Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем, переходим к главной «Теме дня». В студии с вами Тамара Шорникова... Тамара Шорникова: ...и Иван Князев. Иван Князев: Уважаемые друзья, смотрите, ковидный 2020-й вообще много чего привнес в нашу с вами жизнь, начиная с дистанционки в образовании, изменениях в трудовых процессах и отношениях (опять же дистанционка и так далее), заканчивая социальным поведением: мы привыкли к маскам, сторонимся друг друга. Но есть еще одно явление, которое перетекло уже в наступивший 2021 год. ВЦИОМ и «ДОМ.РФ» выяснили, что 70% россиян захотели иметь домик в деревне, свой, частный, с собственной территорией, и очень хотят в него переехать. Тамара Шорникова: Да. Давайте посмотрим на цифры. Всего в России почти 62 миллиона семей, только 18,5 проживают в своих домах, остальные, соответственно, в квартирах. И вот из тех, кто живут в квартирах, более 23 миллионов семей хотели бы переехать, соответственно, в индивидуальное жилье. Иван Князев: Да, но здесь же опять уточнение: не домик в деревне, в смысле не дача, а именно свой конкретный дом, где я там буду жить со своей семьей. Почему люди хотят убежать из квартир? Ну, главные критерии – хорошая экология и благоустройство прилегающей территории (здесь, кстати, интересный момент). Но хотеть – это одно, желания ведь не всегда совпадают с нашими возможностями. Главное препятствие в осуществлении мечты о частном доме связано с финансовыми обстоятельствами, 72% заявили, что денег на такой переезд просто нет, а 17% отметили, что поддержание частного дома также потребует серьезных затрат и вложений. Однако 1 миллион 400 тысяч семей уверены, что деньги на свой дом найдут в ближайшие 3 года. Тамара Шорникова: Прямо сейчас хотим разобраться в плюсах и минусах жизни в частном доме и в квартире. Расскажите нам, за какой вариант вы голосуете. Собственно, прямо сейчас запускаем опрос. Иван Князев: Да. Тамара Шорникова: Хотели бы переехать из квартиры в загородный дом? «Да» или «нет», понятный вопрос, короткий ваш ответ на номер 5445, ждем. Иван Князев: Ну и те, кто живет уже за городом, у кого свой дом, пишите, во сколько все это вам обходится, газ, электричество, свой участок содержать, какая инфраструктура, дороги, детские сады и так далее, и так далее. Тамара Шорникова: Какие там звездные ночи, какой там... Иван Князев: Об этом тоже, об этом тоже нам пишите. Тамара Шорникова: ...запах яблонь, тоже рассказывайте. Иван Князев: Никита Покровский у нас сейчас выходит на прямую связь со студией, заведующий кафедрой общей социологии Высшей школы экономики. Здравствуйте, Никита Евгеньевич. Никита Покровский: Добрый день, дорогие коллеги. Тамара Шорникова: Вань, можно предварю твой вопрос? Иван Князев: Да, конечно-конечно. Тамара Шорникова: Просто уже начали падать SMS, их много, вот начнем зачитывать, буду продолжать по ходу программы, конечно. Пензенская область: «В деревне жить сложнее, в основном дома не благоустроены, особенно дальние деревни, хоть и в городе в клетушках жить тоже, конечно, не сахар». Удмуртия, Ижевск пишет: «Хорошее дело пенсионерам проживать в загородном доме, но возникнут проблемы доехать до поликлиники и магазинов». И Оренбургская: «Очень хочу дом за городом, но не могу, очень дорого содержать». Иван Князев: Ну вот так же думают и в Тверской области: «Свой дом, участок, конечно же, намного лучше, правда, денег на все это нет». Калининград: «В своем доме жить лучше, потому что соседи достали уже в городе». Никита Евгеньевич, вот эти новые тенденции, коронавирус, 2020 год, когда мы все начали, ну не все, но многие начали сбегать в деревни, что еще поменялось в сознании людей? Почему сейчас так тянет за город? Никита Покровский: Ну, вы знаете, тут дело и в коронавирусе, и не в коронавирусе, то есть тут дело в какой-то очень длительной такой тенденции. Ну вот вы очень интересные такие цифры привели, но как социолог я должен сказать, что надо разбираться, что внутри этих цифр, кто это такие люди. То есть, значит, есть москвичи, которые приехали в Москву недавно из деревень, из малых городов, и это очень большой поток миграции, и, значит, среди этих людей никто не хочет возвращаться обратно в деревню. Значит, речь идет о том, что люди, либо живущие достаточно давно и долго в Москве, либо коренные москвичи, вот они пресыщены: они пресыщены реновацией, они пресыщены этими городами-спутниками, «человейниками», которые вокруг Москвы, им хочется совершенно другого. И вот это вот есть выходная миграция, то есть миграция центробежная, мы ее называем, и она действительно растет, и это замечательно. Иван Князев: Прошу прощения... Никита Покровский: Да, пожалуйста. Иван Князев: Есть те москвичи, которые мне говорили, что «вообще ни за что, ни при каких условиях я из города не поеду», и обоснованно, обосновывали как бы свое мнение. Никита Покровский: Разумеется. Это и есть социология, мы разбираемся, кто, что, по каким причинам, какой возраст, какая семья и, главным образом, какая профессия. То есть если вы хотите переезжать в сельскую местность, в негородскую среду и заниматься сельским хозяйством, то ли вы такой малый фермер, то ли просто натуральное хозяйство, что произвел, то и съел, это одна сторона дела, это такая архаизация. А есть люди, которые хотят сохранить свою городскую профессию, это замечательно, но это уже не все профессии, а только определенные профессии. Коронавирус расширил эти профессии. Раньше преподаватели не входили в число этих профессий, сейчас они входят. Представители творческих профессий, программисты, веб-дизайнеры; существует даже поселок бывших сотрудников «Яндекса» в Кировской области, программистов, они работают там. Это другая сторона, значит, или другой стрим, и вот это очень интересно, то есть город выходит за свои пределы, мегаполис. Не надо думать, что вот Новая Москва – это граница и все, ничего подобного: мегаполис отдает население, и это замечательно, это замечательно. Мы вместе с коллегами из Института географии Академии наук, так сказать, просчитали, это приблизительно радиус 700 километров от Москвы, зона экологически чистых районов, и ближний Север, и центральные районы, и так далее, то есть они потенциально готовы принимать (я бы сказал потенциально) вот эти центростремительные потоки людей. Значит, в чем проблема? Плохая инфраструктура там, плохая, медицина, дороги, школы, вот это проблема. Значит, что можно сделать? Ну, местные власти, конечно, и Москва должна... Кстати, Собянин начинал свою работу в качестве мэра с того, что предлагал создать для пожилых москвичей такие зоны, значит, в Переславском районе Ярославской области для выхода. Все возмущались, как это можно, а на самом деле идея-то была неплохая. Только сейчас речь идет уже о другом, о том, что мы должны, ну как бы призваны, давайте так аккуратнее говорить, создавать такие коридоры выхода из Москвы, коридоры выхода. Но не бегства, давайте точно скажем, это не бегство, это сознательный, целеустремленный, продуктивный выход определенных категорий москвичей за пределы города, замечательно. Тамара Шорникова: Никита Евгеньевич, давайте сейчас коридор прорубим в прямой эфир нашему телезрителю Петру из Смоленской области. Никита Покровский: Пожалуйста. Иван Князев: В Смоленскую область прорубим коридор. Здравствуйте, Петр. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем вас. Зритель: Ну смотрите, скажу объективно. С Никитой согласен абсолютно. Жить в доме объективно гораздо интереснее, чем жить в квартире. Но самое главное, чтобы этот дом находился либо на очень близком расстоянии от города, неважно даже, большого, малого, столицы, регионального центра или небольшого закутка, либо в самом этом городе, где все коммуникации находятся в доме, а это отопление, водопровод, в общем, все что угодно. Но плюс ко всему это наличие жизненного пространства в виде участка. Иван Князев: Ага. Никита Покровский: Конечно, я с вами на 100% согласен. И вот вы очень подняли интересную тему... Зритель: Да. Но... Иван Князев: Сейчас, секундочку, секундочку, Никита Евгеньевич. Петр, а вы в квартире живете, или у вас все-таки свой дом? Зритель: Нет, я жил бо́льшую часть жизни в квартире, затем я в 1990-е гг. построил, начал строить себе дом, наверное, 20 лет назад я переехал в этот дом. И сейчас живу, здесь у меня семья... Иван Князев: Дорого дом содержать? Зритель: Если подсчитывать все расходы, то сопоставимо с содержанием двухкомнатной квартиры в зависимости от региона, от места. Иван Князев: Ага. Зритель: Да, потому что экономия на отоплении происходит существенная, кстати. Иван Князев: Так. Дети есть, куда в школу ходят, в садики? Работа? Зритель: Вот, сейчас я сказал, поэтому необходимо, чтобы дом находился либо в городе, либо на очень небольшом расстоянии, чтобы... Не столь важно, далеко или близко от школы, а у детей должен быть круг общения. Если вы находитесь далеко за городом, живете на заимке, скажем так, то общаться им не с кем после школы, это уже совершенно другое, и это большая проблема, которая является самой главной для тех, кто живет не в городе, это общение детей со своими сверстниками. Иван Князев: Да, спасибо, спасибо, Петр. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Ну действительно, на детскую площадку не сходишь, в футбол там не поиграешь, действительно, детей может быть мало, не с кем общаться. Тамара Шорникова: Да. Никита Евгеньевич, вы хотели прокомментировать. Никита Покровский: Да. Я полностью согласен с нашим зрителем, очень точные замечания. Значит, я делаю свои акценты и выводы на том, что было сказано, выводы. Значит, первое: поселяться надо не везде, не все деревни, не все малые города представляют интерес. А что важно? Важно, чтобы была экология, был ландшафт, были коммуникации и так далее, и так далее. И это вот надо находить эти места и к ним прорубать эти коридоры. А что такое коридор? – это значит соответствующие сервисы, это местные власти, и это, кстати, и бизнес, и все такое прочее. И горожане потекут, потекут в эти, мы их называем анклавами, анклавами, то есть вот такими компактными поселениями и так далее. Иван Князев: То есть, грубо говоря, дай инфраструктуру, транспортную в том числе, все остальное, и поедут граждане? Никита Покровский: Ну, вы знаете, еще добавим, так чтобы для усложнения картины, – история нужна, места исторической памяти, они обладают большой силой. Вот разного рода исторические мемориальные места, связанные с историей и так далее, люди чувствуют какую-то внутреннюю духоподъемную силу там поселиться, им очень приятно, это, кстати, тоже очень важный фактор. Ну и вот... Итак, мы выбираем профессии, мы выбираем возраст, мы выбираем семейное положение москвичей, и мы выбираем вот это движение к свободе. Потому что наш зритель очень, так сказать, точно все сказавший, упустил один момент: люди стремятся к свободе от города. В городе ничего нельзя, все зарегулировано, все зарегулировано. В вашей квартире вы это не можете сделать, то не можете сделать; в сельской местности вы можете свой дом с определенными, так сказать, ограничениями сделать так, как вам хочется, и это огромный-огромный потенциал, когда люди хотят себя раскрыть, понимаете? Этого в городе вы не сможете сделать уже. Тамара Шорникова: Никита Евгеньевич, вот пока не ушли далеко от этого. Говоря о том, что нужна инфраструктура, тогда люди потянутся, мы все-таки при этом говорим, я не знаю, Москва, ближайшее кольцо и какие-то иже с ним рядом города? Есть интерес, например, создавать инфраструктуры рядом с деревнями в Архангельской области, в Коми, еще где-то? Или там даже если дорога появится, газ, свет, я не знаю что, чего там, допустим, сейчас нет в какой-то отдаленной деревне, все равно туда никто не поедет? Никита Покровский: Дело в том, что наша экспедиция уже 20 лет работает в Костромской области и в Вологодской, ну это, так сказать, к слову сказать. Значит, мы знакомы прекрасно с условиями. Значит, вот это и ответ. Где-то идут нитки газопроводов, вот это уже вопрос только подводки к этим анклавам, населенным пунктам, это уже проще, чем вообще в чистом поле. Это к трассам, относительно трасс. Трассы уже неплохие очень есть по России, республиканского масштаба трассы очень неплохие, очень неплохие, в Костромской области почти что европейского характера, трасса на Урал идет, в Екатеринбург от Москвы, по всей Костромской области вдоль реки Унжи, это вообще курортные зоны, абсолютно курортные зоны. Вот это уже все привлекает людей, привлекает. А там уже, конечно, надо вкладывать средства, чтобы довести, значит, тот же газ до конкретного населенного пункта, но это не прокладывать просто газовую линию, понимаете. И вот вокруг этого начинают образовываться новые поселения, это очень интересно, новая география возникает. Вы понимаете, мы живем в замечательное время, это возникновение новой географии. Мы перестанем молиться на эти мегаполисы, что это вот центр мироздания, урбанистика, урбанистика... Мы утверждаем, наша группа, не только мы, многие другие, что есть постурбанистика, все, мы должны осваивать территории России, это наше богатство, извините, я так пафосно говорю... Иван Князев: Ну да. Но давайте посмотрим... Тамара Шорникова: Кто готов, давайте посмотрим. Иван Князев: Да, кто готов, как скоро мы перестанем молиться на города. «Где лучше жить, в городе или в деревне?» – спрашивали наши корреспонденты у жителей Владивостока, Краснодара и Белгородской области. Вот что они отвечали. ОПРОС Тамара Шорникова: А вот, мне кажется, слышно нас все-таки, городских, сразу, моментально. Часто очень мы идеализируем все-таки эту жизнь. Иван Князев: Ага. Тамара Шорникова: Мне знаешь, какой ответ понравился? – «проще все-таки дровами топить, насобирал веток каких-то». Серьезно? Иван Князев: Ну это кому как, да. Тамара Шорникова: Никита Евгеньевич, а вас какой ответ зацепил? Что услышали интересного для себя? Никита Покровский: Ну, я много что услышал интересного для себя, мы социологи, мы всегда слушаем, что говорят. Ну, что интересно? Действительно, свобода, «я хочу делать так, как я хочу, хочу вот себя раскрыть в своей жизни, в своем доме». Мы это называем доместикацией, то есть свой мир, мой дом. Хорошо, дальше вот все говорят, что топить сложно. Слушайте, ну если посмотреть, сейчас уже технологии изолированного отопления, уже современного... Иван Князев: Котел поставил и все. Никита Покровский: Ну, котел, и можно на дровах, можно на мазуте, он может газгольдерами, то есть это привозным газом, и так далее, то есть надо разбираться. Кстати, не будем забывать и о возобновляемых источниках энергии, все это... С этим надо разбираться, и есть способы, то есть надо идти впереди и думать об этом, распространять это все и об этом говорить. То есть это уже не каинова печать, дрова-дрова-дрова, это уже... То есть это преодолимо в принципе. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо, Никита Евгеньевич. Никита Покровский, заведующий кафедрой общей социологии Высшей школы экономики, был с нами на связи. Ну, тут какое-то колоссальное количество мнений по поводу того, где лучше жить... Тамара Шорникова: Да, давай читать. Иван Князев: Из Краснодарского края пишет пенсионерка: «Живу одна, пенсия маленькая, очень тяжело содержать частное здание». Из Татарстана: «Конечно, в своем доме лучше. В городе сосед почти каждую ночь что-то празднует, слишком громко мне». «Не хочу жить в частном доме, где все удобства во дворе», – это мнение из Иркутской области. Из Москвы: «Давно хочу сбежать отсюда, из этой шумной Москвы». В чате прямого эфира: «Очень хотела бы жить в частном благоустроенном доме, где есть земля, погреб и гараж, но финансы не позволяют». Тамара Шорникова: Давай выслушаем Оксану из Московской области. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Оксана. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем. Зритель: Хотела бы сказать, что в деревенском доме жить намного лучше. Мы живем в 4 километрах от города, Волоколамский район. Какие удобства? Удобства в доме абсолютно все: вода, туалет, тепло. И содержать дом гораздо дешевле, так как за коммунальные платежи выходит намного дороже. Здесь зимой зарядка, кидаем снег, летом вся своя зелень, огурчики-помидорчики. Воздух свежий, поле большое, катаемся на лыжах, лес, ягоды, грибы. Поэтому в доме жить намного лучше и удобнее. Соседи не мешают друг другу, чистый воздух, кошечки бегают во дворе, так что в доме жить, мое мнение, намного лучше. Иван Князев: Да... Тамара Шорникова: Оксана, скажите, а вот если бы ваш дом был не в 4 километрах от города, а прямо гораздо подальше, как вам кажется, это бы повлияло на ваше настроение, ощущение? Вам бы так же нравилось жить в доме? Зритель: Ничуть не повлияло бы, так как сейчас машина у всех, доехать до города не составляет никакого труда. Ходят прекрасно автобусы, хочешь на машине, хочешь на автобусе. В наше время доехать до города вообще никаких проблем. Тамара Шорникова: Понятно. Все-таки Москва. Иван Князев: Да, вот это вот интересно, потому что из Тульской области интересуются: «Детей до школы из пригорода как возить?» Вот как вы возите? Зритель: Ходят автобусы. Иван Князев: Автобусы ходят. Зритель: Каждые 20 минут автобус, остановка рядом. Иван Князев: Ну добираются. Зритель: Да, пожалуйста. Иван Князев: Понятно. Да, хорошо, спасибо вам большое. Вот из Нижегородской области: «Живем в деревне, но денег нет на ремонт дома, копим». «Хорошо иметь домик в деревне, но если есть квартира в Москве», – считает наш телезритель из Калужской области. Тамара Шорникова: Давайте подключим к разговору эксперта. Владимир Сергунин, партнер, член совета директоров Colliers International. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Владимир Александрович. Владимир Александрович, в связи с этими исследованиями, в том числе и «ДОМ.РФ» их проводил, то, что много россиян сейчас хотят переехать за город, как меняются, во-первых, цены на пригородную недвижимость, ну или вообще, в принципе на недвижимость, в регионах и насколько активно она сейчас строится либо, наоборот, не строится. Владимир Сергунин: Ну, я бы рассуждал, наверное, скорее больше про загородный рынок Московской области и Москвы. За последний год он, конечно, драматически, принципиально изменился. Это связано с тем, что действительно в момент старта пандемии... То есть еще, скажем так, год назад этот рынок считался мертвым, то есть там был явный недостаток спроса, достаточно низкая была ликвидность, цены были невысокие, ну то есть на него смотрели очень посредственно, на этот рынок. С момента начала пандемии все принципиально изменилось, вымыло для начала к началу лета полностью весь спрос, сфокусировался на аренде, и уже к середине лета арендовать что-то в Московской области стало большой проблемой. Но параллельно, соответственно, начались сделки именно по приобретению активов, то есть были проданы большинство домов, которые до этого по несколько лет стояли на рынке, цены, естественно, вскочили не меньше, чем на 20–25% на готовую недвижимость, земля выросла в цене от 15 до 23% в зависимости от места. Ну то есть достаточно оперативно начался такой, знаете, активный рост именно загородного рынка. Поэтому мне кажется, что вот пандемия принципиально поменяла этот рынок, и я думаю, что этот тренд продолжится, потому что людям понравилось жить за городом, соответственно, они сейчас предпочитают выбирать именно загородное проживание. Другое дело, что это все-таки, особенно в Московской области, достаточно дорогое удовольствие, то есть мы говорим о десятках, если не сотнях миллионов рублей, поэтому не думаю, что этот тренд будет таким общим, все-таки большинство по-прежнему... Спрос, скажем так, на новостройки и вторичное жилье в Москве сохранится, то есть ландшафт спроса, я думаю, принципиально не изменится, но в высоком сегменте, несомненно, загородный рынок сильно изменился за последнее время, это факт. Иван Князев: Ага. Тамара Шорникова: Владимир Александрович, давайте сейчас из Москвы и области выйдем в другие регионы с помощью сюжета, с помощью того, какие истории сняли наши корреспонденты. Что с ценами на недвижимость на Камчатке и в Алтайском крае, давайте посмотрим. Владимир Сергунин: Давайте. СЮЖЕТ Иван Князев: Ну, это вот что происходило с ценами на недвижимость в прошлом году. Владимир Александрович, а какие прогнозы мы будем давать на этот год, на 2021-й? Что у нас будет со стоимостью квадратного метра? Владимир Сергунин: Вы знаете, я думаю, что все будет очень сильно зависеть от продления либо непродления льготной ставки по ипотеке, то есть в моменте, как вы знаете, льготная ставка порядка 6%. То есть если государство примет, правительство примет решение о продлении, то я думаю, что рост в этом году может составить до 10% примерно на новостройки. Но это будет связано, во-первых, с одной стороны, с поддержанием спроса со стороны ипотеки, а с другой стороны, с ростом цен, например, на изменение ВРИ, то есть это изменение возможного, разрешенного регламента застройки участка. И также сейчас за последнее время пошло очень сильное удорожание арматуры, удорожание бетона, ну так, это будет точно отражаться в цене, поэтому минимальный рост цен, который мы ожидаем на этот год, будет порядка 10%, вот. Опять же повторюсь, что это будет зависеть от поддержания спроса. Если же в середине года правительство примет решение не поддерживать даже льготную ипотеку, то в этом случае я думаю, что девелоперы будут вынуждены жертвовать своей маржой и, собственно, снижать немного цены, в этом случае мы тогда не увидим такого активного роста, в этом случае он составит, наверное, в первой половине года от 4 до 7%, поэтому вот как-то диапазон такой, от 4 до 10% в зависимости от того, что будет происходить с ипотекой. Иван Князев: Ага. Ну вот здесь два таких противоречивых момента: с одной стороны, вроде как льготную ипотеку надо бы поддерживать, потому что для людей это в принципе хорошо, а с другой стороны, разгоняем стоимость жилья. И отсюда вопрос: из-за того, что жилье у нас именно в городе так вот резко подорожало, на серьезные процентные пункты, может, из-за этого как раз-таки народ и поглядывает на загородную недвижимость? Потому что ну зачем мне покупать квартиру за 10 с лишним миллионов рублей, если я за эти деньги колоссальный, хороший дом себе могу отгрохать? Владимир Сергунин: Ну, я думаю, что «отгрохать колоссальный, хороший дом», я думаю, вы погорячились, за 10 миллионов будет достаточно тяжело, особенно в Московской области. Но, вы знаете, параллельно же... Иван Князев: Ну хорошо, не в Московской области. Владимир Сергунин: Ну да, да. Видите ли, проблема в том, что со смещением спроса и цены на загородную недвижимость выросли, в том числе на землю, то есть мы такого роста не видели последние, мне кажется, лет 10 на загород. Поэтому я бы сказал, что тут такая… Знаете, они же растут одновременно. Несомненно, что тут скорее причина роста спроса на загород немножко другая: во время пандемии люди оценили вообще преимущества проживания за городом, попробовали, скажем так, то, что раньше боялись, и поэтому после этого... Это, наверное, пандемия основной драйвер роста, а не рост цен на жилье внутри города, потому что там тоже очень активный рост цен как и на дома, так и на землю, поэтому, я думаю, тут не совсем прямая корреляция. Но то, что пандемия на это влияет, это 100%. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Иван Князев: Владимир Сергунин, партнер, член совета директоров Colliers International, был с нами на связи. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонный звонок, теперь Александр из Татарстана. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Слушаем, Александр. Зритель: Я вот 40 лет переехал в деревню жить. Я весил 135 килограммов, а сейчас вижу 90 килограммов. Круглый год с лопатой. Преимущество в том, мы питаемся чисто экологическими продуктами, мы не покупаем ни огурцы, ни помидоры, ни мясо, ни яйца, ни птицу, у нас все свое, вот это преимущество. А кто не хочет ехать в деревню, тот боится работать на земле, а земля – она кормилица, она кормила и будет кормить людей, вот. Иван Князев: Спасибо. Зритель: И мне обидно, когда я смотрю поля, засеянные травой, простой травой, когда надо выращивать свой хлеб, рожь, пшеницу, скотоводство, вот это... И запах одного только сена, приятно. А в городе что? – трущобы, асфальт... Иван Князев: ...и гетто. Да, спасибо, спасибо вам большое, Александр. Вот из Архангельской области что пишут: «Многие желающие жить в частном доме, однако, даже не представляют, чего это стоит», – это несмотря на то, что многие хотят и хотят переехать за город. Александр Диваков у нас сейчас на связи, директор группы корпоративных рейтингов агентства НКР. Здравствуйте, Александр Викторович. Александр Диваков: Добрый день. Тамара Шорникова: Александр Викторович, если говорить о домах и квартирах, вы, во-первых, за какой вариант? Александр Диваков: Ну, тут все зависит от того, насколько сильно, скажем так, человек или покупатель привязан к месту работы. Если бы у меня была возможность работать удаленно, конечно, я бы предпочел загородное жилище, вот. Но поскольку все-таки иногда нужно съездить в офис, встречаться с людьми, то, к сожалению, сейчас оптимальной остается недвижимость в многоквартирном доме в городе. Иван Князев: Александр Викторович, а вот все-таки загородный дом – это дорогое удовольствие? Александр Диваков: Ну, это было ресурсозатратно, нежели чем квартира, потому что помимо коммунальных платежей все-таки еще требуется периодически делать какие-то доработки, что-то ломается в доме, ухаживать за приусадебным хозяйством. Поэтому это требует больше как денег, так и времени. Тамара Шорникова: Если говорить об инфраструктуре снова и снова, у меня, например, конкретный пример, подруга в Волгограде очень хочет дом. Ездили смотреть, приезжают в коттеджный поселок, а там конкретно сейчас грязь по колено просто и ничего не предвидится в дальнейшем. То есть коттеджные поселки построят и дальше вокруг них ничего не будет: ни каких-то развлечений, ни какой-то инфраструктуры толком, ни дорог, ничего. При этом коттеджи распродаются, в общем-то, желающие на них есть. Вопрос: застройщикам вот такого типа жилья просто необязательно сейчас инфраструктуру строить? Они не заинтересованы в этом? Они и так распродадут? Или почему так происходит? Александр Диваков: Ну, тут вопрос... Значит, сначала, наверное, вопрос к тому, что обещает застройщик и что по факту выходит. То есть какую-то минимальную инфраструктуру, для того чтобы человек мог выйти из дома и доехать до ближайшей дороги, застройщик, как правило, должен обеспечить. Не всегда, к сожалению, это получается... И в этом случае уже собственникам домов нужно самостоятельно как-то организовываться, скидываться и строить. Поэтому тут, наверное, вопрос к выбору застройщика все-таки больше относится. А если мы говорим о социальной составляющей, таких как посещение баров, ресторанов, магазинов и так далее, то тут, да, надо отдавать себе отчет, что в загородном жилище, скорее всего, такого не будет. То есть минимальные какие-то магазин, аптека в ближайшем местоположении будут, но, конечно, такого разнообразия, как в городе, нет. Иван Князев: Александр Викторович, а застройщики вот в этом вопросе как-то общий язык находят, может быть, с региональными властями? Ну ведь понятно, что если ты строишь коттеджный поселок и туда куда-нибудь кинуть железнодорожную ветку либо дорогу нормальную проложить, то квартиры разлетятся просто в миг (не квартиры, дома), вот. И то же самое если говорить о детском садике, школе и так далее. Или застройщик где купил землю, там и будет строить, а дальше купят не купят, посмотрит? Александр Диваков: Все зависит от застройщика. Скажем так, крупные застройщики все-таки обычно стараются найти общий язык с региональными властями или самостоятельно что-то обеспечить помимо инфраструктуры. Что касается средних и мелких застройщиков, у них просто нет ресурсов для этого, поэтому да, они строят обычно там, где есть возможность, а дальше уже проблемы покупателей. Иван Князев: Потому что в Москве эту ситуацию более-менее как-то поняли, начинают решать, сейчас действует, действительно, транспортная составляющая в Подмосковье достаточно хорошо сейчас развивается, поэтому и коттеджные поселки, частные дома растут как грибы. В других регионах как? Александр Диваков: В других регионах с этим похуже. Тут надо смотреть, конечно, на регион, то есть регионы у нас с более-менее, скажем так, стабильными, хорошими доходами, там эта проблема решается, взять тот же самый Ленинградский регион, южные регионы, хотя тоже не везде. А что касается регионов победнее, там, конечно, да... Но там и застройщиков не так много, там люди предпочитают обычно самостоятельно строить загородное жилище. Тамара Шорникова: Что касается вашего прогноза уже относительно тенденций, мы говорим о том, что, по мнению разных опросов, хотят жители страны, хотят жить в частном доме, мы говорим о том, где они живут в реальности, в основном в квартирах. Через 5, 10, 15 лет мы увидим расширяющуюся одноэтажную Россию или наши города продолжат расти вверх? Александр Диваков: Вопрос сложный, конечно, на 10–15 лет. Но я думаю, что определенная тенденция по переходу за город будет, но все равно преобладающая доля будет людей сконцентрирована в городах в многоквартирных домах. А с этажностью вопрос открытый, вопрос к властям, потому что, с одной стороны, у нас сейчас везде растут многоэтажки по 20, 30 и 40 этажей, с другой стороны, это огромная нагрузка на инфраструктуру. И я хотел бы надеяться, что в будущем как-то к этому вопросу будут более оптимизированно, что ли, подходить, потому что не только в высоту должны здания расти, но и вширь. Иван Князев: Более взвешенно нужно к этому вопросу подходить. Александр Диваков: Да, взвешенно. Иван Князев: Еще вопрос: может быть, именно поэтому граждане хотят, конечно, переехать за город, а квартиры все равно покупают однокомнатные в городах? Если можно, коротко. Александр Диваков: Прошу прощения, еще раз вопрос? Иван Князев: Квартиры все равно покупают люди в городах, хотя хотят переехать за город в свой дом. Александр Диваков: Ну, квартиры покупают... Опять же, тут два фактора. Первый фактор – это локация, то есть насколько человек зависим от работы, насколько ему быстро и комфортно нужно добраться до работы. Второй фактор – это опять же доходы человека, потому что владеть загородным жильем более дорогое удовольствие, нежели чем владеть квартирой. Иван Князев: Спасибо, понятно. Александр Диваков, директор группы корпоративных рейтингов агентства НКР. Говорили мы о том, где лучше жить, за городом или в городе.