Ольга Арсланова: Коронавирус бьет по мировому энергобалансу. Традиционные ресурсы ждут падения и стагнация, а возобновляемая энергетика как раз переживает лучшие времена. Это вывод экспертов из международного энергетического агентства. Петр Кузнецов: Спрос на энергоресурсы, по их данным, к концу этого года упадет на 6%. И это в 7 раз больше, чем, например, в кризисном 2008-ом. Особенно достанется и без того уже несчастной нефти. Падение на 9%. У угля будет 8% падения. И природному газу достанется падение в районе 5%. А вот, например, ГЭС и альтернативные источники энергии (то есть солнечная и ветряная электростанция) дадут рост. Выработка увеличится здесь на 5%, что, по мнению экспертов, очень даже существенно. Ну а самое большое падение по итогам года придется на развитые страны: 9% в США и 11% в Евросоюзе. Ольга Арсланова: А у нас все есть из этого – и падающие, и растущие. Есть хорошие новости, есть плохие. Давайте их и обсудим. Петр Кузнецов: С нашими экспертами. У нас сейчас на связи Александр Пасечник, руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности. Александр Михайлович, здравствуйте. Александр Пасечник: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Александр Михайлович, объясните вот какую вещь. Понятное дело, что сейчас спрос на энергоресурсы снижается из-за коронавируса, из-за пандемии, спрос на нефть рекордно низкий. Но ведь он же когда-нибудь восстановится. Ведь мир все равно рано или поздно вернется к прежнему существованию. Александр Пасечник: Естественно, мы ждем, что этот год, наверное, будет одним из самых тяжелых для нефтегазовой отрасли в целом. Поэтому дальше будем смотреть. Коронавирус, что называется, не вечен. И дальше, естественно, сколь сильно падал рынок базовых энергоресурсов, так же стремительно он будет в принципе и набирать. Если вы посмотрите, допустим, даже по текущей неделе, уже есть понимание, что нефть с $20-ых рубежей ушла в $30. Это 50%-ный рост. Даже более $30 сейчас баррель Brent стоит. Так что уже есть оптимизм на биржах. И это довольно отрадный факт. Ольга Арсланова: Александр Михайлович, все-таки поясните. Мы сейчас говорим о падении трех китов – нефть, газ и уголь. Все они дадут падение. При этом альтернативка будет расти. Но альтернативная энергия в мировом балансе занимает небольшую часть. Условно говоря, когда мы говорим о падении спроса на уголь, мы говорим о том, что просто его вытесняет в данном случае газ. А когда мы фиксируем падение всех этих трех оплотов, учитывая, что альтернативная энергия только начинает подтягиваться, если так можно сказать, на что собирается меняться все это дело? Александр Пасечник: Вообще вот этот доклад, на мой взгляд, не вполне объективный. Во-первых, там постоянно присутствует ангажированность. Учитывая, что они обычно выпячивают добычу сланцевой нефти в США, рисуют эти оптимистичные прогнозы. Ольга Арсланова: То есть эти ребята против нас играют, правильно? Александр Пасечник: Пытаются задвинуть в том числе нас, Россию с нашими традиционными углеводородами. Просто где логика? Если цены на уголь, газ, нефть стремительно обвалились, они наоборот получают конкурентное преимущество в сравнении с альтернативной энергетикой, которая и без того субсидируемая и дорогая. Так что я не понимаю, как можно говорить о прогрессе альтернативной энергетики в таких условиях. О прогрессе можно говорить, если нефть стоит, допустим, $100-120 за баррель – тогда да, переток инвестиций в альтернативу становится коммерчески разумным началом. А в нынешних условиях, я думаю, все-таки здесь лукавства больше, чем реальных каких-то тенденций. Ольга Арсланова: Все-таки есть мнение, что Россия все-таки припозднилась в освоении как раз зеленой генерации. Что объяснимо: у нас есть традиционные ресурсы. Вот сейчас как нужно, как вам кажется, в нашей стране поступать? Переориентироваться или продолжать по привычному маршруту… Александр Пасечник: У нас зеленая энергетика или какие-то прорывы вообще обозначены как угроза национальной безопасности в официальных документах. То есть мы эти тенденции отслеживаем, безусловно. Но мы должны понимать, что у нас есть и шансы, и возможности, и энергетические стратегии, нацеленные на то, чтобы монетизировать базовую нашу энергетику, наше природное преимущество, то есть углеводороды. В этом, наверное, главное. Петр Кузнецов: Напоследок поясните, Александр Михайлович, еще одну такую вещь. А ведь это же связывают так или иначе с режимом самоизоляции потребление энергоресурсов? Но разве в режиме самоизоляции потребление энергоресурсов наоборот не растет? Александр Пасечник: Да, это так. В любом случае самоизоляция… Имеется в виду экономический рост в целом. И снижается потребление энергоресурсов. Но эти режимы будут сниматься. И постепенно все это будет восстанавливаться. Смотрите, промышленность частично не потребляет, транспорт по сути не потребляет углеводороды в том виде и в тех объемах. Авиационное сообщение. Керосиновый рынок вообще сейчас на своих исторических минимумах. Конечно, изоляция влияет на производственные циклы. То есть много предприятий не работает. Ну, и на коммуникации, то есть на передвижение людей. То есть многие отрасли не работают (туристические, ресторанные и прочие). Сфера услуг практически вся блокирована. Конечно, спрос снижается на сырье и топливо. Петр Кузнецов: Спасибо! И, собственно, эксперты в моменте это зафиксировали. Спасибо, Александр Михайлович. Это был Александр Пасечник. Давайте побеседуем сейчас с Андреем Плотниковым. Это финансист и управляющий инвестфондом Custodian. Андрей Евгеньевич, здравствуйте. Андрей Плотников: Да, добрый день. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Интересно узнать ваш прогноз. Восстановится спрос на нефть и газ – на то, чем Россия по праву дорожит? Андрей Плотников: Я считаю, что все-таки восстановится. Как правильно уже ранее сказали, ничто не вечно. Все рано или поздно прекращается. Но я не думаю, что, опять же, как было сказано ранее, что нефть сейчас как резко упала, так она и резко вырастет. Если она и вырастет, то не больше $40 за баррель в ближайшее время. А к тенденциям $60-70 мы вернемся не ранее весны-лета только следующего года. И то это маловероятно. Петр Кузнецов: Почему все-таки альтернативная энергетика – это не про нас? Да, мы страна угля, нефти и газа, но у нас есть большая территория, у нас есть Дальний Восток. Там ветер, там солнце, там вот эти электрические сети, потребители энергии, гектар в конце концов. Ты знаешь, есть территории, которые позволяют абсолютно спокойно заняться. Андрей Плотников: Да, конечно, территории есть. Но мощности как раз у нас не хватает. И это нужно было подымать уже 5-7 лет назад. Но мы, к сожалению, от этого отстаем. Нам вообще в целом нужно постепенно отходить от нефтегазовой иглы, чтобы наша экономика не была такой шаткой. И для того чтобы восстановить альтернативные источники энергии на ту мощность, которая есть сейчас, допустим, в Европе или в Америке, нам нужно еще лет 15 минимум. Петр Кузнецов: То есть сейчас добыча, транспортировка и прочее вот этих наших основных ресурсов – это для нас дешевле, чем альтернативные источники? Андрей Плотников: Конечно. Сейчас – да. Ольга Арсланова: Насколько реалистична модель, при которой мы развиваем другие отрасли экономики, но сохраняем экспорт нефти и газа в том же объеме, как и сейчас? Насколько это вообще реалистично? Андрей Плотников: Вы знаете, на самом деле очень сложный вопрос. Но все покажет сейчас время, как скоро мы выйдем из карантина, как в целом мир (даже не сколько мы, а в целом мир) выйдет из карантина. Насколько будет, опять же, увеличен спрос на нефть и сколько ее будут добывать. Допустим, сегодня американцы снова подтвердили, что они не собираются сокращать добычу нефти, в то время как Саудовская Аравия и наша страна потихоньку, помаленьку, но все-таки ее сокращает. Поэтому здесь нужно отталкиваться больше от спроса на нефть и смотреть за ее ценой. Если цена будет расти, тогда, конечно же, экономика будет в лучшем раскладе, чем сейчас. Ольга Арсланова: А насколько вы разделяете позицию, что человечество в целом будет меньше потреблять после эпидемии, в том числе и энергоресурсов, и это плохо для стран-экспортеров? Андрей Плотников: Вы знаете, если бы, допустим, карантин длился полгода, а то и больше, скорее всего, наверное бы да, мы бы больше задумались о том, что зеленая энергетика – это во благо. Но я не думаю, если честно, что человечество в целом сильно задумается о спасении экологии, о повышении зеленой энергетики по всему миру после коронавирусной инфекции. Петр Кузнецов: Опять же, потому что это дико неудобно и во многих просто недоступно. То есть просто не существует альтернативы всему этому. Андрей Плотников: Конечно. У нас зеленой энергетикой пользуется по сути, наверное, 5-6 стран от силы в хорошей манере. А остальные развивающиеся страны, страны третьего мира – у них такого практически нету. Петр Кузнецов: Андрей, давайте с вами послушаем Александра, нашего телезрителя из Петербурга. Возможно, у вас будет комментарий по итогам его выступления. Здравствуйте, Александр. Зритель: Добрый день. Со всеми праздниками вас. Я думаю, что мы немножко упрощенно подходим к этому вопросу. Не надо прикрываться вирусом. Надо ясно и честно говорить о том, что мы работаем на экспорт всеми видами энергоресурсов. У себя в стране не развиваем ни производство газовой промышленности, ни газификации, ни нефтяную промышленность. У нас нет заводов, у нас не разрабатываются емкости, не увеличиваются резервные. Сейчас трудно сказать, какие у нас государственные резервы энергоресурсов. Никто об этом не говорит. А завтра еще какая-нибудь блоха появится – мы опять будем кивать на это? Петр Кузнецов: А что ж мы делаем? Ольга Арсланова: А как это влияет на цену на нефть? Андрей Плотников: Сейчас производство, размещение, накопление, энергосбережение и так далее. А то страна на 40% без газа и без хорошего бензина. Ольга Арсланова: Не на 40% все-таки, Александр. Тем не менее, вопрос ваш понятен. Андрей Евгеньевич, смотрите, это очень популярная позиция наших зрителей о том, что не то чтобы у нас страна плохо газифицирована или не хватает своего бензина, например, внутри страны, а то, что все равно есть некий приоритет, и этот приоритет – экспортный. Андрей Плотников: Конечно. Здесь я практически согласен с комментарием Александра. У нас действительно все заточено большинство на экспорт. И если мы не научимся в ближайшие 3-5 лет уходить от экспорта, тогда ничего хорошего не предвидится в нашей стране в плане экономического развития. Это точно могу сказать. Конечно, цифры по поводу 40% по стране хорошего газа и хорошего бензина загнуты. Все-таки их гораздо меньше. Порядка, наверное, 20-25% максимум. Петр Кузнецов: Спасибо вам за этот комментарий. Это Андрей Плотников. Давайте перейдем к следующей теме. Давайте поговорим о том, каково сейчас приходится тем, у кого есть кредит, а то и не один.