Марина Калинина: Ну что? Мы к первой теме переходим. Александр Денисов: К урожаю, который даром пропадает. Марина Калинина: Плохой урожай – плохо. Хороший урожай – как выяснилось, тоже плохо. Александр Денисов: Хороший урожай – не легче. Отталкивались мы от конкретных историй, например, в Оренбургской области, побывали там в командировке на рынке оптовом, где собираются бахчевники. И я услышал такую фразу: «Не трудно вырастить, трудно продать». Фермер, вырастивший отличные и вкусные арбузы, которые мы бы с удовольствием ели в Москве, не может их продать. Причем эта ситуация повторяется не первый год, в таком положении многие фермеры в Оренбургской области. И мы сегодня будем разбираться, почему это происходит, почему наши урожаи пропадают. Эти арбузы перепашут в итоге, и они никуда не доедут. Похожая ситуация на Камчатке. Марина Калинина: Да, на Камчатке гниет рыба, буквально на дорогах и в лесах тоннами сваливают эту рыбу, даже не вскрытую, то есть рыбина с икрой. Планировалось выловить 492 тысячи тонн, уже выловили на сегодняшний день 612 тысяч тонн, а планируют до конца года выловить 630 тысяч тонн лосося. И не справляются компании с вывозом этого лосося. Хранить его негде, все холодильник забиты. Почему это происходит? Что с этим делать? Как вообще складывается ситуация с урожаем и с выловом лососевых на сегодняшний день? Будем разбираться в этой проблеме с нашей гостьей в студии – это Елена Борисовна Тюрина, эксперт аграрного рынка. Здравствуйте. Елена Тюрина: Здравствуйте. Александр Денисов: Елена Борисовна, давайте будем по порядку разбираться, начнем тогда с Оренбургской области, посмотрим сюжет и будем обсуждать, в чем причина наших проблем. Марина Калинина: А потом уже обсудим. СЮЖЕТ Марина Калинина: Что-то ты с таким аппетитом ел арбуз! Действительно вкусный? Александр Денисов: Очень вкусный, очень вкусный. В Москве такой не купишь – что меня и зацепило. Я бы пошел и купил. Я их спрашиваю: «Почему вы не привозите в Москву?» Они говорят… Елена Тюрина: В общем-то, вы знаете, я в целом согласна с Сан Санычем, который последним выступал. Александр Денисов: Отталкиваться от сбыта? Елена Тюрина: Да, то есть нужно отталкиваться от сбыта – это первое. И, планируя свое производство, ориентироваться на спрос. То есть это две проблемы, причем это проблемы особенно фермеров, то есть это проблемы не крупных производителей. То есть я так понимаю, что в области несколько производителей, которые… Марина Калинина: Крупным производителям, наверное, проще пробиться на рынок, чем мелким фермерам. Елена Тюрина: Конечно. Я об этом и говорю, что основная проблема у мелких фермеров – это формирование товарной партии продукта. То есть они могут поставлять в сети продукцию, в общем-то, хорошего качества, но они должны гарантировать доставку и сегодня иметь сертификаты качества и соответствия. Думаю, что эти фермеры, так сказать, не всегда располагают такими возможностями. Именно поэтому они имеют ограниченные возможности и по сбыту. То есть, видите, они просто стоят на рынке, так сказать, как перекупщики, и свои небольшие объемы пытаются продать уже перекупщицу. То есть они ждут перекупщика. А им проще было бы, наверное, объединиться и создать, так сказать… Александр Денисов: Ассоциацию? Елена Тюрина: …именно систему сбыта, потребкооперации. Марина Калинина: Кооперация. Елена Тюрина: Которая сейчас, кстати, возрождается. Формировать товарную партию, арендовать машину и уже потом доставлять этот продукт до места сбыта, может быть, даже в сети. Александр Денисов: Я вот хотел у вас спросить. Мы во время учебы в университете все помним про невидимую руку рынка. Но тут эта рука, видимо, не дотягивается до некоторых регионов. Почему так происходит? Казалось бы, приезжай и вывози. Цена – рубль пятьдесят за килограмм! Елена Тюрина: Ну, во-первых, нет информации о том, что такая цена в Оренбурге. Это первая, так сказать, проблема. Вторая проблема, что у нас есть области, так сказать, где выращиваются арбузы традиционно – это Астраханская область, это Юг России, это Дагестан. И туда едут все перекупщики. Марина Калинина: Смотрите, сколько в Оренбуржье выращивают. Эти поля везде. Александр Денисов: Кстати, там меньше выращивают. Елена Тюрина: Там меньше выращивают. Но информации о том, что в этом году в Оренбурге такие объемы и такая цена, видимо, нет у перекупщика, нет у рынка. А потом, есть логистика. То есть, в общем-то, есть уже связи налаженные. То есть сегодня перекупщик знает, что он едет, допустим, в Дагестан или в Астрахань. Он знает уже хозяйство, где он будет покупать. У него уже есть связи налаженные. И он покупает именно там. А связей с Оренбургом, видимо, нет – это первая проблема. И вторая проблема – все-таки удаленность. То есть это более удаленный регион для поставки в центральную часть России. Марина Калинина: То есть получается по вашим словам, что фермеры сами виноваты в том, что у них сложилась такая ситуация? Елена Тюрина: Ну, отчасти, отчасти. Александр Денисов: То есть мало вырастить, нужно еще нанять пиар-агента. Елена Тюрина: Отчасти виноваты в том, что они не объединяются. То есть каждый продает свой объем. То есть они не создают именно кооперативы, сбытовые кооперативы, которые позволили бы им продвигать свою продукцию уже на рынок. То есть это сегодня уже такие рыночные методы. И фермерам, так сказать, уже надо осваиваться в этих новых рыночных условиях. Марина Калинина: Давайте послушаем звонок, нам дозвонилась Людмила из Тулы. Людмила, здравствуйте. Говорите, пожалуйста, вы в эфире. Зритель: Алло. Марина Калинина: Да, говорите. Зритель: Дорогие товарищи и господа, вот я слушаю – и просто диву даюсь. У нас в «Магните» 10 рублей килограмм, в Spar 12 рублей килограмм. Это сейчас самая дешевая цена. Было по 18, по 20, по 25. Ну, сейчас сезон, установились эти цены. На развалах больше, на развалах меньше 15 ты ничего не купишь. И вот посчитайте. Пенсионеры, малообеспеченные… Просто у нас зарплаты не московские. У нас 20 тысяч – уже хорошо, а 25 – прекрасно. Поэтому арбуз, минимальная цена – 50–100 рублей, одна штука. На семью, конечно, маловато. Ну и не наедаемся мы сейчас с такими ценами арбузами. А вот по 7–9 рублей эти арбузы шли бы у нас влет. Привезите только их, поставьте где-нибудь машины, как-нибудь доставьте нам эти хорошие арбузы, сладкие. И потом, у нас в магазине берешь… Ну как? Учат нас выбирать. Выбираем, выбираем, а раз на раз не приходится – то хороший арбуз, сахарный, а то кислятина. Вроде бы он и красный, а кислятина. А хозяин бы привез, он же не привез бы сюда кислятину-то. Марина Калинина: Понятно, спасибо. Зритель: Посодействуйте как-нибудь. Марина Калинина: Вот пытаемся. Спасибо большое. Елена Тюрина: Вот права на самом деле слушательница. И я знаю примеры, когда привозят из Поволжья арбузы сами в Москву на фурах производители, объединяясь, опять же формируя товарную партию. Александр Денисов: А есть куда привезти, вот рынок, где можно встать? Елена Тюрина: Привозят на оптовые рынки и там продают. Арендуют место на оптовом рынке. То есть они сами доставляют продукцию до потребителя. И в этом, конечно, сегодня проблема фермера, о котором мы говорим. Марина Калинина: Вот вы как эксперт аграрного рынка с коллегами не пытались как-то улучшить эту ситуацию с фермерами – не знаю, объяснить им, помочь им объединиться, создать какие-то торговые сети свои? Елена Тюрина: Вы знаете, сейчас идет этот процесс. Но это менталитет российского производителя, фермера, то есть: «Мое. Я сам продам». В общем-то, эта ситуация у нас уже длится достаточно долго. Но сегодня буквально, так сказать, на днях обсуждался вопрос о развитии системы потребкооперации. То есть это будет система, так сказать, уже закупки продуктов у фермера, опять же формирование товарной партии, о которой я говорила. Марина Калинина: Опять же вопрос цены. По какой цене будут закупать? Елена Тюрина: Покупать, я думаю, будут по цене, конечно же, ниже рыночной, конечно же. Марина Калинина: Ну понятно. Потому что у фермера не будет выхода. Елена Тюрина: Дальше – логистика, затраты на логистику, на погрузку. Ну и себестоимость в Москве такого арбуза из Оренбурга, наверное, будет те самые 7–8 рублей. А дальше – наценка сети или же оптовика, который закупает. И мы выходим на те самые 10–14 рублей, о которых говорила слушательница из Тулы. Александр Денисов: Но она покупает кислый, а так был бы хороший. Елена Тюрина: Ну, тоже не факт. Знаете, арбуз – это, в общем-то, лотерея. Александр Денисов: Пока он доедет. Елена Тюрина: То есть качество арбуза. И опять, конечно же, удаленность Оренбурга все-таки от центра России, от Московской области и Москвы, конечно, сказывается и на цене, и, может быть, даже на качестве, потому что продукт все-таки скоропортящийся, а использовать специализированный транспорт для перевозки арбуза – это очень дорого. То есть если, в общем-то, арбузы везти в фурах охлаждаемых, которые имеют температуру необходимую для хранения, то стоимость, конечно же, вырастет. Александр Денисов: Он будет золотой. Елена Тюрина: Будет золотой, да. Марина Калинина: Ну, это, к сожалению, касается не только арбузов. Вот пишут нам сообщение из Башкирии, что там картошку девать некуда. Из Владимирской области: «Яблоки выносим на компост, клубнику отдаем друзьям, так как сбыта нет. А везти куда-то – себе дороже». Александр Денисов: А вот на Камчатке арбузы стоимостью 60 рублей за килограмм. Кстати, у нас готов сюжет с Камчатки. Наш корреспондент Маргарита Твердова только-только его сделала, оперативный сюжет. Давайте посмотрим, что творится с рыбой. Марина Калинина: Что там с рыбой происходит. СЮЖЕТ Марина Калинина: Ну да, конечно, печальное зрелище. И у нас есть звонок как раз из Камчатского края, Егор нам дозвонился. Егор, здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Очень рады слышать, что наконец-то попали в эфир. На самом деле в нашем регионе очень большое количество рыбы в этом году было выловлено, и очень много рыбы заводы просто вывозили машинами большими и всю эту рыбу как бы выкидывали в лес, на прибрежные участки. Александр Денисов: А почему? Зритель: Ну, потому что не хотят цену сбивать. У нас очень цена дорогая на рыбу, поэтому они не хотят просто, чтобы упала цена. Держат цену. Ценник на рыбу очень большой. Александр Денисов: Знаете, я бывал на Сахалине и удивлялся, что рыба у вас в магазинах и на рынках чуть ли не дороже, чем у нас, в Москве. Почему это происходит? Почему? Вроде у вас же ловят и тут же вас обдирают такими ценами. Зритель: Ценники сейчас регулируют. Не люди же простые регулируют, а регулируют те люди, которые держат эти рыбзаводы, которые вылавливают эту рыбу. Вот и все как бы. Марина Калинина: Понятно, спасибо большое за ваш звонок. Ну смотрите, есть же норма вылова, план. Елена Тюрина: Есть квоты на вылов. Марина Калинина: 390 тысяч тонн. Если вы понимаете, что вы уже выловили 612 тысяч тонн и вам некуда эту рыбу девать, то, может быть, ее просто не ловить, а пора остановиться как-то? Ну, если некуда даже ее складывать. Елена Тюрина: Вы знаете, на самом деле квота, конечно же, устанавливается для вылова рыбы. Но если ситуация, так сказать, с переловом или с тем, что выловили больше рыбы, можно обратиться… Александр Денисов: В Росрыболовство. Елена Тюрина: Да, в Росрыболовство. И попросить их увеличить квоту. Почему? Потому что российская рыба востребована на мировом рынке, она пользуется высоким спросом и в Китае, и в Японии, и в Корее. И эти объемы можно было бы продать на мировом рынке, не говоря уже о спросе на внутреннем рынке. Но здесь есть такой фактор ограничивающий – это логистика, опять же это логистика. То есть мы сегодня не имеем мощностей по хранению рыбы длительный период. То есть мы сегодня, в общем-то, вынуждены перерабатывать то, что мы выловили. А если у нас есть большие объемы, то мы можем их положить на хранение с последующей переработкой. Мы сегодня не имеем возможности это сделать – это первая проблема. Вторая проблема – это пункты пропуска таможенные, через которые проходит рыба на экспорт. Марина Калинина: Это вы сейчас говорите об экспорте? Елена Тюрина: Я говорю про экспорт, да. То есть рыба на самом деле – это позиция номер два, наверное, в экспорте России. И недавно, буквально на прошлой неделе проходил Восточный экономический форум, где обсуждались как раз вопросы логистики и увеличения экспорта продукции АПК из России в страны АТР – это Япония, Китай, Корея, Вьетнам. И как раз обсуждали вопросы дефицита мощностей по хранению, транспортировке и опять же по пунктам перехода продукции, экспортируемой для вывоза из страны. И вот эта ситуация, которую мы сегодня видим, как раз, в общем-то, является наглядным подтверждением того, что эту проблему надо решать. То есть еще раз повторюсь: рыба – это экспортоориентированный продукт. И мы можем получать достаточную прибыль именно от экспорта. Марина Калинина: Смотрите. У нас в этом году в Хабаровском крае нет рыбы. Почему туда нельзя доставить? Почему в центральную часть нельзя доставить? А цены ужасные. И вот что пишут в соцсетях с Камчатки люди: «Нищие пенсионеры собирают лосось прямо с помоек и по лесным полям, потому что на рынках дорого». Может быть, как-то снизить цену и там продавать, если местные жители не могут себе позволить купить эту рыбу? Елена Тюрина: Вы понимаете, что мы сегодня живем в рынке. И мы, к сожалению, не можем, так сказать, изменять цены, понижать цены. Марина Калинина: То есть проще выбросить? Елена Тюрина: То есть мы не можем диктовать производителю цену, по которой он будет отпускать продукцию. Есть механизмы, которые позволяют субсидировать разницу в цене. Допустим, снижается цена, и эту разницу, в общем-то, можно компенсировать производителю – тогда он будет продавать этот объем. Но у нас… Александр Денисов: А такие механизмы сейчас задействованы? Елена Тюрина: Обсуждаются такие механизмы. Александр Денисов: А, только обсуждаются? Елена Тюрина: В принципе, они есть в практике, но они… Александр Денисов: Именно по рыбе? Елена Тюрина: Нет, по рыбе этого пока нет. Это есть на рынке молока. Это бывает, когда ситуация с перепроизводством на рынке зерна. Есть такие механизмы. Может быть, стоит обсудить, так сказать, вопрос именно субсидирования этой разницы в цене производителю для того, чтобы не выкидывал. Это первое. Но главная проблема – это логистика, еще раз повторюсь. То мы не имеем возможности перевезти те объемы, которые сейчас произведены. Александр Денисов: Логистика? Вы имеете в виду дорогие железнодорожные перевозки? Елена Тюрина: Это и ж/д, и транспорт, и холодильники. То есть мы должны загружать рыбу в специализированные мощности по хранению и перевозить рыбу опять же рефрижераторами. То есть мы не можем ее перевозить обычным «КамАЗом» или обычным грузовиком. И опять же, ж/д – это тоже специальные контейнеры, в общем, в которых низкая температура должна соблюдаться. А у нас дефицит таких контейнеров. Александр Денисов: А не выгоднее использовать Северный морской путь? Собираются же его задействовать. Елена Тюрина: Вот как раз… В общем-то, я уже говорила, что эта тема обсуждалась на Восточном экономическом форуме. И там один из главных вопросов – это увеличение мощностей по хранению на границе для формирования опять же той же самой товарной партии, для аккумулирования продукта. Марина Калинина: Но ведь не первый год это все обсуждается, а мы видим, что… Елена Тюрина: Это длительный процесс. Александр Денисов: Непростой? Елена Тюрина: Процесс согласования. Причем в этом процессе сегодня участвует не только Минсельхоз, но и Минтранс, и Министерство Дальнего Востока, и опять же крупный бизнес, который должен прийти на Дальний Восток для того, чтобы развивать свое производство и переработку. Марина Калинина: Давайте послушаем еще один звонок из Камчатского края. Сергей, здравствуйте. Говорите, пожалуйста. Зритель: Доброй ночи. Марина Калинина: Да, доброй. Александр Денисов: Доброй, доброй! Марина Калинина: Доброй ночи. Зритель: Я что скажу? У вас передача «Добро пропало». А ведь это идет с советских времен. Вот вы тему разговора не ту завели. Надо говорить о том, что урожая полно, а где перерабатывать его? Хранить негде. Я по Камчатке знаю, я помогал. Выходили собирать капусту… Марина Калинина: Так мы об этом и говорим, что не хватает у нас и холодильников… Зритель: Уважаемые! Например, вы показываете арбузы. А что они одни арбузы сажают? А почему дынь нет? Почему тыкв нет, кабачков? Александр Денисов: А они и дыни сажают, и помидоры, и перцы, и огурцы – все сажают, все сажают. Зритель: Во-первых, переработки нет. Надо, чтобы переработка была. То же самое – яблоки пропали. Нет глубокой переработки, нет хранилищ. То же самое – арбузы. Были бы склады, например, они могли бы подождать. Например, у нас на Камчатке рыба. У нас холодильных установок не хватает, почему она и гибнет. И их до сих пор не строят. А если бы строили, то ее можно было бы зимой продавать, и еще больше бы взяли денег, чем сейчас. Вот что основное должно быть – переработка и хранение. Марина Калинина: Спасибо, спасибо, спасибо большое. Александр Денисов: Спасибо. Елена Тюрина: Ну, мы об этом как раз и говорим. Это как раз подтверждение. Александр Денисов: Ну, многие пишут… Марина Калинина: Все лежит-то на поверхности. В чем проблема? Елена Тюрина: Вы знаете, оно лежит на поверхности, но нужны деньги для того, чтобы построить… Марина Калинина: Все опять упирается в деньги? Елена Тюрина: Конечно же, финансирование. То есть для того, чтобы построить современное предприятие перерабатывающее, мы должны иметь инвестора, который будет заинтересован инвестировать в это строительство. Марина Калинина: А что нужно сделать, чтобы заинтересовать его? Елена Тюрина: Для того чтобы он был заинтересован, он должен иметь какие-то льготы. Для того чтобы он имел эти льготы, он должен войти в реестр производителей той или иной отрасли и получить субсидию на производство… субсидию на строительство этого предприятия, которое он хочет построить. Эта субсидия, то есть это компенсация части кредита, именно льготное финансирование, конечно, позволяет снизить нагрузку на кредиты и является привлекательным инструментом для инвестиций. Но опять же Дальний Восток долгое время у нас был таким удаленным регионом, куда очень ограниченно шли инвестиции. Марина Калинина: Ну, на то он и Дальний Восток. Елена Тюрина: Да. Но теперь (я опять повторюсь) мы видим очень серьезные перспективы в экспорте, в общем-то, именно сельхозпродукции в страны АТР. Еще раз повторюсь – Китай, Япония, Корея, Вьетнам. И сегодня Дальний Восток – это окно в эти страны. И я думаю, что мы в ближайшее время увидим очень серьезный приток инвестиций именно в этот регион. Причем сегодня туда приходят и крупные российские инвесторы, есть примеры по производству свинины в этом регионе, опять же с ориентацией на экспорт, в Китай и во Вьетнам. Марина Калинина: Но получается, что мы в центральной части нашей страны эту рыбу так и не увидим, которая с Камчатки? Елена Тюрина: Мы имеем перепроизводство, во-первых. А с Камчатки рыбу мы везем, мы ее везем. У нас есть компании, которые занимаются как раз закупкой рыбы на Дальнем Востоке и поставкой уже в центральные регионы, но их мощности ограничены. И сегодня они знают емкости рынка центральных регионов, и они сегодня ориентируются на сбыт именно в регионе, где они работают и где они производят. То, что мы говорим – излишки вот эти – они будут невостребованные на территории России, в центре России. Это то, о чем мы с вами говорим. И они, конечно же, должны быть ориентированы на экспорт. А это уже долгая история – инвестиции, привлечение инвестиций, новые предприятия, дороги, рефрижераторы, контейнеры, мощности по хранению, холодильники и так далее. Александр Денисов: Елена Борисовна, коротко вопросы, вот приходят сообщения. «В Курской области невозможно сдать высококачественный мед». Башкирия: «Картошку девать некуда». Если коротко – когда будет готово это объединение, кооперация, чтобы собирали и рыбу, и арбузы, и мед, и картошку? Елена Тюрина: Вы знаете, я так понимаю, что оно сейчас обсуждается уже на площадке Думы, то есть именно по потребкооперации. То есть будет создана эта система… Александр Денисов: Ну, год, два, три? Елена Тюрина: Мне трудно решать. Понимаете, это же политика, это немножко более высокие сферы. Но сегодня есть уже механизмы, которые реально работают. Это создание кооперативов (я уже говорила об этом) потребительских. То есть фермеры, объединяясь в этот кооператив, получают определенные льготы. Они могут получить и финансирование, и субсидии на развитие своего производства. То есть опять же формирование товарной массы – это ключевое слово. То есть это большие объемы продукции, которые могут быть гарантированно переработаны или же проданы. Это требование сетей, это требование перерабатывающих предприятий сегодня. Поэтому вот именно создание таких кооперативов тоже может быть выходом. Александр Денисов: То есть вспомним старый лозунг «Пролетарии, объединяйтесь!»? Елена Тюрина: Если вы помните, при Союзе была очень развита, в общем-то, эта система потребкооперации, и сельхозпроизводители не крупные сдавали свои небольшие объемы именно в этот кооператив, а дальше уже кооператив продавал более крупными объемами, занимался сбытом, переговорами с магазинами, поставками, имел автотранспорт свой и так далее. То есть это как раз выход для небольших таких фермеров для того, чтобы увеличивать продажи. Марина Калинина: У нас есть несколько звонков. Валентина из Краснодарского края нам дозвонилась. Валентина, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Вы знаете, я вот слушаю и думаю. Ну, вы такую хорошую передачу ведете, я всегда с удовольствием ее смотрю. Я много раз писала про ЖКХ, про все. Ну, кто-нибудь еще это смотрит, чтобы меры принимались? Вот эти арбузы, фрукты, овощи. Вы знаете, что у нас в Новопокровском районе все дороже, чем у вас в Москве и в Сочи. Перекупщики, одни перекупщики – покупают по 2 рубля они у человека на поле, а продают по 8 рублей. Вы знаете, мы раньше по 100 килограмм, вот я лично возьму 100–200 килограмм. А теперь я один арбузик возьму. И то хорошо, если он хороший. И рынок… Вы знаете, эти перекупщики не дают хозяину продать на рынке. Они его загрызут! Они его гонят с рынка, если он будет продавать дешевле, чтобы быстро продать. Александр Денисов: Можете ответить? Зритель: И картошку покупают по 7 рублей. А рыба у нас вообще золотая. Все эти реки заняли чиновники, вся эта «ментура», хозяева рек. Они продают эту рыбку по 150 рублей за килограмм. Но там нечего есть, кости одни. Вот мы выживаем. А яблоки? 100 рублей круглый год! Мы на Кубани живем. Яблоки за границу наши отправляют. Чай зеленый не можем купить. Скажите, куда-то вы же должны это сообщать, а? Александр Денисов: У вас же чай выращивают в Краснодарском крае. Зритель: Да. А его в магазине нет. Я один раз купила, вы знаете, а там мусор какой-то сметают. Вы знаете, а ЖКХ? Я когда-то вам писала, несколько раз. 54 рубля квадратный метр. А в Краснодаре 20 рублей квадратный. С 1 октября берут плату по 1 мая, а отапливают с 15 октября по 15 апреля. Мы пишем, пишем в прокуратуру, везде. Вы знаете, прямо камень преткновения. Марина Калинина: Ну понятно. Александр Денисов: Валентина, спасибо, поняли, проблем много, да. Марина Калинина: Да. Елена Борисовна, вы хотели что-то прокомментировать? Елена Тюрина: Это как раз еще раз подтверждение того, что мелкому фермеру, производителю сельхозпродукции сегодня достаточно сложно выживать. У нас сложились условия конкуренции неравноправные между крупным производителем и мелким фермером. И посредники сегодня – да, это люди, которые делают рынок. То есть они закупают у фермера по минимальной цене, потом опять же формируют товарную партию, о которой я уже говорила не один раз, и поставляют дальше уже в розницу, на рынок и так далее. Марина Калинина: А нельзя ли как-то создать такую систему, чтобы потребкооперация собрала фермеров, они там вместе собрались – и в магазин? Елена Тюрина: Так это как раз и есть назначение потребкооперации, о которой я сейчас и говорю. В общем-то, я сегодня очень рада, что у нас есть идеи, это продвигается. Александр Денисов: Ну, кроме слов, какие-то уже шаги есть? Елена Тюрина: Есть какие-то реальные шаги, что будет создана эта сеть, то есть будут принимать у населения ягоды, грибы, мед тот же, арбузы, картофель, овощи, фрукты. Но, конечно же, будут определенные требования по качеству. Конечно же, должны определенные стандарты у фермера выдержаны для того, чтобы эта партия, которую будет закупать потребкооперация, соответствовала требованиям уже розницы. Марина Калинина: Ну, это уже ответственность фермеров. Александр Денисов: Уже начали строить заготовительные… Как они называются? Или все бумаги пишут друг другу: «Давайте создадим»? Елена Тюрина: К сожалению, это пока идея, очень правильная идея, но, к сожалению, это идея. Марина Калинина: Ну смотрите. С одной стороны, людям говорят: «Берите землю, выращивайте». У нас же импортозамещение, мы должны иметь все свое – свое зерно, свои арбузы и все остальное. Елена Тюрина: Нет, зерно мы имеем. Марина Калинина: Но, с другой стороны, не создают условия для того, чтобы человек мог эту продукцию продать нормально. Елена Тюрина: Мы как раз с вами говорим всю передачу о том, что основная проблема – это формирование товарной партии. То есть фермер произвел небольшой объем. Он с этим небольшим объемом не может выйти в крупную торговую сеть или же в крупный магазин, так как он не может гарантированно обеспечить поставки в течение длительного периода продукции стандартного качества, которое соответствует требованиям рынка. Марина Калинина: Нет, понятно, все это понятно. Елена Тюрина: То есть это ключевое слово. То есть все действия мелких производителей для улучшения своего сбыта должны быть направлены как раз в этом направлении, то есть ориентированы на создание вот этих кооперативов, потребкооперации, и уже работа этого объединения с рынком. А сейчас это место занимают, так сказать, перекупщики. Марина Калинина: Я думаю, Саша меня поддержит. Я, например, никак не могу понять, что в этом сложного и почему это все так растянуто во времени. Александр Денисов: В этом же есть… Елена Тюрина: Помните, я говорила слово такое, в общем-то, русское – менталитет российского производителя, мелкого производителя? То есть он хочет сам произвести и сам продать. Но мы живем в условиях рынка. И, к сожалению, сегодня в условиях рынка, в котором живут фермеры, они вынуждены будут создавать вот эти товарные партии, как-то объединяться и выходить уже на рынок именно с продукцией уже более крупных товарных партий. Марина Калинина: То есть они должны сами до этого дойти, что ли, ментально? Елена Тюрина: Да, да. Ну, я думаю, что ментально они должны… Александр Денисов: Сколько можно перепахивать урожай свой из года в год? Елена Тюрина: Они ментально должны дойти до этого. Это первый вопрос. И второе – то, что многие фермеры сегодня не имеют доступа к информации о рынке, то есть они не знают ситуации… Александр Денисов: Куда. Елена Тюрина: …будет ли их продукт востребован на следующий год. То есть они не могут планировать свое производство арбузов тех же, я не знаю, дынь, томатов, неважно, так как они не имеют прогноза. В отличие от мелких фермеров, крупные производители имеют прогнозы, то есть они имеют свои службы мониторинга, службы маркетинга, развития стратегического и так далее. И они знают примерно конъюнктуру будущего рынка – будет ли спрос, не будет ли спроса, изменять ли матрицу ассортиментную своего производства. А мелкий фермер… Вот ему сказали, что спрос есть на арбузы сегодня, и он: «Ага, я посажу». А что будет через год? И опять же нужно смотреть, что у нас происходит с импортом. У нас очень много арбузов и томатов импортируется. Александр Денисов: За пару недель завозятся в супермаркеты. Конечно, им не нужно уже. Елена Тюрина: Конечно, рынок уже переполнен. И здесь нужно уже, если говорить масштабно, нужно просто говорить об ограничениях, допустим, импорта арбузов, если мы видим увеличение производства. Александр Денисов: А это реально, учитывая, что мы объединяемся в экономические сообщества, и вдруг барьеры будем ставить? Елена Тюрина: Это реально. Ну, мы же говорим, в общем-то, сегодня не только про страны Таможенного союза, то есть это Белоруссия, Казахстан, Армения и Киргизия. Александр Денисов: Казахстан, кстати, и завозит же. Елена Тюрина: У нас поставляется из Азербайджана много продукции, вплоть до овощной, из Турции много. Александр Денисов: Вот с ними как раз можно ввести барьеры? Елена Тюрина: С ними как раз можно ввести или барьеры, или квоты какие-то. То есть опять же, зная, что мы увеличиваем производство, мы говорим: «Мы, ребята, у вас купим не 100 тысяч тонн, а 70 тысяч тонн», – в рамках переговорного процесса. Марина Калинина: Давайте еще послушаем… Елена Тюрина: Но это уже, так сказать, уровень такой более серьезный. Но инициировать этот процесс, конечно же, производители сельхозпродукции должны для того, чтобы успешно работать на рынке. Марина Калинина: Успеем еще один звонок послушать – Клавдия из Москвы. Клавдия, здравствуйте. Зритель: Алло. Марина Калинина: Да, говорите, пожалуйста, вы в эфире. Александр Денисов: Добрый день. Зритель: Здравствуйте. Я звоню из Москвы. Живу в Нагатинском Затоне. У нас раньше возле магазинов по всему району были открыты палаточки, стояли, продавали там арбузы. Очень большое количество брали эти арбузы. Брали не по одному и не по два, а машины подъезжали. Теперь почему-то эти палаточки убрали, приходится ходить в магазин – «Пятерочка», «Ашан», «Глобус». Вы знаете, там столько народу стоит в кассу, что из-за одного арбуза пройти в магазин ну просто даже желания нет! А еще берешь арбуз… Вот я, например, взяла и пошла в этот магазин. Сходила, купила три арбуза, я принесла домой. Два несладкие, а один вообще битый, потому что его туда, сюда, одни, третьи, четвертые, десятые хватают. Естественно, я больше покупать не хочу Вот вы говорите про мелких фермеров. Почему этому мелкому фермеру не дать в Москве точку? И он от этой точки бы… Брали бы налоги с него, какие положено. И он знал бы, что у него есть свое место, он туда всегда привезет и будет торговать. И никакие перекупщики у него не будут это отбирать. Пускай государство на этом же фермере зарабатывает. Почему убрали открытые точки? Спасибо большое. Марина Калинина: Спасибо большое за ваш звонок. Елена Тюрина: Ну, это политика Правительства города Москвы. У нас создаются рынки выходного дня, куда может фермер сегодня привезти эту продукцию. Но опять же фермер один не может привезти из Оренбурга вот эту фуру с арбузами. И опять же ему нужно где-то хранить эту фуру, потому что он полностью фуру не может привезти в центр Москвы и ее продавать. То есть это опять же вопрос аренды площади для хранения этого арбуза. И далее это вопрос уже аренды места продажи. Для того чтобы продавать на территории Москвы, нужно получать достаточно сложные… У нас есть процесс получения документации на продажу продукции на территории Москвы, вот именно те самые палатки. Поэтому для фермера, для одного фермера это просто сложно, нереальная задача. Это опять же задача кооператива, если мы говорим про фермера. Александр Денисов: Еще один звонок с Дальнего Востока. Марина Калинина: Да, из Хабаровска. Александр Денисов: Олег из Хабаровска. Марина Калинина: Олег, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Александр Денисов: Добрый вечер. Зритель: У нас вечер, у вас день. Я бы хотел поговорить… Ну, насчет арбузов – ладно. У нас сейчас местные арбузы – 45 рублей/килограмм. Ну, это ладно, еще терпимо. Я смотрю, у вас 2,5 рубля/килограмм. Для Дальнего Востока это вообще невероятная, конечно, цена. Но я бы хотел сказать насчет рыбы. Рыба в городе Хабаровске… Вы знаете, что принята программа у нас в Хабаровском крае «Доступная рыба». То есть у нас сеть магазинов «Ветеран» есть, то есть для пенсионеров, для ветеранов. И есть в отделах рыбах доступная рыба. Марина Калинина: И что, она доступная? Зритель: Первая рыба, горбуша, у нас шла 199 рублей/килограмм. Александр Денисов: Это доступная? Зритель: А сейчас 250 рублей/килограмм. Елена Тюрина: Ну, это доступная, в Москве она дороже. Александр Денисов: Дороже? Елена Тюрина: Конечно. Зритель: Это отпускная цена. Елена Тюрина: Для Москвы это цена доступная. В Москве эта рыба стоит… Марина Калинина: Но это Хабаровск. Елена Тюрина: Для Хабаровска? Марина Калинина: Олег, это дорого для вас, да? Просто скажите. Зритель: Я не за себя, я за ветеранов и пенсионеров, которые… Марина Калинина: Я понимаю. Зритель: Ладно ветераны и пенсионеры. А люди, которые малые народности у нас, которые живут на рыбе и не могут сейчас эту рыбу… Как бы сказать? Вот вы показываете, что на Камчатке она валяется. И они не могут ее для себя даже заготовить. Ну, это же ненормально! Раньше, в советские времена, им выдавались какие-то квоты. Каждый человек на Дальнем Востоке мог взять эту квоту, например, на 10 рыбин и поймать ее без проблем. Но сейчас же это нереально все. Марина Калинина: Да, сейчас квоты не дают. Мало того, я вот нашла информацию, что суд уголовные дела заводит на людей, которые для себя. Это не браконьеры, а для себя 5–6 штук рыбин этих вылавливают. Зритель: Так что… Спасибо, что я до вас дозвонился. Надо как-то эту проблему решать, я считаю. Марина Калинина: Спасибо вам, что вы действительно дозвонились издалека. Ну, давайте, наверное, как-то кратенько итог подведем. Что с этим делать? И чего ждать в ближайшее время? Вот следующий год – опять то же самое будет? Елена Тюрина: Вы знаете, опять же мне бы хотелось сказать, что у нас есть разные рынки с разным уровнем развития. У нас есть развитые рынки – это зерновой рынок, где вопросы логистики обсуждаются уже достаточно давно, ставятся вопросы субсидирования перевозок, железнодорожных перевозок, так как мы везем сегодня, в общем-то, из разных регионов, из Алтая, допустим, мы везем качественное зерно в центр на переработку. Александр Денисов: А вот эти рынки не развиты, которые мы обсуждали? Елена Тюрина: А это рынки растущие. То есть мы сегодня видим эти проблемы. И я думаю, что они будут решаться, но они будут решаться более активно, когда все-таки на эти рынки придет крупный бизнес, к сожалению. Марина Калинина: Понятно. Елена Тюрина: Это все-таки драйвер роста российского АПК. Марина Калинина: Понятно. Спасибо большое. Александр Денисов: Спасибо, Елена Борисовна. Марина Калинина: Елена Борисовна Тюрина, эксперт аграрного рынка, была в эфире программы «Отражение».