Эдуард Савуляк: При помощи банковской ставки можно управлять экономическим ростом. Во всём мире это пытаются делать, а у нас почему-то нет

Гости
Эдуард Савуляк
директор консалтинговой компании

Александр Денисов: Наша рубрика «Личное мнение». «Прощения долга просим»: Дума и экономический блок правительства подготовили целый пакет предложений о банкротстве физлиц. Для банкиров это как холодный душ. Ну, например, предлагают обязать их продавать проблемные займы самим должникам, причем с дисконтом, как они продают коллекторам. Потом есть предложение упростить, даже удешевить процедуру банкротства.

Анастасия Сорокина: С 2015-го по 2018-е гг. банкротами себя объявили более 100 тысяч россиян. Неплатежеспособных должников гораздо больше, 764 тысячи.

Александр Денисов: Ну вот, по данным Судебного департамента, за прошлый год была признана банкротом 41 тысяча обратившихся. После всех процедур с них списали 153 миллиарда долгов. Причем дела 18 тысяч обратившихся были закрыты в связи с полным отсутствием у них имущества, то есть кредиторы не получили ни копейки.

Анастасия Сорокина: Минэкономразвития предлагает снизить стоимость банкротства до 10 тысяч рублей. Сейчас процедура обходится в среднем в 200 тысяч рублей. Также в Госдуму внесен законопроект с предложением ввести внесудебную процедуру банкротства для физических лиц. Он разработан для тех граждан, чья сумма долга составляет от 50 до 500 тысяч рублей.

Александр Денисов: При этом гражданин должен соответствовать ряду требований: например, должен быть признан безработным, его доход в течение 3 месяцев должен быть менее величины прожиточного минимума на каждого члена семьи. Кроме того, в собственности не должно быть имущества, кроме единственного жилья, и в течение 3 месяцев он не должен иметь более 50 тысяч рублей на банковских счетах. Также не должен иметь неснятую или непогашенную судимость за совершение умышленного преступления в сфере экономики.

Сейчас эту тему будем обсуждать с нашим гостем: в студии у нас Эдуард Валерьевич Савуляк, директор консалтинговой компании, он выскажет свое «Личное мнение» по поводу банкротства физлиц. Все правильно мы рассказали?

Эдуард Савуляк: Все правильно вы сказали. Если бы, конечно, этот законопроект прошел, я думаю, для банков для наших была бы действительно головная боль. Для многих тех, кто свои кредиты вернуть не может, тем, конечно, было бы облегчение. Поэтому предположу, что, конечно, непростая судьба ожидает этот законопроект, то есть, видимо, в этом виде он точно принят не будет по самым разным причинам. Но в целом, видимо, действительно будет должникам жить полегче.

Анастасия Сорокина: Как вы видите развитие? Многие говорят, вот эта цифра, сейчас банкротство стоит 200 тысяч, и тут вдруг 10 тысяч. Почему такая разница?

Эдуард Савуляк: Да, вот меня действительно это смущает, потому что ведь цифра в 200 тысяч рублей – это цифра, я бы сказал, не минимальная, она средняя реальная.

Александр Денисов: То есть может быть и выше?

Анастасия Сорокина: А что в нее входит? Как вообще эта процедура происходит?

Эдуард Савуляк: Ну вот о чем и речь. То есть базово то, мимо чего пройти точно нельзя, – это оплата минимальных госпошлин, но мы даже на них не будем останавливаться, они в районе тысячи рублей все занимают, и 25 тысяч рублей – это оплата конкурсного управляющего, поэтому вот уже мне не очень понятно. И на мой взгляд, и 25 тысяч рублей относительно немного за то, что конкурсный управляющий будет заниматься этим всем, а если даже ему платить 10 тысяч, видимо, просто не будет конкурсных управляющих вовсе.

Поэтому вот эта сумма конкурсного управляющего, на мой взгляд, подвинуть ее никак нельзя, а вот то, что выше, – это уже различные, как я бы сказал, юридические услуги, связанные с подбором документов, с оформлением верным и всем остальным. Вот здесь, с одной стороны, можно сказать: «Все делайте сами, а-ля в 26 тысяч рублей вам это все встанет».

Но с тем-то это и связано, что документов действительно много, но это опять же их много, если у человека в собственности хоть что-то есть. Если он гол как сокол, как было сказано, ничего у него нет, безработный и все остальное, там, видимо, надо только перечень кредиторов верно составить, по большому счету все. Но не так все просто, и здесь очень важный нюанс. Почему вот эта цифра в 200 тысяч, на мой взгляд, не то что не будет 10, она, может быть, и 300 будет в дальнейшем и выше? Потому что ни для кого не секрет, что многие, особенно должники, считают себя немножко умнее других, что вот я какие-то вещи не напишу, а я какие-то вещи не укажу, а кто там узнает и что-то еще.

Анастасия Сорокина: И никто не узнает?

Эдуард Савуляк: Этот соблазн, безусловно, есть. И если юрист не будет контролировать, то это закончится очень плохо. Чем? Есть статья, в том числе уголовная, за фиктивное банкротство.

Александр Денисов: Аффективное?

Эдуард Савуляк: Фиктивное. То есть, другими словами, вот вы не дай бог не указали, что есть какой-то там телевизор, не знаю, старая машина, которой, может быть, и нет, но она числится…

Александр Денисов: А это все нужно указывать?

Эдуард Савуляк: Конечно.

Александр Денисов: И телевизор, и машину?

Эдуард Савуляк: Безусловно, если мы говорим о том, что нижняя планка какая-то там, абстрактно до 50 тысяч рублей хотят снизить или пусть даже 200, человек считает, что этот «металлолом» не ездит, а ему может быть цена 70 тысяч рублей, допустим, этой машине, да? И какие-то кредиторы говорят: «Так он утаил!» А там еще может быть, не знаю, сапоги и что-то еще. Я утрирую сейчас. Поэтому, естественно, у всех есть такая возможность и желание зачастую кредиторам последнюю рубашку не отдать.

Но еще раз: если это вдруг вскроется, за это теоретически можно и сесть. Поэтому юридические услуги, я бы не сказал, они за то, что юрист вот говорит «нет, ты указывай все как положено, давай 200 тысяч», это, конечно, не так выглядит, немножко все-таки юрист что-то делает дополнительно.

Анастасия Сорокина: Но просто, согласитесь, логика-то какая? У человека долг, написано, от 50 до 500 тысяч, а он вдруг раз! – 200 тысяч на то, что признать банкротом. Что же он тогда эти 50 тысяч не погасил?

Эдуард Савуляк: Ну вот о чем и речь. У нас-то сейчас минимальная цифра 500 тысяч рублей, с которой, соответственно, может банкротиться физлицо, и о чем и речь, когда фактически человек должен 500 тысяч, а на все про все, глядишь… Там же еще сам процесс банкротства где-то в среднем 9–12 месяцев может быть, на все про все заплати… Достаточно это неэффективно получается. Поэтому 500 тысяч – да, это минимальная цифра, но, как правило, с ней мало кто банкротится.

И вот еще что важно знать. Опять же, на мой взгляд, здесь юристы не зря едят свой хлеб. Тут нюанс же еще в чем? Можно в процедуру войти, а за счет того, что… Ну и суд начинает рассматривать, что-то оценивать, время идет, деньги платятся соответственно, и находят какие-то недочеты. Опять же как недочеты, что вот не все указали, может быть, кредиторов не всех указали, документы неверно подготовили, это, кстати, тоже элементарно. У нас же не в этом случае, но в целом тут же как цепляются? – «черный должен быть шрифт, вот такой именно размер, а у вас синий, рукописный, переделывайте», и все заново. Поэтому это, конечно, не так много, но в среднем, я бы сказал, в год несколько тысяч банкротств уже запущенных останавливаются, потому что, во-первых, или денег нет сопровождать, или, во-вторых, соответственно с документами не все в порядке.

Анастасия Сорокина: Хорошо. Если мы говорим про такие сложности со стоимостью этих услуг, с подбором документов, вот вторая инициатива продать долг человеку с тем же дисконтом, с которым коллекторам передают этот долг? Почему эта инициатива у нас как-то не проходит?

Эдуард Савуляк: Нет, она не то что не проходит, она на самом деле ведь появилась, мне кажется, месяц-полтора назад буквально, чуть ли не президент это озвучил. И вот мы видим, достаточно быстро она как-то так форму законопроекта приняла. Я единственное только не очень верю, что условно за 2–3% будет продаваться. Почему?

Александр Денисов: Как сейчас продается, да?

Эдуард Савуляк: Ну я имею в виду как продается коллекторам.

Александр Денисов: А там за 2–3%, да?

Эдуард Савуляк: Ну 2–3% в среднем. Мы понимаем, что…

Александр Денисов: От общего долга?

Эдуард Савуляк: Да. Вот тут в чем важный нюанс, и банкиры про него говорят? Они говорят о чем? Они не продают коллектору условно долг Иванова, они продают коллектору вот такой мешок просроченных кредитов, их может быть, не знаю, 10 тысяч долгов, они продают абстрактно…

Анастасия Сорокина: …оптом.

Эдуард Савуляк: …за 500 тысяч рублей. Соответственно, то, что там с Иванова взыщут, не знаю, может быть, 500 тысяч рублей, может быть, 5 миллионов, а больше ни с кого не взыщут, – это уже как коллектору повезет, как он будет работать. Поэтому банкиры и говорят, что у них, грубо говоря, оптовые цены. Поэтому, вы сами знаете, что если вы приходите к оптовику и говорите «нацедите мне тут стакан», никто заниматься не будет, он цистернами продает условно.

Поэтому вот здесь какой-то будет, видимо, иной немножко вариант, но опять же я не думаю, что вариант будет 100%, я имею в виду, что долг 2 миллиона, поэтому я тебе за 2 миллиона продаю. Возможно, но в законопроекте про это нет, может быть, какой-то аукцион будет, условно, среди опять же не коллекторов, а среди тех, кто там потенциально что-то хочет купить. Но это просто опять же мы понимаем, аукционы, оформление – это все лишние деньги. Поэтому то, что будут по коллекторским ценам продавать, в это я однозначно не верю, но то, что не будут продавать и по номиналу, тоже факт.

Я предположу, что опять же при прочих равных должникам если там за 2% купить не удастся, но, допустим, удастся купить за 20%, это же, видимо, тоже для них неплохо, да? Потому что при прочих равных условиях сейчас, когда он подает на банкротство, он как раз говорит: «Я не могу вернуть вот эти 500 тысяч», – а вот как раз 200 он, может быть, вернуть и может, раз он как раз на банкротство 200 тысяч собирается потратить, правильно? И предположу, что банкирам получить напрямую 200 тысяч лучше, чем абстрактно 3, но, конечно, это не 500.

Анастасия Сорокина: Ну а не станут ли от этого банкиры закладывать бо́льшие проценты для людей, которые добросовестно платят свои задолженности?

Эдуард Савуляк: Смотрите, дело в том, что, слава богу, мы на рынке потребительского кредитования, потому что если смотреть опять же, где вот эти максимальные долги, что продается, – это же не ипотека продается, ипотека в основном нормально платится, а продаются как раз вот эти вот микро все какие-то долги, что кто-то там получил 50 тысяч рублей до зарплаты и оказался должен потом абстрактно 100 или 150, вернуть их не может, и вот так вот все тянется. Поэтому здесь достаточно большая уже конкуренция, поэтому говорить про то, что «ах, вы так, тогда будет не 15% ставка, а 45%» – все-таки очень много на текущий момент банков работает на этом рынке, по 45% вряд ли кто-то возьмет.

Поэтому что, видимо, будет изменяться, это точно будет изменяться, ставка, конечно, может тоже повыситься, но не так драматично. Видимо, все-таки будут изменяться скоринговые системы, иначе будут относиться, всем ли выдавать эти займы. Потому что мы ведь отлично знаем банки, которые чуть ли не в почтовый ящик раскладывают свои карты.

Александр Денисов: Был такой банк, да.

Эдуард Савуляк: Соответственно, при прочих равных условиях считается: «Да ладно, 30 тысяч рублей каждый вернет». Поэтому вот такого, видимо, бардака откровенного будет немножко поменьше, банкиры, соответственно, разработают какие-то новые программы, и, видимо, тем людям, которые откровенно и мошенники тоже есть, соответственно деньги берут и не возвращают, видимо, перестанут давать. Но опять же если мы говорим, что кто-то там на ипотеку копил-копил, копил-копил, наконец-то пошел взять, и вот ему ее сейчас не дадут из-за того, что законопроект примется, – я думаю, что на этом рынке это несильно отразится.

Александр Денисов: Разлагающее воздействие возможно вот из-за таких законопроектов, что люди уже будут: «Ну ладно, в крайнем случае вот так банкротство будет»?

Эдуард Савуляк: Нет, в целом я, конечно, не сомневаюсь, что, безусловно, еще раз, должникам точно будет после этого законопроекта жить легче, это безусловно. То есть так худо, как сейчас, им не будет. Поэтому, видимо, чуть-чуть они будут считать, что жизнь удалась, но еще раз, по факту это будет оборотная сторона, не будет этих займов. То есть может быть так… Вот еще какой нюанс: тут очень важно, чтобы Центральный банк за этим следил. Может как получиться? Какое-то количество граждан может быть отрезано как раз от нормального, «белого» рынка потребительского, то есть, грубо говоря, он в черном списке, ему просто никто не дает ничего. И куда он идет? Он идет на черный рынок.

Александр Денисов: В эти банки на остановках автобусных?

Эдуард Савуляк: Не в банки, о чем и речь. За банками более-менее Центральный банк все же следит; там, может быть, есть какие-то недостатки, но все равно следит. А мы как раз говорим про абсолютную черноту, то есть те, кто вот как раз говорят про 50 тысяч рублей под 2% в день. Вот эти ребята никуда не деваются, окололомбардное вот это все. Соответственно, только сюда, видимо, эти люди смогут обращаться.

Анастасия Сорокина: Может быть, есть какие-то у вас соображения? Мы говорим о том, что большая закредитованность, люди находятся действительно в таких сложных ситуациях, когда с долгами справляться тяжело. Какой путь решения вот этой проблемы у вас есть свой?

Эдуард Савуляк: Сейчас скажу. У меня, видимо, такого прямо пути вряд ли есть. При прочих равных условиях, смотрите, я бы все-таки не сказал, что у нас закредитованность. Опять же, может быть, если сравнивать с тем, что у нас было 10 лет назад, конечно, и доступность кредитов повысилась, и людей, которые их берут, больше. Но если сравнивать опять же с Америкой той же самой, сравнивать с Европой, да хоть с кем (я имею в виду из более-менее развитых стран), – конечно, там закредитованность гораздо больше.

Анастасия Сорокина: Там и проценты другие.

Эдуард Савуляк: Ну так а кто нам мешает по поводу этих процентов двигаться? Ведь здесь опять же немножко не совсем к банкам вопрос, а вопрос больше к Центральному банку и к его учетной ставке. Уже, я думаю, последних лет 5, если мы за скобки уберем статвыброс в 2014 году, соответственно последние 5–7 лет речь идет про то, что ставка у нас немножко неадекватная, что у нас и инфляции нет уже такой высокой, как у нас учетная ставка ЦБ, а банки все равно равняют. Соответственно, хорошо было бы ее понизить, и там примеры приводят, что в каких-то странах ставки вообще отрицательные и все остальное, а мы все чего-то боимся. Поэтому здесь, конечно, в целом экономический блок правительства должен, видимо, и со ставкой поиграться, и с чем-то еще.

Конечно же, тут все в комплексе сошлось, ведь и доходы у людей тоже упали. По большому счету, если у человека, не знаю, абстрактно 40 тысяч рублей зарплата, вот ему ставка 6% или 7% в какой-то степени без разницы, хотя 6% и 7% – это разница очень большая, 15% по идее разница между ними, да? Поэтому в целом, конечно, экономическому блоку, я думаю, надо двигаться в направлении каком? – повышении доходов населения, соответственно все-таки, чтобы не только у нас Центральный банк следил за инфляцией, но и в какой-то степени не то чтобы отвечал, но учитывал, что у нас нет экономического роста, что все-таки ставкой можно этим ростом управлять так или иначе. В мире это пытаются делать, а мы как бы немножко нет. Вот так.

Анастасия Сорокина: Давайте выслушаем звонок, из Татарстана дозвонилась Рузеля. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Александр Денисов: Здравствуйте.

Зритель: Я хотела бы задать вопрос Эдуарду Савуляку. Мне, конечно, очень приятна эта передача, я ее каждый раз слушаю. Насчет долгов вот этих вот. Ведь народ-то ведь не виноват, что погряз в эти долги, виновато государство. Даже маленькая страна, Арабские Эмираты, и то списывает долги бедным людям. Почему бы нашей стране не помочь этим людям?

Выдумывают какие-то там, коллекторы там выкупают, даже не знаю что. Ну почему в нашей стране такое вот безобразие? Люди, жулики, которые обворовывают народ, живут, шикуют, жируют, а бедный народ должен страдать? Я вот не понимаю эту политику нашего правительства.

Анастасия Сорокина: Рузеля, а у вас какой-то долг тоже есть, да? Вы были в такой ситуации?

Зритель: Конечно, есть! Я плачу его, но у меня вообще из пенсии не остается даже… Иногда бывает, что я и без денег сижу.

Анастасия Сорокина: А на что вы брали кредит?

Александр Денисов: И какой?

Зритель: Ну у меня… Я брала давно, еще в 2013 году. Я его не платила, потом стала платить, думаю, потихоньку надо платить, чем эти уроды, эти звери придут, коллекторы.

Александр Денисов: А сколько вы взяли денег?

Анастасия Сорокина: И на что, если не секрет?

Зритель: Ну брала на нужды 400 тысяч. Теперь у меня долг в основном, я 200 с чем-то заплатила, у меня около 500 тысяч осталось. Теперь я потихоньку плачу, у меня уменьшается. Конечно, я не говорю, что виноваты банкиры или кто, я сама виновата, но у мен были обстоятельства личные, после смерти мужа я не могла его платить, вот теперь я плачу, я ни у кого деньги не спрашиваю. Иногда бывает, что у меня и денег не остается, вот выкарабкиваюсь как-то.

Александр Денисов: А вы бы хотели вот эту процедуру провести банкротства? Чтобы вас признали банкротом?

Зритель: Я не понимаю, там сначала говорили, что 200 тысяч надо платить, у меня таких денег нет платить. И вот сейчас Эдуард Савуляк говорит, что каких-то там 25 тысяч за что-то, – и таких денег у меня нет.

Александр Денисов: Понятно.

Анастасия Сорокина: Понятно.

Зритель: Просто обычно, по-человечески помочь людям, которые не могут. Я не про себя говорю, я говорю в основном про многих.

Александр Денисов: Спасибо.

Анастасия Сорокина: Да, спасибо вам за звонок.

Эдуард Савуляк: Смотрите, по-человечески я в целом только «за». Я же не экономический блок правительства, не Центральный банк, я только «за». Мы все понимаем, что по большому счету у нас достаточно большие в стране есть резервы, и если какую-то часть их потратить, возможно, на это, и людям будет полегче, и банки перекрестятся. Мы же понимаем, это не так просто спишется, это, соответственно, люди не получат эти деньги, а целевым образом пойдет на погашение в банки, и всем вроде бы будет проще.

Александр Денисов: А вот если коротко, это полное прощение всех долгов, так сказать, отпустили с миром и все, или нет, банкротство?

Эдуард Савуляк: Это вот то, что сейчас было предложено, я сейчас не про банкротство говорю, а если бы там абстрактно 20 тысяч рублей правительство, соответственно, как-то там на каждого человека распределило и он там что-то погасил, или 100 тысяч, или 200. Если мы говорим про банкротство, то тут важно какой нюанс понимать? Мы первое поговорили про то, что это недешево.

Второй важный нюанс надо понимать. Вот здесь мы, естественно, всех деталей не понимаем, но я вижу, что, конечно, тут банкротство и не надо, тут вопрос не в том, что нет 25 или 200 тысяч. Ведь по идее что такое банкротство? Человек все свое имущество указывает, видимо, оно с молотка продается, ну и даст бог, соответственно он уже больше никому ничего не будет должен.

Александр Денисов: За исключением единственного жилья.

Эдуард Савуляк: За исключением единственного жилья. Но тут опять же надо понимать какой нюанс? Кредиторы понимают, что по большому счету самое ликвидное, что у человека есть, – это как раз жилье.

Анастасия Сорокина: Это жилье.

Эдуард Савуляк: И есть там такой очень хитрый нюанс, что могут посчитать, что это жилье слишком хорошее для вас, то есть другими словами…

Александр Денисов: Ага, по метражу.

Анастасия Сорокина: Даже если единственное?

Эдуард Савуляк: Ну конечно. Мы же понимаем, единственное жилье может быть, я не знаю, 2 тысячи квадратных метров, а может быть 8 метров каких-то. Соответственно опять же учитывается, есть ли дети, все остальное, это все, безусловно, учитывается. Но опять же есть такой нюанс, как, допустим, среднее жилье по региону, и может так считаться, что вы с такими долгами что живете в центре, хоть и в однокомнатной квартире? Почему бы вам не поехать, условно говоря, куда-то там 500 километров от Москвы? Там же тоже люди живут. Вот вы должник, вот и катитесь туда, допустим.

Поэтому здесь так может получиться, что сам человек, опять же не пообщавшись с юристами… Я сейчас юристов ни в коем случае не лоббирую, просто говорю про то, что у людей там хоть опыт есть, они уже много всего видели. Человек искренне думает: «А, ладно…»

Анастасия Сорокина: «Решу проблему».

Эдуард Савуляк: Да, «решу проблему», а потом окажется, что проблему-то он решил, только немножко не так, как хотел, и из-за этого нервотрепка и все остальное, вся жизнь наперекосяк в итоге получилась, то есть лучше бы он платил уже эти условно 200 тысяч еще, не знаю, 5 лет и выплатил бы. Это вот одна сторона проблемы.

Другая. Естественно, она далеко не всех касается, но тем не менее у нас ведь должники есть разные, есть же и категория предпринимателей, у которых что-то там пошло не так. Так вот там же, соответственно, запрет 5-летний стоит на то, чтобы он, соответственно…

Анастасия Сорокина: …не занимался деятельностью?

Эдуард Савуляк: …уже не занимался соответствующей деятельностью. Мы опять же понимаем, что если человеку не на что будет жить, он, конечно, «вчерную» опять же может выдавливаться в эту экономику, и я думаю, никому от этого хорошо не станет.

Плюс очень важный тоже нюанс. Крайне редко так бывает, что человек, допустим, должен абстрактно какому-то банку 500 тысяч и все. Вот эти 500 тысяч он погасить не может, и все, больше проблем нет. Зачастую все-таки достаточно много разных кредиторов, основной банк, но у кого-то еще что-то. И может так оказаться, что там, допустим, есть долги по налогам, что-то еще.

Так вот долги по налогам, а самое главное штрафы и пени, зачастую, во-первых, человек не учитывает, пока ему их не посчитали, а во-вторых, он даже не догадается, какие они могут быть большие. Так вот они в результате долгов не списываются, они будут всю жизнь на нем висеть. То есть он думал, что хоть вздохнет спокойно, а вот оказалось, что у него вообще ничего нет, а он все-таки остался еще должен абстрактно, не знаю, 500 тысяч.

То же самое касается, это опять же обычных людей не касается, это вот категория а-ля предпринимательская и рядом, субсидиарная ответственность. То есть мало ли, там так оказалось, что все рухнуло у него, какой-то бизнес, может быть, зарплаты не выплатил, соответственно, может быть материальный, моральный вред кому-то причинил, опять же так получилось, условно машиной не дай бог сбил, еще что-то – вот это все остается. То есть это иллюзия немножко про то, что ну заплачу, грубо говоря, 200 тысяч…

Александр Денисов: …и все, и закрыл.

Эдуард Савуляк: …и как бы вздохнул.

Анастасия Сорокина: Давайте примем быстро звонок, совсем мало времени. Земфира из Ленинградской области. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте, добрый день. У меня такой вопрос. В 2012 году я взяла кредит, в 2014 году я родила. До рождения ребенка я платила как положено. Потом ушла в декрет, тоже платила… первого ребенка с декретом. В декрет ушла и не смогла платить 5 месяцев, потому что мне было очень тяжело с детьми, и мама забрала меня в другую страну, чтобы помочь.

Приезжаю из другой страны, я увидела, что у меня пени, что у меня это все. Я знаю, что в этом виновата, что не платила, уехала на 5 месяцев, и я все заплатила и с пенями, и с долгами, со всеми делами, закрыла 3 года назад. Буквально месяц назад я хотела взять еще кредит, потому что у меня ипотека висит, а на первоначальный взнос денег у меня не хватает. И мне сказали, что отказ. Я спросила, по какой причине, если я все платила как положено. Почему мне отказывают? Я не… Мне сказали, что ничем не могут мне помочь, никто не говорит…

Александр Денисов: К сожалению, Земфира, плохо слышно вас.

Анастасия Сорокина: Земфира, плохой звук, к сожалению.

Александр Денисов: То есть отказали, видимо, из-за той истории, да?

Эдуард Савуляк: Да, плохая кредитная… Это не то что из-за той истории или другой. Сам вопрос, что у человека просрочка, причем достаточно длительная, – это, безусловно, кредитную историю портит, поэтому это немножко другая тема. Но возможно, для этого случая дело в том, что сейчас есть программы, которые запускают банки, по улучшению кредитной истории. Я не говорю, что вот именно эта программа поможет в этом случае, потому что здесь, насколько я понял, ипотеку хотели взять. Ипотека – это достаточно круто, здесь одной программой может и не обойтись. Но тем не менее если такая ситуация, что у человека в силу каких-то обстоятельств кредитная история действительно плохая, то есть ему никто ничего не дает.

В чем там смысл? Банки специально дают маленькие краткосрочные кредиты, которые обязательно человек возвращает, в этом смысл, то есть если он возьмет и не вернет, то тогда ради чего это все? Так вот, получается, что статистически у него ситуация выравнивается. То есть, допустим, была ситуация, что у человека все плохо и ему никто ничего не дает, естественно, его все боятся. А здесь получается, что 2–3 мелких кредита он вроде бы взял, погасил, ну и для других уже немножко это лучше.

Александр Денисов: Уже показатель.

Эдуард Савуляк: Да, вот такая ситуация.

Александр Денисов: Спасибо большое, Эдуард, за интересные ответы.

Анастасия Сорокина: Спасибо. Это было «Личное мнение» Эдуарда Валерьевича Савуляка, директора консалтинговой компании. Спасибо, что были с нами.