Конец эпохи доллара близок?
https://otr-online.ru/programmy/segodnya-v-rossii/dollar-zhdyot-krah-44038.html
Анастасия Сорокина: «Курс доллара к краху?». Экономисты Йельского университета предсказывают конец эпохи доллара. Ослабление глобального лидерства США при президенте Трампе приведет к тому, что в ближайшее время доллар перестанет быть основной мировой резервной валютой.
Александр Денисов: Мы уже тут вспоминали цитату Линкольна (в свою очередь, он Библию процитировал): «Дом, который разделился в себе, не устоит». Вот признаки этого и появились. Обратили мы внимание на заметку Стивена Роуча в Bloomberg Today. И вот какие перспективы доллару он там нарисовал.
Стивен Роуч, доктор экономических наук: «Не имея внутренних резервов, но желая инвестировать и богатеть, США в значительной мере воспользовались ролью доллара в качестве основной резервной валюты в мире, опираясь на деньги из-за рубежа, что породило порочный круг. Но за все нужно платить. Чтобы привлечь иностранный капитал, США поддерживали дефицит текущего счета – это главная составляющая при привлечении инвестиций – каждый год, начиная с 1982-го.
По мере того, как экономический кризис начинает стабилизироваться, можно допустить, что в конце этого года или в начале следующего все это ударит по внутреннему рынку. Доллар может обновить свой минимум с июля 2011 года, упав на 35%».
Александр Денисов: Любопытно, действительно ли такое будущее ожидает доллар.
Анастасия Сорокина: Спросим у экспертов?
Александр Денисов: Да.
Анастасия Сорокина: На связи Евгений Надоршин, главный экономист консалтинговой компании «ПФ Капитал». Евгений Равхатович, добрый вечер.
Евгений Надоршин: Добрый вечер.
Александр Денисов: Здравствуйте.
Анастасия Сорокина: В 60-х годах министр финансов Франции Валери Жискар д’Эстен придумал такой термин – «эпоха непомерных привилегий доллара». Он тогда жаловался на США, которые свободно использовали, можно сказать, остальной мир, поддерживали свой чрезмерно высокий уровень жизни. Действительно можно сказать, что пришел конец эпохе доллара?
Евгений Надоршин: Ну, наверное, в отличие от Стивена Роуча, я бы только не ставил его на год или два.
Александр Денисов: Он 2021-й год назвал, да-да-да, точно.
Евгений Надоршин: Просто я к тому, что в ближайший год или два едва ли я могу назвать вам хотя бы одну внятную альтернативу доллару как американской валюте среди традиционных страновых валют. Ну, криптовалюты, думаю, в принципе можно в расчет сейчас не принимать.
Анастасия Сорокина: А из чего же он тогда сделал эти расчеты по поводу падения на 35%?
Евгений Надоршин: Я думаю, что правильнее его бы и спросить. Ну понятно, скорее всего, что подтолкнуло к подобным прогнозам. Та стремительная эмиссия, которую производит Федеральная резервная система сейчас. Буквально за месяц с небольшим они выбросили в американскую финансовую систему (и как следствие – в мировую) более 2 триллионов долларов только через открытые операции. А рост баланса ФРС составил порядка 3 триллионов. Это, безусловно, внушительные суммы. Вдумайтесь! Это в два раза больше, чем ВВП России.
Понятно, что это вызывает определенные опасения. Понятно, что эти опасения имеют весомые основания по той простой причине, что… Я, как и многие, мне кажется, считаю, что мерами денежно-кредитной политики бороться с нынешним кризисом малополезно. Фискальная политика больше может принести пользы. Вливание больших денежных средств может подтолкнуть финансовые рынки к росту (что мы, собственно, и наблюдали в последнее время), но решить проблемы, с которыми столкнулся что мир, что Соединенные Штаты Америки, к сожалению, не в состоянии. И понятно, что это может привести, если хотите, к непродуктивному использованию доллара, к росту инфляции, например, кстати, в волне обозримой перспективе и потере доверия к американской валюте – что и должно стать причиной, почему доллар перестанет быть резервной валютой.
Александр Денисов: Вот Настя приводила в пример, Евгений (Настя, прости, пожалуйста), Жискара д’Эстена. А ведь еще перед этим была знаменитая история с де Голлем, когда он этот корабль, набитый долларами, отправил обратно американцами. Помните?
Евгений Надоршин: Это известная история. Ей уже, кажется, 50 лет. Простите, я сейчас уже точно не помню, какой это был год. Как вы понимаете, это многое говорит на самом деле о том, сколько десятилетий доллар уже, по сути дела, является резервной мировой валютой. А, меньше все-таки 50 лет. При этом Бреттон-Вудская система дала фактически формальный, если хотите, приоритет доллара перед подавляющей частью всех остальных валют. Собственно, это про нее как раз история Шарля де Голля, когда доллар еще конвертировался в золото. После этого он уже в золото не конвертировался.
Александр Денисов: Я к чему? Если страны начнут так же относиться и, грубо говоря… Ну, тут корабль не отправишь. Я не знаю, что нужно отправлять, ведь столько долларов напечатали. А если они начнут постепенно выводить?
Анастасия Сорокина: Избавляться.
Александр Денисов: Да, национальные банки начнут как-то решать вопрос, то это ускорит кончину доллара?
Евгений Надоршин: Гипотетически – да. Ну посмотрите. Например, Центральный банк Российской Федерации в своих резервах сильно снизил долю доллара на фоне наших геополитических конфликтов с 2014 года. И что? Доллар перестал быть резервной валютой? Нет. И это, наверное, важный момент. Обратите внимание, страны в данном вопросе не решают. Весьма интересный жест Шарля де Голля хорош для исторических книг, для рассказов, но тем не менее принципиально он ничего не изменил в судьбе американской валюты. И ее значимость для мировой финансовой системы с тех пор скорее выросла, нежели чем снизилась.
Процесс потери долларом резервных позиций будет не столь стремителен, как мне кажется. Ну, если, конечно, какого-то мощного кризиса не начнется собственно в американской экономике, что вынудит в пожарном порядке бежать из американских активов. Обратите внимание: не столько доллара, а сколько американских активов. То есть американские активы должны перестать быть интересными не только центробанкам по политическим соображениям, а они должны перестать быть интересны простым экономическим агентам во многих странах мира. Причем одновременно, независимо от того, что делают, скажем, другие страны, то есть другие люди. Просто много, миллионы людей – держателей долларов, инвесторов в американские активы – должны передумать на этот счет. Но пока, несмотря на риски…
Я еще раз повторю: я согласен с тем, что то, что сделала ФРС в частности, то, что сейчас происходит в американской экономике, очень специфический режим, я бы сказал… ну хорошо, режим не поменялся, но очень специфический президент – все это создает риски для доллара. Политика Трампа – к сожалению, в основном это размен долгосрочных выгод, которые создавались американскими элитами на протяжении десятилетий, на очень краткосрочные выгоды, которые он пытается получить, в частности в торговой войне с Китаем, и, видимо, спасая, возможно, для республиканцев или даже для себя выборы 2020 года.
Вот этот размен будет давить на доллар точно, но я не думаю, что за год-два прямо ценность доллара настолько снизится, что из него все побегут как сумасшедшие. Нет. Думаю, что нужно нечто большее и нечто более сильное, и главное – более продолжительное, если хотите, вот так скажем, для того чтобы вытолкнуть из американской валюты и подвинуть ее с резервных позиций.
Александр Денисов: А что думают зрители? Евгений, интересно.
Анастасия Сорокина: Дадим им слово. На связи Владимир из Московской области. Добрый вечер.
Зритель: Вы знаете, я живу уже седьмой десяток лет, и мне эти разговоры и фантазии о крахе доллара очень сильно напоминают фантазии гибели империализма. Мы 50 лет отмечали юбилеи дедушки Ленина и громко кричали о том, что империализм приближается к своему краю, и так далее, и так далее. Ну, хотелось бы задать вопрос. Конечно, курс доллара идет к краху, но только когда? Через тысячу, две тысячи лет? Или, может, через пятьдесят? А вот где рубань? Куда он делся? Куда делись разговоры? Я бы хотел попросить вашего приглашенного Евгения объяснить, куда делся рубань-то.
Александр Денисов: Владимир, а вы как средство накопления доллар рассматриваете?
Зритель: Обязательно.
Александр Денисов: Обязательно, да?
Зритель: Обязательно. Как и большинство россиян. Обязательно, потому что уже учили нас. Учили и в 91-м году, и позже, в 98-м…
Александр Денисов: И научили!
Зритель: И научили.
Александр Денисов: Спасибо, Владимир.
Анастасия Сорокина: Спасибо.
Александр Денисов: Еще один у нас Владимир, тезка ваш, из Тольятти. Добрый вечер.
Зритель: Добрый вечер.
Анастасия Сорокина: Здравствуйте.
Александр Денисов: А вы-то как? Сберегаете деньги в какой валюте?
Зритель: Вы знаете, беречь особо нечего. В отличие от предыдущего Владимира, я живу уже восьмой десяток. Видел и советскую власть, и советский рубль. Считаю, что социализм развалился из-за того, что не был оценен рубль и была не та политика, которую надо вести.
Но сегодня я хочу сказать о другом. Я направлял открытое письмо президенту, ну, в Администрацию президента. Отправили мое предложение в Центробанк. А оттуда пришел мне ответ, говорят: «Мужик, ты слишком широко шагаешь. Ты хочешь всю мировую экономику поставить вверх ногами?»
Александр Денисов: Владимир, если коротко, то что там?
Анастасия Сорокина: Что за предложение?
Зритель: Я предлагаю конкретно оценку любой валюты национальной соотнести со стоимостью 1 киловатта электроэнергии. Это товар, который… ну, специфический товар. Каждой стране он нужен, в каждой стране его выпускают. И он не может быть… Скажем, какой-то богатый дядя не сможет повлиять, сбросив цену стоимости электроэнергии, как сегодня могут, допустим, сбросить стоимость на нефть, на газ, на золото, на что угодно. И в связи с этим можно будет торговать именно каждой стране в своей валюте, не соотнеся ее к доллару.
Скажем, юань стоит… вернее, 1 киловатт в Китае стоит 3 юаня, а 1 киловатт электроэнергии в России стоит 6 рублей. Значит, 1 юань стоит 2 рубля. А возьмите любой тугрик – там же производят электроэнергию. Соотнеся ее с этой стоимостью, можно совершенно спокойно торговать в национальных валютах.
Александр Денисов: Владимир, какой вы интересный экономист! А Центробанк не одобрил ваш подход, да?
Анастасия Сорокина: Что они вам ответили?
Зритель: Центробанк? Дело знаете в чем? Центробанк – это частная контора, которая вовсе не заинтересована в том, чтобы вносились какие-то изменения. Дело в том, что покуда не будет найдена альтернатива, как сейчас Евгений говорит… Нет альтернативы доллару, а я предлагаю альтернативу. Я сейчас подготовил еще письмо, но, к сожалению, его опять отправили в Центробанк. Послушаю еще раз, что там ответят.
Александр Денисов: Спасибо, Владимир, спасибо. Очень интересно.
Анастасия Сорокина: Интересное предложение. Давайте спросим Евгения, что он по этому поводу думает.
Евгений Надоршин: Ну смотрите. Я целиком и полностью согласен с первым Владимиром – по той простой причине, что, действительно, в нашем даже недавнем прошлом было достаточно много весьма тяжелых кризисов, которые крайне не позитивно сказались на курсе нашей валюты. И да, к сожалению, несмотря на все проблемы доллара, я вам хочу сказать, что сейчас перспективы американской валюты выглядят для меня более, ну если хотите, привлекательными, нежели чем рубля, как это ни печально заявлять. И это важный момент.
Поэтому доллар будет рассматриваться как средство сбережений – и не только в России, но и в мире – еще какое-то время. И это какое-то время, скорее, измеряется минимум годами, а так, возможно, еще и десятилетиями. Я не видел, признаться, не знаю (вот пытался сейчас вспомнить) ни одной империи, которая существовала много тысячелетий. Как мы понимаем, в общем, американская империя – это империя. Поэтому с высокой долей вероятности на горизонте тысячелетий я бы доллар ставить не стал. И даже на столетия – точно. Ну, скажем, на горизонте нескольких лет он – вполне приемлемое средство сбережений. Просто, к сожалению, оно становится более рискованным.
И надо внимательнее следить за новостями, для того чтобы понимать, что, возможно, происходит со сбережениями в долларах и не наделает ли какой-нибудь очередной американский президент (или тот же самый) глупостей, ну или ФРС, которую может возглавлять, как вы понимаете, не всегда профессиональный человек, к сожалению. Не сделают ли они что-нибудь такого, что может угрожать ценности этих сбережений и что потребует их перемещения, возможно, в иную валюту.
Александр Денисов: Евгений, вы знаете, а я поинтересовался. Я, скорее всего, предполагал, что вы так скажете. Я посмотрел, какие советы вы давали в предыдущие годы: вы советовали рубль. Даже в 2016 году, уж казалось бы, когда нашу страну трясло, помните, после санкций и прочего мы опомниться еще не могли, вы советовали рубль для сбережения.
Евгений Надоршин: Абсолютно верно. Бывают разные времена. И я вовсе не всегда призывал. Думаю, что совсем такого не было, чтобы стабильно призывал на какую-то одну валюту. Ну, просто мы говорим о валютных спекуляциях. Как вы понимаете, как только мы переходим в область выбора инструментов в разных валютах для возможных сбережений, то мы говорим все-таки о валютных спекуляциях. У нас этот термин носит почему-то негативный окрас. Ну, по большому счету, это просто выбор между разными валютами. В общем, совершенно нормальные действия для любого рационального сберегающего человека.
Александр Денисов: А почему в 2016 году? Ситуация была нестабильнее, чем сейчас. Вы в 2016 рубль советовали, а сейчас – доллар.
Евгений Надоршин: Смотрите. Важный момент – это ставка. Во-первых, в рублях можно было получить очень хорошую доходность в 2016 году. И те же ОФЗ, например, предлагали очень хорошую премию – что к российским облигациям в иностранной валюте, что к иностранным облигациям в иностранных валютах – и были выгоднее банковских депозитов, насколько я помню, в 2016-м, 2017-м и даже 2018-х годах. По большому счету, это был интересный инструмент, который позволял зарабатывать. Рубль выглядел довольно стабильным на то время с теми ценами на нефть и с теми перспективами, которые я видел у российской экономики в 2016 году.
Как можно убедиться, нам не нужно было ни динамичного роста, ни какого-то прогресса, никакого импортозамещения. Подавляющая часть из того, что декларировалось российскими властями, она хоть и не реализовалась, но рублю сильно не навредила. И были моменты в том же 2017 году, когда рубль, в общем, был довольно дорог. К тому же в 2016. Это несложно проверяется статистически. Поэтому, в общем, я считаю, что тогда это было, безусловно, оправдано.
Сейчас, к сожалению, я полагаю, что с нашей ставкой на сырье, к сожалению, мы в современном мире не обладаем достаточным количеством перспектив для того, чтобы считать нашу валюту, например, полноценным (ну давайте так, раз уж мы обсуждаем) соперником доллара. Понятно, что когда мы говорим про резервные валюты и большие вещи, в конце концов, если спускаться на уровень конкретного человека, речь идет о том, что: «А мне-то на что конкретно поставить?» Вот я как человек сберегающий, имеющий сбережения или желающий эти сбережения делать, я что должен выбрать, чтобы мои сбережения были в сохранности? К сожалению, прямо сейчас, да, я не уверен, что готов рекомендовать рубль уверенно. Боюсь, что у доллара перспектив все-таки побольше, несмотря на проблемы.
Но обращаю ваше внимание, что… По поводу второго Владимира. Идея любопытная. Она, если честно, близка к идеям криптовалют, которые в последние десятилетия расцвели бурным цветом. Собственно, попытка привязать валюту к чему-то, причем более материальному, нежели чем привязаны современные валюты.
Александр Денисов: Скажем, что доллар ведь ни к чему не привязан. Раньше – к золоту, а сейчас ведь ни к чему не привязан.
Евгений Надоршин: Ни одна валюта в мире из известных мне (а я, думаю, знаю про подавляющую их часть) не привязана ни к чему. Нет никаких недостатков в этом смысле у доллара по сравнению с рублем. Только осторожность подходов властей, скажем, в экономической политике, фискальной, денежно-кредитный, аккуратный подход к эмиссии, адекватное отношение к тем, кто держит эту валюту, особенно иностранцам, дает одной валюте преимущество перед другой. Ровно так доллар занял свои резервные позиции.
Вот после Бреттон-Вудской системы, после развала Бреттон-Вудской системы никаких особых преимуществ ни у каких валют мира нет: что у швейцарского франка, что, я не знаю, у йены японской, у китайского юаня. Недостатки по отношению к доллару у ряда валют имеются – ограничения, с которыми вы можете столкнуться, пытаюсь распоряжаться, например, юанями или индийскими рупиями, или какие-то несовершенства в подходах.
Но тем не менее подавляющая часть валют в основном сейчас равны, с точки зрения того, чем они обеспечены. Они обеспечены осторожностью денежно-кредитных властей, здравостью экономической политики и властей в целом, не только денежно-кредитных, но и фискальных, и перспективами экономики. И перспективы экономики – это, наверное, основной гарант развития, ну, привлекательности валюты. Поэтому когда у экономики перспективы так себе, то, к сожалению, и с валютой часто бывает так себе.
Биткоины или иные криптовалюты – это как раз попытка убрать часто того, что ряду людей давно не нравилось в современной денежно-кредитной системе, и заменить чем-то другим. Но она сильно несовершенная, она накладывает слишком жесткие ограничения.
Ну, например, Владимир говорил, что пусть, соответственно, 3 юаня стоят киловатт электроэнергии в Китае, а у нас – 6 рублей. Значит – 3 к 2. Скажите, пожалуйста, а если, например, электроэнергия (а так и есть) в основном дороже, чем в России, то в чем же справедливость такого курса? То есть китайский бизнесмен дороже платит за электроэнергию, его товар выходит дороже. И, соответственно, у него нет никакой возможности поставить его на внешние рынки просто потому, что рубль стоит дешевле.
Я думаю, что подавляющая часть стран, как вы понимаете, у которых электроэнергия довольно дорогая, не согласится с таким подходом. Поэтому работать такая штука не будет. Ну а если кому-то это подойдет, то, как вы понимаете, остальные такой расчет, естественно, не примут.
Александр Денисов: Спасибо большое, Евгений.
Анастасия Сорокина: Спасибо. Это был Евгений Надоршин, главный экономист консалтинговой компании «ПФ Капитал».
Поговорим с нашим экспертом – на связи Марсель Салихов, руководитель экономического департамента Института энергетики и финансов.
Александр Денисов: Марсель, добрый вечер.
Марсель Салихов: Добрый вечер.
Александр Денисов: Вы чье мнение разделяете – Евгения Надоршина или Стивена Роуча, который предсказывает крах доллару, хотя сам и американец?
Марсель Салихов: Я думаю, что если предсказывать крах чего-то достаточно продолжительное время, то рано или поздно это произойдет.
Александр Денисов: Ну да. Как в анекдоте, знаете, про еврея, который копил-копил деньги на «черный день» и с нетерпением стал ждать его наступления.
Марсель Салихов: Поэтому я согласен скорее с Евгением Надоршиным, что в ближайшие несколько лет положению доллара особенно ничего не угрожает. То есть должны произойти сильные экстремальные события с американской экономикой, при этом чтобы другие экономики, в первую очередь Китай и Евросоюз, чувствовали себя очень хорошо. То есть чтобы доллар упал, он должен к чему-то упасть. Это означает, что основные валюты внешнеторговых партнеров США должны резко укрепиться. А это Китай и Евросоюз.
Анастасия Сорокина: Ну, сейчас очень много как раз политической подоплеки. И про лидерство при президенте Трампе говорят. Можно ли создать искусственное падение доллара, если против него идет такая, скажем, агитация? Можно ли сделать так, что действительно позиции доллара будут падать?
Марсель Салихов: Если мы посмотрим на данные, что происходило с долларом в 2020 году, то мы увидим, что сейчас на самом деле доллар стоит даже дороже в корзине валют, чем это было в начале этого года. Поэтому, действительно, текущая экономическая политика США, политика Трампа вызывает вопросы.
Но проблема же заключается в том, что должна быть какая-то альтернатива. Если сейчас вообще вся мировая экономика находится в рецессии, большая неопределенность, то, соответственно, с точки зрения инвесторов, в чем альтернатива? Если вы не храните в долларах, то в чем вы храните? Вы храните в рублях? То есть даже для российских граждан текущие события, которые происходили на валютном рынке, они означают: да, наверное, доллар – достаточно рискованная валюта, но он менее рискованный, чем русский рубль. Соответственно, большая часть людей или инвесторов думают в таких терминах – относительных, а не абсолютных. Поэтому в целом доллар сохраняет достаточно сильные позиции.
Александр Денисов: Марсель, а вот весь, несмотря на разное отношение к Америке, к тому, что они напечатали эти фантики, как некоторые считают, заинтересован ли в крахе все-таки этой валюты? Или это ударит по всем, и по нам тоже?
Марсель Салихов: Конечно же, ударит по всем. Допустим, Китай является крупнейшим владельцем гособлигаций США. Если что-то происходит, если доллар снижается, то, соответственно, снижается и стоимость резервных активов США… то есть Китая, имею в виду. И это справедливо для всех других стран. Поэтому в целом в текущей перспективе какой-то крах доллара, который просто приведет к тому, что существующая финансовая система разваливается или все те механизмы, на которых она сейчас построена, внезапно перестают работать, – это в целом невыгодно.
Да, в долгосрочной перспективе по мере того, как другие экономики развивающиеся, в первую очередь тот же Китай, не знаю, возможно, Индия, какие-то другие страны, они будут развиваться, то, но, в целом роль доллара будет снижаться. Но это процесс, растянутый на десятилетия, а не на какие-то ближайшие годы.
Анастасия Сорокина: То есть можно, подводя итог, сказать, что эпоха непомерных привилегий доллара продолжается?
Марсель Салихов: Она продолжается уже последние 70 лет. И, скорее всего, еще несколько десятилетий протянет.
Александр Денисов: Ну, все-таки какой-то срок вы предвидите? Какой-то конец эпохи виден для вас, да?
Марсель Салихов: Как сказать? На длинных горизонтах все зависит от развития экономики. Если экономика развивается, растет, увеличивается ВВП, то, соответственно, неизбежно будет увеличиваться и роль этой валюты в мировой экономике. Если американская экономика будет замедляться, она не сможет расти в ближайшие 10–20 лет, то и роль доллара объективно будет снижаться.
Александр Денисов: Есть же такое выражение (наверняка слышали): «Если Америка подхватывает простуду, то весь мир заболевает совсем тяжело». То есть это тот случай будет, да?
Марсель Салихов: Нет, скорее, такая поговорка характеризует текущую ситуацию. Когда происходит какая-то паника на рынках, даже если паника происходит внутри американской экономики… Ну, вот сейчас США были одной из наиболее пострадавших стран в связи с пандемией коронавируса, но тем не менее доллар США особенно не пострадал, хотя масштабные антикризисные меры, огромный рост госдолга и так далее. Потому что есть такое понятие «бегство в качество». Когда инвесторы чувствуют себя в неопределенности, они не знают, что происходит, то наиболее логичным решением, как правило, является перевод своих активов в доллары США или в какие-то…
Александр Денисов: Спасибо большое.
Анастасия Сорокина: Спасибо.
Александр Денисов: Спасибо, Марсель.
Анастасия Сорокина: Это был Марсель Салихов, руководитель экономического департамента Института энергетики и финансов.