Ольга Арсланова: «Сибирь – будущая житница мира» - это заявили не российские специалисты, а французское издание Marianne. Там опубликована статья, посвященная климатическим изменениям и тому, какой урон они уже нанесли сельхозпроизводителям Старого света. Так вот, главный вывод экологов, экономистов: «У Европы будут огромные проблемы с урожаем зерновых, а вот для России изменения климата – возможность увеличить экспорт». Отступление вечной мерзлоты освобождает пригодные для сельского хозяйства земли, и все надежды Европы на поставщиков из Сибири. Александр Денисов: Да, журналисты напоминают, что пшеницу, произведенную в России, Владимир Путин использует как настоящее дипломатическое оружие. Это их такое мнение. Но вот посмотрим, как они относятся к нам и как предлагают выходить из ситуации. Фрагмент этой статьи в издании Marianne. И перейдем к обсуждению. «Изменения климата и вызываемые им экстремальные погодные явления делают урожай пшеницы более неопределенным, снижая урожайность и даже нанося ущерб посевным площадям. Столкнувшись с такой ситуацией, европейские и американские производители испытывают трудности. Еще один игрок – Россия – напротив, может выиграть от изменения климата. С начала 2000-х Москва увеличила экспорт пшеницы. Его первый козырь – Черное море и его окрестности, где пшеница растет на плодородных почвах в два раза ниже, чем во Франции. Украина, Румыния и Болгария также пользуются этими благоприятными условиями, но у России есть еще одна территория, которая позволяет ей расширить производство пшеницы сегодня, - Сибирь». Александр Денисов: Ну вот, про Сибирь как житницу мира поговорим с Владимиром Васильевичем Малаховым, доктором биологических наук, академиком РАН. Владимир Васильевич, добрый вечер. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Владимир Малахов: Добрый вечер. Рад вас видеть. Александр Денисов: Владимир Васильевич, вот сказали, что зерновые – это оказывается наше новое оружие. Я так и слышу, что новый налог нам придумают, какой-нибудь сельхозналог. Вот как обычно. Придумали же ради зеленой энергетики, мол, углеродный след у вас большой, вы поставляете, поэтому нам платите. Уже там чуть ли не с этого года собираются брать. За любую свою неприятность придумывают новый налог. Придумают нам еще за сельхоз преимущества в Сибири. Раз уж у вас там все цветет и пахнет, то давайте гоните деньгу нам при поставках. Владимир Малахов: Это французы такое написали? Александр Денисов: Французы-французы, да. Marianne издание. Владимир Малахов: Ну вот, раз уж о французах зашла речь, мне тут вспомнилось. Знаете, у Островского в «Бесприданнице» есть такой диалог. Мокий Парменыч с Вожеватовым говорят: «А хорошо бы с такой женщиной в Париж съездить на выставку». «Да, веселая была бы поездка». Дело в том, что вот к столетию взятия Бастилии французы в Париже (это было в 1889 году), они открыли... Ну вот, кстати, к столетию французской революции они открыли вот это кабаре «Мулен Руж», где танцевала эта танцовщица Ла Гулю и этот Валантен, Валентин Бескостный. Их рисовал герцог, Тулуз-Лотрек любил их рисовать. И была открыта вот, тем не менее, всемирная выставка – выставка промышленных и сельскохозяйственных достижений со всего мира со всего мира. А вот эти герои Островского Вожеватов и Мокий Парменыч, они по-современному-то бизнесмены, и, конечно, им было важно поехать и посмотреть на новые технологические достижения. Россия тоже имела на этой выставке павильон. Кстати, эта выставка, ворота этой выставки – это Эйфелева башня. Это были ворота на эту выставку. Потом все павильоны размонтировали, а вот эти уродливые ворота, эту башню уродливую оставили, и теперь они символ Парижа. Ну так вот, был русский павильон на этой выставке, даже не один был павильон. И вот, представляете, как интересно, очень большой интерес вызвал один экспонат – перед ним всегда толпились посетители. Это была кубическая сажень русского чернозема. Сажень – это два метра пятнадцать сантиметров, то есть это вот такой куб черноземной земли, привезенной в Париж (вот этот монолит такой) из Воронежской губернии. Все там абсолютно обалдели, никто не представлял, что на Земле есть вот такое место, где вот в таком количестве есть такая плодородная земля, мощностью более двух метров. И вот действительно Россия обладает... Советский союз обладал уникальной площадью чернозема – более 60% мировых черноземов находилось в СССР. Но после распада СССР, конечно, немножко уменьшилось число чернозема, потому что вот сейчас Россия обладает 52% всех черноземных земель мира. Украине примерно 9% отошло. Еще есть чернозем, соответственно, на юге Канады и в Соединенных штатах – на среднем западе, вот там. Но больше всего черноземных земель именно у России. И вот удивительно, что... И Россия всегда поэтому... А чернозем – это уникальная совершенно почва. Вообще слово «чернозем» если вы посмотрите как на английском, он так и будет «чернозем». То есть вот это слово на всех языках так и называется «чернозем». Это вообще уникальная такая почва, она создается не тысячу, и не десять тысяч лет, а десятки тысяч лет. Она обладает уникальным плодородием. Вот 52% этих земель находится (больше половины) в нашей стране. Поэтому наша страна имеет огромные перспективы по выращиванию именно зерновых культур, потому что черноземные почвы – они вообще для всего подходят – но особенно благоприятны они для пшеницы и для других зерновых культур. Самое поразительное – Россия всегда и была экспортером зерна – но вот в ХХ веке в силу каких-то социальных причин... Александр Денисов: В советский период мы же закупали. Владимир Малахов: Странной политики такой Россия, обладая... Советский союз обладал больше 60% черноземов мира, и тем не менее, я хорошо это помню, Никита Сергеевич Хрущев принял программу партии по построению коммунизма в 1961 году. Тогда приняли такую программу – обогнать Соединенные штаты по валовому производству зерна на душу населения. И в 1963 году в стране разразился зерновой кризис. Я хорошо помню, что в 1963 мы покупали хлеб по карточкам в мирное время. На закупку... Пришлось закупать в первый раз... Россия за всю историю нашей страны, она в первый раз стала закупать зерно. Тогда старенький Черчилль, Уинстон Черчилль произнес такую фразу: «Я думал, что я умру от старости. Но когда я узнал, что Россия стала закупать зерно, я понял, что я умру от смеха». И действительно через год умер. И вот мы после 1963 года все время закупали зерно. Причем, в 1963 году это было неожиданно. На закупки зерна был истрачен весь валютный запас Советского союза, часть золотого запаса – это был колоссальный удар по экономике. Что произошло? Обозначить аграрную политику, которая была в период коммунистической партии, иначе как аграрная катастрофа для нашей страны просто невозможно. И вот что же мы имеем сейчас? Ситуация абсолютно изменилась. Сейчас мы производим в удачные годы 130-135 миллионов зерна. Сейчас вот Владимир Владимирович Путин озвучил недавно, буквально на днях, он произнес, что в этом году, но не самые благоприятные условия, но мы производим 127 миллионов тонн зерна, из которых Россия экспортирует примерно 50 миллионов тонн. То есть мы сейчас обошли по производству зерна Соединенные штаты (по производству пшеницы). Мы производим примерно 85-90 миллионов тонн пшеницы, ну может сейчас, в этом году, немножко меньше. И мы производим ее почти в два раза больше, чем Соединенные штаты, у которых мы когда-то закупали зерно. То есть вот сейчас мечта Хрущева исполнилась, поскольку в Соединенных штатах население-то 300 с лишним миллионов, а у нас всего 140 с небольшим, то мы превзошли на душу населения очень сильно Соединенные штаты. Россия превращается в одного из крупнейших производителей зерна и экспортеров зерна. Конечно, здесь очень важна какая-то экономическая политика, и, наверное, правильнее было бы здесь поговорить с каким-то экономистом, потому что в силу того, что цены на зерно в мире растут... Вот я посмотрел сегодня, вот сейчас на Чикагской бирже (буквально вот сейчас я посмотрел перед передачей) стоимость тонны зерна где-то 265 долларов. Ну, она колеблется, но, в общем, она в целом растет. При такой высокой цене производители зерна хотят побольше вывозить этого зерна, и здесь, конечно, важна какая-то политика экспортных пошлин. Потому что, с одной стороны, на эти экспортные пошлины будут обижаться производители зерна, потому что если пошлины большие, они меньше прибыли получат. А, с другой стороны, если будет большой вывоз зерна, то у нас будет рост цен внутри страны на хлебобулочные изделия, на макароны. Александр Денисов: А потребитель будет на цены обижаться, Владимир Васильевич. Потребитель – на цены. Владимир Малахов: Да, потребитель будет обижаться на цены. Но, в целом, в этой статье все правильно эти французы написали. Мы с вами об этом ведь уже очень давно и не раз говорили, что вот это глобальное потепление, оно приносит всем какие-то проблемы. И нам тоже. Но, в целом, для такой северной страны как Россия, где 65% территории находится в области вечной мерзлоты, конечно, потепление вместе с проблемой приносит какие-то преимущества. Наверное, этих преимуществ даже будет больше. Ольга Арсланова: Владимир Васильевич, но в новостях постоянно в Сибири: то горит, то тонет. Как там расширяются зоны земледелия? Владимир Малахов: Ну, вы знаете, будет и гореть, и тонуть. На одной из прошлых передач вы меня спросили: «А какой совет можно дать президенту Российской Федерации?» Я человек не находчивый, сразу не сообразил, какой можно дать совет. А совет можно дать такой: «Дорогой Владимир Владимирович, мы не сможем остановить глобальное потепление. Если остановится Гольфстрим, наступит глобальное похолодание. И мы не сможем похолодание остановить. Что бы мы ни делали, даже если мы с вами перестанет вообще отапливаться, производить электроэнергию, потепление будет продолжаться. Если оно сменится похолоданием, оно сменится похолоданием. И надо быть к этому готовым. К тому, что бывают пожары. К тому, что бывают наводнения. И готовым быть на всех уровнях. Поэтому вот нам нужно...» Какой совет президенту? «Надо быть готовым к тому, что будут происходить какие-то неблагоприятные погодные явления. Остановить глобальное потепление снижением производства энергии или тем, чтобы посадить собственную промышленность на голодный паек, мы не остановим глобальное потепление». Вот и все. А кроме того, я еще раз говорю, что для природы в целом, для биосферы глобальное потепление никакой опасности не представляет. Александр Денисов: Мало того, урожайность же повышает. Владимир Васильевич, вы же... Владимир Малахов: Не верьте этим психопатам. А урожайность действительно повышается. Дело в том, что те сельхозкультуры, которые для нашей страны очень важны, составляют такое экспортное преимущество нашей страны – это, прежде всего, пшеница, ячмень, рис даже. Эта культура относится к такой группе, где фотосинтез идет по так называемому С3-пути. И вот эти культуры очень чувствительны к повышению концентрации углекислого газа. Она сейчас, в результате глобального потепления, растет. Она, на самом деле за сто лет выросла больше, чем на треть. И пшеница сразу отозвалась. Урожайность зерновых культур повысилась на 20-25%. И, кстати, увеличилась скорость роста лесов. Вот вы начали... В начале передачи вы сказали про углеродный налог, а на самом деле надо нам с вами как-нибудь поговорить о такой вот вещи. Дело в том, что в мире все две, ну пусть три страны, которые производят кислород, которым дышит вся остальная планета, - это те страны, в которых есть леса и болота. Торфяные, верховые болота. Эти две страны – это Россия и Канада. Ну, еще есть тропические леса в Бразилии. Вот именно эти страны производят тот кислород, которым пользуется вся остальная планета. Вот наши сибирские леса, а также канадская хвойная тайга, ну и вот тропический лес Бразилии – они выделяют кислород, который все остальные страны используют. Ну, может быть, со всех остальных стран взять налог? Кислородный налог в пользу России, Канады и Бразилии. Это было бы, на мой взгляд, очень справедливо. Но почему-то об этом никогда не поднимается разговор ни в ООН, нигде. Это я совершенно говорю ответственно. Именно вот эти страны, именно те страны, в которых есть верховые болота, где аккумулируется торф, потому что торф – это связанная углекислота, которая не вернулась в атмосферу. При фотосинтезе, когда запасается торф, выделяется кислород, забирается углекислый газ, и он остается в торфе, в торфяниках, а кислород выделяется. Таким образом, те страны, где есть вот эта заболоченная тайга, где есть верховые болота, а у нас это миллионы тонн, они и являются главными продуцентами кислорода. Это Россия, Канада и отчасти Бразилия, хотя торфяных болот там нет, но есть большие тропические леса, большие площади, которые тоже поставляют большое количество кислорода. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Очень интересно. Александр Денисов: Владимир Васильевич, про Россию как экспортера кислорода, чистого воздуха поговорим в следующий раз. Спасибо вам большое, как говорится, за наметку. Владимир Малахов, доктор биологических наук, академик РАН был у нас на связи. Невероятно интересный рассказчик.