Тамара Шорникова: За это время, пока шел материал, пришло сообщение из Рязанской области: «Мы никогда не вернемся к ТОЙ жизни». Звучит прямо так тревожно. Иван Князев: Тревожно. Но действительно, было ли это серьезным потрясением для нас, для общества, для человечества в целом? Тамара Шорникова: Что изменило в нас? Иван Князев: Что изменило это в нас, что изменилось? Поговорим об этом с экспертом. У нас Артем Космарский на связи, философ, старший научный сотрудник Института исследований культуры Высшей школы экономики. Артем, здравствуйте. Артем Космарский: Доброе утро. Иван Князев: Для человечества вот это вот событие, которое ну было с нами, ну не событие там – явление, пандемия, которая была с нами последние 2 года, это серьезная такая вещь или «ну ладно, было и было, забудем, даже не вспомним»? Или изменит что-то в нас? Артем Космарский: Ну я думаю, что это было достаточно серьезно, и последствия этого мы еще долго будем ощущать. И действительно много говорили, писали о последствиях, но мне кажется наиболее значимым как раз вот тот самый разрыв социальных связей, атомизация людей. Вот, что… ведь самое как бы тяжелое (в России, может быть, в меньшей степени, чем на Западе) было именно жесткие карантины, закрытие кафе, музеев, библиотек. Ведь человек он ведь существо социальное на самом деле. Он… его, как сказать, то, что помогло в его эволюции, это, отчасти, и сделало его человеком, в отличие от других, сильно отделило от других обезьян, приматов – это именно с помощью зеркальных нейронов умение понимать через тело, через движение глаз, через запахи, что происходит с другим человеком. Да, вот эта эмпатия, социальный контакт. Вот, и все тысячелетия это было, именно все формы социального общения политически и экономически они были завязаны на именно общении личном. Вот, и этот, так сказать, эксперимент по разрыву этих связей он… было мнение что «ну ничего, можно общаться и в Zoom, можно общаться и по телефону, и через WhatsApp там и так далее. А люди, так сказать, не только стали в общем там тяжелее переносить одиночество, в Америке или в таких странах, где пройдет исследование вообще контакты… количество любовных контактов сократилось, люди стали более аутичны. Вот. И это даже когда все эти ограничения отменяют, было мнение, что сейчас все вернется назад. Назад очень сложно. Человек одновременно отличается еще и такой… его мозг отличается такой пластичностью. Если человек привык все время сидеть один в интернете, общаться с людьми дистанционно, ему потом уже надо фактически заново учиться этому, так сказать, этому искусству. А если он в этом одиночестве уже укоренился за эти годы (в общем-то и до пандемии масса перемещения всего в интернет очень сильно этому способствовала), ему как бы выйти будет уже гораздо сложнее. И, как сказать, в частности вот отмечается, что у людей сильно снизилась эмпатия, возможность понимать друг друга. А некая такая резкость в коммуникации, любовь к тому, чтобы бросать людей, разрывать связи, легко ссориться, она стала сильнее. Тамара Шорникова: Но вот смотрите, а может быть сейчас станет проще вот почему. Московская область: «Конечно, я ощущала дефицит общения – целоваться нельзя было». Ну тут, конечно, вопрос: если только при встрече нельзя было, потому что все были в масках, так-то, конечно, никто не запрещал. Но все-таки сейчас вот с возвращением жизни в такое обычное русло можно будет снова целоваться при встрече (потому что без маски), обниматься чаще. В той же соцсети переписываясь, написать: «А может быть не здесь, а кофе выпьем в кафе?» И наш пластичный мозг опять перестроится. Не сгущаем ли мы краски, когда говорим, что вот… Артем Космарский: Хотелось бы надеяться, конечно. Просто ведь такая вещь, что люди… эти ковидные ограничения, и, собственно, сама пандемия она в людях еще укрепила такой страх перед общением друг с другом: «А вдруг я заражусь?» Вот, а страх вещь такая, она достаточно сильно влияет. Она как появляется, она может… люди все равно же как бы в эпидемию будут думать, что вдруг вот… на всякий случай лучше не надо. 20 раз подумать перед тем, как с кем-то при встрече обняться, поцеловаться, взять за руку или вообще назначить встречу. Вот, ну то есть эта вещь она тоже такая… зерна страха они посажены, они плоды будут долго еще приносить, так сказать, будут долго еще расти. Но, конечно, хотелось бы верить, что все же люди действительно оттают. Иван Князев: Любовь все победит! Будем целоваться снова на улицах без всяких масок. Артем Космарский, спасибо вам большое, философ, старший научный сотрудник Института исследований культуры Высшей школы экономики. Я просто вот еще пытался понять. Чума в Средневековье, она очень сильно изменила вообще и культуру, и то, где люди жили, и какой-то экономический уклад там, целые грандиозные проходили изменения в нашей жизни. Подведем итоги SMS-опроса. Тамара Шорникова: «Ограничения были для вас испытанием?». «Да» – 30%, «нет» – 70%. Иван Князев: Тотальное большинство, в принципе, практически не заметило, что были какие-то ограничения. Тамара Шорникова: Ну а может просто сильные люди? Иван Князев: Да, мы продолжим.