Константин Чуриков: И вот наша первая тема в вечернем эфире: «С водой труба». И это не фигура речи. В ближайшие полчаса поговорим о качестве питьевой воды из-под крана. Вот есть данные Роспотребнадзора и депутатов Госдумы, которые, честно говоря, пугают (я имею в виду данные). Оксана Галькевич: На днях в докладе думского Комитета по природным ресурсам была приведена вот такая статистика: число дополнительных смертельных случаев, связанных с микробным и химическим загрязнением воды, достигает в России 19 тысяч. И это сопоставимо со смертностью от ДТП. Константин Чуриков: Это первая плохая новость. Есть и вторая. По данным Российской ассоциации водоснабжения и водоотведения, до нормативных, то есть приличных значений у нас очищается только 55% того, что течет из-под крана. Ну, остальное пить нельзя. Оксана Галькевич: Но зато на проект, государственный проект «Чистая вода» до 2024 года страна выделит 150 миллиардов рублей – а это в 10 раз больше, чем раньше. Константин Чуриков: Правда – внимание сейчас на экран! – протяженность старых изношенных водопроводных труб в России составляет 160 тысяч километров. Чтобы был понятен масштаб, длина экватора у нас – 40 тысяч километров. Кстати, с канализацией там тоже все довольно невесело. Оксана Галькевич: То есть в 4 раза больше. Константин Чуриков: Ну да. Кому-то, чтобы все это узнать по поводу воды, надо открыть статистику, а кому-то – просто-напросто открыть кран. Вот несколько историй из регионов. Оксана Галькевич: Ну, например, в поселке Белые Берега (Брянская область) из-под крана уже несколько лет течет желтая вода, которая к тому же еще и сильно «пахнет», как вы понимаете, неприятно. Ванны и раковины оттираются с большим трудом, а стиральные машины редко служат больше года. Питьевую воду жители поселка покупают, а водопроводной боятся даже посуду мыть. Управляющая компания в ответ на многочисленные жалобы регулярно промывает трубы, но ситуация от этого лучше не становится. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Все непросто и в Магадане. В конце августа 10 жителей микрорайона Новая Веселая попали в больницу с отравлением. Причина – в загрязненной воде, которая попала в трубы после ремонта на центральном водоводе. Вот сейчас коммунальщики проводят дезинфекцию сетей. Приходится завозить питьевую воду цистернами. Но открывать краны можно будет только тогда, когда на участке поставят новое оборудование. Никто пока не знает, когда это случится. Оксана Галькевич: Вот, уважаемые друзья, такую тему хотим с вами обсудить. Предлагаем вам ответить сейчас на вопрос (запускаем наш такой опрос, SMS-голосование): а вот у вас из-под крана какая вода – чистая или грязная? Ваши ответы присылайте на наш SMS-портал: 5445. Все это бесплатно. В конце нашей беседы подведем итоги. Константин Чуриков: В нашей студии – Георгий Самбурский, председатель технического комитета «Качество воды» Росстандарта. Георгий Александрович, здравствуйте. Георгий Самбурский: Добрый день. Константин Чуриков: Ну, мы видим данные экспертов. Наверное, они сильно отличаются от данных государства. Скажите, вот эти картины ужаса у вас вызвали какое-то непонимание? Георгий Самбурский: Ну, вы знаете, не могу сказать, я этих картинок не видел раньше. А говоря о том, какие данные следует считать правдивыми, а какие – менее правдивыми, давайте будем исходить из того, что есть у нас официальная статистика, ее представляет Роспотребнадзор. Вроде бы это агентство как раз и является тем самым надежным органом, который заботится о правах потребителей. Согласно этой статистике, мы видим, что в государственном докладе, который был опубликован в 2018 году, о безопасности, соответственно, в году 2017-м, практически 96% городского населения обеспечены безопасной водой. Можно по-разному относиться к этим цифрам, но ключевое слово здесь «безопасной водой». Потому что для той воды, которая течет из-под крана, основным критерием является не какое-то сногсшибательное качество и вкусовые ощущения, а безопасность с точки зрения ее употребления. Она может не очень хорошо даже где-то выглядеть, но не должна вызывать различного рода эпидемий и различного рода химических интоксикаций. Оксана Галькевич: Георгий Александрович, я попрошу сейчас показать графику № 1. Ну, ключевое слово, наверное, не только то, что 90% населения используют приличную и хорошего качества воду. Там ведь есть еще и другие данные – 5,9%, а это 8,5 миллиона человек пользуются некачественной водой. И у нас нет данных еще по 5 миллионам россиян. Представляете – 8,5 плюс 5 миллионов в зоне риска. Это очень серьезно! Георгий Самбурский: Это очень серьезно, конечно, особенно для тех людей, которые в эти цифры и входят. Для них эта зона риска близка к 100%, и поэтому это очень серьезно. Но вы знаете, ведь вы сегодня только что уже сказали в новостях, что намечена реализация федеральной целевой программы «Чистая вода». И у нас определенные надежды с качеством воды после реализации этой программы присутствуют. В общем-то, мы искренне надеемся и принимаем участие в этом процессе. Оксана Галькевич: А что там, в этой программе? Это будут деньги потрачены… Ну, я даже не знаю. На что они будут потрачены, на какие шаги? Георгий Самбурский: Значит, на сегодняшний момент и Российская ассоциация водоснабжения и водоотведения, и много других структур, в том числе государственные агентства, и Роспотребнадзор тоже, говорят о том, что для реализации этой программы необходимо начать с инвентаризации состоянии систем и сооружений по водоподготовке. После чего будет понятно, куда следует вкладывать деньги, чтобы у нас не были, скажем, вложены деньги в сооружения водоподготовки, после которых вода будет кристально чистой, но, попадая в трубы, она опять примет ненадлежащий вид. Константин Чуриков: Подождите. А разве инвентаризация не должна быть уже проведена, до запуска проекта? Оксана Галькевич: Разве ее нет? Я бы даже так спросила. Константин Чуриков: Разве ее нет? Оксана Галькевич: Разве нет данных? Георгий Самбурский: К сожалению, инвентаризация пока еще не проведена в рамках этой федеральной целевой программы. Более того, на сегодняшний момент разрабатываются только подходы к этой самой инвентаризации. Оксана Галькевич: Подождите. Она не проведена, вы сказали, в рамках этой программы. Георгий Самбурский: Да. Оксана Галькевич: А вообще инвентаризация ведь проводится? И с какой периодичностью? Георгий Самбурский: Внутреннее дело каждого предприятия – проводить такую инвентаризацию, конечно, в рамках деятельности предприятия. Это же хозяйствующий субъект – разумеется, инвентаризация проходит. Насколько мы можем доверять или не доверять каждому конкретному водоканалу – это отдельная история вопроса. И поэтому сейчас формируются единые рельсы, что называется, единый подход к тому, чтобы провести единым образом инвентаризацию, чтобы возможно было дальше претендовать на участие в этой федеральной целевой программе для конкретной организации. Константин Чуриков: Получается, что наша здоровье, наша жизнь в каком-то случае в руках этих людей, которые могут проверять трубы, а могут не проверять? Георгий Самбурский: Нет, я так все-таки не сказал бы. Константин Чуриков: «Могу копать, могу не копать». Георгий Самбурский: Мы говорили про инвентаризацию, а тут немножечко другое. Давайте обратимся опять же к Роспотребнадзору, который проверяет качество, в том числе водопроводной воды в источнике водоснабжения, после сооружения водоподготовки, в трубах, в распределительной сети и уже у потребителя. И эти все данные представлены в государственных отчетах, поэтому, наверное, не стоит драматизировать сильно ситуацию. Константин Чуриков: А вот основная, скажем так, грязь в этой воде – она откуда? Георгий Самбурский: Каждый раз на этот вопрос следует отвечать по-разному, потому что, к сожалению, у нас есть не один регион в нашей стране, который не обладает хорошими источниками водоснабжения, несмотря на то, что Россия – страна водная. Следовательно, грязь, условная грязь может прийти из источника. Другой, следующий этап – это когда ненадлежащее качество водоподготовки. К сожалению, и это тоже присутствует. Оксана Галькевич: А что такое водоподготовка, простите? Георгий Самбурский: Когда мы воду из источника поднимаем и на станции водоподготовки придаем ей те свойства, то есть обеспечиваем безопасность. С помощью обеспечения процессов водоподготовки вода может быть использована как питьевая. Оксана Галькевич: Галина из Брянской области. Давайте узнаем, какая там вода – хорошая, желтая, чистая, нечистая. Здравствуйте, Галина. Зритель: Здравствуйте. Качество самой воды, в принципе, доступное и достаточно нормальное. Но у нас проблема с трубами, по которым течет. Пока она дотекает до нашего крана, она становится ржавой. Мы фильтр меняем каждые три дня, и он становится такого кирпичного цвета. Вот так у нас с качеством воды. Константин Чуриков: Да, спасибо. Если даже фильтры не помогают, можно сказать, что эта вода непригодная? Георгий Самбурский: Вы знаете, вопрос опять же в конкретной системе водоснабжения. Значит, если мы говорим о воде централизованных систем водоснабжения (то, что водоканал обеспечивает через водопроводные системы), то это одна история. Когда у людей свои скважины, колодцы или что-то другое, не централизованная система, то это другая история. Поэтому говорить о том, что вода точно некачественная или точно качественная, надо применительно к конкретным условиям. В данном случае, как я понимаю, речь шла о централизованной системе водоснабжения, потому что говорили о трубах. Но что значит «фильтры не помогают»? Фильтр становится, как нам сказали, красным, оранжевым. То есть, вернее всего, соединения железа присутствуют в этой воде. Надо смотреть предметно, что говорит статистика там. Константин Чуриков: А если, как нам пишут зрители из Ростова-на-Дону: «Вода даже после кипячения становится зеленой»? Оксана Галькевич: Костя, снимаешь с языка! Константин Чуриков: Как химик химику скажите, это что? Георгий Самбурский: Это что-то уникальное. Если после кипячения вода становится зеленой, то налицо явное присутствие каких-то химических веществ – ну, я не знаю, хрома, например, что дает эту зелень. Просто это совершенно непонятно, почему такое происходит и как такая вода может быть допущены в сети водоснабжения. Оксана Галькевич: Мне кажется, мы бы давно уже, наверное, знали об этом, снимали бы сюжеты и показывали в эфире телевидения. А вот Сахалин нам пишет, что, по мнению нашего телезрителя, «устанавливать качественные очистные сооружения руководству ЖКХ не с руки». Константин Чуриков: Будьте здоровы! Оксана Галькевич: «Проще накидать хлорки. Здоровье людей – дело десятое. Контроль отсутствует». Я по поводу хлорки. Питьевая вода, я надеюсь, не может же хлорироваться? Или все-таки существует такое? Ну а как же ее пить? Георгий Самбурский: Почему же мы говорим, что она не может хлорироваться, когда наоборот – она хлорируется. Оксана Галькевич: Она хлорируется? Георгий Самбурский: Конечно. Но это не хлорка в том смысле, как мы говорим. Оксана Галькевич: В чистом виде. Георгий Самбурский: Моющее средство. Это либо хлор, либо соединения хлора, с помощью которых обеспечивается обеззараживание воды. Потому что если не обеспечивать процесс обеззараживания, то возможны вторичные загрязнения в трубах и вырастают в проблему микробиологического поражения этой самой водой. И это может быть риском развития эпидемий. Оксана Галькевич: А новые технологии? Это разве не устаревшая история? Новые технологии? Вот я слышала, что ультрафиолет. Георгий Самбурский: Вы абсолютно правы. На многих водоканалах, если им позволяют оборотные средства и финансовые возможности, устанавливаются лампы ультрафиолетового обеззараживания. Но это мы обеззараживаем воду здесь и сейчас. Оксана Галькевич: Костя, прости, пожалуйста. Я понимаю, что третий подряд вопрос от меня, но я просто хотела спросить. А как? Водоканалы в силу своей финансовой состоятельности определяют, могут ли они ставить более современные и более, соответственно, здоровые и полезные для людей системы? Или все-таки как-то это государственная программа? Как это работает? Георгий Самбурский: В какой-то один прекрасный момент времени все это было отдано… Оксана Галькевич: Ну, как это у нас получается, что в Брянске ситуация хуже для людей, чем в Москве богатой или где-то еще? Это же неправильно. Георгий Самбурский: Нет, это неправильно. Тем не менее водоканалы действуют исходя из своих финансовых возможностей. Если бюджеты региональные могут помочь, если это муниципальное или государственное предприятие – тогда помогают. Иначе проблематично. Константин Чуриков: Я хочу послушать Елену из Хакасии. Здравствуйте, Елена, вам слово. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Елена. Зритель: Здравствуйте. Я хочу парой фраз описать состояние водоканала и вообще всей питьевой системы города Черногорска. За период с января по сентябрь этого года для ремонта труб в городе численностью 75 тысяч жителей было забито 5 кубометров леса в виде чопиков. Вот такие у нас системы. А вода у нас великолепная из реки Абакан, 9 километров, подается в город. Вода просто отличнейшего качества! Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Оксана Галькевич: Много в стране, я так думаю… Константин Чуриков: Чудес? Оксана Галькевич: Природа прекрасная, все замечательно, а на выходе… Константин Чуриков: Георгий Александрович, а не маловато ли средств для 160 тысяч километров изношенных труб? Это четыре экватора. И тут только 150 миллиардов. Где возьмут остальные деньги? Или этих денег хватит? Георгий Самбурский: При этом надо сказать, что все эти деньги вовсе не в трубы пойдут, потому что первоначальная задача федеральной целевой программы «Чистая вода» – это все-таки реновация или модернизация сооружений водоподготовки. А трубы – это, ну, как бы сеть, сетевая структура. И это вторичное уже приложение этой федеральной целевой программы. Да, средств, конечно же, маловато. Константин Чуриков: А где вас возьмут? Извините, вас перебью, потому что нам пишут (не помню уже, из какого региона), что наша передача «вредная, – Рязанская область, – и подготавливает почву для повышения тарифов на воду». Георгий Самбурский: У нас социальное государство. И мы, конечно же, будем максимально долго, как я понимаю, держать тарифы на очень низком уровне. Но давайте не будем забывать, что стоимость технологий одинакова что в России, что в Европе. Если мы посмотрим на средний наш тариф на воду, на водоснабжение (там 25–27 рублей примерно по стране) и сравним с тем же самым тарифом… Ну, с чем мы любим сравнивать? С европейскими «сытыми» странами – с Германией (2 евро), с Францией (под 2 евро). Ну, получается, что… Константин Чуриков: Как вы правильно сказали – они «сытые». В нашей стране есть куда расти? Население готово платить больше? Георгий Самбурский: Такое ощущение, что, конечно же, не готово на сегодняшний момент времени. А как осуществлять хозяйствование в условиях постоянного недофинансирования? Должен сказать, что предприятия, вот те самые водоканалы очень часто чудеса совершают, возможное и невозможное для того, чтобы вода соответствовала качеству. Оксана Галькевич: Я знаю, где прекрасная вода – в Марией Эл, в Йошкар-Оле. Нам пишет телезритель оттуда, В. Иванов. Спасибо, В. Иванов. Вот объясните, почему в регионах иногда так радикально отличается картина? Например, по данным Единой межведомственной информационно-статистической системы, в Вологодской области больше 50% населения использует недоброкачественную воду, некачественную. Карачаево-Черкесия также в этом списке, Курганская область и Костромская область. Хотя, честно говоря, мне всегда казалось, что Вологда – это какой-то край чистоты, озер и чистого леса. Георгий Самбурский: Конечно, Вологда на Вологде стоит, там недалеко большие водные источники. Тем не менее техногенно нагружен регион Множество населения, использующего подземную питьевую воду, вынуждено использовать воду, в которой повышенное содержание бора. И от этого самого бора вовсе нелегко очистить дешево воду, поэтому просто она очень часто признается некачественной. Оксана Галькевич: А Карачаево-Черкесия? Константин Чуриков: Оксана, извини. Так что бор в Вологде есть, в вологодских лесах, но это другой бор. Оксана Галькевич: А Карачаево-Черкесия почему? Георгий Самбурский: Другая причина. Вы знаете, Карачаево-Черкесия… Если идет какой-то конкретный регион, и там идет разработка каких-то горных карьеров, то вот эти воды, которые поверхностные, попадают в водные источники, и они служат причиной вторичного загрязнения. Это одна из причин некачественной воды в Карачаево-Черкесии. Оксана Галькевич: Ну, в Костроме – понятно, это тоже на Волге. А Курганская область? Какая-то тоже своя причина? Георгий Самбурский: Курганская область? Во-первых, там много проблем. Оксана Галькевич: Мне просто интересно про каждый регион. Георгий Самбурский: Дело в том, что Курганская область очень часто запитывается из местных рек, которые опять же традиционно техногенно нагруженные. Потом, идет снижение притока вследствие того, что Северный Казахстан разбирает воду. Ну, Курганская область – тоже зависимый регион получается. Константин Чуриков: Челябинская область, город Копейск пишет: «Вода грязная, запах болота». В Златоусте Челябинской области: «Вода прозрачная, но с запахом туалета». Алтайский край, Алтай, кстати говоря, Алтайский край: «Вода ржавая, пить невозможно». Давайте еще послушаем звонок. Оксана Галькевич: Нет совершенства нигде. Да, давайте послушаем еще один звонок. Константин Чуриков: Тем более что это у нас остров Сахалин. Оксана Галькевич: Людмила. Сахалин, да. Константин Чуриков: Два часа ночи, уже почти полтретьего. Здравствуйте, Людмила. Зритель: Здравствуйте. Меня зовут Людмила Кузьминична. Я проживаю на острове Сахалине, точнее – город Александровск-Сахалинский. У нас много лет нет воды. Я пенсионерка. У меня фибрилляция предсердия и много всяких таких болезней, о которых я не хочу даже сейчас говорить. У меня есть справки, все. Воду я прошу провести уже очень долго. Воду не проводят. И дали такие отписки-ответы: «Берите воду из речки. Мы не можем провести воду, у нас нет финансов». Муж мой – больная нога, тоже практически инвалид. Мы не можем носить воду из речки, как бы пользоваться. И нам отказывают во всех инстанциях. Губернатор у нас Кожемяко. Написали, дошли до него. Но также пришел отказ, что нет у них возможности провести воду, так как это очень дорого стоит. Что нам делать? В речке моют машины, валяются дохлые кошки. Ситуация экстренная! У нас фотографии, все имеется. Я бьюсь уже несколько лет одна, но никто на меня не обращает внимания. И недавно сказали: «Ну, уезжайте к дочери, наверняка там лучше будет». Константин Чуриков: Сдается мне, что все эти инстанции, которые вы перечислили, сам-то моются и пьют, я думаю, не в речке. Оксана Галькевич: А давайте спросим. Людмиле Кузьминичной как помочь, куда обратиться? Георгий Самбурский: Вы знаете, я, наверное, могу попробовать ответить на этот вопрос. Вообще-то, у нас по закону «О местном самоуправлении» необходимо обеспечивать население питьевой водой. Это просто-напросто прямая ответственность органов местного самоуправления. Если они не занимаются тем, чем они должны заниматься, то, наверное, это не совсем правильно работают вот эти самые органы местного самоуправления. Применительно к конкретному случаю. Если нет централизованных систем водоснабжения, то необходимо обеспечивать подвоз питьевой воды. И это все в наших нормативно-правовых актах так или иначе прописано. Наверное, надо обращаться не просто с криками о помощи, а, например, написать и обратиться с официальным письмом в Роспотребнадзор местный. Если не будет ответа, то обратиться тогда уже через местный Роспотребнадзор, через территориальное управление по Сахалину, обратиться уже в федеральный, в Москву. Оксана Галькевич: А может, сразу в прокуратуру? Не поможет? Георгий Самбурский: Можно. Оксана Галькевич: Можно сразу? Георгий Самбурский: Надо не бояться обращаться и отстаивать свои права. Конечно, ситуация вопиющая, но она разрешимая. Потому что надо заставлять власть работать. Знаете, это та самая показуха, которая у нас очень часто присутствует. Ну давайте попросим, чтобы президент приехал в этот город – наверняка там сразу все наладится. Оксана Галькевич: Ну, если президент приедет, знаете, там такая чистота будет и красота! Константин Чуриков: Подождите. Но президент и сказал, между прочим, выступая перед Федеральным Собранием, что как раз таки на качество воды надо обратить внимание. И после этого все задвигалось, кажется. Нет? Георгий Самбурский: Совершенно так. И Майские указы – те, о которых все время говорят – как раз следствием их и является разработка федерального… вернее, национального проекта «Экология», в рамках которого сейчас будет реализовываться федеральная целевая программа «Чистая вода». Мы правда надеемся, что нам удастся грамотно помочь властям выстроить эту федеральную целевую программу. Оксана Галькевич: Сообщение из Пермского края, Лы́сьва… Или Лысьва́? Был такой холодильник. Константин Чуриков: Лы́сьва, по-моему. Лы́сьва, конечно. Оксана Галькевич: Да-да. Вот там вода чистая, «пьем из крана». Константин Чуриков: И еще нам из Татарстана небрежным почерком, значит, прислали эсэмэску: «Набережные Челны. Вода суппер, – с двумя «п», – чистая из-под крана, пить можно без фильтрации и кипячения». И приписка потом: «Мне 10 лет». Оксана Галькевич: Рукописная? Константин Чуриков: Вот что можем сказать ребенку и вообще всем нашим гражданам всех возрастов? Вот воду надо кипятить, какой бы она ни была? Георгий Самбурский: Тут каждый человек – кузнец своего счастья. И конечно же, лучше перестраховаться… Оксана Галькевич: Подождите! Тут уже, мне кажется, не про то, как ковать свое счастье, а как бы это счастье не загубить. Константин Чуриков: Давайте ребенка спасем сначала. Оксана Галькевич: Да. Георгий Самбурский: Насчет ребенка и насчет Набережных Челнов. Там водоканал действительно очень хорошо отрабатывает. И дело даже в том, что у них производство бутилированной воды в городе практически свернулось, потому что водоканал фантастическую воду дает, сам ее бутилирует и имеет возможность этот бизнес реализовывать. Это применительно к Набережным Челнам. Ребенок прав. Оксана Галькевич: Мы сейчас выведем новый звонок, еще один, телезритель из Московской области. Но прежде по звонку Людмилы Кузьминичной с Сахалина. А можно ли мыть автомобиль в водоеме природном? Георгий Самбурский: Нет, конечно. Это категорически запрещено. То есть это запрещено всеми нашими действующими нормативно-правовыми актами, и за это местные органы самоуправления или водная полиция, экологическая, обязаны просто накладывать штраф на таких деятелей. Оксана Галькевич: Мне кажется, что сахалинские власти должны прислушаться и принять меры. А то знаете, если Путин приедет, если Людмила Кузьминична до него дозвониться, вам же будет… Константин Чуриков: А она может. Георгий Самбурский: Она может, да. Константин Чуриков: Она сюда дозвонилась, да. Дальше – президенту. Оксана Галькевич: Елена из Московской области. Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Мы живем в Московской области, город Куровское. И сегодня с утра из-под крана течет кирпичного цвета вода с запахом то ли плесени, то ли каких-то тухлых и непонятных отходов. Константин Чуриков: Шатурский район? Правильно понимаю? Зритель: Ну, мы относимся к Орехово-Зуевскому. Константин Чуриков: Орехово-Зуевский район. Слушайте, это только сегодня у вас потекло? Зритель: Улица Лесная. Нет, это периодически происходит. У нас здесь три дома на улице Лесной, ну, четырехэтажные и пятиэтажные. И мы все ездим с канистрами на родник, потому что из-под крана воду пить вообще невозможно. Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок. Георгий Александрович, это куда обращаться? Ведь есть коммунальщики… Георгий Самбурский: В Роспотребнадзор. Константин Чуриков: Секунду. Есть коммунальщики, есть этот Шатур… или в Орехово-Зуево водоканал какой-нибудь, есть Роспотребнадзор. Куда эффективнее? Георгий Самбурский: Дело в том, что для того, чтобы доказать… Надо доказательную базу всегда иметь по претензиям. Для того чтобы определить, качественная вода или нет, надо провести лабораторный анализ. Применительно к конкретному региону, то все-таки это Роспотребнадзор. Константин Чуриков: А можно какой-то более быстрый и эффективный, как у нас сейчас говорят, способ? Может, в прокуратуру сразу? Георгий Самбурский: А с чем? Константин Чуриков: Ну как? Георгий Самбурский: « У меня плохая вода»? Какое будет доказательство этому? Оксана Галькевич: Подождите. Давайте расскажем тогда, как эту доказательную базу собрать. А то я, простите, приду с колбочкой воды, и мне скажут: «Так вы в любом месте могли ее набрать». Георгий Самбурский: Нет, ну конечно же… Оксана Галькевич: И что я должна? С камерой? Со свидетелями? Фиксируем, составляем протокол? Как? Кто вообще? Или, может быть, это… Георгий Самбурский: Именно поэтому я и говорю, что хорошо бы обратиться в Роспотребнадзор. Оксана Галькевич: А они придут? Георгий Самбурский: У них работа такая. Константин Чуриков: А вот смотрите, что ответили наши зрители. Кстати, смотрят нас не только в крупных городах, но и в малых городах, где действительно с водой труба. Вот у вас вода из-под крана какая? «Чистая» – ответили только 37% опрошенных. «Грязная» – 63%. Мы ничего не сказали с вами по поводу малых городов. Вот нам звонят зрители в основном как раз оттуда. С каких населенных пунктов, какой крупности, начнут эту программу – с крупных городов, с маленьких? Георгий Самбурский: Для этой программы сделали сразу же такую отсечку, что это только централизованные системы водоснабжения. Значит, соответственно, малые города могут не обладать централизованными системами, и поэтому в этом случае малые города мимо этой программы будут проходить. Ну, не все, конечно же, но тем не менее. Мы тоже об этом беспокоились. Ну, ровно такой тренд был задан, в том числе Майскими указами президента. То есть вот так было обозначено – централизованные системы. Так это, видимо, и будет реализовываться. Константин Чуриков: Давайте подведем тогда итог нашей беседы. Если мы вас правильно поняли, это программа, в которой еще пока не хватает средств. И, видимо, тарифы на воду так или иначе аккуратно будут повышаться. Мы поняли, что она затронет крупные города. Ну и мы поняли, что мы ничего не поняли, потому что проблема очень серьезная. Оксана Галькевич: Мы поняли, что работы очень много. Спасибо большое нашему гостю. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: В студии «Отражения» сегодня был Георгий Самбурский, председатель технического комитета «Качество воды» Росстандарта. Константин Чуриков: Спасибо. А мы через две минуты уже вернемся.