Иван Князев: «Поезжайте, поработайте». Службы занятости будут предлагать безработным вакансии в других регионах. С таким предложением выступили в Минтруде. По данным ВНИИ труда за работой в другой регион готовы поехать около 3 миллионов россиян из 71 миллиона трудящихся в нашей стране. Из тех, кто уже уехал на заработки в другие города, сегодня больше на миллион, чем, к примеру, было десять лет назад – сегодня их 2 миллиона 900 тысяч человек. Они уже работают не по месту проживания. Это данные Росстата. Среди них 37% ежедневно возвращаются домой – ну, значит, работают недалеко. Это Москва и Подмосковье или Ленобласть и Питер – вот такие примеры. Около 29% возвращаются домой реже одного раза в месяц – это те, кто уехал далеко работать. Тамара Шорникова: Сегодня среди тех, кто ездит работать далеко от дома, много строителей, шоферов, охранников, продавцов, нефтяников, газовиков, а также работников обрабатывающей промышленности. Трудовая миграция – как новая реальность нашей жизни. Готовы ли к ней мы? Что с работой в вашем регионе? Если предложат хорошую зарплату, готовы ли вы оставить дом, уехать на заработки? Пишите, звоните. А если уже такая работа у вас имеется, то как она происходит у вас? Тоже рассказывайте. Иван Князев: Ну а прямо сейчас будем говорить на эту тему вместе с нашим экспертом – Владимиром Гимпельсоном, директором Центра трудовых исследований Высшей школы экономики. Владимир Ефимович, здравствуйте. Владимир Гимпельсон: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Если говорить, Владимир Ефимович (давайте начнем сначала с предложения Минтруда), о том, чтобы предлагать безработным вакансии в других регионах, – как думаете, сможет ли это как-то побудить действительно большее количество людей уезжать из региона своего проживания? Владимир Гимпельсон: Вы знаете, безработные, да и не только безработные, а все люди, которые находятся на рынке труда, они должны иметь максимальный доступ к информации о вакансиях по всей стране. Мы живем в единой стране, где рынки труда не делятся на областные, городские, муниципальные. И мы должны знать, где кто нужен, на каких условиях. А дальше каждый принимает решение: он остается там, где он есть, или он куда-то отправляется. В этом смысле это совершенно нормальная вещь. А поедут туда люди или нет – это уже другой вопрос. Это зависит от того, что им «светит» на новом месте, сколько такой переезд будет им стоить и что они при этом теряют, уезжая из своего населенного пункта. Тамара Шорникова: Владимир Ефимович, вот у нас SMS сразу приходят. Понятно, что достаточно утрированный взгляд: «Ну, будут предлагать работу шофером. Больше никаких вакансий в регионах не осталось». А что могут предложить сейчас регионы? Насколько прав или неправ наш телезритель? Владимир Гимпельсон: Я думаю, что, по большому счету, он прав. Может быть, не только работу шофером. Может быть, еще какие-то отдельные вакансии. Но понятно, что самый такой богатый на вакансии и на рабочие места рынок труда – это крупнейшие города. Это Москва с областью, это Питер с областью, это города-миллионеры. Чем дальше от такого города, тем, соответственно, рынок труда такой более тощий, вакансий меньше, вакансии хуже, оплата хуже и так далее. Иван Князев: Может быть, знаете, в этой связи как-то нужно пересматривать взаимодействие работодателя с работником? Вот если работодатель будет понимать, что к нему поедут люди из других регионов, может, он и какие-то новые условия будет выдвигать, точнее, предоставлять по работе? Ведь когда человек срывается с одного места, ну действительно, он оставляет свою семью, он оставляет свою квартиру, где у него, в принципе, все есть. Когда переезжает в другой регион – ну что там? Вряд ли ему работодатель предоставит жилье. Это значит, что нужно снимать. Медобслуживание – тоже непонятно с этим. Вот в этом плане наши работодатели готовы тоже пересматривать свои позиции? Владимир Гимпельсон: Ну, вы правы в констатации этой ситуации. Но если работодателю действительно нужен работник, действительно нужен, и работодатель достаточно прибылен и конкурентоспособен, то он такие условия предоставляет. Он платит зарплату, на которую можно не только жить, но и снимать жилье нормальное, можно откладывать, можно путешествовать. А если работодатель еле живой сам, у него есть какая-то вакансия, но он ничего предложить не может. Поэтому дело не в сознательности или несознательности работодателей, а дело в том, каков спрос на труд в регионах, вдалеке от крупнейших городов. Тамара Шорникова: Владимир Ефимович, давайте вместе послушаем звонок от телезрителя. Татьяна из Саратова. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Татьяна. Зритель: Здравствуйте. У нас позиция получается, что в Москве учителя зарабатывают гораздо больше, чем у нас в Саратове. И даже хороший учитель уезжает в Москву и там работает, а потом возвращается. Он получил большую пенсию в Москве, возвращается в Саратов и живет хорошо. А тот человек, который остался в Саратове на меньшей зарплате, он остается, и пенсия у него меньше. Ну где у нас справедливость? Одинаковая работа, казалось бы, одинаковые условия. Я-то пенсионер. Я смотрю, что приехали те, кто работал в Москве, и у них пенсия больше, чем у меня. Почему? Казалось бы, одинаково ведь работаем. В общем, условия неравноценные. Меня это, конечно, смущает. Тамара Шорникова: Понятно, да. Вот такой вопрос от нашего телезрителя. Я думаю, что с ней могут согласиться очень многие в нашей стране. Понятно, что Москва – зарплаты побольше и так далее. Но, действительно, чем хуже учитель из Саратова учителя из Москвы? Можем ли мы сейчас как-то сузить эту нереальную пропасть в зарплатах? Владимир Гимпельсон: Я думаю, что саратовский учитель не только не хуже московского, но многие-многие саратовские учителя намного лучше многих-многих московских. Учителя и в Москве, и в Саратове разные. Везде есть очень хорошие, везде есть средние, везде есть не очень. Наша слушательница абсолютно права. Но зарплата учителям идет из регионального бюджета. И если московский бюджет намного богаче и он может выделять больше денег на образование, то, соответственно, учителя будут получать больше. Конечно, надо учитывать, что в Москве при этом и стоимость жизни выше. Жилье дороже, жилищно-коммунальные услуги дороже, продукты дороже, поэтому жизнь в Москве дороже. Поэтому разница между тем, что реально получает саратовский учитель и московский учитель, она выражается, конечно, в заработной плате, но нужно компенсировать на различия в стоимости жизни. И это относится не только к учителям, это относится ко всем. Тамара Шорникова: Безусловно, да. Иван Князев: Владимир Ефимович, а у нас трудовая миграция в будущем будет развиваться? Ведь, в принципе, это же не новшество для нашей страны. Если посмотреть, то, к примеру, в конце XIX века в России на фабрично-заводские работы привлекали 28% от всего числа так называемых отхожих. 35% ремесленников были не местные, которые приезжали из других городов, деревень и так далее. Также извозчики различные, прислуга, торговцы. Все они были понаехавшими. Последних вообще было 37%. Но это в XIX веке. А ведь даже в период индустриализации, в 30-е годы – правда, с ограничениями, с определенными условиями, – те же крестьяне могли поехать на какие-то стройки, на какие-то заводы и фабрики. У нас сейчас дальше это будет развиваться? И как тогда? Владимир Гимпельсон: Вы знаете, в вашем вопросе присутствует невысказанный такой тезис или предположение, что у нас сегодня межрегиональная трудовая миграция очень незначительная. И вы ожидаете, что она будет расти. Я не очень уверен, что она незначительная. Она незначительная в цифрах Росстата. Иван Князев: Ну, 2 миллиона 900 тысяч человек. Пока немного. Владимир Гимпельсон: Я думаю, что статистика недооценивает. Просто если мы с вами посмотрим, как считается трудовая миграция внутри страны, то мы увидим, что эта статистика крайне несовершенная. Когда мы говорим про иностранных мигрантов, то там относительно просто: человек пересек границу. Иван Князев: Да нет, иностранные нас не интересуют. Владимир Гимпельсон: Нас не интересуют. А здесь статистика Росстата базируется на статистике МВД. Если вы, допустим, живете, условно говоря… Вот мы про Саратов говорили, да? Вы живете в Саратове. Вы продали квартиру, снялись с регистрационного учета, переехали в Москву, купили квартиру или арендовали, здесь зарегистрировались – вы попали в статистику. А если вы оставили квартиру в Саратове и переехали работать в Москву, и там вы по-прежнему на регистрационном учете, вы в Москве, ничего не изменилось, то вас статистика может не видеть. Иван Князев: Ну понятно. Зарегистрировался – тебя посчитали. То есть, судя по вашей логике, в принципе, у нас достаточно много людей, которые ездят на заработки в другие города? Владимир Гимпельсон: Конечно. Иван Князев: В будущем эта тенденция сохранится? Она вообще в целом будет у нас развиваться? Владимир Гимпельсон: В принципе, общая тенденция во всем мире: люди становятся более мобильными, все более и более мобильными. Для того чтобы переехать, все становится проще – транспорт, арендное жилье, общий единый рынок труда. Вот мы начали с того, что должна быть база данных о вакансиях, которая не замыкается конкретным регионом, а которая охватывает всю страну, все регионы. Люди приобретают образование и приобретают квалификацию, которые могут быть востребованы во всей стране. Это не что-то такое чисто локальное. Поэтому, конечно, миграция никуда не денется, и люди будут ехать на заработки. Вопрос в том, куда они будут ехать. Они будут ехать из маленького города в крупный город? Или они будут ехать из крупного города в маленький город? Сегодня мы видим, что из малого в крупный, а из крупного – в сверхкрупный. Иван Князев: Ну понятно. Владимир Гимпельсон: С Востока на Запад, с Севера на Юг – вот основные потоки нашей миграции. Иван Князев: Спасибо вам. Владимир Гимпельсон был с нами на связи, директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики. Тамара Шорникова: Слушаем телезрителей. Эльвира на связи, Челябинская область. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Эльвира. Зритель: Здравствуйте. Вот тут говорится, что ехать на заработки куда-то. Можно же так уехать, что… Тамара Шорникова: Что? Интрига повисла. Слушаем вас. Зритель: Алло. Можно же так уехать, что потом после этих заработков приехать к разбитому корыту. То есть и семья распасться может. Да и работодатели обещают одно, а когда человек работает, вроде пришло время платить работодателю деньги какие-то заработанные, а он же урезает, смотрит в небо, в потолок: «А с тебя и столько хватит. Ты пенсионер? А тебе и столько хватит». А ведь работают-то все одинаково – что пенсионера взять, что простого человека. Иван Князев: Ну конечно, все от работодателя зависит. Может и обмануть. Эльвира, скажите, пожалуйста, среди ваших знакомых есть те, кто ездит в другие города на заработки, на вахту? Зритель: Ну, ездят. И есть такие, что их обманывали, приезжали просто с пустыми руками. Они не могли найти деньги, чтобы приехать, им высылали. Иван Князев: То есть были такие примеры. Хорошо, спасибо. Тамара Шорникова: Да, спасибо вам. Еще пара SMS. Волгоградская область: «Сыну 31 год, с весны до зимы на заработках, строит ангары фермерам. Семью видит за восемь месяцев раза три по два-три дня между переездами с места на место». Мордовия, так грубо, честно, прямо: «Работа в других регионах – лохотрон». Иван Князев: Из Сахалинской области SMS пришла: «Люди готовы работать в любых регионах на любой работе, но лишь бы платили достойную заработную плату». Тамара Шорникова: Давайте посмотрим, действительно ли многие готовы. «Из какого города вы переехали и почему?» – спросили наши корреспонденты у жителей Москвы и Санкт-Петербурга – таких «городов-пылесосов», как про них говорят. ОПРОС Тамара Шорникова: «И уеду домой». А вы хотите куда-то переехать? Может быть, это необходимость для вас, потому что не можете найти работу в своем регионе. Звоните, пишите, рассказывайте свои истории. А сейчас поговорим с экспертом. Лев Соколов, эксперт в управлении персоналом, доктор экономических наук, профессор, директор программ развития группы компаний DeTech. Здравствуйте. Лев Соколов: Здравствуйте, дорогие коллеги. Я счастлив принять участие в этой передаче, потому что я сам в свое время жил на два города. Мне эта ситуация совершенно знакома изнутри. Я сто ночей проводил в поезде, потому что каждую неделю я ездил к своей семье, пока у меня родители были живы. И я знаю людей очень много таких. Более того, я знаю людей, которые умудрялись жить даже на две страны, которые… Вот как я садился в поезд и ехал домой, так они садились в самолет и летели кто куда, а потом возвращались в начале рабочей недели. Так что вот такая она, эта жизнь. Тамара Шорникова: Лев Александрович, знаете, что хочется спросить? С одной стороны, государство говорит: «Будьте мобильными! Не сидите сложа руки. Нет работы достойной, по вашему мнению, для вас в вашем регионе – езжайте в другой», – и так далее. Но действительно порой сложно сорваться, во-первых, без каких-то «подъемных», без какого-то хотя бы временного жилья и так далее. Это первый момент. Как в желании сделать население более мобильным не ударить еще сильнее по демографии? Потому что, как люди рассказывают, действительно можно вернуться к разбитому корыту. Было бы хорошо, если бы, наверное, люди семью как-то перетаскивали, переезжали и так далее. У нас сейчас вроде бы есть программа, ряд регионов в этой программе, там есть вакансии. И именно при переезде в эти регионы людям помогают и с жильем, и с «подъемными», и так далее. Но я посмотрела и сравнила цифры: сейчас 19 субъектов в этой программе и всего 200 вакансий. Ну это же действительно смешные цифры. У меня вопрос: мало средств на эти «подъемные» и так далее, поэтому такое маленькое количество вакансий? Вряд ли не нужны рабочие руки в этих регионах. Почему так мало-то? Лев Соколов: Здесь несколько аспектов. Если говорить о переездах, то средний американец переезжает 12 раз за свою жизнь. Если говорить о России, то вы сами правильно упомянули, что, в общем, то, что раньше называлось «отхожие промысли», они были всегда. Если говорить дальше об этой ситуации, то она действительно делит людей на людей, которые более активные, которые готовы ехать, готовы двигаться, готовы шевелиться, готовы принимать соответствующие решения, и тех, кто будет сидеть у себя дома, ныть, что у него маленькая зарплата, что начальник идиот, работа неинтересная. «Ну а что я могу? Куда я денусь?» То есть, с одной стороны, здесь происходит такой совершенно естественный отбор. Теперь про то, что в этой ситуации может сделать государство, и про вакансии. Очень много говорят про то, что служба занятости должна выполнять эту функцию. Она ее выполняет потрясающе неэффективно. Любой человек, который работает в управлении персоналом и который работает с людьми… Там, где вахтовый метод, производство и так далее, никто в здравом уме и твердой памяти туда не пойдет, потому что все эти люди ищут работников себе через соответствующие конторы, через соответствующие компании, агентства. Если вы пройдете по городу Москве… Вот вы говорили здесь про то, что предоставляется жилье и все такое. Вы просто посмотрите – на столбах периодически развешиваются объявления: «Предоставляется жилье, питание, сигареты». Вот такой «соцпакет». Тамара Шорникова: Набор джентльмена, да? Лев Соколов: И это очень эффективно работает. И еще важный момент, который здесь был затронут. Ведь дело в том, что это еще и вопрос инфраструктуры. У нас большая страна. Вот вы упоминали, что 39% или 37% ежедневно возвращаются домой. Если вы между той же Москвой и Костромой, Ярославлем, не знаю, Владимиром и так далее ходили бы скоростные поезда… Япония что стала после войны делать? Строить скоростные трассы. То же самое касается и Китая. То же самое касается Европы и всего прочего. Если бы можно было доехать, условно говоря, за один час, за полчаса, примерно как сейчас на электричке из пригорода до Москвы, я уверен, что многие люди таким образом… эта миграция и эти условия строились бы намного эффективнее. Иван Князев: Тогда можно было бы офисы открывать в том же Ярославле и собирать туда специалистов со всех ближайших городов, а не тесниться всем в Москве. Лев Соколов: Совершенно верно. Более того, «удаленка», про которую даже мы с вами уже не раз говорили на ваших передачах, «удаленка» здесь дает для этого прекрасные возможности. Зачем тебе держать человека в Москве на роли какого-нибудь (я условно назову) клерка, «офисного планктона», условно, за 100 тысяч или за 80 тысяч рублей, когда ты можешь такого же человека нанять в Ярославле, да хоть в Архангельске, хоть во Владивостоке, хоть где-то? И эта тенденция будет продолжаться. Иван Князев: И у работодателя, я так понимаю, все-таки выбор получается достаточно широкий. Сколько специалистов сейчас у нас ждут своего шанса в разных городах по всей стране. Опять же возвращаюсь к этому вопросу: работодатели готовы менять подходы? Они готовы, к примеру, держать в голове, что человека нужно будет раз в две недели на пару дней отпустить к семье? Лев Соколов: Для многих это нормально. Вы знаете, очень интересную тему вы здесь затронули про работодателей. Ведь существуют две тенденции, когда говорят о миграции. Даже в демографии есть так называемая концепция четырех Россий. Ведь когда речь идет об этой миграции, то не только Москва вытягивает из провинции лучших, наиболее динамичных, эффективных и профессиональных. Наоборот, провинция… Ну, я говорю «провинция» в широком и уважительном смысле. Провинция таких людей выталкивает. И по своему опыту я могу это сказать, и по опыту тех людей, которых я хорошо знаю. А я знаю очень многих! Люди очень часто уезжают из своих родных городов даже не потому, что там у них маленькая зарплата, и не потому, что у них там какие-то плохие условия, а просто эти люди там невостребованные. Естественно, речь не о тех, кто работает охранниками. У нас миллион здоровых мужиков, которые могут пахать, работают охранниками. Это те самые, которые создают интеллектуально емкие продукты, которые создают новые проекты, которые, по сути, двигают экономику России вперед. И эти люди очень часто уезжают именно от невостребованности у себя в регионе. А вот те работодатели, которые их привлекают, у них с этим все нормально. Поэтому здесь нужно обратить на эту проблему внимание скорее региональным властям, которые, скажем так, не ценят тех людей соответствующим образом, которые живут у них в регионе. Когда я слышу в той же Костроме, где я периодически бываю: «В нашем регионе кадровый голод», – я говорю: «Неправда. Ваш регион – это кадровый донор. Ваш регион дал стране и миру огромное количество прекрасных и первоклассных специалистов, которых вы не сумели у себя в регионе удержать. И они теперь работают не только в Москве, Петербурге, а они работают зарубежом на зарубежные экономики». Поэтому проблема очень часто в самих регионах тоже. Иван Князев: Спасибо вам. Лев Соколов, эксперт в управлении персоналом, доктор экономических наук, профессор, директор программ развития группы компаний DeTech, был с нами на связи. Говорили о том, насколько легко искать работу в другом регионе, готовы ли мы к переезду и насколько нам там комфортно. Тамара Шорникова: Разговор долгий, продолжат его наши коллеги вечером. Но не переключайтесь! Это не все еще у нас, далеко не все.