Виталий Млечин: Программа «ОТРажение» в прямом эфире «Общественного телевидения России» продолжается. В России началась перепись населения сегодня. За месяц переписчики должны занести в базу всех жителей нашей страны. В прошлый раз перепись проводили 11 лет назад, в 2010-м. С тех пор многое изменилось, как мы все прекрасно понимаем, поэтому в 2021 году учитывать россиян будут с помощью новых технологий. Оксана Галькевич: В Улан-Удэ по домам уже ходят контролеры. Это нужно, чтобы сверить адреса и предупредить горожан о визите переписчиков. Людям рассказывают о том, что в этом году впервые участвовать можно дистанционно. Мария Шитикова, контролер Всероссийской переписи населения: К вам домой придет переписчик, предложит вам переписаться, заполнить переписную анкету. Также вы можете пройти перепись на портале Госуслуг через учетную запись, «Стандартная» запись подойдет или «Подтвержденная», переписать себя и членов всех своего домохозяйства. Виталий Млечин: Тем, кто решит участвовать в переписи дистанционно, нужно зайти в свой личный кабинет на портале Госуслуги, там выбрать меню «Перепись населения» и заполнить анкету. Причем важно помнить, что к ней можно возвращаться, все внесенные данные сохраняются в виде черновика. Форма на сайте доступна до 8 ноября. Переписчики будут ходить по домам до 14-го. Можно и самому прийти на специальные участки, их адреса тоже есть на Госуслугах. Оксана Галькевич: Вот, кстати, знаете, сегодня, представьте только, уже сегодня днем специалисты зафиксировали первые попытки мошенничества с переписью… Виталий Млечин: Но почему-то это не удивляет, к сожалению. Оксана Галькевич: К сожалению, да. Злоумышленники якобы проводили сверку данных о гражданах перед переписью населения. Таким образом они тестировали, видимо, новую схему и пытались украсть личную информацию, это сейчас главный интерес… Виталий Млечин: Очевидно совершенно, конечно. Оксана Галькевич: Как не оказаться, знаете, в этой мышеловке, не попасть на их уловки? Об этом мы сегодня, я думаю, тоже будем говорить. Виталий Млечин: Обязательно, конечно. Ну а в начале мы зададим вам вопрос. Пожалуйста, напишите нам, расскажете ли вы переписчикам всю правду о себе? Короткий номер 5445, «да» или «нет», нам интересно узнать, что вы думаете по этому поводу. Оксана Галькевич: Ну а в студии у нас сегодня научный руководитель Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. Дмитрий Анатольевич, здравствуйте. Дмитрий Журавлев: Добрый вечер. Виталий Млечин: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Дмитрий Анатольевич, а зачем вообще все эти переписи? Виталий Млечин: Ха-ха. Оксана Галькевич: Особенно сейчас. Нет, ну правда, смотрите, у нас сейчас все в «цифре», мы везде там по этим ведомствам ходим, данные оставляем, я не знаю, Госуслуги, «Мосуслуги» и т. д. услуги, и паспортные данные, и возраст, и пол, не знаю, чем занимаемся – все знают. Виталий Млечин: И вот даже в метро уже можно по лицу проходить. Оксана Галькевич: Да. Дмитрий Журавлев: Все знаем частями. Понимаете, вот перепись – это большая картина, на которой нанесены все части. Идея того, чтобы использовать большие данные и не мучить людей, витает давно. Ваш покорный слуга перед предпредыдущей переписью бегал по кабинетам (работал в Миннаце) с этим же вопросом: а может, не надо? Может, мы их сейчас по документам ЗАГСа перепишем? Оксана Галькевич: Ага. Дмитрий Журавлев: И умудренный старый чиновник сказал: «Нет, документы ЗАГСа документами ЗАГСа, но все ты так не соберешь». Нужна полная картинка. Вот знаете, чем перепись… ? Одни говорят, давайте большие данные, другие социологические методы использовать. Чем перепись лучше социологии, например? – тем, что не нужна выборка, вы не можете ошибиться. Вот у вас сколько есть, столько и есть. Во-вторых, большие данные – вещь прекрасная, большие данные распространяются на тех, у кого есть, грубо говоря, телефоны, работа, вот некие точки, куда эти данные могут стекаться. Задача же переписи – переписать всех, кто присутствует на территории страны, в том числе и нелегально. Оксана Галькевич: Ну хорошо, слушайте, какие задачи-то решает эта перепись? Дмитрий Журавлев: А очень простые… Оксана Галькевич: Например, может она помочь выявить, выяснить, какая часть экономики у нас в «серой» зоне, например? Вот если всех? Вот у них документов нет, работы нет, дохода типа нет, ну и как? Дмитрий Журавлев: Нет, вот так можно. Да, мы можем узнать, сколько людей есть, которые в «серой» зоне, в «черной» зоне. Мы не сможем узнать, что делается собственно в бизнесе, перепись не ставит перед собой вопрос, а сколько вы там зарабатываете, ребята, это другая тема, это… Но понять, кто в «серой» зоне, в общем, можно из переписи. Но главное, что дает перепись, – она дает понимание необходимости социальной инфраструктуры. Проще говоря, у вас прописаны на улице столько-то людей, грубо говоря, 100 тысяч, а живет еще тысяч 20 нелегалов. Но магазины-то и автобусы вы рассчитываете на те 100 тысяч, которые у вас в документах, а магазинам и автобусам плевать, законные они или нет, если они ездят на этих автобусах и ходят в эти магазины, создают в них очереди. Я сейчас не о самих нелегалах… Виталий Млечин: Магазины же сами могут как-то регулироваться. Если слишком много людей, откроют еще один магазин, это же частный бизнес. Дмитрий Журавлев: А вот в том-то и дело, что магазин – это, конечно, частный бизнес, но чтобы его открыть, еще надо разрешение получить, это во-первых. Во-вторых, нужно получить здание, которое кто-то должен найти. И многое, многое, многое… У нас не Соединенные Штаты. Вот в Америке да, главное, чтобы были деньги, все остальное появится. У нас дефицит обычно не денег, у нас дефицит реальных материальных ценностей. Ладно, это магазины. А что вы с автопарками будете делать? А что вы будете делать со школами, больницами? Оксана Галькевич: Дмитрий Анатольевич, а что мы с ними делаем, с автопарками, со школами? Виталий Млечин: Ха-ха. Оксана Галькевич: Вот скажите, перепись последняя 10 лет назад была – и что, ситуация стала лучше в медицине, в пассажирских перевозках? Дмитрий Журавлев: Ну, поликлиник в Москве стало больше. Я не скажу, что все стало хорошо… Оксана Галькевич: В Москве, ага. Дмитрий Журавлев: Я просто вот как раз об этом начал говорить. Да, я понимаю, что это Москва, это особый город, мы об этом тысячу раз говорили, я об этом могу говорить… В других регионах будет проблема такая: да, мы знаем, что нам не хватает автобусов, где бы взять на это денег. Я согласен. Но хотя бы вопрос будет так поставлен. Вы знаете, что очень многие регионы, не буду называть имен, чтобы никого не обидеть, в прошлую перепись, я вот был членом комиссии по ее проведению, ко мне приходил человек какой-нибудь и говорил: «Что ж вы, злые люди, нам посчитали мало населения в моем регионе? Что ж вы такие-сякие, а?» Виталий Млечин: Значит, кто-то денег недополучит. Дмитрий Журавлев: «Как вы могли?» Оксана Галькевич: «Посчитали» – недорисовали в смысле, что ли? Дмитрий Журавлев: Ну слишком мало, да. «Вот у меня рождаемость большая? И правда большая. А население убывает». Я говорю: «А как вот насчет миграции?» Это очень важно. Они же приходят не потому, что они злые люди, им просто цифра нужна для красоты, это как раз вопрос о федеральных дотациях тех самых… Оксана Галькевич: А вы вопрос такой очень интересный на самом деле подняли, особенно, знаете, в связи со всякими выборами, голосованиями и т. д., – доверие к этим данным, которые собираются, оно есть? И оно какое? Дмитрий Журавлев: Не понял вопроса. Оксана Галькевич: Ну как, ну слушайте… Дмитрий Журавлев: Давайте уточним. Оксана Галькевич: Когда у нас как выборы… Дмитрий Журавлев: Вот доверие к выборам понимаю, да, вот там намухлевали не намухлевали. Оксана Галькевич: Но ведь тут тоже есть интерес. Дмитрий Журавлев: Доверие переписчику Васе, который простой как правда, он, скорее всего, студент, или доверие к чему? Намухлевал ли Росстат? Нет, зачем? Вот то, что региональные руководители очень хотят, чтобы население вообще колосилось и множилось почкованием, – это правда, но Росстату-то какая с этого радость? Оксана Галькевич: Ну, Росстат, слушайте, не в вакууме существует, там тоже есть… Дмитрий Журавлев: Да, но подчиняется он правительству федеральному. Оксана Галькевич: Ага. Виталий Млечин: Вообще очень много людей нам пишут сейчас, что даже не пустят переписчиков на порог. «Я вот вообще не собираюсь им дверь открывать», – пишут нам, собственно говоря, из Московской области. А из Орловской области: «В 2010-м уклонился, в этом году планирую через Госуслуги». Не очень-то хотят наши жители пускать на порог. Дмитрий Журавлев: Не хотят, поэтому я и спросил, что вы имеете в виду, потому что это другая сторона доверия, да? Это то, доверяют ли люди процедуре, не ждут ли они от нее чего-то плохого. Оксана Галькевич: Я-то сказала про результаты. Дмитрий Журавлев: Да-да-да. Оксана Галькевич: И спросила вполне конкретно. Дмитрий Журавлев: Мы с вами говорили о результатах, а есть еще вторая сторона доверия. Помните знаменитый мультик, «он нас посчитал»? Помните, как все обижались на то, что их посчитали? В действительности вот тут ничего страшного нет, потому что, во-первых, есть целые механизмы обезличивания… Ну, например, если представитель одной национальности в городе живет один, то вы его в списках как… А один у нас, грубо говоря, парагваец. Вот этого не будет, чтобы его просто не вычислили окружающие. То есть будут максимально усредненные цифры, чтобы никаких личных ушей не появлялось, это с одной стороны. С другой стороны, никто никого не будет спрашивать: «А сколько у тебя работ? А сколько у тебя зарплат? А платишь ли ты с них налоги?» Вы понимаете, если есть задача переписать нелегалов, то понятно, что им никто не будет задавать вопрос, с какого перепугу вы здесь находитесь и не пора ли вам, ребятки, домой. Оксана Галькевич: Ну, вы знаете, у людей могут быть еще и другие причины, сейчас все-таки и COVID бушует тоже… Виталий Млечин: Да, это точно. Дмитрий Журавлев: Это другой вопрос. Оксана Галькевич: Может быть, с таким страх связан. Александр из Москвы, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Александр. Зритель: Добрый вечер. Ну, с точки зрения как раз пандемии перепись несвоевременна. В прошлом году ситуация была намного лучше, сейчас по цифрам в 2 раза хуже. Тем не менее Росстат принимает решение провести перепись. В вашем сюжете переписчица разговаривает с пожилым человеком без маски, пожилой человек без маски. То есть вот за 5–6 часов человек, осуществляющий перепись, сколько квартир обойдет с пенсионерами и вот таким образом поговорит? Он себя обрабатывать, естественно, ничем не будет, это невозможно. У нас что, задача поставлена убавить пенсионеров окончательно? Вот нормальный человек, руководитель разве примет такое решение, когда вот ситуация уже крайняя? Оксана Галькевич: Ну подождите, Александр, но ведь сейчас есть возможность сделать это на Госуслугах, дистанционно. Виталий Млечин: Да. Оксана Галькевич: Просто не в личном контакте. Зритель: Я с вами согласен, вы всегда мудрые мысли говорите, но какой пенсионер и Госуслуги, о чем вы говорите? Дмитрий Журавлев: Многие пенсионеры. Оксана Галькевич: Нет, ну если пенсионер не одинокий, то… Зритель: Многие, но не наши. Дмитрий Журавлев: Наши-наши. Виталий Млечин: Можно в МФЦ пришли. Дмитрий Журавлев: Тем более московские. Оксана Галькевич: Спасибо. Дмитрий Журавлев: Я еще могу сказать, что там пенсионеры в глубокой провинции, ну не привык он, окружающие никто не пользуются, а в Москве ох как пользуются пенсионеры Госуслугами. Я согласен, что нужно максимально защитить людей, и соответствующие требования будут, потому что то, что мы видели, – это не переписчик, это сообщение. И маски будут в обязательном порядке. Я понимаю опять же пенсионеров, которые говорят: «А все равно же COVID», – тем более COVID растет. Но мы дважды переносили перепись, можем перенести ее еще. Оксана Галькевич: Дмитрий Анатольевич, а что изменится от того, что она не раз в 10 лет… ? Нет, просто чисто математически меня интересует. Не раз в 10 лет пройдет, а 10-10-10-10-10-15? Собьется какой-нибудь механизм? Дмитрий Журавлев: Ну, бывало в нашей истории. Например, перепись 1937 года потерялась, да, вот была и… Оксана Галькевич: Ну, вы какие-то неприятные вещи сейчас говорите, кто 1937 год помянет… Виталий Млечин: 1937 год был печальный год. Дмитрий Журавлев: Нет, там, представьте себе, ничего общего с ужасными репрессиями не было, просто была «мудрая» идея провести перепись в один день, идея себя не оправдала, так скажем дипломатично. Оксана Галькевич: Кстати, о доверии к результатам, 1937 год вы сами вспомнили, да, исторически известно, что там не все было, да, вот… Дмитрий Журавлев: Было… Оксана Галькевич: Вы знаете, вот раз уж у нас разговор уже о каких-то исторических далях зашел, давайте подключим к нашей беседе еще одного эксперта. Виталий Млечин: Да, руководитель Центра изучения истории территории и населения России при Институте российской истории РАН Валентина Жиромская с нами на связи. Валентина Борисовна, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Валентина Борисовна. Дмитрий Журавлев: Здравствуйте. Валентина Жиромская: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Валентина Борисовна… Виталий Млечин: Валентина… Давай-давай, Оксана, ты задавай, ladies first. Оксана Галькевич: Ха-ха. Валентина Борисовна, скажите, первая перепись вообще, в принципе в истории человечества кем была проведена, где и когда? Валентина Жиромская: Вы знаете, очень-очень давно и, наверное, это уже так точно не установить. В Древнем Египте были переписи, цари Давид и Соломон проводили переписи, в Древнем Риме были, в Китае в древнем были, поэтому в принципе это очень давно… Оксана Галькевич: А в нашей стране? Валентина Жиромская: В нашей стране считается, что уже в Древней Руси были начала такого переписного дела… Оксана Галькевич: О! Валентина Жиромская: А с XIV века в тех или иных формах переписи проходили, но, как это писали, сошное письмо было, затем подворные переписи, это уже все-таки перепись, хотя и довольно специфическая, это вот при отце царя Петра Алексее Михайловиче. Затем при Петре это уже ревизии, нам всем известные по школьной программе. Все, наверное, помнят ревизские сказки. Они были, между прочим, достаточно немало, немало собирали сведений о населении. И скажу, что считается, что женщин не переписывали, – переписывали, только самые первые не фиксировали женщин, да вот при Павле была ревизия, где женщины не фиксировались, но, наверное, у императора были какие-то свои особые в этом плане соображения. Но наступил момент, когда потребовалась всеобщая перепись. И вот такие всеобщие переписи уже появились и в Соединенных Штатах, и появились во Франции во времена Наполеона. И в России перепись очень тщательно готовилась, и в 1897 году прошла первая всеобщая перепись Российской империи. Виталий Млечин: Вот как раз сейчас на наших и на ваших экранах мы вам показываем результаты вот той самой первой переписи. Очень интересно, тут и по сословиям, и по профессиям, вот сейчас вы видите на картинке профессии… Да, Валентина Борисовна, продолжайте, пожалуйста, извините, что я вас перебил, просто чтобы наши зрители понимали, что они видят сейчас на своих экранах. Валентина Жиромская: Я хочу полностью согласиться с предыдущим экспертом по тому вопросу, что перепись дает такой срез общества во всей его полноте и характеристике. Тут будет все: как вы уже показали, сословие, здесь будет пол и возраст, здесь будет постоянно и временно проживающие, здесь будет семейное состояние или состояние в браке, вопросы эти менялись, варьировались. Здесь будут и источники дохода, здесь будут и основное занятие, и профессия, и образование, или грамотность, ну тоже в разное время вопрос варьировался. Здесь будет и этнический состав, и вероисповедание. Поэтому перепись сразу представит на определенный момент полную очень характеристику общества. Это нужно и для экономики, и для политики, для истории. В целом это позволит прогнозировать развитие, например, населения, государства со значительно большей точностью. И вот срок 10 лет. Ну конечно, 10–12, тут вот были из-за объективных причин, Великая Отечественная война, например, были сроки и побольше, когда между переписями проходило не 10 лет. Но 10 лет – это практически отработанный, в общем, срок, когда происходят достаточно заметные изменения, требуются уже их зафиксировать. Следующая перепись произошла, вот опять же из-за войн, уже в 1920 году. Она не была в полном плане всеобщей, а охватила только те территории, где уже не шли военные действия, ну и не было активных бандформирований, скажем так. Но перепись дала очень богатые результаты, например по профессиональному составу. Возрождали промышленность, выяснили, сколько есть кадровых рабочих, где они рассеяны, куда они бежали, в деревни или в другие регионы, собирали потом эти силы. Учтите, что индустриализация имела основу: к середине 1920-х гг. у нас на предприятиях было очень большое число квалифицированных и полуквалифицированных рабочих, а полуквалифицированные – это, знаете, высокие разряды, 5-й, например, относился к полуквалифицированным. Поэтому была база для возрождения промышленности. Оксана Галькевич: Валентина Борисовна… Валентина Жиромская: Затем была перепись 1926 года, это классическая перепись, она собрала огромные результаты, в ее объективности никто никогда не сомневался. Просто я хочу дойти до переписи 1937 года. Оксана Галькевич: А. Виталий Млечин: И снова она возникает в нашем эфире. Да-да, пожалуйста, давайте о ней. Оксана Галькевич: Если можно, коротко, да. Валентина Жиромская: Да. Перепись эта, перепись, как ее называют, репрессированная. Она была проведена как положено, по плану, и в положенный регламент. То, что она проводилась как однодневная… Формы проведения переписи варьируются от переписи к переписи. Счетчики были подготовлены («счетчик» тогда называлось, не «переписчик») прекрасно, на это потрачены были немалые средства, все они прошли курсы. Перепись имела предварительный обход, потом основной, а затем выборочный и контрольный. Переписывались те, кто в дороге, переписывались те, кто уехал на базар, и т. д. В общем, перепись собрала огромное число, количество данных, и ее погрешность составляла 0,5%, это была одна из наиболее точных наши переписей. Вот только материалы ее закрыли, а 70 человек репрессировали, ведущих статистиков, которые ее организовывали и видели ее сводки. Вот не те, кто там ходил переписывал по хозяйству… Оксана Галькевич: Да, а те, кто видел те самые результаты. Валентина Жиромская: Да, кто видел результаты. Они оказались… Кто был сразу расстрелян, кто в лагере, и уже безвозвратно, с трудом приходится устанавливать время смерти, не у всех это даже удается установить. Оксана Галькевич: Да, страшная история… Валентина Жиромская: Ну, были некоторые… Оксана Галькевич: Валентина Борисовна, спасибо большое! Виталий Млечин: Спасибо. Оксана Галькевич: Очень интересно вас слушать, на самом деле столько данных вы сейчас нам сообщили. Валентина Жиромская, руководитель Центра изучения истории территории и населения России при Институте российской истории Российской академии наук, была у нас на связи. Дорогостоящее, между прочим, мероприятие, потом спросим об этом Дмитрия Анатольевича. А сейчас у нас… Виталий Млечин: Да, у нас сейчас звонок из Вологды, Максим. Здравствуйте, Максим. Оксана Галькевич: Да, здравствуйте, Максим. Зритель: Да, здравствуйте. Виталий Млечин: Откроете дверь переписчикам? Зритель: Хотелось бы сказать касаемо переписи населения. Виталий Млечин: Да, давайте. Зритель: Все-таки это бессмысленная трата денег, поскольку мы живем уже не в XIX веке, а дай боже в XXI, в котором уже все переведено на электронную, на «цифру». И все люди, которые пользуются уже Госуслугами, видите, у нас пользуются удаленкой, с которой все уже известно, где чего, кто находится. Поэтому смысла абсолютно нет. Оксана Галькевич: Ну, мы с этого начали на самом деле, Максим, как раз это был первый вопрос мой Дмитрию Анатольевичу. Спасибо. Виталий Млечин: Да, ваша мысль ясна. Спасибо большое. Дмитрий Журавлев: Не все, в том-то и дело. Были бы все… Еще раз повторяю, я был одним из тех молодых и энергичных людей, которые кричали: «Нет-нет-нет, давайте по административным данным, дешево и сердито». Было это больше 30 лет назад. Оксана Галькевич: Ага. Дмитрий Журавлев: Я с тех пор постарел и подозреваю, что не поглупел. Не всех. Электронные данные, большие данные – когда-то да, но это не сегодня будет. Вот когда мы вообще избавимся от наличных денег, когда мы вообще избавимся от всех форм частного общения, а все будет в «цифре», тогда согласен. Оксана Галькевич: Слушайте, тогда у нас будет виртуальная уже какая-то личность. Уже сейчас у многих в социальных сетях, знаете, не пойми что… Дмитрий Журавлев: Ну, у нас, один видный политик же сказал, что нас ждет «бесчеловечная демократия». Виталий Млечин: Ха-ха. Оксана Галькевич: Нет, подождите, это мы обсудим с вами как-нибудь в другой раз. А сейчас давайте с Людмилой из Тюменской области пообщаемся. Виталий Млечин: Точно. Людмила, добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Очень рада, что дозвонилась к вам. У меня такой вопрос. Вот эта перепись – она добровольная? Могу ли я не участвовать в переписи, ну как бы не открывать дверь переписчикам? Добровольно ли это? Не хочу… Виталий Млечин: Ага, очень… Оксана Галькевич: А через дверь ответите, Людмила? Вот дверь боитесь открывать, а через дверь? Зритель: Нет-нет, не из-за того, что я боюсь, я просто не хочу свои данные, чтобы куда-то что-то… Виталий Млечин: Ага. Дмитрий Журавлев: Понимаете, ваши данные… Виталий Млечин: Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Дмитрий Журавлев: Решать вам, вы абсолютно свободны, перепись у нас в стране не является обязательной, во многих странах является… Оксана Галькевич: Где, например? Дмитрий Журавлев: По-моему, в США. У нас не является, поэтому можете не открывать. Но понимаете, в чем дело, если вы не попадете, с одной стороны, в данные, то для государства вас нет, ему очень сложно учесть ваше присутствие, это во-первых. Виталий Млечин: Но как же нет, если у всех есть вот эти вот следы электронные опять же? Дмитрий Журавлев: Не у всех. У нас огромное количество… Виталий Млечин: Ну, паспорта же у всех есть. Дмитрий Журавлев: И что? Виталий Млечин: Значит, есть сведения о паспортах. Дмитрий Журавлев: Паспорта у всех есть, в том числе и у граждан Узбекистана, и их у нас, одни кричат, 30 миллионов, другие 3, третьи 500 тысяч. Виталий Млечин: Ну хорошо, а если каждый может отказаться, то в чем смысл тогда переписи? Дмитрий Журавлев: Вернемся ко второй половине вопроса. Виталий Млечин: Хорошо, давайте. Дмитрий Журавлев: А чего, собственно, бояться? Если вы пишете, что я такая-то такая-то или такой-то такой-то, у меня такая-то зарплата, я работаю в пяти местах, плачу налоги один раз, да, я понимаю, чего бояться. Причем я не шучу, я прекрасно понимаю, что наши люди вынуждены работать на десяти работах, потому что у них жизнь такая. Но от вас этого никто не потребует, от вас потребуется имя, возраст… Причем имя исчезнет тут же, как только анкета будет передана. Имя, возраст, половая принадлежность, национальность, владение языком, потому что они не совпадают, это, кстати, один из интересных аспектов переписи: вы можете быть, не знаю, поляком, а не владеть польским языком, здесь разные картинки. И еще ряд, живете ли в своей квартире, вот этот вопрос, наверное, будет. Для… Есть минимальная схема, но она, правда, как раз для иностранных граждан, там вообще семь вопросов. Виталий Млечин: Понятно. Скажите, пожалуйста, если эта перепись добровольная, то в чем тогда ее смысл? Ну если половина просто откажется, ну и что тогда будет? Дмитрий Журавлев: Если половина откажется, она откажется, она же тоже есть, понимаете? Этого человека тоже спросили. Мы не получим информации о нем. Виталий Млечин: Ну? Дмитрий Журавлев: Но факт его существования будет занесен. Виталий Млечин: А как же он будет занесен, если просто дверь не откроет? Ну вот постучался в дверь переписчик, ему не открыли, он ушел. Оксана Галькевич: Есть человек, но без каких-то данных. Дмитрий Журавлев: Да, есть человек. Виталий Млечин: Ну а если (извини, пожалуйста) переписчик стучится в дверь в вашу, но вы ему не открываете… ? Дмитрий Журавлев: В мою дверь 12 лет назад не достучался переписчик по очень простой причине – потому что у нас на двери на этаж нет звонков. Виталий Млечин: Так. Дмитрий Журавлев: Вот абсолютно, не потому, что не хотели пускать, а потому, что вот просто не совпали. Правда, я сходил на переписной участок, но после… Виталий Млечин: Ну хорошо, вы сходили, а если не сходил человек, которому не достучались в дверь? Дмитрий Журавлев: Вот тут и работают административные данные, но просто они минимальны. У вас же все равно в домовой книге записано, что вы есть, но уже написать, что вы есть… Оксана Галькевич: Что вы есть и что вы живы. Дмитрий Журавлев: Но написать, что вы есть, чем вы занимаетесь, как вы относитесь… Может быть, вы себя гоблином считаете, но тут мы вот… Оксана Галькевич: Это, кстати, интересный момент, потому что у нас и гоблины, и орки, и разные другие интересные люди… Виталий Млечин: Эльфов очень много. Оксана Галькевич: Да, и эльфы появляются по результатам переписи, люди говорят, что они те-то и те-то, отвечая на вопросы. Дмитрий Журавлев: Дело в том, что раньше у нас был закрытый список, мы могли быть только тем, кто в списке. И я вот помню, я в 1980-е гг. работал, в начале 1990-х гг. работал в отделе малых народов, и как каждый народ требовал себя в список включить! Оксана Галькевич: Ну это, кстати… Дмитрий Журавлев: Гражданская война по сравнению с этим мелочи. Оксана Галькевич: Вы знаете, это на самом деле действительно важно, мы должны знать это для сохранения национальных языков… Дмитрий Журавлев: А сейчас список открытый. Оксана Галькевич: Дмитрий Анатольевич, вот по первой переписи на самом деле, по первой всеобщей переписи, о которой нам сейчас рассказала историк в эфире, она очень дорого обошлась государству, 7 миллионов по меркам 1897 года – ой, это гигантские деньги. Я думаю, что и сейчас это недешево стоит, такое мероприятие. Дмитрий Журавлев: Я не могу назвать точную сумму, потому что я все-таки… Оксана Галькевич: Но это совершенно оправданные траты? Дмитрий Журавлев: Это оправданные траты, потому что, если вы хотите что-то планировать, вы должны знать, с чем вы имеете дело, понимаете. Конечно, если разбить фары у автомобиля, ну в смысле не ставить фары у автомобиля, это будет экономия, но вопрос в том, во что вам эта экономия потом выльется, когда вы на этом автомобиле поедете. Виталий Млечин: Ха-ха. Хорошая ассоциация, да. Дмитрий Журавлев: Вот перепись – это те самые фары. К сожалению, на сегодняшний день других нет. Оксана Галькевич: Спасибо. Виталий Млечин: Спасибо большое. Оксана Галькевич: Дмитрий Журавлев, научный руководитель Института региональных проблем. Мы спрашивали у вас, друзья: «Переписчикам расскажете всю правду о себе?» – «да» или «нет». Виталий Млечин: «Нет» – 74% наших зрителей оказались весьма скрытными. Оксана Галькевич: Это пятница, настроение просто плохое. Друзья, несколько интересных фактов о первой Всероссийской переписи 1897 года. Виталий Млечин: Давай. Оксана Галькевич: 7 миллионов рублей, это я уже сказала, 40 тысяч пудов бумаги для бланков было использовано. Обрабатывали данные 8 лет, опубликовали в 89 томах. Знаете, какое население было тогда в Российской империи? – 125 миллионов 640 тысяч 21 житель. Известна она тем, что тогда Николай II написал ответ следующий: в анкете «Ваше занятие, ремесло» он ответил «хозяин земли русский», а в графе «Побочные занятия» – «землевладелец». Виталий Млечин: Интересно. Оксана Галькевич: Кстати, сегодня, между прочим, Владимир Путин принял участие в переписи населения на Госуслугах. Виталий Млечин: Вот, совершенно верно. Интересно, что он написал в графе этой. Оксана Галькевич: Вот интересно, да, что он написал. Виталий Млечин: Возможно, мы когда-то об этом узнаем.