль, то есть это просто кипа бумаг сейчас, когда сдаешь – одну бумажку дают обратно спортсмену. Я могу сказать, что в принципе его вскрыть невозможно без внешних признаков. То есть там записывается плотность анализа и всего. Мало того… Оксана Галькевич: Да вы не стесняйтесь, мы уже изучили терминологию. Марина Купцова: Да тут уже, в принципе, стесняться нечего. Представитель ВАДА заходит вместе со спортсменом прямо непосредственно в туалет, три пары глаз смотрят непосредственно процесс, то есть там еще не каждый может с этим справиться. Молодой спортсмен, у которого все это наблюдается. То есть как в таких условиях, где ответственность? Если, грубо говоря, раньше люди этого не заметили, где ответственность сейчас представителей, которые должны вести процесс этот. Мне непонятно, как это можно сделать без участия сотрудников, как? Андрей Звонков: Никак этого не сделаешь. И здесь, если оценивать ситуацию юридически, как только контейнер вы запаковали сами, подписали протокол и поставили в коробочку, и коробочку опечатали. Марина Купцова: Там же еще коробочка опечатана, не только баночки. Андрей Звонков: Вы отдаете ее сотруднику ВАДА, вы за нее больше не отвечаете – отвечает ВАДА. И за все, что с этой коробочкой происходит, должна нести ответственность та самая ВАДА, то есть те сотрудники, которые ее приняли у вас из рук. Марина Купцова: И сейчас эти же люди говорят, что баночки с чем-то… Андрей Звонков: Извините, а вы где были, что получилось так, что эти баночки у вас из рук куда-то делись? Петр Кузнецов: Даже если это был ФСБ-шник, переодетый в уборщицу, и ночью через дырку в лабораторию это делал. Это первый доклад. Марина Купцова: Нет, как вот технически? Сейчас и второй доклад, там есть часть и об этом тоже. Как технически это осуществить, если есть сотрудники ВАДА, которые должны присутствовать и наблюдать за процессом круглосуточно. Они отвечают за сохранность… Я сейчас не говорю, что как бы нет проблемы, не в этом вопрос… Как без взаимодействия с сотрудниками ВАДА это провести технически? Андрей Звонков: Никак. Это во-первых, во-вторых, вы поймите еще, что очень важно. Что там подмешивали и какие там результаты они нашли – это мне сейчас сложно говорить, потому что, знаете, тяжело… Вот это все равно, что пытаться объяснить мотивы, поступки, поведение и слова людей, которые живут в сумасшедшем доме, в психиатрической палате. Вот они говорят что-то, а вам говорят: "Вот попытайтесь нам растолковать, что они там вам говорят?". Вот сидят специалисты-психиатры и по-своему это все трактуют, но это специалисты. Мне, например, как врачу, который занимался спортсменами, и, в принципе, моя задача была следить за их здоровьем, давать им необходимые препараты, которые просто поддерживают хороший тонус. Никакой стимуляции, в принципе, никаких запрещенных препаратов мы не выдавали. И основная задача была, чтобы они были здоровы, чтобы они не простужались, чтобы у них насморка не было, чтобы они ничего себе не ломали и оказывать им необходимую помощь во время тренировок и в соревновательном процессе. Понимаете? И здесь очень важный элемент, здесь очень важно понять, что нет… Как бы вам сказать… Не хочется повторять Кличко, который выскакивает… Но в данном случае, к сожалению, теряется мысль: нельзя… Вот я потерял все-таки ее. Петр Кузнецов: С допингом вы бы знаете, как выдали. Марина Купцова: Друзья, мы начали с того, что давали спортсменам витамины и дальше потеряли мысль. Оксана Галькевич: Давайте, друзья, мы найдем эту мысль, как раз коротко прервемся сейчас на небольшую информационную паузу. Петр Кузнецов: И продолжим во второй части. Оксана Галькевич: И продолжим с этой самой мысли. Оксана Галькевич: Ну, вот у нас, друзья, эфир прямой, на самом деле, прямее не бывает. Тут и Денис новости рассказывал, мы продолжали обсуждать, когда мы вышли на окна, все разговоры не прекращаются. Еще раз представляем наших гостей. Слева от меня Андрей Леонидович Звонков, врач-терапевт, врач сборной России по прыжкам на лыжах с трамплина в 2011-2013 годах. И… Петр Кузнецов: Марина Купцова, вице-президент Всероссийской федерации легкой атлетики, заместитель начальника ЦСКА, заслуженный мастер спорта. Да, мы продолжаем. Давайте сразу с Александра начнем из Ростовской области. Оксана Галькевич: Звоночек, да? Петр Кузнецов: Александр, здравствуйте. Оксана Галькевич: Звонят и пишут очень активно. Петр Кузнецов: Вы во время новостей дозвонились. Дождались, пожалуйста, вы в прямом эфире. Александр: Здравствуйте. Я в эфире. Здравствуйте, уважаемые ведущие. И здравствуйте, уважаемые ваши гости. Значит, большое спасибо вам за эту передачу, это прекрасно, что вы такой поднимаете такой вопрос. Что я хочу сказать? Я простой, грубо говоря, болельщик, просто болельщик. Я живу в городе Азове Ростовской области. У нас ребята тут, казаки донские, и мы считаем, очень многие простые люди считают, что этот весь скандал, который сейчас поднят, он имеет все равно под собой основание. И вот то, что Мутко говорил с первого раза, что нам надо порядки наводить и надо на это времени много. Не бывает дыма без огня. Просто, значит, если бы у нас было хотя бы процентов 80 правоты или 90, знаете, что бы мы сделали? Да тут бы наш обожаемый Владимир Владимирович подключился. Я вас уверяю. Везде такое творится, и мы поэтому, нас… Да, говорят: "Они сволочи, они бессовестные… И ВАДА, и там сволота сидит везде там". Мы все это понимаем и знаем распрекрасно, мы любим свою страну и верим всем, кто нами руководит. Но дело не в том, а дело в том, что есть у них за что зацепиться, царапины – это ерунда. Петр Кузнецов: Ну, мы об этом и говорили, да. Александр: Я говорю, что… Вот этот вопрос надо решать по-другому, и то, что уважаемый врач говорит: "Да, в действительности мы люди такие…" Оксана Галькевич: Благодушные, доверчивые. Александр: Да-да-да, не в этом дело. А то, что действительно… Я вас уверяю, что очень многие люди… Не только мы. Я был в Пятигорске недавно, я был в Краснодаре, я был на Охотке, только начинается этот разговор – сразу говорят: "Ребята, дыма без огня не бывает". Если бы мы были правы хотя бы на 80%, нас бы защитила даже наша власть, ну, спортсменов, которых мы обожаем. Кстати, большой привет Купцовой. Мы ее обожали в свое время, честное слово. Марина Купцова: Спасибо. Александр: Большой ей привет. Петр Кузнецов: В свое время и сейчас тоже. Оксана Галькевич: Мы и сейчас ее обожаем, вот она лично у нас в студии. Марина Купцова: Мне очень приятно за такие речи. Оксана Галькевич: Ну, вот, дыма-то без огня, стало быть, не бывает. Андрей Звонков: Не бывает, действительно. Понимаете, я так думаю, что, в принципе, почему наши не… Одна из причин, почему не было такой яркой ответной реакции, такого бурного возмущения, какого, например, мне бы хотелось… Петр Кузнецов: Ну, официальная Россия, вы имеете в виду? Андрей Звонков: Ну, в шахматах один из таких самых ярких видов защиты – это "сицилианская защита", то есть защита нападением. Оксана Галькевич: Так давно пора уже, Андрей Леонидович, ну. Андрей Звонков: С другой стороны, видимо, сильно напугались. Мне так кажется. Марина Купцова: Ну, мне кажется, что мы не из пугливых все-таки. Андрей Звонков: Вот чиновники – они пугливые, они боятся, и их, видимо… Оксана Галькевич: Они за что, за места боятся? За что они боятся? Андрей Звонков: Я другого объяснения не вижу. Вот люди говорят, только что мы услышали: "Нет дыма без огня". Петр Кузнецов: Скорее, наоборот, головы полетят за бездействие, чем… Оксана Галькевич: Тут позорище такой, простите, на весь мир. Теперь попробуй докажи обратное. Вот правда. Это же надо разматывать весь клубок в обратную сторону. Андрей Звонков: Вы обратите внимание: все, что делается, все, что происходит, какие-то события – стоит нас в чем-то обвинить, первая реакция какая? Молчание. Ой. Ой – и тишина. И нет вот этого ответа "сам дурак", стандартная. Петр Кузнецов: У вас ширинка расстегнута. Марина Купцова: Многократное молчание. Андрей Звонков: Мы сразу "ой", на цыпочки и сразу искать: а где, а кто, а что. И вы обратите внимание, да, с самого начала: мы будем исправляться, мы будем искать, мы будем… Петр Кузнецов: На борьбу с допингом России нужно 3-4 года.  Признаем мы. Марина Купцова: Признание ошибки. Андрей Звонков: Сразу шаг назад. Марина Купцова: Это все, что вы сейчас говорите, - это, по сути, тире поставить – признание ошибок, получается. Оксана Галькевич: Если да – давайте признаем, если нет – давайте… Андрей Звонков: А так и получается. Марина Купцова: Я могу сказать про себя: я вот спортсмен, допустим… Петр Кузнецов: Почему нам не начинать внутреннюю работу с борьбой с допингом? Андрей Звонков: Так вот они же это самое и сделали, собственно. Что наше руководство сказало? Мы признаем, мы будем исправляться, мы берем время. Они же взяли этих англичан сейчас, которые контролируют допинг у нас. Понимаете? Фактически сделали шаг назад и признали все это, ведь так же выходит? Оксана Галькевич: Ну, Путин обращался… Вот только что мы анализировали с политологами, слушали Владимира Владимировича несколько дней назад. Он же что сказал? Он один из приоритетов работы на следующий год обозначил – антидопинговую работу в нашем спорте. Это не является признанием, так скажем, наличия проблемы? Петр Кузнецов: То есть только в следующем году? Марина Купцова: Нет, я уже озвучила, что проблема – она есть, и с этим сейчас нет смысла, так скажем, как-то бороться, потому что… Я имею в виду, с тем, что есть люди, официально пойманные, и озвучены фамилии, то есть здесь мы ничего с этим не сделаем, это факт. Но сейчас что, скажем так, радует? Что, допустим, в антидопинговом агентстве в том же российском есть такие люди, как Лена Исимбаева, которая появилась сейчас недавно, которую назначили в наблюдательный совет председателем. То есть это реально шаг, который… Оксана Галькевич: Мы Елену Исимбаеву знаем как спортсменку. Как она поможет нам в деле защиты наших интересов? Марина Купцова: Ну, вот, смотрите: а я знаю Лену еще с начала спортивной карьеры, когда мы еще только начали заниматься легкой атлетикой, и не было ни у кого никакого звания. Я ее знаю как спортсмена и знаю, что на протяжении всей спортивной карьеры человек выступал чисто. Вот так будем говорить. Я сейчас не буду обсуждать других каких-то людей, но могу сказать про себя. Я говорю, я пыталась доказывать вначале людям, люди потом это просто не слушают. Хочу сказать и зрителям, и родителям детей, которых водят на, соответственно, занятия тоже легкой атлетикой, что можно выступать на самом высоком уровне абсолютно чисто. Это вопрос психологии. И это, знаете, как наркоманы, по сути. Есть вот мысль, что без этого нельзя. То есть если этого не касаться и в это не лезть, то можно спокойно, ориентируясь на другие методы, в том числе и научные, есть сейчас всякие компьютерные разработки, которые мы еще применяли в мои спортивные годы. То есть сейчас это уже ушло на шаги вперед. Но, конечно, здесь и физические способности нужны природные, здесь без них никуда не денешься. Петр Кузнецов: Есть вот, кстати, так называемый эффект плацебо. Вот вы говорите, что кто-то считает, что без этого нельзя – и все, не выигрывает. По-моему, Дурманов рассказывал это, Андрей Леонидович подтвердит, есть ли такой эффект. Он рассказывал, что дал какой-то спортсменке на Олимпийских играх своей просто мел, и ей казалось, что это запрещенный препарат. И ее по-хорошему торкнуло, и она просто на мели выиграла олимпийскую медаль. Марина Купцова: Нет, это вопрос психологии, однозначно. Сейчас спасение всего спорта – это дети, разумеется. Андрей Звонков: Это использование скрытых резервов. Оксана Галькевич: Андрей Леонидович, Марина, у нас еще один телезритель дожидается на телефонной линии. Александр из Москвы. Александр, спасибо за ожидание. Вы в эфире. Александр: Здравствуйте. Мое отношение к этому очень плохое. Начинают выгораживать спортсменов, начинают тренеров выгораживать. Возьмите… Есть такой чемпион мира Юрий Власов, который был в руководстве СССР, в Москомспорте, и возьмите его отношение. Как он боролся с этим, он говорил, что спорт погибнет, благодаря вот этим допингам, которые постоянно торкают детей, не то что взрослых спортсменов. В начале спортивной карьеры они никто не принимают, а начинают именно когда выходят на помост. Андрей Звонков: Выходят на международную арену. Александр: Так же говорил Жаботинский в свое время тоже. Набирал не за счет мышц, а за счет веса собственного. И вот с ним надо сделать пресс-конференцию, и пусть он свое отношение скажет. Не то что вот эту всю ерунду болтать. Петр Кузнецов: Спасибо. Александр из Москвы. Марина Купцова: Он также говорил, что сила, подобно разуму, может развиваться бесконечно. Это тоже его фраза, и в принципе, он абсолютно прав. И он об этом и говорил, что это психология. Это человек суперсильный, с отличными физическими возможностями, то есть человек и доказывал вот эту позицию. Но сейчас, к сожалению, почему-то этих людей стало очень мало, которые могут высказываться и вот вести за собой массы, воспитывать детей тех же, юных спортсменов. Оксана Галькевич: Марина, у нас прямо горячая телефонная линия на этой теме. Еще один человек из Твери дозвонился. Алексей, давайте его тоже послушаем. Алексей, вы в прямом эфире. Алексей: Здравствуйте. У меня вот такое предложение. Так как на это, на допинг для нас – это заказ, естественно, нас хотят подвинуть в сторону, потому что наши спортсмены сильные, никому это не нравится. В Бразилии китайцев тоже обидели. Я почему-то так и думал, что, когда закончится Олимпиада, наши спортивные руководители вместе с Китаем, я так думал, предложили бы организовать свое международное олимпийское движение. Думаю, к нам, к Китаю потом присоединятся многие страны. Оксана Галькевич: Алексей, ну, а что это будет за олимпийское движение – это Китай да Россия. А в той части кто же останется? Все остальные. Оно же, в общем, для всего мира, для всей планеты создавалось. Андрей Звонков: Индусы к нам присоединятся. Алексей: Я согласен, но видите, в чем дело. Я еще давно, когда первый раз услышал, норвежский биатлонисты что-то себе пшикают перед гонками, а зачем пшикать – так как они астматики и не могут бежать. Ну, должны бегать на лыжах. Я думаю: как так астматики могут бегать на лыжах? Петр Кузнецов: Еще раз говорю: давайте мы наберем своих астматиков, в чем проблема? Всю команду, и так же будем бегать. Марина Купцова: Ну, это уже не спорт, это другое что-то. Алексей: Им-то можно принимать разные средства, а нам почему-то нельзя. И вы правильно нашего функционера спортивного… Все что-то сидят и особо не возмущаются, вот только простой народ что-то возмущается и все. Хотя принимают… Вот помните, лет 10 назад челябинский парень погиб, хоккеист, лет 17 ему было. Петр Кузнецов: Черепанов. Алексей: Я вот лично разговаривал с людьми, которые его знали. Парень талантливый, но сорви-голова, то есть им практически управлять никто не мог. И как сказали потом уже, почему: просто парень перебрал стимуляторов, сердце не выдержало – вот и все. Марина Купцова: То есть вот вам как пример. Сам он перебрал. Сам перебрал, парень неуправляемый. Оксана Галькевич: Ну, с другой стороны… Да, спасибо, Алексей. Но с другой стороны, друзья, я не знаю, там стимуляторов, не стимуляторов… Смотрите, Андрей Леонидович, с вами мы тоже на эту тему говорили. Спортсмен, когда готовится, Марина, вы знаете это на собственном опыте, когда участвует в соревнованиях, изношенность, изнашиваемость организма, нагрузки – они не сравнимы с тем, что мы все переживаем в повседневной жизни. Соответственно, и восстанавливаться надо быстрее и раньше, и меры какие-то принимать. Петр Кузнецов: Тем более когда мы берем такие емкие соревнования, как Олимпийские игры. Андрей Звонков: Для этого и врач в команде существует, вы понимаете, что наша задача, врачей, именно контролировать тренировочный процесс и контролировать, чтобы спортсмен не перегрузился, чтобы он не истощился, не повредил себе… Потому что они иногда, действительно, теряют контроль над собой и даже без всяких допингов, просто перетренироваться он может. Потом он пластом лежит, никуда его нельзя уже выпускать, и за этим тоже надо следить. Марина Купцова: Но тут еще есть один момент. Это профессиональные качества тренера, потому что основная задача тренировки – ну, так, в общем, если пояснить для людей, которые в принципе не имеют к этому отношения, это не делать лишнего на тренировке. Потому что 24 часа в сутки не хватает  спортсмену сделать необходимого, для того чтобы достичь результат какой-то, высокого уровня. И нужно отсечь ненужное от нужного. К сожалению, сейчас множество наших тренеров по уровню таковы, что они этого сделать не могут, поэтому люди пашут так, уже по-русски как у нас говорят, люди пашут 24 часа в сутки незнамо зачем. Оксана Галькевич: То есть спортсмен-то понятно: он на алтарь вот этой своей цели готов положить все. Марина Купцова: Вот я просто сейчас столкнулась в ЦСКА с нашими спортсменами, тренерами, сейчас провожу работу с ними, что-то пытаюсь объяснить. То есть спрашиваешь у человека, для чего вот вы это делаете, сейчас на тренировке жуткая нагрузка. Человек не может объяснить, с какой целью, что это даст в конце. И ясно, что спортсмен, которому надо делать все подряд и незнамо для чего, он просто этого не выдерживает. То есть нужно грамотно ограничить только то, что нужно для конкретного вида той же легкой атлетики. Андрей Звонков: Я вам скажу, есть еще одна проблема, достаточно серьезная. Дело в том, что врачей в командах не хватает. В сборных не хватает, дефицит. Оксана Галькевич: То есть, получается, у нас… Андрей Леонидович, смотрите, получается у нас какая ситуация системная. Не берем сейчас допинг. У нас тренеры, как сказала Марина, не того уровня, не всегда отсекают то, что надо, не того профессионального уровня подготовки. Марина Купцова: Это все от незнания тренерского происходит. Андрей Звонков: И с врачами такая же беда. Оксана Галькевич: Врачей не хватает, это что же такое? Марина Купцова: Юристов, как мы выяснили. Оксана Галькевич: Юристов у нас нет. За что хвататься-то? Петр Кузнецов: И аргументов у нас нет против доклада Макларена. Андрей Звонков: Потому что нет… Подумайте, подумайте, друзья, а чего изначально в данном случае не хватило? Системы. Нет системного подхода ко всему. То есть нет определенного регламента, который бы говорил, что должно быть это, это и это. Пока этого нет в комплекте, не надо отпускать на участие, потому что комплекта нет. Оксана Галькевич: Друзья, вы меня простите, пожалуйста. Я, может быть, сейчас такую вещь крамольную скажу, но вот вы, Марина, сказали так косвенно, что наблюдали расцвет, до упадка, надеюсь, все-таки не дойдет. Вот последние годы денег-то вливалось, а куда пошли? Системного подхода нет, тренеров нет, врачей не хватает… Вы меня простите, но медицина плачет, образование рыдает, науки нет, в спорт-то вложили нормально. Марина Купцова: Понимаете, в чем сейчас проблема, как мне она видится. То есть вот эти тренеры, которые сейчас как бы молодые, большинство, - это ученики тех тренеров, которые тренировали их, соответственно. Что можно вложить в голову человеку, если я учитель, у меня моя система, а я ему то же самое и вложу, и он так же объясняет следующему. То есть вот эта проблема она будет тянуться. Поэтому я уже уделила этому время, не сказала, что пока не искоренятся люди – источники вот этой психологического момента допинга, очень тяжело бороться. То есть нужно увеличивать количество людей, не имеющих отношения к этому вообще никакого, забыть про эту ситуацию. Оксана Галькевич: Которые относятся к этому по-другому, да? Марина Купцова: Которые к этому никак не относятся. Вот что помогает, что не помогает, врачи, не врачи… Вот я могу сказать: мы тренировались, у нас вообще по-другому было все устроено. У нас… Мы думали о другом, у нас не было мысли думать о каком-то допинге, что-то там сделать или даже об этих витаминах, о которых говорят. Где-то это ошибка, конечно. Но момент какой – чисто психология. Если я с этим не связан, я об этом не думаю, мне это не нужно, его нет. Петр Кузнецов: Мне кажется, у нас еще есть одна очень серьезная проблема в России. Вы посмотрите на тех, кого действительно ловили спортсменов. Это не только те, которые в Рио. У нас пойманные конкретно на допинге спортсмены кем становятся? Депутатами, они получают квартиры, они идут возглавлять чуть ли не федерацию профильную свою. Мне кажется, что даже это на примере Запада… У нас пойманные на допинге спортсмены должны стать изгоями, мы не должны их поощрять. Оксана Галькевич: Ну, не награжденными хотя бы, давай не будем… Петр Кузнецов: Ну, не награжденными. Сдавать все квартиры полученные, автомобили… Марина Купцова: А как быть, если вся жизнь человека потрачена на это? Вот вопрос. Оксана Галькевич: Так а вопрос, на что она потрачена, Марина. Если она потрачена на введение в заблуждение, на вранье, честно говоря… Марина Купцова: Я сейчас про другое, что ответственность тренера, который вел этого спортсмена. Без тренера это никак не может произойти, в любом случае. Вот почему вся ответственность на спортсмене? И вот все, что сейчас говорится, фамилии все вот эти – только… Мы знаем их наизусть, все эти фамилии спортсменов. Оксана Галькевич: А должны идти в связке с тренером? Марина Купцова: Да, вот сейчас кто-то погиб на льду – вот назовите фамилию тренера? Петр Кузнецов: Но не появляться в каких-то шоу ледовых, после того как тебя… Андрей Звонков: У меня появилась идея. Нужно создавать следственное управление и сделать спортсменов-следователей, в смысле следователей по спорту, которые бы занимались расследованием всех этих случаев. Вот у нас существуют уголовные следователи, экономические, служба безопасности – нужно создавать при системе спорта, следователи, которые бы расследовали все эти случаи, занимались, заводили дела… Петр Кузнецов: И возглавить эту федерацию управления должен бывший федеральный представить СК Владимир Маркин. Тогда мы точно многого добьемся. Оксана Галькевич: Очень активно нам пишут телезрители, но некоторые, действительно, не поленились, изучили доклад Макларена во всех деталях. И первый, и второй, как нам пишут. Говорят, что там прямо целые схемы рассказаны, как эти подмены, вскрытия производились. Петр Кузнецов: Кстати, как вам кажется, Макларен не назвал имена во втором докладе, а ответ "просто у него их нет" не принимается. Марина Купцова: Не успел написать. Петр Кузнецов: Он же разослал их по федерациям, действительно, федерации получили эти имена? Марина Купцова: Пока такой информации нет, что там есть какие-то имена. То есть есть общие данные с каким-то количеством медалей в Сочи, которые нужно забрать. Андрей Звонков: Ну, он же в принципе не сказал, что он засек, он сказал, что обнаружены подозрения на подмену… Петр Кузнецов: Да, второй доклад – там речь шла именно о следах подмены. Андрей Звонков: Понимаете, он обнаружил какое-то лукавство, как он считает. Вот нечестность, что-то не так. Что не так – он же не может же сказать, что мы конкретно считаем, что вот этот спортсмен принимал допинг. Мы не можем доказать ни того, что он его принимал, ни того, что он не принимал. Пробы не годится для проверки. Марина Купцова: Доказать не могут, а результат на лицо. То есть все это пишется, и все это получает свой итог, который, в принципе, и хотят добиться. Андрей Звонков: В спорте не существует презумпции невиновности. Оксана Галькевич: А вот какие последствия-то у нас могут быть теперь, сейчас, после второй части Мерлезонского балета? Петр Кузнецов: Если уж поверили первому докладу без имен, то от второго ждать… Марина Купцова: Понимаете, ситуация какая, что я тут могу согласиться: если мы не начнем биться за себя в полной мере, начиная с юристов и заканчивая врачами и так далее, то здесь… И спортсменами, которые должны отстаивать свои интересы, то здесь, грубо говоря, тут можно долго пойти и потом не выбраться просто из того, куда мы попадем. Андрей Звонков: Понимаете, у нас как в фильме "Обыкновенное чудо": найдите доктора и свалите все на него. Чаще всего происходит. Что произошло с биатлоном, помните ситуацию? Как обнаружили… Кто пострадал? Тренер пострадал? Нет. Спортсмен? Спортсмен, естественно, пострадал. На ком отыгрались? На докторе. Оксана Галькевич: Вы знаете, я обратила внимание: Марина говорит, что страдают в основном спортсмены, вы говорите, что страдают доктора. Андрей Звонков: Каждый свое видит. Оксана Галькевич: Давайте… Алексей из Самары, давайте послушаем. Петр Кузнецов: Алексей, мы вас приветствуем. Алексей: Здравствуйте. У меня такой вопросик. Я заранее извинюсь, потому что я только сейчас присоединился к эфиру, может быть, кто-то этот вопрос задавал. Но у меня вопрос такой, и я думаю, большинство телезрителей интересует. В том числе я не вижу активной работы наших спортсменных чиновников и функционеров, кто у нас должен защищать интересы нашего спортсмена, потому что этот доклад Макларена, на самом деле, шит белыми нитками. И то, что он там приводит какие-то доводы, в том числе с этими допинг-пробами, насколько я знаю, я читал в интернете, что при вскрытии пробы обязательно должен присутствовать тот спортсмен и проба вскрывается. То есть тут очень много нарушений. Я очень далек от спорта  и в частности от этих всех процедур, но насколько идет речь в средствах массовой информации, мы все понимаем, что здесь, конечно, присутствует больше политики, чем спорта. Вот хотелось бы знать, и если есть работа наших чиновников, чтобы ее как-то освещали больше, чтобы мы видели, что работа какая-то ведется. А то, на самом деле, скоро опять придет Олимпийские игры в Корее, и мы опять можем остаться без медалей, без игр. Оксана Галькевич: А вот, кстати, заговорили об этом. Заговорили об этом, есть такая опасность. Насколько она велика, друзья? Марина Купцова: Вот вы понимаете, в этой ситуации я, наверное, повторюсь еще раз. Суть какая: допинг – это запрещенный список, это бесконечный процесс. То есть в этом году там препарата нет, в следующем он появляется. И так оно будет продолжаться бесконечно. Андрей Звонков: Потом убирается, а потом опять вводится. Марина Купцова: Если мы хотим увидеть спорт, нужно спортсменам запретить все. То есть нужно наблюдать за способностями человека в каких-то там прыжках, беге, то есть… Что такое спорт? Это же не гонка препаратов – в списке, не в списке. Пока есть этот список препаратов, здесь как бы угнаться за этим невозможно, все это прекратить. Это вот моя позиция такова. То есть он всегда будет обновляться, там всегда будут моменты с болезнями, будут моменты еще с чем-то. Это бесконечный процесс. Петр Кузнецов: Границы, действительно, размыты. То есть препарат запрещен, и он тут же может стать разрешенным. Марина Купцова: То есть сейчас нельзя – через год можно. Либо наоборот. Андрей Звонков: Здесь есть нюанс. Давайте немножко разделим: мух отдельно, котлеты отдельно. Прежде всего, есть острая болезнь, то есть острое заболевание: человек так в аварию попал, он заболел… То есть какая-то болезнь, которая потребовала применение лекарств, в том числе и запрещенных из списка… Марина Купцова: Извините, вот есть профессия, допустим, пилот. Почему у них нельзя: если он больной, он не идет в эту профессию. Поэтому если ты больной, иди в другое место, не в спорт. Андрей Звонков: И я о том же. Но острая болезнь – вот выздоровел… Петр Кузнецов: Но при этом есть случаи, когда они пьяными садятся… Андрей Звонков: Нет, я объясню ситуацию. У пилота там понятно: он болен – ему дали отвод. У водителя то же самое можно. Он проходит медконтроль: давление, выхлоп – можно его выпускать за руль или нельзя. У спортсмена такая же ситуация, но он проходил, поймите… Есть некоторые лекарства, которые откладываются в ретикулярной системе и потом обнаруживаются в течение нескольких месяцев после. Он уже выздоровел, человек здоров, он может участвовать. Он реабилитацию прошел, он уже тренируется наравне со всеми, но лекарства следовые еще можно отследить, то есть есть… Марина Купцова: Пока будет такая возможность, этим будут пользоваться. Максимально. Андрей Звонков: Этим будут пользоваться. Но есть хроники, есть люди, которые, как эта девочка из Америки, которая постоянно принимает свои амфетамины, потому что она без них жить не может. Ну, куда ее пускать наравне со всеми? Естественно, что она будет выигрывать, потому что за нее это делают амфетамины. Она все время находится в состоянии постоянной концентрации, они отлично реагирует, в отличие от других спортсменов. Она должна соревноваться с такими же, как она, то есть как паралимпийцы. Они соревнуются между собой – и она должна соревноваться со своими. Петр Кузнецов: Давайте подведем итог. Не знаю, согласитесь вы или нет, но мне кажется, что лучшим иском против доклада Макларена и иже с ними станет просто начало действительно хорошей, сильной борьбы с допингом в России. Вот это будет хорошим иском. Андрей Звонков: Ну, это само собой. Петр Кузнецов: Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Времени, вы знаете, как всегда не хватает. Мы бы еще полчасика накинули, но наш прямой эфир подходит к концу, друзья. Слева от меня – Андрей Леонидович Звонков, врач-терапевт, врач сборной России по прыжкам на лыжах с трамплина в 11-13 годах. Петр Кузнецов: И Марина Купцова, вице-президент Всероссийской ассоциации легкой атлетики, заместитель начальника ЦСКА, заслуженный мастер спорта. Спасибо, что пришли. Марина Купцова: Занимайтесь спортом и забудьте про допинг. Оксана Галькевич: Спасибо.