Тамара Шорникова: Глава Минфина Антон Силуанов выступил против повышения пенсий работающим пенсионерам: мол, пенсия – это компенсация за утраченный заработок, а если пенсионер работает, то, соответственно, заработок имеется, да и пенсия в придачу, вообще много как-то выходит на нос. Справедливее было бы повышать доходы тех, кто остался без подспорья в виде получки. Иван Князев: Ну, это мнение конкретного человека. Руководитель ведомства свою мысль высказал в Госдуме во время обсуждения проекта федерального бюджета и получил порцию критики от спикера нижней палаты парламента Вячеслава Володина. Тот упрекнул Силуанова в том, что он не слышит запросы граждан и депутатов – президент слышит, а министр финансов нет. Критики было много по разным вопросам. Ну кстати, совсем недавно президент дал правительству поручение вернуть индексацию работающим пенсионерам, по его мнению, это как раз было бы справедливым. Но ответ правительства мы вчера узнали, отказ. Тамара Шорникова: Расскажите, вам хватает пенсии на нормальную жизнь? Есть у вас возможность заниматься своими делами, выйти действительно, по факту на заслуженный отдых? Или вам приходится работать, чтобы сводить концы с концами? Как вам кажется, при этом хотим узнать, что действительно справедливее, всем поднимать пенсию или только тем, кто не работает? Вот мы хотим выяснить. Минфин выступает как раз против индексации пенсий работающим пенсионерам. Иван Князев: Будем обсуждать это вместе с нашими экспертами, ну и вы тоже звоните, высказывайте свое мнение. Сейчас у нас на связи Владимир Морыженков, профессор бизнес-школы МИСиС. Здравствуйте, Владимир Алексеевич. Владимир Морыженков: Здравствуйте, уважаемые коллеги. Иван Князев: Владимир Алексеевич, ну понимаете, с одной стороны, господина Силуанова трудно упрекать за что-то, потому что это человек, который считает государственные деньги, наверное, старается, чтобы где-то как-то можно было сэкономить. Но с другой стороны, конечно же, вопрос пенсионеров, индексации выплат очень серьезный и мы понимаем, да, социальную важность вот этого момента. Как их здесь всех примирить? С одной стороны, президент сказал, что это нужно сделать, Силуанов говорит, что нет денег. Вот что будет тогда дальше? Владимир Морыженков: Ну, вы понимаете, что все показатели нашей жизни на следующий период, на следующие 12 месяцев хотя бы, закладываются в проекте бюджета предыдущего года. И если возникают непредвиденные траты какие-то, связанные с экстремальными условиями проживания населения на территории России, то бюджет вынужден делать какие-то корректировки. В странах социально ориентированных корректировка бюджета происходит за счет уменьшения затрат, как обычно и правильно это делается, на содержание государственного аппарата и военных, поскольку людей на Земле объединяет в этот период не угроза межличных или межгосударственных отношений военного плана, а угроза вообще выживания человечества, и поэтому, конечно, все стараются снизить военные расходы. Но в нашей стране построено так, что уровень лоббизма в Государственной Думе конкретных олигархических групп и интересов силовиков построен настолько жестко, что проникнуть туда какой-либо социальной группе со своими интересами, в частности, например, такой группе, как работающим пенсионерам, даже по поручению президента оказывается невозможным. Это означает, что даже президент не властен в ключевых, коренных интересах, простите за это слово, разруливания той ситуации, в которой мы сейчас оказались. Тамара Шорникова: Много SMS на нашем SMS-портале, и звонок сейчас выслушаем. Вот какие SMS, Ленинградская область считает: «Деньги есть, индексировать нужно всем, иначе это издевательство». Оренбургская предлагает выплачивать Силуанову пенсию 8 тысяч и посмотреть, нужна будет ему дополнительная работа или бы так справился... Иван Князев: Может быть, изменились бы подходы, конечно. Тамара Шорникова: Да. Челябинская: «Пенсия плюс зарплата меньше 20 тысяч в сумме, кредит чуть больше. А вы осветите жизнь культработников сельских клубов». И две SMS уже за Силуанова, Тверская область: «Силуанов прав», и Саратовская: «Я согласен – или пенсия, или работай». Иван Князев: Из Курганской области мнение: «Надо поднимать пенсии в нашей стране минимум в 2 раза». Послушаем наших телезрителей, что они думают. Лилиана из Самарской области нам дозвонилась. Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Мне 60 лет, я уже 5 лет на пенсии, все 5 лет я работаю. У меня пенсия 11 тысяч, зарплата 7 тысяч. И у меня такое ощущение, что неужели государству невыгодно, чтобы я работала, чтобы я платила подоходный налог, чтобы за меня работодатель платил взносы? То есть меня толкают на то, чтобы я не работала. У меня уже была бы пенсия почти 15 тысяч, то есть мне даже смысла нет работать из-за этого. Иван Князев: Ага. Лилиана, скажите, пожалуйста, можно такой вот провокационный вопрос? А вы трудоустроены-то все-таки официально, если честно? Зритель: Официально, да, официально. Иван Князев: Официально, да. Зритель: Я советской закалки, я не могу не официально, мне все это надо, да. И понимаете как, я пока не могу не работать ни по материальным соображениям, ни по моральным. Ну я не могу, для меня это очень важно, чтобы встать утром и пойти на работу. Тамара Шорникова: Ага. Иван Князев: Понятно, да. Зритель: Сейчас я работаю уборщицей, в нашем городе все пенсионеры работают уборщицами, вахтерами, дворниками, потому что в 60 лет уже, не имея высшее образование, не устроишься по специальности. Если мы все уйдем, кто будет работать, поймите? Это я к тому, что говорят о том, что пенсионеры занимают рабочие места молодежи, – да не пойдет молодежь на эти работы никто. Тамара Шорникова: И на эти зарплаты, да, скорее всего. Зритель: Да. Я недавно, знаете..., могу рассказать, у меня в доме магазин «Пятерочка», там все лето висело объявление «Требуется уборщица». То одна женщина, то другая... Я захожу, моет полы бабулька лет 75, я сразу к ней: «Бабуль, дай бог тебе здоровья», – понимаете? Молодежь не идет на такие зарплаты, на такие работы. Почему нам не индексируют пенсию? Иван Князев: Это с одной стороны. А с другой стороны, пенсионеры с удовольствием бы, наверное, сидели дома и не работали, если бы все-таки пенсия была нормальная. Зритель: Да конечно, конечно. Иван Князев: Спасибо, спасибо вам большое. Тамара Шорникова: Да, спасибо за вашу историю. Ну вот узнали историю Лилианы, предлагаем еще несколько историй тоже посмотреть. Пенсионер из Владивостока устроился работать неофициально, лишь бы не потерять индексацию пенсии. Виталию Косько 61 год, но он до сих пор продолжает работать. По специальности агроном, устроился вахтером неофициально, говорит, «вбелую» найти работу уже сложно и пенсия тогда уменьшится на несколько тысяч рублей, ее и так едва хватает на жизнь. Виталий Анатольевич получает 13 400 рублей, из них 1 700 – это доплата за сына, который еще учится. Виталий Косько: Депутаты считают, что на эти деньги можно жить. Я думаю, и меня поддержат другие граждане, получающие такую же невероятной величины пенсию, что на эти деньги жить нельзя, поэтому мы вынуждены искать работу. И вот тут дилемма: либо устраиваться официально работать, но тогда ты не будешь получать индексацию, там тоже, в общем, копейки, но все-таки... Иван Князев: Татьяне Тихоновой из Чебоксар тоже 61 год, но у нее нет индексации пенсии, потому что она работает официально. Пенсия 15 тысяч, почти все деньги уходят на квартплату, продукты и лекарства для мужа, он инвалид. А хочется еще, как говорит Татьяна, и на отдых съездить, и одеться красиво, поэтому работает на двух работах. Официально устроена в курьерской службе, раз в месяц разносит квитанции по подъездам и неофициально уборщицей в офисе. В общей сложности выходит еще +10 тысяч. Татьяна Тихонова: Мне совсем несложно, я говорю, полы мыть – это как физкультура. Я уже втянулась, я рано утром встаю, иду скандинавской ходьбой, мне 3 километра туда, 3 километра обратно, двигаюсь. И то же самое я хожу с квитанциями, это мне совсем несложно, это как прогулка дополнительная. Тамара Шорникова: Впрочем, чтобы отложить, например, деньги на отдых, все равно приходится экономить. Продукты и лекарства Татьяна покупает всегда со скидками. Иван Князев: Ну вот такие вот истории. Владимир Алексеевич, понимаете, тут получается палка о двух концах. С одной стороны, да, мы не индексируем деньги работающим пенсионерам, а с другой стороны они работают «втемную», работодатель за них не платит налоги. А вот эти вот деньги, вот это вот соотношение в Минфине посчитать-то не хотят? Может, как-то проще будет, наоборот, всех вывести на легальное положение? Владимир Морыженков: Ну, я думаю, что добавкой к пенсии, индексацией пенсий вы никаким образом не выведите человека на легальное положение, если он уже устроился... Иван Князев: Это смотря сколько добавить. Владимир Морыженков: Нет. Я хочу вам сказать, что простая индексация, которая совершенно не почувствуется на прибавке к пенсии пенсионерам, которые сейчас работают, ну почувствуется, но это не будет праздником жизни, необходимо из бюджета выделить 400 миллиардов рублей, 0,5 триллиона, на секундочку, это уже фактор. Если делать эмиссию денег, то все товары заметно подскочат в цене и весь эффект сведется на нет. Самое главное, чтобы добавить, но точно у кого-то отнять, и отнимать нужно, конечно, на мой взгляд, я могу рекомендовать, но я за то, чтобы отнимать у военных и силовиков. Но тем не менее табу на это наложено, сделать это будет сложно. Давайте лучше обратим внимание на возможное решение такое. Я хочу заметить вам, что пенсионер пенсионеру рознь. Существуют люди, которые занимают руководящие должности и в государственной системе, и в военной, которые получают большие пенсии на сегодняшний день, и плюс их должности, что и говорить, заметно выше 60, 80 и даже 100 тысяч рублей, некоторые получают и в разы больше. И таких людей, на мой взгляд, более 30%. Если их включать в список по добавлению пенсий, то как ты там ни добавляй, все равно уровень их зарплаты настолько высок, что не стоило бы добавлять. Я полагаю, что нужно измерять человека по его совокупному годовому доходу: если у него, работающего пенсионера, пенсия плюс заработок его, пенсия 10–12 тысяч плюс заработок 7–10 тысяч, да хоть 20, хоть 30 тысяч, то да, вот эти люди, эта часть людей должна попадать под индексацию пенсии. То есть это нужно привязать в сравнении с тем, какой ты доход сегодня имеешь, ибо общество находится сегодня в социальной зависимости от обстоятельств, и поэтому нужно дифференцировать группы людей, это очень важно. И сделать это статистически очень легко, налоговая служба на сегодняшний день исключительно точные данные по доходам... Тамара Шорникова: Ну понятно, да, чтобы не прибавлять какие-то несущественные для них копейки работающим депутатам, например. Спасибо. Иван Князев: Спасибо вам большое. Владимир Морыженков... Владимир Морыженков: Я здесь не в раскол встаю, еще раз: депутаты депутатами, но очень много людей имеют высокую профессиональную ценность в наши годы, ибо образование упало, и наш возраст востребован сейчас на хорошие деньги. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо. Владимир Морыженков, профессор бизнес-школы МИСиС, был с нами на связи. «Работают те, у кого есть силы, а вот сил нет, то и до работы уже и не дойдешь», – это SMS из Ростовской области. Из Пензенской области: «Я диабетик, пенсия у меня 17 тысяч, трачу минимум 5 тысяч на покупку лекарств. Считаю, что пенсию нужно поднять до 25 тысяч минимум». Тамара Шорникова: Москва пишет: «Если не прибавлять пенсию работающим пенсионерам, это дискриминация относительно неработающих. Люди заработали себе пенсии, и закон должен быть для всех одинаков». Иван Князев: Даже есть еще вот какое мнение из Ставропольского края, что могло бы в принципе хватить пенсии, впритык, но могло бы, если бы не ЖКУ, не ЖКХ, вообще все вот эти оплаты; надо добавить тысяч 5–6, тогда хоть как-то можно будет сводить концы с концами. Тамара Шорникова: Или освободить от платежек. Иван Князев: Да. Тамара Шорникова: Послушаем наших телезрителей, какие у них версии, предложения, вопросы. Виктор из Москвы. Да, Виктор, говорите, слушаем. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: У меня рабочий стаж 58 лет, я до сих пор работаю, с 1962 года, 74 года мне. Пенсия 15 тысяч, государство мне дает, на которое я столько работал, плюс Москва добавляет и..., всего 19 тысяч. Имею 4 внука, ничем не могу им помочь, ничем, ничем. Это позорище, позорище! Потому что у нас у власти стоит партия «Единая Россия», она антинародная, она все законы хорошие зарубает. Они закон об обогащении, был закон, не приняли, прогрессивный налог не приняли... Иван Князев: Ну понятно, да. Спасибо, спасибо вам, Виктор. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Давайте сразу Тверь, слово Надежде дадим. Здравствуйте. Зритель: Добрый день, здравствуйте. Я наконец до вас дозвонилась, я очень долго пыталась к вам попасть на передачу. Потому что знаете, как обидно? Вот мы с Тверской области, вот, и народ тут очень нищий в Тверской области. Пенсионеры, в основном у них пенсия до 10 тысяч, вот. Я вообще раньше жила в поселке Белый Городок, сейчас я в деревню переехала жить. Там у нас в Белом Городке построили «Магнит», там в поселке живут одни пенсионеры, и этот «Магнит» теперь что оказывается? – что он дороже, цены дороже, чем в тех же Кимрах у нас. А поселок, там ну одни пенсионеры, у всех пенсия 10, ну 12, редко у кого, сколько там, 16–18. И вот вы все говорите – нужно добавлять всем пенсионерам. Почему-то вот Москва, они нормально получают, ну а чем мы-то хуже, тверские, пензенские, все вот эти вот районы другие, области? Иван Князев: Ну уж точно ничем не хуже, просто, видимо, денег в регионе намного меньше, Москва ведь добавляет за счет своих финансовых возможностей, вот в чем дело. Тамара Шорникова: Да, но мнение понятно, спасибо. Послушаем теперь мнение тех, кто, собственно, эти законы для нас пишет. Сергей Калашников, первый заместитель председателя Комитета Госдумы по экономической политике и промышленности, инновационному развитию и предпринимательству. Иван Князев: Здравствуйте, Сергей Вячеславович. Сергей Калашников: Здравствуйте. Иван Князев: Сергей Вячеславович, хочется спросить сразу – Госдума будет добиваться все-таки индексации работающим пенсионерам? Сергей Калашников: Ну, в Госдуме существует «Единая Россия», которая обладает абсолютным большинством, и существуют ЛДПР и другие оппозиционные партии. Оппозиционные партии, в частности ЛДПР, постоянно ставят вопрос о том, что необходимо пересматривать пенсионную систему. Ведь вопрос повышения пенсий – это вопрос, где взять деньги. На наш взгляд, та система, которая сейчас сложилась, и прежде всего это такой источник пенсий, как уровень заработной платы, не соответствует ни нормам эксплуатации людей, ни тем общепринятым мировым нормам, в том числе и подписанным Россией конвенциям по замещению трудового заработка, поэтому нужно пересматривать систему. Ну, к сожалению, пока данные законы не принимаются. Иван Князев: Ну вот вы говорите просто «пересматривать систему», я попытался сейчас представить, вообще с чего тогда можно начать, если вот так вот на пальцах попытаться... Сергей Калашников: А я могу сказать, с чего нужно начать. Вот с пенсионера трудно что-то требовать, чтобы он больше работал или еще что-то, у него есть ограничение возраст/здоровье. А вот чтобы те, кто являются работоспособными, работали больше, соответственно зарабатывали больше и лучше жили, это можно требовать. Источник только один – нужно вводить повсеместную почасовую минимальную оплату труда, не для отдельных категорий, как сейчас обсуждается, а действительно повсеместно. То есть когда не будет потребности ни в гастарбайтерах, ни низких зарплат не будет, потому что для того чтобы получать минимальную зарплату почасовую, сколько отработал, только и твое, но меньше если отработал, то извини, ничего не получишь. Тамара Шорникова: Давайте послушаем вместе телефонный звонок. К нам дозвонился Виктор из Ленинградской области. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я вот считаю, что тут вопрос вообще даже стоять не может про индексацию. Когда человек работает, работодатель делает отчисления в Пенсионный фонд, и какой тут может быть вопрос? Отчислений-то все равно больше, чем эта индексация. Это просто ну неприкрытая, трудно сказать, обидное, в смысле не хочется говорить в эфире, но понятно, что это такое получается со стороны Пенсионного фонда, правда? Тамара Шорникова: Ну... Зритель: Я думаю, я закончил. Тамара Шорникова: Да, спасибо вам за ваше мнение. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Сергей Вячеславович, если говорить о том, как еще можно менять систему пенсионную, вот сегодняшняя как раз новость от вас же по поводу применения рангов. Расскажите чуть подробнее, как вы это видите. Что это изменит, как это повлияет на качество жизни пенсионеров, по-вашему? Сергей Калашников: Ну, во-первых, на сегодняшний день, я думаю, всем понятно, что пенсионная система является абсолютно непрозрачной. Пенсионный фонд очень давно, еще несколько лет назад, опубликовал в интернете калькулятор, по которому якобы каждый человек может рассчитать свою пенсию. Я предлагаю попробовать, и вы увидите, что это в принципе человеку невозможно. Иван Князев: Ну да, там действительно все очень сложно. Сергей Калашников: Дело в том, что... Я вам скажу больше – там настолько сложно, что идет поток писем об ошибках при расчете пенсий специалистами Пенсионного фонда, и эти ошибки постоянно исправляются. Дело в том, что принята концепция индивидуального учета накопления пенсионных прав граждан. Это настолько сложная, запутанная система, что ни один человек не может на сегодняшний день сказать, какую он пенсию будет получать. И это полностью, скажем так, подрывает доверие к пенсионной системе, она не является стимулирующим фактором, для того чтобы зарабатывать соответствующие, скажем так, пенсионные блага в будущем. Что предлагается? У нас есть определенная шкала от минимальной пенсии, которая равна прожиточному минимуму, 8 с чем-то, и до, как говорил здесь один из выступающих, 100 тысяч, а иногда даже и больше. Это вот тот коридор, в который укладываются все пенсии. Задается вопрос: а зачем рассчитывать по каждому, ну у нас 85 миллионов трудоспособных, вот на 85 миллионов нужно считать, когда проще агрегировать вот эти показатели, которые влияют на персональный балл пенсии как определенный критерий вхождения в определенную категорию? Ну допустим, вот эта вся шкала делится на 10 категорий. Я приведу пример из Советского Союза. Вот в 1980-х гг. минимальная пенсия была 80 рублей, а максимальная 160, и каждый человек знал, в каком он находится диапазоне. Если он всю жизнь проработал санитаркой, ну, более 80 не получит; инженер точно знал, что его пенсия будет 120 рублей независимо от финансов... Иван Князев: Но там, понимаете, Сергей Вячеславович, нюансы все-таки есть. У нас зарплаты в Советском Союзе были более-менее выравнены, сейчас у нас небольшой разнобой. Сергей Калашников: Одну секундочку, одну секундочку. Поэтому я предлагаю вам не градацию 80–120, 150 и 160 максимально, я предлагаю 10–12 разрядов. Иван Князев: Ага. Сергей Калашников: Но задача считать не на одного человека, а по критерию отнесения к определенному разряду. Разряд меняется не каждый год, изменился стаж, изменилась зарплата, вошли новые переменные в определенном диапазоне, не надо каждую зарплату за каждый месяц вносить и обрабатывать, и считать, и так далее... Тамара Шорникова: Ну это чуть понятнее, да, могло бы быть. Сергей Вячеславович, вы очень разволновали наших телезрителей, взволновали, тут масса SMS, пишут: «Это у кого же пенсия 100 тысяч? Как на нее заработать, куда идти работать?» В Думу? Сергей Калашников: Боюсь, обвинят в разжигании социальной розни, позвольте не отвечать на этот вопрос. Тамара Шорникова: Понятно. Иван Князев: Понятно. Тамара Шорникова: Ладно, хорошо. Ловко. Так, Василия послушаем вместе из Свердловской области. Василий, слушаем. Зритель: Добрый день. У меня такой вот вопрос. Я не согласен с нашей пенсионной реформой. Значит, у нас с женой по 42 года трудового стажа, значит, у соседа 5,5 лет, он получает 10 800, ему как малоимущему субсидии на электроэнергию, субсидии на дрова, значит. У нас никаких субсидий вообще нет, потому что предприятия закрывались, открывались у нас в сельской местности, и вот так получилось, и мы никаких льгот не имеем. Вот только за одно отопление по счетчику, у нас центральное отопление, ни горячего, ни холодного водоснабжения нет... Иван Князев: Подождите, Василий... Зритель: Значит, за одно только отопление мы плотим по счетчику тепла от 7 до 8 тысяч. Самое дорогое отопление в Свердловской области. Иван Князев: Про соседа понятно, 10 800, а у вас сколько пенсия? Зритель: Вот 42 года стажа, в настоящий момент моя пенсия составляет 15 тысяч рублей. Иван Князев: Ага. Зритель: Семь-восемь тысяч сейчас мы будем платить за отопление, плюс электроэнергия, плюс баллонный газ 1 200. Нормально? Иван Князев: А сосед, вы говорите, 5 лет отработал? Зритель: Да, у него 5 лет с небольшим. Иван Князев: Да, понятно, спасибо большое. Вот видите, Сергей Вячеславович, вот вам и вся градация у нас получается. Как такое возможно? Сергей Калашников: Нет, ну это то, что сейчас. Иван Князев: Да. Сергей Калашников: А речь идет о том, чтобы с этим навести порядок. Кстати, показатель стажа – это один из самых мощных показателей, но у нас создана такая система... Я, кстати, со звонившим согласен, что такой системой нельзя быть довольным, когда определяющим является именно заработок. Но проблема заключается в том, что если в советское время брались последние 2–3 года, то сейчас берется практически все за последние, скажем так, 20 лет, когда идет персонифицированный учет зарплаты. И получается, что экономика колеблется, вместе с ней колеблются заработки, масштаб денег меняется, а это все сводится к определенным показателям, когда оказывается, что, действительно, можно всю жизнь работать, получать среднюю зарплату, а пенсию получать или тоже среднюю, которая близка к минимальной, или вообще мизерную. Тамара Шорникова: Сергей Вячеславович, вот нам приходят SMS, некоторые, ну честно, без корвалола читать ну просто невозможно. Тульская область, телезритель пишет: «Инвалид II группы, добавьте на оплату соцработника и хочу стиральную машинку, 11 тысяч». Вопрос: вот когда говорят о том, что не нужно, допустим, повышать пенсию неработающим, есть какой-то прямо аргумент сильный, мол, зато всем неработающим минимум по двадцатке будем платить, или нет? Сергей Калашников: Сильный аргумент есть, тот, который приводит Минфин, в частности. Их аргумент достаточно сильный, потому что он теоретически абсолютно обоснованный, заключается в том, что пенсия является возмещением по страховому принципу потери трудоспособности... Тамара Шорникова: Это мы слышали. В цифрах что обещают? Сергей Калашников: Это вы слышали, да. Речь идет о том, что этот принцип давно, скажем так, претерпел не то что изменения, он не претерпел изменения, но, скажем так, его реализация вылилась в то, что поскольку нельзя индивидуально определить, потерял человек трудоспособность или нет… Оттого, что старушка из последних сил работает в гардеробе, это не значит, что у нее силы есть, это не значит, что она не потеряла трудоспособность, до этого она инженером, может быть, работала. Речь идет о том, что было принято решение, что если в среднем в определенном возрасте абсолютное большинство теряет трудоспособность, то с этого момента ему назначается пенсия, выплачивается. В сознании людей это трансформировалось в то, что это не компенсация потери трудоспособности, нечего людям этим заморачивать голову, это как бы заработанная пенсия. И вот если человек заработал пенсию, то она должна выплачиваться и должна индексироваться. И прав ваш слушатель, зритель, который звонил, что взносы, которые платит человек, они больше, чем та индексация, которая предполагается. Ему говорят, и это тоже аргумент противников индексации, что когда он в очередной раз выйдет на пенсию, вот тогда то, что он платил взносы, это ему зачтется. Но любой расчет показывает, зачтется очень и очень, скажем так, малыми суммами. Тамара Шорникова: Понятно, да. В общем, опять теоретические споры, калькуляция ничего хорошего нам не сулит. Спасибо. Сергей Калашников, первый заместитель председателя Комитета Госдумы по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству. Иван Князев: Да, говорили мы о том, что работающим пенсионерам пока не хотят индексировать выплаты. Возможно, это случится когда-нибудь в будущем. Тамара Шорникова: Да. А буквально через несколько минут будем говорить о мусорной реформе, почему она проваливается. Что у вас... ? Иван Князев: И почему руководителей снимают одного за другим. Тамара Шорникова: Да. Что у вас в городе, чисто, нет? Рассказывайте, ставьте оценки, спрашивайте.