Константин Чуриков: Ну, начнем с жизненной темы. Как и когда работать родителям, если надо заниматься детьми? Вопрос не случайный. Буквально вчера в дневном эфире наши коллеги услышали одну историю от зрительницы из Оренбургской области. Сейчас мы вам покажем этот фрагмент. Зритель: «Я многодетная мама, у меня трое детей. На работу я выйти не могу, хотя у меня ребенок первый ходит в шестой класс, средний – в четвертый, и маленькая девочка – в первый класс. Мне соцзащита сказала: «Если мы узнаем, что вы, допустим, оставляете детей без присмотра…» А работа сейчас с восьми до пяти максимум, ребенок приходит из школы в полвторого. То есть соцзащита сказала: «Если мы узнаем, что ребенок без присмотра один…» Как мне вот работать?» Оксана Галькевич: Можно было бы подумать, что это отдельные перегибы, что называется, на местах либо мама как-то неверно поняла представителя органов опеки, но сегодня стало известном и о другом таком случае. Саратовская прокуратура изучает семью из-за комментариев в интернете. Речь о маме из Саратова. Ее дочку, девятилетнюю Лизу, в октябре прошлого года по дороге в школу убил рецидивист. Константин Чуриков: Сейчас по анонимной жалобе некой Анны Вадимовны маму Елену Киселеву и ее семью начинает проверять прокуратура, тем более что в семье есть трехлетний ребенок. Суть претензии в том, что мама не должна была вот тогда отправлять ее в школу одну. И вообще надо проверить, как там живет семья, как они следят за этим ребенком оставшимся. Это данные газеты «Коммерсантъ». Оксана Галькевич: Вообще историю, я думаю, многие помнят, она была очень громкая. В октябре вся страна ее обсуждала, убийство девятилетней Лизы Киселевой. Она жила недалеко от школы, на занятия всегда ходила сама, обычно шла через гаражи. Там многие дети, кстати, так ходили, потому что так быстрее. Но 9 октября по пути в школу Лиза пропала. Ее искали тогда всем городом больше суток. Нашли в гаражном кооперативе, в 70 метрах от дома, но – уже мертвой. Константин Чуриков: У гаража тогда собрались сотни саратовцев, они хотели устроить самосуд над подозреваемым в убийстве Михаилом Туватиным. Тот недавно вышел из тюрьмы, где отбывал наказание за изнасилование и разбой. Свою вину Туватин признал. После убийства губернатор Саратовской области Валерий Радаев поручил проверить, безопасны ли дороги, которые ведут к школам и детским садам региона. Ну а в мэрии Саратова сообщили, что занялись благоустройством гаражного кооператива, где убили Лизу. Оксана Галькевич: И вот вопрос, уважаемые телезрители: а до какого возраста родители должны отводить ребенка в школу, забирать его из школы? Когда и с какого возраста, с точки зрения закона и, конечно, какой-то жизненной логики, ребенок в состоянии сам идти на учебу? Константин Чуриков: И когда работать маме и папе? Оксана Галькевич: Ну, папе и вообще бабушке, дедушке. Сейчас многие молодые… Как работать семье, если у тебя появился ребенок? Константин Чуриков: В студии у нас – Элина Жгутова, член Общественной план России, Комиссии по поддержке семьи, материнства и детства. Элина Юрьевна, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Элина Жгутова: Добрый день. Константин Чуриков: Ну, в данных случаях вот что можно сказать, с точки зрения закона? Давайте с закона начнем. Так будет, наверное, правильнее, да? Что закон говорит? До какого возраста мы за ручку водим детей куда бы то ни было? Элина Жгутова: Наше основное законодательство говорит о том, что, во-первых, ребенок – это человек, гражданин, до 18 лет обладающий всеми правами гражданина, но в меру своей дееспособности. Это означает, что у него есть право на свободу передвижение. У родителей его есть право определять место его пребывания в данный момент. То есть это полностью родительская ответственность. Закон никак на сегодняшний день, Конституция никак не ограничивает пребывание ребенка одного в каких-то местах, тем более если речь идет о школе. Здесь есть список ограничений, которые подразумевают опасные места и места, которые могут принести вред несовершеннолетним. Это и в дневное время. Это, допустим, какие-то бары… Ну, я зачитаю. Места массового пребывания и отдыха граждан: улицы, площади, парки, скверы. Здесь ребенку нельзя находиться без сопровождения взрослого. Оксана Галькевич: Элина Юрьевна, это вы сейчас цитируете какой документ, какой закон? Элина Жгутова: Это регламенты, я думаю, Московской области. Мы сейчас говорим о мерах… Оксана Галькевич: То есть это еще региональные какие-то правила, да? Элина Жгутова: Да, региональные правила есть. Мы знаем с вами, что в Краснодарском крае вообще есть… да, в Краснодарском крае и еще в некоторых регионах действует так называемый, условно говоря, комендантский час для детей: после 10 вечера дети не имеют права находиться на улице одни. Константин Чуриков: Ну, этот саратовский случай произошел ранним утром, около 8 часов утра, судя по всему. Смотрите. В перечисленном вами списке одного из регионов ничего не говорится о безлюдных местах. Правильно? Там говорится о людных местах как раз. Элина Жгутова: Да. Нет, смотрите, давайте я… Константин Чуриков: А нападения происходят, как правило… Элина Жгутова: Людям полезно будет знать. Места общего пользования многоквартирных домов. Городской и пригородный транспорт общего пользования. Места, которые предназначены для обеспечения доступа к сети «Интернет», между прочим, игровые клубы. Места, которые предназначены для реализации услуг в сфере торговли, общественного питания и развлечений. Естественно… Константин Чуриков: То есть в магазин зайти нельзя уже ребенку за батоном хлеба? Элина Жгутова: Ну, реализация услуг… Трудно сказать. Константин Чуриков: То есть мы с вами смотрим на эти правила и удивляемся им сейчас, правильно? Элина Жгутова: В Москве подразумевается время… Нет, смотрите. Под ночным временем подразумевается время от 23 до 6 утра. И там ребенку нельзя находиться, естественно, даже в сопровождении взрослого. Константин Чуриков: Хорошо. Элина Юрьевна, если мы видим, что, в общем, логика не всегда, мягко говоря, соблюдается в этих региональных регламентах, иногда даже отсутствует, то давайте просто свою какую-то логику выработаем. Элина Жгутова: У нас был случай, на самом деле реальный, в Подмосковье. Наша знакомая отправила свою семилетнюю дочку играть во дворе одну, но под надзором брата. У них там многодетная семья. Как раз таки они в первую очередь попадают под пристальное око органов опеки и службы соцзащиты, о которой мы сейчас говорили. И ей был выписан протокол 5.35. Это у нас административное нарушение – ненадлежащее воспитание. И это влечет за собой штраф от 100 до 500 рублей. И многие думают: «Ну, бог с ним. Подумаешь, 500 рублей заплачу и забуду». Но это не так. Вот мы всем советуем: если вы считаете, что в отношении вас протокол составлен неправомерно, то вы должны обязательно в десятидневный срок подать протест, опротестовать это административное правонарушение. Иначе, допустим, если вы накопите их штуки три, то это будет вполне себе основание для подачи иска по ограничению в родительских правах. Константин Чуриков: Подождите. То есть это выявляется ребенок, который один идет по улице, идет из школы или в школу, да? Элина Жгутова: Да. Константин Чуриков: Значит, подходит какой-то дядя в погонах и говорит: «Мальчик, ты откуда? Ты чей?» Он говорит. И потом родителям приходит эта бумажка? Элина Жгутова: Смотрите. Необязательно дядя в погонах. Это может быть любой «доброжелатель». У нас же сейчас все осведомлены, что нужно следить, как бы чего не вышло с детьми, поэтому это может быть… В том случае была какая-то женщина, которая на каком-то мероприятии была, и так далее. Нам отказали в местном суде, кажется, Дмитровского района, то есть нам сказали: «Ничего подобного». Это назначает комиссия по делам несовершеннолетних, как правило, выписывает этот протокол. «Комиссия была права. Нельзя было оставлять ребенка до семи лет». Это суд районный решил. Мы подали в областной, то есть апелляцию. И только в Мособлсуде на стадии апелляции нам сказали: «Ну да, может быть», – и тоже не очень уверенно, мягко говоря. То есть нам еще потребовалось очень много объяснять. Тут речь идет о том, что у нас родители, видите, опять лишены, как бы получается, презумпции невиновности, у них нет презумпции добропорядочности, потому что их сразу пытаются в чем-то обвинить. Вот что ни случись с ребенком, виноваты родители. Оксана Галькевич: Но здесь ведь нет еще и каких-то… Вот вы говорите, что нужно писать жалобу на неправомерность выписанного штрафа. А в чем правомерность? На что собственно опираться, когда я буду выписывать жалобу на неправомерность? В чем правомерность? Как бы рамок закона нет. Нет от чего отталкиваться ни родителю, ни, соответственно, этим комиссиям. Чем руководствуются комиссии, службы опеки, которые сказали нашей телезрительнице: «Попробуйте только оставить ребенка!»? Элина Жгутова: Нет, почему? Есть рамки закона. Ну, вообще-то, если вы так говорите, то у нас разрешено все, что не запрещено. Да? Оксана Галькевич: А где это запрещено? Элина Жгутова: А нигде не запрещено. Ну как? Еще раз говорю: у нас ребенок до 18 лет – это гражданин, который имеет право на перемещение. По Конституции право гражданина может быть ограничено, если оно приносит угрозу интересам других граждан. То есть… Константин Чуриков: Это какая статья? На какую статью ссылаться тогда? Элина Жгутова: Кажется, 3-я. Сейчас… Константин Чуриков: Смотрите. Пока вы ищете, Элина Юрьевна… Мы помним, что в нашем счастливом безбедном советском детстве мы спокойно, в общем… И Оксана, как она сказала, сама ходила в школу. Оксана Галькевич: Я с первого класса ходила в школу сама. Константин Чуриков: А я – с второго-третьего. И ничего. Оксана Галькевич: Более того, у нас это было как-то странно. У нас одного мальчика бабушка водила в школу и забирала из школы. Тогда это выглядело как-то странно. Элина Жгутова: Его могли засмеять. Оксана Галькевич: Да. Константин Чуриков: У меня вопрос к вам, который сейчас у нас написан на экране: так тогда когда работать маме? Элина Жгутова: Никогда. Помните, у нас был сюжет в предыдущей передаче? Я говорила о том, что мать-одиночка обречена, особенно многодетная, потому что если она пойдет на работу, то дети будут безнадзорные. И произойдет то, о чем сейчас говорим. А если она останется с ними дома, то ей нечем будет их кормить банально. Сейчас, может быть, новый социальный пакет как-то изменит эту ситуацию, возможно. А ведь раньше, извините, от полутора до трех лет это было 50 рублей на ребенка. И мы еще не видим той практики, которая на сегодняшний день установлена. Это другая какая-то практика. Но пока что еще сохраняется эта угроза. Сейчас говорили о каком-то институте социальных нянь. Во-первых, он еще не развит. Ну, есть это в Москве. Оксана Галькевич: А что это за социальные няни, простите? Элина Жгутова: Социальные няни… Оксана Галькевич: Это когда государство помогает, если не хватает мест в детском саду? Или что? Элина Жгутова: На несколько дней. Понимаете, чтобы получить эту услугу… Оксана Галькевич: А если ребенок школьного возраста, социальная няня ему полагается или нет? Элина Жгутова: Там все сложно. Конечно, во-первых, эта услуга… Нужно доказать, что ты сильно-сильно бедный, сильно-сильно нуждающийся, собрать кучу справок. Ну, у нас всегда это не так, что взял, пришел и получил. Поэтому это, конечно, тоже будет ограниченному кругу людей доступно, и, скорее всего, в каких-нибудь богатых районах, а не в каких-нибудь дотационных. Константин Чуриков: И не социальные няни, а уже обычные няни. Оксана Галькевич: Вы имеете в виду – в субъектах федерации, где есть деньги на такие социальные службы? Элина Жгутова: Ну конечно, конечно. Константин Чуриков: А, понятно. Элина Жгутова: На такие причуды. И потом, понимаете, на сегодняшний день, видя, какая обстановка ювенальная, я бы не доверила. Представляете, приходит государственный служащий, который обучался на каких-то курсах скандинавских, где любой чих в отношении ребенка – это угроза. И вот она у меня в семье будет следить в мое отсутствие. Ну, я приду и, естественно, детей могу не обнаружить. Константин Чуриков: Зрители пишут. Самара: «Чадолюбие приобретает характер идиотизма». Ярославль: «Зачем детей рожать, если такие проблемы родителям?» Много повторяющихся на эту же тему эсэмэсок. Давайте Татьяну из Сочи послушаем. Татьяна, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Татьяна. Зритель: Добрый вечер. Вот у меня такой вопрос: а почему не издать закон о школьных автобусах? Константин Чуриков: В смысле? Школьные автобусы, чтобы для всех школьников? Оксана Галькевич: А вы живете в частном секторе где-то в Сочи? Зритель: Нет, в Центральном Сочи. Предположим, у нас нет школьных автобусов. Ребенок бы выходил, как за рубежом, на остановку, и их бы там забирали. Оксана Галькевич: Но он выходит за рубежом обычно на остановку, как мы помним, если там достаточно далеко идти и ехать до школы необходимо. Константин Чуриков: Сколько до школы вашему ребенку идти? Зритель: Ну, нам относительно… минут сорок. Оксана Галькевич: Минут сорок? Константин Чуриков: Долго. Оксана Галькевич: И он такой не один в своем классе, что минут сорок идти? Зритель: Да, абсолютно не один. Оксана Галькевич: Весь класс такой? Зритель: И нам приходится нанимать няню, женщину, которая его забирает со школы, приводит домой. Соответственно, также водит его с утра, если у нас нет возможности. Константин Чуриков: Татьяна, а сколько стоит эта добрая услуга, согласно прейскуранту? Зритель: 15 тысяч рублей. Оксана Галькевич: В месяц? Зритель: Да, в месяц. Константин Чуриков: И снова возникает вопрос: когда работать маме? Оксана Галькевич: Нет, подождите. Наверное, не только за то, чтобы забрать и привести. Наверное, няня еще проводит время с ребенком, пока вы возвращаетесь, пока не придете домой. Зритель: Да, совершенно верно. Но эта разница – буквально час-два. Оксана Галькевич: Ну, полноценная няня просто, а не сопровождающий. Константин Чуриков: Да, спасибо за ваш звонок. Оксана Галькевич: Да, спасибо. Константин Чуриков: Так, давайте еще Константина из Самары выслушаем. Константин, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Константин. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Вот сейчас показывали про саратовскую девочку в гаражах. Это же не только в Саратове, а это в любом городе. Вот всегда говорят, в любой передаче говорят о Москве: «Вот в Москве… Вот в Москве…» Почему про регионы так мало говорят? Константин Чуриков: Ну, это вы имеете в виду, наверное, не наш канал, Константин, потому что мы-то о регионах постоянно, ежедневно, круглосуточно… Зритель: Я живу в микрорайоне. У нас днем еще ездит полиция на машинах, а ночью – нет. Нет никого! Пожалуйста, делайте, бандюки, что хотите. Оксана Галькевич: Константин, мы сейчас сопровождение детей в каких-то жизненных ситуациях обсуждаем. Я надеюсь, что дети по ночам в Самаре просто так без надзора родителей не часто гуляют. Я надеюсь. Константин Чуриков: Как и в Москве. Зритель: Вы знаете, я бы сказал, что нет, потому что каждый родитель боится. Если раньше, допустим, в девять, в десять ребятишки играли, на горке катались, то сейчас уже в шесть никого не увидишь. Все! Константин Чуриков: Да, спасибо за ваш звонок. Оксана Галькевич: Может, интересы поменялись. Константин Чуриков: Давайте сейчас обратимся к не большой статистике. Это просто открытые источники. Мы посмотрели, какие вообще в каких странах законы относительно того, с какого возраста ребенок теоретически может находиться один. Так вот, в Японии ребенка можно оставлять одного с 14 лет. В Европе, в странах ЕС – с 16 лет. Хотя, в общем, я не видел, чтобы там это соблюдалось. В Индии – с 12 лет. В США возраст зависит от штата. Все на экране. Элина Юрьевна, у нас мало времени. Какие решения можно начинать вырабатывать? У нас такая неделя наказов сейчас. Элина Жгутова: Давайте все-таки еще… Значит, смотрите. Статья 27-я говорит, что ребенок – гражданин. А часть 3-я статьи 55-й (это все Конституция) говорит, что его нельзя ограничивать, как и любого человека в правах. Есть еще Семейный кодекс и, кстати, Конвенция о правах ребенка, которая говорит, что родители имеют преимущественное право на воспитание и управление поведением ребенка. Это базовые данные. Если точно, то на нашем сайте «Иван-Чай» (ivan4.ru) все прочтете, там есть полный номинал, если столкнетесь с этим случаем. Смотрите, у нас нарушений по 5.35 КоАП в стране полмиллиона в год. Из них, я вас уверяю, серьезная часть вот тех, где оставляют детей одних родители. Что с этим можно сделать? Я считаю, что просто нужно больше доверять родителям, во-первых. Во-вторых, это действительно институт социальных нянь, и они должны быть добрые, порядочные и с нормальной идеологией. Они должны помогать. Во-вторых, ответственность, извините. Вот она правильно задавала вопрос полицейским, собственно говоря: «А где ребенок?» То есть ответственность за нахождение, за какие-то преступления в отношении ребенка на улице несет власть в лице полиции и правоохранительных органов, а уж никак не родители. Оксана Галькевич: Как работает у нас полиция… Вы знаете, я хотела бы попросить, может быть, сейчас с моего компьютера показать видео. Я к тому, что, действительно, иногда смотришь какие-то кадры – и становится страшно за своих детей. Вот история сегодня как раз появилась в интернете, как школьница избежала встречи с мужчиной-преследователем. Вот ребенок. Сколько ей лет? Ну, начальная школа, очевидно. Константин Чуриков: Прямо первоклашка. Оксана Галькевич: Вот она заходит. Этот человек за ней шел, он потом топтался, дождался, пока она откроет подъезд. Он заходит за ней. Ребенок сообразил, что что-то не то, какой-то незнакомый человек ее преследует. Она зашла в подъезд и вышла обратно. Он последовал за ней, соответственно. И она вернулась уже обратно с сопровождающим. Но не каждый ребенок, знаете, догадается так поступить. Там на самом деле душераздирающе! У меня все упало, когда я смотрела. Долго мы, наверное, не сможем, все это до конца просмотреть. Найдите в интернете, друзья, и посмотрите. Ну страшно за детей-то становится, особенно за начальные классы! Элина Жгутова: Надо разделять. Во-первых, никто не лишал родителей презумпции добропорядочности. Любой родитель отследит сам, любящий родитель отследит, как ребенок и куда идет, и все меры безопасности предпримет. То, что происходит на улице, еще раз говорю, должно регулироваться правоохранительными органами. Они должны… Вот у нас снижение преступности. Это что, мы каждого родителя будем спрашивать, откуда снижение преступности в отношении детей или вообще? Это дело правоохранительных органов, а не родителей. Родители должны… Оксана Галькевич: В этом конкретном случае, который мы сейчас показали (это Ступино Московской области), родители, естественно, обратились потом, отсмотрели все это по камерам видеонаблюдения, обратились в полицию. В полиции сказали: «Мы ничем помочь вам не можем, потому что преступление не было совершено». Да, человека этого видели, соседи знали… Константин Чуриков: Нормально! Извините. Оксана, а когда в Иркутске педофил пытался девочку затащить? Преступление не было совершено. Оксана Галькевич: Дети, кстати, помогли спасти. Константин Чуриков: Но его задержали и судят благополучно. Элина Жгутова: А почему бы здесь не поговорить о профилактике правонарушений, извините? Оксана Галькевич: Вот! Почему? Хочу понять. Элина Жгутова: Почему здесь нет профилактических мер? Для этого необязательно нужен закон, извините. Если вы видите подозрительную личность, то давайте этим заниматься и будем решать. Константин Чуриков: Элина Юрьевна, если, как вы говорите, любой дядя, любая тетя может подойти к ребенку и спросить: «Откуда ты, мальчик? И что ты тут один делаешь?» – а потом куда-то сообщить, то очевидно, что все-таки закон какой-то нужен. Давайте мы сейчас примем звонок нашего зрителя и попробуем, пока есть время, сформулировать, что же надо сделать на законодательном уровне. Петр из Орловской области у нас на связи. Здравствуйте, Петр. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Петр. Зритель: Уважаемые телеведущие, я, конечно, присоединяюсь к последним словам, к последнему мнению, которое вы высказали. Да, действительно, необходимо от каждого жилого дома хотя бы в крупных городах или в средних городах определить четкие маршруты продвижения школьников до автобусных остановок, с автобусных остановок. И обязательно должно быть организовано видеонаблюдение. Хотя бы на тот момент должны включаться видеокамеры, когда продвигаются школьники до школ. Это, несомненно, будет помогать в расследовании преступлений. И, как говорится, организовывать будут профилактические меры. Константин Чуриков: Все верно, Петр. Но, смотрите, вот то видео, которое Оксана только что показала. Наверняка этот… Сейчас приличное слово сложно подобрать. Вот этот персонаж предполагал, что есть видеокамеры в подъезде. И его это, видите, не остановило. Зритель: Но все-таки его можно вычислить. И можно вести видеозапись этими камерами на период. Это буквально… Не целый день надо. На мониторах отслеживать даже, как идут ученики, и быстро реагировать. Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое за звонок. Оксана Галькевич: Да, спасибо. Так вот, все-таки с законодательной точки зрения, что бы нам нужно предпринять, какие нормы прописать? Элина Жгутова: Вы знаете, я все-таки еще раз настаиваю на том, что нужно увеличить ответственность правоохранительных органов за снижение преступности в отношении несовершеннолетних на улицах и просто отступить от родителей, потому что уже априори известно, что они любят своих детей больше, чем полицейские, и больше, чем органы опеки, поэтому они сами способны определять, опять же сообразно со всем законодательством. Это все-таки разные вещи – обеспечение безопасности на улице и оставление дома. Оставление дома – пусть родители сами решают. Сейчас это никак не регламентируется. Наш закон никак не регламентирует, с какого возраста ребенка можно оставлять одного. Это регламентируется только ответственностью родителей. Вот надо ее повышать, соответственно, повышать культуру общественную и увеличивать ответственность правоохранительных органов. Что касается автобусов, кстати. У нас было несколько случаев в моей практике, когда автобусы то не приходили, то приходили нерегулярно. И детям в Свердловской области приходилось идти через полигон какой-то. А там собаки бешеные ходили. Кстати, в Якутии был случай: собаки покусали ребенка. Не знаю, как его здоровье. И никаких мер тоже не предпринимается. Константин Чуриков: Извините, что мы повторяем свой вопрос. Просто и зрители об этом тоже пишут: «Какие ваши действия будут? – конкретно к вам обращаются. – Что конкретно вы можете предложить? И как изменить ситуацию?» – Алтайский край. Элина Жгутова: А что конкретно? Какую ситуацию? Константин Чуриков: На законодательном уровне что-то надо поменять? Или ничего не надо менять? Элина Жгутова: Ответственность правоохранительных органов за то, что они не действуют в этой ситуации, что они не действуют в отношении собак, что они не действуют в отношении того, где они должны действовать. Не лезли бы в семью, не рассказывали бы родителям, почему они оставляют ребенка одного. Это не та история. А вот на улице, где эти места опасные и так далее. Как только вы повысите ответственность… Константин Чуриков: А как повысить на законодательном уровне? То есть в законе что прописать? Элина Жгутова: Давайте возьмем пример… Константин Чуриков: Повысить ответственность сотрудников правоохранительных органов за ненадлежащее исполнение мероприятий по охране порядка в местах нахождения школьников? Элина Жгутова: Да, конечно. Вот смотрите. Собака покусала, допустим. А давайте спросим: откуда столько собак развелось вообще? Деньги спускаются, я вас уверяю, большие. Они куда-то уходят. Собак они просто распускают, а деньги куда-то уходят. Это нужно общественный контроль подключить. Там системные меры должны применяться. Вот что с подъездом? Если там никто никак не среагировал, то это нормально, вы считаете? Нет. Оксана Галькевич: Так в подъезде не было никого. Элина Жгутова: Неважно. Константин Чуриков: Собак не было. Элина Жгутова: То есть правоохранительные органы должны вести свои профилактические внутренние меры в отношении таких подозрительных типов. Оксана Галькевич: Хорошо. Элина Юрьевна, я хочу вас спросить. Вы сказали об институте социальных нянь, который смогут позволить себе далеко не все регионы. Вот смотрите. У нас самозанятые – няни, бебиситтеры, сиделки. Их призывают выходить, как говорится, в налоговый свет, регистрироваться и платить налоги. А может быть, все-таки снять нагрузку с людей, которые занимаются присмотром за детьми? Просто освободить эту категорию от уплаты налогов. Элина Жгутова: Да, присвоить… Оксана Галькевич: В некоторых странах, кстати, это практикуется, потому что это социально значимая и важная функция. У нас бабушки сейчас, простите, работают. Ну, может быть, бебиситтеры хотя бы будут работать, но не платить налоги. Вы это можете предложить как член Общественной палаты? Элина Жгутова: Да, можем предложить приравнять… Оксана Галькевич: Я предложила вам. Элина Жгутова: Да-да-да, спасибо большое. Предложить установить статус социальной няни. В смысле – социального работника Оксана Галькевич: Не государственного служащего, а человека, который, да, работает, подрабатывает, подзарабатывает, но не платит с этого дохода хотя бы налоги. Соответственно, не будет накручиваться цена. Соответственно, гораздо больше людей смогут себе позволить услуги таких людей. Элина Жгутова: Это вообще сомнительная процедура – допустим, привлечение таких нянь за деньги. Понимаете, бюджет от трех детей и выше… Представьте, вот мать выходит. И за сколько? За 17 тысяч она пойдет работать в регионе? А за 15, как она говорит, она будет няню нанимать. И что? За чужие деньги чужая тетя будет заниматься детьми? Гораздо эффективнее… Оксана Галькевич: Ну, нам здесь не понятна арифметика. Мы не знаем, какая зарплата у мамы из Сочи, которая нам об этом рассказала. Очевидно, что она все-таки выше, не 17 тысяч. Элина Жгутова: Но мы же понимаем, что творится в регионах. 15 тысяч – это средняя зарплата. Константин Чуриков: С другой стороны, у нас все больше людей, которые вынуждены работать уже в пожилом возрасте. Правильно? С другой стороны, они не могут найти себе работу. Может быть, какой-то соцзаказ? Элина Жгутова: Мы об этой ситуации говорили, когда была эта тема. Константин Чуриков: «Бабушка на зарплате», да? Оксана Галькевич: А потом, подождите, выходить на работу маме нужно не только потому, что ей нужно какие-то деньги в семью приносить, но и чтобы не растерять какую-то профессиональную адекватность, не потеряться на рынке труда потом, после выхода. Элина Жгутова: Ну знаете, это уже слишком большие… Оксана Галькевич: Ну извините, слушайте, мы говорим о детях начального школьного возраста и детсадовского возраста. Сколько же можно сидеть-то? Семь лет? Десять? Пятнадцать? Тогда уже бессмысленно выходить на работу. Константин Чуриков: Инна из Ульяновской области приглашается в эфир. Инна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Какие у вас предложения? Зритель: У меня предложение… Все-таки я считаю, что на законодательном уровне этот вопрос нужно решать. Почему? Потому что наверняка люди там достаточно умные. Мы все из разных регионов, из больших и маленьких городов. То есть мы внести можем, может быть, какие-то недочеты, но полной картины мы, обычные родители, вам не нарисуем, не дадим ясности. Дело в том, что камеры – это все прекрасно. Учителя настолько внимательны сейчас! Они настолько переживают за все! Им нужно дать не только предмет, но и проследить, дошел ли ребенок до дома. Константин Чуриков: Вы, видимо, как учительница говорите. Правильно, да? Вы учительница, Инна? Зритель: Нет, я многодетная мама. Константин Чуриков: Ага. Так, хорошо. А как вы решаете проблему с вашими детьми, чтобы они нормально до дома добирались? Кто-то их водит? Зритель: Вот в том-то и дело. Я работающая мама, супруг у меня тоже работает. Но ежедневные объяснения, рассказы детям о том или другом, знаете, не дают полной безопасности. Дело в том, что раньше существовали дружины, как бы ходили с повязочками, обычный рабочий класс. Сейчас мы, мамы, создаем непосредственно, кто может, то есть более или менее по району, кто может охватить. Три, четыре, пять детей берет и просто доводит. Но это опять же… Кто-то в выходной день, потому что работа по скользящему графику. Кто-то, например, просто не работающая, с коляской выходит на прогулку, встречается с первоклассником и берет других детей. Оксана Галькевич: Социальная кооперация такая, Инна. Все крутятся как-то, правда? Зритель: Совершенно верно, все крутятся. А почему? Потому что у нас ответственность несет родитель. Не дай бог, что-то произойдет… А вообще это негласно. Не дай бог, что-то произойдет, если эта мамочка, например, довела моего ребенка и, не дай бог, что-то произойдет, то кто будет виноват? Эта мамочка и в первую очередь я, потому что меня не было рядом. Константин Чуриков: Да, Инна, спасибо за ваш звонок. Элина Юрьевна, буквально на прошлой неделе президент выступал с посланием. С чего он начал послание? Будет ли наша страна, если так отвлечься от всего, просто зависит от того, будут ли у нас дети, сколько будет этих детей и кем они вырастут. Все-таки, видите, зрители тоже говорят, что на законодательном уровне изменения нужны. Просто мы тогда, наверное, ждем от Общественной палаты каких-то предложений, потому что… Мы даже сами не ожидали, у нас просто порвался SMS-портал. Элина Жгутова: Вы знаете, надо конкретизировать все-таки вопрос, я не очень понимаю, он очень расплывчатый. Делать что? Вот если безопасность детей, то это одна история. Константин Чуриков: Маме надо работать и папе надо работать, а ребенку надо ходить в школу. Как сделать так, чтобы ребенка из-за этого не забрали из семьи? И как сделать так, чтобы ребенок, конечно, был жив и здоров? Элина Жгутова: Это две разные зоны ответственности: одна – дома, а другая – на улице. Это разные зоны ответственности. Даже когда ребенок один едет из школы, то пишешь расписку: «Я доверяю кому-то, беру на себя ответственность», – и так далее. Константин Чуриков: Хорошо, бумага все стерпит, можно два законодательных акта принять. Элина Жгутова: Если мы примем одни и те же законы для улицы и для дома, то у нас будет полицейский контроль в семье. Надо понимать, надо разделять эти вещи. Мы всегда заботимся об этом. Константин Чуриков: Один закон. Элина Жгутова: Надо наделить все-таки родителей презумпцией добропорядочности, еще раз, которой сейчас нет, и усилить ответственность органов правоохранительных на улице. Вот и все. Не надо смешивать эти две… Оксана Галькевич: Слушайте, мы не учли важный момент. Кемеровская область нам пишет: «О чем вы? Во дворах скамейки убрали, а на них бабушки сидели и всех видели, все знали лучше любого участкового». Константин Чуриков: Правда, бабушки всегда все знают. Оксана Галькевич: Спасибо большое. Элина Юрьевна Жгутова у нас была сегодня в студии «Отражения», член Общественной палаты России, Комиссии по поддержке семьи, материнства и детства. Спасибо. Элина Жгутова: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо.