Марианна Ожерельева: Виталий, кто с нами следующий по этой теме? Виталий Млечин: Евгений Федоров, депутат Госдумы и член Комитета Госдумы по бюджету и налогам. Евгений Алексеевич, здравствуйте! Марианна Ожерельева: Здравствуйте! Евгений Федоров: Здравствуйте! Виталий Млечин: Евгений Алексеевич, а как вы думаете, будут такие товары, которые не подорожают? Евгений Федоров: Я исхожу из того, если мы все-таки решимся на реформы экономики и сделаем национальный рубль. Напоминаю, что сегодня рубль выпускается на Санкт-Петербургской валютной бирже Центральным банком в объеме разницы экспортно-импортных операций. То есть он никакого отношения к российской экономике не имеет, это чисто показатель экспорта. Так вот если мы сделаем государственный рубль, привяжем к национальной экономике, объем национального котла экономического по пересчету – сразу по пересчету, то есть практически в течение нескольких дней – станет в 4 раза больше. То есть не будет офшорных центров прибыли, не будет этой разницы экспортно-импортных операций и т. д., что в 4 раза увеличит возможности экономики и доходов граждан. Поэтому даже если это будет физически в виде роста цен, то оно будет тут же компенсировано ростом зарплат, причем значительно, подчеркиваю, до 4 раз. Это и есть суверенитет, о котором в свое время говорил и президент, и все остальные. Пока мы до этой реформы не дошли, то есть пока мы ее даже не обсуждали. Но это придется делать. Мы считаем, в течение нескольких месяцев придется делать национальный рубль. Виталий Млечин: А вы могли бы чуть подробнее объяснить, что предполагает эта реформа? Евгений Федоров: Вот смотрите, сегодняшние валютные резервы, которые у нас конфискованы, в них нет смысла для экономики, они не нужны, они есть продукт производства рублей на Санкт-Петербургской валютной бирже. То есть Центральный банк выпускает столько рублей, сколько на Санкт-Петербургской валютной бирже ему удается купить долларов от экспортных операций. То есть отсюда все рубли, которые у нас в карманах. Если мы делаем государственный рубль, государственный банк, мы автоматически привязываемся и к экономике страны по нулевой процентной ставке. То есть каждому кафе, каждому заводу, каждому производству рубль начнет отражать экономические показатели. Это вытесняет доллар и евро из экономики, которые составляют три четверти в наших инвестициях, и увеличивает объем в рублях при нулевой инфляции. Это и есть национализация экономики или, как еще говорят, развитая экономика. Есть недоразвитая, развивающаяся, и развитая. И вот в этом случае Россия становится богаче в 4 раза, потому что ее территория производит 6% мирового ВВП, а потребляет всего лишь 1,5. Еще раз говорю, у нас в центре прибыли... Вот добыли нефть в России, три четверти дохода от добытой нефти остается за рубежом, потому что там, в центре прибыли, продажа осуществляется через офшорные компании. В этом случае это будет с территорией России: мы получим материальный рубль, который будет востребован во всем мире. Сейчас он производная доллара, он никому не нужен, и поэтому его оборот в мире 0,2%. Например, доллары и евро – 80%, то есть в 600 раз больше. Появляется материальный рубль, плюс треть мировых богатств природных – это основа для этого рубля, и мы спокойно покупаем то, что нам надо, по всему миру заграницей. Кроме тех стран, которые объявили санкции, а их вся территория меньше, чем территория Российской Федерации: Америка, Англия и все остальные. То есть это суверенитет. Марианна Ожерельева: Евгений Алексеевич, а когда мы будем продавать что-то? Вот говорят, что торговать в долларах или в рублях­ – разницы нет, потому что когда ты выходишь в свободно-валютный рынок, у тебя все равно происходит конвертация. Евгений Федоров: А мы будем продавать в той валюте стран, которые будут у нас покупать, просто они в обмен будут брать реальные рубли. Вот сейчас рубли не реальные. Они же все знают, что рубль – это валютные резервы, валютные резервы конфискованы – лучше от рубля избавиться. Вот сейчас обсуждали, что это проблема внутри страны. Так она и во вне страны такая. И с Китаем в том числе. Поэтому нам нужен другой рубль, государственный, национальный. Марианна Ожерельева: Ну подождите, ну так ведь было уже. Где-то, я читала, при Сталине, он же в какой-то период времени как раз-таки запрещал все это и говорил, что «вот давайте теперь будет рубль», что «будем все продавать по рублю». Ну что? Вот просто покажите примеры хорошие какие-то. Евгений Федоров: Я вам скажу так: вот та ситуация с рублем, которая сейчас у нас, за всю историю нашего государства, за тысячелетнюю, впервые в последние 30 лет. То есть, фактически, Московскому княжеству запрещено печатать свою монету, потому что, еще раз, рубль не привязан к экономике, это суррогатный рубль, производная доллара – вот особенность этого рубля. Поэтому мы тысячу лет развивались и создали самое большое государство, имея национальный рубль, имея национальную экономику. Сейчас у нас ее нет. У нас институт собственности – английское право, зарубежное, у нас бизнеса национального нет, он весь олигархическо-иностранный, то есть назначают из Лондона и Вашингтона. Марианна Ожерельева: А давайте про Китай. Вот скажите, пожалуйста, Евгений Алексеевич, а Китай как торгует сегодня? Евгений Федоров: В юанях, в Китае торгуют в юанях и долларах, но Китай – тоже часть однополярного мира, просто в меньшей степени, чем мы. Поэтому китайская экономика построена американцами, здесь никто не спорит. Марианна Ожерельева: То есть и там след? Евгений Федоров: Да. Но дело в том, что в политике, я вам как политтехнолог говорю, самое главное – это сила. У нас есть ядерный потенциал, который позволяет нам демонстрировать потенциал силы, что позволяет иметь национальную валюту. Вот как и те же Соединенные Штаты Америки, ведь цена доллара, если вы посмотрите, материальная составляющая в ней 20%, остальное – это деривативы, нематериальные активы, так называемые услуги. То есть валюта военной силы. Вот имея потенциал, который имеет Россия в военном отношении, мы легко можем сделать российский рубль обеспеченным как экономически, природные ресурсы, так и в силовом плане. Марианна Ожерельева: Ну вот хорошо, смотрите, сделали, значит –представляем будущее – сделали, как вы говорите обоснованно, в 4 раза, а если ошибка? Вот цена этой ошибки? Назад-то уже не вернемся в мир капитализма. Например, и там двери закроют, а тут вы нам говорите в 4 раза. А если всего этого не будет? Вот так не случится – где это проверено? Вот есть какой-то кусок земли, где это проверено, что это правда так? Евгений Федоров: Это проверено нашей тысячелетней историей, кроме последних 30 лет. Слушайте, «Газпром» продает Германии газ, в денежном выражении получает за это в 4 раза меньше, чем немцы платят «Газпрому». Но это же материальный показатель. Вся наша система выстроена таким образом, что мы получаем за свои товары за счет офшоров в 4 раза меньше, чем потребитель нам за эти товары платит. Если вот эти 300 млрд конфискованных валютных резервов есть просто шлак от производства рублей на Санкт-Петербургской валютной бирже, зачем они нам нужны сразу были, зачем эти 300 млрд нужны? Марианна Ожерельева: А, то есть не надо, надо оставить так, пусть заморожены и будут? Евгений Федоров: Слушайте, что касается 300 млрд, с ними произойдет очень просто: как только мы победим в этом противостоянии с Соединенными Штатами Америки, они, естественно, их разморозят и вернут. Марианна Ожерельева: Хорошо, а как они повлияют на экономику? Вот ранее, до вас, был эксперт, он сказал, что на нас, на жителях страны, это никак не отразится. Ну вернутся они, не вернутся. Вы тоже с этим согласны или это будет рабочий механизм, то есть они как-то оживят отечественную экономику? Евгений Федоров: Нет, когда они вернутся, в новых условиях это будут лишние 300 млрд долларов, которые мы будем для краткосрочных задач переходного периода. То есть сами по себе для экономической жизни они не нужны. Вот как бензин заливаете в машину – она едет. Вот этот бензин долларовый нам не нужен. Марианна Ожерельева: Только бензин дорогой становится, и машина дорогая становится. Евгений Федоров: Нет-нет, вы не правы. Вот смотрите, мы имеем территорию с третью мировых богатств, наше экономическое производство – 6% мирового ВВП, в Советском Союзе было... Марианна Ожерельева: Подождите, 2%. 1,7-2% мирового ВВП. Евгений Федоров: 1,7 – это потребление, то есть наша территория потребляет полтора процента, а производит эта территория 6%. Вот разница, 75%, это наша, по сути, дань, которую мы выплачиваем Соединенным Штатам Америки, доллару и их союзникам. Собственно, из-за этого весь конфликт в экономическом смысле, что мы пытаемся не платить им в 4 раза больше. Они разрешают получать нам самим за счет того, что мы производим. Вот о чем речь. Соответственно, восстановление суверенитета позволяет нам четырехкратно повысить экономический котел общий, а значит, и доходы населения, которое здесь и сейчас работает в 4 раза лучше, чем живет. Марианна Ожерельева: В 4 раза – это такая хорошая цифра, мне кажется. Виталий Млечин: Да, но, на самом деле, много достаточно скептицизма у наших зрителей. Как-то не верится, что можно жить в 4 раза. Евгений Федоров: А им придется перестраиваться, нашим зрителям, они за 30 лет привыкли к однополярному миру, что мы провинция... Марианна Ожерельева: Мы привыкли к потреблению разнообразному еще, к возможностям, к некой свободе. Евгений Федоров: Слушайте, вот самое главное – жить по закону. Вот пока мы действуем в Международном праве, в том числе и на Украине, мы не получим мировых санкций, а санкции будут только от Америки. Америка, подчеркиваю, с ее союзниками меньше по площади, чем Россия. То есть это ничто. Санкций нет. Но проблема в том, что мы привязаны к Америке. То есть проблема санкций в том, что мы – часть американской провинции, американского государства. Отсоединившись от этой провинциальной роли, мы автоматически обойдем эти санкции просто потому, что они будут пустышками для нас. И купим все что надо в Китае, во Вьетнаме, в Латинской Америке, в Африке – где угодно. Потому что мы для этого имеем главное – мы имеем потенциал для мировой экономической жизни, треть мировых природных ресурсов. Это американцы придумали, что платят не за природные ресурсы, не за материальную экономику, а за ерунду: услуги, нематериальные активы. Кушают кашку какую утром? Нематериальные активы или материальную кашку из риса или из гречки? Конечно, материальную. Поэтому материальный рубль будет востребован во всем мире. Но он должен стать российской валютой, а для этого нужен госбанк. Марианна Ожерельева: Спасибо вам большое! Виталий Млечин: Спасибо! Марианна Ожерельева: Евгений Федоров, депутат Госдумы и член Комитета Госдумы по бюджету и налогам.