Денис Чижов: 20 июля в Общественной палате России представили доклад Форума Доноров. Это ежегодное исследование о состоянии современной российской благотворительности. Основные выводы такие. Упоминаемость благотворительных фондов в СМИ увеличилась на 30%. Одна из ярких тенденций последних лет – это проекты патриотической направленности. О благотворительности сегодня поговорим с Ириной Ефремовой-Гарт. Это руководитель программ Форума Доноров. Здравствуйте. Ирина Ефремова-Гарт: Добрый день. Ксения Сокурова: Здравствуйте. Денис Чижов: Меня сразу смутило, когда я готовился: "Форум Доноров". Для меня доноры – это значит про кровь. Давайте для зрителей поясним. Форум Доноров – это что? Ирина Ефремова-Гарт: Конечно, давайте поясним. И вы абсолютно правы. Очень часто первая ассоциация, которая возникает у людей – это про кровь. И очень часто мы получаем звонки "Где можно сдать кровь?". Удивительно, но если посмотреть в словарь английского языка (Лонгман), то первое значение донорства – это оказание финансовой поддержки. И только второе значение – оказание поддержки путем сдачи крови. Донорство – это достаточно на сегодняшний день имеющая традицию тенденция в нашей стране, когда объединяются либо отдельные физические лица, либо достаточно состоятельные люди учреждают фонды, которые могли бы помогать и нуждающимся, и могли бы вкладывать деньги в программы развития. Денис Чижов: Наших телезрителей и нас тоже в Общественную палату не позвали. Поэтому можно еще, какие результаты благотворительности? На какой стадии развития у нас находится? Ситуация улучшается, нет? Больше ли благотворителей становится? Благотворителей на самом деле становится больше. Мы наблюдаем рост числа частных фондов  Ирина Ефремова-Гарт: Благотворителей на самом деле становится больше. Мы наблюдаем рост числа частных фондов. Скажу вам честно, что в прошлом году было опасение, что в связи с непростой экономической ситуацией мы будем наблюдать уменьшение количества средств, которые на благотворительность идут. По тем результатам, которые наше исследование показало, такого не происходит. Нельзя сказать, что этот объем растет, но на стабильном уровне он остается. Пока результатов кризиса мы на благотворительности еще не видим, что это каким-то образом сказалось. Ксения Сокурова: А с чем связана такая тенденция развития проектов патриотической направленности? Ирина Ефремова-Гарт: Может быть, это связано с запросом государства на такого рода проекты. Но мы хотим сказать, что здесь не только проекты, которые продвигаются государством. Здесь проекты самые разные: и от низовых некоммерческих организаций, и то, что государство берет на вооружение. Вот "Полк памяти", все мы прекрасно понимаем, как он появился. И очень здорово, что такое количество людей в стране к нему присоединилось. В то же время есть изумительный проект "Памятные адреса". Тогда, когда на стены домов вешаются памятные доски с именами и фамилиями людей, которые были репрессированы в 1930-е годы. Денис Чижов: Давайте спросим у наших телезрителей. Как вы помогаете кому-либо? Вы тоже собачек кормите где-то, в приют относите деньги, или бабушку через дорогу переводите? Это тоже вид благотворительности. Как вы участвуете в благотворительном движении? Напишите на СМС-портал или дозвонитесь, расскажите об этом. Или, может быть, не про себя. Может быть, у вас есть родственник, сосед, который вот такой весь хороший. И о нем должны обязательно узнать. Ксения Сокурова: Страна должна знать героев. Денис Чижов: Да. Мне всегда интересно, зачем нужны благотворительные фонды. Я хочу кому-то помочь. Зачем  мне нужен фонд? Я пойду, куплю упаковку собачьего корма и накормлю первую попавшуюся собаку. Ирина Ефремова-Гарт: Абсолютно имеющий место быть подход, если речь идет про помощь, которую необходимо оказать здесь и сейчас. Это помощь приютам, это помощь людям нуждающимся, это помощь детям, которым надо сделать срочную операцию. Я оговорилась в самом начале, что благотворительность, или, как еще называют, филантропия – это еще и про развитие. И придумывать вам, согласитесь, самому программы, ставить цели, задачи, отслеживать, чтобы ваши деньги, которые вы пожертвовали, были правильно, целево, как мы говорим, использовали, очень непросто. И вот эти институции в виде фондов привлекают достаточно грамотных профессиональных сотрудников, которые обладают знаниями, навыками, позволяющими им отслеживать, насколько грамотно эти деньги инвестированы. Ксения Сокурова: Есть же тема, которая на слуху. Мы часто видим сборы на помощь, например, больным детям. Очень много сборов на помощь приютам для животных. Старики в меньшей степени, но тоже не обделены вниманием. Но ведь есть наверняка масса каких-то областей нашей жизни, которые тоже нуждаются в общественном внимании и помощи. Что пока за бортом? Ирина Ефремова-Гарт: Из всего того, что вы перечислили, не прозвучало, наверное, самой популярной темы, которую финансирует фонд – это тема "Образование и наука". Подавляющее большинство фондов (и частных, и корпоративных) в первую очередь обращают внимание на эту сферу. На втором месте, согласно результатам нашего исследования, как раз помощь социально незащищенным группам. А на третьем у нас появляется здравоохранение и культура. Вот такие вещи. И согласитесь, что делать просто частные пожертвования, наверное, не очень легко сориентироваться, на какие музеи, какие стипендиальные программы правильнее бы было пожертвовать, чтобы это принесло максимальный эффект. Ксения Сокурова: Но это то, что уже есть сейчас. А я спрашиваю о том, чего нам не хватает. Какие сферы у нас пока не охвачены? Ирина Ефремова-Гарт: То, что не охвачено благотворительностью на сегодняшний день, но то, что раньше было более популярным – это, например, сфера экологии. Мы наблюдаем последние годы спад интереса к этой сфере. Это поддержка институтов гражданского общества. И, что для меня, например, было удивительно, согласно результатам этого же исследования, не очень большой популярностью среди доноров пользуется программа духовного развития и помощь религиозным организациям. Хотя, казалось бы, это очень на слуху и все время эта тема муссируется, как много денег они получают. Но институциональные организации и фонды как раз не очень жалуют их своим вниманием. Ксения Сокурова: То есть речь идет о том, что люди готовы принести какие-то свои небольшие деньги в тот же храм, в который они ходят. Это же тоже своего рода донорство. Но нет специально организованных программ. Ирина Ефремова-Гарт: Абсолютно точно. Денис Чижов: А благотворители – это в основном кто? Без названия, чтоб без рекламы. Это компании, частные богатые люди. Есть какой-то… по процентам можете расписать приблизительно? Ирина Ефремова-Гарт: По процентам, если мы, опять-таки, отталкиваемся от нашего исследования, это все достаточно сбалансированно выглядит. Четвертая часть – это частные фонды, фонды, учрежденные достаточно состоятельными людьми. Порядка 20% - это корпоративные фонды. Я хочу обратить ваше внимание, что к корпоративным фондам мы относим как раз именно учрежденные институции. Не надо забывать, что большинство компаний и без этого тоже благотворительностью занимаются. Очень большой рост показывают фандрайзинговые фонды. Фандрайзинговые фонды – это фонды, которые собирают пожертвования частных лиц, таких, как мы с вами, на какую-то актуальную проблему или на какую-то определенную целевую группу. Например, на детей с определенным заболеванием. Есть еще фонды местных сообществ. Их гораздо меньше в стране, но за ними, как мы вчера, например, услышали на круглом столе, будущее. Потому что это фонды, которые организованы на своих территориях. Они очень хорошо знают проблемы этих территорий. И они как раз опираются на финансовую поддержку людей, живущих на этой территории. Ксения Сокурова: Давайте узнаем, что происходит в России. С нами на связи Пермь. Ольга, здравствуйте, вы в эфире? Зритель: Есть такой фонд - "Доброе сердце". И я уже много лет посылаю 100 рублей туда. Но потом почему-то не видела этих данных и стала посылать на терминал. Просто прихожу с пенсией и кладу 100 рублей. Все. У меня мама фронтовичка была раньше. И она деньги с пенсии тоже по 100 рублей откладывала в "Фонд мира". Я продолжаю ее традицию. Мне кажется, 100 рублей – это маленькая толика, но хоть на одну таблетку какому-нибудь ребенку – слава Богу, поможет. Ксения Сокурова: Ольга, а среди ваших друзей, знакомых есть еще люди, которые занимаются благотворительностью? Зритель: Естественно. Я работаю при храме в женском монастыре. И очень много таких людей. И у нас в свое время была даже благотворительная столовая. И мы кормили малоимущих. Уже просто по привычке люди спрашивают меня, не надо ли кому-то вещи хорошие передать. То есть по пути я продолжаю это дело, хотя давно закрылась. Знаю уже, кому что надо и стараюсь помочь. И у нас многие так. Денис Чижов: Ольга, спасибо большое вам за то, что вы делаете. Ксения Сокурова: Интересную тему затронула Ольга, что ведь по сути дела на Руси всегда место благотворительных организаций занимали религиозные учреждения. И это тот центр, который может и адресную помощь оказывать, поскольку все прихожане на виду и понятно, кому какая нужна помощь, и туда может прийти человек совершенно со стороны и ожидать этой помощи. Есть ли какое-то сотрудничество сейчас между благотворительными фондами и традиционными религиозными центрами, которые оказывают ту или иную помощь? Ирина Ефремова-Гарт: Оно, безусловно, есть. И в последние годы мы наблюдаем даже рост этого сотрудничества. В Форуме Доноров два года назад была создана тематическая группа специально для доноров, у которых есть в приоритете помощь религиозным организациям. Это очень важно делать. И они действительно являются одним из центров, через который эти деньги могут поступать нуждающимся. Но было бы на самом деле очень неплохо нам внутри нашего донорского сообщества определить для себя, что мы относим к религиозной благотворительности, какими мотивами люди руководствуются, когда они дают эти деньги, как помогать им правильно эти деньги отдавать дальше. Я хочу сказать, что, может быть, даже за этим будущее, потому что если мы посмотрим на опыт наших западных коллег, например, тех же Соединенных Штатов, религиозные организации получают более трети всех денег, которые поступают на благотворительность. Ксения Сокурова: Но они получают на собственное содержание или они их перераспределяют? Ирина Ефремова-Гарт: Они получают их и на собственное содержание, и перераспределяют. В основном это, конечно, помощь, которая идет дальше. Ксения Сокурова: А сами они собирают? Ирина Ефремова-Гарт: Очень разные схемы. Есть и среди религиозных организаций те, которые занимаются привлечением средств, то есть они выступают своего рода финансовым механизмом. Есть те, которые тут же реализуют какие-то проекты в помощь нуждающимся. И, опять-таки, не только в помощь нуждающимся, но и проекты развития. В нашей стране примеры такого развития тоже есть. Например, олимпиада по основам православной культуры, в которой участвует уже порядка 7 лет около 300 000 детей со всей страны. Денис Чижов: Ирина, скажите, там, где есть большие деньги обычно, возникает вопрос: "Как же это контролируется все?". И я слышал, что через благотворительные фонды деньги отмываются очень часто, от налогов уходят. Как это контролируется вообще? Благотворительные фонды находятся под таким пристальным вниманием и государства, и общества, что навряд ли там отмываются деньги  Ирина Ефремова-Гарт: На самом деле я бы сказала, что благотворительные фонды находятся под таким пристальным вниманием и государства, и общества, что навряд ли там отмываются деньги, с одной стороны. Потому что здесь даются отчеты и в Министерство юстиции, и практически все они обязаны выкладывать свои публичные отчеты на сайтах. Кроме того, фонды все чаще и чаще начинают использовать в своей практике то, что называется "оценка эффективности". Здесь уже не просто то, что деньги дошли до адресата, а здесь то, насколько эффективно фонд сработал, насколько оптимально он выбрал этого адресата и насколько правильной была эта помощь. Денис Чижов: То есть контроль жесткий? Ирина Ефремова-Гарт: Контроль очень жесткий. Мне кажется, гораздо больше, чем в сфере государства и бизнеса. Ксения Сокурова: С нами на связи Ленинградская область. Наталья, здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Добрый день. Я в какой-то степени тоже занимаюсь благотворительностью. Я стала кормить сначала бездомную собачку. А потом (у меня такое впечатление, что они друг другу рассказывают) она привела вторую, третью. В результате я сейчас кормлю шестерых, одну из них взяла домой. Я как-то очень опасаюсь через какие-то фонды кому-то помогать, потому что все время рассказывают про нечестных людей, которые этим занимаюсь. И меня всегда еще интересовал такой вопрос. А вот люди, которые этим занимаются, они получают зарплату, офис снимают. Там какая-то машина у них есть. Еще что-то. Это все из денег, которые отдают благотворители? Денис Чижов: Я тоже хотел спросить это. Ирина Ефремова-Гарт: Очень хороший вопрос. Действительно, существует такой миф, что вы и так занимаетесь благим делом, это прекрасное начинание, и делаете это на волонтерских началах. Но вы, пожалуйста, имейте в виду, что люди, которые занимаются благотворительностью, у них есть семьи, дети, у них есть обязанности перед своими родителями. Для них это профессия. И постоянные споры про то, что благотворительность – это то, что от сердца или это профессионально, эти споры уже идут очень много лет. Благотворительность должна быть от сердца, но сделана профессионально. А за профессию, за работу людям надо платить. Действительно, есть административные расходы. И если смотреть на то, какой процент они составляют от общего бюджета, это порядка от 7 до 15%. Ксения Сокурова: Я в свое время была удивлена, что в одной крупной компании есть специальный отдел благотворительности. Я спросила, чем они занимаются. Оказывается, действительно есть определенный бюджет, которым нужно заниматься, который нужно каким-то образом распределять. То есть это действительно отдельная сфера. Ирина Ефремова-Гарт: Это абсолютно отдельная сфера. И, опять-таки, сошлюсь на опыт зарубежных коллег, это отдельная специальность, которой обучают не только на бакалавриате, но и в магистратуре - "Управление некоммерческими организациями". А у нас это появилось не так давно. И на самом деле профессионализация сектора – это тот вызов, который мы сейчас все пытаемся общими усилиями решить. И если раньше шел вопрос о том, где найти профессиональных пиарщиков, профессиональных юристов, бухгалтеров, то сейчас речь идет о том, где найти профессиональных управленцев для некоммерческих организаций, потому что это отдельное поле деятельности. Денис Чижов: Ирина, скажите, а деньги, которые собираются, например, в социальных сетях или на улицах стоят, на что-то собирают, вот это всегда мошенники какие-то? Или, например, с эмблемами люди ходят, иногда в пробке стоишь, ходит какой-нибудь благотворительный фонд Василия Великого или еще кого-нибудь, на что-то собирают. Я опасаюсь всегда давать деньги вот так на улице. Потому что, мне кажется, это обман. Ксения Сокурова: А еще они не всегда вежливы. Денис Чижов: Фонд поддержки Донбасса какой-то, тоже собирали в свое время. Как не попасть на мошенников? У нормального фонда всегда есть свой сайт. И на сайте всегда есть информация, какому количеству людей они помогли, какие программы они реализуют   Ирина Ефремова-Гарт: Здесь надо быть очень осторожным. И вы абсолютно правильно заметили, что количество таких собирающих людей, особенно в теплое время года, становится гораздо более заметным. К сожалению, среди них очень много мошенников. И есть целый ряд рекомендаций, как проверить собирающих людей. Если вы говорите, что вы работаете в некоммерческой организации или в фонде и просите показать или рассказать о том, на что именно собираете, эти люди очень быстро куда-то уходят. Сначала мы думали, что, может быть, это неподготовленные добровольцы собирают деньги. Оказалось, что не так. Мошенников действительно очень много. И как убедиться, что это не мошенники? У нормального фонда всегда есть свой сайт. На сайте всегда есть информация, какому количеству людей они помогли, какие программы они реализуют. И всегда есть отчет о том, как эти деньги были потрачены. Денис Чижов: А есть какой-то реестр, где я могу посмотреть, вот это нормальный фонд или не нормальный. Как на ЦБ я могу список банков посмотреть. Ирина Ефремова-Гарт: К сожалению, унифицированного на всю страну списка нет. Есть карты донорской активности, где на сегодняшний день отмечены, наверное, самые крупные фонды в России в разных регионах. Можно свериться на этом сайте. Есть сайты других организаций, которые аккумулируют эту информацию. В принципе при желании проверить можно. Можно просто вбить в интернет название фонда и посмотреть, что у вас выпадет. Денис Чижов: А вообще можем ли мы дать совет просто на улице не отдавать деньги? Ирина Ефремова-Гарт: На улице деньги не отдавать. Лучше так. Денис Чижов: То есть проще, если хотите помочь, найдите в интернете сайт и свяжитесь… Ирина Ефремова-Гарт: И на большинстве этих сайтов на сегодняшний день есть возможность сделать это пожертвование в электронной форме. Ксения Сокурова: Часто люди говорят, что они хотят помочь, но не располагают большими средствами, а вроде как 100 рублей… Кому-то не стыдно, а кому-то стыдно. Вроде мелкое пожертвование. Как вы здесь можете оценить, с какой суммы начинается действительно какая-то реальная польза? Ирина Ефремова-Гарт: Мне кажется, реальная польза начинается с любой суммы, пусть это будет даже 100 рублей. Потому что в нынешней ситуации навряд ли кто-то имеет возможность жертвовать так, как наши достаточно состоятельные люди. Но если эти 100 рублей жертвовать раз в 3 месяца или каждый месяц, это действительно ощутимая поддержка, особенно если мы понимаем, что таких жертвователей, как мы, миллионы. И мы действительно своими 500 или 1000 рублями можем сделать большую разницу в жизни какого-то человека. Ксения Сокурова: Есть еще такой непростой вопрос: как помогать? Потому что я нередко слышала от людей, что, например, в детские дома нередко приезжают благотворители, привозят огромное количество игрушек, или даже они приезжают с какими-то программами. Но психологи говорят, что это не помощь, что дети, в общем-то, всем обеспечены, а заваливание бесплатными подарками – это больше антипомощь. Давайте эту тему обсудим. Ирина Ефремова-Гарт: Давайте обсудим эту тему. Это, наверное, отвечает частично на вопрос, который вы задали: зачем нужны фонды? Потому что когда мы приезжаем, от всего сердца привозим 10 кг конфет, 2 телевизора и еще две стиральные машины, которых уже очень много, мы действительно ничего хорошего не делаем. Этим детям гораздо важнее иметь, например, взрослого наставника или, может быть, программу профориентации, которая поможет им сориентироваться, что им делать после выхода из детского дома. И такие программы действительно должны разрабатываться профессионально. И если у нас есть лишние деньги, мы можем всегда пожертвовать в фонд, который оказывается профессиональную помощь такого рода учреждениям. Это ведь касается не только детских домов, это касается и работы со стариками, и работы с самыми разными приютами. Лучше отдавать это в руки профессионалов. Денис Чижов: Я не знаю, поддержите вы меня или нет, если у вас есть 500 рублей, наверное, проще действительно помочь тому, кого ты здесь видишь. Все равно на работу этот процент… Лучше уж напрямую помочь. Если какие-то большие суммы регулярные – вот тогда нужно идти в фонды. Вы согласны или нет, что мелкие суммы лучше напрямую отдавать, кого вы видите конкретно. Собаку покормить, бабушка живет на этаже малоимущая. Ирина Ефремова-Гарт: Можно отдать бабушке малоимущей на этаже. Денис Чижов: Не деньгами, а просто ей купить, помочь. Ирина Ефремова-Гарт: Здесь на самом деле нет правильных или неправильных вариантов. Здесь то, как вам понятнее и ближе к сердцу. Самое главное, чтобы вы не переставали отдавать и помогать ближним. Но, согласитесь, если я понимаю, что бездомным людям, которые пытаются доехать до места своего прежнего проживания, я отдам на вокзале и не уверена, как этот человек потратит деньги, то я, наверное, лучше переведу той организации, которая отследит, купит билет, оформит документы и довезет человека до пункта назначения. Ксения Сокурова: Организация это контролирует? Ирина Ефремова-Гарт: Абсолютно. Денис Чижов: Наши телезрители тоже переживают про контроль. Но вы ответили заранее про то, что ведется жесткий контроль благотворительных фондов. Правда, список в интернете… Наверное, просто объективно, когда вы выбираете что-то в магазине в интернете, вы смотрите, какой сайт у этого магазина, как он выглядит, сколько там вкладов, чтобы это не был сайт-однодневка. С благотворительными фондами примерно так же. Просто по общему какому-то ощущению своему. Ксения Сокурова: Смотрите, можно же не только деньгами помогать. Ведь в нашей экономической ситуации люди, которые хотят чем-то помочь, ищут способы. Что еще мы можем сделать для кого бы то ни было, кроме как дать денег? Ирина Ефремова-Гарт: На самом деле все более и более популярным становится то, что называется добровольчество или волонтерство. И если говорить про корпоративные фонды, то у них это самая заметная тенденция. Причем, корпоративное волонтерство и волонтерство в целом может самые разные формы принимать. Это может быть группа людей, которая вышла убрать какой-то парк, который находится недалеко от предприятия или дома, где живут эти люди. Это могут быть то, что называется… услуги, когда профессиональные юристы оказываются бесплатную консультацию какому-то подшефному детскому дому, пансионату или еще кому-то. Здесь формы могут быть разнообразными. Но вы абсолютно правы: деньги – это не единственная форма помощи. Денис Чижов: Давайте почитаем еще сообщения. Здесь люди пишут из Кировской области: "У нас за счет народной благотворительности делают ремонт Дома культуры, так как в бюджете нет денег". Ксения Сокурова: Кстати, интересно, как это было организовано чисто технически. Просто сбор средств? Ирина Ефремова-Гарт: Сбор средств. Ксения Сокурова: Здорово. Денис Чижов: Вот человек помогает международной ассоциации сайентологов. Шутит или серьезно, не знаю. Есть также пессимистические какие-то… Говорят, что в России кто больше ворует, тот больше отдает… Не доверяют. Опять пишут, что там одни мошенники. Не верят. Ксения Сокурова: Кстати говоря, тоже от телезрителя вопрос: "Почему нет фондов, которые бы помогали взрослым?". Очень много фондов, которые помогают детям или старикам, или людям, у которых есть конкретные заболевания. Такие фонды тоже есть. Но любой человек может попасть в какую-то трудную ситуацию, причем, совершенно внезапно. И не попасть в поле зрения какого бы то ни было фонда, просто потому что такого фонда не существует. Только в последние несколько лет стали появляться фонды, которые обращают внимание на взрослых людей. Но их очень мало   Ирина Ефремова-Гарт: Абсолютно правильный очень назревший вопрос. Мне кажется, здесь главная причина в том, что мы считаем, что раз человек взрослый, то он должен сам уметь отвечать за себя. Другое дело – ребенок или старый человек. А вот взрослый должен найти и ресурсы, и выход из сложной ситуации. И именно поэтому до недавнего времени это было абсолютно на задворках. И только последние несколько лет стали появляться фонды, которые тоже обращают внимание на взрослых людей. Абсолютно правы. Их очень мало. Ксения Сокурова: Это какие-то целевые программы, или это в принципе с любой проблемой можно прийти? Ирина Ефремова-Гарт: Это разные фонды. Это в основном целевые программы. Тогда, когда помогают, например, взрослым людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию по каким-то причинам. Например, тем, кто вышел из мест лишения свободы. Тех, кто помогает адресно (например, требуется какая-то материальная поддержка кратковременная), в основном это делают даже не частные фонды, а это делают компании, когда на территориях присутствия к ним обращаются, и через этот механизм адресной помощи они получают какие-то деньги. Денис Чижов: В нашем эфире мы тоже подвели итоги благотворительного движения в России за 2015 год. Через год встретимся. Наверное, следующие итоги будем подводить. Ирина Ефремова-Гарт была в гостях, руководитель программ Форума Доноров. Ксения Сокурова: Спасибо. Ирина Ефремова-Гарт: Спасибо.