Как пережить трагедию и жить дальше? О психологической и медицинской помощи пострадавшим от наводнения - бывший ведущий психолог отдела экстренного реагирования МЧС России Татьяна Лернер и главный внештатный специалист Минздрава России по первой помощи Леонид Дежурный. Тамара Шорникова: Прямой эфир на Общественном телевидении России. Это программа «Отражение», специальный выпуск. Мы начинаем наш марафон помощи Иркутской области. Это сегодня наша большая тема дня. Помогаем не только советами экспертов, но и материально. Весь эфир, все пять часов у вас на экранах будут номера, куда можно отправить деньги. Короткий номер: 3949 со словом «Иркутск». И сумма пожертвования – например, «Иркутск 300». Вы можете отправить прямо сейчас. Сделайте это. Благотворительный фонд «Адели» собирает средства, чтобы помочь нуждающимся. Иван Князев: Присоединяйтесь к нашему марафону. Итак, Владимир Путин объявил наводнение в Иркутской области чрезвычайной ситуацией федерального масштаба. Президент подписал указ о мерах по ликвидации последствий наводнения на территории Иркутской области. Тамара Шорникова: В указе Владимир Путин дал ряд поручений Правительству: в частности, обеспечить выделение из федерального бюджета средств на капремонт поврежденного жилья и определить порядок выделения указанных средств; обеспечить субсидии бюджету Иркутской области на возмещение понесенных убытков. Иван Князев: Также необходимо организовать оперативное восстановление поврежденных дорог и мостов. И важно не допустить роста цен на товары и услуги первой необходимости. В документе есть также рекомендации страховым компаниям – ускорить выплаты пострадавшим в целях ликвидации последствий наводнения на территории Иркутской области и оказания помощи пострадавшему населению. В соответствии со статьями 41 и 8 федерального закона это все делается. Тамара Шорникова: Полный документ указа можно, конечно, посмотреть на правительственном сайте. А мы сейчас посмотрим карту бедствия, о которой будем говорить. Вот так она выглядит. Сильные дожди в Иркутской области привели к подъему рек. Режим ЧС был объявлен в шести районах. В зону бедствия попали десятки населенных пунктов. Всего с 25 июня было подтоплено более 10 тысяч жилых домов. Двадцать человек погибли, остается неизвестной судьба пятнадцати, в том числе одного ребенка. Из-за паводка в Иркутской области госпитализировали более 310 человек, из них 57 детей. Иван Князев: Даже, мне кажется, 313. Были сейчас последние данные. Тамара Шорникова: Конечно, сводки постоянно обновляются. Сейчас мы начнем говорить о помощи, о первой помощи – медицинской, психологической. И представим экспертов в нашей студии. Иван Князев: Сегодня у нас в гостях – Татьяна Лернер, ведущий психолог отдела экстренного реагирования МЧС России с 2006 до 2011 года. Здравствуйте, Татьяна. И Леонид Дежурный, главный внештатный специалист Минздрава России по первой помощи. Тамара Шорникова: Леонид Игоревич, мы назвали, сколько человек госпитализировано – больше 300. Конечно, пострадавших гораздо больше. И конечно, в такой ситуации – стрессовой и сложной – не всегда именно специалисты, медики, МЧС успевают вовремя. Как помочь тем, кто оказался в беде, если ты оказался рядом? Леонид Дежурный: Ну, в настоящее время, если люди пострадали, то надо им оказывать первую помощь, для того чтобы минимизировать последствия травм, минимизировать последствия неотложного состояния, которое возникло: то ли это кровотечение, то ли это нарушение проходимости дыхательных путей, остановка сердца, переохлаждение и так далее. Значит, действия эти достаточно простые. В настоящее время это регламентировано Минздравом, есть такой приказ Минздрава № 477, который определил всего лишь восемь состояний, при которых оказывается первая помощь, и всего лишь одиннадцать мероприятий по оказанию первой помощи. Речь идет об обычных людях, о людях, которые не имеют какой-то существенной подготовки, но они все равно могут сделать что-то в данной ситуации полезное. Все эти мероприятия укладываются в достаточно простой, фактически линейный алгоритм, когда последовательно мы выполняем одно за другим мероприятия и оказываем эту первую помощь. Это может сделать любой человек. И это эффективно, зачастую помогает. Тамара Шорникова: А конкретнее? У нас конкретная ситуация – паводок. Это часто холодная вода. Что делать здесь в первую очередь? Леонид Дежурный: Ну, в данном случае, в любом случае, алгоритм универсален – в чем его и преимущество. И начинаем мы с того, что прежде всего нужно убедиться в безопасности для себя, для пострадавшего и для окружающих, потому что бездумное вмешательство в ситуацию может привести к дополнительным пострадавшим, в частности того, кто оказывает помощь. Если человек не умеет плавать, то нет смысла пытаться спасать утопающего, потому что пострадавших станет не один, а два. После этого оцениваются признаки жизни, то есть у человека есть ли они или нет. Если их нет, то мы приступаем к сердечно-легочной реанимации. Если признаки жизни есть… А почему речь идет о признаках жизни? При паводке, при наводнении одним из вариантов может быть утопление, попадание воды в дыхательные пути, нарушение проходимости. И здесь мы приступаем к сердечно-легочной реанимации по простейшей схеме: надавливания на грудную клетку, перемежающиеся с вдохами искусственного дыхания. При наводнении могут быть травмы, поэтому самым главным при оказании первой помощи в данной ситуации является остановка кровотечения, потому что от сильного кровотечения человек может погибнуть очень быстро либо получить нарушения в организме, которые потом трудно будет даже медицинским работникам лечить, лечить пострадавшего от шока, от полиорганной недостаточности. Ну и особенным фактором является, как вы правильно сказали, охлаждение, холодная вода. Вода в этом отношении чем опасна? Она, во-первых, имеет очень высокую теплоемкость, а во-вторых, она смачивает все тело. То есть теплопотери от воды идут значительно быстрее, чем от воздуха. И даже относительно теплая вода может приводить к переохлаждению. Надо устранить этот угрожающий фактор, то есть человека вытащить из воды, переодеть в сухую одежду. И одним из мероприятий первой помощи является укутывание его… Есть такое спасательное термопокрывало – это очень тонкая полиэфирная пленка, на которой нанесен металлизированный слой, который, как термос, отражает тепло, излучаемое человеком, вовнутрь. То есть защищает от ветра, защищает от воды и возвращает внутрь. Например, спасательное покрывало Минздравом утверждено в составе аптечек для оказания первой помощи работникам. Но, к сожалению, обычные граждане не думают о том, что придется быть с наводнением. Хорошо бы, чтобы люди готовились к этому чуть-чуть заранее. Иван Князев: Также, помимо первой помощи, еще нужна и психологическая помощь. Татьяна, скажите, пожалуйста… Люди уже несколько дней переживают этот шок. Наверное, уже немножко от него оправились. И сейчас у многих такой вопрос: как жить дальше? Вообще что будет с ними завтра? Потому что многие остались без жилья, без документов, без денег. У многих дети. В какой психологической помощи люди нуждаются именно сейчас? Татьяна Лернер: Поняла ваш вопрос. Наверное, первое, с чего бы я начала свой ответ – это с того, что в случае, когда человек вообще теряет свое имущество, теряет вот это ощущение безопасности, когда вдруг происходит такая ситуация, когда стабильность рушится абсолютно (а это, как вы понимаете, совершенно незапланированный момент), то эмоциональный накал и вообще степень переживания эмоционального накала абсолютно равна по степени переживанию эмоций, связанных с потерей близких, вне зависимости от того, что они все целые, допустим, и здоровые, а произошла потеря дома, потеря собственного имущества. Вот эти эмоции – они таковы. Мне очень хотелось бы, чтобы было понятно, о чем идет речь, именно о переживании людей. Так как это произошло не вчера, а уже прошло несколько дней, то нужно понимать, что первое, с чем столкнулись люди в эмоциональном плане – это шок, ну, эмоциональный шок. И он, безусловно, уже пройден. Люди, как бы это ни происходило, они уже начали адаптироваться к той ситуации, которая с ними произошла. И здесь, наверное, первое, что можно порекомендовать – чтобы люди уходили от такой эмоциональной и физической обособленности. Иван Князев: А как это сделать? Татьяна Лернер: Сейчас я скажу. Вы знаете, как достаточно много в моей практике было работы в каких-то таких чрезвычайных ситуациях, я вам могу сказать абсолютно точно, что если люди начинают переживать то, что с ними происходит, отдельно, друг от друга, то это только усугубляет степень переживания и только отодвигает в эмоциональном плане (а затем и в физическом) человека от остальных людей. Если эти переживания происходят совместно, потому что, ну, даже если мы коснемся каких-то метафор, если мы вспомним какие-то такие вещи, как фразу «Ничто не объединяет, как общая беда», а в этом случае это так, то степень этих совместных переживаний, конечно, будет более продуктивна для людей. Кроме того, что касается такой категории, как дети, и такой категории, как люди очень пожилого возраста, – это те две возрастные категории, которые в наибольшей степени подвергаются глубине эмоциональных переживаний. Дети – потому что в их опыте такого никогда не было. И, возможно, часть из этих детей даже по телевизору или в книгах ничего подобного еще не переживала эмоционально. Что касается взрослой категории людей, то это связано с тем, что вот эта возрастная категория – люди после 60 лет, 70 лет – у них глубина переживания переходит в то коллективное бессознательное, когда были войны, когда была разруха, когда нужно было найти в себе силы, чтобы заботиться о своей семье, когда условия действительно становились чрезвычайными. И вот такие вещи просто возрастают в эмоциональном переживании. Тамара Шорникова: Давайте в общей беде услышим конкретные голоса. У нас есть видеоматериал из Иркутской области: люди рассказывают о том, что с ними произошло. Смотрим. Иван Князев: Смотрим. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Как долго будет идти работа? Через какое время можно будет говорить о возвращении к нормальной жизни? Татьяна Лернер: Ну, на самом деле очень большое значение имеют личностные особенности человека, степень его травматизации – не только эмоциональной, но и физической. Но вообще, в целом, после двенадцатого дня начинается такой этап – восстановление. Хотя нужно сказать, что есть такое понятие, как отстроченная реакция на стресс, в том случае когда человек эмоционально по каким-либо причинам не отреагировал, ну, скажем, тогда, когда ему необходимо было спасать часть имущества, своих собственных детей. Тамара Шорникова: То есть такая мобилизация была? Татьяна Лернер: Абсолютно верно. Если вы позволите, я про мобилизацию еще скажу. Есть такое понятие, как отстроченная реакция на стресс, когда стресс уже физически завершен, его уже нет в жизни человека. И человек начинает переживать вот этот эмоциональный накал самого события, которое с ним произошло, спустя определенный промежуток времени – например, через месяц. Возможно, что еще дольше период, он возможен. И в этом случае глубина этих переживаний не будет более плавной, поэтому это тоже надо иметь в виду. И когда речь идет о психологической работе с такими людьми, с пострадавшими, с разными категориями пострадавших, то вот здесь не нужно пренебрегать. Просто почему? Для того, чтобы вовремя оказанная помощь, скажем, дала человеку возможность отреагировать и прожить вовремя ту ситуацию, с которой он столкнулся. Потому что если этого не будет происходить, то возможность вот этих отсроченных реакций просто увеличивается. Иван Князев: А эти реакции как выглядят, как проявляются? Татьяна Лернер: Они могут выглядеть абсолютно по-разному. Это могут быть стабильные нарушения сна. Это может быть ощущение отсутствия безопасности. Вы знаете, есть такая фраза «мир небезопасен». И есть люди, которые вне зависимости от того, произошло ли с ними физически то или иное событие, но если они когда-то глубоко были вовлечены в это событие эмоционально, например, являясь телезрителями или слушателями каких-либо рассказов, то они могут, собственно, продолжать жить именно с таким синдромом, я бы сказала, отсутствия доверия вообще. Тамара Шорникова: Давайте послушаем сейчас Нину из Иркутской области, к нам дозвонилась телезрительница. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Нина. Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать, что у нас полное бездействие чиновников. Если бы они заранее предупредили людей, то не было бы этого, хотя бы люди спасли какое-то имущество. Выскакивали в чем было. И говорят, что людей сколько-то погибло. Да это все, знаете, миф. Людей очень много погибло, потому что это страшно, это дома плыли, люди плыли. А они сидят и врут! Еще и губернатор приехал. Вместо того чтобы успокоить людей, наоборот, он вел себя грубо по отношению к жителям. О чем вы говорите? Иван Князев: Нина, а где вы были в момент наводнения? Кто с вами был? Зритель: Мы уехали с мужем (у меня дочь живет не в зоне затопления), потому что вода уже шла и подходила к нашему дому. Собрались и уехали. Взяли документы, взяла лекарства. Вот и все. Тамара Шорникова: Вы из какого населенного пункта, Нина? Зритель: Из Павлова. Тамара Шорникова: Павлово. Когда вы говорите, что чиновники бездействовали, вы кого имели в виду? Вам приходили SMS от МЧС, например, о том, что надвигается? Зритель: Я вам хочу одно сказать: у нас бабушки не могли вывезти, у нее сустав сломанный. Бегала ее дочка, ее вывозили на машине. Вызывали МЧС – так они и не приехали. А ей 82 года. Тамара Шорникова: Сельская администрация никак не работала? Зритель: Люди, простые люди вывозили нас на лодках. А МЧС вообще мы не видели вначале. О чем вы говорите? Многие подтвердят. Тамара Шорникова: Сейчас вы держите связь с теми, кто там остался? Что там происходит? Зритель: Да что происходит? Вот у меня родственница утонула, у нее воды по самую крышу – все снесло! Хорошо, хоть дом остался. А в этом доме что делать? Она пенсионерка, ей под 70 лет, 67 лет. Ни забора, ничего. Зима начнется… А теперь говорят, что строительство там будет запрещено, в зоне затопления. А где? А куда? А домов вообще нет – вот они, около моста, их там сгребают в кучу. Иван Князев: Понятно. Спасибо, Нина, спасибо. Тамара Шорникова: Да, Нина, спасибо вам. Вот очередной рассказ о том, что не вовремя – не вовремя специалисты, не вовремя МЧС. При этом серьезные травмы, суставы и так далее, переломы. Чего нельзя делать, пока специалисты задерживаются? Леонид Дежурный: Ну, нельзя делать вещи, которые могут навредить. Хотя есть такое выражение, если про первую помощь мы говорим: даже плохо оказанная первая помощь – это лучше, чем помощь, не оказанная вовсе. У нас, к сожалению, люди либо ввязываются, начинают делать какие-то совершенно экзотические вещи, которые делать не нужно… Ну, один из таких примеров, который до сих пор попадает в учебники: если у человека бессознательное состояние, булавкой прикалывают язык к щеке. Это выглядит ужасно, но рекомендации такие продолжают делать. Поэтому в данной ситуации надо действовать, и действовать совершенно конкретно, совершенно конкретные мероприятия. И вообще задача первой помощи – не дать человеку погибнуть до прибытия профессионалов. То есть делать те действия, которые будут поддерживать его жизнь до прибытия людей более квалифицированных, более подготовленных. К сожалению, у нас вот эта поговорка «пока гром не грянет» приводит к тому, что когда речь идет о первой помощи при обучении в школах, в автошколах, на предприятиях, к этому относятся все достаточно, скажем так, расслабленно и считают, что никогда этого в жизни не случится. Но когда происходит беда, то оказывается, что уже поздно к этому готовиться. Поэтому не нужно делать вещи, которые могут навредить людям. Нужно поддерживать жизнь человека, пока не дождались профессионалов. А особенно, конечно, это сложно в крупных городах. Это может составлять несколько минут всего, хотя у некоторых людей и этих нескольких минут не бывает. Когда такое событие, которое мы обсуждаем сейчас, когда, возможно, длительный этап догоспитальный, то там получается сложнее. Соответственно, те люди, которые живут в удаленных районах, должны готовиться чуть более серьезно, нежели люди, живущие в крупных городах. Тамара Шорникова: Не у всех сейчас есть родственники, с которыми можно обсудить свою проблему, которые просто могут помочь словом. Куда человеку можно обратиться сейчас? Понятно, что специалистов тоже наверняка не хватает на всех, на каждого с его конкретной проблемой. На какие линии можно позвонить, если человек действительно оказался один на один со своей бедой? Татьяна Лернер: Ну, прежде всего, это горячая линия, которая открыта всегда в подобных ситуациях, – это линия МЧС. Там всегда есть человек, специально обученный, человек, имеющий определенное образование, который всегда не просто ответит, поднимет трубку, а именно будет работать. Иван Князев: Кстати, информагентства пишут, что уже свыше 700 обращений поступило на горячую линию в Иркутской области. Татьяна Лернер: Совершенно верно. В подобных ситуациях люди работают круглосуточно, они в таком режиме работают. Это не один телефон, на который невозможно дозвониться, поверьте. Это абсолютно такая структура, которая работает именно с этим, это их обязанности. Иван Князев: Простите, я просто хотел уточнить. У нас люди иногда боятся звониться на горячую линию. Ну, они привыкли все носить в себе, даже если случается что-то страшное. Некоторые не знают, как это делать. Некоторые задаются таким вопросом: «Ну, я позвоню – и что? Я скажу, что мне плохо?» Татьяна Лернер: Главное – просто взять и позвонить. Вот это первое. Это единственное, что нужно сделать человеку – взять и позвонить. Тамара Шорникова: Коротко мы начали говорить о мобилизации. Понятно, что в стрессовой ситуации у очень многих срабатывает такой «режим робота»: «Так, нужно брать вещи, нужно собирать в охапку детей, нужно бежать, нужно что-то делать». Когда этот режим заканчивается… Татьяна Лернер: Очень по-разному. Тамара Шорникова: …действительно человек сталкивается со стрессом. Ну, наверняка это может как-то и на здоровье отразиться. К чему нужно быть готовым? И когда? Иван Князев: Травмы могут остаться психологические? Татьяна Лернер: Ну, травмы психологические могут остаться. Позвольте отвечу сначала на ваш вопрос – что касается мобилизации. Вы абсолютно правы, в таких ситуациях, да, действительно, люди реагируют по-разному, но достаточно часто происходит мобилизация внутренних резервов организма. Вы наверняка сами знаете, а быть может, у вас такое было у самих в жизни, когда происходит очень-очень важное, когда необходимо приложить много-много усилий, мы способны долго не есть, мы способны долго не спать. Я вам скажу больше, исходя из собственного опыта работы в подобных ситуациях: я видела людей, у которых мгновенно зарубцовывались, например, кровоточащие язвы. Они в момент землетрясения, например, находились в лечебном учреждении на лечении и так далее. То есть происходят такие сверхсилы организма, мобилизация его. Но здесь очень важно понимать, что при отсутствии длительной компенсации подобных вещей, безусловно, все это переходит как раз в обратную сторону. И много очень примеров, когда, допустим, человек очень озадачен, он очень хочет помочь, например, проведению аварийно-спасательных работ, его привлекают в качестве очевидца, знающего это место. И вот на моей памяти была, например, такая история, когда человек несколько дней подряд сотрудничал с сотрудниками МЧС, работал. И буквально после того, как ситуация завершилась, на следующий день он не мог встать с кровати, у него был перелом пяточных костей обеих ног. Все это время он проходил. И таких историй очень много. Это действительно такая сверхмобилизация внутренних резервов организма. Ну, здесь очень важно обязательно проходить обследование. Даже если человек чувствует себя хорошо, но есть возможность… например, приехали медики, и есть возможность проконсультироваться, провести какие-то обследования, то, конечно, я бы рекомендовала это сделать. Ну, здесь есть доктор, который, я думаю, больше меня об этом знает. Тамара Шорникова: А в нашем эфире есть звонок, нам дозвонилась Ирина, Тулун на связи. Здравствуйте. Иван Князев: Ирина, добрый день. Зритель: Добрый день. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Где вы сейчас находитесь? Какая у вас история? Что случилось с вашей семьей? Зритель: Вы знаете, у нас не осталось людей на самом деле, которых бы не затронула данная трагедия, потому что… Ну, к счастью, моя семья не пострадала, мы находимся вне зоны затопления. Но этот весь ужас, который пережили наши горожане, и тот факт, что разрушена полностью инфраструктура нашего маленького моногорода, в котором на самом деле и так ситуация была не очень хорошая – и в плане работы, и в плане какого-то досуга. У нас буквально только три года назад построили плавательный бассейн, который уничтожен этим наводнением. Новый ФОК, в котором наши дети занимались спортивной гимнастикой, другими разными видами спорта, – все это уничтожено. И мы понимаем, что наш привычный уклад жизни разрушен. И вернется ли это все в привычное русло – непонятно. И естественно, люди, которые пострадали, они пережили просто ужасные минуты в своей жизни. И дальнейшая их судьба тоже под большим вопросом. Остается очень много, конечно, вопросов вообще ко всей ситуации, которая сложилась изначально. И какие последствия все это будет иметь для города в целом – это всех горожан очень сильно тревожит. Мы очень боимся, что буквально через две недели о нас забудут, и ничего уже не изменится в лучшую сторону. Вот такие страхи навевают. Тамара Шорникова: Ирина, мы можем со своей стороны лично сказать, что мы точно не забудем, мы будем об этой ситуации рассказывать, будем слушать, как у вас все обстоит на самом деле. Расскажите… Понятно, что будущее сейчас туманное – мы будем его обсуждать, в том числе и с губернатором, сегодня. Но вот конкретно сейчас как горожане помогают друг другу? Зритель: Горожане очень помогают друг другу. У нас очень отзывчивые люди, сибиряки с большим сердцем. И я хочу сказать, выразить благодарность от лица всех людей нашего города в первую очередь людям, которые помогали спасать людей. К сожалению, это было не МЧС. Я не могу обвинять сейчас МЧС, потому что, к сожалению, у нас оптимизировано в стране до такой степени! Я просто сейчас немного отвлекусь, я вам расскажу о наводнении в 84-м году. На тот момент у нас в каждом микрорайоне было предприятие минимум на 2 тысячи рабочих мест, и у каждого предприятия были свои пожарные службы, было неограниченное финансирование и было огромное количество техники. И конечно, тогда из этой ситуации город мог выйти своими силами. И спасали своими силами. Ситуация была другая. Сейчас у нас одна пожарная часть, то есть МЧС. Соответственно, они сделать ничего не могли. Техника ограниченная. На тот момент каких-то дополнительных сил привлечено не было к эвакуации. И эвакуировали жителей своими силами. Конечно, это наши предприниматели, которые оказались с большим сердцем. Им вообще просто большой поклон до земли от всех горожан и от всех, кого они сумели спасти. И это все продолжается. И спасибо всем неравнодушным людям, которые помогают друг другу, которые могут взять к себе жить временно, жилье какое-то, продуктами помогают, питьевой водой – всем чем могут. Тамара Шорникова: Ирина, спасибо вам за этот рассказ. Иван Князев: Да, спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо вам. Иван Князев: Еще одна история о людях, которые пострадали от паводка и которым помогают в беде. Смотрим. СЮЖЕТ Иван Князев: В Иркутской области под воду вместе с домами ушли, как известно, кладбища, скотомогильники, у многих погибли домашние животные. И все люди, которые нам звонят, точнее, многие из них, они боятся, что сейчас начнется эпидемия, потому что есть проблема с питьевой водой. Также во многих районах уже проводится вакцинация, достаточно много доз вакцины туда привезли. В частности, 16 тысяч доз вакцины от гепатита А, а также от других болезней. В общем, нет ли риска эпидемии? Узнаем у специалиста. Тамара Шорникова: С нами на связи Галина Кожевникова, заведующая кафедрой инфекционных болезней РУДН. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Галина. Галина Кожевникова: Добрый день. Тамара Шорникова: Расскажите… Ну, сейчас волнует всех самый важный вопрос: есть ли риск эпидемии, и насколько он серьезный? Галина Кожевникова: Вы знаете, любая природная катастрофа, к сожалению, несет в себе риск появления эпидемий и роста каких-то инфекционных заболеваний. В первую очередь это касается кишечных инфекций – ну, от банальных кишечных инфекций, как дизентерия, но, к сожалению, может и вирусный гепатит А, и брюшной тиф, и холера. Ну, понятна ситуация: разрушение инфраструктуры водоснабжения и канализации. В сельской местности это попадание в воду содержимого из уличных туалетов, из выгребных ям. И тут мероприятия как бы ведутся по двум направлениям. В первую очередь это деятельность государственных служб, то есть начиная с сотрудников Роспотребнадзора, эпидемиологов, которые выясняют, ситуацию отслеживают. И второе – это те, кто работает уже на восстановление. Здесь, конечно, огромные финансовые средства должны быть, очень хорошая организация служб. Ну, вчера вы слышали, что президент объявил ситуацию в этом регионе как чрезвычайную федерального значения. Соответственно, будет и внимание повышенное. А второй момент – это личная гигиена. Вообще, конечно, люди попали в тяжелую жизненную ситуацию. Ну, проблем очень много – вот то, что сейчас рассказывают, в частности проблемы с водой. Нужно как-то понимать то, что может сделать каждый человек, кроме того, что делает государство. Это, конечно, вода только кипяченая и вода бутилированная. К сожалению, людям приходится ограничивать себя в обычных гигиенических процедурах – помыться, как привыкли, не получается. Но вот это нужно помнить. Кстати, от того, как быстро, как правильно, как хорошо организована работа сейчас на месте, зависит и то, что мы получим в конце. Потому что много было случаев, когда тайфуны, наводнения, землетрясения, с ситуацией не могли справиться, и в регионе, ну, в частности на Гаити, в Индонезии были случаи – там вплоть до эпидемии холеры. С другой стороны, в некоторых странах, например, в Японии и Таиланде, были очень большие катастрофы, связанные именно с нарушением и водоснабжения, и с недостатком воды, но там быстро предпринимали меры, справлялись. И там даже не было высокого подъема заболеваемости. То есть сейчас все зависит от того, как сработают на месте все службы. Ну а людям можно только посочувствовать и пожелать им, чтобы они вышли из этой ситуации с наименьшими психологическими потерями, потому что о материальных уже понятно. Тамара Шорникова: Галина, скажите, пожалуйста… Сейчас вода постепенно уходит во многих районах, слава богу, и люди пытаются вернуться домой, оценить масштаб ущерба, постараться найти какие-то вещи – ну, если, конечно, это возможно. Здесь какая опасность? Что ни в коем случае нельзя трогать? Что нельзя делать на месте, скажем так, бывших домов уже? Галина Кожевникова: Ну, самое главное – это не забывать о том, что если используется вода, какая там есть, то это должно быть обязательно кипячение и специальная обработка. То есть это уже нужно рекомендации на месте давать, скажем, в муниципальных органах, в органах здравоохранения. По радио говорить, листовки – что конкретно нужно делать. Какой-то опасности, скажем, чего люди боятся, какой-то страшной катастрофы, типа сибирской язвы или еще чего-то, – я думаю, там все это отслеживается, и известно, что там было. Но лето – для возбудителей кишечных инфекций это самое благоприятное время. Там вода эта стоит. То есть она уходит, но она же стоит, и поэтому там могут размножаться возбудители. То есть чего-то сверхъестественного делать не надо, но просто помнить о том, что вода должна быть обработана соответственно, ну, в зависимости от того, куда ее собираются применять – в питье или для мытья. Ну, проблемы еще будут, конечно, они не уйдут с этой водой. Иван Князев: Галина, я просто немножко уточню. Просто сообщается, что сейчас для дезинфекции пострадавших от паводка в районы затопления привезли 5 тонн хлора и собираются дезинфицировать как раз домовладения, которые попали в зону затопления, надворные туалеты и так далее. Галина Кожевникова: Это обязательная процедура, она хорошо прописана. Там главное – сильно не увлекаться, то есть чтобы не было лишнего. Понимаете, эта ситуация для людей, которые живут, она внезапная и впервые случившаяся. А для соответствующих органов – для Роспотребнадзора, для эпидемиологов – это, в общем… Ну, может быть, они с ней встречались, но как с ней справляться – это все есть в нормативных актах. Теперь главное – все это соблюдать. Тамара Шорникова: Да, спасибо большое. Иван Князев: Спасибо большое. Тамара Шорникова: С нами на связи была Галина Кожевникова, заведующая кафедрой инфекционных болезней РУДН. Иван Князев: Звонок у нас есть, нам звонит Людмила. Людмила, вы нас слышите? Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я вас слышу. Я очень неравнодушный человек… Иван Князев: Вы в каком городе находитесь сейчас? Зритель: Город Тулун, в эпицентре. Ну, как сказать? Я живу в микрорайоне Угольщиков, на четвертом этаже, благоустроенная квартира. Но дача у нас была, и она одна из первых… все смыло, как и смыло все остальное в городе. Я не могу смириться с тем, что наши жители сейчас в ужасной ситуации и продолжают еще как-то и кого-то обвинять. Потому что сама я выехала с дачи, живя там, вместе с внучком, на автобусе, который был пригнан и сопровожден председателем думы нашей городской, Счастливцевым. И он сказал: «Собирайтесь спокойно. Позовите всех соседей, мы выезжаем уже по воде в узком месте на дороге». Я встретилась сама с таким случаем, когда соседке, например, говорю: «Собирайся, пойдем!» – а она говорит: «Нет, мы останемся, нас пронесет». И поэтому, когда сейчас не пронесло и воду подняло в два раза больше, чем кто-то мог предположить, почему-то начинают обижать и оскорблять нашу мэрию, работников, которые день и ночь… которые вместе с нами. У них тоже есть близкие, также погибали. И умудряются сейчас считать, мол, нам кто-то что-то недодал. Мы сами были очень несобранные. И сейчас, если мы не сплотимся, не сожмемся и не перенесем это – ну никто нам не поможет! Воду нам везут со всех сторон. Нам теперь не хочется таскать, тяжело. Ну а что делать? Не могут включить нам водозабор. Проблема с санэпидстанцией, вот только что говорили. А все еще впереди, потому что вода эта, наводнение стоит в ванне такой, весь город переломанный. А как-то надо еще жить. Поэтому только от нас зависит. Ну никакой губернатор и мэр… Они вместе с нами стояли, приезжали. Наши бедные пожарники, служба МЧС – они по четыре дня друг друга не меняли. Ну их мало, их не хватало. Ну как можно обижать ребят, которые лезли в пекло, а у них семьи рядом с нами были? Ну не могу смириться с этим безразличием. Каждый считает, что его горе больше других. Неправы, дорогие тулунчане! Я умоляю вас, будьте терпеливы! Тамара Шорникова: Да, Людмила, спасибо вам огромное за ваши слова – они действительно важные. Ну, об этом отрицании, о злости мы уже проговорили, что это нормальная, в общем-то, реакция, действительно. Давайте послушаем еще один телефонный звонок – Елена, тоже Тулун. Здравствуйте. Иван Князев: Елена, добрый день. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Какая у вас ситуация? Зритель: Я хочу рассказать. Вы знаете, вот сейчас женщину слушала. Я, конечно, в большом шоке. Это хорошо говорить, когда живешь на возвышенности, на четвертом этаже. Ну а когда пенсионерка, которой 70 с лишним лет, с неходячим инвалидом на даче? Дача около леса. Когда пошла вода, она пошла моментально! Я лично обращалась к мэру, лично к нему. Я стояла и с ним разговаривала. Я просила: «Отправьте МЧС, вода подступает у них уже около домика. Она не может его вынести из домика». Вы думаете, к нам кто-то пришел на помощь? Никто. Хорошо, что соседи подбежали, на гору его занесли. Занесли и ушли. А вода опять пошла валом, их опять начало топить. Она ничего не могла сделать. Вы понимаете, никто не пришел на помощь. И вот сейчас начинается… Мы ходим и просим воду здесь. Мы живем в пятиэтажке сами. Идем воды попросить, у меня двое внуков в гостях из Иркутска, а воды нам не дают бутилированной. Где мы должны воду брать хорошую для маленьких ребятишек, хотя бы для них? Мы не можем детей поить этой водой. И вот сейчас мы ходим, чтобы… У меня было две дачи, у меня их смыло. С этих двух дач мы кормились, три семьи. Три! У нас сейчас ничего нет от этих дач. Мы пошли попросить компенсацию, а нам сказали: «Если будут деньги, может быть, мы вам дадим». Может быть. Зато людям, у которых затопило второй этаж, а люди живут на четвертом, на пятом, им дают компенсацию. Они ничего не потеряли, у них все есть. Они жалуются на то, что они несколько дней сидели без воды и без света. Весь город сидел без воды и без света с маленькими детьми. Но им дают компенсацию, а нам… Мы вкладывали в эти дачи все – и деньги, и силы. Но нам никакой компенсации сказали не ждать. Напрямую сказали: «Не ждите». Как это не ждите? Они ничего не потеряли – они уже получили по 10 000. Тамара Шорникова: Спасибо. Мы постараемся ответить в том числе и на эти вопросы. У нас будут консультации от юристов, в том числе от представителей власти, что делать, если отказывают в компенсации и требуют каких-то дополнительных документов, которых сейчас очень трудно найти. Иван Князев: Куда и к кому обращаться, и какие документы иметь при себе, и что делать, если этих документов нет. Тамара Шорникова: Коротко подведем итоги этого разговора. Мы поговорили о том, как оказать помощь тем, кто оказался в реальной критической ситуации. Сейчас многие находятся а) в стрессе б) в тяжелых жизненных условиях. Люди звонили нам. Они ночуют в машинах. А при этом мы же знаем, какие холодные ночи бывают в Иркутской области. Люди действительно справились с огромным стрессом. И возможно осложнение сердечно-сосудистых и так далее. Как уберечь сейчас себя? Как защитить? Может, какие таблетки должны быть под рукой? Как постараться максимально защитить себя? Леонид Дежурный: Каких-то таблеток от чрезвычайных ситуаций не существует. Поэтому людям надо… Тамара Шорникова: Чтобы тот же валидол всегда был в кармане. Леонид Дежурный: Валидол – средство, которое не относится к первой помощи. И вообще средство такое несколько на уровне плацебо. Когда оно не имеет клинического действия. В данной ситуации людям нужно просто действительно скорее все-таки к психологам. Но просто при появлении каких-то симптомов, каких-то признаков заболевания не игнорировать это. Правильно говорили, что даже физические травмы в момент экстренной ситуации не замечены. Но это не значит, что они безопасны. То есть организм мобилизуется. Но мобилизационные возможности организма не безграничны. И рано или поздно наступает ситуация декомпенсации, когда организм уже не справляется с этой ситуацией. И это может выражаться и в нарушениях сердечно-сосудистой системы, и в развитии заболеваний. Поэтому людям нужно просто внимательно следить за своим состоянием и пытаться вовремя реагировать на какие-то изменения. Не игнорировать это. Иван Князев: А что касается психологической поддержки, я хочу зачитать несколько СМС. Их просто сейчас очень много. Они приходят на наш СМС-портал. Москва и Московская область: «Страшно и больно смотреть на горе людей. Держитесь. Подольск с вами». Москва и Московская область: «Очень сочувствуем всем пострадавшим». Горе фактически объединило всех жителей нашей страны. Татьяна Лернер: Да, это действительно так. И мне бы еще хотелось сказать о том, что в чрезвычайных ситуациях, особенно когда это касается первых двух недель, то есть такая штука, называется «слухи». Еще есть такое понятие, как их распространение. И очень часто эмоциональный накал возрастает в том случае, когда этих слухов становится… Знаете, как горячие пирожки. Вне зависимости от того, находятся там люди или не находятся, являются ли они очевидцами или наблюдателями, или они просто предполагают, выражая свое субъективное отношение или свои субъективные мысли и аргументы, выдавая их вот так. Причем, здесь такой очень опасный момент. Даже когда люди слышат начало фразы со слов «по слухам», а затем идет информация, даже этот момент, начало предложения «по слухам» уже не имеет никакого значения. И вот такое понятие, как предположение вообще не играет роли в этих ситуациях. То есть здесь ситуация должна подаваться четко, она должна быть ясной, дозированной и своевременной. Недаром в первые дни информирование людей происходит в дневные часы каждые 3-4 часа, и только затем снижается количество раз. Иван Князев: Слухам верят всегда. Татьяна Лернер: Этот момент очень важный. Потому что такое понятие, как эмоциональное заражение, оно достаточно серьезное оказывает влияние и для тех, кто находится там, и для тех, кто просто является телезрителями. Иван Князев: Спасибо, Татьяна. Я напомню, что у нас в гостях сегодня была Татьяна Лернер, бывший ведущий психолог отдела экстренного реагирования МЧС России. Спасибо вам. Тамара Шорникова: Да, и Леонид Дежурный, главный внештатный специалист Минздрава России по первой помощи. Наша главная тема, тема этого дня – иркутское наводнение. Продолжим обсуждать эту тему через несколько минут. Иван Князев: Присоединяйтесь к нашему марафону.