Ольга Арсланова: Не выбрасывать, а отдать бедным. Депутаты Госдумы решают, как отучить продавцов отправлять еду на свалку. Петр Кузнецов: Тонны. Ольга Арсланова: Тонны еды. Петр Кузнецов: Сегодня производителям и продавцам дешевле, оказывается, выбросить нераспроданные продукты на помойку, чем отдать нуждающимся. Мы объясним позже, почему. В Госдуме считают, что нужно освободить торговый бизнес от ряда налогов. И тогда, возможно, он начнет более активно участвовать в новой для себя благотворительности. Ольга Арсланова: А в чем вообще проблема? Немного помятая или слегка нарушенная упаковка – и товар уже не продать. Но и отдать его довольно накладно. Дешевле производителю и продавцу его уничтожить. И так каждый день действительно происходит с тоннами продуктов. Дело в том, что, отдав бесплатно продукты, производитель или продавец обязан заплатить в бюджет 40% от стоимости переданного товара, как будто бы он его продал и на нем заработал. Вообще ежегодно в России образуется 17 млн тонн пищевых отходов. Можно представить себе, как все это влияет в том числе и на экологическую обстановку. Но если эту продукцию отдать на благотворительность, миллионы людей могут быть накормленными. А сейчас перед вами, какие продукты больше всего выбрасывают. Представьте себе, что это могло бы поступить в малоимущие семьи. Петр Кузнецов: Лидируют хлеб, мясо, рыба. Ольга Арсланова: Да, совершенно верно. Вполне приличные продукты. Мы не говорим об испорченных, разумеется, или о продуктах, у которых истек срок годности. Что предлагают законодатели, давайте обсуждать прямо сейчас. Петр Кузнецов: С одним из авторов этой инициативы. Это Николай Валуев, депутат Государственной Думы. Николай Сергеевич, здравствуйте. Николай Валуев: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Почему только сейчас эта инициатива появилась? Может, что-то триггером послужило, что все, пора? Николай Валуев: На самом деле эта инициатива прорабатывалась уже давно. Она лежала на поверхности. По большому счету, сколько-нибудь серьезному обсуждению этой истории уже, наверное, год, а то и полтора. Ольга Арсланова: В чем ваше принципиальное предложение? Николай Валуев: Предложение практически вы уже все озвучили. На самом деле проблема именно в том, чтобы передавать продукты с еще не истекшим сроком годности в виде благотворительности и по большому счету даром. Но, как вы справедливо заметили, я просто слышал разговор в студии, ритейл (продавец) вынужден будет в таком случае заплатить до 40% от стоимости товара. И именно это останавливает для такой передачи всех тех, кто, может быть, и хотел бы эти продукты передать. Дешевле просто дождаться, когда срок годности истечет, и выбросить его, тем самым пополнив свалки органикой, которая воняет, гниет и отравляет воздух жителям. Петр Кузнецов: Николай Сергеевич, что не так? Я просто не понял, почему ритейл будет платить 40%, если будет отдавать на благотворительность. Николай Валуев: Это налоговый кодекс на самом деле требует. Поэтому мы вносим изменения. Петр Кузнецов: А, потому что это уже будет приравнено к продаже? Николай Валуев: Да. Ну, конечно. И мы по большому счету убираем эту обязанность. Тогда продукты с еще не истекшим сроком годности могут в благотворительных целях в том числе передаваться организациям, физическим лицам бесплатно и без потерь для самого продавца. Это даст возможность передавать людям, в том числе из малообеспеченных семей, тонны продукции. Ольга Арсланова: Николай, а кто будет контролировать эти потоки неучтенного по большому счету товара, как только он покидает территорию торговой точки? Люди могут его перепродать, он может испортиться. Петр Кузнецов: Потому что продукт уже будет на грани срока. Николай Валуев: Смотрите, скорее всего, мы все-таки этот продукт будем маркировать таким образом, что этот продукт был уже таким образом был использован. Ольга Арсланова: А маркировать будет кто? Николай Валуев: Одну секунду. Дело в том, что в принципе любой продукт с истекшим сроком годности к продаже запрещен. Неважно, кто его продает. Или его продает магазин, или какой-то нечистый на руку продавец на условном рынке. На самом деле контролирующие органы, которые за это отвечают, они есть. Нового ничего придумывать не надо. Велосипед изобретать не придется. Ольга Арсланова: Как можно проконтролировать дальнейшее распространение? Николай Валуев: Про маркировку я вам уже сказал. Ольга Арсланова: То есть перепродать… Николай Валуев: Слушайте, если вы совершаете противоправное действие, что и происходит на наших с вами глазах, вам ничто не помешает эту упаковку заменить на новую. Перемаркировать вам ее не удастся. Вам придется ее менять. Если вы все-таки решили совершить преступление в конце концов. Петр Кузнецов: Николай Сергеевич, предположим, раздача еды – это заработает на полную. Больше 20 млн тех, кто сейчас за чертой бедности, начнут получать бесплатную или очень дешевую еду. Это как-то поднимет их уровень жизни? Николай Валуев: Это не в какой-то большой степени поднимет уровень жизни, но самое главное – это облегчит жизнь им. Это уж точно. Петр Кузнецов: Спасибо. Николай Валуев, депутат Государственной Думы, один из авторов данного законопроекта, который мы продолжаем обсуждать. Ольга Арсланова: Многие наши зрители, с одной стороны, поддерживают инициативу. Просто жалко – продукты пропадают. А, с другой стороны, считают, что депутаты таким образом хотят все упростить. Вместо того, чтобы глобально решать проблему бедности, по большому счету чужими руками пытаются хоть как-то… Петр Кузнецов: Просто проконтролировать поток, направить его. Михаил Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук. Михаил Кимович, здравствуйте. Михаил Беляев: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Как вам инициатива российских депутатов – раздавать еду бедным и снимать налоговое бремя с производителей и продавцов? Михаил Беляев: На мой взгляд, она положительная. Конечно, радикально проблема бедности решается только, как мы знаем, созданием рабочих мест и заработка. Но это не означает, что не надо предпринимать каких-то менее радикальных и более простых мер. И видеть в этом только пиар депутатов, наверное, тоже не совсем верно. И мы знаем, что в каких-то формах это все равно осуществляется, это делается через церкви. Например, на Западе есть такие специальные корзины, куда любой посетитель магазина мог положить какие-то продукты, которые потом раздаются бедным. Так что в таких формах это все существует. И есть у нас, кстати, и благотворительные организации, которые этим занимаются, то есть собирают продукты, распределяют. На мой взгляд, сделать это на таком государственном фундаментальном и действительно законном уровне – ничего в этом плохого нету. И действительно мы знаем, что огромное количество продовольственных продуктов, которые добываются очень тяжелым крестьянским трудом, пропадают, в то время когда многие семьи недополучают фрукты, овощи и какие-то другие продукты. Так что со всех сторон это позитивная, на мой взгляд, акция. Петр Кузнецов: Михаил Кимович, а можно сейчас сказать, что покупать стали меньше в целом, в общем? Объемов, которые уходят на свалку, стало еще больше. Или как-то производитель сокращает закупки товаров, он контролирует рынок? Михаил Беляев: Производитель, конечно, понимает, какой товаропоток и какой объем реализации у него ежесуточно, еженедельно совершается. И он даже предпринимает какие-то меры поощрения. Например, мы знаем, в сетевых магазинах есть скидки для пенсионеров по определенным дням. Вводятся какие-то специальные пластиковые карточки, которые дают скидки. Это все стимулирует потребление. Но опросы показывают, что все-таки люди стали меньше потреблять продуктов и как-то смещаются в более дешевый спектр. Потому что мы знаем, что реальные заработки растут не так быстро, как нам бы того хотелось. И, соответственно, чем меньше покупают, тем более объемными становятся свалки. Ольга Арсланова: Скажите, а благотворительностью в России сегодня, например, в такой форме, в форме фудшэринга, популярного во многих странах, заниматься легко? Или все-таки пока очень много ограничительных мер. И даже если у торговой сети или производителя есть желание помочь людям, они не могут это делать, потому что это очень дорого. Михаил Беляев: Это и дорого. Есть административные барьеры. Очень сложная отчетность, которая стоит на пороге всего этого. Понятно, что оправдывается это тем, что это все-таки продукты питания, где могут быть различные заражения и всякие такие нежелательные моменты. Но, на мой взгляд, это слишком излишне обремененная всякой регламентацией деятельность. Но это все делается под видом того, чтобы предотвратить мошенничество, предотвратить какие-то незаконные операции, для того чтобы те продукты, которые могли быть направлены на благотворительность, не ушли в продажу и тот бы не обогатился. Но тут надо сказать, что уважаемый депутат забыл, что все документы не просто грузятся в грузовик и не просто блокируются. Есть сопроводительные документы. И по всем сопроводительным документам понятно, что ушло, куда ушло, в каком количестве и кто их должен получить. И их куда-то в другой канал отправить не так просто. Хотя и эти бывают случаи. Но, тем не менее, упрощение должно быть всей этой регламентации и понимание одного момента: что на 100% в экономике мы ничего гарантировать не можем, что всегда будут какие-то утечки, всегда будет какое-то мошенничество. Надо только сопоставить, что для нас выгоднее: чтобы больше людей получило какое-то вспомоществование и сети получили возможность все это людям отдавать для поддержания их продовольственной корзины, или мы будем бороться, скажем, с отдельным мошенником. Петр Кузнецов: Михаил Кимович, напоследок, вам все-таки как кажется, наш бедный, но, безусловно, при этом гордый народ как отнесется к бесплатным продуктам? «Да не нужны мне ваши подачки» или все-таки как инструмент поддержки? Михаил Беляев: Вы знаете, тут много зависит от нас с вами, поскольку я себя отношу тоже в известной мере к средствам массовой информации. Какую программу мы будем вкладывать в голову людей. Если будем говорить, что это позорно и у нас особенная гордость, тогда будет одна программа. Если мы будем говорить, что ничего в этом особенного нету, и тем более, что мы знаем (я опять перескакиваю на пример с церквями), что в церквях люди совершенно спокойно распределяют эти самые продукты и не считают это позорным. И, на мой взгляд, все зависит от этого. То есть с какой душой и с какой эмоциональной окраской мы будем этим заниматься. Петр Кузнецов: Спасибо, Михаил Кимович, за ваш комментарий. Послушаем Анну по этой теме. Здравствуйте, Анна. Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы от пенсионеров такое предложение внести. Петр Кузнецов: Пожалуйста. Зритель: Почему, пока товар не испортится, цены не снижают? Вот хлеб, например. Ведь почему-то за границей день-два – там снижают цены. Но у нас хлеб лежит. Если он 30 рублей, то он лежит и завтра, и послезавтра все равно 30 рублей. Или, допустим, картофель. Прорастает уже. Но все равно цена, допустим, 25 рублей. Почему вовремя не снижают на 50% или на 30%. Ольга Арсланова: Кстати, от магазина зависит. Многие маленькие магазинчики это делают. Видимо, в крупные сети сложнее… Петр Кузнецов: И этот законопроект частично и об этом. Да, спасибо вам. Вы услышаны. Вся страна вас услышала. Может быть, Николай Валуев, который продолжает нас смотреть. Оставайтесь с нами. Еще одна тема впереди.