Александр Денисов: Внедрить бюджетный принцип регулирования доходов между управляющим и подчиненным предложил полпред президента на Дальнем Востоке Юрий Трутнев. К примеру, зарплата директора школы привязана к средней среди работодателей. Такое же выравнивающее правило Юрий Петрович предлагает распространить на частный бизнес: если не повышают там зарплаты, повысим вам налоги на дивиденды. Идея точно родилась у полпреда, когда он открыл рейтинги Forbes и других финансовых изданий и увидел, какова разница между «пирогом» одних и «пирожками» других. Оксана Галькевич: Если начисленная зарплата, по данным Росстата, увеличилась у россиян на 6% в прошлом году, то реальные доходы – то есть скорректированные на инфляцию, то, что человек действительно на кармане своем ощутил – в 2020 году выросли только на 2,5%. При этом доходы миллиардеров, по анализу экспертов Financial Times, увеличились с четверти ВВП страны до одной трети. Это самая высокая концентрация богатств в мире относительно размера ВВП. Александр Денисов: И доля миллиардеров, «пирог» миллиардеров вырос, конечно, и в России, в прошлом году на 35% увеличился. И наш первый собеседник – Евгений Федоров, член Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам. Евгений Алексеевич? Оксана Галькевич: Здравствуйте, Евгений Алексеевич. Евгений Федоров: Здравствуйте, здравствуйте. Оксана Галькевич: Коротко сначала к зрителям, мы всегда приглашаем их к разговору. Друзья, как вам это предложение полпреда президента на Дальнем Востоке? Нужен ли какой-то принцип выравнивания? Нужен ли дополнительный налог на дивиденды вот таким компаниям вводить? Ждем ваших сообщений и звонков в прямом эфире. Все бесплатно. Александр Денисов: Евгений Алексеевич, могло бы прозвучать это в новинку, предложение полпреда, если не вспомнить послание президента – там тоже речь пошла о дивидендах, о рекордных дивидендах за этот год. Президент сказал: «В конце года мы подсчитаем и введем некие налоговые новации». Можем ли мы рассматривать предложение Юрия Петрович Трутнева как один из вариантов таких налоговых новаций – увеличение налогов на дивиденды, если вы не повышаете зарплату своим сотрудникам? То есть себе вы повысили, а им – нет. Евгений Федоров: Ну, как некие приблизительные подходы к решению этой проблемы – да. Понятно, что повышать зарплату сотрудникам, естественно, нужно, но мы не понимаем, где она повышается, так сказать, исходя из логики развития предприятия, а где это просто такой искусственно тормозящийся процесс. Потому что все-таки предприятие, экономику его строит менеджмент этого предприятия, владельцы предприятия, и они взвешивают, на что направить деньги, а на что не направить деньги. Поэтому влезать в эту сферу, я думаю, у государства просто технологически не получится – там бумажки любые напишут. А вот в целом… Оксана Галькевич: Евгений Алексеевич, ну подождите. Но если все-таки… Вы говорите, что предприятие само решает, кому повышать, кому добавлять, а кому – нет. Ну хорошо. А почему тогда все-таки деньги на то, чтобы на дивиденды отправить вырученные средства, находятся зачастую, а низшему звену, соответственно, ничего не прибавляют? Почему так-то? Если нашлись деньги на дивиденды (а это акционеры и все прочее), то почему обычным сотрудникам не дают? Евгений Федоров: Ну, мы не знаем мотивацию. В каждом конкретном предприятии она своя. Почему дивиденды? Эти дивиденды могут быть привязаны вообще, допустим, к материнской компании, которая до этого вложила деньги. Или не вложила деньги. То есть это конкретная экономика каждого предприятия. Так вот, формально к ней подойти нельзя. Вообще, поскольку мы живем в открытой экономике, то деньги – это как вода. Чтобы вы где-то удержали эти деньги, у вас не должно быть единого такого пространства, куда они могут утекать, дырки, не должен быть дуршлаг. А для этого надо повышать степень суверенитета экономики. А повышать степень суверенитета – это изменять принципы формирования прибыли. Упомянутые вами так называемые олигархи, возьмите их список. Это все иностранцы. То есть это внеграничный России субъект экономической деятельности в России. Соответственно, продвижение вопроса суверенитета позволяет сформировать барьеры путем национализации капитала, извините меня, сформировать барьеры, в результате которых эти центры прибыли будут не на офшорах, а внутри России формироваться. А это другая макроэкономика. Александр Денисов: Вы называете их иностранцами, потому что «золотые» паспорта у них в заднем кармане лежат? Евгений Федоров: Нет, потому что субъект собственности, владения российскими активами и субъект судебного обеспечения находится за границей. Посмотрите, олигархи даже со своими женами разводятся в лондонском суде. Это же не просто так. Потому что мы являемся частью однополярного мира, как Владимир Владимирович говорил, прежде всего в экономической сфере и в сфере собственности. Александр Денисов: Вы знаете, вы привели только один пример. В том же лондонском суде жене Потанина отказали, только сейчас что-то там замаячило. Ну, допустим, Дерипаска. Вот он, как говорил президент, побегал, пыль поглотал по иностранным юрисдикциям, пытаясь разобраться со своими проблемами. Сейчас он исключительно российский. Сергей Александрович Караганов, политолог, член Совета по внешней и оборонной политике, он сказал, что эта ситуация кризисная, санкции, они поменяли, грубо говоря, разбудили совесть (может быть, поневоле) у российской элиты. Она была вынуждена все свои мешки притащить сюда. Так что уже речь о зарубежье не идет. Они, я повторю, как сказал президент, будут пыль там глотать (и они это понимают), бегая за своими деньгами, пытаясь вытащить. Евгений Федоров: Вообще-то говоря, когда председатель Правительства только что докладывал в Думе, там звучала цифра – 4,7 триллиона рублей тех средств, которые выведены за границу, в том числе в качестве и дивидендов. Поэтому мы так хотим, но этого не произошло. Понимаете, субъект собственности – он один. То есть регуляция собственности. Он либо в России, либо за рубежом. К сожалению, в России института собственности нет. Как и нет института денег. Прочитайте рубли, которые у вас в кармане. На них написано, что это есть ценная бумага субъекта – Центрального банка, который, вообще-то, не является субъектом государства. Поэтому мы, к сожалению, не имеем… И поэтому эмиссия этих рублей осуществляется в обеспечение экспортных операций на Санкт-Петербургской валютной бирже, на секундочку. Соответственно, это вопросы макроэкономики, которые подняты президентом в период подготовки референдума прошлого года и которые придется решать. И вот тогда вы замкнете экономический бассейн денег внутри страны и будете получать на страну не 1,5% мирового ВВП, на секундочку (это для России, у которой треть мировых богатств), а хотя близко к Советскому Союзу, где было 14%. То есть надо менять этот вопрос. Оксана Галькевич: Евгений Алексеевич, у нас звонок из Свердловской области. Анатолия давайте выслушаем, поговорим с ним. Анатолий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Я являюсь работником ПАО «Сургутнефтегаз». У нас зарплата поднимается ежегодно 1 апреля. Тариф растет на 15 копеек. По факту зарплата как была 5–7 лет назад одна и та же, такая и остается. Ну, она фиктивно растет. Оксана Галькевич: А что у вас за сфера деятельности? Что за предприятие? Зритель: ПАО «Сургутнефтегаз». Оксана Галькевич: Не расслышала. Чем занимаетесь? Зритель: Добыча сырья, нефти и газа. Оксана Галькевич: А, вот даже. Понятно, ясно, Анатолий. Спасибо большое. Евгений Алексеевич, все те данные, которые вы представили, по вашему мнению, о принадлежности, так скажем, нашего большого бизнеса, они говорят о том, что никакие предложения Трутнева и прочие похожие истории к ним неприменимы. Евгений Федоров: Нет, не так. Предложение Трутнева хорошее, но, грубо говоря, это предложение – как переставить мебель в комнате, в доме, где мы не хозяева. То есть эффективнее взять под контроль национальную экономику, то есть выйти из той самой субъектности однополярного мира, где один центр власти, один центр принятия решений. Оксана Галькевич: И как это сделать? Евгений Федоров: А это политический вопрос. Вот для этого референдум прошлого года был. Насколько он решил эту проблему? Ну, он создал условия для ее решения, но не решил. И надо дальше продвигаться по пути реформ деофшоризации. Изменение принципов эмиссии рубля. Изменение принципов формирования собственности. Судебная реформа, чтобы над нашими судами английский суд не верховодил. Кстати, упомянутый вами Дерипаска, помните, половину своего имущества потерял года четыре назад просто по команде властей Англии, даже без суда, потому что он прекрасно понимает, что начальство там. И это касается всех. Это системный вопрос. Александр Денисов: Так я об этом и говорил, что это был дурной пример для всех остальных, то есть хороший пример для всех остальных, после чего они и побежали. А вы говорите, что нет. Евгений Федоров: Они не побежали. Ну как? Они не могут убежать, потому что они есть продукт внешней офшорной экономики, а не российской. В России они просто зарабатывают, а субъектность их принадлежит офшорам. То есть это вопрос системы, а не вопрос выбора олигарха. Понимаете? Александр Денисов: Евгений Алексеевич, можно я еще вернусь к посланию президента опять, к рекордной прибыли корпоративного сектора, дивидендов. Президент сказал: «Мы посмотрим, как будет использована эта прибыль. С учетом этого по итогам года будем принимать решение о возможной донастройке налогового законодательства». То есть президент не знает, о чем он говорит, следуя вашей логике? Вы говорите: «Мы не можем в чужой квартире переставить мебель». То есть президент не знает, о чем говорит в данном случае? Евгений Федоров: Давайте так. Президент предложил референдум. А помните вопрос номер один? Александр Денисов: Да речь не про референдум, а про послание, которое было в апреле месяце. Евгений Федоров: Секундочку! А референдум был в прошлом году. Так вот, о чем референдум был? О верховенстве российской Конституции в российском правовом поле. То есть вопрос как раз о суверенитете принятия решений, в том числе и в экономике. А послание есть продолжение этой линии, то есть президент эту линию продолжает. Но просто в формате перекладывания налогов эта проблема не решается. Это надо делать, но, еще раз говорю, надо менять макроэкономическую систему, внутри которой менять налогообложение, а не просто… Оксана Галькевич: Евгений Алексеевич, хорошо. Смотрите. Допустим, будет субъектность некая достигнута, поменяется эта схема, о которой вы говорите. А заинтересовано ли в этом государство, заинтересована ли власть в этом? Вот нам люди пишут: «Так ведь не приняли же прогрессивного налога, такого нормального». Был принят, но такой очень весьма хитрый – на доходы от 5 миллионов в год и так далее. Очень малой части людей это все коснулось. Так и здесь то же самое. Будет субъектность, но зачем вводить какие-то жесткие меры опять же, драконовые? Евгений Федоров: Смотрите, смотрите. Россия – это треть мировых богатств (а это фундамент любой экономики). Доходы – 1,5%. Это системная часть, в которой… А вот с территории России доход в мировой экономике приблизительно в четыре раза больше. Понимаете разницу, да? То есть мы являемся частью, где центры прибыли находятся вне российской территории? В этом проблема. Соответственно, надо решать проблему переноса центров (это и есть деофшоризация) внутрь России – и тогда общий котел повысится раза в четыре. Александр Денисов: Евгений Алексеевич, а давайте тогда назовем, какие это у нас сектора экономики завязаны крепко так с зарубежом, что мы повлиять не можем. Ну давайте назовем. Кто это? Вот мне хочется понять. Дерипаска? Вы сказали, что убежал, потерял. Евгений Федоров: Вся рыночная экономика. Госсектор только более или менее не завязан. Но госсектор изначально в нормальной экономике занимает процентов двадцать, не больше. Александр Денисов: Ну давайте. Крупные энергокомпании? Хорошо. «Лукойл», «Новатэк» – у них что, за границей все лежит? Евгений Федоров: Давайте тогда определимся, что такое офшорная экономика. Офшорная экономика – это когда ваши активы находятся под контролем за границей. Не путайте активы с собственностью. То есть внутри компании… У вас «головастик» – начальство – может сидеть в Москве. Александр Денисов: То есть Алекперова кто-то контролирует из-за границы? Или Михельсона. Евгений Федоров: Секундочку! Алекперов – это, вообще-то говоря, Кипр, если кто подзабыл. Про Михельсона сейчас сходу не знаю. Но сама экономическая… Как бы вам это сказать? Рубль нельзя использовать для нормальной экономики в конкурентной среде, потому что рубль не является конкурентным внутри России по отношению к иностранным валютам. Поэтому вся схема у них завязана на внешние факторы. Если вы лично захотите заниматься бизнесом, вам придется ехать в Лондон. И тогда вы получите права на бизнес в России. Так выстроена экономическая модель. А в России вы просто не имеете инструментария для этого. Мы и есть та самая провинция однополярного мира, о которой говорил президент. Александр Денисов: То есть вы хотите сказать, что мы финансовая колония Запада? Евгений Федоров: Колония – это когда эксплуатация. Александр Денисов: Ну, раз нами управляют, раз нами управляют. Евгений Федоров: Это называется «вассал». Я хочу сказать словами Владимира Путина: «Мы часть американского однополярного мира». Нормально я ответил на ваш вопрос? Александр Денисов: Ну, наверное. Оксана Галькевич: Давайте выслушаем Людмилу из Тулы, нашу зрительницу. Людмила, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать, что у меня ребенок работает на оборонном предприятии. Тула – город оружейников, и у нас в основном сейчас работает оборонка. Я хочу сказать, что предприятие, на котором она работает, не принадлежит государству, хотя работает именно на оборону страны и есть госзаказ. В принципе, у всех предприятий так. Но дело в том, что оно акционерное. Сейчас даже КБП Шипунова – акционерное. Вот у них три или четыре не повышали зарплату, а с марта этого года прибавили. Но как прибавили? Кому – пятьсот рублей, кому – две тысячи, кому – пять, кому – десять, а кому – двадцать пять. Так вот, люди специально посчитали… А люди сидят грамотные – мастера, инженеры, экономисты. В общем, посчитали, что всем, кому прибавили на пять тысяч, ничего не прибавили, потому что эту прибавку уже «съели» ЖКХ, продукты, дорога, бензин – в общем, все-все. То есть люди остались ни с чем. Вот кому больше пяти, то тот выиграл. Кому прибавили двадцать пять, то это, конечно… Но это опять же руководство. Оксана Галькевич: Ну, это, наверное, единицы, да. Александр Денисов: Людмила, вы сказали, что предприятие на оборонный сектор работает. А оно частное или все-таки к госкомпаниям относится? Зритель: Акционерное. Александр Денисов: Акционерное? Зритель: Работает на оборону. Акционерное. Александр Денисов: Понятно. А основной акционер кто? Зритель: Главным акционером четыре года назад как раз был этот… Как его? Александр Денисов: Ростех? Зритель: Рогозин-старший. Алло. Оксана Галькевич: Кто был? Александр Денисов: Рогозин старший? Мы, честно говоря, не знаем, кто это такой. Ну да ладно. Оксана Галькевич: Ну, Рогозин-старший – это и есть Рогозин-старший. Спасибо, Людмила. Александр Денисов: Спасибо. Зритель: Как это не знаете? Он же в Роскосмосе. Александр Денисов: Да, спасибо, Людмила. Оксана Галькевич: Спасибо, Людмила. Евгений Алексеевич, как прокомментируете? Вот даже на крупных предприятиях, которые, в принципе, обеспечены нормальными заказами, выручкой. Мы же знаем, у нас успехи в оборонной сфере. Евгений Федоров: Прокомментирую. Россия в плане экономических возможностей – страна, не доплачивающая сама себе и своим гражданам. Это достаточно видно по макроэкономическим цифрам. А раз нет общего котла, большого – значит, и нет, грубо говоря, маленького ручейка для каждого конкретного работника либо предпринимателя. Поэтому надо продолжать двигаться по пути суверенитета, заложенного на референдуме прошлогоднем, по пути суверенитета, по тем направлениям, которые обозначил президент. В данном случае главное – деофшоризация, решение проблемы собственности и судебной системы, чтобы английские суды не были главные в России. Александр Денисов: Спасибо большое, Евгений Алексеевич, спасибо большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Александр Денисов: Справедливости ради скажем, что отец Дмитрия Рогозина, Олег Константинович Рогозин, умер в марте 2010 года, поэтому… Бизнесом он не занимался, работал в Министерстве обороны, доктор технических наук. Поэтому все-таки не он, не он причастен к происходящему. Оксана Галькевич: Ну, зрительница имела в виду, видимо, не отца. Давайте дальше перейдем к нашему эксперту. Аналитик группы компаний «ФИНАМ» Алексей Коренев у нас на связи. Алексей Львович, здравствуйте. Алексей Коренев: Добрый день. Александр Денисов: Алексей Львович, уж пожалуйста, развейте наше недоумение. Вот речь зашла про Трутнева. Он сказал: «Если нарушаются отношения, если вы повысили зарплату своим работникам на пять копеек, а себе дивиденды – на миллиарды, то мы к вам придем и ваши дивиденды как следует пошкурим». До этого говорил президент в послании: «Мы посмотрим, как будет использована корпоративная прибыль, рекордные дивиденды в этом году, и донастроим налоговое законодательство». Наш предыдущий собеседник сказал, что это как переставлять мебель в чужой квартире. То есть президент не знает, о чем говорит, и это невозможно сделать – ни проконтролировать дивиденды, ни посмотреть, какие зарплаты? И навести порядок тут тоже невозможно? Правильно мы поняли? Алексей Коренев: Похоже, полпред тоже не очень хорошо знает, о чем он говорит. Я вообще не понимаю, каким образом здесь оказались дивиденды. Вообще говоря, чиновники такого уровня должны хотя бы примерно знать закон «Об акционерных обществах», который 208-ФЗ, где четко определено, что такое дивиденды, каким образом они распределяются и так далее. Так вот, дивиденды распределяются на общем собрании акционеров. Там же определяется, сколько будет направлено. Платятся они, естественно, только из чистой прибыли. Если прибыли у предприятия нет, никаких дивидендов не будет. Там же определяется, в какие сроки, какой объем, какие доли. Так вот, предложение Трутнева сработает только в одной ситуации: если у предприятия есть один акционер, владеющий 100% акций предприятия. Тогда, да, взяв налоги с дивидендов, мы накажем именно его. А если у предприятия много акционеров, они-то в чем виноваты, если сотрудникам не платят? Представьте себе, сколько акционеров у «Газпрома», у «Лукойла», не знаю, у «Роснефти», у кого угодно, у «Новатэка», НЛМК и так далее? Там миллионы акционеров. И эти люди никакого отношения не имеют к зарплатам сотрудников, работающих на этих предприятиях. Александр Денисов: Но они имеют отношение к управлению. Они же принимают решения, кого назначить, кого не назначить. Оксана Галькевич: Так в том-то и дело, Алексей Анатолиевич… Алексей Львович, прошу прощения. Вот люди, которые работают на этих предприятиях, они-то ведь тоже, наверное, вправе без всяких законов «Об акционерной деятельности» и прочих на что-то рассчитывать? Когда ты знаешь, что ты в успешной компании трудишься и дивиденды твоих акционеров растут, а ты? Как же? Ты эту прибыль создаешь. Алексей Коренев: К сожалению, у нас очень часто бывает ситуация, что дивиденды растут, а зарплаты не платятся. Тут надо иметь в виду, что если дивиденды растут и они в принципе есть – значит, предприятие все-таки прибыльное. То есть та часть предприятий, которые еле выживают, они точно в этот список (и слава богу) не попадают. Александр Денисов: Алексей Львович, мы поняли. Все-таки, смотрите, вернемся и тогда с другой стороны попробуем зайти. В этом году был такой прецедент прекрасный: «Башсода» вернулась в собственность и региона, и к федералам, весь пакет акций поделили между федералами и этими. Перед этим у предприятия все было нормально с выводом средств за рубеж, прекрасно акционеры проживали во Франции и в Германии. Все у них было шоколадно до тех пор, пока они не стали шантажировать местные региональные власти. И месторождение им дай в заповедной зоне, иначе они всех уволят. В общем, продолжали себя вести некрасиво. В итоге посмотрели на историю приватизации, покопалась как следует прокуратура – и все это вернулось. Это может стать таким инструментом в беседе с бизнесом? «Хорошо, мы посмотрим на вашу историю приватизации. И там мы столько «красоты» найдем!» Алексей Коренев: Мы опять возвращаемся к тому, что дивиденды-то здесь ни при чем. Что касается «Башсоды» – да. Надо смотреть, были ли нарушения приватизации или какие-то еще нарушения. Александр Денисов: А где их не было, Алексей Львович? Где их не было? Алексей Коренев: Да много где. Я вот квартиру приватизировал и ни одного нарушения не сделал. Вы понимаете, на самом деле тогда нужно разбираться, кто что нарушил и каким образом он выводит средства. Но, повторюсь, дивиденды выплачиваются акционерам. Акционеры отнюдь не всегда могут повлиять на зарплатную политику компании. Более того, очень многие компании вообще, скажем так, не афишируют зарплаты своих сотрудников. Поэтому вы можете быть акционером того же самого, не знаю, условно говоря, «Лукойла» или НЛМК и не знать, сколько там зарабатывают люди. Но когда у вас с ваших дивидендов, честных дивидендов, потому что вы являетесь акционером компании, возьмут дополнительный налог, ну, наверное, вы не обрадуетесь, потому что вообще непонятно, за что вас-то наказали. Александр Денисов: Алексей Львович, но «Башсоду» у акционеров отобрали. И никто не… Алексей Коренев: Но не за дивиденды же, а за то, что они нарушили закон. Александр Денисов: Да. Потому что вели себя по-свински со своими работниками, тоже не платили зарплату. Алексей Коренев: Мы сейчас с вами сравниваем круглое и зеленое. «Башсода» – это «Башсода», а дивиденды – это дивиденды, и они здесь совершенно ни при чем. Поэтому меры воздействия на бизнес для того, чтобы он вел себя социально ответственно, должны быть другими. По крайней мере, через дивиденды действовать, на мой взгляд, очень странно. А мер воздействия на самом деле при желании можно найти достаточно много. Вопрос социальной ответственности бизнеса стоит в России очень остро. И механизмы регулирования этого вопроса существуют, но… Оксана Галькевич: Алексей Львович, давайте… Просто у нас времени все меньше остается, а звонки нужно выслушивать. Марина из Москвы. Марина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я бы хотела обратить внимание, что большие дивиденды выплачиваются в компаниях, которые работают на нашем сырье или перерабатывают его. То есть это ресурсы нашей страны. Размер процента налога на дивиденды страна может увеличить, и эти налоги пойдут на какие-то социальные нужды. Это первое. Второе. Я не соглашусь с вашим предыдущим выступающим, потому что он формально трактует, что такое понятие «дивиденды». Результат выплаты чистой прибыли в том числе зависит от того, какие у предприятия затраты, в том числе затраты. Если зарплаты в этой компании будут увеличены – соответственно, размер чистой прибыли будет уменьшен и, соответственно, будут уменьшены выплачиваемые дивиденды. И здесь не нужно лукавить. Прежде всего нужно рассматривать компании, которые богатеют на наших с вами ресурсах. Дальше. Маленькие зарплаты, средние зарплаты, большие зарплаты – вещь очень относительная. Но называть минимальную заработную плату, не знаю, сколько она, 13 или 15 тысяч – это позор для нашей страны. И если компания, которая занимается серьезным бизнесом и выплачивает серьезные дивиденды, платит людям в среднем 30–40 тысяч, то это заведомо заниженные зарплаты. Они несопоставимые с полученной чистой прибылью. Да, топ-менеджеры оказывают большое влияние на развитие компании, но кто работает в этой компании? Александр Денисов: Марина, спасибо большое, спасибо. Алексей Львович, то есть зрительница тоже не понимает, неправильно понимает ситуацию, да? Алексей Коренев: По-моему, совершенно правильно все сказала звонившая женщина. Действительно, если компания увеличивает зарплаты, у нее растут затраты – уменьшится прибыль и дивиденды будут меньше. Александр Денисов: Марина же сказала наоборот: если чистая прибыль высокая, а зарплаты вы не повышаете, то вам проблемы сразу нужно создавать. Вот о чем она говорила. Алексей Коренев: Если в компании зарплаты повышаются, то прибыль уменьшается, потому что вырастут издержки. Соответственно, уменьшатся дивиденды. Поэтому тут немножко непонятно, зачем тогда еще раз облагать их. Если у вас зарплаты не растут при высокой прибыли – да, это вопрос к акционерам. Опять же наказать можно в том случае, если акционер один или двое. Александр Денисов: Алексей Львович, спасибо большое. Ну, раз такой спор неразрешимый – значит, предложение дельное. Что-то в этом есть, надо докручивать. Оксана Галькевич: Надо как минимум еще раз это обсудить в прямом эфире. Александр Денисов: Да-да-да. Оксана Галькевич: Спасибо. Алексей Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ», был у нас на связи. А в студии сегодня были Александр Денисов и Оксана Галькевич. Друзья, спасибо, что были с нами. До свидания.