Антон Алфимов: Итак, реальные цифры. На прошлой неделе мы задавали вам нескромный, но бесконечно важный вопрос: сколько же вы получаете, сумма вашей зарплаты с указанием должности, а также региона, где вы живете и работаете, вы присылали на наш смс-портал. Ну, собственно, почему мы интересовались. Дело в том, что появились данные Росстата, Федеральной службы статистики, за второй квартал этого года, и вот по ним оказывается, что средняя зарплата в России 37 400 рублей. Сейчас будем выяснять, отличается ли эта статистика от данных, которые вы предоставили. Ольга Арсланова: Да, мы всю неделю собирали ваши сообщения, для того чтобы это посчитать. На самом деле, если бы не было этой статистике, о которой сказал Антон, мы бы даже не знали, как, оказывается, хорошо мы живем. Действительно, средняя зарплата по стране – 36 405 рублей. Это официальные представления о среднем уровне заработка в Российской Федерации. Откуда вообще такие показатели? – это первый вопрос, который возник у наших зрителей. Ну, важно понимать, что, по сути, зарплату рабочего складывают с зарплатой топ-менеджера. Формально это, вроде бы, даже правильно – это средняя зарплата, но получается, что в реальной жизни у большинства все-таки зарплата будет значительно ниже средней. И это тоже, наверное, неплохо бы учитывать властям. Финансовое расслоение в стране огромное, и, возможно, стоит вынести олигархов за скобки. Вот в этом суть нашего опроса. Мы провели опрос, спросили, сколько вы получаете. Вот, что у нас вышло. Давайте посмотрим на общую картину. Росстат (35 405 рублей) – опрос Общественного телевидения России (15 606 рублей). Как мы видим, Росстатовские данные отличаются от тех, что нам прислали наши зрители, практически в два раза. Выходит, в среднем наши граждане зарабатывают 15 600 рублей. Это мы можем сказать по результатам обработки нескольких тысяч сообщений, которые приходили к нам каждый день. Антон Алфимов: Но при этом, надо отметить, что мы не претендуем, что это репрезентативная выборка. Ольга Арсланова: Мы не претендуем, но все-таки разные регионы, разные люди – их было очень много, присылали эти сообщения. Мы тоже не можем не брать их в расчет. Антон Алфимов: Безусловно, но, кстати, когда представитель Росстата приходил к нам в студию, он отмечал, что всего лишь около 20% россиян получают больше вот этой средней цифры. А 80% - ниже. Ольга Арсланова: Мы не ругаем Росстат, мы просто рассказываем, что получилось у нас. Антон Алфимов: Так и было. Ольга Арсланова: Если брать самые низкие средние зарплаты, то тут у нас уверенно лидируют вот эти три региона, они сейчас на ваших экранах (Еврейская АО, республика Мордовия, Смоленская область). В Еврейской автономной области среднестатистическая зарплата превышает реальную в пять раз, а та, в свою очередь, не дотягивает до российского прожиточного минимума, между прочим, который составляет 7 500 рублей. Вы знаете, что поразительно? В Еврейской автономии зарплата может составлять даже 500 рублей. Я вот прочитаю сообщение, которое пришло на наш смс-портал. "Здравствуйте, Еврейская автономия, село Дежнево, дворник в детском садике. Зарплата 500 рублей, и то не всегда. Правда, смешно? В школу постоянно требуют деньги на питание: 250 рублей в месяц, на ремонт класса – по 150 рублей. Как разделить эти 500 рублей, я не знаю. Спасибо". Ну, спасибо, видимо, не нам. Ну, вот, пожалуйста. 2 000 – зарплата санитарки на ветеринарной станции, а 3 100 получает дворник, который обслуживает четырехподъездный многоквартирный дом. Понятно, что есть несколько регионов с высокими, действительно, зарплатами. Особой интриги здесь нет, за исключением Мурманской области. Ну, понятно, что она обошла нефтегазовый Ханты-Мансийский округ, как мы видим. Ну, и Санкт-Петербург тоже. Вот это была интрига, но в общем целом, ожидаемо. По трем регионам Росстат, можно сказать, попал в точку, а по Северной Осетии даже занизил цифры. Наш опрос выяснил, что там получают все-таки на 28 рублей больше. Дело, безусловно, не в методике подсчетов, и у нас нет к ним претензий, мы еще раз об это говорим. Дело в том, что большой начальник, уборщица – наверное, важно, чтобы они понимали, как на самом деле живет страна. Для этого, собственно, мы и опрашивали наших зрителей в рубрике "Реальные цифры". Вот здесь, у меня в руках, сообщение, несколько сообщений, которые меня больше всего поразили. Мы к ним еще сегодня обязательно вернемся, будем их зачитывать, будем их обсуждать. Ну, и к нам в гости сегодня пришла Елена Ведута, заведующая кафедрой стратегического планирования и экономической политики Факультета государственного управления МГУ им. Ломоносова. Здравствуйте, спасибо, что пришли. Антон Алфимов: Здравствуйте. Елена Ведута: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Спасибо, что вы поможете нам сформировать какой-то экспертный взгляд на вот этот разрыв. Понимаете, я, когда читала эти сообщения, честно говоря, мне казалось, что так жить нельзя, что люди что-то придумывают. Ну, вот смотрите: Алтайский край, санитарка – 2000 рублей. Ярославская область, дворник – 3100 рублей. И вот таких сообщений – сотни. Вопрос: вот эти люди, они учитываются все-таки в средней выборке? Такое ощущение, что нет. Елена Ведута: Ну, вообще я считаю, что вы очень такую правильную тему затронули, потому что вот такая дифференциация доходов по регионам, действительно, пугает. И пугает даже такой возможной перспективой, которая, я уверена, у нас в стране не произойдет, как развал страны. Потому что некоторые регионы, где очень бедные и, наоборот, где очень богатые, могут считать, а что между нами общего, если мы уже живем по-разному, мы социально очень сильно расслоены. Но я бы хотела, знаете, на что обратить внимание? Вот вы, когда говорили о зарплате, здесь надо было бы еще добавить, какие цены, каков прожиточный минимум в этом регионе, и тогда это была бы картина более понятная. Ольга Арсланова: А мы делали такой опрос, каждую неделю он разный. Антон Алфимов: Думаю, под Новый год соберем все данные. Елена Ведута: Да, потому что сама по себе зарплата она еще мало о чем говорит, а потом не забывайте – еще же есть налоги, есть же прожиточный минимум. Конечно, там самые жизненно важные продукты включают, но есть же еще проблема оплаты коммунальных услуг, и плюс налоги. Налоги будут сильно бить по карману всех граждан страны, и как вот они будут дифференцированы по региону – это тоже вопрос. Ольга Арсланова: Но, а смотрите, нет корреляции – вот то, о чем вы сказали – зарплаты и цены. Вот если брать ту же Еврейскую автономию, я помню, по предыдущим нашим подсчетам… Елена Ведута: Добавьте туда еще, извините, добавьте… что, нельзя забывать: еще сфера социальных услуг, насколько люди обеспечены некими услугами в области здравоохранения, образования. Из бюджета все это бесплатно финансируется или все начинают платить из своего кармана, то есть тут надо все по совокупности считать. Ольга Арсланова: Ну, так в этом-то все и дело и в том-то все изумление и наших зрителей: нет корреляции. Было бы логично, если в Москве самые высокие зарплаты сочетались с самыми дорогими продуктами. Очень часто продукты дороже там, где и зарплаты невысокие. Вот что удивительно. Когда рядом с богатым регионом находятся очень нищие люди, это сразу угроза социальных проблем Елена Ведута: Ну, это означает, где-то и такой подход, что там люди привыкли так жить и ничего страшного, можно и дальше ухудшать их уровень жизни. А Москва – это особый город, здесь нельзя так резко себя вести. Может быть, и с этим связано. Что кто как привык. И самое плохое, конечно, что в целом мы привыкаем к такому неправильному расслоению. Мы должны сегодня продумывать ту экономическую политику, которая бы способствовала такому постепенному социальному выравниванию, поскольку оно работает на укрепление безопасности страны и на укрепление собственной государственности. А то, что вы показали, - это индикатор того, что государственность наша слабеет. Это очень опасно, когда рядом с богатым регионом находятся очень нищие люди, это сразу угроза социальных проблем. Ольга Арсланова: Вот смотрите: я так понимаю, что чиновники ориентируются как раз по данным Росстата, то есть в основном их интересует какие-то средние показатели. Они смотрят на них, успокаиваются, говорят: "Все в порядке, продолжаем в том же духе". Вот этот средний, показатели эти, вообще ими можно оперировать? Они имеют какой-то смысл? Елена Ведута: Нет, ну, конечно, они имеют огромный смысл. Вы затронули очень правильную злободневную проблему. Но, к сожалению, как сегодня работают наши чиновники – а мы говорим именно о чиновниках. Они работают ну так… составляют бюджет в зависимости от того, сколько они соберут доходов. Производство у нас продолжает падать. Значит, доходы наши реальные, соответственно, не растут. Собрали – а расходы на них висят. Им надо финансировать расходы. Поэтому в зависимости от того, сколько они соберут, они начинают делить по расходам. А там срабатывает не тот принцип, о котором вы говорите совершенно справедливо: "Давайте посмотрим, как люди обеспечены самым жизненно необходимым". Даже такой примитивный показатель, сколько койко-мест на человека приходится в той же Еврейской автономной области или сколько там человек наполняемость в классе, какие у них там детские сады. Вообще как у них развита даже социальная сфера, не только зарплата и сопоставление с ценами, а сегодня такой базы нет. Никого это ничего не интересует, все делят то, что сумели собрать, то, что сумели еще налоги накинуть, в том числе и на тех людей, которые имеют такую низкую зарплату. Антон Алфимов: Ну, может быть, 500 рублей – это уже после уплаты налогов? Елена Ведута: Это я не знаю, это надо… Я надеюсь, что да, после уплаты налогов, но вы не забывайте, что налоги будут только нарастать, особенно связано это и с квартирами. Вы же знаете, что на всех нас налоги будут нарастать. И каждый раз Силуанов вводит некоторые такие новые предпосылки: а, может быть, нам на сахаросодержащие напитки набросить налог, а может быть, на депозиты набросим налог. И я его, кстати, понимаю: ему нужно финансировать расходы. А что делать с экономикой, ведь никогда министр финансов не решит проблему, что делать с развитием производства: это не его задача, он исходит из того, что есть. Ольга Арсланова: Давайте еще посмотрим на структуру, на профессии. Вот то, что мы, например, выяснили. Хотелось бы узнать у вас, насколько это соответствует, действительно, общероссийским тенденциям, насколько это репрезентативно. У нас неплохие зарплаты были у бухгалтера, у учителя, у врача в некоторых регионах, инспектор ГАИ хвастал неплохой зарплатой, водители-дальнобойщики. Но в целом по стране самые низкие зарплаты оказались у дворников, санитаров, медсестер, воспитателей в детском саду и их помощников, повар в столовой тоже очень мало получает, охранники, пожарники… Ну, в общем, мы видим, что это труд, связанный с тяжелой физической работой, труд довольно ответственный, но он мало оплачиваемый. Елена Ведута: Ну, вы опять-таки понимаете прекрасно, что, когда санитарке так мало платят, конечно, кто-то рассчитывает на то, что, когда попадет, не дай бог, в больницу, он будет ей платить. Но это опять-таки неправильная позиция: санитарка должна зарабатывать за свой труд, который является достаточно неприятным. То есть когда оценивают труд, здесь надо учитывать, с одной стороны, умственные затраты, твою образованность. С другой стороны, есть физические затраты. Почему водитель троллейбуса в Москве может много зарабатывать? Потому что это такая работа неприятная – ездить туда и обратно. И третий, не очень такой слабый фактор, как нервные затраты. То есть три участвуют фактора. И вот быть санитаркой – это достаточно большие нервные затраты. Она объективно должна получать гораздо больше. Но ей не платят, отсюда дефицит бывает санитарок, что их нету. Их ищут. А где взять санитарку? Ну, где-то нам повезло, что приезжают люди с Киргизии, помогают, откуда-нибудь там… Раньше с Молдавии много приезжало людей, теперь с Украины как-то помогают восполнить дефицит санитарок. Но это опять-таки неправильно. Мы должны планировать использование нашей рабочей силы, которой мы сами располагаем, а не ждать, когда к нам сюда все приедут жить из других регионов. Антон Алфимов: Скажите, а что происходить с минимальным размером оплаты труда? Он у нас установлен, но, тем не менее, мы видим, что люди получают меньше этого уровня вплоть до 500 рублей. Как это вот чисто технически возможно? Елена Ведута: Как видите, возможно, потому что когда планируют… Антон Алфимов: Нет, может быть, мы говорим о людях, исключительно которые работают в тени? Елена Ведута: Нет, тут вот какой момент. Когда устанавливают минимальный размер оплаты труда, МРОТ, они все-таки должны ориентироваться, по закону, на минимальный потребительский бюджет, жизненный минимум. И, по идее, вот в этой связи, поскольку инфляция продолжает иметь место быть, у нас постоянно идет какая-то индексация этого МРОТ, и даже обещают его на тысячу поднять в январе 17-го года. Но при всем при этом регионы сами устанавливают, поскольку есть такой посыл, что вот этот прожиточный минимум, учитывая разные цены и тарифы, он в разных регионах разный, поэтому привязка к прожиточному минимуму, как предполагается, вот этого МРОТ, она становится тоже разной по регионам, почему они могут оправдать, что у них, в результате, МРОТ ниже, чем принято, как на федеральном уровне рекомендация. Это вполне возможно, это они и делают. Антон Алфимов: То есть, подождите, ключевое слово – рекомендация? Елена Ведута: Вроде бы как закон, но, с другой стороны, главное, чтобы он был привязан к прожиточному минимуму. А здесь – это тоже закон о прожиточном минимуме. Антон Алфимов: Хорошо, согласитесь, что не бывает прожиточного минимума размером в 500 рублей. В 3 000 не бывает. Елена Ведута: Ну, это опять-таки, значит, может быть, доплата… Но я не думаю, что доплачивают. Либо качество работы дворников такое… Я не знаю, почему так люди соглашаются за 500 рублей работать. Либо вообще нет никакой работы, хоть такая работа, хоть за 500 рублей, хоть что-то дают. Я думаю, что если проблема… Понимаете, мы считаем, что у нас мало безработных, опять статистика считает, а сколько на самом-то деле, ведь скрытая безработица нарастает. Могут люди рады и за 500 рублей: главное – на работе, главное – не сидеть дома. Тут разные мотивы могут быть. Ольга Арсланова: Смотрите, нам продолжают писать зрители. "Город Гуково, Ростовская область, зарплата 4500, потому что нет другой работы". Елена Ведута: Да, вот, вот мы и выясняем: другой работы нет. Вынуждены идти на такую работу. Ольга Арсланова: Башкирия, тракторист – 7000. "Работал в пожарной части №3, зарплата 8000. Цены, как в Москве, живу в Саратове". Да, в Саратове действительно продукты стоят примерно как в столице. А вот из столицы нам сообщение пришло. Медсестра в научном центре, насколько я понимаю, Институт ревматологии, находится по адресу Каширское шоссе. "Зарплата в нашем отделении – 7 000 рублей и 4000 – аванс. В итоге, 12 в месяц. За семь суток. Это зарплата в Москве, а не в регионах". Антон Алфимов: 7 суток работы в месяц? Ольга Арсланова: Да. Елена Ведута: Еще она потом отдаст свои деньги за коммунальные услуги, потом ей придется заплатить какие-то налоги. И, в результате, она вынуждена брать какие-то поощрения со стороны граждан, потом ее можно обвинить в коррупции. И еще от нее избавиться. Ольга Арсланова: Не коррупция – просто очень есть хочется, получается. Елена Ведута: Да. Но раз она возьмет у кого-то деньги за свою работу, ее же обвинят… У нас, оказывается, коррупция имеет место на таких вот маленьких уровнях, как медсестра, как учитель. Ольга Арсланова: Хороший был вопрос, почему при таком кризисе такие дорогие госзакупки для чиновников. Елена Ведута: Кстати, очень хороший вопрос, очень правильный вопрос, потому что, в основном, когда деньги делятся наверху без всякой нормативной базы, без всякого согласования с реальными потребностями регионов в развитии социальной сферы, то это очень выгодно отдавать деньги на некие целевые федеральные программы, которые не работают. И там одни и те же люди методом подмастерья, методом ПТУ составляют программы, не понимая и не интересуясь, что этот регион производит, какие у него поставки в другие регионы, что поставляют в этот регион. Это база информационная никого ничего не интересует. Главное – получили деньги, главное – объявили цель, федеральную программу, очень важно. А вот механизм реализации, а для этого требуется информация о том, что творится в регионах, это уже никого не интересует. И, как правило, вот эти люди, кто реализует эти программы, они, я бы сказала, где-то образования типа 10 класс ПТУ, очень низкий уровень экономических знаний. Но они уже как бы привыкли все вместе дружно составлять программы. Очень много денег уходит на НИОКР. Спрашивается, откуда там много денег на НИОКР, а у нас, как мы видим, никаких инноваций нет и никакого развития нет. Это много вопросов, вы правильно ставите эти вопросы. Когда наконец наше правительство заинтересуется информацией, где мы сидим, в чем сидим и, главное, что мы должны делать, для того чтобы выйти нам на траекторию устойчивого роста экономики ради людей. Потому что главная цель экономики остается все та же – рост уровня благосостояния граждан. И мы никогда на нее не выйдем, если мы будем по-прежнему пилить на какие-то непонятные целевые федеральные программы, забирать деньги у социалки, забирать деньги у промышленника, у производственника, у инженера, которые нам обеспечивают, собственно, создание продукта, на котором мы все сидим. Благодаря тому, что есть продукт, мы с вами здесь сидим и очень хорошо себя здесь чувствуем. А мы забываем о производстве. Антон Алфимов: У нас есть звонок из Мурманска. На линии Андрей. Здравствуйте, слушаем вас. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Андрей: Здравствуйте, я хотел бы отметить. Вот сказали про Мурманск. Очень обидно слышать такие вещи, которые вам предоставляет Госкомстат. Кстати, по заработным платам. У нас дело в том, что у нас Крайний Север, у нас полярные надбавки. То, что вы сказали, у нас там 40 с копейками заработная плата – это, скажем так, на 75% военнослужащие, госслужащие, это у них, допустим, как полярке, сразу предоставляют сейчас. Раньше было пять лет зарабатывали, лейтенант в средней полосе – 30 тысяч, здесь – 70 тысяч. А на самом деле, работы в Мурманской области как нету, все развалено. Зарплаты, даже в финансовых структурах, 18-15 тысяч. Я имею в виду, в банковских, страховых. А помимо всего прочего, у нас здесь нет на Крайнем Севере подсобных хозяйств, которые могли бы, допустим, как в средней полосе живут… У нас зарплаты ниже, чем в средней полосе, продукты гораздо-гораздо дороже, чем в средней полосе. У нас даже рыба, которую мы здесь вылавливаем, стоит дороже, чем в Москве, Санкт-Петербурге, которые от нас к вам везут. Вот это хотелось бы отметить. На самом деле, упадок в Мурманской области абсолютный. И только лишь за счет вот полярных надбавок и военнослужащих у нас живут, и вот этот средний получается, а ни зарплат, ни работ в Мурманской области нету. Антон Алфимов: Хорошо, Андрей, а расскажите, как, что предпринимают люди? Может быть, это какие-то подсобные хозяйства, самообеспечение? Андрей: Какие подсобные хозяйства на голой скале? У нас Крайний Север, мерзлота. Антон Алфимов: Не знаю, поэтому я и спрашиваю. Андрей: Ну вот. У нас даже на пенсию выходят почему в 50-55 лет, потому что у нас, если ты прожил пять лет, идут необратимые процессы в организме, связанные со сроком доживания человека. Понимаете? А здесь вообще просто я могу сказать, что только благодаря тому, что хотя бы еще какие-то военные остались, какие-то госслужащие, за счет обслуживания их, у нас на сегодняшний день и живут. Все абсолютно: ни судоремонтных заводов нет, ни пароходов – ничего нет абсолютно. Ни работы нет – самое основное это работа. А заработная плата ниже, чем в средней полосе, а продукты стоят очень дорого по сравнению даже с вами. Вот кефир 64 рубля, допустим. Нарезной батон – 40 рублей. Проживите на это, если пенсия, допустим, у нас средняя 10 тысяч рублей. А коммуналка – 5-6 тысяч за 40 м2. Ольга Арсланова: Как в Москве. Андрей: Отопление – 9 месяцев. Так 9 месяцев у нас отопление, у вас-то чего там – 4 месяца. А у нас 9 месяцев холода. Ольга Арсланова: Такие вещи, наверное, тоже должны учитываться. Антон Алфимов: Да, Андрей, спасибо за сообщение из Мурманска. Елена Ведута: Я думаю, что как раз очень хороший был такой полезный комментарий к тому, что мы здесь все говорим. Надо еще учитывать, действительно, насколько занятость обеспечена в данном регионе, есть рабочие места. И плюс расслоение внутри региона, потому что такие города, как Мурманск, они имеют официально надбавки к зарплате, но далеко не все имеют такую надбавку. И люди, кто остались без надбавки в таком дорогом городе, потому что цены, естественно, растут, потому что зарплата высокая, они вообще… я не знаю, как они выживают, эти люди. И надо думать об этом. Ольга Арсланова: И потом практически все приходится привозить. Елена Ведута: Наши люди, которые хотят работать, никто не просит, чтобы его кормили бесплатно – все хотят работать. Так надо делать рабочие места, надо развивать производства, о чем мы до сих пор не думаем, а это проблема №1. Антон Алфимов: Еще один звонок. Сергей, Бурятия, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Антон Алфимов: Сергей, вы с нами? Сергей: Да, я слышу вас. Антон Алфимов: Вы в эфире, слушаем вас. Сергей: Здравствуйте, у меня вот такой вопрос. Антон Алфимов: Давайте-давайте свой вопрос. Сергей: У меня такой вопрос. У меня жена 8 лет работает в больнице, центральной районной больнице в Бурятии, не скажу где. Антон Алфимов: Не говорите. Так. Сергей: И к нам приезжают такие врачи-миллионники. Антон Алфимов: Что такое врачи-миллионники? Сергей: Это которые врачи заканчивают институты и приезжают к нам, ну, как будто бы работать. Антон Алфимов: Так. А на самом деле? Сергей. Ольга Арсланова: Что-то плохая связь. Сергей: И, в общем, приезжают, как бы они на работу, но, получая миллион, женщины стараются уйти в декрет. Антон Алфимов: А мужчины? Ольга Арсланова: Сергей, мы вас немножко поторопим. Пожалуйста, времени не так много. Сергей: Ага. И вот, скажите мне, пожалуйста, вот те врачи, которые учатся в мединститутах на государственной основе, почему они не могут… Антон Алфимов: Не могут… Сергей: Почему их не обязывают учиться, работать, как в старое время. Антон Алфимов: По направлению? Ольга Арсланова: Не поняли мы Сергей, ну ладно. Антон Алфимов: Сергей, Бурятия. Мне кажется, Сергей хотел спросить, почему нет распределения? Ну, почему… Потому что командная экономика у нас ушла в прошлое. Елена Ведута: Да дело, вы понимаете, дело не в командной экономике. Нельзя так… Есть просто рациональная экономика, над этим надо думать. А что, не командная, когда делятся деньги из бюджета и не обращают внимания на регионы… Ольга Арсланова: Это команды, только другие. Елена Ведута: По целевым программам. Это что, не командная? Если бы там хотя бы были обоснования,  и потом делили согласно обоснованию, а здесь без всякого обоснования, и поэтому это не командная. А что это такое? Это называет что? Хозяин – барин. Собрал – поделил, а тогда все-таки нужны были серьезные обоснования, почему мы выделяем либо туда, либо туда те же самые денежные потоки. Антон Алфимов: Понятно. Ольга Арсланова: Еще очень важный момент – разделение: города, сельская местность по зарплатам. Вот смотрите, нам пишут: "Томская область, ведущий специалист сельской администрации с десятилетним стажем. Зарплата 15 000 рублей, муж – пожарный, 10 тысяч. Мы. Наверное, не очень нужны в селе". Больше всего жалуются на бедность жители села. Действительно там люди не нужны вот этой новой не командной экономике? Елена Ведута: Понимаете, жители села… Конечно, жители села нужны, нам требуется продовольствие, нам все нужны: и промышленники, и сельскохозяйственники, и транспортники и так далее. Ольга Арсланова: А нам, простите, это кому? Это не касается?... Елена Ведута: Людям. Огромное количество, практически всем живущим в нашей стране. Нам всем нужны, чтобы была у них достойная работа, достойная зарплата… Ольга Арсланова: Ну, а чиновникам? Елена Ведута: А тут получается, видимо, те, кто планируют, именно командно планируют, выделяют… Сформировали те условия, при которых такая низкая зарплата, наверное, думают: "Ну, ничего, у них там кусок земли есть, они себе что-то там вырастят – и хорошо, и не умрут с голоду, пусть сами себя обеспечивают". Дополнительно работают и обеспечивают себя каким-то продовольствием, как-нибудь в автономном режиме они себя обеспечат. Я думаю, такая вот идеология. Мы никогда не уважали особенно работников села. Это тоже традиционно у нас, мы всегда перераспределяли все в пользу развития промышленности. И это одна из причин нашего кризиса: все должно развиваться пропорционально. Мы должны развивать промышленность, а она требует развития сельского хозяйства. И если нарушены пропорции, возникает кризис. Антон Алфимов: Да, и еще наверняка требует денег, которых нет. Когда считаешь все объективно, то оказывается, что это называется командно-административная экономика. А вот согласование по интересам – это якобы круто, это рынок  Елена Ведута: Ну, а деньги – это, вы знаете… Деньги – это последнее. Денег может быть в стране очень много, и мы видели, сколько нам давали иностранных инвестиций. Но если за этими деньгами не приходят потом станки, еще понаприходили к нам станки, и мы потеряли наше станкостроение. А нам надо его сейчас с нуля развивать, если мы хотим быть технологически независимой, такой сильной страной, которая работает в интересах живущих в нашей стране. И нам придется это развивать, все придется считать, потому что станок сложный, на рынке просто так никто не будет ориентироваться, чтобы его произвести, тут требуется расчет связи производителей, чтобы его произвести. А они же не считают, вообще сейчас немодно считать. Сейчас идет согласование интересов, по интересам поделили. А вот когда считаешь объективно все, это называется, оказывается, командно-административная экономика. А вот согласование по интересам – это круто, это рынок, это модно. Антон Алфимов: Напоследок еще несколько сообщений. "У меня муж работает в лесной пожарной, зарплату так и не платят, еще в отпуск отправили без содержания до января. Двое детей". "Пенсия по выслуге педагогам меньше минимальной пенсии в России, я отработала 29 лет". "Плавильщик пятого разряда, бригадир, 22 тысячи, Тольятти". "Санитарка в санатории в Кисловодске, 3660". "Уборщица в школе – 8 тысяч, Красноярский край, поселок Емельяново". Брянск, в детском саду няня получает 6 тысяч при квартплате 5 тысяч рублей. У нас в студии была Елена Ведута, заведующая кафедрой стратегического планирования и экономической политики Факультета государственного управления МГУ им. Ломоносова. Ольга Арсланова: Это были "Реальные цифры". Спасибо, что пришли к нам.