«Убери свой пандус». Жители столичной многоэтажки ополчились на родителей ребенка-инвалида, возмутились, зачем, мол, вы тут в подъезде пандус сделали, и разломали его. Пообщаемся в прямом эфире с родителями, которые столкнулись с такой душевной глухотой. Обсудим, откуда в обществе берутся наследники нацистской теории расовой чистоты, заявляющие, что «нечего инвалидов рожать». Александр Денисов: Мы переходим к следующей теме нашего обсуждения. «Убери свой пандус» – это цитата. Еще одна цитата: «Нечего рожать инвалидов». Все это услышали родители ребенка-инвалида от соседей по подъезду в столичной многоэтажке. Марина Калинина: Конечно, можно списать это на частный случай, мол, всякое бывает, но о таких историях мы, к сожалению, периодически узнаем из новостей и социальных сетей. Александр Денисов: Потому эти истории и шокируют, что в приличном обществе так носиться к инвалидам не принято. Марина Калинина: По наблюдениям россиян, это данные опросов, в положении инвалидов произошли позитивные изменения: более половины респондентов (опрос проводил ВЦИОМ) указали на улучшение отношения к инвалидам за последние 5-10 лет. Это в 2 раза больше, чем во время предыдущего опроса в 2010 году. Число тех, кто считает, что положение инвалидов ухудшилось, тоже снизилось более чем в 2 раза. Александр Денисов: Ну и опрошенные обращают внимание на трудности, с которыми сталкиваются инвалиды, – это не приспособленные для передвижения тротуары, отсутствие пандусов, узкие дверные проемы, а также проблемы с трудоустройством, недоступностью средств реабилитации. Марина Калинина: Мы сейчас эту тему будем обсуждать с нашей гостьей. У нас в студии Елена Юрьевна Клочко, сопредседатель Координационного совета по делам детей-инвалидов и других лиц с ограничениями жизнедеятельности при Общественной палате России. Елена Юрьевна, здравствуйте. Елена Клочко: Добрый день. Марина Калинина: Вообще по тому, как общество относится к инвалидам, судят вообще об общем уровне цивилизованности и нравственности. Елена Клочко: Нравственности, я бы тоже сказала, полностью с вами солидарна. Марина Калинина: Что с нами не так? Я имею в виду с людьми в нашей стране. Что не так? Елена Клочко: Я поняла ваш вопрос. На самом деле сказать, что это только для нашей страны характерно, было бы неправильно, потому что во всех странах мира все движения начинались с того, что инвалидов не очень сильно принимали в ряде стран, что вызывало значительные потрясения. Например, в Америке билль о правах принимался в течение 10 лет с перерывами различными. И для того чтобы он был принят, в назначенный день все инвалиды приехали к Белому дому, побросали костыли и коляски и поползли кто как мог, для того чтобы обозначить свою нуждаемость в этом билле о правах, и только тогда он состоялся. То есть, с одной стороны… После этого действительно все изменилось и пошло на лад. И система такова, что инвалид, у которого претензии к ближайшему магазину или к ближайшей аптеке и так далее, он действительно обращается в суд по поводу того, что его права нарушены. Александр Денисов: Ну вот если вернуться к этой истории, с которой мы начали. Я вот думал: обычно в книгах эпиграф принято в начале ставить, чтобы было понятно, о чем речь шла. Я вот подумал, какой эпиграф можно, и вспомнил стихотворение Юнны Мориц: «Не ходите по чужим костям, Собственных костей не соберете». Почему люди не боятся греха? Это же, очевидно, случиться может с каждым. Елена Клочко: Знаете, я, может быть, скажу немножко криминальную вещь, но люди у нас несчастны в массе своей, несчастны просто все люди. Александр Денисов: То есть этот весь подъезд на Авиамоторной, они там все несчастны? Елена Клочко: Например. И когда мы говорим о том, что нужно выделить инвалидов в отдельную категорию и за нее заступиться больше, чем за остальных, это, конечно, вызывает вопросы у рядового человека, у того же пенсионера, который живет на ничтожно малую пенсию. То есть в этом вопросе, на мой взгляд, нужно быть очень аккуратным, чтобы не противопоставить нас всем остальным. Марина Калинина: Ну вот конкретная история. Настоящий террор устроили жители многоэтажного дома на юго-востоке Москвы для своих новых соседей, в семье которых ребенок передвигается на инвалидной коляске. Сначала они заливали клеем откидывающийся пандус, а потом его вообще оторвали. Мама ребенка сейчас с нами на прямой связи по телефону, Виталия Навадниченайте у нас на прямой связи. Виталия, здравствуйте. Виталия Навадниченайте: Здравствуйте. Марина Калинина: Расскажите, пожалуйста, чем так не понравился пандус? Как эта ситуация вообще могла произойти? Что соседи говорят? Виталия Навадниченайте: Можно я сначала немножко вас поправлю? Я не знаю, почему… пришло, что это откидной пандус. Вы сейчас тоже сказали эту фразу, что сначала залили клеем, а потом его вовсе оторвали. Нет, на самом деле суть, конечно, осталась, действительно был пандус оторванный. Началось все в октябре месяце, в середине октября, как я сегодня ночью написала на своей странице, потому что уже не могла… Мне стали близкие и родные звонить, я стараюсь не оповещать своих родных о своих проблемах, поэтому вот… Средства массовой информации донесли до всех, очевидно было. Так вот 16 октября был первый звонок мне и мужу о том, что была залита щеколда откидного пандуса лаком, намертво залита так, что мы не смогли ее самостоятельно отодрать, «Жилищник» ее отдирал трое суток. Кто это сделал, нам неизвестно, сделали в наше отсутствие, в выходные дни, когда мы были с детьми на даче у родителей мужа. Именно после этого случая, до этого вообще ничего не было, никаких претензий, ничего, у меня тогда возник вопрос, когда я ехала в дежурную часть, у меня до этого была только одна мысль: чем помешал откидной пандус? Елена Клочко: Не мешал. Александр Денисов: Виталия, расскажите, я так понял, вы специально переехали, купили квартиру в этом доме, взяли ипотеку, чтобы ребенок мог ходить там… Марина Калинина: …в клинику? Александр Денисов: Расскажите, что там за учреждение, к которому вы поближе решили жить. Виталия Навадниченайте: Верно. Мы живем, во дворе дома, это уже ни для кого не секрет, школа «Ковчег». Она очень давно специализируется на обучении детей с нарушением опорно-двигательного аппарата, в принципе с разными нарушениями физиологическими, а также опорно-двигательного аппарата. Очень хорошая школа, хороший педагогический состав, который умеет работать с особенными детьми с сохранным интеллектом. Опять же школа инклюзивная, там учатся… Александр Денисов: Как так могло получиться, что жители вашего подъезда, рядом эта школа, они должны были привыкнуть, с какими трудностями сталкиваются такие дети, и вдруг такое поведение? Ну что, это трудно понять? Виталия Навадниченайте: Я задаюсь этим вопросом с момента того, как первый раз нам залили лаком пандус. Знаете, есть такое выражение «умом Россию не понять» – вот это, наверное, самое то, что я могу ответить. Я не знаю, что должно быть в голове у этих людей, чтобы это сделать. Мы никого не трогаем, больше того скажу, нас фактически не бывает, я постоянно ношусь то с одним, то со вторым, то с третьим ребенком, в основном это, конечно, центр, бесконечные реабилитации, специалисты, я не вылезаю из-за руля, я разрываюсь между своими детьми. Мы уезжаем далеко на реабилитацию, нас не бывает, то есть в подъезде нас практически никогда не встречают именно с коляской, чтобы мы там кого-то могли толкнуть или… Нет, никогда такого не было. Александр Денисов: А чем им помешал этот пандус? Я так понял, там есть два пандуса, один который поднимается и пристегивается, а второй который вы сделали, там действительно большой спуск от двери к лестнице… Марина Калинина: Он же откидывается. Александр Денисов: Да, там два пандуса, один вы сами сделали, я так понял, да? Виталия Навадниченайте: Нет, конечно. Я сама ничего не сделала, сделал ГБУ «Жилищник» по моему заявлению. Я никогда не занималась самоуправством, в принципе очень такой законопослушный гражданин, знаю, как все это делается, и очень благодарна своему «Жилищнику» новому за вообще эту оперативность, с которой они это сделали, потому что по старому месту жительства… Моему сыну на тот момент, когда мы уезжали оттуда, переезжали в апреле месяце, было 5.5 лет, не сделали ни парковочного места, ничего, в общем, не было никогда никакой реакции ни на что, а здесь за 2 недели сделали один откидной пандус, тут же мне сделали эту горку, на мой взгляд, она должна была быть комфортной для всех, тех же бабушек, потому что с теми же сумками, с которыми идут они, шагать через эту ступеньку на пол подъезда очень тяжело, здоровому человеку это сделать тяжело, я уж молчу о маленьких детях, которые там прыгали… Александр Денисов: И что, сразу же начались проблемы? И когда этот пандус сломали в итоге? Виталия Навадниченайте: Пандус не трогали, 16 октября… залили лаком щеколду. Потом начались нападки соседей, одна из соседей на меня кричала… Я озвучила, что она говорила, наверное, не нужно повторять, что это было. Все остальные соседи, включая мужчин, взрослых мужчин, встречая меня на парковке или в подъезде дома… Марина Калинина: В общем, начались проблемы. Виталия, спасибо вам большое за то, что вы нам это рассказали, просто, к сожалению, время нашего эфира ограничено. Вот история вообще вопиющая, конечно. Елена Клочко: Там не так давно говорилось о том, что пандус нужно согласовывать с жильцами подъезда. Я не знаю, насколько это было выполнено… Александр Денисов: Но раз «Жилищник» сделал, скорее всего, он же… Елена Клочко: Не факт. Я хочу вам сказать, что, например, когда мы говорим о сопровождаемом проживании лиц с ментальной инвалидностью в обычной среде, в обычном подъезде, коллеги, которые этим занимаются, значительное количество времени уделяют тому, чтобы подружиться с соседями, и это, наверное, правильно. Александр Денисов: Думаете, у них было время ходить дружить с соседями, у этих родителей? Елена Клочко: Я ничего такого не думаю, я говорю вам, что не факт, что это было согласовано. Это не оправдывает, конечно, никого. Я полностью присоединяюсь к маме в том плане, что это удобство не только для ребенка на коляске. Вообще безбарьерная среда начиналась с инвалидов, а заканчивалась она универсальным, доступным дизайном, и это вещь, которая нужна всем: и мамам с колясками, и пожилым людям, и так далее. В этом смысле, конечно, те нормы, которые сейчас принимают, строительные правила… Александр Денисов: Изначально все это закладывается? Елена Клочко: Изначально все это закладывается, это, конечно, правильно. А в таком варианте, когда оно добавлено, у кого оно могло вызвать раздражение, по какому поводу, сейчас мы уже, наверное, не разберемся. Но, конечно, имеет смысл проводить какие-то не воспитательные, конечно, беседы, а такие… Александр Денисов: Следственный комитет проверку проводит сейчас. Елена Клочко: Медиаторского свойства, медиаторского толка. Это вообще очень важно. Это важно, например, для школ, которые принимают наших детей с особенностями, ведь эта проблема тоже очень остро стоит, она из детства вырастает. Родители детей типичных говорят о том, что дети с особенностями отнимают время у педагога, они сидят в переполняемом классе, мы знаем, с чем это связано, это связано с тем, что преимущественно слабо создаются специальные образовательные условия для них. Но факт остается фактом: один ребенок с особенностями или два ребенка с особенностями развития в классе на 20 человек, если у него нет тьютора, если нет у учителя помощника, который бы помогал этим детям в процессе образования, тогда остальные 18 будут страдать, а они не должны страдать. То есть в этом смысле хорошо бы говорить о том, чтобы нам заключить с обществом некоторое соглашение, общественный договор. Вот это важно, и то, что вы поднимаете эти темы, коллеги, очень важно, для того чтобы мы все подумали о тех, кому хуже, чем тебе. И общественный договор, который учитывал бы прав одних, не нарушая права других, это очень важно. Такое разграничение следует из Конвенции о правах инвалидов. Когда мы говорим об инвалидах, мы все время говорим о милосердии, а сейчас последние законодательные нормы по поводу привлечения Рособрнадзора, Роспотребнадзора и так далее говорят о защите прав. Еще раз я повторюсь, вот эта грань очень тонка. С одной стороны, соблюдать надо, инструменты законодательные или нормативно-правовые нужны; с другой стороны, нельзя вызывать у людей раздражение, так же как и нельзя взывать только к их нравственным, моральным качествам. Все-таки это принятие обществом, социумом. В этом смысле ваша роль колоссальна. Марина Калинина: У нас есть звонок из Москвы, Александр нам дозвонился. Александр, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Вы знаете, я хочу, конечно, возмутиться тем, что сделали жильцы подъезда с откидным пандусом. Как говорится, надо все-таки к этим людям и к этим детям относиться соответствующе. Но бывают ситуации, когда управляющие компании ведут себя ну совершенно неадекватно. Приведу пример. У нас в подъезде есть девочка-инвалид, вывозят ее, может быть, раз в неделю. Но для нее посередине лестницы проложили два швеллера под ее коляску. В результате ни мамы с детьми с обычными колясками, ни пожилые люди с сумками-каталками, ни даже мне, человеку средних лет, нормально подняться по этой лестнице невозможно. Александр Денисов: А швеллеры вмонтированы или они поднимаются? Зритель: Вмонтированы, приварены. Елена Клочко: Да-да, приварены. Зритель: Обращение в тот же самый досточтимый «Жилищник» по Южному административному округу… Извините, на вопрос «кто же так делает?» была просто нецензурная брань. Естественно, сами понимаете, какое отношение и к этой девочке-инвалиду, и к ее родителям. Марина Калинина: Спасибо за ваш звонок. Ну вот другую сторону выслушали, тоже можно человека понять, если неудобно. У нас есть несколько историй еще. В Краснодаре водитель не пустил незрячую девушку в автобус из-за того, что она была с собакой-поводырем. Анастасия Блинова передвигаться без помощи собаки просто не может, в тот день она возвращалась домой вместе со своей младшей сестрой; водитель не разрешил ей пройти в автобус и сказал, что собака должна быть в клетке, а также потребовал намордник, который девушка была не против надеть на пса. На документ собаки-поводыря он вообще никакого внимания не обратил. Анастасии пришлось выйти из автобуса и еще полчаса провести на остановке. Анастасия Блинова: Это довольно единичный случай. Бывает, что не пускают в какие-то торговые центры. Но до полиции еще никогда не доходило, то есть были звонки руководству от охранника, как правило, меня пускали. Такой однозначный отказ у меня впервые с этим автобусом. Чаще всего проблемы в недопонимании людей в основном. Александр Денисов: Анастасия написала заявление в суд с просьбой привлечь водителя к административной ответственности. Также она требует от компании перевозчика возместить моральный ущерб. Девушка по образованию юрист, с октября прошлого года не может найти работу, причина все та же – собака-поводырь. Вот вы знаете, я посмотрел, еще такие случаи есть тоже с собаками-поводырями. В Оренбурге, точнее в Екатеринбурге, по-моему, потребовали, чтобы инвалид оплатил проезд собаки, он ничего не стал оплачивать, его тоже высадили. Елена Клочко: Ну это уже вопрос того, что водители должны понимать, сейчас речь идет о том, чтобы полицейские, которые… Если помните, был такой случай, когда забрали молодого человека с аутизмом, мама его «отковыряла» из психиатрической больницы, куда его уже практически запихали. То есть разные категории людей, особенно те, которые должны, собственно говоря, оказывать услуги, – водители, полицейские, не побоюсь этого слова, – и разные многие категории, которые призваны для того, чтобы улучшать жизнь и всякое разное, их нужно учить, каковы права. Собака-поводырь имеет право ездить в автобусе, заходить в магазин, если она с соответствующим намордником, потому что для инвалида это жизненно необходимо. Если кто-то этого не знает, значит, обязательно это нужно доносить, это обязательно нужно доносить. Вот эти истории вопиющие, которые особенно касаются, не особенно, но мы знаем много историй… Я кроме всего прочего еще руководитель Всероссийской организации родителей детей-инвалидов, я в этом живу. Сведения, которые поступают в режиме социальных сетей, постоянно что-то да происходит: кого-то не пустили на самолет, кто-то приехал в неприспособленный гостиничный номер; обязательно говорится об этой истории с девушкой, которую не пустили в кафе, если вы помните, и так далее. Случаи многообразны, и речь идет, конечно, о том, что это должно быть широко известно, просто широко известно. В Москве в метро, например, создана служба сопровождения, хорошая по отзывам людей, для инвалидов, в том числе для детей-инвалидов: и для опорно-двигательных, и для слепых, и так далее. Заявка подается чуть заранее, но они могут и оперативно сработать. Это люди, которые понимают, что, чего и как. Вообще очень во многом вопросы инвалидов и проблемы инвалидов решаются вопросами сопровождения, это тоже вещь, которую нужно понимать. Марина Калинина: У нас есть еще один звонок из Карелии. Юрий, здравствуйте. Юрий? Зритель: Доброго дня, ваш эксперт. Но я хочу сказать, я сам инвалид по зрению, I группа, я хочу сказать, что у нас люди очень добрые по России, потому что я часто путешествую, и социальные службы, обычно через Москву езжу, встречают и провожают. Но в техническом плане у нас еще очень много неустроенного всего. Потому что сейчас вот мне нужен глюкометр в ближайшее время, чтобы сахар мерить, по программе реабилитации он не записан, говорят, что надо идти к глазному, проходить всю комиссию. А вот в Интернете я посмотрел, я могу его хоть завтра купить, вот такие дела. И еще тоже скажу. Мне приходится каждый год… Программа «Доступная среда», денег много уходит, но каждый год приходится просить, чтобы лампочку, как входить в подъезд, у калитки, чтобы вставили в фонарь, потому что зрение очень плохое, чтобы зимой не путать в поисках входа в свое жилое помещение. А так люди у нас очень хорошие. Спасибо вам большое. Елена Клочко: Пожалуйста. Марина Калинина: Спасибо. Вот лампочки человеку всего лишь не хватает, неужели так сложно это сделать? Почему так? Елена Клочко: Момент разделения ответственности, помните, как у Райкина, «за пуговицы кто отвечает»? Лампочку делает один, глюкометр делает другой. Для того чтобы человек получил глюкометр, он должен иметь, соответственно, дело со здравом, если у него сочетанный диабет и так далее, а проблемы по зрению… Видимо, она слабовидящая, если она видит лампочку и свет, это момент обращения в «Жилищник». Инвалиды, конечно, не находятся в этом смысле… Поэтому вот эта последняя инициатива, которая говорит о том, что все должны сидеть в одном месте, – бюро медико-социальной экспертизы, это ФСС, это еще какие-то важные такие органы – конечно, здорово облегчит жизнь, я так думаю, по примеру одного окна. Не набегаешься. У меня у самой сыну 18 лет исполнилось в декабре, поэтому мы все истории прошли, и поскольку у нас ментальная инвалидность, у нас есть еще свои особенности по этому вопросу. И, конечно, важнее всего информативность людей, прямо я даже не знаю, как это можно сделать. Разовые сюжеты – это хорошее дело… Марина Калинина: Делаем. Елена Клочко: Молодцы, конечно, я с большим уважением к ОТР, я не первый раз у вас. Но как это сделать массовым, как СМИ заинтересовать тем, чтобы такие казалось бы очевидные вещи до того, как оно рвануло или привело к каким-то проблемам между людьми, разъяснить людей? Я даже не знаю, каким образом это сделать. Мы во многом когда говорим о том, что нам нужен тот или иной сюжет, нам отвечают: «Это не будет интересно людям». Вот не будет интересно людям, тогда и не узнают, или узнают вот на таких примерах. Александр Денисов: Помните, история летом была во время Чемпионата, американский болельщик подарил коляску нашему русскому, говорит: «У меня их много, мне их каждый год меняют по страховке». Когда мы к этому придем? Мы можем сколько угодно критиковать Америку, но вот с них взять пример по реабилитации инвалидов, по обеспечению, конечно, стоит. Это, мне кажется, самая идеальная система в мире. Елена Клочко: Я не доехала только до Америки, но все говорят, что это так. А потом, знаете, очень много таких историй, которые заточены на людей. Буквально третьего дня постила такую вещь: очень много умных приспособлений в доме. То есть говорить о том, что «Доступная среда» давала большие деньги на пандусы и приспособления, можно, но это, так сказать, государственная штука. Почему эти швеллеры лежат приваренные под неправильным углом? – потому что «Жилищнику» нужно тоже отчитаться перед московским правительством, что он здесь сделал, здесь сделал, здесь сделал пандусы и доступную среду. Марина Калинина: А как приварил… Елена Клочко: А как приварил, под каким углом… Марина Калинина: Другим мешает. Елена Клочко: Мы собирали когда-то, знаете, такие сюжеты из Интернета, когда, например, каскадер надевает шлем и едет на коляске по тому пандусу, который должен служить человеку. Александр Денисов: Там бывает дикий уклон. Елена Клочко: Да, там бывает жуткий уклон, бывает, он падает и так далее. В этом смысле, конечно, контроль необходим. В этом смысле система, которая заточена на отчетность, а не на человека, есть не очень хорошая система. А на человека – это мелкие-мелкие вещи, я не знаю, начиная от ложки с гибкой такой штукой, которая позволяет человеку с большой спастикой и с трясущимися руками донести еду до рта, и заканчивая мелочами из домашнего быта, как искупаться, эти подвесные по потолку рельсы… Александр Денисов: Вот возвращаясь к Америке: пока человек находится в реабилитационном центре, они выезжают к нему домой, смотрят, достаточен ли проход в ванную, в коридор, прикручивают эти ручки. То есть нам стоит завидовать этому, конечно. Елена Клочко: Это то, что я называю на человека… Ну мы двигаемся на этом пути, поверьте мне. Мы, может быть, не так быстро двигаемся, но я, например, виделась с помощником двух или даже трех президентов американских по инвалидности, ее привозили в Москву. Она говорит, что когда она была девочкой, она на коляске с очень серьезной спастикой, то есть это было 40 или 50 лет назад, в Америке ничего похожего не было, то есть все это произошло на протяжении одной человеческой жизни, ее жизни, например: дети оказались в инклюзии, возникли приспособления и так далее. Здесь вот момент правового регулирования важен, момент просвещения тоже важен. И еще очень важна такая вещь, не вот тебе, давайте Минпромторгу поручим, пускай он разработает что-то, – что? Конечно, надо брать опыт чужой, тот, который важен, тот, который во всем мире. Александр Денисов: Там, кстати, не все сплошь государство это все берет, там спонсоры, страховые компании… Елена Клочко: Конечно, абсолютно. Александр Денисов: Доля государства есть в этой системе. Елена Клочко: Частники, да. То есть я хочу вам сказать, например, в Германии вообще инвалидами занимаются только негосударственные организации, это принципиальная позиция Германии, хотя за бюджетные деньги, но тем не менее. Считается, что негосударственные организации ближе подходят к человеку, чем и муниципалитет, и тот же «Жилищник». Александр Денисов: Но пока мы к этому не пришли, все-таки будем терпимее, не будем всеми подъездами нападать на родителей инвалидов, это уж никуда не годится. Елена Клочко: Это абсолютно правильно вы говорите, я полностью поддерживаю этот тезис. Марина Калинина: Спасибо большое вам за беседу. Елена Юрьевна Клочко, сопредседатель Координационного совета по делам детей-инвалидов и других лиц с ограничениями жизнедеятельности при Общественной палате России. Елена Клочко: Спасибо. Александр Денисов: Спасибо, Елена Юрьевна.