Тамара Шорникова: Ну а прямо сейчас будем сравнивать наши зарплаты. Хватает или нет вам получки на месяц? Позвоните, напишите, расскажите. Если не хватает, то какую сумму вы бы добрали, заняли в долг или заработали? Вот по какому поводу поднимаем эту тему. Новость: сравнили, как обстоят дела у микрофинансовых организаций и у банков. Выяснилось, что за первое полугодие выдача микрозаймов выросла на 20%, и как раз за счет сегмента займа «до получки». В среднем не хватает около 20 тысяч рублей, если сравнивать запросы. На руки люди получают вдвое меньше. Средняя сумма займа – 8–10 тысяч рублей. Эти цифры, ожидания и возможности будем обсуждать вместе с экспертом. Константин Ордов у нас в студии, директор Высшей школы финансов Российского экономического университета имени Плеханова. Здравствуйте. Константин Ордов: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Итак, на 20% выросла выдача займов у МФО. Как вам кажется, если сравнивать с предыдущим периодом, с предыдущими годами, это приличный рост? Или… Константин Ордов: Нет, это очень такой скромный. Мы с вами точно понимали, что в предыдущие годы, к сожалению, – то ли от безысходности, то ли, может быть, от недостаточной финансовой грамотности, то ли от отсутствия интереса у банковских организаций к микрокредитам, – люди были вынуждены как раз именно прибегать к услугам микрофинансовых организаций. Больше того, мы помним, как мы обсуждали, что на каждой станции электрички существовало по три эти «Быстроденьги», еще какие-то очень сомнительного рода юридические лица, которые готовы были вам предоставить без паспорта порой (ну просто уголовные нарушения в этом явно существовали и присутствовали) деньги. А после вам приходилось разбираться с теми коллекторами, которые тоже по весьма сомнительным своим собственным принципам приходили и пытались навязать те условия, которые вы, может быть, даже и не предполагали по данным кредитам. Так что в настоящее время мы с вами четко понимаем, что Центральный банк все-таки навел определенный надзор здесь, у нас с вами микрофинансовые организации стали более упорядоченными и их количество существенно сократилось. Ну, «существенно» – это просто существенно, больше чем пополам их количество ограничилось. Сегодня у нас, с точки зрения коллекторов, их деятельность очень зарегулирована. Хорошо или плохо – мы даже не будем это обсуждать. Ну, просто имеется в виду, что этого произвола, который еще существовал 3–5 лет, уже не существует. Но при этом наше с вами порой желание вот так простым способом решить насущные проблемы осталось. И процентные ставки все-таки стали более вменяемыми, потому что стал потолок максимальный, а минимальный связан с теми кредитами, которые предоставляет банк. И в конечном итоге на сегодняшний день, действительно, когда мы с вами говорим о подготовке к 1 сентября, если вам не хватает средств – ну, наверное, это самый простой, понятный способ. Раньше мы до получки у соседей занимали, а сегодня соседи как-то, видимо, не очень расположены к подобного рода взаимодействию. Но микрофинансовые организации нас выручают. Главное для себя – понимать те доходы, которые вам позволят обслужить этот долг в срок. Тамара Шорникова: Константин Васильевич, вот вы сказали, что это желание просто решить проблемы. А это действительно желание? Или необходимость? Константин Ордов: Необходимость. Я, может быть, не очень был точен. Тамара Шорникова: Я имею в виду… Сумма-то в общем и целом небольшая. Константин Ордов: Конечно. Тамара Шорникова: Вот то, чего не хватает. Ну, если сравнивать запросы: 16–20 тысяч хотели бы занять, а займы в среднем 8–10 тысяч. Константин Ордов: И вряд ли это на предметы роскоши, luxury и все прочее, согласен. То есть это является действительно неким доказательством того, что это необходимо. И люди на очень короткий срок эти средства привлекают – по сути, как мы говорили, до получки, до зарплаты, что в советское время существовало. Эта практика, эта культура не плоха. Ну, на самом деле на сегодня это позволяет поддержать платежеспособный спрос. И для наших компаний малого и среднего бизнеса, я думаю, это является спасительным кругом. Главное, чтобы это не было связано с завышенными ценами, с завышенными ставками и со всеми остальными атрибутами некоего монополизма, который присущ подобного рода девиациям, так скажем. Тамара Шорникова: Начали присылать уже эсэмэски нам телезрители. Вот Ульяновск: «У меня пенсия – 19 тысяч. На все хватает, еще и внукам помогаю». Это о том, кто как все-таки может формировать бюджет и расходы свои планировать. Белгородская область: «Надо, чтобы цены вернулись к уровню 2019 года, занимать тогда не придется, обогащая кредиторов». Ну, всем бы нам этого хотелось, конечно. Вы можете не только написать, но и позвонить. Расскажите, хватает ли вам зарплаты. Во-первых, какая она, если не секрет, не коммерческая тайна? Какая у вас зарплата? Хватает ли на месяц? Если не хватает, то какой суммы не хватает? На что бы я обратила внимание? Итак, еще раз можно графику показать: потребительские кредиты. За первое полугодие у МФО рост по выдаче займов – плюс 20%. Банки при этом – минус 2%. То есть, конечно же, гораздо меньше стали выдавать. При этом мы все понимаем, что у банка, конечно же, если занимать, то выгоднее это делать у банка. Константин Ордов: Меньше ставки, конечно. Тамара Шорникова: Почему такая разница, такое сокращение у банков и такой навар, скажем так, у микрофинансовых организаций? Константин Ордов: Слушайте, каждый раз возникает проблема, связанная с каким-то финансовым дисбалансом, назовем так. На сегодняшний день, в принципе, как я это называю, такой «финансовый троллинг» существует. То есть у нас с вами банки удовлетворяют 36–37% поданных заявок, но из этих поданных заявок, удовлетворенных банками, порядка 30% всего лишь выбирают реальными кредитами физические лица. То есть мы с вами понимаем, что это какой-то такой самовырождающийся инструмент банковского кредитования. И это очень досадно, очень плохо, потому что банки как финансовые посредники являются для нас атрибутом и экономического роста, развития, и Центральный банк через поддержку банков имеет этот механизм влияния на стимулирование роста. И вот сейчас мы с вами являемся свидетелями того, как этот механизм, по сути, затухает. А когда затухает этот понятный, прозрачный и, наверное, наиболее регулируемый со стороны Центрального банка механизм, расцветают различного рода микрофинансовые организации и вот эти посредники финансовые, которые готовы вам вне юридических и прочих ограничений давать в кредит без паспорта. Вот поверьте, нашим телезрителям очень важно понимать, что если кто-то вам предлагает взять кредит без паспорта – поверьте, это мошенники. Тамара Шорникова: Вот еще SMS: «Доход – 20 тысяч. Хватает только на ЖКХ и кое-какое питание». «Двое детей, мы живем по доходам, никогда не пользуемся микрозаймами», – это уже сообщение из Кемеровской области. Нижегородская: «С голоду умру, но не возьму микрозайм». Я думаю, что страх перед этими организациями у многих есть. Были действительно страшные случаи, семейный крах и так далее, жуткие истории с коллекторами в еще совсем недавнем времени. Но сейчас, когда, как вы сказали, уже вроде как Центробанк навел порядок, меня все-таки смущает вот такая разница, еще раз, между выдачей кредитов у банков и у МФО, потому что, я так думаю, банки – это как раз те организации, которые точно не будут себе работать в убыток, перестраховываются и смотрят, насколько благонадежный перед ними клиент, хорошо ли он зарабатывает, может ли он позволить себе этот кредит. Очевидно, что в МФО, наверное, не такой пристальный взгляд на клиента. И даже если человек не может потянуть этот кредит, ему его дают. Константин Ордов: МФО не подчинены таким жестким требованиям Центрального банка. То есть крупные банки являются жертвами в том числе и собственников, которые требуют от них гарантированной доходности. А микрофинансовые организации отчасти являются неким таким фондом, куда инвесторы сложили деньги с целью получить максимальную доходность. И они согласны с теми рисками, которые несут невыплаты в микрофинансовых организациях, но в надежде получить больший доход они подобным образом выражают свое согласие принять эти риски на себя. Банки, естественно, в данном случае как жертвы крупного капитала хотят гарантированный, высокий доход. Им не хочется в тяжелые, непонятные, непрозрачные времена связываться с достаточно большим количеством малых кредиторов. И это является собственно объяснением, с одной стороны, потребности в тяжелые времена в краткосрочном, непродолжительном кредите, а с другой стороны, интереса банков в крупных, ипотечных, автокредитах, с достаточно такой, может быть, более малой ставкой, чем в микрофинансовых, но все равно достаточно существенной. Что греха таить? Я, к сожалению, был вынужден тоже взять кредит в банке всего лишь, наверное, полгода назад. Я взял под 28%. Вы меня как финансиста… Тамара Шорникова: В банке?! Константин Ордов: Да. Ну, в крупнейшем российском. Больше того я вам скажу: это не какой-то такой подпольный банк. То есть это были те времена, когда ЦБ задрал ключевую ставку, а была такая жизненная ситуация, которая потребовала. И вот сейчас, пускай это был кредит всего лишь на год и необходимость выплачивать существует, но просто вы спросите меня как финансиста: «Надо ли брать под такую ставку?» – в любой другой момент я так же выпучу глаза и скажу: «Нет!» Но жизненные обстоятельства иногда требуют. Тамара Шорникова: Вот среди тех, кого жизненная ситуация заставила, очевидно, взять пусть и небольшой, но кредит, как вы считаете, многие ли смогут расплатиться? Вы видите здесь риски для финансовой системы, для конкретных семей? Константин Ордов: Риски, как мы понимаем, находятся не на стороне ваших расходов, а на стороне ваших доходов. То есть если вы можете распланировать, можете прогнозировать собственные доходы, то, поверьте, любого рода расходы находятся в зоне планирования, предсказания и наименьших рисков, которые для вас характерны. Всегда проблемы возникают, в случае если ваши доходы сокращаются независимым от вас, непроизвольным образом. И это самая страшная ситуация. И дальше – больше. Несмотря на эти инструменты вроде бы поддержки физических лиц, в случае утери платежеспособности мы понимаем, что эти меры поддержки связаны с суммой кредита. Если вы взяли миллион, 10 миллионов, 100 миллионов, то, к сожалению, вот этот инструмент некоей заморозки выплаты на вас не распространяется. Тут очень важно понимать, что это не для всех и не на всех. Но для тех людей, которые в какой-то момент были вынуждены прибегнуть к кредитованию до 100 тысяч рублей, если мне память не изменяет, и они в какой-то момент столкнулись с финансовыми трудностями, то для них этот инструмент разработан, существует, они могут им воспользоваться. Тамара Шорникова: А это не инструмент ли для государства, чтобы просчитать, какой в стране нужен МРОТ, например? Потому что, еще раз, сумму, которую выдают, средний заем – 8–10 тысяч – не очень большая прибавка к тому, что сейчас получают люди, не очень большая сумма, которой не хватает для хотя бы нормальной жизни. Вот недавно обсуждалась инициатива, в Госдуме будут этой осенью рассматривать: увеличить МРОТ до 30 тысяч минимум. На 8–10 тысяч повысить хотя бы, добавить к МРОТ. Как вы считаете, можете ли государство сейчас это позволить? Константин Ордов: Ну, минимальный размер оплаты труда является отдельной категорией, которая связана именно с социальным обеспечением со стороны государства, но при этом она влияет очень существенно на общеэкономические процессы. Поэтому если мы готовы к тому, что у нас уровень безработицы может вырасти колоссально… Потому что, естественно, предприниматели не готовы платить такую минимальную зарплату и, от нее отталкиваясь, индексировать для всех остальных сотрудников. На сегодняшний день нам с вами, несмотря на то что эта инициатива наверняка у многих вызывает одобрение, необходимо все-таки посчитать все плюсы и минусы, потому что в настоящее время у нас достаточно низкий уровень безработицы – и это хорошо. Если он ключевым образом может изменить судьбу миллионов россиян, то, наверное, надо тогда продумать механизм, который мог бы им позволить индексировать пособия по безработице. Ведь это же комплексные вещи, это нельзя рассматривать раздельно. В том числе мы с вами понимаем, что минимальный размер оплаты труда влияет на штрафы для этих водителей, которые хулиганят на дорогах, и все прочие вещи. То есть это такая история непростая, и она экономическая. Тамара Шорникова: Это принцип домино, безусловно. Но все-таки с другого конца зайду. Собственно, как аргументируют те, кто предлагают повысить тот самый МРОТ? «Естественно, у людей будет больше денег, они больше потратят, бизнес больше заработает и сможет платить такую зарплату в итоге своим сотрудникам». Может это сработать? Константин Ордов: Слушайте, вот если бы какой-то первоисточник был не связан с бизнесом, я бы еще готов был поверить в эту историю. Но так как мы хотим все эти первоначальные импульсы «повесить» на тот же самый бизнес, у которого де-факто в непростое время 2022 года… А давайте мы с вами действительно обсудим, что несмотря на то, что во втором квартале мы прогнозировали падение ВВП выше 10%, в настоящее время мы опустились до 5% и уже говорим о том, что, скорее всего, 3% будет падение ВВП. Но это все равно падение ВВП, то есть экономической активности. И весь бизнес сегодня в рамках ограничений на валютном рынке, импортно-экспортных операций в связи с тем, что появились страны дружественные, недружественные, там очень многие процессы в настоящее время трансформируются в какие-то новые сущности. И вот пока эти логистические цепочки, пока а-ля параллельный/непараллельный импорт… А мы тоже не понимаем, кто ушел, а кто еще готов обеспечить, но через третьи лица, поставки своей продукции в России. То есть вот эти все вещи абсолютно точно в настоящее время никаким образом не предрасполагают к тому, чтобы мы нагрузку на бизнес могли увеличить. Хотя если мы с вами все-таки найдем источники государственные, стимулы Центрального банка, которые могли бы бизнес, так сказать, запустить и переформировать под новые реалии вот этого МРОТ, вот этого денежного предложения и всего остального, опять же, минимальных процентных ставок по кредитам для коммерческих компаний, то это вещь, которую, опять же, надо просчитывать. Нет простых решений, которые бы на сегодняшний день, как по мановению волшебной палочки, могли бы привести к райским садам и кущам, которые бы у нас могли быть. Тамара Шорникова: Сообщение из Краснодарского края, в общем-то, вяжется как раз с опросом, о котором мы рассказывали: «К средней пенсии плюс 20 тысяч рублей. За год бы на зубы собрал и тем медицину поддержал. А там уж и в туриндустрию бы вложился, попутешествовал», – это нам пишет, раскладывая свое «экономическое домино», телезритель из Новороссийска. Действительно, как раз плюс те самые 16–20 тысяч к зарплате или к пенсии – было бы хорошо. Не МРОТ. А как тогда мы можем на эту сумму увеличить зарплаты? Какие есть механизмы у бизнеса, у государства, как вам кажется? Константин Ордов: Слушайте, мне кажется, в этом сообщении самое приятное, что этот человек не поехал бы куда-то в туристическую поездку за границу, еще что-то, а он о чем-то действительно насущном, и он готов потратить эти деньги в рамках российской экономики. Тамара Шорникова: Да. Константин Ордов: Вот это нам говорит о том, что история с поднятием МРОТ имеет смысл – экономический, финансовый и социальный смысл. Это первое. Второе. Конечно, мы с вами должны говорить о сумме, которая здесь. Нужна и должна ли она быть радикальной или нет? Ну, все-таки принцип «не навреди» в экономике довлеет. И ровно поэтому мы с вами на сегодняшний день должны понять, что для нас социальные выплаты пенсий, пособий, различные рода дополнительные, стимулирующие выплаты являются приоритетом. А в условиях экономического кризиса… Больше того я вам скажу: к сожалению, к концу этого года вполне вероятно, экономический кризис примет масштабы мирового. То есть фондовый рынок, европейцы и американцы начнут очень и очень сильно хвататься за свои кошельки и пересчитывать в них свои капиталы, которые будут таять. И вот здесь затевать сомнительного рода, с точки зрения конечного результата, предприятие не является хорошим. Вот все подобного рода экономические реформы лучше делать при растущей экономике. Тамара Шорникова: С другой стороны, вот мы долгое время копили тоже на «черный день» в стабфонд резервы. В итоге половина резервов сейчас в таком подвешенном состоянии. Разумная ли это была стратегия? Разумно ли сейчас точно также ждать, копить, не вкладываться в экономику, не увеличивать тот самый МРОТ? Константин Ордов: Ну слушайте, здесь мы же с вами копили по какой причине? Потому что нам казалось, что эти деньги невостребованные. Причина, по которой мы копили: невостребованные в российской экономике. Нам казалось, что эти инвестиции не нужны. Мы не видели сектора экономические, промышленные и все прочие, которые бы могли абсорбировать эти инвестиции. Вот мы видели инфляционные риски, которые сейчас реализовались, да? Но раньше нам казалось, что подобного рода политика их превентивно снижает. Вот почему были эти накопления. Поэтому сегодня мы с вами возвращаемся к той же самой исходной точки. Если мы не увидим те производства, тех предпринимателей, те сектора, которые могли бы служить развитию российской экономики, то мы так же продолжим складывать в «кубышку». Если нам покажется, что мы эти сектора видим в виде принципиально важной для нас компонентной базы и прочих индустрий, то тогда мы с вами вдруг неожиданно поймем, куда надо эти средства инвестировать. Ответ очень простой. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телезрителя, к нам дозвонилась Людмила из Тульской области. Здравствуйте, Людмила. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем. Зритель: Я вот что хочу сказать. Мы с мужем взяли кредит два с половиной года назад, платили до этого, все нормально, все было хорошо, нам хватало. А сейчас это просто катастрофа! Жить вообще не на что. Все повысилось. Какая-то гречка – 120 рублей. Масло сливочное – 150. Это вообще! И вот что наше правительство? Если бы они думали о людях… А они не думают. Они живут, на нас им пофигу. Тамара Шорникова: Да, спасибо за ваш крик души. Наверное, так можно назвать? Константин Ордов: Да. Здесь можно просто добавить, переводя на финансовый язык, что мы говорим о том, что себестоимость растет, то есть затраты увеличиваются, а доходы не успевают за ростом привычного для нас уровня качества жизни. И это на сегодняшний день и есть тот негативный эффект инфляции, который мы – каждый на себе – ощущаем. И ровно поэтому для нас необходимость некоего стимулирования экономического роста существует, для того чтобы наши доходы стали опережающим образом расти над нашими расходами. Без этого… То есть бесконечно обсуждать можно, как бы нам снизить наши расходы, сократить и все прочее. Но де-факто гораздо более конструктивно было бы нам пообсуждать, как увеличить наши доходы. Тамара Шорникова: Безусловно. Но пока мы ведем эти обсуждения, я думаю, все бы согласились все-таки эти самые расходы как-то уменьшить. И если в этом направлении пока экономика раскручивается заново, пока нам готовят руководители, я надеюсь, поднять зарплаты во всех сферах промышленности, бизнеса, в бюджетной сфере, что может сделать правительство, чтобы людям было комфортнее, чтобы жизнь не была настолько дорогой, чтобы тех самых, которые были до этого и которые есть сейчас, стало на эту жизнь хватать? Может быть, сейчас самое время подумать о том, что давно обсуждалось: об отмене тех или иных налогов для определенной группы населения, о большем количестве товаров, на которые нужны фиксированные цены, и не стесняться этой меры. Константин Ордов: Да, здесь очень важно понимать не то, что оно может, но и то, что оно еще и делает. А на сегодняшний день мы с вами понимаем, что, еще раз, на второй кварталы прогнозы нам говорили о том, что инфляция – 50%, еще какие-то совершенно космические… Ну, мне как финансисту казалось, что «апокалипсис, welcome!», что называется, где-то рядом. А на сегодняшний день мы с вами говорим, что инфляция опустилась до 12–13%. В следующем году она продолжит снижение, и мы возвращаем ее возвращения в таргетируемый уровень – 4%. То есть это не такой процесс стихийный. Это является результатом действительности правительства. Если мы с вами говорим о том, что заработные платы и пенсии проиндексированы и будут проиндексированы снова, то это тоже те меры, которые правительство уже предприняло и предпримет в ближайшее время. У нас все-таки, надо отдать должное, запас финансовой прочности госфинансов оказался даже неподвластен прогнозам США, ФРС США, европейцам и всем прочим. Они также удивляются, говорят: «Ну как так? Мы же тут уже шестой, седьмой, какой-то там пакет, уже 7 тысяч, 8 тысяч санкций», – при этом, по сути, российские социальные обязательства выполняются, и выполняются безукоризненно, да? Давайте с этого начнем. Хотя на самом деле, в общем-то, необходимость была именно повлиять, скорее всего, на возможность обеспечивать самые незащищенные слои граждан России со стороны государства. Это первое. Второе – с точки зрения действительно каких-то более фундаментальных вещей. Мы с вами говорим о том, насколько же было все-таки необходимо увеличивать НДС с 18 до 20%, но это тоже радикально не может повлиять. А вот, например, освободить от НДФЛ людей, получающих заработную плату меньше тех уровней для нас, которые мы с вами обсудили, 30 тысяч рублей… Ну давайте не повышать МРОТ до 30 тысяч, а давайте людей, до 30 тысяч получающих заработную плату, освободим от уплаты НДФЛ и всех прочих налогов. Может быть, это будет достаточно эффективной мерой. Мне кажется, это должно стать эффективной мерой. Тамара Шорникова: Спасибо. Константин Ордов, директор Высшей школы финансистов Российского экономического университета имени Плеханова. Спасибо за разговор. Константин Ордов: Спасибо.