Константин Чуриков: Ну а сейчас, поскольку впереди выходные, а выходные – это что? Это общение с семьей, с детьми, когда можно, так сказать, более плотно с ними общаться. Поговорим о воспитании детей. Вот в наших госструктурах решили заняться вопросом общественно полезного труда для школьников и даже хотят внести поправку в закон «Об образовании», прописать там важные вещи, связанные с трудовой повинностью для детей. Речь идет о том, чтобы дети дежурили в классе, дети, не знаю, убирали класс, бумажки собирали – какую-то общественно полезную деятельность вели. Что этому предшествовало? Председатель Государственной Думы несколько месяцев тому назад, собственно, эту идею предложил, даже провел у себя в Telegram опрос, считают ли люди возможным, чтобы школьники участвовали в общественно полезном труде, класс убирали, доски мыли. Большинство проголосовали «за». И вот не так давно, буквально с месяц с небольшим, когда в Госдуме выступал министр просвещения Сергей Кравцов, Вячеслав Володин сказал буквально следующее. Вячеслав Володин, председатель Государственной Думы РФ, 16 ноября 2022 года: Для того чтобы ребенок помыл доску, надо получить разрешение родителей. Чтобы он принимал участие в уборке класса, надо получить разрешение родителей. Но нас те же родители просят, чтобы трудовое воспитание было неотъемлемой частью школьной программы. Ну ребенок должен вырасти настоящим гражданином – значит, у него должно быть сформировано отношение к труду. Только через труд можно воспитать отношение ко многим вопросам, которые потом ему понадобится решать. Если будет другое отношение к труду, будет другое отношение к изучению и физики, и математики, и иностранных языков, и ко многому другому. Ребенок будет расти другим, гармония придет. А так – потребители. Константин Чуриков: Мы еще днем начали, вот Тамара Шорникова, моя коллега, обсуждала это еще в дневном эфире «ОТРажения». У нас был тогда в эфире директор московской школы «Класс-Центр» Сергей Казарновский. Вот что он сказал по поводу этой инициативы, вообще по поводу такой трудотерапии для школьников. Сергей Казарновский: А что, учеба – это не труд, что ли? Что, не общественно полезный? Хорошо учиться, достигать каких-то результатов, получать какие-то призы на олимпиадах, прекрасно сдавать ОГЭ, ЕГЭ – это фантастический труд! Константин Чуриков: Ну вот теперь, уважаемые зрители, рассудите, кто прав, кто нет. Как вы думаете, надо ли приучать детей к труду? «Да», если согласны, «нет», если не согласны, все это по SMS на номер 5445, давайте голосовать, в конце этого часа подведем итоги. А у нас в студии Галина Силласте, профессор социологии, научный руководитель Департамента социологии Финансового университета при Правительстве. Галина Георгиевна, здравствуйте. Галина Силласте: Добрый вечер. Константин Чуриков: Знаете, вопрос на самом деле очень важный, потому что, когда мы говорим про воспитание детей, про то, что они должны любить Родину, семью свою, город и т. д., и т. д., мы забываем о том, что есть какие-то такие, знаете, практические навыки, такие вот ручные, как говорят, руки-то помнят, которые позволяют это дело, как говорится, закрепить. А вы как считаете, на самом деле метод это или не метод? И вообще, дети сейчас сами-то какие с точки зрения социологии? Галина Силласте: Ну, вы знаете, вообще я должна сказать, если вот комментировать то, что сказали в Госдуме, то я лично как социолог бы сказала, что наконец-то, и сказала бы это совершенно сознательно. Почему? Потому что, понимаете, у нас уже практически не то что в 1990-е, а в 2000-е гг., весь этот период времени какая-то очень удивительная, странная политика. Мы настолько оберегаем детей от какого-либо лишнего приложения сил, усилий и труда, что мы, по существу, сегодня замкнули их только на том, что касается школьной программы, т. е. работать на то... Вот сказал коллега, а я с ним категорически не согласна. Это труд само собой, если ты учишься в школе, если ты учишься в университете и т. д., то это дорога та, которую ты осваиваешь, потому что практически без этого ты вообще ничто будешь. Так, спрашивается, это что, тоже считать трудом, который заменяет абсолютно все? Поэтому надо исходить из того, что труд неслучайно категория, мы когда говорим, он слишком разный. Так вот давайте разбираться тогда, какой труд для какого возраста детей, для какой цели применения этого труда он целесообразен. Поэтому если так посмотреть по этой позиции, то я вот слышала не один раз такие комментарии, когда сами школьники говорили: «А почему я должен там сидеть, доску еще вытирать за нее?» За кого за нее? Понимаете, поэтому я бы первое, на что обратила внимание, давайте четко распределим: каждому возрасту соответствует свое конкретное трудовое восприятие, свое чувство не просто долга, а свое чувство формирования трудом того, что ты будешь потом больше и лучше иметь. Константин Чуриков: Я хочу наших зрителей пригласить к беседе: не только голосуйте – звоните, потому что тема, мне кажется, важная для всех. А вот, знаете, сейчас вы сказали: «А почему это я должен за нее доску вытирать?» Знаете, а мы же видим такой тип поведения среди взрослых людей сегодня достаточно часто: «А почему я должен его пропускать? (Там кто-то за рулем.) А я тут что, самый рыжий?» Галина Силласте: Правильно, согласна. Константин Чуриков: Понимаете, вот это вот. Галина Силласте: Так вот в этом отношении, понимаете, если у нас уже взрослые достаточно эгоистично воспитаны, потому что принцип такой, что, если мне не надо, почему я должен это делать, то это еще отнюдь не означает, что если мы хотим иметь нормальное, здоровое, трудолюбивое общество, что мы должны таким же образом сформировать позицию детей. Я знаю, что у нас сегодня целый ряд учителей, комментарии, которые я слышу от учителя, меня просто поразил: «А вы понимаете, сколько я буду дополнительно бумаг писать?» Я говорю: простите, а при чем здесь, бумаги вы будете писать, если у вас элементарно просто миниморум того, что должен иметь нормальный человек, нормальный ребенок? Убрать за собой, не бросать грязь, класс за собой хотя бы элементарно убрать... Константин Чуриков: Помочь дома маме, папе, брату, сестре... Галина Силласте: Это же элементарный труд, это же не какие-то сверхсложные трудовые навыки. Поэтому я считаю, что в данном варианте я хочу поддержать в этом отношении как эксперт и Государственную Думу, потому что мы уже дошли до абсолютной противоположности, мы показали совершенно полосу отчуждения: ребенок – это учеба. Простите, учеба, да, это труд, но труд не должен быть абсолютный труд только одного вида, таким образом личность не формируется. Поэтому я думаю, что... Константин Чуриков: Таким образом формируется потребитель, который будет считать, что он самый умный, самый образованный... Галина Силласте: Потребитель... Ну что вы, у нас уже в этом случае такой блестящий потребитель сформирован, что я считаю, что мы вообще уже, по-моему, Запад переплюнули в этом отношении. Поэтому возвращаться надо к тому, что касается гармонии: и труд, и учеба, и самореализация того, что ты можешь и умеешь. Константин Чуриков: Нам звонит сейчас Надежда из Тамбовской области. Надежда, добрый вечер. Как вы считаете, нужное дело, не нужное? Зритель: Нужное. Я считаю, что нужно приучать детей к труду. По-моему, у нас был такой опыт, потому что у моих друзей ребенок вот учился когда, они ходили в какой-то учебный комбинат, и они делали... Знаете, он научился делать обивку мебели. И как-то вот потом случилось так, что он кресла дома обивал. Поэтому... Учился он где-то в 1990-е гг. Поэтому мне кажется, что надо возвращаться к этому. И потом, вот я училась уже вообще давно, в 1970-е гг., мы тоже, в школе-то нас учили домоводству, мальчики у нас табуретки сколачивали. То есть это все такое дело нужное, на мой взгляд. Константин Чуриков: Надежда, смотрите, мы сейчас, по сути, говорим не только о труде как таковом, мы, в общем, имеем в виду задачу сделать детей как-то добрее, что ли. А как еще их можно сделать добрее, как вы думаете? Зритель: Добрее?.. Константин Чуриков: Ну да, чтобы они, так сказать, себя не считали пупом земли, понимаете, чтобы они как-то помогали окружающим. Зритель: Вы знаете, у нас... Я думаю, что это дело семейное. Вот в семье все-таки... Я хочу сказать о своей семье. У нас в семье мама распределила обязанности так, что каждый из нас должен был делать что-то свое. У меня были домашние такие, я полы мыла, посуду, брат у меня воду носил и дрова... Ну то есть у каждого должны были быть, и, на мой взгляд, и сейчас они должны быть, обязанности в доме, они дома должны помогать, тогда это будет... Константин Чуриков: Спасибо, Надежда, за ваш звонок, за ваше мнение. Кстати, вот проводили мы опрос в нескольких городах, спрашивали взрослых, делают ли дети что-то по дому, помогают ли, ну и самих детей. Давайте посмотрим. ОПРОС Константин Чуриков: Сейчас к нам присоединяется наш следующий эксперт – Александр Снегуров, заслуженный учитель России, доцент МГПУ. Александр Викторович, здравствуйте. Александр Снегуров: Здравствуйте, Константин. Константин Чуриков: Как вы думаете, вот эта вся история, вся эта затея вообще подействует на детей, как-то их скорректирует в нужную нам сторону? Или, в общем, эти меры уже не действуют и дети вообще другие, с ними надо как-то по-другому? Александр Снегуров: Ну, в вашем вопросе есть и ответ. Да, надо по-другому. Меры вообще действуют всегда двойственно; на тех, кто готов поддаваться действию, они действуют. Вот даже по опросу этому, который вы проводили, и я проводил опрос: те, кто помогают дома, те дети готовы выполнять и какие-то трудовые обязанности в рамках предлагаемой инициативы; тот, кто ленив, изнежен, капризен, вряд ли реформируется и изменится, по крайней мере точно это не произойдет по движению рубильника, какому-то, так скажем, щелчку. Для этого потребуются, возможно, годы. Константин Чуриков: Александр Викторович, как учитель скажите, дети сейчас скорее, так сказать, эгоисты или, наоборот, коллективисты, они так вот готовы и помогать, и делиться? Скорее что? Александр Снегуров: Картина пестрая, но скорее все-таки... опять же «скорее», это не значит, что других нет групп... все-таки в сторону эгоцентризма и индивидуализма. Потому что буржуазное, так скажем, окружение, которое навязывалось и внедрялось, идеи буржуазности, стремление к комфорту все-таки усвоены были, и не только вот детьми нынешними, а ведь родителями, которые привели детей, это родители 1990-х – конца 1980-х гг. Так что надо менять социально-экономический уклад, чтобы данные инициативы были эффективными. Константин Чуриков: Заметьте, уважаемые гости, вот я просто фиксирую этот момент: вот что бы мы ни обсуждали, о чем бы мы ни говорили, об уборке, о том, как снег убирать, – мы приходим всегда к одному и тому же выводу в этой студии, что нужно менять социально-экономические такие какие-то вещи в нашей стране. Спасибо большое, Александр Викторович! Александр Снегуров: Всего доброго. Константин Чуриков: Александр Снегуров, заслуженный учитель России, доцент МГПУ. Галина Георгиевна, вот вы согласны, да, что надо прямо совсем так радикально менять? Галина Силласте: Нет, не совсем радикально менять. Во-первых, давайте будем исходить из того, что да, почему эгоцентризм очень сильно развит (это бесспорно). Да потому, что практически сегодня дети сфокусированы на себе, вот они – центр. И кстати говоря, действительно, столько всего практически дается сегодня на одного ребенка, что можно понять, что практически концентрация его на самом себе тоже оправдана. Но вот эта фокусированность на себе... Вот вы обратите внимание, каким образом интересным противоположность образовалась. Те дети, которые говорят, что они дома помогают, и школа, которая практически полностью изолировала их от какого-либо общественно полезного труда. Что же выходит? Выходит, что семья, как мы говорим, как малая ячейка, социальный институт, сохраняет эти навыки, старается привнести эти навыки, развить эти навыки, а в школу когда они приходят, они просто царь и царица: не надо делать это, «это практически ко мне не относится». А почему нет? Школа – второй дом, и в этом доме тоже есть свои порядки, есть то, что необходимо поддержать, и то, в чем надо помочь, это одно дело. Но есть еще другой аспект. Вот посмотрите, если мы говорим об этой противоположности, которая сложилась между домашним воспитанием, в большинстве семей оно все-таки именно такое, как мы слышим, и тем, что имеется сегодня, изолировано от труда в школе, то на таком конфликте подходов, интересов и методов воспитания ребенок, естественно, начинает лавировать так, как, по существу, требует та или другая среда. И не навыки получаются тогда, а вынужденность, а вынужденность вызывает протест. Константин Чуриков: Естественно. Я чего не понимаю? Значит, вот и вы отчасти, и учитель заслуженный, который у нас сейчас был в эфире, говорите о том, что вот они такие, значит, все эгоцентричные, потому что какая-то гиперопека. Я вот одного не понимаю. Когда, значит, опекаешь ребенка – плохо, потому что он вырастет эгоистом, ты слишком ему помогаешь. Когда ты им не занимаешься, тебя тоже обвиняют, говорят: «Ну что это, у тебя там трава в поле растет?» Галина Силласте: Вы знаете, это сегодня происходит... Вообще это, конечно, было и раньше, но сегодня это резче чувствуется, потому что мы отделили воспитание от школы. И с этой точки зрения, если мы будем возвращать вот хотя бы таким мягким, эластичным путем просто элементарно общественно полезный труд, которым могут заниматься, должны заниматься школьники, то я думаю, что постепенно этот процесс воспитания ляжет сам по себе, он не будет сейчас так конфликтен, как он выглядит в нынешних школах, в нынешних учениках. И потом, вы знаете, наши опросы, допустим, показывают, что мы недооцениваем ребят. Потому что когда ставился вопрос о том, готовы ли они работать или готовы ли они в какой-либо форме трудовой деятельности участвовать, то, вы знаете, эту готовность, вообще пойти даже работать и что-то зарабатывать, дети выражать начинают уже с 12 лет. А мы все полагаем, что сюси-муси, они у нас такие вот занятые и т. д. У них есть потенциал, и дети могут этот потенциал реализовать. Константин Чуриков: Заметьте, родители часто говорят «мой ребенок» про человека, которому уже 20 лет, хотя ребенок – это грудной малыш. Галина Силласте: Вот именно, а он все маленький. Задержались. Константин Чуриков: Давайте сейчас послушаем Ольгу из Бурятии. Ольга, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. А у меня, я коротко, я долго не буду говорить. А скажите, пожалуйста, ну если ребенка не приучать к труду с детства, а что ж из него потом тогда выйдет-то? Галина Силласте: Ага. Константин Чуриков: Да риторический вопрос, естественно, Ольга, кто ж спорит. Галина Силласте: Обломов на постели, ну вот. Константин Чуриков: Спасибо. Так знаете, что получается? Чтобы воспитать хороших детей, надо сначала воспитать хороших родителей. Галина Силласте: Правильно. Константин Чуриков: А родителям как-то вот можно так по дороге перековаться, скорректировать свое поведение? Галина Силласте: Вы знаете, я думаю, что, безусловно, можно. Потому что посмотрите, в своей основной части у нас родители-то очень трудолюбивые люди. Любым образом надо сделать все, чтобы семье было хорошо, надо заработать, надо работать. Но тогда зачем мы с вами так сильно изолируем, прямо в какой-то пух кладем своих детей? У меня некоторые родители говорят: «Вы знаете, он у меня настолько занят, вы не представляете, у него такая секция, такая и такая. Какая ему общественно полезная работа?» Я думаю: извините, вы же можете ему тоже распределить, это более сделать разумно, что же вы из ребенка делаете бегунка в течение суток? Поэтому, понимаете, я думаю, что здесь просто должны прийти в конце концов к определенному такому диалоговому согласию и школа, и семья. И отдадим должное семье: если бы еще семья сегодня не воспитывала вот эти навыки домашней работы, помощи и т. д., то, я думаю, у нас вообще бы уже было действительно такое барское детское сообщество, которое вообще ничего бы в жизни больше не умело. Поэтому я... Константин Чуриков: Ну да, такие Митрофанушки вырастали бы. Галина Силласте: Вот именно, да, замечательно. Конечно, у нас печка не ходит сама по себе, но тем не менее, знаете, в общем-то, достаточно большие притязания. Поэтому я смотрю на это совершенно спокойно. Я считаю, что это как раз-таки та возможность, которая возвращает элементарный, необходимый и для школы, и для детей, и для родителей хотя бы такой мягкий, эластичный рычаг воспитания и обучения дополнительного тем навыкам, которые в жизни детям-то нужны. Константин Чуриков: Давайте еще послушаем нашу зрительницу Наталью из Свердловской области. Здравствуйте, Наталья. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Я могу говорить? Константин Чуриков: Да-да, слушаем вас. Зритель: Я хочу сказать вот по поводу приучать детей к труду. Вот я не совсем согласна с этой женщиной, что должны мыть... Допустим, доски они всегда могут вытереть, а мыть полы они не должны. Галина Силласте: Это не... Зритель: Это есть работа, профессия уборщиц. Почему? Дети и так загружены учебой очень сильно. Поэтому я думаю, это вообще лишнее. Константин Чуриков: Ну хорошо, не мыть полы, подмести, например, бумажки бросили, какая-то пыль... Ну хотя бы веничком. Зритель: Вы знаете, нужно просто приучать к тому, чтобы, допустим, действительно они уважали труд уборщиц, не бросали, следить, если кто-то бросил, тогда наказывать их, учить этому, следить за этим. Но не мыть и даже не мести, понимаете? Константин Чуриков: Понятно, да. Зритель: Иначе вы дойдете до того, извините, что потом, значит, вообще уберут уборщиц и все вот эти работы начиная с класса, будут коридоры мыть, лестницы мыть, и это будет называться, типа учат к труду, понимаете? Константин Чуриков: Понятно... Зритель: А главное – это экономия просто других людей. Константин Чуриков: Понятно. Спасибо. Галина Силласте: Вы очень утрировали, у вас очень утрированная картина. Дело в том, что, допустим, вспомнить о том, что, предположим, даже к какому-то празднику или что – почему бы не сделать, допустим, не знаю, раз в месяц, в полгода какой-то субботник, для того чтобы можно было привести в несколько лучшее состояние свою школу? Я не думаю, что в данном случае ребята считали бы, что вот это абсолютно тяжелый труд и вообще это унизительный труд. Вопрос идет не о том, чтобы перезагружать и давать детям те функции, для которых существуют уборщицы, вот пусть они свой труд выполняют. Но вы правы в том, что научить уважать этот труд можно только в том случае, когда ты сам понимаешь, какой это труд, и что это действительно труд. Константин Чуриков: Галина Георгиевна, вы знаете, мы уже цитировали Сергея Зиновьевича Казарновского, который сегодня у нас был в эфире. Вы знаете, он сказал среди прочего... там можно спорить, соглашаться не соглашаться... он сказал очень, мне кажется, интересную вещь: помимо того, что да, если приучать к труду, то делать это по крайней мере не как наказание, а в какой-то игровой, не знаю, творческой форме. То есть это же не просто, понимаете: «Так, а теперь пошли, 7 «Б», мести улицу». Галина Силласте: Конечно, согласна. Константин Чуриков: То есть это же надо делать совершенно по-другому. Галина Силласте: Правильно. Константин Чуриков: Вот как-то мы это сможем сделать, или у нас уже, как говорится, у учителей бедных-несчастных настолько уже глаз замылен, они уставшие, замученные, еще вот этим заниматься, понимаете, чокнешься? Галина Силласте: Не заставлять... Вы знаете, я думаю, что здесь не такой большой труд этим заниматься, потому что никто же не говорит о том, что ты прямо специальное время уделяешь и ты только этим вопросом занимаешься. Ведь это надо делать по ходу жизни, по ходу процесса нахождения ребенка в школе. Никто не ставит вопрос о том, что наказывать тем, что мы дадим тебе, не знаю, лестницу мыть, – зачем? Речь идет о том, чтобы в тех формах посильного, посильного для каждого труда можно было бы занять ребенка. Почему, допустим, у нас уроки труда? Я, допустим, в свое время, помню, я до сих пор с благодарностью вспоминаю учителей, которые нам давали уроки труда, потому что они очень многому научили, я до сих пор пользуюсь этими навыками. Поэтому разговор идет о том, что это вполне такой деликатный, конкретный подход к тому, что труд – это не насильственно заставить, а это то, чему можно мягко, но учить и сделать это просто элементарной потребностью. И с этой точки зрения я не вижу здесь никаких противоречий относительно того, что мы эксплуатируем ребенка, – нет. Потом, вы знаете, я обратила внимание: ведь у нас сейчас дается право, чтобы дети, если у них есть такое желание, особенно в летние каникулы, то они могут устраиваться на работу уже даже менее 14 лет в возрасте. И вот результаты опросов показывают, что летом высказали желание поработать в разных местах, но лишь бы поработать и что-то заработать, научиться чему-то, 72% школьников. Понимаете, это же тоже надо к этому понимать. Получается, что у детей у самих сознание более трудонастроенное... Константин Чуриков: ...чем у нас. Галина Силласте: ...чем это представляют себе родители. Константин Чуриков: А мы не пущать, беречь... Галина Силласте: А мы прямо... Поэтому... Еще один вариант, то, что в Госдуме уже этот вопрос обсуждался, вообще, в целом, – это то, что ведь понижен возраст сегодня, можно поступать на работу, работодатель имеет право принимать ребенка ниже 14 лет, но там целый ряд таких ограничений, которые связаны с Трудовым кодексом. Константин Чуриков: А знаете, еще что? Вот мы постоянно тоже обсуждаем, часто обсуждаем тему травли в школе и т. д. – так, может быть, как раз-таки совместный труд, как говорил Матроскин, «для моей пользы», он объединяет? Галина Силласте: Абсолютно правильно, потому что дети начинают лучше понимать друг друга. Они вообще могут понимать друг друга только в системе взаимодействия. А когда у них каждый из них, как яблоко на снегу, вся такая, знаете, яркая личность, он сам по себе, у них нет даже сферы для этого взаимодействия. Константин Чуриков: А то, о чем мы сейчас с вами говорим, по-моему, это вообще классическая теория Макаренко. Галина Силласте: Абсолютно. Константин Чуриков: Вопрос: почему мы, вот сейчас давайте обобщим, последние 30 лет закрывали специально, нарочно глаза на все то, что тогда уже было написано, придумано, пожалуйста, вот на тебе и воплощай... Галина Силласте: Совершенно верно. Константин Чуриков: Была система образования наша та, отличный... Можно спорить, вернуть это возможно или не возможно, но это такой яркий пример перед глазами, который работал, понимаете. Да, нам в школе ставили и тройки, да, но мы трудом добивались знаний и мы все-таки потом... Галина Силласте: Вспомните, у нас уроки назывались «Труда» – чем они плохи? Константин Чуриков: Да. Здесь то же самое, уже все написано, придумано – почему на это закрывали глаза? И почему мы сейчас еще иногда боимся вернуться в прошлое, в хорошее прошлое? Саратовская область пишет: «Существует волонтерство – зачем возвращать советские привычки?» – вот такое есть даже отношение. Галина Силласте: Вы знаете, я думаю, что категория «советские привычки» – это такое, знаете, попахивает 1990-ми гг., когда все, что было сказано по категории «советское», все сейчас отвратительно. Я думаю, что мы сейчас достаточно социально трезвеем, для того чтобы понимать, что есть вещи ценностные, которые время не изменит. Можно отказываться, но потом понимать, что эти вещи, от которых ты отказался, допустим, привить навыки труда, привить внимание друг к другу, привить какой-то коллективный труд и удовольствие от коллективного труда, – это ничем никто не заменит. Поэтому, если ставить вопрос перед любым родителем «Вы готовы летом дать возможность ребенку поработать?», и я должна сказать, что в последнее время все больше и больше увеличивается количество родителей по результатам опросов, которые прямо отвечают: «А почему бы нет? Пусть поработает, поймет, что это такое». Поэтому, понимаете, вот очень интересно, у нас получился один любопытный факт. Вот когда задают вопрос, почему у нас в 1990-х гг. стали вводить увеличение продолжительности нахождения в школе, то, что уже не 10 классов, а 11, допустим, за рубежом уже 12 классов? А я вам скажу как социолог: если учитывать, что в тот период времени безработица была абсолютно массовая, устраивать было даже взрослых негде, неизвестно где, и если вы в это время таким вот образом, у нас 10-й класс заканчивается и люди уходят, то фактически молодежь бы вообще была полностью вне сферы занятости и это грозило бы еще более сложными процессами для самой молодежи. Поэтому это тоже было, знаете, такое определенное полезное оттягивание, хотя бы на один год мы увеличивали продолжительность школьного образования, но таким образом ребенок оставался занятым в этой сфере образовательной деятельности, но деятельности. Поэтому это тоже момент, который, кстати говоря, за рубежом очень сильно учитывается, – оттянуть от безработицы юношество. Константин Чуриков: Несколько сообщений. Владивосток: «Очнулись наконец-то! И не путайте понятия «работать за деньги» или «стол за собой вытереть в школьной столовой»». «Мы в школе дежурили, листву убирали, в классе убирались», – так многие пишут наши зрители. Ярославль: «Приучать к труду нужно в семье с маленького возраста». Это лишь небольшой срез ваших SMS. Спасибо всем, кто писал! Спасибо, конечно же, вам, Галина Георгиевна. Галина Силласте, профессор социологии, научный руководитель Департамента социологии Финансового университета при Правительстве, была у нас в эфире. Отдельные слова благодарности переводчикам жестового языка Ольге Ивановой и Светлане Елисеевой. Всех с наступающим старым Новым годом. Смотрите ОТР. Меня зовут Константин Чуриков. Пока, счастливо. Галина Силласте: Всего доброго.