Ольга Арсланова: А у нас еще одна новость: в России ужесточают правила выгула собак. Поправки внесли депутаты Госдумы. Крупные и потенциально опасные собаки должны гулять в полной амуниции, ну а хозяева обязаны их регистрировать в Россельхознадзоре или в ветеринарной службе. Юрий Коваленко: На сегодня, к слову, нет каких-то единых правил выгула собак, в каждом регионе свои регламенты. Например, в Москве уже сейчас нельзя появляться в общественном месте с питомцем без поводка и намордника. Но, увы, это правило нарушается повсеместно. Ольга Арсланова: Давайте внимательнее посмотрим на законопроект и на эти поправки. Например, появляется перечень запрещенных для содержания в домашних условиях животных и потенциально опасных пород собак. Регистрация животных, включенных в перечни, станет обязательной и должна быть завершена до 1 июля 2020 года. Юрий Коваленко: Сейчас закон, кстати, запрещает выгул без намордника и поводка, если собаковод замечен в зеленой зоне или оставил питомца на улице без присмотра – тогда это штраф до 2 тысяч рублей. Если попытался проехаться в транспорте с собакой без намордника и поводка – тут до тысячи рублей придется выложить. А вот за натравливание на людей – до 5 тысяч рублей. Законопроект предусматривает, что выгул особи опасной породы без намордника возможен в единственном случае – только на огороженной территории, принадлежащей владельцу этого животного, и то если на заборе этой территории будет надпись о наличии злой и опасной собаки. Ольга Арсланова: Ну что же, я думаю, владельцы потенциально опасных собак напряглись. Потенциально опасным может быть, например, американский бульдог. И все, кто оставляют своих больших собак возле магазинов, получаются тоже вне закона. Как вы содержите в домашних условиях, как вы выгуливаете собак? Звоните и рассказывайте. Если вас раздражают собачники, их поведение, их манера выгуливать собак в вашем городе – звоните тоже в прямой эфир и рассказывайте. Юрий Коваленко: Ну, может быть, не согласные еще будут с законом, кстати. Тоже звоните. Ольга Арсланова: А у нас в гостях – кинолог Евгений Цигельницкий, кинолог и преподаватель кинологии. Здравствуйте. Евгений Цигельницкий: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Давайте поговорим о том, что же изменится, существенно изменится в жизни владельцев собак. Евгений Цигельницкий: Вы знаете, когда позвонили по поводу сегодняшнего эфира (ну, в принципе, я уже по радио слышал об этом законопроекте), я понял, что наступило лето, потому что… Ольга Арсланова: Депутаты выносят самые важные законопроекты. Евгений Цигельницкий: Да, я понял, что лето наступило. Депутаты вспомнили про собак и про животных. Ну, насколько хорошо они знают законодательство, видно хотя бы по тому, что по поводу этих опасных животных там написано "запретить регистрировать". Так запретить или регистрировать? Что они хотят-то? Что сказать-то хотели? Кроме того, есть закон "О животном мире", еще принятый, по-моему, чуть ли не в советское время. И Россия присоединилась к Конвенции по CITES, и там четко прописана ответственность юридических и физических лиц за содержание диких животных не в культурных, научных и эстетических целях, так сказать, а если они их просто берут. Что это меняет в нашей жизни? То есть статьи эти есть – 40-я, 44-я. Я даже напамять помню эти статьи. Надо еще один закон придумать. А почему один? Почему не два? Почему не три? А разработка каждого закона – это бюджетные деньги. Юрий Коваленко: Но ведь справедливо, что должны выгуливаться в наморднике. Евгений Цигельницкий: Нет, точно такая же история с этими несчастными собаками (несчастными – в прямом смысле слова). Потому что сама постановка вопроса о регистрации или/или – это уже какой-то сюр, сюрреализм, потому что регистрация имеет смысл, когда в одном месте. Ну, как автомобиль в ГИБДД. Давайте мы их раздадим в муниципалитеты. И кто потом кого найдет? Ольга Арсланова: Я так понимаю, это как с оружием? "У меня дома живет опасная собака с большими зубами, которую считают бойцовской". Евгений Цигельницкий: Так вот, я вырос в Советском Союзе, и там было одно место, где регистрировали собак – это была ветслужба. Я помню, как я ходил, платил 30 копеек и получал это свидетельство. Ольга Арсланова: Так до сих пор так. Евгений Цигельницкий: Сейчас они предлагают – и там, и там. Какой смысл? Давайте всем раздадим. Все, кто хочет, будут все регистрировать. То есть это бессмысленная история, когда база будет не одна, а их будет несколько. Понимаете, о чем я говорю? Вторая история – правила содержания собак. Не надо говорить, что их много. Они, в общем-то, во всех городах примерно единые. В общественном месте, где много людей (но общественное место – это очень растяжимое понятие), собака должна быть на коротком поводке и в наморднике. И вы знаете, что любой нормальный человек, как правило, так себя и ведет, если он идет где-то в толпе, едет в транспорте. Хотя с намордником уже история такая не очень как бы законодательная история, потому что надо было, наверное, все-таки спросить у кинологов. Дело в том, что у собаки нет потовых желез. Мы с вами, когда жарко, потеем и охлаждаемся, да? У собаки нет такой блестящей возможности, у нее все охлаждение организма происходит через слизистые оболочки полости рта. Она должна открыть рот широко и дышать. В том случае если намордник мешает дыханию собаки, происходит перегрев, и собака может упасть от теплового удара. Во многих европейских странах это давно поняли, уже пересмотрено их законодательство. Более того, за оставление собаки в наморднике в жару могут оштрафовать во многих городах, потому что это жестокое обращение с животным, чревато его гибелью. Поэтому такая штука, как намордник, наверное, должна, в принципе, быть безусловной там, где очень людно (и даже короткий поводок не страхует от покуса), либо на усмотрение владельца. Если он знает, что у него собака не очень управляемая, то, наверное, ее надо водить в наморднике. Но если я иду и вокруг меня в зоне досягаемости поводка нет людей, зачем мне одевать на нее намордник? Что это за бессмысленный бред? Юрий Коваленко: Ну, выскакивает ребенок какой-нибудь, предположим. Евгений Цигельницкий: Куда он выскакивает? А почему он должен выскакивать один, если это маленький ребенок? Юрий Коваленко: Ну, по факту потом будет очень и очень неприятно. Евгений Цигельницкий: Нет, по факту – я понимаю, да. То есть если у меня собака имеет обыкновение кусать людей, я сам на нее намордник одену, чтобы у меня не было неприятностей. Ольга Арсланова: Ну, вы сознательный. Евгений Цигельницкий: Если я знаю, что у меня собака детей не трогает, зачем мне одевать намордник, если их нет рядом, если они к ней не подбегают? Это во-первых. Во-вторых, вот эта история, что есть список собак опасных пород. Они вечно придумывают какие-то списки. И она должна гулять только на личной территории. Пардон, а в городе где? Ольга Арсланова: Не должна такая собака жить в городе, говорят. Юрий Коваленко: Город для людей, а не для собак, говорят. Евгений Цигельницкий: Вообще один мудрец сказал, что конченный будет тот город, в котором не любят собак. Ну, в таком смысле. Юрий Коваленко: Он не знал Уголовного кодекса Российской Федерации. Евгений Цигельницкий: Ну, он вообще в Российской Федерации не жил, он бы давно с ума сошел. Но вопрос в другом – какой-то баланс нужен. Потому что, в общем-то, мы жили тоже, допустим, в Советском Союзе, и не было такого ничего, что ты можешь отпустить собаку только на личной территории. А зачем эти выгулы строят, которые на стенах? Ольга Арсланова: Давайте послушаем наших зрителей. У нас Мурманск на связи, Наталья. Здравствуйте. Вы собачник или антисобачник? Зритель: Здравствуйте. Нет, я не собачник, я антисобачник. И я не согласна с вашим гостем, что без намордников можно собак водить, без поводков. И я хочу еще спросить у гостя: а кто будет штрафовать? Евгений Цигельницкий: Вы у меня-то не спрашивайте, не я это придумываю. Зритель: Ну, вообще. Евгений Цигельницкий: Да никто не будет, как обычно, я думаю, потому что эти правила… Ольга Арсланова: Никто? Зритель: А вы знаете, что у нас в Мурманске творится из-за этих собачников? Они ходят по тротуарам, на тротуарах собаки гадят. И никто за собой не убирает. У нас, когда снег растает, ходить просто невозможно! Ольга Арсланова: Ой, слушайте, это не только в Мурманске. Юрий Коваленко: В Москве то же самое. Ольга Арсланова: Это, наверное, в любом российском городе. Евгений Цигельницкий: Ну, есть пакет, собираешь, если собака гадит. Ольга Арсланова: Смотрите, есть. Евгений Цигельницкий: Давно это принято. Ольга Арсланова: Надо приучить это делать. Евгений Цигельницкий: Я понимаю, что надо приучить. Ольга Арсланова: А как? Если никто не штрафует, то как приучить? Евгений Цигельницкий: Понимаете, от того, что будут каждый год принимать новые законы на эту тему, приучения не происходит. Ольга Арсланова: А расскажите, пожалуйста… Евгений Цигельницкий: Происходит наоборот, обратная картина происходит. Люди понимают, что собаки лают, караван идет. Ольга Арсланова: Так тут и законы никакие не нужны – на уровне города, на уровне региональной власти. Евгений Цигельницкий: Уже принято положение, уже принято постановление, уже оно есть, его не отменили. Надо еще одно придумать. Ольга Арсланова: Постановление о том, что хозяин должен за собой убирать? Евгений Цигельницкий: То, что надо убирать за собакой, да. И пакетики есть. И на выгулах все убирают. Юрий Коваленко: Если первый не работает, то вот второй. Ольга Арсланова: Подождите, подождите. Должен хозяин убирать за своей собакой. Евгений Цигельницкий: Да, убирать. Ольга Арсланова: И есть такое постановление? Евгений Цигельницкий: Да. Ольга Арсланова: Что в этом постановлении прописано? Кто следит? Инспектор по выгулу какой-нибудь? Кто? Евгений Цигельницкий: Я не знаю, кто следит. Это должны, наверное, придумывать те, кто придумывает постановления. Ольга Арсланова: Сейчас получается, что никто. Евгений Цигельницкий: Я ношу пакетики и убираю, я поступаю проще. Мне не интересно, кто за этим следит и следят ли вообще. Если он нагадил на дорожке, я убираю. Если он гуляет где-то в лесу, естественно, я не бегаю за ним и не слежу, где он присел. Юрий Коваленко: Вот вы редкий индивид, потому что сколько я видел… Евгений Цигельницкий: Нет, таких много. Юрий Коваленко: Я, наверное, вижу, что один из десяти убирает. Евгений Цигельницкий: Я вам могу сказать, что таких абсолютное большинство. Вот на выгуле, где я гуляю, там десятки людей гуляют с собаками, и все убирают за собакой. Юрий Коваленко: Вот! На выгуле. А выгулов мало. Евгений Цигельницкий: Ну, около меня их три. Но до выгула надо дойти, он может быть сделан где-то по дороге. Соответственно, это будет там, где люди ходят. Значит, надо убрать. Ну, это же логично. Юрий Коваленко: Ну, так или иначе, если человек не убирает, остальные люди смотрят – и складывается общее мнение что в Мурманске, что в Москве: собаки гадят, а за ними не убирают. Евгений Цигельницкий: Ну, если мы придумаем еще два закона, что изменится? Юрий Коваленко: Ну, отменять все остальные законы, что ли? Евгений Цигельницкий: Нет. Просто, наверное, надо добиваться выполнения для начала того, что есть, и смотреть, чего в этом недостаточно. Потому что сейчас как делают? Вот пример с теми же дикими животными. Есть закон, по которому их нельзя держать. Животных CITES нельзя даже продавать. Но вы откройте Интернет, и человек, у которого денег, как у дурака фантиков, может купить любое краснокнижное животное. Если бы мамонтов клонировали, уже бы продавали здесь. То есть, с одной стороны, есть закон, есть статья, но она не мешает людям держать. Зачем придумывать новый закон, если точно такой же старый никто не выполняет, он не работает? Давайте, может быть, сделаем так, чтобы заработало исполнение старого. А вот если он уже будет несовершенен, если там в нем будет чего-то недостаточно, надо принять еще один. Юрий Коваленко: Вот давайте несколько SMS от наших телезрителей. Здесь на самом деле очень, скажем так, неравнозначно разделились лагеря. Здесь пишет человек: "Когда меня жует собака, мне все равно, чем она потеет. Мне хочется убить ее и ее хозяина". Это ненависть. У нас участились случаи нападения собак. Евгений Цигельницкий: Ну, понимаете, у нас не участились случаи, а у нас усилилась ненависть в обществе, и во многом благодаря СМИ. Накал ненависти стал просто сумасшедший. И как бы тут собаки, не собаки, это десятое дело. Если люди друг друга ненавидят и готовы вцепиться друг другу в глотку, потому что постоянно какая-то истерия накручивается в обществе, как бы тут не будет собаки, то будет что-то другое. Если собака никого не жует, почему ее хозяина надо наказывать заранее? Вот что мне не понятно. Юрий Коваленко: Это Административный кодекс. Евгений Цигельницкий: Вот этот закон предлагает заранее наказать законопослушных граждан – не допустить, чтобы они отпускали своих собак, кроме как на своем участке. Где у меня в квартире свой участок? Юрий Коваленко: Ну подождите… Евгений Цигельницкий: Каким образом будет составляться список опасных пород? Опасные бывают не породы. Опасной будет любая собака, если у нее безответственный владелец, если он ее не воспитал, если она у него бегает самовыгульно. Вот эта собака может быть опасна, и абсолютно любой породы. Какие они списки собираются составлять? Я кинолог 30 лет своей сознательной жизни. Я не видел ни в одной кинологической классификации понятия "опасные собаки", "бойцовые собаки". Нет такого. Абсолютно любая собака, если она предоставлена сама себе, ведет себя как животное. К этой собаке приделан человек, который несет ответственность за ее поведение. Юрий Коваленко: Поэтому воспитывается не собака, а человек – законами. Евгений Цигельницкий: Да, поэтому воспитывать надо человека, а не писать, что если у тебя собака такой породы, то ты с ней нигде не можешь гулять. Ну, это глупость. Вы понимаете, что это глупость полнейшая. Значит, если у меня собака, допустим… Вот они американского бульдога назначили опасным. Если у меня американский бульдог и я живу в квартире, то мне, чтобы отпустить с поводка, мне надо купить коттедж. Ну, нормальная история? Ольга Арсланова: Я сейчас просто найду картинку, чтобы наши зрители вспомнили, как выглядит американский бульдог. Юрий Коваленко: И здесь, в принципе, ненависть обоснована, потому что мамы с детьми, как правило, сидят у площадок детских, которые находятся прямо на выходе из подъезда – там, где выходят люди с собаками. И все они боятся одного – что ребенка не покусают, а хотя бы напугают, и он заикой останется. Тоже обоснованно, согласитесь. Евгений Цигельницкий: Ну, так надо с людьми работать, чтобы они гуляли на детской площадке. В старых правилах написано, что выгул у школ, у детских садов и на детских площадках запрещен. Если мы еще раз это напишем, то что изменится? Юрий Коваленко: Так же и гуляют. Евгений Цигельницкий: Смысл? Ольга Арсланова: А давайте послушаем наших зрителей. У нас Нина из Москвы на связи. Здравствуйте, Нина. Зритель: Да, здравствуйте. Ольга Арсланова: Ждем ваших комментариев. Зритель: Алло-алло! Ольга Арсланова: Да-да. Зритель: Первый вопрос. Скажите, пожалуйста, вот если я немножечко боюсь собак, действительно ли я излучаю… вернее, от меня идут какие-то флюиды, не знаю, эндорфины и так далее, и собака чувствует, что я ее боюсь? И еще. Вот сейчас вы очень хорошо сказали, что надо воспитывать собачников, ну, хозяев. Почему когда я еду за рубеж, в другие страны, вот никого я там не боюсь, ни одной собачки. Вот они идут рядом с хозяином, они какие-то добрые, мирные и хорошие. А у нас… Евгений Цигельницкий: Такие же. Зритель: Почему такая агрессия? Агрессия от собак. Ольга Арсланова: Скажите, у вас какие-то случаи есть для примера? Или это просто ваши впечатления какие-то? Зритель: Нет, вы знаете, я живу в районе совершенно замечательном, и у нас парк… Алло-алло! Ольга Арсланова: Да-да, говорите. Зритель: У нас замечательный парк, и весь район ходит туда гулять. И вы знаете, бегают собаки, и они на тебя где-то там… ну, не знаю, не набрасываются, конечно, но как-то агрессивно. Ольга Арсланова: Смотрят нехорошо. Зритель: И когда просят: "Ну пожалуйста, возьмите за поводочек или оденьте намордничек", – они все говорят: "Да ты на себя одень!". Ольга Арсланова: Спасибо, спасибо. Зритель: Скажите, что это вообще жизненная такая ситуация. Тебе эти владельцы собак, особенно больших, всегда скажут: "Себе одень". Ольга Арсланова: Спасибо большое. Скажите, пожалуйста, а кусают чаще собаки домашние или дикие? Зритель: Чаще всего кусают бездомные собаки, по статистике, уже на протяжении многих лет. То есть домашние – там доли процента. Ольга Арсланова: Вот из этой доли процентов несут ответственность сколько долей процентов хозяев? Евгений Цигельницкий: Вы понимаете, тут вопрос, в общем-то, не кинологический, а вопрос социальный. Это работа правоохранительных органов. И вы знаете, что у нас люди многие живут совершенно не по закону, а по понятиям. Кто-то несет ответственность, кто-то не несет. Механизмы для тех, кто несет и не несет, давно известны. И я не думаю, что их надо здесь еще раз озвучивать. Потом, в связи с тем, что нет регистрации собаки как таковой (не будем говорить – опасная, безопасная, любая собака), очень мутная история с понятием ее собственника и того, кто за нее отвечает. Потому что, допустим, в родословной у нее стоит хозяин, а гулял кто-то другой. А родословная – это документ, который выдала общественная организация. Потом любой хороший адвокат начинает все это дело тянуть, разваливать, говорить: "А это она сама". И она начинает выступать уже не как объект права, а как субъект права. Понимаете? То есть такие ситуации тоже бывают. По идее, владелец должен нести и он должен понимать, что он несет полную ответственность за все выходки, которые его четвероногое совершает. Поэтому, как правило, любой нормальный и ответственный владелец, если он свою собаку воспитывает, дрессирует, он ее знает хорошо. Но стараются… Юрий Коваленко: Опять же – дрессирует. Евгений Цигельницкий: Ну, естественно. Вы знаете, я вырос немножко в другой стране, на этой территории располагалось другое государство, в котором, когда человек заводил собаку, допустим, служебной породы, он должен был, прежде чем ее завести, сходить в ДОСААФ и послушать, что это такое. А потом, когда ей исполнялось четыре месяца, он с ней шел на площадку. И вот все, как по рельсам, жили в этой культуре, и все собаки были воспитанные, несмотря на то, что их учили и кусаться, и все остальное. Они были адекватные, у них была… Ольга Арсланова: А что изменилось? Ключевое изменение? Евгений Цигельницкий: А вся культура развалена, она превратилась в такую разновидность шоу-бизнеса с таким коммерческим привкусом. То есть разводят этих собак, продают их. Как колбасу на завтрак, можно купить собаку. И совершенно отсутствует… Я тут даже изумляюсь! Я преподаю кинологию. И я помню, в годы моей молодости вот этих книжек о собаках было по пальцам посчитать, в библиотеках ждать надо было, когда она освободится. Сейчас Интернет, столько всего, столько литературы! И смотришь – люди дремучие, ну, до такой степени! Они элементарных вещей не знают. Чтобы собаку посадить, надо команду "Сидеть!" выучить, которую любой школьник учил. А им надо зоопсихолога вызывать. Она как-то не так себя ведет – они ищут не просто зоопсихолога, а породника-зоопсихолога, то есть чуть ли не экстрасенс им нужен для этого. В каменном веке человек с собакой справлялся, она помогала ему выжить, а не одичать. По мнению Богданова, нашего ученого выдающегося, собака освободила у человека огромное количество ресурсов для творчества, потому что она какие-то функции на себя брала – охрана, охота и так далее, энергию освобождала. А сейчас, в XXI веке, мы дожились до того, что мы боимся пройти на улице мимо этой собаки. Хотя я уверяю, что люди гораздо опаснее, чем животные. Юрий Коваленко: Потому что мы думаем, что собака не воспитанная. А дорого сегодня вообще воспитать собаку, выдрессировать так, чтобы она была безопасна? Евгений Цигельницкий: Вы понимаете, я своих собак воспитываю совершенно бесплатно, потому что основы послушания каждый владелец в состоянии сделать самостоятельно, если он книжку прочитал. Но он не хочет читать книжки, он идет в Интернет и спрашивает: "А почему у меня собака ведет себя, как собака?" Ну, там любой другой вопрос, но он переводится именно таким образом. Ты ему отвечаешь: "Потому что она животное. Прочти книжку, сделай с ней что-нибудь". – "Нет, я буду вызывать. Найдите мне специалиста". То есть большинству вещей любой владелец, взяв щенка, может научить самостоятельно. Почему-то многие люди сейчас считают, что ты щенка взял, ты в него играешься, как в куколку, как в игрушку. "А вот он потом когда-нибудь вырастет, и я буду с ним заниматься, я его куда-то отведу и чему-то научу". Это поздно. Если он вырос, как лук на грядке, то что ты с ним уже будешь делать? Его уже только наказывать остается. Пока он маленький, его надо приучать. Что такое хорошо, а что такое плохо, собака не знает. Это за нее решить может только хозяин. Вот смотрите, ситуация: сидит собака, ее научили охранять двор. Залез вор – она его укусила. Правильно она сделала? Правильно, молодец. Дадим ей за это колбасы. Шел мужик пьяный, попутал калитку, в этот двор случайно забрался – она его покусала. Судебное разбирательство. Ребенок без присмотра бегал, забежал – вообще беда, все каналы здесь, "Запретим собак!", эфир, дума, все. Собака при этом все три раза сделала одно и то же – она не пустила чужого на свою территорию и сделала то, чему ее научили. Вы понимаете? То есть это животное. В отличие от человека, оно честное и предсказуемое. И любой человек, который держит собаку, он должен понимать, что это честное и предсказуемое животное. Вот что ты в него вложил, пока оно маленькое, пока оно растет, то и будет. Будешь ты поощрять злобу у этой собаки – она будет злобная. И она будет это делать, чтобы доставить радость любимому человеку. Если ты будешь эту злобу пресекать, она не будет злобная, а она будет безопасная, она будет ходить по улице… Я преподаватель, и я свою собаку иногда вожу с собой на работу. Там ученики, а он ходит по классу, и он никого не трогает, потому что он знает, как себя вести. Хотя я совершенно не сомневаюсь, что если нападут, он в состоянии будет, так сказать, проявить все свои другие качества. В принципе, любая собака… Вот полиция та же – у них обученные собаки. И они что, в наморднике в людных местах? Нет. Это спецсредство. Ольга Арсланова: Они работать не смогут, конечно. Евгений Цигельницкий: Они не смогут работать. Почему надо на всех напялить эти намордники? Что за страстное такое желание? Ольга Арсланова: В общем, воспитывать собаку должен хозяин, а не депутаты Госдумы. Евгений Цигельницкий: В общем, да. В общем, да. Ольга Арсланова: Спасибо большое за ваш комментарий. Евгений Цигельницкий, кинолог, преподаватель кинологии, был у нас в студии.