Это Дальний Восток. Мы на Колыме. В краю, о котором у россиян много стереотипов и который притягивает все больше туристов с каждым годом. Это море, сопки, золото, рыба. И главное — люди, которые живут одновременно и в борьбе, и в гармонии с суровой северной природой. Мы должны сегодня развенчать миф о Колыме как о страшном крае. Что мы, как тут говорят — на материке, знаем о Колыме? Из книг, песен и кино? Какой ее привыкли представлять? А вот мы и здесь! Чтобы открыть для себя современную Колыму, узнать больше об особом характере этой земли на самом крайнем северо-востоке страны. Это не просто очень красивое место. Это место, которое изменило судьбу Колымы. Мы сейчас на Нюклинской косе вблизи поселка Ола. И именно здесь высадилась экспедиция Билибина, которая и открыла золото на Колыме. От Амура до Калифорнии протянулся золотой пояс. А на Колыме лежит его большая пряжка. Так Юрий Билибин объяснял советским чиновникам, почему нужно проводить геологоразведку именно здесь, на краю света. Прежде за золотом тут охотились только старатели. А после экспедиции началась новая эпоха — освоения богатств в интересах государства. Юрий Прусс — заслуженный геолог России, легенда Колымы. Открывал месторождения, был старшим геологом партии по разведке россыпей. Видел, как рабочий поселок Магадан превращается в столицу золотодобытчиков. А сейчас представляет, каким должно быть это место в будущем. Юрий Прусс, заслуженный геолог России, профессор СВГУ: «Магаданская область — очень богатая область. Золотая, серебряная. Остается на ближайший этот век мощно развивать и использовать минерально-сырьевую базу для создания своеобразного социума. Своеобразного. Малонаселенного. Высококомфортного. С хорошей логистикой. Эти территории северные — они не предназначены для многонаселенности. Ну просто природой… Природа есть природа». Несмотря на природу, в советские времена в Магадан охотно ехали специалисты со всей страны. Комсомольские путевки, северные надбавки, прекрасные зарплаты. К началу 90-х население здесь — 155 000 человек. После распада СССР — отток. С тех пор жителей стало меньше на треть. Кто сегодня добывает ценные металлы на Колыме? И как эти люди живут? Наш путь — 650 км на север по знаменитой колымской трассе. Она растянулась на 2 000 км от Магадана до Якутии, сквозь горы и тундру. И по ней можно ехать часами и не встретить ни одной машины. Не увидеть ни одного поселка. Мы добрались до поселка Дукат и увидели, как на Колыме сезоны сменяют друг друга. Вот тут уже зима, а там еще осень. Дукат — третье по величине месторождение серебра в мире и самое крупное в России. Здесь компания «Полиметалл» добывает и перерабатывает более двух миллионов тонн руды в год. Со слов: над нами 1,5 километра горных пород, здесь холодно, вечная мерзлота. И сейчас мы увидим, как добывается руда на Колыме. Александр Пахомов — горняк из семьи горняков. Правда не с севера, с юга. Александр Пахомов, начальник УПГР: «Я сам проживаю в Краснодарском крае, город Краснодар. Привык за столько лет, холодно, конечно. Относительно если взять материка. Все-таки вахтовый метод, не всегда так просто вдали от дома находиться и работать. Ну и к этому привыкаем. Хорошее… Это работа для нас всех. Заработок, слава богу, который у нас здесь, — хороший». Большинство работников этой шахты — вахтовики. Северный заработок — высокий для большинства регионов центральной России. За тяжелые условия, знания и умение управлять современными машинами. Все подземные работы на Дукате механизированы. Эта маленькая, как говорится, панель у него — маленькая кабина, на ногах только получается. От силы нажатия на джойстик машина развивает скорость. Дмитрий Штанов, машинист ПДМ: «Север есть север. Здесь расслабляться нельзя. Вот допустим в нашей работе — это постоянный экстрим. Да и Север, он сам по себе экстрим. Разница погоды — вчера было солнышко, сегодня снег, завтра никто не знает, что будет, а послезавтра нам уже домой». Юлия Ли, участковый маркшейдер: «По сути это мужская профессия. Мы с подружкой хотели на обогатителей, но группа не набралась. И нам говорят — пойдете на маркшейдера? Я говорю — кто это? Ну там поступите, узнаете, будет интересно. Было много слез, сопли, зачем, было желание уволиться. Самое страшное для нас здесь — это даже не мороз, а ветер. Все можно пережить, все переживается, только, Господи, ветра не надо! Я, если честно, восторгаюсь севером. Для меня это мощь такая великая. Такие мощные великие объятия, которые в принципе могут и задушить. Если не справишься чуть-чуть, немножко, будет тяжеловато. Но характер закаляется, конечно». Из шахты мы едем на фабрику, где руду измельчают и обогащают. За обогащение тоже отвечает женщина. Ольга Коваль, главный обогатитель АО «Серебро Магадана»: «Основной процесс на фабрике на нашей — это флотация. Флотация — это разделение минеральных частиц по их физико-механическим свойствам. И в пенный материал у нас с вами собирается непосредственно в нашем случае серебро и с присутствием золота. Мы его сгущаем, потом пресс-фильтр, затем в сушильное отделение, в сушку в печи. Вот этот процесс превращения из руды в какой-либо концентрат — это и называется обогащение. Вот эти мешки уходят потребителю». Предприятия «Полиметалла» для Дуката — градообразующие. 40 лет назад, в советское время, в молодом перспективном поселке жили и работали 7 000 человек. Сегодня — от силы две. И это вместе с вахтовиками. В школе Дуката всего 59 учеников. Ване семь лет. В этом году он пошел в первый класс. И на праздничной линейке был один. Иван Нехочин, ученик первого класса: «В классе детей ноль. Мой папа добывает руду. А мама печатает. Я еще не знаю, кем хочу стать… Рисую разных друзей». Елена Борисенко, учитель химии, биологии и географии: «У нас великолепно оборудованы кабинеты… У нас есть цифровые лаборатории. У нас дети занимаются робототехникой. У нас только одна проблема — это практически полное отсутствие детей. У нас очень мало детей... Уезжают. Потому что у нас вахтовый метод. Уезжают и старые учителя, которые на пенсии. Детей увозят в более крупные школы. Очень, конечно, жалко, я сюда приехала в 1986 году по направлению работать в горно-геологическую экспедицию…Конечно, в советское время все это было замечательно исключительно. Было зелено, огромное количество молодежи с колясками. Не хочется, чтобы все это ушло». В Дукате и соседнем Омсукчане — пока есть серебро — есть и работа. Здесь благоустроенные школы, садики, спорткомплексы. Есть своя больница, где благодаря компании недавно сделали ремонт и поставили компьютерный томограф. Но уезжают все равно. Татьяна Золотко, и.о. главного врача больницы Омсукчана: «Большая проблема — это кадры. Люди неохотно едут вот в такие маленькие поселки. Дороговизна. Не настолько высокие заработные платы здесь, а жизнь очень дорогая, коммуналка дорогая, цены посмотрите наши. Это очень дорого». На цены в магазинах мы посмотрели. Чтобы понять, почему жить на Колыме так накладно, надо еще раз взглянуть на карту. Причина — изолированность региона. Доставлять товары сюда дорого и неудобно. Край земли! Местные жители называют остальную страну — материком, словно сами живут на острове. Здесь нет железных дорог. Попасть в Магадан можно только на самолете или на автомобиле. А в местный порт приходят исключительно грузовые суда. Это порт — ворота Колымы. И сюда привозят 98% всех товаров, от еды до винтиков, от угля до тяжелой техники. И именно от этого места зависит весь регион. Вот, например, те машины, что мы видели в 600 км отсюда — в шахте — приплывают сюда. Но одна из главных задач сейчас, осенью, до сильных морозов — доставить топливо для Колымы на весь год. Представьте себе, что это такое — отапливать город на крайнем севере, где отопительный сезон длится как минимум девять месяцев в году. Мы на магаданской ТЭЦ. Владимир Милотворский, генеральный директор «Магаданэнерго»: «Есть такая песня старая — девять месяцев зима, остальное лето. У нас бывает даже и 10 месяцев. Это особый климат, особые требования к надежности энергоснабжения. Мы изолированы, но внутри этой изолированной системы мы должны обеспечить надежность на максимально возможном уровне. У нас люди на улице проводят мало времени, на лавочке не посидишь. Проводят большую часть времени в разных помещениях. Дома должно быть комфортно». Кстати, тарифы на электроэнергию в Магадане — как в центральной России. Чего не скажешь о ценах на продукты. Почти все — привозное. Да и казалось бы — что тут на севере, в зоне рискованного земледелия вырастишь? Начинающие фермеры заменили почву минеральной ватой и выращивают зелень вот в таких вертикальных теплицах. Богдан Гонтарь, соучредитель «КФХ и Батя»: «С нуля всему учились, на опыте. Изучая литературу. Образования нет ни у кого. Мы считаем, что то, чем мы сейчас занимаемся, полезно не только для нас, но и для города… Это не только работа для выгоды, но и для пользы жителям города». Местное ценообразование на примере своей пиццы нам объясняет еще один молодой бизнесмен — владелец модного кафе в Магадане. Николай Казаков, ресторатор: «Мука итальянская. Такая мука специализированная в Москве. Землей 45 дней она будет идти, потому что слишком дорого. Авиатариф — 300 рублей за килограмм. Лук, я думаю, китайский. Он будет недорого стоить. Но все остальное здесь — мясо, шампиньоны — мы просто ставим на борт и за 300 рублей килограмм сюда привозим. Но хорошо, что это вообще есть». Магадан на самом деле очень предрасположен к открытию бизнеса. Теория голубого океана — много ниш, которые можно открывать, мало людей и есть разные сферы. Чтобы что-то работало, нужны люди. А людей становится все меньше и меньше. О нехватке людей и сложных условиях работы на Колыме говорит и один из самых богатых и знаменитых людей региона. Его тут знает каждый, его продукция — в каждом супермаркете. Михаил Котов родился в Магадане, в прошлом геолог, но сейчас его золото — рыба. Михаил Котов, генеральный директор компании «Тихрыбком»: «Наверное, человека сюда затянуть можно только с помощью длинного рубля». Татьяна Князева, начальник цеха завода «Тандем»: «Это кета, местная. Это солится филе. Потом мы отдаем это на копчение». Это завод Михаила Котова. В национальном селе Гадля — единственное предприятие. Работники в основном местные. Рыба — в основном тоже. А цены колымские. Вот самая дорогая рыба — палтус — почти тысяча с чем-то. Михаил занимается не только рыбой, но и вкладывает деньги в туризм. Чтобы Колыма могла и больше заработать, и сменить свой устаревший имидж. Михаил Котов, генеральный директор компании «Тихрыбком»: «Мы должны сегодня развенчать миф о Колыме как о страшном крае, потому что очень много надуманного» Даже в те страшные времена, которые были, здесь такая поддержка была. Вот у меня папа работал водителем, он сидел здесь. Если мы ехали на машине и стояла машина, мы обязаны были остановиться и спросить, что с ним. Вот эта взаимоподдержка, она была всегда на Колыме, иначе выжить здесь нельзя. Это место в Магадане напоминает о тех самых временах, с которыми до сих пор почти у каждого ассоциируется Колыма. И точно у каждого, кто читал книги Солженицына, Шаламова и Гинзбург. Гулаг. Севвостлаг. Ссылки. Мы у Маски скорби — памятника жертвам политических репрессий. Вера Смирнова, директор музейного комплекса Магадана: «Здесь, у подножия этой сопки находились так называемые транзитные лагеря или ссыльные лагеря. То есть это лагерь, куда ссыльных доставляли из порта, когда они приходили в трюмах кораблей. И тут формировали этапы, которые отправлялись туда, вглубь Колымы. Строить трассу, строить поселки, строить прииски, добывать золото и другие металлы». Эту страницу истории не вырвать. Чувствуется ли это тяжелое лагерное прошлое в Магадане сегодня? И давит ли оно на тех, кто живет здесь сегодня? Вера Смирнова, директор музейного комплекса Магадана: «Этот трагический период, эта трагическая история оставила светлый, даже жизнеутверждающий след. Построен город, трасса, которая, несмотря ни на что, живет и дает жизнь людям. Все эти люди, которые оставили здесь жизнь, здоровье, претерпевшие несправедливости, осталось что-то доброе, светлое, во что они тоже все-таки верили». Сменить имидж Колымы непросто. Но в современном Магадане пытаются. Сюда стали чаще приезжать туристы. В первую очередь, ради невероятно красивой природы. Сейчас на этой сопке можно собирать бруснику — ведерко можно собрать, наверное, за 15 минут. А недели через три здесь будет лежать снег и сюда можно будет приезжать кататься на горных лыжах и сноуборде. А также гулять, есть блюда из местных морепродуктов и знакомиться с культурой северных народов. Нина Игнатенко показывает, как веками жили эвены на этой земле. Ее отец — потомственный оленевод, всю жизнь провел в тундре. В город переехал недавно. И в квартире без оленей затосковал. Николай Дьячков, оленевод с 70-летним стажем: «Без оленей я не могу, это образ жизни такой. Пока есть олени, есть жизнь». Петр Голубовский, куратор горнолыжного комплекса «Снегорка»: «Магадан — это особая атмосфера, которая не передается ни чтением книг, ни просмотром телевизионных передач. Это надо вдохнуть, это надо попробовать. И куча как негативного, так и сказочного флера, поэтому надо самому попробовать. Никого не хочу обидеть, но песня «я еду в Пензу» звучала бы так себе. А «я еду в Магадан» — это на всех курортах от Египта, Турции, до всех российских окраин, потому что само слово знаковое и обладает каким-то магнетизмом». Охотское море — не Красное и не Средиземное. Холоднее, но красивее. И покорять его интереснее. Александр, серфер: «Температура — +10, на самом деле, мне жарко. Мне кажется, Север вообще недооценен в нашей стране. В Финляндию все ездят, занимаются туризмом, экотуризмом. Здесь абсолютно то же самое. Здесь мало людей, здесь природа настоящая, она с виду кажется такой дикой, но, на самом деле, она очень родная. И при этом очень теплая такая, дружелюбная. К тем людям, которые ее любят». Рыбалка в Охотском море — вот такого, наверное, нет нигде. Буквально минута — и сразу две рыбины. Олег Радченко, старший каюр компании «Каюр трэвел»: «У нас с каждым годом туристов все больше и больше. Были из Австрии, из Японии, из Австралии, Новосибирск, Пермь, Москва, Красноярск был. Отовсюду. За дикой природой, за этим воздухом свежим, чистейшим, за этой рыбой, которая ловится». И все это — совсем рядом с Магаданом, где природа побеждает ритм города, а городская среда пытается одновременно развиваться и подстраиваться под это море, горные реки и сопки. Архитектор Владимир Баль занимается благоустройством современного Магадана. Владимир Баль, архитектор: «Здесь вообще вся эта территория была неухоженной и заброшенной. Современный Магадан нравится все больше и больше. Через пять лет хотел бы видеть его полным людьми. Я хотел бы, чтобы здесь было как можно больше людей. Сейчас достаточно знаний и умений, чтобы организовать жизнь в любом месте планеты. А это место не самое плохое. И я думаю, у Магадана есть будущее. И мы научимся здесь жить». Петр Голубовский, сооснователь завода «Тандем»: «Я очень надеюсь, что Россия обернется — каким же богатством несметным она обладает». Юрий Прусс, заслуженный геолог России, профессор СВГУ: «Это мой дом, я не мыслю, не представляю даже, вот поехали на материк». Ольга Коваль, главный обогатитель АО «Серебро Магадана»: «Где родился, там и пригодился. Здесь интересно, здесь динамично, ьяжело будет отсюда уехать и больше не вернуться. Так люди делают только которые не могут себя в жизни найти». Вера Смирнова, директор музейного комплекса Магадана: «Это стиль жизни. И этот город дает очень много человеку. Для нормальной жизни. Ты в этих условиях проявляешь еще большую человечность».