Сегодня обсуждаем итоги «Прямой линии с Владимиром Путиным». Что и как президент отвечал на вопросы о тарифах ЖКХ и проблеме аварийного жилья. Ольга Арсланова: Мы продолжаем. Сегодня в течение всей программы «Отражение» мы будем говорить о «Прямой линии» с президентом Владимиром Путиным, которая сегодня длилась более четырех часов. Десятки вопросов в эфире, более миллиона вопросов были заданы президенту Владимиру Путину. Понятно, что не все получилось обсудить, поэтому сегодня мы обращаемся к нашим зрителям: с какой проблемой лично вы обратились бы к президенту? Не стесняйтесь, звоните в прямой эфир и пишите нам SMS. Было очень много вопросов о ЖКХ – что, в общем, неудивительно и вполне ожидаемо. Петр Кузнецов: Да. И мы как раз хотим начать с жилищно-коммунального хозяйства. У нас в студии… Ольга Арсланова: Да, мы приветствуем в нашей студии председателя Комитета Торгово-промышленной палаты по предпринимательству в сфере ЖКХ Андрея Широкова. Андрей Вячеславович, здравствуйте. Андрей Широков: Добрый день. Ольга Арсланова: Давайте послушаем, наверное, самое важное, что сказал президент. Больше всего вопросов было о том, почему коммуналка такая дорогая, что происходит с тарифами, кто их регулирует. И президент сам подчеркнул, что рост тарифов ЖКХ он вместе с Правительством держит на контроле. Вот что он заявил: Владимир Путин, президент РФ: «Здесь вопрос такой существенный, связанный с ростом тарифов ЖКХ. Хочу, чтобы те, кто задают этот вопрос, знали (а таких вопросов много), что они не уходят из-под контроля Правительства и из-под моего личного контроля. Есть ограничения роста тарифов ЖКХ, но нужно только следить, чтобы в региональном разрезе, что называется, в регионах эти ограничения соблюдались. И буду нацеливать Правительство на то, чтобы контроль за этой сферой был налажен должным образом». Ольга Арсланова: Итак, есть ограничения роста тарифов, надо следить, чтобы это все соблюдалось, нужен контроль. Но что это говорит, по вашему мнению, россиянам? Андрей Широков: Ну, давайте начнем сначала… Ольга Арсланова: Они все равно видят, что платежки постоянно… Андрей Широков: Мы как-то начали сразу с тарифов, с платежек. Ольга Арсланова: Ну, это больше всего волнует людей. Андрей Широков: Я вам как человек, наверное, как и все российские люди, которые смотрели «Прямую линию» с президентом… А я, например, ее смотрел с первой секунды до последней, делал свои записи, отмечал вообще все, что меня интересует в его контакте с населением России. Я могу сказать, что тема ЖКХ в этот раз была затронута очень слабо. Хотя, когда журналисты подавали эту встречи, они говорили, что среди задаваемых вопросов… Ну, пятерку они называли этих вопросов: здравоохранение, образование, ЖКХ, экология, мусор, ну, твердые коммунальные отходы. И практически во время четырех часов он несколько раз обратился к теме жилищно-коммунальной. Это ТКО, опять же с тарифами связано (мы сейчас об этом, наверное, с вами поговорим), и в то же время тарифы на коммунальные ресурсы. Ольга Арсланова: То есть мы видим некоторый дисбаланс: людей это очень волнует, но при этом вопросы выбирались по минимуму. Андрей Широков: Да. У нас получается на сегодняшний день, что людей волнует капитальный ремонт многоквартирных домов, управление многоквартирными домами, прямые договора с ресурсными организациями, качество ресурсов, подаваемых в дома, тарифы те самые, о которых мы говорим с вами, проводятся ли собрания в многоквартирных домах или не проводятся, сколько стоит содержание общего имущества, почему все бабушки бегают и жалуются, а нас потом штрафуют, и мы платим из денег общего имущества эти средства. Понимаете, вопросов куча! Ну понятно, что президент Российской Федерации – гарант Конституции, у него должно быть как бы общее понимание, что в стране происходит. Он даже, с моей точки зрения, не должен заниматься такими деталями. Хотя, помните, в конце встречи, когда ему журналист задает вопрос: «А вас вообще не обижает, что муниципальные органы…» Петр Кузнецов: Нет-нет-нет. «Вы занимаетесь мелкими делами». Андрей Широков: Да-да-да. А он сказал: «Если это нужно людям, то это не мелкие дела». Петр Кузнецов: Он сказал: «Если эти дела связаны с населением, то это не мелкие дела». Андрей Широков: Ну, будем считать, что… Петр Кузнецов: Мы тоже с первой до последней минуты смотрели. Просто в вашем посыле изначально такой упрек был. Нет, мы тоже все конспектировали. Андрей Широков: Нет, мой упрек был не к этому. У меня вообще упрека быть не может. Я просто… Петр Кузнецов: Нет, у вас упрек к тому, что… Андрей Широков: Мало, мало этой теме все-таки было уделено внимания. Петр Кузнецов: Мало. Тем не менее основные проблемы были все-таки затронуты. Андрей Широков: Ну, основные проблемы все, скажем так, весь объем затронут не был. Были затронуты вопросы, связанные с ТКО. Люди жалуются, что с внедрением нового закона с 1 января 2019 года все завалено твердыми коммунальными отходами. Петр Кузнецов: Мы к этому вернемся. Давайте о росте тарифов. Ольга Арсланова: Давайте все-таки… Андрей Широков: Если говорить о росте тарифов, то он просто сказал, что регулятором является государство, «мы за этим будем следить». На самом деле регулятором тарифов на ресурсы является государство. И есть соответствующие коэффициенты, больше которых повышать нельзя. Ольга Арсланова: Подождите. Мы правильно понимаем… Петр Кузнецов: Почему они растут? И почему при этом появляются двойные тарифы? В этом году уже двойной тариф. Андрей Широков: Ну, они будут расти всегда. У нас же… Петр Кузнецов: То есть они уходят из-под контроля? Андрей Широков: Нет. Петр Кузнецов: Это контроль государства, при этом… Андрей Широков: У нас с вами НДС изменился в начале года, поэтому поменяли тариф в начале года. А сейчас плановое поднятие тарифов с 1 июля 2019 года, потому что они всегда в июле повышаются. Есть инфляция, есть некие процессы экономические. Ресурсные организации на сегодняшний день выходят к государству и показывают, что им нужны другие средства для того, чтобы проводить ту работу, которую они проводят, и поставлять коммунальные ресурсы в многоквартирные дома, в частный сектор – неважно, куда поставлять соответствующие ресурсы. Государство принимает это и повышает тарифы по тем правилам, которые существуют. И президент говорит: «Мы будем следить, чтобы резких повышений не было». Но что сегодня делают муниципальные органы власти? По правилам, они имеют право проголосовать и решить вопрос, что тариф будет выше установленных норм. Ольга Арсланова: Даже если Правительство с президентом контролируют? Андрей Широков: Да, даже если… Ольга Арсланова: Ну подождите. Тот вопрос… тот ответ, который дал президент, значит что? Что те тарифы, которые существуют сейчас, оправданы? Андрей Широков: Конечно. Регулятор – государство. Государство приняло эти тарифы, утвердило. Ольга Арсланова: И даже если произойдет какой-то рост, то это будет сделано с согласия Правительства и президента, правильно? Андрей Широков: Да. Если общий рост произойдет, то это будет посыл от Правительства Российской Федерации с определенным уровнем повышения тарифов. Петр Кузнецов: Вот та схема, которую вы описали, что местное правительство может повышать уже… Андрей Широков: Не местное правительство. Правительство местное должно исполнять, оно ничего не должно принимать, никаких таких глобальных решений. Ольга Арсланова: А кто? Андрей Широков: Такие решения могут принимать только депутаты соответствующего уровня. Петр Кузнецов: Депутаты соответствующего уровня? Это во многих регионах происходит или будет происходить? Андрей Широков: Я вам сейчас не отвечу за всю Россию, но я могу сказать, что такие прецеденты по России есть, и их довольно много. Петр Кузнецов: Сильно выше? Андрей Широков: Ну, где-то повышают на 20%, где-то – на 10%. Почему повышают? Потому что ресурсные организации выходят из инвестиционной программы и показывают: «Если вы хотите, чтобы здесь все было хорошо, нам нужны эти средства». И депутаты соглашаются. Плюс еще, не забывайте, есть такое понятие, как концессионное соглашение, когда предприятие переходить в концессию. В концессионный договор уже закладывается соответствующий тариф. И этот договор надо выполнять. Он может не соответствовать той формуле повышения тарифов, которую устанавливает Правительство Российской Федерации. Ольга Арсланова: Владимир Путин сказал, что нужно следить за тем, чтобы ограничения соблюдались. Кто за этим обычно следит? Андрей Широков: ФАС. Ольга Арсланова: И насколько хорошо это у них сейчас получается? Андрей Широков: ФАС, Федеральная антимонопольная служба. Ольга Арсланова: Получается? Андрей Широков: Ну, получается. Я думаю, что да. Правда, у нас руководитель ФАС тут заявил несколько месяцев тому назад, что мы многие десятилетия переплачиваем очень здорово за коммунальные ресурсы и что тариф не соответствовал действительности. Ну, я это всегда комментирую с улыбкой и говорю: «Регулятором является государство». Ольга Арсланова: Переплаты никто не возвращает? Андрей Широков: Ну, повышение идет от тех тарифов, которые утверждены. Петр Кузнецов: Аккурат до пресс-конференции… до сегодняшней «Прямой линии», утром появилась следующая новость: «В России хотят пересчитать цены на отопление. Со следующего года норматив могут изменить в зависимости от этажности». То есть у собственников квартир, как предполагает издание, которое… По-моему, это «Известия» пишут. Андрей Широков: Нет, не «Известия». Петр Кузнецов: …живущих с первого по четвертый этаж, могут значительно увеличиться платежи. Андрей Широков: Это «Парламентская газета» сегодня написала. Петр Кузнецов: А вот это кто придумывает? Андрей Широков: Это придумывает… У нас есть такой Боря Гладких, депутат Государственной Думы от Хабаровска. Я его хорошо знаю, сами понимаете, потому что в этой сфере работаю. Когда ко мне сегодня с утра позвонило одно из агентств информационных, я сказал: «Я глупость не комментирую». Это глупость. Петр Кузнецов: Глупость? Значит, это… Андрей Широков: Конечно. Я на дом купил ресурс… Петр Кузнецов: И это нереализуемо, правильно? Андрей Широков: Это нереализуемо. Петр Кузнецов: Все. Андрей Широков: Нет, если даже это реализуемо, то это социальный взрыв. Ольга Арсланова: Уже, кстати, из разных регионов нам пишут: «Неужели хотят действительно увеличить плату за отопление? С какой стати? Сколько уже можно?» Андрей Широков: Видите, это зацепило мгновенно. Ольга Арсланова: Потому что «Парламентская газета» – это официальный орган Федерального Собрания. Естественно, люди реагируют. Андрей Широков: Да-да-да. Нет, ну Боря Гладких, вообще-то, должен понимать, что он на сегодняшний день лоббирует какие интересы. Ольга Арсланова: Мы напоминаем нашим зрителям, что ждем из звонков в прямом эфире, SMS. С какой проблемой лично вы обратились бы к президенту? Хотелось бы у вас спросить: какой важный вопрос о сфере ЖКХ не был задан? Андрей Широков: Если бы я задавал вопрос президенту Российской Федерации по теме жилищно-коммунальной, я бы сказал: «Владимир Владимирович, давайте начнем реформировать жилищное и коммунальное хозяйство отдельно». В стране уже 30 лет нет ЖКХ, а мы все реформируем ЖКХ. И объяснил бы в двух словах, почему надо реформировать именно жилищное управление в многоквартирных домах как самостоятельную сферу экономики, и почему коммунальную сферу экономики нужно реформировать самостоятельно. Собственники разные, правила игры разные. Установление стоимости содержания общего имущества – за собственниками, установление тарифов – за государством. Правила игры уже установлены в законодательстве. И сегодня государству не надо лезть в жилищное управление, это частная собственность. Петр Кузнецов: Давайте послушаем Андрея из Ульяновска, он давно с нами на линии. Андрей, здравствуйте. Зритель: Алло, здравствуйте. Петр Кузнецов: Мы вас готовы слушать. Зритель: У меня вопрос тоже касается тарифов. Я старший по дому. Вот у нас после Нового года, сразу же после «мусорной реформы», управляющая компания самовольно повысила тариф, то есть в платежке появилась новая строка «Текущий ремонт», хотя за нее никто не голосовал. Соответственно, я обратился в контролирующие органы. Они прислали мне ответ, как и положено, через 30 дней. Ну, прислали ответ, что это незаконно. Они выписали предписание управляющей компании. И на этом все. А тариф как был, так и остался, вот этот незаконный повышенный тариф. У меня вопрос такой был бы президенту: как можно влиять на такие управляющие компании? Неужели из-за каждого лишнего рубля нужно идти и судиться? Ольга Арсланова: Спасибо. Зритель: Во-первых, не каждый пойдет. Ну и это время. Ольга Арсланова: Спасибо, Андрей. Андрей Широков: Ну, управляющая организация, конечно, не может заниматься самовольностью, они сама никаких уровней стоимости содержания общего имущества не устанавливает. Это устанавливают или собственники на своем собрании… А они у нас ленивые по всей стране, поэтому этим занимаются муниципалитеты. На сегодняшний день претензия совершенно правильная. А как бороться? Очень просто – поменяйте управляющую организацию. Ну соберитесь вы! Если вы такие активные, то соберите всех собственников, выберите другую управляющую организацию и начните с ней работать. 51% собственников пусть с ней договора заключат – это по Жилищному кодексу Российской Федерации. Заключите договор на управление многоквартирным домом, пропишите все позиции и стоимость, которая должна быть по содержанию общего имущества, сколько с квадратного метра собирается. И вы должны понимать, что в эту стоимость входит. Все очень просто. Все в законе написано. Пользуйтесь российским законодательством! Ольга Арсланова: Продолжаем слушать наших зрителей. Александр из Тольятти на связи. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я бы хотел вопрос по «мусорной реформе». Как могут два человека в трехкомнатной квартире (квартира – 54 квадратных метра) намусорить в пределах 0,9 кубометра? Кто это придумывает и кто это рассчитывает? Меня вот это интересует. Ольга Арсланова: Расчет тарифов на мусор. Спасибо. Петр Кузнецов: До сих пор же не определились – за квадратный метр брать или за количество людей живущих. Андрей Широков: Ну, по закону и то, и то. Если мне память не изменяет, то у нас только Московская область с квадратного метра живет, а остальные все-таки не с квадратного метра, а с человека. Как бы есть норма накопления – от этого и идет платеж соответствующий. Петр Кузнецов: А как должно быть, по-вашему? Андрей Широков: Сегодня, конечно, жилищно-коммунальная… Я бы сказал так даже: твердо-коммунально-отходная реформа, конечно, забуксовала. То есть закон внедрили. Владимир Владимирович пришлось, скажем так, искать ответы на те проблемы, которые новый закон внес в нашу регулярную жизнь. Показали вот эти места накопления твердых коммунальных отходов. Когда я провожу конференции с управляющими организациями, они тоже все поднимают эту тему, потому что они выключены из этой работы. Ведь как раньше было? Раньше мы платили за содержание общего имущества многоквартирного дома, и туда же входила стоимость вывоза твердых бытовых отходов. Управляющие организации заключали договора с теми структурами, которые у них первичный вывоз производили, и оплачивали им по договору те объемы, которые они вывезли, беря деньги из содержания общего имущества многоквартирного дома. Теперь эти деньги вывели в отдельную строчку в платежке, в ЕПД, в едином платежном документе, и назвали это «твердые коммунальные отходы». Теперь это уже не жилищная услуга, а коммунальная услуга. Коммунальную услугу у нас с вами регулирует уже государство. То есть государство уже устанавливает соответствующую тарифную линейку, по которой будет оплачивать собственник многоквартирного дома, соответственно, за вывоз твердых коммунальных отходов. Эти деньги уже не поступают в управляющую организацию, они напрямую уходят региональному оператору. Региональный оператор скапливает все эти деньги, аккумулирует (давайте скажем более правильное слово), и после этого он подбирает подрядчиков по территории, кто начнет вывозить первичный мусор в определенные точки. Петр Кузнецов: И он же определяет даже маршрут вывоза. Андрей Широков: Он все накладывает, некую сетку. Но перед ним задача стоит – не складировать, как раньше, а искать новые пути утилизации твердых коммунальных отходов: сжигание, хотя от него Европа отказывается, переработка и так далее. Петр Кузнецов: Хотя вариантов у регионального оператора не так много сейчас. Андрей Широков: Не так много. Потому что все, что на сегодняшний день он должен делать, очень дорого стоит. Президент сказал такую фразу: «Если ему сначала средства аккумулировать, чтобы начать работать». Да? Но для этого есть банки. Если вы сегодня решаете экологическую проблему в стране с твердыми коммунальными отходами, то госпожа Набиуллина вместе со своей командой должна подумать, каким образом сделать субсидии, каким образом сделать дешевые кредиты для этого процесса. Туда давать надо кредиты огромные. Но мы должны помнить, что это довольно такой богатый бизнес – твердые коммунальные отходы, потому что главная формула в утилизации твердых коммунальных отходов: мусор – это товар. Вот это формула, которая должна звучать во всей этой линейке реформы. А вот самое интересное… Ольга Арсланова: Но пока что, правда, за этот товар будет платить сам продавец – то есть мы. Андрей Широков: Вот! Ольга, вы совершенно правильно говорите. И пока мы население не включили в этот экономический процесс, не написали ему 340 рублей, как в Московской области, с одного человека за вывоз твердых коммунальных отходов в «жировочку», а когда мы сказали: «Вот этот бак черный будет вывозиться за деньги. А все остальные – красный, желтый, синий и другие цвета – будут вывозиться бесплатно. Я у вас как бы купил, я у вас купил и вывез это». И правильно сегодня один из задающих вопросы сказал такую фразу: «Ну, они пытаются раздельный сбор мусора производить, но потом все же одной машиной вывозят, все же в одну кучу». Правильно, люди должны видеть: желтый бак вывезла желтая машина, красный бак вывезла красная машина, черный бак вывезла черная. «Но за черный бак я заплачу. И чем я хуже сепарирую мусор, тем быстрее у меня наполняется черный бак». Ольга Арсланова: А за что сейчас платится – непонятно. Кстати, Самара уточняет, что тоже с квадратного метра платят за вывоз мусора. Андрей Широков: Ну, просто я всю Россию не знаю, поэтому я и сказал, что Московская область, это я на сто процентов знаю. Петр Кузнецов: Почему все-таки получается, что одни платят 100 рублей, а другие – 9 тысяч? Андрей Широков: За что? Петр Кузнецов: За вывоз мусора. Андрей Широков: 9 тысяч? Нет такого. Откуда вы взяли такую цифру? 100 рублей – это с одного человека. Петр Кузнецов: Ну, по разным регионам… Андрей Широков: А 9 тысяч – никому такой ценник не рисуют. Это если только на всю семью. Петр Кузнецов: Если я найду, я вам про 9 тысяч прочитаю. Андрей Широков: Хорошо, давайте. Даже интересно. Надо будет посмотреть этот регион. Ольга Арсланова: А давайте напомним нашим зрителям, кто не видел, как прокомментировал эту тему президент. По его словам, рост тарифов на вывоз мусора, в том числе и заметный рост в некоторых регионах, который произошел в этом году, вызывает, с одной стороны, протест, а с другой стороны, отчасти оправдан. Андрей Широков: Ну, я же об этом и сказал, когда… Ольга Арсланова: Послушаем. Андрей Широков: Давайте президента послушаем. Ольга Арсланова: Давайте. Владимир Путин, президент РФ: «Это вызывает не только вопросы и недоумение, но и внутренний протест. И, естественно, само собой разумеется, такого не должно быть. Хотя есть некоторые вещи, на которые мы должны обратить внимание. Ну, скажем, никто раньше вообще не считал, сколько стоит вывоз мусора. Это первое. Во-вторых, сегодня никто не хочет, чтобы рядом с домом были какие-то свалки или полигоны. Значит, приходится их везти подальше, а это тоже деньги. Нужно иметь хотя бы первичные деньги для того, чтобы начать систему работы. Но люди должны видеть результаты, конечно. И это не тот случай, когда нужно оттягивать на 20 лет. Вот эти результаты как раз люди и должны почувствовать сейчас». Андрей Широков: Ну, мы практически это прокомментировали уже, Ольга и Петр, мы об этом поговорили. Ольга Арсланова: Да. Андрей Широков: Единственное, что я бы здесь добавил… Это моя позиция такая. Когда мы балашихинскую свалку ругаем и говорим, что дома приблизились к балашихинской свалке, то надо разбираться не в свалке, которая уже существует 20 с лишним лет, а с теми, кто дал разрешение там строить жилье. Вот так надо ставить вопрос. Понятно, что в Москве огромные проблемы с утилизацией твердых коммунальных отходов. Сегодня бастует и Владимирская область, и другие области, куда Москва собирается твердые коммунальные отходы как бы вывозить. Но, опять же я повторюсь, формула должна быть у региональных операторов и у министерства, которое занимается экологическими проблемами, такая: мусор – это товар. И уничтожаться, утилизироваться, закапываться и перерабатываться в топливо для теплоэлектростанций должно максимум 15–20% твердых коммунальных отходов. Все остальное должно иметь вторичную жизнь – в бутылках, в бумаге, в картоне, даже в кофточках. Я помню, один раз в Берлине, когда мы смотрели, как фирма ALBA утилизует твердые коммунальные отходы в Берлине, обслуживая всю территорию этого города, я задал вопрос: «А куда эти бутылочки идут?» И руководитель фирмы ALBA подошел к женщине, которая была в очень красивой кофточке, такой искусственной, и сказал: «Да вот эти бутылки – вот эта кофточка». То есть это, конечно, очень сложные производства, которые тоже стоят очень много денег. И региональные операторы вместе с федеральной властью, конечно, должны четко понимать, что надо развивать не только первичный сбор, не только сепарирование, не только закапывание на полигонах, но и вместе с тем ту промышленность, которая будет потреблять не только стекло и бумагу, но и все оставшееся для вторичной переработки. Ольга Арсланова: Несколько слов о том, как пока сегодня все работает. Ленинградская область, Питер: «Плачу 700 рублей в месяц, живу одна в квартире». Самара: «Живу одна в трехкомнатной квартире, плачу огромные деньги. Мусор валяется мимо баков, никаких раздельных баков нет». Это к чему все? Люди, может быть, и готовы, как вы говорите, платить, если понимают, что это улучшает их жизнь, что это идет действительно на благое дело, а не присваивается… Андрей Широков: Мой один коллега говорит: «Деньги сняли, а эффект старый». Ольга Арсланова: Да. Петр Кузнецов: Сергей из Костромской области. Сейчас узнаем, что он говорит. Андрей Широков: Давайте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Сергей. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Слушаем вас. Зритель: Можно говорить, да? Петр Кузнецов: Да. Зритель: Мне нравится ваш эксперт, он умные вещи говорит, конечно. Это комплимент ему. Ольга Арсланова: Нам тоже нравится. Андрей Широков: Спасибо. Зритель: Я Сергей Борисович, пожилой человек, Костромская область, город Галич. Мы платим за воду на сегодняшний день 60 рублей за 1 куб. Это стоимость воды, как в Крыму. Понимаете? У нас скважины работают на излив. Это бред собачий! Теперь – ЖКХ. Вот товарищ говорит про мусор. Мы платили 60 рублей с человека, теперь платим 120 рублей с человека. Мусор не делится, никак не распределяется. Ребята, давайте мы наведем порядок! Хватит болтать, сидеть и болтать! Понимаете, надо просто принять решение, и все. Как же так-то, черт вас возьми-то?! Андрей Широков: Вот это хороший конец: «Черт вас возьми!» Ольга Арсланова: Наболело. Андрей Широков: Наболело. Нет, поднимаются совершенно правильные вопросы. «Деньги сняли, а эффект старый». Когда начинаешь во всей истории этой разбираются, то управляющие организации – мимо кассы, хоти они раньше отвечали. Люди увидели совершенно другую «жировочку» с совершенно другими платежными цифрами, хотя раньше они даже не понимали, сколько стоит вывоз твердых бытовых отходов, потому что это было все в содержании общего имущества. Ольга Арсланова: И еще одно сообщение, Волгоградская область: «Живу в отдаленном хуторе. Мусорка никогда не ездила, но начали приходить платежки за вывоз мусора. А услуги нет и вряд ли будет». Кстати, из малых населенных пунктов много таких жалоб приходит. Андрей Широков: Ну, если бы я был Жириновским, я бы сказал: «Хамите, ребята, хамите по всей России!» Вы сначала письменные договора с людьми заключите и покажите, как вы по этому письменному договору будете утилизировать за взятые деньги твердые коммунальные отходы. Ну, так как мы все-таки с вами более интеллигентные люди, поэтому мы спокойно говорим: да, согласен и с президентом, и сам с собой, и со всеми, кто эту тему поднимает. В тему ТКО надо внимательно нырять и наводить в каждом регионе порядок. Ну, там есть ответственные лица. Они называются как? Гу-бер-на-то-ры. Петр Кузнецов: Да. И сегодня как раз на этом хочется завершить – по конкретным примерам. Потому что даже во время «Прямой линии» уже губернатор успел доехать на одно из мест… Ольга Арсланова: И лично собрать мусор. Петр Кузнецов: Пенсионер из поселка… Может быть. Кстати, может быть, он его сейчас собирает и показывает, как правильно утилизировать. Ольга Арсланова: Уже сортирует, перерабатывает. Андрей Широков: Да-да-да, и сам вывозит. Петр Кузнецов: Из Старого Кировска пенсионер обратился с видеообращением к президенту о необоснованном завышении тарифа по вывозу отходов. Через час буквально на лентах сообщение: «СК проверит поступившую жалобу по вывозу мусора». Вопросы по конкретным ситуациям, которые звучат в рамках «Прямой линии», в рамках пресс-конференций, обращения напрямую к президенту по конкретному человеку, который попал в беду, которому нужна помощь, который жалуется в данном случае на завышение тарифов, – вот эффективность такого инструмента? В итоге что? Помогут? Приедет губернатор и лично поможет только одному этому человеку? Андрей Широков: Вы понимаете, точечная помощь – это не система. Губернатор должен работать с системой, а не с точечной помощью. Хотя и человеку надо помочь, но надо разбираться и смотреть, как вся система работает. Увы, недорабатывают. Это опять же моя экспертная точка зрения, с ней наверняка многие не согласны. Много раз переносилось введение закона по твердым коммунальным отходам, с года на год, как говорится. С 1 января 2019 года его ввели в жизнь. По-моему, несколько регионов только еще по нему не работают. Ну, видимо, сырая тема, сыро ее отработали. Не срабатывает эта система так, как ее задумывал законодатель. Финансовые потоки изменились, ответственные изменились. Получатель финансовых потоков не срабатывает на территории. Тот, кто на земле работает, то есть управляющие организации с многоквартирными домами, из этого процесса выключены. Кому принадлежат первично-сборочные площадки, так называемые контейнерные – тоже много проблем. То ли муниципалитету, то ли управе. А чьи контейнеры? А ставим ли мы эти контейнеры? Регулятор говорит: «А я здесь только два поставлю», – а там накоплений под четыре. Раньше это все решала управляющая организация сама. Очень много проблем! И практически на каждой территории руководители муниципальных образований должны это все контролировать и выносить эти проблемы на более высокий уровень. Петр Кузнецов: Извини, Оля. То есть возможно, что приедут к этому пенсионеру, ему дадут воду, а сосед так и будет без нее сидеть, да? Андрей Широков: Ну, если вы о воде говорите, то вполне может быть такая ситуация. Петр Кузнецов: Да нет, все что угодно. Андрей Широков: Знаете, как я говорю всегда? Я говорю: мы в стране должны перестать работать на контрольную карточку. Карточку закрыли – проблема как бы ушла. Мы должны системно подходить. Мы должны понимать, а как эта модель будет работать, чтобы не было проблем. Вообще-то, когда я слышу в начале эфира с Владимиром Владимировичем Путиным, что больше 1,5 миллиона, если мне память не изменяет, обращений собрали к нему, я задаю вопрос 135-му закону Российской Федерации: правильно ли он регулирует систему местного самоуправления и правильно ли регулируется вся система управления в стране? Потому что есть зоны ответственности, которые не должны уходить… Давайте зададим себе вопрос: господин Трамп занимается вывозом твердых коммунальных отходов и занимается тарифами ЖКХ? Да нет! Это все договорные отношения нижнего уровня хозяйствования – собственник и тот, кто взялся управлять определенными объектами недвижимости. Ольга Арсланова: А если конкретнее? Наши зрители, которые жалуются на то, что много платят за мусор, и не видят результата – они куда должны в первую очередь обращаться? Андрей Широков: В первую очередь они… Во-первых, они должны просить письменный договор у того, кто им выставляет. Это моя субъективная точка зрения, может быть, я сейчас кину в эфир такой посыл: прекратите платить без письменных договоров. Нет письменного договора – нет платежа. Кстати говоря, это относится к управляющим организациям. Письменный договор должен быть, в котором прописано все, за что вы платите деньги. Когда вы покупаете машину, вы же по договору ее покупаете. Когда вы какую-то услугу получаете от кого-то – ремонт квартиры, еще что-то… Ольга Арсланова: Понятно. Андрей Широков: …вы же по договору делаете. А здесь вы отдаете деньги, а потом требуете. Но вместе с тем вы не знаете даже, с чем в суд пойти, у вас ничего нигде не написано. Ольга Арсланова: То есть – сначала туда, а только потом к президенту? Андрей Широков: Конечно. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо большое, Андрей Вячеславович. Андрей Широков, председатель Комитета Торгово-промышленной палаты по предпринимательству в сфере ЖКХ.