Константин Чуриков: Ну а сейчас говорим о коронавирусе, и не просто о статистике, а говорим о методах воздействия на так называемых антиваксеров – на тех, кто не верит в ковид, на тех, кто считает, что прививки опасны. Вот сегодня врачи 11 клиник, главные врачи, пригласили противников вакцинации прийти на экскурсию в отделения реанимации, в «красные зоны» так называемые, да и морги заодно посетить. Письмо адресовано людям известным: Геннадий Зюганов, Сергей Миронов, Кургинян, Шукшина, Ветлицкая, Кинчев, Кучера, Лель, Лоза… В общем, много-много таких медийных фамилий в этом списке. Даже можем его, в принципе, процитировать: «Уважаемые, – такие-то, – нам известна ваша позиция по поводу вакцинации граждан. Мы сейчас все немного заняты. Вы, наверное, догадываетесь – чем. Но учитывая то, сколько людей вас читают, слушают и прислушиваются, мы найдем время для того, чтобы провести вас по «красным зонам», реанимациям, патологоанатомическим отделениям наших больниц. Может, после этого вы измените свою позицию, людей будет меньше умирать». И даже контактный телефон указан для заявок, если кто хочет, потому что письмо всем адресовано. Тамара Шорникова: Ну и собственно те, кто подписали, тоже фамилии известные: Денис Проценко, Марьяна Лысенко, Валерий Вечорко, Андрей Шкода (это главврачи московских больниц – 40, 52, 12, 67), и клиническо-инфекционная больница имени Боткина в Санкт-Петербурге, Денис Гусев. Я думаю, что, помимо этих фамилий, многие коллеги бы подписались. Как вы считаете, эффективный призыв? Откликнется ли кто-то или нет? Константин Чуриков: Ну, это еще по-доброму, подобру-поздорову. Потому что вот сегодня еще пришла такая информация, что региональные отделения Росздравнадзора уже передали данные в Следственный комитет и в прокуратуру, данные 37 антипрививочников. Возможно, это только начало. Мы сейчас обо всем этом поговорим с вами и с Алексеем Живовым. Это главный врач Ильинской больницы, кандидат медицинских наук, человек, который тоже неравнодушно говорит о коронавирусе и знает, что происходит. Алексей Викторович, здравствуйте. Алексей Живов: Здравствуйте. Константин Чуриков: Вот такой неожиданный поворот. Сегодня Песков сказал, пресс-секретарь президента, что не надо допускать охоты на ведьм. Но все-таки ваше мнение, как проводить эту кампанию, учитывая то, что… Понятно, что ну как-то не так, видимо, взаимодействовали с сомневающимися, у которых есть еще и медийный ресурс. Алексей Живов: Да, именно кампания информирования о коронавирусе, конечно, должна была начаться очень давно. Если вы вспомните, с чего она вообще началась, то она началась с ложной информации, с каких-то передач, в которых коронавирус сравнивали с обычным гриппом, и так далее, и так далее. Хотя к тому моменту уже – практически к весне, к поздней весне прошлого года – было понятно, что это серьезная и опасная инфекция, которая будет приводить к серьезным заболеваниям и к большому количеству смертей. Нужно было вести, конечно, правдивое и исчерпывающее информирование об этой болезни. В полной мере этого не было сделано, в том числе с задействованием широкого спектра средств массовой информации. А то, что сейчас написали главврачи вот это предложение посетить «красную зону», морги и так далее – ну, это скорее, знаете, такой красивый шаг, медийный, который, в общем, ни к чему, естественно, не приведет, потому что огромное количество людей до сих пор остаются на самом деле неинформированными. Они не знают, что это за инфекция, в чем ее опасность, как она распространяется, потому что об этом по главным каналам информации говорят недостаточно. Вот в этом и заключается проблема. А вот эти красивые письма… Ну молодцы главные врачи. Что я могу сказать? Замечательные коллеги. К ним бы присоединилось большинство разумных врачей России. Но, к большому сожалению, это погоды не сделает. Тамара Шорникова: Алексей Викторович, а это, по-вашему, все-таки красивый медийный жест? Или это крик души? Или это такая уже красная кнопка SOS? Как сейчас, если сравнивать скорости вакцинации и распространения коронавируса, кто опережает, кто выигрывает? Как нам нужно ускориться, чтобы все-таки не допустить четвертой, пятой, шестой волны? Алексей Живов: Ну, четвертая волна уже сейчас пошла на спад. Мы ожидаем пятую волну, которая, видимо, начнется в России где-то в конце декабря – начале января, скорее всего, потому что в Европе она уже началась, а мы идем с отставанием примерно в один месяц. Что надо делать? Надо срочно усиливать по всем каналам информирование населения об опасности коронавируса. Ну, простой факт: смертность от коронавируса на порядок, в 10 раз, а то и в 20 раз выше, чем смертность от гриппа. Это надо объяснять. Надо показывать это на цифрах, на всяких данных. Показывать пациентов, брать у них интервью, у переболевших, чтобы они рассказывали свою историю, как они чуть не потеряли свою жизнь. Нужно разговаривать с родственниками. Ну, люди творчества прекрасно знают, как это можно делать, каким образом можно оказать эффективное воздействие на людей. А воздействие это абсолютно необходимо, потому что принципиально страна должна довести уровень вакцинации хотя бы до 60–70%. В идеале – выше 80%. Но это огромная и сложная задача. Это почти в два раза надо удвоить количество вакцинированных и в разы ускорить темпы вакцинации. Это очень непросто. Второе и очень важное – это масочный режим. Людям нужно объяснить наконец еще раз доходчиво, понятно, на цифрах, на фактах, с помощью различных красивых передач и демонстраций, что маски работают, маски уменьшают вероятность заразиться на 50% как минимум и так далее. И наконец – опять же ограничить массовые скопления людей. Для этого работают QR-коды. Для этого нужно вводить регулярное тестирование больших количеств людей. Для этого нужно добиваться того, чтобы массовые мероприятия, порой культурные мероприятия проводились не в том формате, когда на них приходят тысячи и тысячи людей и друг друга заражают. Ну и еще одной важнейшей задачей в плане вакцинирования является вакцинация подростков, детей, потому что в школах вообще невозможно соблюдать масочный режим, детям вообще очень сложно это объяснить и так далее. Но сегодня пришла хорошая новость, что зарегистрирована вакцина от центра Гамалеи для детей от 12 до 17 лет. И нужно опять же быстро вакцинировать эту группу, потому что подростки заражаются, болеют бессимптомно. Сейчас, правда, начали болеть тяжело. Но в этой популяции уровень вакцинации намного ниже, чем у взрослых, ну практически никакой, потому что вакцины нет. Константин Чуриков: Алексей Викторович, сейчас и та, и другая сторона (я имею в виду – и те, кто вакцинировался, и антипрививочники), они используют такой, скажем так, язык шутки, язык юмора. Сейчас новый анекдот: «Хорошо, что, когда изобрели пенициллин, не было Интернета, а то бы уже говорили: «Как колоть эту плесень?! Лучше уж потерять ногу! Лучше уж сепсис, гангрена». Я просто смотрю… У меня тоже в друзьях есть, в общем-то, антипрививочники. Я ничего о них плохого сказать не могу, люди прекрасные. Ну, я вижу, что публикуются такие шутки: «В мире появилась новая болезнь – бессимптомные больные. Раньше они назывались здоровыми»; «Впервые в истории вы можете передать болезнь, которой не болеете, тому, кто от нее привит». Знаете, о чем я хочу сказать? На самом деле ведь болезнь-то парадоксальная, да? Много еще чего о ней не известно. Действительно, даже у врачей тоже есть какие-то к ней вопросы, да? Как быть с этими проявлениями скепсиса? Как быть с этим юмором? Может быть, я не знаю, надо какие-то такие, так сказать, методы информационной защиты применять, фильтровать этот контент, не знаю, ограничивать? Алексей Живов: Ну смотрите. Значит, этой проблемой, вообще антиваксерством сейчас занимаются самые разные специалисты: и социологи, и в том числе психологи, и психиатры. Сейчас, буквально недавно было несколько интересных статей от американской и английской ассоциаций психиатров, которые говорят, что антиваксерство и вообще отрицание ковидной инфекции – это форма защитной реакции на большую опасность. Потому что на самом деле многие вот эти отрицатели ковидной инфекции понимают, что это опасно, потому что уже, наверное, не осталось людей, у которых знакомые, родственники, близкие тяжело не болели, не умерли и так далее. Они просто не хотят в это верить. Они убеждены, опять же не совсем нормально или просто, скажем так, патологически убеждены, что с ними это произойти не может, что это все надумано и так далее. Есть очень много людей – сторонников конспирологических теорий, которые начинают говорить, что это придумано, что это в интересах государства, бизнеса или еще кого-то. То есть существует масса всяких разнообразных теорий, которыми они пытаются это объяснить. Значит, с этим контингентом людей надо соответствующим образом работать. Во всяком случае – объяснять другим, кто их слушает, что это, в общем, действительности не соответствует. Ну и вообще мой призыв такой: побольше правды, побольше реальности. Потому что нет ничего убедительнее и ничего страшнее для людей, чем просто обычная правда. На самом деле правдивая статистика, правдивые показатели, правдивый урон… А убыль населения у нас за последние полтора года превысит полмиллиона. Даже говорят, что чуть ли не миллион человек! Ни одна война современности не приносила такой урон, как коронавирус. И это никакие не сердечно-сосудистые заболевания, ни онкологические, а это именно коронавирусная инфекция. Об этом говорят многие независимые социологи и так далее. Вот эту информацию надо просто широко распространять, чтобы этим людям, которые пытаются шутить на эту тему, стало наконец не до шуток. И нужно показывать побольше реальных историй из жизни. Ну, у меня, например, есть несколько коллег, которые потеряли обоих родителей, понимаете, папу и маму, которые ушли от ковида. Ну что это? Как? Как я должен к этому относиться? Почему я должен в это не верить, видя горе этих людей, которые работают рядом со мной? Константин Чуриков: Вы знаете, у нас вчера коллега, наша шеф-редактор, в процессе эфира… У нее мама переболела ковидом. Буквально прошло несколько дней – у нее инсульт. Она говорит: «Слушай, у меня как похоронное бюро открылось в последнее время». Вот ваш покорный слуга, то есть я, потерял тетю – тоже ковид. Давайте послушаем Ларису из Московской области. Лариса, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ну, я Лариса я вам не по годам, потому что мне будет 72 года. Константин Чуриков: Как вас правильно зовут? Зритель: Мне будет 72 года в январе, поэтому я для вас Лариса Михайловна. Константин Чуриков: Лариса Михайловна. Нам просто не называют отчество. Лариса Михайловна, пожалуйста. Зритель: Обязательно, да. Дело в том, что я возмущена, у меня слов даже, чтобы сказать! Я возмущена Шукшиной, Лозой и прочими певичками, артистами. Какое право они имеют заявлять на всю страну: «Не прививайтесь! Это вредно!»? Как им не стыдно? Как им не стыдно?! Мои ровесники… Я работала в очень крупной организации. Мои ровесники, мои коллеги по работе, еще по институту мои знакомые – мы все привились. И мы все живы. Вы понимаете, мы все живы и рады этому. Я не понимаю, как так можно. Константин Чуриков: Ну да. Речь идет о большой опасности. Условно говоря, я не знаю, авария, чрезвычайное происшествие. И что, мы будем тут устраивать какое-то заседание суда по правам человека, да? Мы будем, наверное, срочно как-то действовать. Алексей Викторович, ну давайте так – оценим действия власти в принципе. У нас нет… Ну, с другой стороны, знаете, аргументацию той стороны тоже надо выслушать, да? У нас нет никакой чрезвычайной ситуации. Вот я даже не знаю, у нас сейчас режим повышенной готовности есть или нет? Помните, он раньше был, да? То есть в каком режиме живем? Может быть, вот здесь как-то подумать над этим? Алексей Живов: Я с вами полностью согласен. Но в первую очередь я хочу высказать слова уважения в адрес глубокоуважаемой Ларисы Михайловны, которая дозвонилась до эфира. Она абсолютно правильно воспринимает вот этих персон, которые, действительно, ведут активные пропагандистские кампании на всю страну о том, что не надо прививаться. Как к этим людям надо относиться? Ну, точно так же, как относятся к дезертирам во время войны. Для того чтобы к ним все так относились, нужно объявить ситуацию повышенной готовности. Нужно наконец на уровне высшей власти признать, что эта ситуация представляет крайнюю степень опасности для страны. Это национальная серьезная, ну, если не катастрофа, то во всяком случае чрезвычайная ситуация, действительно. Какой режим будет здесь? Может быть, какой-то новый режим надо разработать, не такой жесткий, как чрезвычайная ситуация в результате, допустим, землетрясения или какого-то стихийного бедствия. Но надо присвоить этой ситуации какой-то ранг, который переведет ее все-таки в разряд чрезвычайных. И тогда любое действие людей, подобных Шукшиной, которые утверждают абсолютно полную ложь… А они дезинформируют, дезориентируют население и способствуют тому, чтобы оно болело. Они, по сути, являются пособниками смерти, эти люди. Ну, так высокопарным языком можно о них сказать. Так почему они не несут за свои действия никакой ответственности? Очень просто. Потому что, в общем, со стороны власти, к сожалению, наблюдается тоже некое облегченное отношение к тому, что происходит. Ну сколько опять же надо умерших, сколько надо больных, сколько надо заполненных реанимаций, сколько надо переполненных моргов, чтобы наконец мы поняли, что мы имеем дело с весьма и весьма опасной болезнью, реагировать на которую надо как на чрезвычайную ситуацию? Тамара Шорникова: Алексей Викторович, пока далеко не ушли от темы… Сейчас обязательно примем звонок. Но, безусловно, странно и страшно, когда непрофессионалы начинают рассуждать о чем-то, тем более опасно, когда у них огромная аудитория. Но мне кажется, что… Вот Костя уже говорил, что у врачей тоже есть вопросы к коронавирусу. И часто они свои сомнения транслируют пациентам. Действительно, нет согласия в профессиональной среде. Уже приводила этот пример в эфире. У человека есть гепатит, есть цирроз печени. Гепатолог – человек, который непосредственно ответственный за эти серьезные заболевания, за лечение, – говорит: «Можно и нужно прививаться, иначе для вас может быть смертельным заражение». Терапевт говорит: «Ни в коем случае! Вы что? При циррозе не справится организм», – и так далее. Вот кому доверять здесь человеку? Два специалиста, два опытных врача. И так часто бывает. Узкие специалисты или терапевты на участках говорят: «Знаете, с вашими серьезными заболеваниями лучше не стоит». Алексей Живов: Понимаете, какая вещь? К большому сожалению, уровень образования очень и очень многих российских врачей оставляет желать лучшего. То есть многие из них просто не читают, не знают, не имеют реальной информации о коронавирусной инфекции. Ну, это одна проблема, но она имеет некие объективные предпосылки: потому что, к большому сожалению, имеется огромный дефицит отечественных научных работ, посвященных коронавирусной инфекции. То есть в наших отечественных изданиях, журналах научных, которые в основном читают российские врачи в силу того, что большинство не знает иностранного языка, они зарубежные статьи не читают, они обращаются к нашим русскоязычным изданиям. Так вот, этой уважаемой группе врачей, которые подписали это замечательное эмоциональное письмо, я бы хотел посоветовать добиться того, чтобы каждое учреждение, где они работают, публиковало десятками научные работы о том, что происходит, потому что для врачей это очень важно. Если их коллеги из Российской Федерации, которые облечены высокими научными званиями и знаниями, которые занимают высокие должности, если эти авторские коллективы будут публиковать правдивую научную информацию в виде специальных статей в специальных журналах медицинских, то мнение врачебного сообщества, я вас уверяю, оно поменяется. Нужно публиковать то, что происходит, что называется, данные с полей – те научные данные, которые идут из реальной жизни, непосредственно из этих больниц, в которых находится огромное количество пациентов. Вот тогда что-то может измениться. Константин Чуриков: Так, еще у нас сейчас на линии Галина, Красноярский край. Добрый вечер, Галина. Зритель: Здравствуйте. Мне 68 лет. У меня много хронических заболеваний: ишемия, уплотнение сердца, камни в почках, цирроз печени, диабет, гипертония, стенокардия и бронхиальная астма. Я пошла к врачу в пятницу, 18-го, а он мне говорит: «Такой «букет» у вас хронических заболеваний. Вы обязаны делать прививку». Правомерно ли он ответил? Константин Чуриков: Да, хороший вопрос. Тамара Шорникова: Спасибо. Константин Чуриков: Алексей Викторович? Алексей Живов: Абсолютно правомерно, потому что из числа названных вами болезней ни одна не является противопоказанием для вакцинации против коронавируса. Это с одной стороны. С другой стороны, огромное количество сопутствующих и одновременно существующих у вас заболеваний представляют огромный риск тяжелого течения и смерти от коронавируса. Поэтому лучше вам вакцинироваться, лучше принять очень маленький, низкий риск вакцинации, чем заболеть коронавирусом и принять огромный риск тяжелой болезни и неприятного ее исхода. Поэтому, конечно, вам нужно обязательно вакцинироваться. Константин Чуриков: Я припомнил одну эсэмэску, несколько дней назад приходила к нам, что-то такое написал зритель: «Мы не антипрививочники. У нас вопросы к конкретной вакцине». Я так понял, имеется в виду «Спутник V». В общем, там долго рассказывалось, что нет доступа ко всем вакцинам. Как вы считаете, стоит ли дать возможность сомневающимся, неуверенным привиться другими вакцинами? Алексей Живов: Ну, во-первых, я считаю, что все данные по клиническим исследованиям вакцины «Спутник V» должны быть опубликованы не только на сайте, который рассказывает об этой вакцине, Фонда прямых инвестиций, но эта информация должна быть широкодоступна. То есть данные по всем трем фазам клинических исследований, которые, к слову сказать, были опубликованы в журнале Lancet. Третья фаза исследований вакцины «Спутник V» еще пока что идет, она должна закончиться в следующем году. Ну, это должно быть широкодоступно. Люди должны понимать, что это вакцина, по сути, исследованная, и исследованная достаточно хорошо, и исследованная не только в России, но в ряде других стран. И опубликованы данные уже о реальном использовании на миллионах людей. Это первое. Второе – что касается других вакцин. Я считаю, что в коммерческом обороте, то есть за деньги, эти вакцины должны быть доступны. Потому что, по данным социологических исследований, как минимум еще 17% населения сделали бы вакцинацию, если бы на нашем рынке были доступны вакцины зарубежных производителей. Константин Чуриков: И это еще создало бы дополнительный ажиотаж, потому что когда что-то платное, когда к чему-то стоит очередь, естественно, люди по-другому к этому относятся. Алексей Живов: Ну, было бы странно, если бы наше государство, которое является счастливым обладателем эффективной вакцины, оплачивало бы вакцины других стран, других производителей. Понятно, что отечественную вакцину, конечно, государство должно закупать и предоставлять ее населению бесплатно. Здесь никаких вопросов нет, здесь политика совершенно однозначная. А что касается других вакцин – безусловно, они должны быть допущены на рынок, но они должны быть в коммерческом обороте. Хотите – пожалуйста, вакцинируйтесь. Цена, кстати, не такая уж и высокая. Но это, безусловно, увеличит количество вакцинированных. Кстати говоря, что касается вакцин для детей, то Pfizer уже одобрил вакцину от пяти лет. И в Израиле буквально сейчас начинается вакцинация детей от пяти лет этой вакциной. Для того чтобы ускорить вакцинацию детей, нужно на рынок допускать вакцины, которые одобрены для этой цели. Было бы очень хорошо, если бы от пяти лет эта вакцина была доступна у нас. Константин Чуриков: Алексей Викторович, будьте добры, к нам чуть развернитесь, режиссеры просят, в нашу сторону… Вот-вот-вот. В противоположную, в противоположную. Вот так замечательно! Мы же телевидение. Все! У нас еще есть звонок. Да, Тома? Тамара Шорникова: Да, есть. Людмила из Московской области. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста… Мне 15 декабря нужно делать ревакцинацию. В связи с отъездом я могу ее сделать пораньше? Тамара Шорникова: Хороший вопрос. Константин Чуриков: Так, Людмила, мы с вами в один день должны ревакцинироваться. Алексей Викторович? Алексей Живов: Да, можно. Потому что известно, что эффективность вакцины начинает снижаться после второго месяца. Теоретически после второго-третьего месяца после вакцинации можно сделать и ревакцинацию. Поэтому полгода – это такой срок, который можно варьировать как в ту, так и в другую сторону. Можно делать и чуть раньше, можно делать и чуть позже. Тамара Шорникова: Алексей Викторович, по поводу зарубежных вакцин. Мы действительно в них уверены, мы доверяем им? Условно, по той же AstraZeneca были вопросы, связанные как-то или нет случаи тромбоза у пациентов с вакциной. Допустим, запустят их в коммерческий оборот – и какие-то побочные явления начнут появляться у пациентов. Это может как-то нивелировать доверие в принципе к вакцинации, испортить статистику. Алексей Живов: Ну, что касается вакцины AstraZeneca, то был какой-то короткий момент, когда ее использование в Европе было приостановлено в связи как раз с эпизодами тромбозов. Но потом, когда начали вопрос изучать, оказалось, что это 0,15% случая на 1 миллион вакцинаций. Когда поняли, что эта частота столь низкая, то сразу все вернули, все разрешили. Значит, по зарубежным вакцинам накоплен наибольший опыт, во всяком случае опубликован наибольший опыт их практического применения. Также опубликованы все данные клинических исследований, доказана их эффективность и безопасность. Конечно, единичные случаи осложнений, в том числе и тяжелых, включая смерть, что бывает с частотой в тысячные доли процента, тем не менее эти вакцины безопасные и с очень высокой степенью и уровнем доказательности, поэтому их можно смело допускать на рынок. Константин Чуриков: У нас тут вопрос был на портале: «Кого больше – ваксеров или антиваксеров?» Судя по статистике (я просто зрителям отвечу), наверное, 50 на 50, да? Сколько у нас? Чуть больше 50% вакцинированных. Значит, еще такой момент. Вот сегодня Татьяна Голикова сказала, что, действительно, сегодня же и будет зарегистрирована подростковая вакцина от 12 до 17 лет. Как здесь быть? Вопрос очень тонкий, да? Одно дело… Ну, не каждый себя привьет, предположим, люди боятся. Но когда речь идет о детях, то вот тут очень такой, мне кажется, чувствительный момент. Как здесь себя повести власти? Какие аргументы использовать? Алексей Живов: Ну, сейчас… Есть опять же цифры. Сейчас в Москве госпитализируются в день от 30 до 40 детей. Госпитализируются. То есть это очень много на самом деле. Раньше вообще таких случаев не было, были единичные госпитализации в течение нескольких месяцев. А сейчас в день 30–40 детей госпитализируются. Новый штамм коронавируса, ну, относительно новый, «дельта» – он мутирует активно. И, к сожалению, он поражает детей. И, к сожалению, дети начали болеть, в том числе и тяжело. Это первое обстоятельство. Второе обстоятельство заключается в том, что дети, все-таки большинство детей болеют либо малосимптомно, либо бессимптомно или легко. Они не замечают эту болезнь, они продолжают посещать школу, бывают дома без всякой защиты. Они заражают своих родителей, они заражают других детей. И дети являются одним из значимых источников распространения коронавируса. Понимая это, заботясь о здоровье своих детей, заботясь о здоровье других людей, каждый гражданин должен понимать, что вакцинация ребенка разрешенной для этого вакциной – это благое дело. Значит, сегодня была (я уже об этом говорил) одобрена вакцина центра Гамалеи «Гам-КОВИД-Вак» (по-моему, «М» она называется) для детей. Дело в том, что доза этой вакцины снижена. Они ниже в несколько раз, чем доза для взрослых. Поэтому все предусмотрено. Исследования на детях были проведены. Пусть не очень масштабные, но были проведены. Поэтому родители совершенно спокойно могут вакцинировать детей от 12 до 17 лет. Тамара Шорникова: Алексей Викторович, вот SMS с вопросом из Красноярского края: «Хочу сделать прививку, но сейчас кормлю грудью недоношенных младенцев. Есть ли какая-то уточненная информация для кормящих?» – спрашивает телезритель. Алексей Живов: Эта уточненная информация есть уже давно. И центры по контролю за заболеваемостью Европы и США рекомендуют уже давно – наверное, полгода как – вакцинацию лактирующих матерей. Почему? Потому что при лактации снижается иммунитет. С одной стороны, есть опасность для самой этой кормящей мамы заболеть тяжело. И есть еще данные о том, что через молоко якобы могут передаваться какие-то антитела. Ну, это такая информация не очень проверенная. Во всяком случае прививка лактирующей маме никакого вреда для здоровья ребенка не представляет. И это доказано на 100%. Это абсолютно безопасно для ребенка. Это раз. И это огромный выигрыш для нее, потому что она сохранит свое здоровье. Кстати говоря, одна из моих коллег, которая кормит сейчас маленького ребенка, тоже отказывалась от вакцинации. Я ее уговаривал, убеждал, статьи всякие посылал и так далее. Она отказывалась, отказывалась. И на днях заболела коронавирусом и, к сожалению, не очень легко болеет. Тамара Шорникова: И еще одно сообщение прочитаю, уже из Алтайского края, здесь совет уже такой, отклик на наш разговор: «Необходимо составить реестр заболеваний, при наличии которых возникают споры о вакцинации, и провести публичный диалог среди врачей по каждому заболеванию о возможности делать прививку от COVID-19 или не делать». Вот такой вариант возможен, когда не у всех есть доступ к российским и зарубежным публикациям и так далее, такая «летучка» общероссийская, национальная, среди врачей, возможно, в онлайн-формате? Или это невозможно, потому что все-таки каждый случай индивидуальный? Константин Чуриков: Я вспомнил фильм «Гараж»: «Миленькая моя, на это уйдут годы. Ради правды ничего не жалко!» Тамара Шорникова: Вот чтобы не тратить годы, такой вариант возможен? Алексей Живов: Ну, на самом деле никаких «летучек» проводить не надо, потому что это решенный вопрос. Ну что, вы будете проводить «летучку» по ликвидации безграмотности? Просто огромное количество людей не знают, не владеют современной информацией. Нужно им ее предоставить, и без всяких «летучек». Нужно просто обеспечить информацией врачей. Нужно переводить с английского. Нужно, допустим, отечественные статьи, как я уже говорил, писать, отечественные материалы публиковать. Просто образовывать врачей, у которых не хватает этой информации и которые сомневаются. Да, нужно выделить группу врачей, которые сомневаются, таргетировать эту группу и обеспечивать их надежной научной информацией. Правда, опять же исследования показывают, что это информирование не всегда дает результат. Почему? Потому что, еще раз, это проблема отчасти, знаете, тоже такая психолого-психиатрическая. Есть люди, которые склонны доверять конспирологическим теориям. Есть люди, у которых патологических страх перед грозящей опасностью, они ее начинают просто отрицать. Ну, с ними надо тоже соответствующим образом работать. Но их это положение, состояние не должно вредить другим – вот это самое главное. Константин Чуриков: Спасибо вам большое от нас и от наших зрителей. Не от всех, потому что есть все-таки антиваксеры. Мы телевидение для всех, тем не менее. Спасибо. Алексей Живов, главный врач Ильинской больницы, кандидат медицинских наук. Сейчас мы приглашаем в эфир еще одного врача – Заур Шугушев, доктор медицинских наук, профессор, руководитель временного ковид-госпиталя. Заур Хасанович, здравствуйте. Заур Шугушев: Вечер добрый. Константин Чуриков: Заур Хасанович, вчера пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал, что, в общем-то, возможно, и не исключена в скором времени очередная волна. Сегодня Татьяна Голикова предупредила о неизбежном подъеме заболеваемости ковидом, причем этот подъем будет скоро, как и в других странах. В общем, тут уже такие прямо конкретные прогнозы. И я подчеркну, тут нейросеть одна напророчила, что пик четвертой волны COVID-19 в России придется на 22 декабря. Как вы относитесь к разного рода прогнозам? Что вы сейчас как практик видите? Что у вас в реанимациях, какая ситуация? Заур Шугушев: Могу сказать, что в реанимациях у нас и вообще в больницах в целом небольшое снижение. Ну, оно видно и по заболеваемости в Москве. Вы видите тоже спад заболеваемости в Москве. Учитывая, что коронавирус – это все-таки, скажем так, сезонная простуда, я не ожидаю какого-то большого спада до наступления тепла. Тамара Шорникова: Коротко можно? Блиц устроим сейчас. Заур Шугушев: Конечно. Тамара Шорникова: Много вопросов от наших телезрителей. Хочется, чтобы мы были максимально полезны. Москва: «Заболел гриппом. 26-го должен делать второй компонент прививки. Что делать? Как быть?» Заур Шугушев: Заболел гриппом как давно? Это очень важный момент. Если он сейчас в острой фазе, то, наверное, следует немножко перенести вакцину на недели две. Если грипп, скажем так, уже миновал, прошло больше недели-двух, то уже спокойно идти и вакцинироваться. Тамара Шорникова: Максимальный период между двумя компонентами каким может быть? Заур Шугушев: Ну, считается, что чуть ли не до 90 дней может быть в случае определенных клинических, скажем так, сценариев. Тамара Шорникова: Обещали блиц, поэтому буквально два вопроса коротко. Константин Чуриков: Да-да-да. Тамара Шорникова: «Людям с туберкулезом можно делать прививку?» Заур Шугушев: Нужно, потому что у них… Очень важный момент! Надо понимать: вакцина не отнимает здоровье, а она защищает слабое здоровье. Поэтому если есть какие-то проблемы по здоровью, надо обязательно идти и вакцинироваться. Потому что когда придет ковид, он именно в это слабое место и ударит. Константин Чуриков: «Вакцинация, вакцинация, – Алтайский край. – А что, естественный иммунитет совсем похоронили?» Ну, это, видимо, те, которые говорят: «Ну как же мы эту химию в себя колоть будем? А иммунитет?» Заур Шугушев: Так как раз и вызывает повышенный иммунитет эта химия, так сказать. А все, что нас окружает – это химия. Мы не живем с вами на альпийском лугу, не питаемся родниковой водой и не пьем молоко цельное из-под коровы. Константин Чуриков: Смотрите, какая эсэмэска пришла из Вологодской области: «Большое спасибо за помощь! Спасибо президенту, что слышит, видит, помогает. Я порой поною, но локдаун соблюдаю, как и просили нас из Кремля. Надо уважать свое правительство. Нас, как слепых котят, спасают, а мы царапаемся, чудики. Всем спасибо». Это Вологда была. А сейчас – звонок. Тамара Шорникова: Да. Наталья, Московская… Нет, подождите. Наталья, да? Константин Чуриков: Наталья, да. Здравствуйте. Зритель: Я из Подмосковья. Тамара Шорникова: Слушаем. Зритель: Я бы хотела узнать. Моя кормящая дочь (месяц ребеночку) хочет вакцинироваться. Это возможно? Есть ли противопоказания? Тамара Шорникова: Ну, предварительно уже говорили об этом, буквально пару минут назад. Давайте мнение еще одного специалиста… Константин Чуриков: Мы с тобой не вирусологи, не специалисты, да. Заур Шугушев: Вы знаете, есть уточненная информация, что если у человека есть, скажем так, желание при кормлении грудью, при лактации выполнить вакцинацию, насколько мне известно, это не абсолютное противопоказание, а относительное. Тамара Шорникова: И давайте следом еще послушаем Владимира, тоже Подмосковье. Владимир? Зритель: Алло. Здравствуйте. Владимир, Московская область, 71 год. На левой ноге тромб, правая – тромбоз. Варикоз стен, стенокардия, гипертония. Могу ли я вакцинироваться? Константин Чуриков: Так? Заур Шугушев: Вы обязаны вакцинироваться, если не хотите, чтобы этот тромбоз и варикоз дали вам смертельные осложнения. А если придет коронавирус, он, скорее всего, даст смертельные или тяжелые для здоровья осложнения. Вакцина «Спутник V» не вызывает тромбоза. Константин Чуриков: Ой, а можно маленькое уточнение? Вот перед вами ваш коллега Алексей Викторович Живов говорил, что AstraZeneca в малых, небольших случаях, редко-редко-редко, какая-то миллионная… Значит, тромбозы. Говорили же ваши коллеги, что как раз AstraZeneca и «Спутник V» структурно как-то очень похожи между собой, да? Заур Шугушев: Они могут сто раз структурно между собой похожи. Они могут быть похожи по степени создания, по философию создания. Но на сегодняшний момент, насколько мне известно, нет данных о том, что «Спутник V» вызывает тромбозы. Тамара Шорникова: Ой, а вот интересный вопрос о том, как «дружат» между собой вакцины. Липецкая область: «Мой сын сделал вакцинацию вакциной Johnson & Johnson в апреле этого года за границей. Можно ли ему сейчас снова вакцинироваться, например, уже «Спутником V», полной вакциной?» Заур Шугушев: Очень сложный вопрос, потому что, насколько мне известно, нигде этот, скажем так, момент активно в медицинской среде не изучался. Ну, если говорить гипотетически, то абсолютных противопоказаний к этому нет. Тамара Шорникова: И еще один вопрос, тоже зарубежный опыт. Мне кажется, что у словосочетания «японское чудо» появилась новая расшифровка. Все, наверное, удивились, а кто-то обрадовался, когда прочитал, что в Японии вирус COVID-19 самоликвидировался, точнее, дельта-штамм. Очень утрированно, коротко: он так мутировал, мутировал, что, в общем, не смог дальше существовать и исчез. Как вы оцениваете эту информацию? Как можете, с профессиональной точки зрения, объяснить? Может ли коронавирус так, как неожиданно к нам пришел, так же испариться? Константин Чуриков: Самоликвидироваться. Заур Шугушев: Если мы посмотрим историю вирусологии, вообще вирусологию, то любой вирус, который возникает, он возникает не чтобы уничтожить своего хозяина (в частности, хозяин сейчас – это человеческий организм), а он именно должен встроиться, скажем так, в ту парадигму, которая существовала до него. А так как это молодой вирус, он, соответственно, будет очень активный, и наоборот – его эффективность будет сильно снижаться. В итоге со временем это станет самым обычным вирусом. Коронавирус – это сезонное заболевание, как я уже говорил. Он войдет в структуру сезонных заболеваний. Соответственно, действительно, есть такой сценарий, когда он пройдет, что это будет не большую опасность представлять, чем обычный сезонный грипп. Константин Чуриков: Татьяна Голикова сегодня сказала, что коллективный иммунитет достиг уровня 80% в Московской области. Смотрю я на статистику, а в Московской области… В общем, Московская область на втором месте по числу заболевших – 1 842 человека. И по смертности она на третьем месте – 56 умерших. В чем причина? Такой высокий коллективный иммунитет. Заур Шугушев: Честно? Константин Чуриков: Да. Заур Шугушев: Мое мнение очень простое: мы учитываем все QR-коды, которые люди получили. А давайте порассуждаем, сколько из них действительно сделали вакцину, а сколько из них, к сожалению, ее не сделали, но имеют документ о том, что вакцинация существует. Константин Чуриков: Так, а давайте еще порассуждаем. У нас же этот код, QR-код выдается на год, правильно? На год. А ревакцинацию надо проходить каждые полгода. Понимаете, как раз здесь внимание к деталям очень важно, иначе можно все это, извините за выражение, профукать. Заур Шугушев: Абсолютно с вами согласен! Мы все время гонимся, скажем так, за вакцинацией, но мы забываем (и вы абсолютно правы), что определенный титр антител должен был постоянно в организме. В этом случае можно быть защищенным. Действительно, каждые полгода надо. Но у нас сейчас очень много людей, кто даже один раз не делал вакцину. Поэтому я так понимаю, что все внимание правительства и, скажем так, исполнительной власти направлено хотя бы на вакцинацию, скажем так, единожды, уже даже не говоря о ревакцинации. А так я с вами абсолютно согласен. Мы должны с вами гнаться не за общим количеством вакцинированных, а чтобы одновременно все были вакцинированные и одновременно существовал высокий титр антител в популяции. Только тогда можно говорить о коллективном иммунитете. Константин Чуриков: Вчера ваш коллега, доктор Жемчугов, он как раз иммунолог, в нашем эфире сказал, что он бы не рекомендовал (я прямо близко к тексту цитирую) в третий раз ревакцинироваться или в третий раз, в общем-то, делать прививку «Спутник V», потому что… Ну, я дилетант. Условно говоря, как говорится, вакцина сработает наоборот, этот иммунитет сработает против вводимой вакцины. Вы согласны? Заур Шугушев: Не согласен. Потому что если ты что-то предлагаешь не делать, то ты должен предлагать альтернативу. Альтернатива что? Переболеть? Константин Чуриков: Альтернатива? Я думаю, он имел в виду какие-то другие препараты, которых у нас, конечно, в массовом доступе пока нет. Заур Шугушев: Супер! Это очень «классная» вещь – посоветовать не делать. «А что делать?» – «Ну, я не знаю, что-нибудь придумайте». Константин Чуриков: Ну да. Заур Шугушев: Я с этим не согласен. Константин Чуриков: «Пойди туда, не знаю куда». Игорь звонит, Республика Крым. Здравствуйте, Игорь. Зритель: Здравствуйте. Хотел поделиться тем, что в нашей семье произошло, и почему это повлияло… Алло. Слышно меня? Константин Чуриков: Да-да-да. Тамара Шорникова: Да. Продолжайте, Игорь. Зритель: Повлияло на мой выбор по поводу сегодняшней вакцинации. Все, что связано с ковидом. Дочь передо мной сейчас сидит, ей семь лет. Четыре года назад ей сделали пробу манту. Ну, всем детям это делают, вы знаете. После пробы манту в этот же день к вечеру температура под 38–39. Мы пытались ее сбить, у нас два дня ушло – не получилось. Мы ложимся в соматику. Ну, вызываем «скорую», нас положили. Они неделю боролись, у них тоже ничего не выходило. Ребенок стал опухать, сперва лицо, потом ноги, живот, уже плохо ходила. Мы на сегодняшний день находимся на учете пять лет. По поводу диагноза, который нам поставили: гломерулонефрит. Это когда усыхают почки. В итоге мы просидели на преднизолоне (гормоне) полгода практически. Ну, кто-то из врачей (я опережу) скажет: «Это совпадение». К сожалению, не так. Симферопольский республиканский детский центр (так он называется), где мы лежали, на Титова, там еще с подобными же случаями были две мамочки, которые точно так же получили пробу манту и загремели с таким же диагнозом. Константин Чуриков: Игорь, вы говорите, что вы хотите рассказать, как на вас это подействовало. И как эта история конкретно с вашим ребенком, с вашей дочкой на вас подействовала? Вы не стали прививаться? Или что? Зритель: На сегодняшний день не привит ни я, ни моя жена. А родители привиты. Но вопрос в другом, поймите правильно. В целом вся история с коронавирусом на сегодняшний день у меня не вызывает доверия. Все, что сегодня происходит. Тем более непроверенная вакцина. Но уверенности придает этот случай в моей семье… Константин Чуриков: Я понял вас, да. Игорь, у вас никто не заболел среди ваших близких каких-то людей, вот такого не было? Никто на больничном не сидел, в больницу никто не попадал? Зритель: Скажу честно. За два года всей этой вакханалии с коронавирусом у нас как была жизнь в Евпатории, она так и осталась. Константин Чуриков: Мы знаем жизнь в Евпатории, да. Зритель: Среди моих знакомых ничего не изменилось. Константин Чуриков: Я понял, да. Игорь, спасибо за ваш звонок. Заур Хасанович, ну давайте! Вот дар убеждения все-таки. Расскажите людям, которые не знают, что это, вот кто болеет. Они не верят, что это опасно. Они не знают, что такое реанимация, ИВЛ, вот эта маска и так далее. Заур Шугушев: Всем, кто говорит, что вакцина непроверенная, еще что-то, у меня к ним очень простой вопрос: сколько вы знаете вокруг вас людей, кто погиб от коронавируса? Это одно число. И второе число: сколько вы знаете вокруг вас людей, кто погиб от вакцины? Все! Соизмерьте две эти цифры. Я думаю, все вопросы отпадут. А конкретно у вашего телезрителя просто есть какая-то обида на что-то, я не знаю. Заметьте, как он ушел от вопроса: не умер ли кто-то у него в окружении? Он сказал просто, что в Евпатории та же жизнь. Да вообще вокруг та же жизнь. Для этого мы умираем сами, работая в «красных зонах». Для этого все работает на износ, именно чтобы жизнь не менялась. А вот в Америке, допустим, в первую волну они просто складывали трупы на улицах. И вы знаете, там антиваксеров очень мало, потому что люди видели, к чему это приводит. Тамара Шорникова: Вы знаете, хорошие два вопроса вы адресовали аудитории. Но! У меня, в свою очередь, к ним есть вопрос, потому что… вот конкретная история из окружения, например. Мне кажется, что бесполезно… Константин Чуриков: А ты на камеру прямо давай, вот на третью камеру. К ним же вопрос, да? Тамара Шорникова: Нет, как раз вопрос… Это даже не вопрос, а реплика, и скорее все-таки к Зауру Хасановичу. Ну, могу работать, скажем так, на обе камеры. Константин Чуриков: Давай. Тамара Шорникова: Из ближайшего окружения какие страхи? О чем говорят на кухне, собираясь друзья, товарищи? Мол, человек сделал прививку – оказался в больнице. У него такая статистика. И теперь уже, соответственно, к специалисту. При этом не очень выясняется, был ли это первый компонент или второй, сколько времени прошло, успел ли выработаться иммунитет. У человека, естественно, нет статистики, а сколько вообще больных без прививки там лежит. Он услышал то, что ему рассказал знакомый, который как-то неудачно заболел в какой-то период, еще до иммунитета. И все! Реакция на то, что: а) заболевают от прививки, во-первых; и б) она точно не спасает, а может быть, даже ухудшает, убивает иммунитет и так далее. Понимаете? Может быть, нам надо все-таки сформулировать какие-то либо другие вопросы, либо, действительно, просто больше рассказывать о реальном опыте? Заур Шугушев: Когда вообще все эти, скажем так, антивакцинные разговоры начались против вакцин, я обратил внимание, что если человека спрашиваешь дальше второго вопроса, то он начинает говорить обо всем чем угодно, но не о медицине. Он начинает говорить о правительстве, о своем опыте, об экстрасенсах. Он о чем угодно говорит, но на медицинскую тему практически никто не спорит. То есть это не медицинская проблема, на мой взгляд. Мы, медики, долго распинаемся, рассказываем про «красную зону», про одно, про другое, но люди хотят слышать… Скажем так, они противятся вакцины не по медицинским показаниям, а по тысяче других противопоказаний в их голове. То есть они начинают рассказывать, как вы абсолютно правильно сказали, вообще какие-то небылицы – вплоть до того, что от вакцины умирают. Это, на мой взгляд, не медицинская проблема. Потому что с точки зрения медицины никто никогда не спорит, потому что тут все понятно. Да, вакцина не совершенная, но на сегодняшний день просто нет ей альтернативы. Ну хорошо, давайте мы перестанем прививаться, о’кей. А что будем делать? Хоронить по полторы тысячи наших соотечественников? Константин Чуриков: Да больше, наверное, пришлось бы хоронить, если бы не было вакцины. Заур Шугушев: Намного больше, намного больше. Константин Чуриков: Конечно. Понимаете, люди просто, мне кажется, они так устроены, многие, и их за это нельзя осуждать. Просто люди простые. Они привыкли: либо белое, либо черное. Понимаете, какие-то сложные вводные, что через столько-то дней после прививки при таком уровне антител произошло вот это… Это не интересно. Мне всегда говорят: «Вот расскажи – либо так, либо так. Все!» Заур Шугушев: Я вам больше скажу, я прошу прощения. Очень интересный феномен! Когда доктор приходит к пациенту… прошу прощения, когда пациент приходит к доктору, большинство людей считают, что его здоровье нужно доктору. Они не понимают, что в первую очередь заинтересован сам пациент. Соответственно, пока не будет заинтересованности в собственном здоровье у пациентов, что бы мы все вокруг ни делали, вы или я на своем месте, оно, к сожалению, не сильно сдвинется с места. Константин Чуриков: Ну да. А потом хлопают дверью кабинета и говорят: «Какие вы черствые, врачи!» Да? Заур Шугушев: Да-да-да. Константин Чуриков: Давайте сейчас послушаем Николая из Москвы. Николай, здравствуйте. Тамара Шорникова: Николай? Зритель: Скажите, пожалуйста… У меня такая интересная история приключилась. Было нормально, ПЦР сдавал. Потом через две недели у меня была прививка. И я заболел. Болею в легкой форме, потерял обаяние, температуры сейчас нет. Константин Чуриков: Обоняние, обоняние. Обаяние осталось, а вот обоняние потеряли. Тамара Шорникова: Мы чувствуем даже через экран. Константин Чуриков: Так? Зритель: Все. Вот я хотел узнать, почему после прививки у меня произошла эта самая… Константин Чуриков: Через две недели заболели после прививки. Заур Хасанович? Заур Шугушев: Полноценный иммунитет формируется через месяц после второго компонента. Это первое. Второе. Я в рассказе не очень понял. Был ПЦР положительный, через две недели привился, а через две недели еще раз заболел? Тамара Шорникова: Нет, я так понимаю, что… Зритель: Нет, нет, нет. Был ПЦР. После ПЦР сделал сразу же прививку, после ПЦР. Был ПЦР отрицательный. Константин Чуриков: Ну да. Прививку сделали, а через две недели… Зритель: А через две недели после прививки у меня произошла температура, заболел. Константин Чуриков: Да, спасибо, спасибо за звонок. Тамара Шорникова: Мне кажется, что в разговоре очень важное было словосочетание «в легкой форме». Заур Шугушев: Это было вообще ключевое. Я хотел до этого дойти. Вы должны быть благодарны прививке, что у вас прошло все в легкой форме. Но если говорить строго по медицинским показаниям, то через два месяца… ой, через две недели и до четырех недель после второй компонента формируется полноценный иммунитет. Константин Чуриков: Сейчас начал проматывать эсэмэски как раз, их тут очень много. Во время звонка про Евпаторию из Евпатории эсэмэска: «Хоть один адекватный». Вот так. Значит, Краснодар: «Константин, почему вы переживаете за зрителя с другой точкой зрения?» Мы за всех переживаем, вы наши зрители. Хакасия: «Почему врачам платят за заболевших, а не за выздоровевших?» Вот такой вопрос. Заур Шугушев: Я не знаю, как этот вопрос комментировать. Нам платят за лечение. Константин Чуриков: За лечение, да. Ну, какие-то мифы ходят в народе. Тамара Шорникова: Москва припирает к стенке. Несколько раз уже, да бессчетное количество раз эту статистику приводили, но все-таки снова и снова: «А есть статистика, сколько умерло с прививкой и без нее?» Заур Хасанович? Заур Шугушев: Есть, конечно. Есть, конечно. В том числе мировые данные. В среднем от 10 до 50 раз падает летальность у привитых пациентов. Более того, в нашем стационаре, скажем так, меньше 10% с прививкой. А в реанимации вообще единицы. Константин Чуриков: Так, Павел из Кемерова, Кузбасс. Здравствуйте, Павел. Зритель: Здравствуйте. Заур Хасанович, мне 65 лет, рак левой почки, почка удалена; рак мочевого пузыря, опухоль удалена, прошел курс химиотерапии; болезни сердца. В ноябре 2020 года вся семья переболела ковидом. Обратился к врачу лечащему, она мне сказала: «Ну, вы, наверное, тоже переболели». Я говорю: «Надо вакцинироваться?» Она говорит: «Наверное, надо, но пойдите и сделайте за 2 тысячи ПЦР-тест через дорогу, на проспекте Шахтеров». Я посчитал: или пачку «Омника» взять, который я принимаю, или ПЦР? Выбрал пачку «Омника». Завтра иду к онкологу на очередной прием с анализами. Можно мне делать или не нужно? Сейчас ребенок находится на карантине, в классе десять человек с ковидом. С ребенком общаюсь, в одной комнате. Ну, уже прошло, наверное, дней пять. Константин Чуриков: Десять человек с ковидом. Спасибо, Павел. Заур Шугушев: Еще раз повторюсь, очень важный момент для понимания! Вакцина не отнимает здоровье, а она готовит ваш организм к встрече с коронавирусом. И чем больше у вас проблем со здоровьем, тем, скорее всего, тяжелее у вас будет протекать коронавирус. Поэтому защищайте свой организм вакциной. Вакцина не отнимает здоровье. Константин Чуриков: Вы знаете, мы любим так себя ругать, за что-то корить. Вообще покритиковать себя мы очень любим. Сегодня, когда мы готовились к эфиру, обратил внимание на вот такую новость: Нидерланды, Голландия, Нидерланды начали отправлять некоторых пациентов с коронавирусом в больницы Германии из-за нехватки коек. Заур Хасанович, вот такие прогнозы есть, скажем так, невеселые относительно нашей дальнейшей заболеваемости. Что слышно вообще? Планируют сворачивать временные госпитали? Наоборот, какие-то новые койки еще открывать? Что вы знаете? Заур Шугушев: Ну, по тому, что я вижу из опыта, могу сказать, что вторую и третью волну мы встретили намного более подготовленными. То есть сейчас вопрос открытия коек практически не стоит. Это все делается молниеносно. Ну, я вам скажу честно: я снимаю шляпу перед организаторами здравоохранения, по крайней мере в Москве, что я вижу. То есть молниеносно открываются койки, которые нужны, молниеносно закрываются, если они не нужны. Открываются, вы знаете, обсервации на десятки и сотни пациентов. То есть никаких проблем нет. Я не вижу, как совсем здравоохранения, по крайней мере Москвы, может пострадать от высокой заболеваемости ковидом. Константин Чуриков: Это да. Но, извините, глядя на Самарскую область – сегодня 1 201 заболевший; Краснодарский край – 830. Понимаете, там в предыдущие волны вообще таких значений и близко не было. Интересно узнать, что там, потому что есть подозрение, что там-то как раз тонко и там как раз может порваться. Заур Шугушев: Я согласен с вами. Не могу говорить за то, что не видел своими глазами, но опасения ваши разделяю. Я думаю, не все регионы будут готовы к вспышке коронавирусной инфекции. Тамара Шорникова: Есть примеры из других регионов. Вот Волгоградская, например. Сегодня только папа ходил в поликлинику: ближайший прием терапевта – это 9–10 декабря. Люди, у которых есть какие-то симптомы, другие заболевания, помимо ковида, они просто не могут попасть. Константин Чуриков: То есть две недели подождать? Вот так, да? Тамара Шорникова: Да. И это нужно, чтобы взять талон, занимать очередь в четыре утра. Константин Чуриков: Заур Хасанович, спасибо вам большое за участие в нашей программе. Заур Шугушев, доктор медицинских наук, профессор, руководитель временного ковид-госпиталя. Уважаемые зрители, кто еще сомневается, пожалуйста, еще раз: проконсультируйтесь с врачами. Не на лестничной клетке консультируйтесь, не в магазине, не с соседкой, а с врачами! И примите ответственное решение. Мы к вам вернемся через полчаса. Тамара Шорникова: Да. Будем обсуждать ЕГЭ, что с ним делать. Тоже одна из «болезней», как ее называют, образования. Константин Чуриков: Да. Но до этого будет Сергей Лесков. И до этого еще – новости на ОТР.