Оксана Галькевич: Ну а мы сейчас поговорим вот о чем. Вы знаете, государство ждет от нас особых усилий в повышении рождаемости. Есть даже отдельный национальный проект, он называется «Демография». Там расчеты, целевые показатели до 2024 года указаны. Давайте поговорим о том, что мы со своей стороны вправе ждать от государства – ну, например, в плане образования наших детей, в том числе образования дошкольного. Петр Кузнецов: Ведь у нас сейчас 7,5 миллиона дошкольников, и большинство из них, по крайней мере судя по данным Минпросвещения, обеспечены местами в яслях и детских садах. По данным ведомства, доступность дошкольного образования для детей в возрасте от двух месяцев до трех лет в среднем по стране сейчас выше 88%, для детей от трех до семи – вообще более 99%, то есть практически все. Ого! Оксана Галькевич: Ну, прекрасные на самом деле показатели. У нас в стране сейчас 47 тысяч садиков, в основном они все государственные. Доля частных – всего 2% с небольшим, то есть несущественно. Получается, что статистика нам с вами говорит о том, что проблемы с получением путевки в детский сад на сегодняшний день в нашей стране ну нет, практически нет. Это единичный случай. Друзья, так это или нет? Расскажите нам, как у вас обстоят дела в вашем регионе, в вашем поселке, городе. Поделитесь, пожалуйста. Мы в прямом эфире. Телефоны у вас, как всегда, на экранах. Все это – совершенно бесплатно. Петр Кузнецов: Вы знаете, мы даже с Оксаной до эфира, когда готовились, изучив эти цифры, даже пошутили: «Как здорово! Даже и обсуждать-то нечего. У нас 99%». Но есть все-таки догадки, предположения и сомнения, что все-таки есть что обсудить. Правда? Оксана Галькевич: Может быть, это какая-то, знаете, местами, так скажем, игра с цифрами. Может быть, что-то не так мы трактуем и не так понимаем. Давайте, в общем, будем разбираться. Ну и еще раз говорю: ждем звонков. Петр Кузнецов: На то и нужны показания наших телезрителей: мам, бабушек, дедушек, пап, которые водят или не водят по каким-то причинам в детские сады своих детей и внуков. Татьяна Волосовец, кандидат педагогических наук, директор Института дополнительного образования студентов Института непрерывного образования МГПУ. Татьяна Владимировна, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Татьяна Владимировна. Татьяна Волосовец: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Татьяна Владимировна, вас эти цифры убеждают? Больше 88%, больше 99%. У нас действительно так сейчас все здорово с дошкольным образованием? Татьяна Волосовец: Ну, вопрос, наверное: здорово ли у нас с дошкольным образованием или здорово со статистикой? Если говорить о цифрах, то в первую очередь я должна сказать о том, что речь идет именно не об охвате, а о доступности. Это когда родители написали заявление на то, что им нужно место в детском саду, и получили это место. А охват – это когда мы говорим о том, сколько всего у нас детей в стране и сколько из них ходят в детский сад. Понятно, что всегда будут порядка 15–20% детей, которые в детский сад ходить не будут по решению родителей. Оксана Галькевич: Татьяна Владимировна, я прошу прощения, что я вас перебиваю. Вы знаете, мне в одном регионе рассказывали о том, как там эту задачу обеспечить всех детей детскими садами, местами в детских садах, решают. Просто увеличивают группы. Вот было в группе малышей или деток в средней группе 20 человек, а сделали 30–35. Естественно, дети начинают ходить, и они начинают болеть. Некоторые родители думают: «Господи, да зачем мне это надо? Слушайте, я неделю поводил, а две недели дома сижу. Ни на работу выйти, никуда. Да пусть лучше дома сидит. Будут как-нибудь сама справляться». Соответственно, как бы ребенок числится в детском саду, по статистике местных властей проходит, что проблема решена, ребенок устроен, а ребенок на самом деле в детский сад не ходит. Является ли такая схема решением проблемы? Татьяна Волосовец: Ну, совершенно с вами согласна. Действительно, детей сейчас в группах стало значительно больше, чем было раньше. Я считаю, что, конечно, переуплотнение групп – большая проблема для наших детских садов. Но я думаю, что это такое промежуточное решение, когда родители ждут любого места в детский сад. Я думаю, когда-нибудь со временем эта проблема переуплотнения будет решена, и мы вернемся к ситуации все-таки не два квадратных метра на ребенка, а к предельной численности тех детей, которые ходят в детский сад. С моей точки зрения, 20 человек в группе – это вообще предел, больше просто нельзя. Там даже дышать сложно, не то что говорить о дошкольном образовании. Но вот сейчас, к сожалению, когда проблема очередности должна быть снята, когда действительно родителям надо выходить на работу, а ребенка деть некуда, то это вот такой промежуточный вариант. Думаю, он будет вскоре решен. Петр Кузнецов: Татьяна Владимировна… Татьяна Волосовец: Но детские сады строятся. Давайте посмотрим еще раз на статистику. В 2019 году построено 80 тысяч мест, более 80 тысяч мест. 600 детских садов новых. И ежегодно эта цифра растет и растет. Когда-нибудь, действительно, мы насытим и наши города, и наши поселки, и даже маленькие поселения дошкольными образовательными организациями. Так уж сложилось. Еще где-то пять-шесть лет назад очередь в детские сады была более 2 миллионов человек – 2 миллиона 200 тысяч. Сейчас эта очередь по всей России – где-то 78–80 тысяч человек. Все-таки мы идем вперед, наполняем инфраструктуру, новые детские сады появляются. Но проблемы есть. Куда от них деваться? Петр Кузнецов: Да, проблемы есть. И этот переходный период, когда мы ждем по программе «Демография»… Сейчас еще подробнее поговорим о том, какие и где появляются детские сады, какого качества. Потому что я читал, изучил программу: с интерактивными полами, с LEGO, вот это все современное. Детские сады – прямо закачаешься! А тем, кто не дождался своего места, не хватило мест, была практика в Пермском крае: там выплачивали компенсацию за нехватку мест родителям, какие-то дополнительные пособия. Везде ли работает этот инструмент? И помогает ли он? Как вы оцениваете этот вид помощи? Татьяна Волосовец: Да, безусловно, этот инструмент работает, потому что родители могут воспользоваться таким сертификатом. Это такой сертификат, наподобие родового сертификата. Это не живые деньги. Они могут воспользоваться таким сертификатом и прийти с ним в частный детский сад, например, если своих финансов не хватает. Мало того, сейчас развивается система нянь. Можно нанять, условно говоря, гувернера, няню, чтобы родители могли выйти на работу. Если для маленьких детей – няню, а для детей более старшего возраста – гувернера. Ведь для чего федеральный проект, который называется «Содействие занятости женщин – создание условий дошкольного образования детей в возрасте до трех лет», появился в нацпроекте «Демография»? Именно для того, чтобы дать возможность нашим молодым людям, мамам, папам (в первую очередь, конечно, мамам), выйти на работу и заниматься непосредственно экономической деятельностью, той деятельностью, которая нужна для экономики, для развития экономики страны. Оксана Галькевич: Татьяна Владимировна, смотрите. Вот вы сами сказали, что цель – вернуть молодых родителей в работу. А если, допустим, у родителей нет такой цели? Вот родился ребенок, и просто по факту рождения ребенка требуется это место. А мама не работает. Петр Кузнецов: Нет работы. Оксана Галькевич: Я просто знаю, что в некоторых странах является требованием, условием для получения «путевки». Если родители работают или они являются студентами, то прямо обязательно государство должно в лепешку разбиться, но предоставить место. Если мама не работает или папа не работает и сидит дома с ребенком, то место в детском саду необязательно, только по возможности, если оно где-то есть. Татьяна Волосовец: В нашей стране таких ограничений нет. Местами дети обеспечиваются по заявлению родителей, независимо от того, работают родители или не работают. Я считаю, что это хорошая социальная поддержка для молодых людей. Может быть, действительно, в том регионе, где они живут, безработица, трудно найти работу. Как только ребенок устроен в детский сад, возможности у молодой женщины найти себе достойное место работы гораздо больше. Поэтому я считаю, что все-таки надо идти не по ограничительным мерам, а по мерам… Как можно больше строить новых современных, оборудованных детских садов, которые насыщены современными дошкольными образовательными программами, в которых есть серьезная дошкольно-образовательная среда, в которых современные игрушки, игровое оборудование. Мне кажется, это лучше, чем какое-то ограничение, чтобы родители добывали еще тонны справок, где они работают, как они работают, работают ли вообще. Петр Кузнецов: Татьяна Владимировна, еще один важный, на мой взгляд, момент. Мы знаем, что сейчас нехватка специалистов в детских садах. С зарплатами вообще беда. Эта программа «Демография», которая предусматривает строительство новых детских садов, она подтянет общий уровень преподавательского состава, а вместе с ними – и зарплаты? Татьяна Волосовец: Думаю, что да, потому что указы президента 2012 года никто не отменял, это действующий указ президента. Средняя заработная плата у воспитателя должна быть относительно зарплаты учителя в некоем соответствии с зарплатой учителя. Но, честно говоря, конечно, зарплаты очень низкие. И это серьезная проблема, вот сейчас очень серьезная проблема, для того чтобы привлечь в детские сады хороших специалистов, серьезных специалистов, которые имеют высшее образование, среднее профессиональное образование. Сейчас, конечно, без образования в детский сад воспитателем нельзя прийти работать. Раньше брали, а сейчас – нет. Но чтобы пришел серьезный профессионал, у него должна быть хорошая зарплата. Петр Кузнецов: Конечно. Требования жестче, а зарплата на том же уровне. Татьяна Волосовец: Я считаю, что это один из самых злободневных вопросов. И вообще вопрос денег всегда… Петр Кузнецов: Нам преподаватели, воспитатели в прямом эфире жаловались: «По сути мы в волонтером превращаемся». Татьяна Волосовец: Да, да. К сожалению, да. Зарплаты очень низкие. Оксана Галькевич: Низкооплачиваемая работа. Петр Кузнецов: И чем дальше от центра, тем «волонтернее». Татьяна Волосовец: Но опять же ситуация должна выровняться. Я на это очень надеюсь. Оксана Галькевич: Дошкольное образование ведь тоже как-то развивалось от какого-то присмотра, куда родители приводили детей, до уже развития детей. Это ведь важная, так скажем, работа государства, с точки зрения развития человеческого капитала. У нас это понимают на государственном уровне? Татьяна Волосовец: Вы знаете, наверное, я с вами поспорю. Дошкольное образование развивалось не от присмотра к образованию. Дошкольное образование в нашей стране появилось довольно давно, в начале прошлого века. В советский период серьезно развивалось, в 60-е годы началось массовое строительство детских садов. Собственно очередей в детские сады в советское время фактически не было. И мы именно об образовании, о дошкольном образовании говорим как об образовании детей. Присмотр и уход – это такая сопутствующая услуга. То есть невозможно находиться ребенку в детском саду, если нет там, скажем, услуги присмотра и ухода. Ну и ребенку надо помочь помыться, вымыть руки, я не знаю, покормить его, если он маленький, поменять постельное белье, принести горячее питание, убрать посуду после него. Там много таких задач. Но не от присмотра и ухода к дошкольному образованию. Дошкольное образование у нас имеет серьезные корни. Причем дошкольное образование советского периода (не побоюсь этого слова) было лучшим в мире, если говорить уж совсем честно и по правде. И сейчас оно развивается. И я думаю, мы дойдем до того уровня, когда оно тоже станет… Петр Кузнецов: Продолжим честно и по правде с нашими телезрителями. Петербург на связи, Инесса. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Инесса. Так, слетел, к сожалению, звонок. Петр Кузнецов: Или Киров? Давайте послушаем Киров. Ольга, это вы? Здравствуйте. Ольга, приветствуем вас. Оксана Галькевич: Ольга, вы с нами? Зритель: Добрый день, здравствуйте. Петр Кузнецов: Пожалуйста. Зритель: Во-первых, я услышала цифру о том, что с детскими садами проблем нет. Я с этим вообще очень не согласна, потому что на данный момент… В феврале у нас будет три года ребенку. Соответственно, возможно, он получит путевку только 1 августа. Льгот у нас никаких нет. Я говорю: «А если что-то другое? Вот что у вас есть? Какие программы есть?» На что мне ответили: «Мы можем дать в селе Русское», – где, извините меня, из одного конца города в другой везти ребенка. Соответственно, это вообще не устраивает никак. Спрашивала про программу, которая действует, где государство оплачивает частным детским садам. Насколько я понимаю, мне про нее не ответили. Ну, с мамочками, когда гуляем, тоже общаемся. Давали в прошлом году, потому что путевки дают только на 1 августа. Кто-то брал, кто-то не брал, потому что там денежки… Вот 4 тысячи платят. И если ребенок не ходит, то их не возвращают. Это тоже проблема, не нравится родителям. Ну и главное, что в феврале мне вроде как выходить на работу, а путевку мне дадут только 1 августа. Соответственно, я должна либо выйти, либо уволиться с работы. Вот и все. Вариантов как бы нет. А если бы была льгота, то, конечно, мне бы дали, и я бы получила детский сад раньше, например. Оксана Галькевич: А какая льгота? Я не могу понять, о какой льготе идет речь. Петр Кузнецов: Да. Что за льгота? Зритель: Ну, когда я работала в бюджете, например, то у меня была льгота, я была мать-одиночка. И то я несколько раз ходила, мне давали разные варианты. Я говорю: «Меня это не устраивает». Я, наверное, четыре раза ходила. А потом мне уже дали детский сад. Оксана Галькевич: Понятно. То есть как маме-одиночке, которая одна воспитывает ребенка? Зритель: Да, как маме-одиночке. Плюс справочка, что я в бюджете, в культуре работала. А сейчас я в принципе… Ну, муж на заводе, я тоже работала. Соответственно, льгот мы не имеем. Мы не на государство работаем, мы в коммерческих структурах работаем. Соответственно, льгот нет. Петр Кузнецов: Ольга, еще раз вот этот момент. Вы сказали, что если и дают, то это где-то далеко, да? Зритель: Очень далеко, да. Ну, представьте, если с утра ехать, если мне к 8 на работу, то, соответственно, во сколько я должна встать, чтобы доехать? Час, может, полтора ехать… Петр Кузнецов: Ага, понятно. Это Киров, напоминаем. Немножко перекликается с твоей историей, которую ты рассказала, про то, что увеличивают количество в группе – и автоматически сам перестаешь ходить, потому что себе дороже. И здесь тоже думаешь: «Ну ладно, дали далеко. Ладно, возьму». Галочку поставили, а ты понимаешь, что ну невозможно возить. А все, место уже вроде бы за тобой есть. Оксана Галькевич: Татьяна Владимировна, знаете, такая логистика инфраструктурная. Татьяна Волосовец: Опять же совершенно согласна и с тем нашим слушателем, зрителей, который сейчас задавал вопрос. Это действительно серьезные проблемы, и они есть. И эти проблемы… В первую очередь у нас потребность населения в получении мест для детей выше, чем темпы создания дополнительных мест в дошкольных образовательных организациях. Но еще раз скажу: стройки идут, детские сады строят, насыщают. Надеюсь, скоро будет. Невозможно строить быстрее, чем есть этот темп. Ну и то, что сегодня сказали: живут люди в одном микрорайоне, а детский сад в другом микрорайоне. Родители приоритетным считают близость, расположение к месту проживания семьи. И они абсолютно правы. Но опять же микрорайоны огромные, дома строят, мы знаем, например, в Москве по 40–50 этажей. В одном доме может быть детей на пару детских садов. А вот самих детских садов в этих микрорайонах катастрофически не хватает. Это, наверное, вопрос к губернаторам, к региональным структурам: почему так у нас развивается инфраструктура городов? Не хватает садов, поликлиник, школ именно в местах новостроек. Там как раз должна быть самая что ни на есть современная инфраструктура. Но почему-то не получается. Я понимаю, что в центре города невозможно что-то построить – плотная застройка. Но уж в новостройках точно есть и земля, и место. Поэтому, да, есть в этом сложности, согласна с нашим зрителем. Петр Кузнецов: Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Татьяна Волосовец, кандидат педагогических наук, директор Института дополнительного образования Московского государственного педагогического университета. Петр Кузнецов: Несколько сообщений. Сейчас еще телезрителей увидим и послушаем. «В Петербурге очередь в сад зависит от района. Ребенку подруги дали место в сад в один год два месяца. Они не льготники, но живут в центре. На окраинах в основном не ранее трех лет, так как загруженность выше». И еще одно сообщение, из Дагестана: «В частных детских садах нет условий. Помещения не отвечают требованиям. Нет площадок. Просто ужас! Воспитатели работают по 12 часов за 12–15 тысяч». Оксана Галькевич: Ну и государственные садики тоже не всегда ожиданиям родителей отвечают. Нам пишет пенсионер из Уфы: «Внучке не давали места больше года. В группе сейчас 25 детей. Нянечка одна на две группы, дети болеют. Одна воспитательница не может за всеми уследить, тем более что сейчас все шустрые». Вот так вот. Ну и понятия «далеко» и «близко» у всех разные. Пензенская область нам пишет: «Дочка живет в деревне, школа и садик за 10 километров. Возит автобус». Ну, видимо, тоже далеко и неудобно. Петр Кузнецов: А вот таким вопросом хотим задаться, уважаемые телезрители. Уже задались на самом деле, ответы получили. «Вашему ребенку вообще нужен детский сад?» Давайте посмотрим, что получилось у нас в опросе. ОПРОС Петр Кузнецов: Несколько сообщений. «Вернуть бабушек, няни дорогие», – Рязанская область. Пятигорск: «Пока детские сады построят, рожать перестанем». И Рязанская… Прошу прощения, еще одно. Оксана Галькевич: Давай. Петр Кузнецов: «Не надо так переживать. С такой демографией проблема сама отпадет». Оксана Галькевич: Вот по поводу демографии и, может быть, бабушек, роли бабушек, друзья, и не только, давайте поговорим с нашим следующим экспертом. У нас на связи Александр Синельников, профессор кафедры социологии, семьи и демографии Социологического факультета МГУ. Александр Борисович, здравствуйте. Петр Кузнецов: Александр Борисович, здравствуйте. Александр Синельников: Добрый день. Оксана Галькевич: Это, заметьте, не мы спросили. Это зрители. Петр Кузнецов: Слушайте, а давайте правда про демографию. Один из основных вопросов: как вам кажется, наличие, доступность детского сада будет влиять на рождаемость, будет стимулировать демографию? Если это будет классный современный детский центр, желательно… Оксана Галькевич: Гарантированный социальный институт, Петя. Пусть он будет не супернавороченный, но качественный. Петр Кузнецов: Хорошо, да. И не в другой конец города ездить. В общем, вы поняли. Это напрямую будет влиять на рождаемость? Александр Синельников: Думаю, что это в какой-то степени повлиять может. Ну, во всяком случае, если смотреть на опыт европейских стран, то в Западной Европе самая высокая рождаемость из больших стран во Франции. И хотя это обычно приписывают тому, что там очень много эмигрантов из арабских стран, вернее, из африканских стран, где рождаемость повыше, но более детальные исследования показывают, что как раз эмигранты довольно быстро, в общем-то, усваивают уровень рождаемости местного населения. А у местного населения он как раз довольно высокий, потому что там хорошая система детских садов. А в соседней Германии рождаемость намного меньше. И очень много вообще бездетных женщин в течение всей жизни, добровольно бездетных. И одно из объяснений: там такой системы детских садов, которая есть во Франции или даже та, которая была в бывшей ГДР, нет. Безусловно, нужны хорошие сады в наше время. Вот я слышал, что очень многие говорили о бабушках. Бабушки, конечно, у нас всегда были в этом смысле большим подспорьем. Но в последнее время, к сожалению, роль бабушек уменьшается. А почему уменьшается? Отчасти, как то ни странно, потому что улучшаются жилищные условия населения. Правда, не всего населения, конечно. Но больше становится молодых пар, которые живут отдельно. Петр Кузнецов: Соответственно, далеко от бабушки. Александр Синельников: Все, конечно, и всегда хотели жить отдельно, но не у всех это сразу получалось. Если в советское время, с 70-го до 89-го года, по тогдашним переписям, у нас немного уменьшалась доля этих самых семей расширенных, как мы говорим, где вместе с супружеской парой живут еще и родители либо другие родственники мужа или жены. В 70-м году было 23%, в 89-м – 18%. А потом пошло на повышение. Перепись 2010 года: 25%. Каждая четвертая пара жила вместе с родителями. А среди молодых пар это гораздо больше процент – порядка 40%. А потом начался обратный процесс – снова стало снижаться. Правда, это выборочная и не такая точная, микроперепись населения 2015 года. Но там снова стало 18%, как в 89-м году – тех, которые живут с родителями. А 82% – отдельно. И жду не дождусь новой переписи. К сожалению, ее немного отложили, перенесли из-за пандемии с 2020-го на 2021 год. Какие там будут результаты? Думаю, что у нас отдельно проживающих семей с тех пор стало еще больше, потому что многие берут ипотеку. Но, соответственно, если подальше от старшего поколения, то у старшего поколения меньше возможностей помогать. Тем более те, кто покупают себе жилье, часто покупают в дальних районах, где оно дешевле. Петр Кузнецов: Потому что дешевле, конечно. Александр Синельников: Соответственно, получается дальше от родителей. Оксана Галькевич: Чтобы мама, понимаете, тридцатилетнего сына встречая на улице, не говорила: «Шапку надень». Петр Кузнецов: «Маску надень». Оксана Галькевич: Давайте звонок примем. У нас на связи… Александр Синельников: Есть еще один момент, еще более важный, – это повышение пенсионного возраста. Теперь действительно у бабушек резко уменьшается возможность сидеть с внуками как раз в то время, когда внуки маленькие, когда с ними сидеть надо, а часто некому. Оксана Галькевич: Александр Борисович, давайте примем звонок. Петр Кузнецов: Телезрители. Оксана Галькевич: У нас Наталья из Ставрополя, из Ставропольского края довольно давно ждет на линии. Здравствуйте, Наталья. Зритель: Здравствуйте, добрый день. Оксана Галькевич: Говорите. Зритель: Я хочу сказать, что все возможные истории, которые связаны с детскими садами, мы прошли, потому что у нас многодетная семья, трое детей. Двое старших уже школьники. Сейчас младшая ходит в детский сад. Двое старших детей нам приходилось возить. Ну да, «далеко» или «близко» – понятия относительные. В общем, нам приходилось возить детей. И это отнимало много времени. Сейчас ребенок ходит в детский сад, который рядом, прямо в соседнем дворе находится. Но даже несмотря на то, что это новый детский сад, построенный уже в новых условиях, не совсем учитывалось, что ли, количество детей, я не знаю. Дочь 2015 года рождения. Группа у них полностью переделена из какого-то дополнительного помещения. Петр Кузнецов: И сколько в группе сейчас народу? Зритель: По списку 46 детей в группе нашей. Конечно, ходят не все, но равно представьте себе. А особенно сейчас, в период коронавируса, много детей остаются дома. Но по списку вот так вот. И больше 30 детей обычно в группе есть. Это огромная нагрузка. Петр Кузнецов: Вас это не отпугивает? Все равно ходите, да? Зритель: Мы ходим, потому что социализацию у ребенка еще никто не отменял. Если ребенок сидит дома, то потом ему тяжело сразу идти в школу. Это мое мнение. Петр Кузнецов: Чем больше народу – тем быстрее пройдет социализация. Спасибо большое, спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Петр Кузнецов: Иван, Оренбургская область. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Иван. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Иван, а у вас как дела? Оренбургская область… Это же получается что-то отдаленное? Это город какой-то, село? Что? Зритель: Село, село, село. Петр Кузнецов: И как в селе с детским садом? Зритель: С 1996 года нет у нас садика, закрыли. Оксана Галькевич: С 96-го. А детки как же? Зритель: А детки никак. По домам все сидят. С 2012 года бьемся за детский садик. Обращались и в администрацию района – бесполезно. В 2018 году обратились к президенту. Администрация района отчиталась, что мы заключили договор с другим детским садом, который три километра от нас по бездорожью. Дождик пройдет – даже пешком нельзя, не то что на чем-то. С марта месяц а по июнь вообще дороги нет туда. Разлив, разделяет нас речка. А они отчитались, что детские садики есть, выделили. Как нам быть? 35 детей. Оксана Галькевич: 35 детей? Петр Кузнецов: А со школой что? Зритель: Школа есть. Петр Кузнецов: А? Зритель: Школа есть в себе. Петр Кузнецов: А, есть. Оксана Галькевич: То есть школа есть, а детского сада нет. Интересно на самом деле. Зритель: Детский садик был – закрыли, сделали просто квартиры, жилые дома, три дома. Оксана Галькевич: Понятно. Спасибо большое. Петр Кузнецов: Спасибо. Оксана Галькевич: Александр Борисович, вот смотрите. Социализация, как сказала предыдущая наша зрительница во время звонка. Социализация важна для ребенка, поэтому: «Что же, его до школы дома держать?» А на самом деле не преувеличиваем ли мы значение этого фактора – общение ребенка в группе до семилетнего возраста? Может быть, и не стоит форсировать события с попытками попасть в этот детский сад, если они сопряжены с такими сложностями? Может, не так уж и важна эта социализация? Ну, втянется он в этот процесс, все будет нормально. Александр Синельников: Ну, разные точки зрения есть на этот счет. С одной стороны, конечно, дети, когда они привыкают общаться с другими детьми, причем своего же возраста, – это важно. В частности, это важно, потому что в нынешнем поколении детей очень много единственных детей, у которых нет братьев и сестер. Оксана Галькевич: Это интересный нюанс! Александр Синельников: И если дома ребенок – пуп земли, то в детском саду он понимает, что он один из многих. И вот это, пожалуй, так сказать, очень важный момент социализации. Если такого рода социализация начнется только с поступления в школу, то это может оказаться поздновато. Это может быть комплекс таких эгоистических черт. Оксана Галькевич: Спасибо. Петр Кузнецов: Александр Борисович, правда, очень важный момент. Здорово! И здорово, что мы на этом закончили. Александр Синельников, профессор кафедры социологии, семьи, демографии Соцфакультета МГУ. Оксана Галькевич: Друзья, впереди у нас интересная премьера, рубрика новая, она называется «Дорогая передача». Оставайтесь с нами.