Взять и расселить. Проблема ветхого и аварийного жилья на Дальнем Востоке стоит особенно остро. Денег на возведение новых домов не хватает, но даже если средства найти, строители просто не смогут их освоить. Есть ли выход из ситуации? Спрашиваем вице-президента «Опоры России», руководителя направления «Строительство и ЖКХ» Евгения Шлеменкова. Тамара Шорникова: Ну а мы приступаем к нашей новой теме. Вы считаете свое жилье безопасным? 750 тысяч человек в России на этот вопрос, скорее всего, ответят уверенным «Нет»! Столько по официальной статистике живут в аварийных домах. Виталий Млечин: По данным Фонда содействия реформированию ЖКХ общая площадь аварийного жилья в нашей стране более 12 миллионов квадратных метров. Но многие эксперты говорят, что на самом деле – гораздо больше, по их мнению, в регионах искусственно занижают статистику потому, что денег просто не хватает. Таким образом, многие дома не попадают в список аварийных. Тамара Шорникова: Особенно остро стоит проблема ветхого и аварийного жилья на Дальнем Востоке. Его суммарная доля там превышает 6%, это в два с половиной раза больше средне российского уровня. Лидер по качеству, по количеству ветхого жилья, ну, и по качеству, наверное, тоже, как в регионе, так и по стране – Якутия. Там порядка 4 тысяч многоквартирных домов являются аварийными. Это почти 500 тысяч квадратных метров. Много такого жилья также на Сахалине, в Амурской области и в Приморском крае. Виталий Млечин: Ну, и вот, что здесь интересно – проблема, естественно, оттого, что денег нет. Но даже если средства найдутся, региональные застройщики не смогут их освоить. Как найти выход из сложившейся ситуации будем разбираться в грядущие полчаса. У нас в гостях вице-президент «Опоры России», руководитель направления «Строительство и ЖКХ», Евгений Шлеменков, Евгений Иванович, здравствуйте! Евгений Шлеменков: Добрый день! Виталий Млечин: Давайте, прежде чем начать обсуждение, расскажем еще вот о чем. В Камчатском крае в некоторых домах нет, не только лифтов, но и лестниц. Люди перемещаются по этажам через дырки в полу. Вот в доме на улице Курильская, Петропавловска-Камчатского житель провалился на первый этаж во время ремонта санузла. Отделался ссадинами, но ноги и руки до сих пор болят. Вот так это выглядит, какое-то чудовищное совершенно зрелище! С момента падения прошло три месяца, а дыра в полу зияет и сейчас. Управляющая компания разводит руками. «СЮЖЕТ» Тамара Шорникова: Этот дом, надо сказать, не признан аварийным и люди должны сказать, что жить там нельзя. То есть, падение на первый этаж не достаточно. Виталий Млечин: Это недостаточное доказательство, да! Ну, подумаешь, всего кусочек пола провалился, не весь же пол! Тамара Шорникова: Да, говорят, что нужно собрать деньги, нанять специальную комиссию для обследования. Стоит эта процедура примерно 100 тысяч рублей. И абсолютно не факт, что положительное заключение ревизоров повлияет на дальнейшую судьбу дома. Результаты должны утвердить выше, на межведомственной комиссии. «СЮЖЕТ» Виталий Млечин: Ну и немного статистики. В Камчатском крае около 5 тысяч многоквартирных домов, почти 2 тысячи изношены. Там не было ремонта более 50-ти лет. Ну и доля ветхого и аварийного жилья на Дальнем Востоке в два раза выше средне российского уровня - 6%. К примеру, Владивосток не может обеспечить всех, кто нуждается, новыми квартирами. Федеральная программа завершилась, городского бюджета на переселение не хватает. Ну и все подробности выяснил наш корреспондент Евгений Опарин. «СЮЖЕТ» Тамара Шорникова: Вот если кто-то сейчас узнал картинку, у Вас дома точно так же, пол рушится, потолки провисают и так далее, звоните, пишите, рассказывайте, признали ли Ваш дом аварийным? Как идет общение с властями? Скоро ли обещают расселение? Или Вы счастливый обладатель квартиры в новостройке? Звоните, пишите, рассказывайте о своем опыте! Виталий Млечин: Да, пожалуйста, связывайтесь с нами, потому, что без наших зрителей программа «ОТРажение» была бы неполной. Ну и теперь вопрос нашему гостю. Как Вы считаете, вот по Вашей статистике, по Вашему опыту действительно побольше аварийных домов на самом деле, чем официально заявляют? Евгений Шлеменков: Ну, я думаю да. В любом случае, это несколько больше. Потому, что ну даже вот 6% - это значит, что каждый 20-й дом у нас аварийный, да? Если посмотреть по регионам… Тамара Шорникова: 6% - это суммарное число аварийного жилья на Дальнем Востоке. Евгений Шлеменков: На Дальнем Востоке. Ну, мы говорим сейчас о Дальнем Востоке, больше. Наверное, больше. Потому, что это следствие очень многих причин. Прежде всего, это следствие того, что мы довольно долго вообще ничего не строили, никого ни откуда не переселяли. Более того, мы не проводили в нормативные сроки ни ремонт, ни реконструкцию и так далее. Плюс ко всему, мы строили, вот то, что строили на Дальнем Востоке как временное жилье, чаще всего. Оно не соответствует, не отвечает никаким стандартам сегодняшнего дня, естественно. Вот. И конечно, потребовались существенные, огромные, в общем-то, капиталовложения для того, чтобы эту проблему решить. Она решается, нельзя сказать, что не решается. Я не так давно тоже был во Владивостоке, я видел ,что город очень сильно преобразился за последние пять лет. Построено много нового жилья, но, к сожалению, проблема осталась и она, пока еще, очень, очень остра! Виталий Млечин: В чем суть этой проблемы? В банальной нехватке денег или есть еще что-то? Евгений Шлеменков: Вы понимаете, у нас все как-то вот странно получается! У нас на сегодняшний день загруженность строительных компаний по стране, ну, в редких случаях превышает 60% от возможностей. Вроде бы есть возможность расширить программы, вроде бы есть люди, вроде бы есть мощности, и так далее, но, нет денег. Почему их нет? Ну, мы, видимо, как-то не очень рационально их используем. Дело в том, что если бы мы их побольше запускали вот в такие программы, то, наверное, у нас и платежеспособный спрос был бы повыше. Потому, что люди, имели бы работу, они зарабатывали больше денег, они вкладывали бы их прежде всего в жилье. Поверьте мне, у нас, наверное, мало кто откажется от улучшения жилищных условий, особенно, если это говорить о регионах Дальнего Востока. Тамара Шорникова: Ну, вот речь идет о том, что, сами власти признаются, что даже если, например, деньги будут выделены, а вот, например, только одна Магаданская область отправила заявку в Минфин на 25 миллиардов рублей, на расселение из ветхого, аварийного жилья. Так вот, если деньги в Магаданскую область и на соседние найдутся, то может не хватить как раз тех самых компаний строителей, желающих там строиться. Бизнес говорит, что на Дальнем Востоке это низко маржинальный бизнес, как выражаются профессионалы. Насколько они правы или лукавят? Почему застройщики не хотят заходить на Дальний Восток? Евгений Шлеменков: Конечно, строить в Магаданской области гораздо сложнее, чем в Московской, например. Естественно, там нет железной дороги, там надо ввозить материалы, надо ввозить комплектующие. Там масса проблем, в том числе и с инженерной инфраструктурой. То есть, ну, просто-напросто нет ни очистных сооружений, ни возможности расширения канализационных систем. Там гораздо больше проблем, естественно, чем в европейской части российской. Это раз. Во-вторых, понимаете, так сложилось, что у нас есть очень крупные строительные компании, и есть очень мелкие. А вот средних как раз очень немного. И скажем так, где мы ведем большие национальные проекты, проекты, которые завязаны, там, скажем на транспортировку нефти, газа и так далее, там работают компании с огромным оборотом. Для них работа по строительству жилья, если говорить о квадратных метрах, даже в той же Магаданской области, там живет 150 тысяч человек. Значит, при всем, так сказать, при всей глубине этой проблемы, если говорить о квадратных метрах это совсем не много. Ну, вот в единицах квадратных метрах. И в то же время, там очень серьезная проблема с климатическими условиями, там сезон строительный небольшой. Там все упирается в то, что должна быть очень жесткая и очень точная организация строительства. И это можно организовать, но вот как раз это та ниша, в которой должны работать средние предприятия. Не самые маленькие, но и не самые большие. Виталий Млечин: А почему бы самым большим с большими доходами, с большими возможностями все-таки не сделать этого, даже, несмотря на то, что доход не такой уж и большой? Ну, не знаю, как социальную функцию на себя что ли взять, раз такие большие, богатые. Евгений Шлеменков: Там, где это касается их собственных интересов, они это делают. Но, беда в том, что даже когда они ведут свои проекты в регионах, они не привлекают туда местных строителей. Они считают, что это пустая трата времени, что это просто лишние организационные расходы и так далее. И вообще говоря, это очень плохо, потому, что на самом деле местные строители, в той же Амурской области ведется строительство «Силы Сибири», ведется строительство завода по сжижению газа, ведется строительство космодрома, а строители местные без работы. Потому, что для них в этих проектах места нет. Там вахтовым способом завозятся люди со всей России. Виталий Млечин: Со всей России, но только не оттуда. Евгений Шлеменков: Только не оттуда. А дальше начинается очень интересная штука. Раз нет работы, люди оттуда начинают уезжать. То есть, ситуация еще более становится напряженной. По той же, по тем вот северным областям, по северным областям, ой, районам Красноярского края, по Магаданской области, по Камчатке, убыль населения постоянно идет. И она связана не только с теми условиями, в которых люди там живут, люди там живут в трудных условиях, но и в связи с тем, что там просто нет работы. Тамара Шорникова: Ну, 150 тысяч населения в той же Магаданской области, в любом случае нужно обеспечивать качественным жильем. Евгений Шлеменков: Конечно, безусловно! Тамара Шорникова: Вы говорите, что это может быть ниша для средних компаний. Каких, кого можно привлечь и как будить эти средние компании начать участвовать в строительстве жилья на Дальнем Востоке или Крайнем Севере? Евгений Шлеменков: А тут понимаете, какая штука возникает? Возникает очень интересный парадокс. Значит, средняя компания, для того, чтобы хорошо быстро и толково строить должна обладать собственными ресурсами. То есть, у нее должны быть, прежде всего, деньги. Во-вторых, у нее должны быть достаточно серьезные технические средства. Как только у тебя появляются технические средства, появляются налоги на основные фонды. Как только ты хочешь стоить хорошо, значит, ты должен держать постоянный штат квалифицированных работников. А, к сожалению, беда заключается в том, что это можно делать тогда, когда у тебя есть достаточно плотный портфель заказов. Когда ты знаешь, что ты будешь делать через два месяца, через пять месяцев, через год и так далее. Тогда можно во все эти вопросы решать. К сожалению, для средних компаний это практически неразрешимая задача. Потому, что у них нет ни административного ресурса, ни лишних денег, которые они могут вкладывать на перспективные проекты с отложенной прибылью. Вот, ну, и плюс ко всему, вот если говорить о компаниях, работающих в условиях Крайнего Севера, они еще и должны обеспечить своим работникам льготы, которые им положены. То есть, для них это строительство весьма и весьма накладно. В конкурсах участвовать им сложно потому, что у них накладные расходы достаточно большие, значит, и плюс ко всему на самом деле они не знают, вот если они создадут вот такую компанию, будет ли у такой компании работа на будущее вот в этом регионе. На самом деле, наверное, нужно искать какие-то организационные формы и обеспечивать вот строительство в таких отдаленных места, это касается, кстати, и Камчатки, например. Там несколько лет назад им тоже выделяли деньги для строительства, они не могли их освоить своими силами. И нужно привлекать, нужно создавать компании, которые могут стоить вахтовым методом. Это компании, которые могут нормально проектировать, которые могут очень хорошо комплектовать материалы и комплектующие, которые необходимы для завоза, чтоб не переплачивать вот на транспортных расходах. Вот, и которые могут и активно взаимодействовать с администрациями этих отдаленных районов. Ну и, а на сегодняшний день, наверное, самый простой способ это привлекать соседей для того, чтобы решать эти проблемы. Но я Вам могу сказать, что проблема существует вот отсутствие строительных мощностей не только там. Она, например, существует в Крыму. Мы сейчас получаем слезные письма из Крыма, о том, чтобы порекомендовать строительные компании, которые могут поучаствовать в реализации программ государственного строительства по транспортной инфраструктуре, по жилью и так далее. Виталий Млечин: В Крыму хотя бы тепло, там не так остро… Тамара Шорникова: Но в любом случае, крымчане, звоните, рассказывайте, как у вас обстоят дела. Пока дозвонился Дальний Восток. Виталий Млечин: Да, Елена с Сахалина. Елена, здравствуйте, мы слушаем Вас! Зрительница: Здравствуйте, уважаемая передача студия. Вас беспокоит житель Сахалина, я по поводу расселения. Дело в том, что наше жилье было признано аварийным с 13-го года, а с 16-го года нас все пытаются переселить. Стоится очень много жилья, это легко проверить и все об этом знают, но нас почему-то, жителей коренных, забывают переселить. Очень много жилья под аренду сдается, под коммерческое жилье, и все такое прочее. Вот. Как вот нам быть в этой ситуации? Очень долго приходится ждать и с каждым годом все откладывают, откладывают. Поэтому, ну, мы просто не знаем, что делать в этом случае. Виталий Млечин: Да, спасибо за Ваш звонок. Евгений Шлеменков: Ну, во-первых, надо посмотреть, есть ли Ваш дом в графике переселения. Это можно сделать на сайте Фонда содействия ЖКХ, там по всем регионам есть такие графики, по крайней мере, для тех, кто уже включен в программу переселения, тогда можно хотя бы понять, когда и чего Вам ждать. Во-вторых, конечно, не надо сидеть на одном месте, надо все-таки организованно стараться напоминать о себе и муниципальной власти местной, вот, а возможно, что и жаловаться в федеральные органы власти. Потому, что на самом деле, программы эти идут и будут продолжаться. Их нельзя останавливать потому, что граждане не смогут решить эту проблему сами, поэтому это государственного уровня программа. И, но надо шевелиться самим, надо обязательно теребить власть. Тамара Шорникова: Да, вот Евгений Иванович, у нас огромное количество сюжетов в новостях, в программе «ОТРажение» о том, как жители абсолютно не сидят на месте, они регулярно обращаются за помощью к разного рода власти, но там получают различного рода отписки. Ну, та же Камчатка тому примером. Дом, в котором ты проваливаешься с одного этажа на другой, не считают аварийным. Есть ли здесь какие-то рычаги, куда можно обратиться, чтобы все-таки дом включили в список? Евгений Шлеменков: Конечно, есть. Но, значит, для того, чтобы дом признали аварийным, есть прописанная в законодательстве методика, как это нужно сделать. Но прежде всего, нужно провести технический анализ состояния данного дома. Тамара Шорникова: И заплатить деньги за независимую экспертизу? Евгений Шлеменков: Значит, в ряде регионов это делается бесплатно, в ряде регионов за это берутся деньги. Ну, наверное, берутся деньги не случайно, потому, что в конце концов, как правильно сказать, денег на все не хватает поэтому стараются вот этот процесс признания аварийным затянуть, как можно больше. Но, тем не менее, можно обратиться в общественные организации, ну например такие как «Опора России» тоже можно. Можно в «Народный фронт» обратиться, можно добиться того, что все-таки будет проведен технический анализ состояния жилого помещения и соответственно будет принято решение, будет принята рекомендация о том, что этот дом следует признать аварийным. А затем это переходит межведомственной комиссии данного региона, данного района, и включается это все в общую очередь на расселение. Несмотря на то, что это процесс долгий, длительный и достаточно… Тамара Шорникова: Есть ли временной лимит у такой очереди? Евгений Шлеменков: Нет, к сожалению, нет. Вот, но, на моей практике, так года за два, три проблему решить по конкретному дому можно. Ну конечно, вот когда ситуация такая, что там все прогнило настолько, что туалет проваливается на этаж вниз, значит, конечно это требует, ну, принятия самых оперативных решений, потому, что жить в таком помещении, конечно, нельзя. Виталий Млечин: Тамара из Сургута нам дозвонилась. Тамара, Вы в эфире, здравствуйте. Зрительница: Здравствуйте! Хочу рассказать свою историю. Виталий Млечин: Давайте! Зрительница: У нас дом ветхий. Строились они как временные, но мы уже в нем живем 30 лет. Что могли сами делали, что могли, сами ремонтировали. Жили там еще до нас, до нашего, до того, как мы туда вселились. И Вы если бы видели наш дом! Это без слез не глянешь! Брус этот весь сгнивший, штукатурка, которой он обштукатуренный, обвалилась. Я живу на первом этаже, на втором надо мной дырка насквозь. Человек там жить не может, не знаю, где он живет. Рядом соседка, крысы, мыши, невозможно! Благо, что у нас мужчина в доме, как он уже и железом эти щели, дыры заделывал. И что только не делали! По весне у нас собрали документы якобы на переселение. Потом нам заявляют. У нас еще за 17-й год люди не переселены. А зачем тогда у нас собирали эти документы, у меня вот в чем вопрос! Это что, отрапортовать, что мы делаем что-то? Что нас переселяют? Или переселили уже, я вот этого не могу понять, наших властей! Люди пишут, люди добиваются, был бунт, выбирали здесь мэра, люди, э, губернатора вернее Тюменской области, люди писали письмо, что не пойдут на выборы даже. Приходила администрация, приезжала, ходили, смотрели. Ни и что? И воз и ныне там! И никакого ответа нам ни привета, как говорится, нет! За 30 лет уже в советское время я бы уже получила какое-то жилье! Тамара Шорникова: Понятно! Виталий Млечин: Да, Тамара, спасибо! Ну, тоже в советское время не факт. Тамара Шорникова: Что можно сделать, если даже митинги не помогают? Евгений Шлеменков: Я хорошо знаю этот регион, я там бывал. Понимаете, освоение этих регионов шло в 60-е, 70-е, 80-е годы прошлого столетия. В основном строились двухэтажные бараки, это были либо финские дома, либо строились наши. Естественно, их ресурс исчерпан, их естественно, нужно сносить и переселять людей. Эта работа, в принципе, идет, строится там что-то. Но идет, к сожалению, не теми темпами, чтобы обеспечить вот переселение людей вот в самые ближайшие сроки. Условия там тяжелые, климат там достаточно жесткий. Зима, ну, нам с Вами трудно вообще представить эти условия на самом деле. Поэтому, конечно, ну, во-первых, мы можем сочувствовать, естественно, но… Тамара Шорникова: А можете ли Вы, как председатель организации направить запрос от себя в соответствующие органы, например? Либо… Евгений Шлеменков: Да мы это делаем! Мы это делаем. Мы это делаем, зачастую на эти запросы реагируют и что-то делают. Но нам точно так же пишут, что, к сожалению, средств на решение проблем в полном объеме нет. Но, тем не менее, когда люди обращаются, напрямую, да, это срабатывает. Кстати говоря, мне говорили, что и люди, которые выходят в эфир в Вашем телевидении, они тоже не остаются без заботы местных властей, потому, что местная власть в общем-то следит за тем, кто о чем просит и как. поэтому, то, что Вы выходите, то, что Вы протестуете, то, что Вы пытаетесь добиться это все хорошо. Это все правильно! Нужно увеличивать объемы строительства, нужно сносить эти ужасные бараки, потому, что это, конечно, не XXI-го века жилье! Тамара Шорникова: Будем следить за ситуацией, и конечно, будем рады, если наш эфир поможет решить проблему. Предлагают из разных регионов варианты по временному жилью. Если очередь движется медленно, если денег объективно не хватает, но угроза для жизни есть, что можно в данном случае придумать? Можно ли временное жилье подобрать для этих людей? Виталий Млечин: Которое станет потом опять таким же постоянным, как это временное, которое надо расселять! Тамара Шорникова: Это другая проблема! Евгений Шлеменков: Когда то в Советском Союзе было такое понятие, как маневренный фонд. Этот фонд и существовал для того, чтобы можно было в оперативном порядке отселить, может даже с ухудшением условий, но в безопасные жилищные условия людей на период сноса, капитального ремонта и так далее. К сожалению, на сегодняшний день такой, таких маневренных фондов, как правило, в регионах нет. Хотя у нас по многим регионам есть нераспроданное жилье, которое построено коммерческими организациями, но в связи с тем, что спрос достаточно, платежеспособный, достаточно здорово упал, такое жилье стоит. И, в общем-то, наверное, при большом желании администрации и коммерческие организации, которые ведут застройку, могли бы договориться, о том, чтобы это жилье либо использовать, как временное жилье, либо может быть, ведь понимаете… Виталий Млечин: Но этого пока не происходит, да, как мы понимаем? Евгений Шлеменков: Вот понимаете, какая штука, построенное жилье оно ведь тоже требует расходов на содержание. Надо топить, надо содержать, надо уплачивать налоги и так далее. Ну, наверное, надо бизнесу идти навстречу местным властям, наверное, надо договариваться о снижении цен, наверное, надо продавать вот это жилье для того, чтобы расселять людей. Виталий Млечин: Спасибо Вам большое! К сожалению, наше время вышло! У нас в гостях был Евгений Шлеменков, вице-президент «Опоры России», мы беседовали об аварийном жилье. Естественно, к этой теме еще будем возвращаться. Большое спасибо! Тамара Шорникова: Спасибо! Евгений Шлеменков: Спасибо Вам!