Константин Чуриков: Сейчас об интервью, которое накануне президент США Джо Байден дал телеканалу «Эй-Би-Си», и о последствиях, которые могут быть. И, собственно, уже есть, потому что в Москву из Вашингтона отозван посол России Анатолий Антонов, как сказано, для консультаций. Итак, всего два слова, которые могут перечеркнуть все или многое. Смотрим тот самый фрагмент. СЮЖЕТ ABC: Владимир Путин, думаете, он убийца? Джо Байден: Да. ABC: И какую цену он должен заплатить? Джо Байден: Он заплатит. Вы очень скоро это увидите. Константин Чуриков: Вот так взял и сказал: да, вот в нашем русском переводе. На самом деле он сказал: I’ll do. Вот те самые два слова. Теперь реакция официального представителя МИД России. СЮЖЕТ Мария Захарова: Посол России в Вашингтоне господин Антонов приглашен в Москву на консультации, проводимые с целью проанализировать, что делать и куда двигаться в контексте отношений с США. Главное – определить, какими могут быть пути выправления пребывающих в тяжелом состоянии российско-американских связей, заведенных Вашингтоном в последние годы, по сути дела, в тупик. Мы заинтересованы в том, чтобы не допустить их необратимой деградации, если американцы сознают связанные с этим риски. Константин Чуриков: К этому добавим, что в том же самом интервью Джо Байден заявил, что России придется заплатить за якобы имевшее место вмешательство в американские выборы, вот те, которые были совсем недавно. К чему все идет, вообще чем это все кончится? Сейчас спросим у наших экспертов. Оксана Галькевич: Да, друзья. Но мы уверены, что вы тоже в курсе этих событий и обсуждаете их между собой. Выходите на связь, поделитесь своим мнением в нашем прямом эфире со страной, другими зрителями. А сейчас у нас на связи Кирилл Коктыш, член совета Ассоциации политических экспертов и консультантов, доцент кафедры политической теории МГИМО. Кирилл Евгеньевич, здравствуйте. Кирилл Коктыш: Да, доброго дня. Оксана Галькевич: Кирилл Евгеньевич, впервые такое, в общем, событие, когда действующий президент Соединенных Штатов делает подобное заявление в отношении президента действующего другой страны. Какой может быть реакция в данном случае? Чего нам ждать? Кирилл Коктыш: На самом деле тут сложно понять, насколько и в какой степени тот же Джо Байден имел в виду то, что он сказал. Мы знаем его достаточно пожилой возраст и тот факт, что по сути он может направляться в изрядной степени своими, как правило, направляется своими консультантами и технологами и редко говорит какие-то вещи от себя. И здесь тот случай, когда он мог сказать и вещи от себя. Оксана Галькевич: Кирилл Евгеньевич, но он ведь опытный политик, он не впервые, так скажем, не первый день в политике. В большой политике. Кирилл Коктыш: Он, я бы сказал, что он совсем не первые дни в политике. Другой вопрос, что его состояние здоровья в общем-то не позволяет рассчитывать на его яркие какие-то способности на какие-то прорывы. (Давайте скажем политкорректно). Т. е. в этом плане получается, что, с одной стороны, рассориться всерьез мы не можем. Потому что, если что, если всерьез возникает полноценный провал коммуникаций США и России, то мир становится достаточно резко опасен. И, конечно, и демократы понимают … , и все-таки первая вещь, которая была предложена, это продление договора о стратегических наступательных вооружениях. Другой вопрос, что ситуация не изменилась, что Соединенным Штатам нужно сейчас находить внешних врагов, нужно любой ценой сохранить свое глобальное доминирование и свою роль гегемона. И в этом плане главными конкурентами и главным препятствием для этого являются Китай и Россия. Константин Чуриков: Кирилл Евгеньевич, но, кстати, о Китае в контексте вмешательства в выборы ничего особо не говорилось. Т. е. говорилось то, что Китай думал вмешаться, но не стал вмешиваться. И получается, каким-то главным врагом № 1 стали мы. Я все-таки хочу вернуться к тем вот неосторожным словам Джо Байдена. Как теперь американской администрации себя вести и выходить из этого положения. Им надо будет что-то объяснить России? Или как вообще это будет делаться? Потому что сложно себе представить после этого, там, телефонный разговор лидеров двух стран, какую-то встречу, не знаю, в рамках Большой Двадцатки, и т. д. Кирилл Коктыш: По идее, какие-то шаги должны быть предприняты. Потому что явно, что слова эти абсолютно непродуманны. И какая-то реакция американской стороны, естественно, должна быть. Но какой она будет и каким образом слова первого лица будут уточнены или … переобъяснены, – это нетривиальная задача, которая сейчас стоит перед американским … Оксана Галькевич: Кто тут сделать должен какой-то первый шаг, я даже не знаю, навстречу или в принципе в качестве какой-то реакции? Как вы думаете? Кирилл Коктыш: Здесь действует принцип восточной поговорки, что кто завел слона в минарет, тот должен и сводить его оттуда. Т. е. понятно, кто… Оксана Галькевич: Ага. Т. е. сегодня в течение дня мы ждем каких-то сообщений о реакции, каких-то, не знаю, действиях, шагах Соединенных Штатов, да? Администрации. Кирилл Коктыш: Ну, я думаю, да. Там какая-то по крайней мере важная интервенция должна быть и прояснить эту ситуацию. Оксана Галькевич: Просто учитывая разницу во времени… Кирилл Коктыш: Потому что иначе, иначе это абсолютно непростительный … , конечно. Константин Чуриков: Кирилл Евгеньевич, скажите, пожалуйста, а у нас вообще сколько раз отзывали из Соединенных Штатов послов для консультации? Вообще такая мера часто применяется? Кирилл Коктыш: Ну, это довольно такой ехидный намек. Т. е. понятно, что… Но я затрудняюсь сказать, сколько раз. Отзывались, конечно. В общем-то это обычная дипломатическая практика, когда другой стороне дается понять, что какие-то вещи являются неприемлемыми. Константин Чуриков: Так, но а намек на что? Что мы дальше можем тогда сделать, если, например, вот с той стороны молчание, как будто ничего и не было? И что делать Российской Федерации? Кирилл Коктыш: Так а что делать? Связи со Штатами и так на минимуме. Да, это будет холодная конфронтация. Да, провал коммуникации. Он и так есть. Но мы же не готовы… Оксана Галькевич: Но а какие есть инструменты, собственно? Какие есть инструменты? Вот мы вспоминаем, когда происходили какие-то витки, так скажем, нагнетания… Кирилл Коктыш: Коротких, быстрых дипломатических инструментов, кроме демаршей, других нет. Но вы же не предлагаете перевести все в состояние горячей войны с Соединенными Штатами? Оксана Галькевич: Нет-нет-нет, не предлагаем. Мы как раз рассуждаем, какие дипломатические действия… Кирилл Коктыш: Ну, так а все остальные инструменты, естественно, ограниченно эффективны. Константин Чуриков: Кирилл Евгеньевич, я помню, мы с вами пару недель назад беседовали в эфире, и вы сказали, что чем жестче риторика, тем мягче обычно действия. И вы сказали, что иногда жесткая риторика – это приглашение к диалогу. Вот в данном случае то, что сказал Джо Байден, это может быть приглашением к диалогу? Кирилл Коктыш: Нет, конечно. В данном случае. Но, поймите, что короля играет свита. А в случае Байдена и в случае тех возрастных процессов, которыми он обладает, это справедливо вдвойне и даже втройне. Константин Чуриков: Кирилл Евгеньевич, тогда еще последний вопрос. А кто должен тогда, раз президент, извините, старенький уже, пожилой очень человек, и иногда может что-то не то, там, рассказать, сделать, как-то отреагировать, может быть, не совсем адекватно, – кто его обычно вот ведет, контролирует, подсказывает ему? Кирилл Коктыш: Ну, это уже каждая администрация сама решает. Такие случаи все-таки уникальны. Оксана Галькевич: Т. е. мы на самом деле сейчас имеем дело с уникальным неким таким случаем, историческим, дипломатическим. Поэтому в общем сложно как-то предположить, да, какие будут события дальше? Кирилл Коктыш: Нет, ну каждая политическая система ищет свой уникальный выход. Т. е. ситуация пожилого властителя у власти, который может страдать от различных возрастных заболеваний, она, конечно, не нова. В истории сюжет многократно, в общем-то, возникал. А дальше он разыгрывался в каждом случае совершенно по-разному, по своему сценарию. Т. е. как политсистема реагировала и как она себя адаптировала к этой реальности, это всегда отдельный вопрос, на который вряд ли существует запрограммированный ответ. Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое… Оксана Галькевич: Спасибо вам. Константин Чуриков: …Кирилл Коктыш, член совета Ассоциации политических экспертов и консультантов, доцент кафедры политической теории МГИМО, был у нас в эфире. Оксана Галькевич: Президент-то, может быть, и старенький в Соединенных Штатах, но свежеизбранный, на самом деле. Недавно только вступил в свои права. У нас есть звонок из Ставрополя, Лидия у нас на связи. Лидия, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Слушаем вас. Зритель: Я хочу сказать: конечно, до такой горячей стадии не надо доводить, до состояния войны, но по губам дать надо. Нужно давать адекватный ответ американцам, чтобы они боялись соваться. Ну, сколько можно терпеть? Все время мы мямлим что-то, что-то стараемся все так обтекаемо у нас, чтобы, не дай бог, не обидеть их. А они не боятся. Уже в открытую нашего президента называют убийцей. Оксана Галькевич: Лидия, а какой адекватный ответ, как вы себе это представляете? Константин Чуриков: А как ему по губам дать, как вы говорите? Зритель: Ну, вот высылали они когда наших людей из Америки, надо и ихних высылать. Ответ такой же, как и они. Конечно, называть убийцей нельзя, но что-то нам надо делать. Я не знаю, что. Для этого у нас и правительство есть, надо решать. Константин Чуриков: Ну, вот для этого у нас и посла как раз отозвали, для консультаций. Да. Спасибо большое за ваш звонок. Оксана Галькевич: Спасибо. А знаете, вот чего нам ждать в экономике на самом деле? Вчера мгновенно отреагировали на это курсы валют. Давайте и об этом поговорим сейчас с нашим следующим экспертом. Евгений Коган, президент инвестиционной группы «Московские партнеры», кандидат экономических наук и профессор Высшей школы экономики. Евгений Борисович, здравствуйте. Ну, не только, наверное, валюты вы нам расскажете больше и подробнее. Как вообще рынки отреагировали, чего нам дальше ждать? Евгений Коган: Естественно, что рынкам данное событие не слишком понравилось. Хотя я не могу сказать, что реакция рынков была какая-то вот по-настоящему истеричная. Да, рубль действительно торговался на уровне где-то 72,60-72,70, взлетел в итоге примерно на уровень 73,80-73,90. Сейчас торгуется на уровне 73,60-73,50. Т. е. – неприятно? да; травматично? – ну, нет. Рынок российских акций немножко просел на этом деле. Но опять же, что-то драматического не было. Понимаете, давайте оставим политикам их политические, так сказать, разборки, кто кого как куда называет и кто кого называет земляным червяком. Я думаю, без нас разберутся. А нам с вами нужно понять, чем нам это всем грешным грозит. Вы знаете, я в свое время занимался боксом, кстати. Тренер мне говорит: «Когда выступаешь на соревнованиях, ты, когда судья отвернется, ты его ногой, ногой». Вот я думаю, что наши как-то с этим разберутся. Ну, ладно. А если без шуток, то, вы знаете, я думаю следующее. Хорошо, введут они в итоге на нас санкции какие-то. Да, введут, это понятно. Какие? Секторальные? Вряд ли. Скорее всего, очередные адресные санкции. Ну, допустим, еще накажут ряд каких-то наших организаций. Допустим. Хорошо, что может быть самое страшное? Вот сейчас обсуждается, если они введут санкции против российского долга новых выпусков. Оксана Галькевич: Вот-вот-вот, да. И уже там Силуанов говорил, что мы вот будем готовиться, проведем переговоры о выделении кредитов нашим, там, как это будем финансировать. Константин Чуриков: Так, ну и насколько это опасно? Евгений Коган: Смотрите, вот очень важный нюанс здесь – старые выпуски или новые. Дело в том, что наши выпуски старые держат и англичане, и американцы на очень большие деньги. Речь идет о сотнях миллиардов рублей, фактически триллионах; BlackRock очень большой участник нашего рынка, это один из крупнейших американских фондов. Так вот, смотрите. Если бы речь шла о старых, у нас бы были очень сильные продажи нашего долга, естественно. И речь бы шла о том, что ЦБ пришлось бы вмешиваться, и рубль бы очень сильно упал, были бы очень большие выводы. Новые – это, знаете, из серии не «ужас-ужас-ужас», а просто «ужас». Короче, я думаю, что если они введут против нашего нового долга санкции, ну, будет сложнее привлекать; ну, чуть-чуть будет больше стоимость заимствования: на полпроцента еще, четверть процента. Т. е. это не смертельный удар. Это неприятно, но не более того. Далее, что они еще могут сделать. (И обязательно сделают). Будут отрезать нас системно, систематически от новых технологий. Они, собственно, об этом и объявили. Да, это неприятно, это отталкивает страну стратегически вниз, стратегически на уровень где-то Конго. Но, с другой стороны, это не на пять минут. Это долгосрочная политика, знаете, как удав медленно, но верно сжимает. Потому что сегодня самое главное – это технологии. Ну, придется нам развивать свои технологии. Опять же, где-то, может быть, и плюсы. Хотя я не представляю, как мы будем их развивать сегодня. Технологии развиваются… невозможно сегодня развивать технологии в отрыве от всего мира. Мы не поддерживаем … , а они, к сожалению, не очень рациональны. Вот как-то так. Константин Чуриков: Евгений Борисович, мы до этого говорили, что нам повезло и мы не так сильно упали, как другие страны, в результате вот этого пандемического кризиса. Вот теперь, с учетом нарастающих санкций, может быть не таких даже и опасных и болезненных, но все-таки вот их больше и больше (уже МИД посчитал, сколько их было там? Более 90 раз уже вводили, да?), – мы когда выберемся из нынешнего кризиса? Евгений Коган: Вы знаете, понятие «выберемся» очень творческое. Есть такое понятие, мы очень любим его, «вставать несколько лет». Вот у меня ощущение, что это наш национальный спорт. Может быть, так развиваются мышцы. Т. е. когда ты очень долго встаешь, то мышцы становятся крепче и крепче. Я думаю, что это перманентный процесс. Если серьезно же, без шуток, я думаю, что в итоге все то, что происходит, приведет просто к тому, что у нас будет развиваться больше некое импортозамещение, да. Второе – то, что наши корпорации будут вынуждены проводить заимствование больше внутри страны. С другой стороны, это будет способствовать отрезанию страны от всего мира. А что касается экономического роста, да, он будет в итоге более мягкий, более замедленный, более тягучий. Это будет не рост, а такой, знаете, скорее статистические погрешности: упали на 3% – поднялись на 2%, упали на процент – поднялись на полтора. Вот наше, так сказать, болотце. Оксана Галькевич: Евгений Борисович, можно, я напоследок еще один вопрос задам. Я не знаю, на самом деле, насколько он имеет отношение к реальности, потому что плохо разбираюсь в этих инструментах, сказала бы – не разбираюсь совсем. Но тем не менее. Вот вы сказали, что Британия и другие развитые страны держат наш старый государственный долг, на большие объемы им владеют. А если вдруг введут вот эти санкции Соединенные Штаты, и они решат, например, скинуть этот государственный долг? Это может такое произойти и как-то повлиять, так скажем, на устойчивость нашей финансовой и экономической системы? Евгений Коган: Нет, на устойчивость это не повлияет. Это повлияет сиюминутно на курс рубля. Это повлияет на то… Ну, представьте себе, если на такие объемы будут иностранцы продавать наши внутренние долги. Ну, очевидно, здесь вмешаются Минфин и ЦБ. Скорее всего (ну, что бы я на их месте сделал), просто напечатают денег да выкупят все это. Просто, ну, доходности на рынке вырастут. Скажем, наши долги с погашением лет через 5 будут давать не 6,5-6,7 годовых, а, к примеру, в итоге 9. Ну, неприятно. Опять же, увеличится стоимость заимствования. Будет ли это катастрофой? Нет. Будет ли это неприятностью и встряской для нашей финансовой системы? Будет, без сомнения. Потому что, понимаете, дело в том, что все взаимозависимо. Т. е. и могут слить ОФЗ на большие объемы. А вы под них кредитуетесь. Как только их цены падают, там, на 5%, на 10%, могут наступать маржин-коллы­, это неприятная вещь. Поэтому – это как бы повлияет, но как это повлияет? Ну, естественно, что вынужден будет вмешаться ЦБ, это будет некая встряска на рынке. Т. е., опять же, ужас? Нет, не ужас. Но это будет неприятно. Оксана Галькевич: Понятно. Константин Чуриков: Да мы уж привыкли к тому, что, да, не ужас, но как-то неприятно. Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Евгений Коган, президент инвестиционной группы «Московские партнеры», кандидат экономических наук и профессор Высшей школы экономики, у нас был на связи. А сейчас у нас звонок. Константин Чуриков: У нас сейчас звонок. Ольга из Санкт-Петербурга тоже что-то посоветует, что делать в этой ситуации. Ольга, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хотела сказать насчет Байдена. Когда, ну, первый вопрос там был. Я просто думаю, что это все было продуманно. Что не настолько все это было на самотек, что вот он такой больной. Дело в том, что уже санкциями нам не достать, экономически сразу нас задавить не могут, так перешли на личности. И поэтому как бы, чтобы задеть именно Путина и как-то его, видать, разозлить. Вот. И я думаю, что, конечно, это нельзя безнаказанно оставлять, но надо ответить, конечно, но с большим умом, как полагается. А сейчас вот по всему миру пустить – да, вот, сказать: вы посмотрите, как общается у нас, никакой дипломатии, как можно с ними разговаривать, если они обзывают и называют бог знает чем, так и каждого могут назвать, пускай как бы другие ждут таких же… Константин Чуриков: Спасибо за ваш интересный звонок. Спасибо большое. Оксана Галькевич: Спасибо, Ольга, да. Константин Чуриков: Сейчас в эфир к нам выходит Константин Костин, председатель правления Фонда развития гражданского общества. Константин Николаевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Константин Николаевич, сейчас мы вас услышим. Добрый день. Константин Костин: Да, добрый день. Константин Чуриков: Добрый день. Константин Николаевич, помните, когда вот были предвыборные дебаты Байден – Трамп, все говорили: ой, господи, какой кошмар, как они ругаются. Вообще, вот это вот уровень американской политики, да, вообще, скажем так, политической сцены. Вот сейчас что мы увидели? Ваша оценка? Константин Костин: Но, смотрите, одно дело внутриполитические дебаты. В англосаксонской политической культуре взаимные нападки, агитация против, критика являются, в общем-то, общепризнанным приемом на выборах и активно используются. И здесь нет, когда речь идет о внутриполитической борьбе, какого-то там нонсенса, чего-то необычного не происходит. Да, так было и десять, и двадцать, и пятьдесят лет назад. Все-таки когда мы говорим о международных отношениях, тем более об отношениях великих держав, об отношениях держав, которые являются постоянными членами Совбеза ООН и своей военной мощью и солидарной позицией они гарантируют незыблемость миропорядка, незыблемость Устава ООН и ее принципов, они обеспечивают таким образом коллективную безопасность всего мирового сообщества, – это выражение, мягко говоря, недопустимо. Оно выходит далеко за общепринятые в дипломатии, в международных отношениях рамки и границы. Это немножко другое, и это действительно некоторый нонсенс. А вопрос, насколько он был инцидентом, а насколько все-таки фиксировал изменения в российско-американских отношениях. Но тем не менее это очень явный, четкий переход за границы. Оксана Галькевич: Константин Николаевич, вот интересно, как идет работа, так скажем, подготовка к интервью. Вот говорят, что короля играет свита. (Сегодня даже уже тоже у нас с первым экспертом прозвучало в эфире). Проводится ли какая-то подготовка с президентом у американцев перед интервью большим телекомпаниям? Или это всегда на самом деле, как вы говорите, можно рассчитывать на то, что это был действительно какой-то случай, инцидент в эфире? Константин Чуриков: Импровизация. Оксана Галькевич: Да, импровизация. Неприятная, но, тем не менее, неподготовленная. Для того, чтобы понимать, знаете, весомость этой ситуации. Константин Костин: Слушайте, но, во-первых, конечно, идет подготовка. Конечно, корреспонденты изначально говорят о темах, которые их интересуют. Конечно же, помощники и советники готовят тезисы. Но тем не менее, разговор есть разговор, да? И это, может быть, и было импровизацией. И здесь, понимаете, даже неважно, это импровизация или это, знаете, такая подготовленная импровизация, «рояль в кустах». Это не имеет особенного значения. Потому что все-таки существует общепринятый подход в отношениях глав государств. Можно испытывать симпатию и антипатию, можно противостоять каким-то действиям, можно критиковать. Но голословно, бездоказательно обвинять в совершении преступления – это в любом случае нонсенс. Да, это недопустимо даже, там, для передовых политиков. Ну, а уж когда речь идет о президентах, о лидерах стран, это просто вообще недопустимо, неприемлемо. Константин Чуриков: Я сейчас скажу специально парадоксальную вещь. Вот эта ситуация, которая возникла, скажем так, дурацкое положение, в которое себя, выходит, Байден поставил. Как мы его можем использовать? Какие плюсы у нас теперь от этого есть? С точки зрения дипломатии. Константин Костин: Но, знаете, здесь большой вопрос, как будет развиваться ситуация. Плюсов, мне кажется, здесь нет вообще. Это в любом случае еще больше ухудшит отношения между Россией и США. Но это повысит тревожность в мире. Вот это очень важная ситуация. Потому что ядерное сдерживание… Вот в Совбез ООН входят ядерные державы. В чем принцип вот там регламента Совбеза ООН, когда те или иные действия предпринимаются только в том случае, если все постоянные члены согласны с тем или иным подходом. Потому что это ядерные державы, потому что ядерное сдерживание, военная мощь этих стран гарантирует в том числе определенный миропорядок. И когда вот внутри этого очень небольшого клуба происходит вот такой обмен любезностями, даже это не обмен, это просто нападки с одной стороны… Оксана Галькевич: Вот в связи с этим… Константин Чуриков: Да, я просто имел в виду, что слова жесткие, а может быть, дела будут не такие жесткие. Вот что я имел в виду. Константин Костин: Да нет, дела, может, и будут не такими жесткими. Послушайте, всегда в начале слово, потом дело, да? Слово может быть прологом чего-то, а может просто прозвучать для какого-то акцента. Но тем не менее, я еще раз хочу. Вот смотрите, Рейган называл Советский Союз империей зла. Но он никогда никого из советских лидеров не называл, там, убийцами, насильниками и т. д. И в конце концов именно разрядка, очередной ее этап, и улучшение отношений начались со встречи Рейгана и Горбачева. Если бы Рейган назвал Горбачева убийцей, я не уверен, что эта встреча вообще могла бы состояться и мир смог вздохнуть в 80-е годы чуть спокойней и почувствовать себя в чуть большей безопасности. Оксана Галькевич: Константин Николаевич, скажите, но вот… Константин Костин: Черчилль не любил Сталина, но они тем не менее стали союзниками после нападения Гитлера и начала второй мировой войны. Но если бы Черчилль, будучи главой государства, допускал такие высказывания, я не уверен, что вот этот процесс заключения договора о союзничестве был бы таким простым и легким. Оксана Галькевич: Константин Николаевич, раз уж пошли вот эти исторические, простите, параллели. Вот как вы считаете, в связи со вчерашними этими высказываниями, событиями, градус вот этого напряжения-охлаждения опустился до какого уровня? До уровня, может быть, я не знаю там, Карибского кризиса? Или начала рейгановского периода? Как вы считаете? Константин Костин: Давайте мы не будем здесь пугать. Я еще раз хочу сказать, что мне кажется, то, что Байден сказал, это, в общем-то, американский политический класс, там, для определенной части истеблишмента американского – это вещь такая, общепринятая. Вопрос в том, что должен произносить лидер государства. И то, что Байден произнес, ну, это вот не укладывается в понимание института. Президент это не просто политик, президент – это институт. В любой стране. Это глава государства. И здесь, конечно же, нужно придерживаться достаточно серьезных ограничений, когда речь идет об общении на высшем уровне со своими коллегами. И все этого всегда придерживались. Все американские президенты за всю историю Соединенных Штатов всегда придерживались таких ограничений. Байден впервые повел себя не как президент, не как институт власти, а повел себя, ну, как гражданский активист или как, там, радикально настроенный политик. И это, конечно же, в общем, не может не тревожить, скажем так, всех, кто наблюдает за этой ситуацией. А то, что наши отношения вряд ли как-то там радикально изменятся, – ну, это просто как констатация. Но просто она не должна в таких словах произноситься. Константин Чуриков: Естественно. Константин Николаевич, можно, сейчас мы вам прочтем несколько сообщений наших зрителей, а вы скажете, какое мнение вам ближе. Нам пишут, что «вообще не надо никакого ответа. Собака лает – ветер носит»: Краснодар. Нам пишут, что «надо послать Америку на три буквы». Нам пишут: «Ответ Байдену – развитие экономики страны». Так как ответить Байдену? Константин Костин: Ну, мне нравятся первый и последний вариант. Конечно же, я вот, например, уверен, что президент России так деликатно сделает скидку на физическую и интеллектуальную форму своего американского коллеги и просто будет, знаете, выше вот этой болтовни. Традиционной, к сожалению, для американской политики последних, там, 10-15 лет. И конечно же, на любые санкции, на любые угрозы всегда надо отвечать ростом собственного потенциала. Социального, экономического, военного. Т. е. нормально развивать свою страну. Потому что в адрес Китая тоже звучало много угроз, тоже вводилось много санкций. И Китай ответил на это очень просто: он стал одной из ведущих экономик, и на сегодняшний день Соединенные Штаты воспринимают его как своего главного конкурента. Поэтому, вот у нас есть прекрасный пример, как отвечать. Но, с другой стороны, мы не можем не реагировать на это дипломатически. И если реакция последовала, посол в Соединенных Штатах отозван для консультаций, и в любом случае по дипломатическим каналам какие-то действия и заявления быть должны. Но если мы говорим в целом о реакции на высшем уровне, о реакции государства, – конечно, мы должны это игнорировать и просто думать о собственном развитии, о собственном движении вперед. К тому же наше собственное развитие и наши успехи – они в этом смысле наших противников достаточно сильно раздражают. И в общем-то, это высказывание – это тоже, знаете, проявление вот такого раздражения накопившегося. Потому что вот мы и санкции вводим, и угрожаем, а тем не менее, там, пандемию Россия проходит успешней, чем большинство стран Запада… Константин Чуриков: Кстати, да. И три вакцины сразу, три, да. Константин Костин: чем практически все страны Запада. Экономика России не рухнула, как было заявлено. Да. И поэтому здесь вот этот элемент, конечно, тоже присутствует. Но здесь все-таки разговор о допустимости и о цене слова, когда речь идет о лидерах великих держав. Оксана Галькевич: Да. Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо вам большое. Оксана Галькевич: Спасибо вам. Константин Костин, председатель правления Фонда развития гражданского общества, был у нас на связи. Еще у нас есть одна тема, друзья.