Оксана Галькевич: Сейчас откроем все секреты. Вот и голоса в студии. Это Сергей Лесков. Сергей, здравствуйте. Сергей Лесков: Здравствуйте. Надо сказать, что общество из матерей-одиночек предрекал еще Фридрих Энгельс в своей книге. Оксана Галькевич: Он занимался исследованием института семьи. Сергей Лесков: Очевидно, что по мере развития общества женщина будет все меньше нуждаться в мужчине. Константин Чуриков: Это печально. Оксана Галькевич: Плакать будем через полчаса. В этом есть и плюсы в том числе. Сергей Лесков: Об этом можно говорить не полчаса, а целую жизнь. Вы знаете, когда я сегодня увидел восходящее солнце, мне показалось, что никаких событий нету. Но на самом деле день оказался достаточно богат на события. Они просто громоздятся одно на другое. Но прежде всего я хотел бы обратить внимание на такую административно-экономическую новость. Мы последние дни часто с вами в нашей студии говорим о всяческих рейтингах, прогнозах, моделях развития России. И обычно мы ссылаемся на Росстат. Росстат – это такая независимая структура, которая напрямую подчиняется правительству и сохраняет поэтому некую видимость объективности. Никакое министерство не может приказать Росстату дать обществу и правительству объективную картину нашей экономики. Росстат не всегда приятные вещи говорит. Например, он сказал, что в феврале ВВП упал, рост доходов прекратился. Константин Чуриков: Он нас этим как раз удивил, потому что мы привыкли к тому, что он часто говорит весьма лестные, приятные для власти вещи. Сергей Лесков: Есть же какие-то периоды, когда что-то растет. Но, так или иначе, Росстат опубликовал несколько последних цифр и отчетов, которые идут вразрез и противоречат тем радужным речам, которые мы слышим от министров финансово-экономического блока – от Силуанова, Орешкина, Шувалова, многих других. Они то видят рост. Между прочим, специалисты говорят, что в таком оптимистическом взгляде есть не только психотерапевтический эффект, но и экономический эффект. У экономистов это называется каким-то программированием на результат. И если ты все время говоришь, что хорошо, то, может быть, ты и сделаешь так, чтобы было хорошо. Но статистики – такие люди, когда они не могут по своей сути входить в эту реку психотерапевтических заговоров. Константин Чуриков: Аутотренинга. Оксана Галькевич: Заговаривания проблем. Сергей Лесков: Да. Если министр экономики и министр финансов нам постоянно массируют мозг своими рассказами о том, что (мы же вчера цитировали) макроэкономика близка к идеальному состоянию, что противоречит вообще реальным представлениям граждан, то статистик не может заниматься массажем мозга. Он просто описывает реальность такую, какая она есть. И вот министр экономики Максим Орешкин, который сменил Алексея Улюкаева… Оксана Галькевич: Минэкономразвития. Сергей Лесков: Кстати, у них, по-моему, два принципиальных отличия. Один из них сидит в тюрьме, а второй – в кресле министра. А второе, на этот момент более принципиальное: один из них все время отталкивался от должна, а другой про дно вообще не говорит и обещает ускоренный рост. Вот сейчас Орешкин говорит о двухпроцентном росте как о некотором вообще почти гарантированном успехе. Естественно, Орешкина не могут радовать эти подсчеты Росстата. Я думаю, что они просто мешают его каким-то административно-карьерным перспективам. Константин Чуриков: Что за перспективы, что это за стратегии, которые могут помешать… всего-навсего по одному месяцу данные Росстата. Сергей Лесков: Тем не менее, там очень много ведется споров, что февраль оказался короче, в общем, он говорит, что деятели Росстата ничего не понимают в статистике. Но так или иначе проблему можно решить проще. Проблему, как у нас заведено, можно решить административно: включить Росстат в Министерство экономики. Константин Чуриков: Что уже было, кстати. Сергей Лесков: Было в 2012 году при Алексее Улюкаеве. Улюкаев – чрезвычайно наивный человек, что мы видим по его судьбе. Он отпустил Росстат на волю. А Орешкин, видимо, несмотря на свои молодые годы… Константин Чуриков: Крепкий орешек. Сергей Лесков: Крепкий орешек или тертый калач. Я понимаю, о чем вы говорите. Это зависит от перевода. Он решил вернуть. И, судя по всему, в ближайшие дни будет заседание у первого вице-премьера Шувалова – этот вопрос будет решен положительно. И в таком случае мы не увидим этих омерзительных подсчетов, которые портят нам настроение, а река благоуханных прогнозов и предвидений станет еще шире и полноводнее. Все хорошо. Оксана Галькевич: Прекрасная маркиза. Сергей Лесков: Да. Вторая тема, о которой я не мог не сказать: сейчас рассматривается в Думе законопроект… Я, кстати говоря, не думаю, что он касается многих наших зрителей, но он все-таки касается многих наших соотечественников. Сейчас за границей живет ни много ни мало 30 млн людей, которых можно назвать соотечественниками. Причем, очень трудно дефинировать это понятие. То ли это носители русского языка… Оксана Галькевич: То ли носители русской культуры. Сергей Лесков: Например, братья Ибрагимбековы, азербайджанцы, они наши соотечественники или нет? Непонятно. Или Чингиз Айтматов – наш соотечественник или нет? И таких примеров очень много. Но, тем не менее, когда мы говорим о 30 миллионах, то понятно, что это на самом деле большая проблема. И многие из них, как, например, русские люди, оставшиеся в Прибалтике, где они лишены гражданских прав и называются "неграждане", или, в соответствии с демократическими традициями - "апартиды". Россия не может взирать на их судьбу отрешенно и безразлично. Хотя надо сказать, что мы очень часто эту борьбу за права соотечественников, к моему великому сожалению, используем в каких-то сиюминутных политических целях. Ведь мы не замечаем, что творится с русскими людьми в Туркмении. Они даже не могут приехать в Россию, потому что их тут же лишат паспорта. Константин Чуриков: Они даже не могут написать об этом в интернете. Оксана Галькевич: Сергей, вы знаете, мы об этом будем говорить завтра весьма подробно. Приглашаем телезрителей снова к этой беседе. Но вот хотелось спросить у вас вашего мнения: а мы не опоздали с этими инициативами? Ведь 25 лет – может быть, тогда это надо было делать, в начале 1990-х? Просто сразу. Потому что люди ведь так намучились. Мы понимаем, что здесь вы имеете в виду, что сложно определить, что там не этнический вопрос, а это вопрос культуры, русского языка, многих факторов. Так вот, многие эти люди, наши и по культуре, и по языку самых разных национальностей, уехали кто куда: кто в Германию, кто в Израиль, кто в Штаты, кто еще куда. Их ведь теперь уже не вернешься. Сергей Лесков: Я совершенно с этим согласен, но лучше поздно, чем никогда. Кстати, есть поручение президента Путина об упрощенной процедуре получения российского гражданства. Но сами же депутаты признают, что это поручение не выполнено. Итак, 30 млн наших соотечественников. Конечно, не все они хотят вернуться в Россию и обзавестись русским паспортом, который мы видим. Оксана Галькевич: Без ценного груза… Сергей Лесков: Груза, который там в штанине греет. В прошлом году 146 тысяч человек попали в программу по добровольному переселению, а еще 150 тысяч к этому получили российский паспорт. Это не означает, что они приехали в Россию. Здесь есть много проблем. Например, высказанное депутатами, мне кажется, разумное предложение о создании государственного фонда в России по выкупу недвижимости тех людей, которые хотят вернуться в Россию. Они же не могут там продать ничего. А если и продают, то по бросовой цене. Мы знаем: кто купит что-то у человека, который собирает стать мигрантом? Но сейчас же прибавилась еще проблема Украины. Ведь многих русских людей там на самом деле травят. А еще проблема Донбасса. То есть на самом деле, если мы хотим сохранять какой-то облик гуманистический, мы должны заботиться о тех людей, которые считают себя русскими. При этом, конечно, есть еще одна проблема – проблема русофобии. На самом деле, надо честно смотреть правде в глаза, русофобия существует. Когда-то это была славянофобия. Предположим, в Австро-Венгрии была славянофобия. Была славянофобия в фашистской Германии. И проблема русофобии тоже есть. Например, какие-то подсчеты общественного мнения говорят… Причем, они проводятся там ЮНЕСКО, то есть достаточно объективные замеры экспертов говорят, что Россия стоит на втором месте по негативному восприятию в мире. А на первом кто стоит? Естественно, наш друг и партнер Америка. А на третьем месте? Тоже можно предположить. Великобритания. То есть тень фобии падает на те страны, у которых есть какие-то имперские амбиции. Константин Чуриков: Просто какие-то активные действия в международном поле. Сергей Лесков: Активные, да. Которые в силу своей какой-то миссии участвуют в конфликтах, навязывают там свою волю. То есть русофобия является следствием какой-то исторической миссии, политических амбиций и силы России. Больше не любят только Америку. При этом я на днях видел еще какую-то любопытную статистику. В той же самой Западной Европе негативно оценивают влияние России на события в мире в 3 раза больше людей (процентов 60-65), чем положительно. Я думаю, что это как раз результат какой-то антироссийской пропаганды, развернутой в последние годы. А вообще-то, если говорить честно, то мне кажется, что для того чтобы этой проблемы не было, нам необходимо не столько развивать знаменитый фонд "Русский мир", проводить какие-то культурные акции во многих странах, а надо создать привлекательную модель развития. Тогда к России будут тянуться. Оксана Галькевич: В том-то и дело, что все какими-то формальными историями мы поддерживаем каких-то соотечественников, которые никому не нужные газеты на Брайтон-Бич выпускают. При этом совершенно не являются патриоты нашей страны эти давно уехавшие… Константин Чуриков: А, может быть, и являются патриотами. Оксана Галькевич: Матрешек клеят где-то в Латинской Америке. Сергей Лесков: В Париже и в Брюсселе очень крупные центры русского мира. Надо у себя дома создать модель развития такую, чтобы сюда приезжали люди. Вы знаете, я недавно столкнулся с этим. Есть такая замечательная песня - "Что тебе снится, крейсер Аврора, в час, когда Солнце встает над Невой?". Замечательная песня.  А кто автор этой песни? Ее пели вообще поколения людей.   Шаинский и Матусовский. Вообще классики советской музыкальной культуры. Шаинский, когда ему было за 80 лет, тяжело заболел и уехал в Америку. Сейчас ему далеко за 90 лет. Ему сделали там тяжелую операцию. Он живет. Старик живет. Мы помним это имя, но мы потеряли его из виду. И он не говорит о том, что ему не могли сделать эту операцию в России. Он говорит о том, что ему не могли в современной России обеспечить медицинский послеоперационный уход. Матусовский, автор многих песен, в том числе бессмертной "Землянки", умер в результате некачественного медицинского ухода. Тоже после операции. Операцию сделали нормально врачи. А потом… Вот такой пример. Он, может быть, даже единичный, но очень характерный, который говорит о том, что могло бы создать этот привлекательный образ. И тогда вот эти законы были бы даже не нужны. Оксана Галькевич: Сергей, значит, надо тогда не образом заниматься. Надо своими делами заниматься, своей жизнью. Где-то заборчик поправить, покрасить. Где-то в здравоохранении… И это все дела домашние, а не создание образа. Константин Чуриков: Если мы нагрузим принтер и потратим много бумаги, ничего не изменится. Сергей Лесков: Вы же понимаете, что говорить – не мешки таскать. Гораздо проще и легче говорить и организовывать мероприятия, чем заниматься повседневной работой. Это открытие сделано не сегодня и не вчера. Вообще есть такой чрезвычайно обидный афоризм о том, что… "С чего начинается Родина? С картинки в твоем букваре". Константин Чуриков: С надежных и верных товарищей. Оксана Галькевич: Живущих в соседнем дворе. Сергей Лесков: А чем заканчивается? Картинкой в американском букваре. И вот это, к сожалению, случается все чаще и чаще. Мы должны об этом задуматься. Я услышал этот печальный афоризм от одного эмигранта. От правды никуда не денешься. Мы даже не можем подсчитать, сколько людей уезжает из России. 150 000 вернулось. Оксана Галькевич: Мы подсчитывали в прямом эфире. Сергей Лесков: А посчитать трудно. Константин Чуриков: Еще ситуация такова. Как бы тех, кто здесь, сдержать, создать все условия? Сергей Лесков: Конечно. И наконец третья тема, на которую нельзя не обратить внимание – это визит двух наших самых популярных министров – Лаврова и Шойгу в Японию. Этот формат 2х2, они там встречались тоже с министром иностранных дел и министром обороны. Между прочим, очень любопытно. Эта миниатюрная дама – это министр обороны Японии, женщина. И такая миниатюрная. 1 м 50 см, не знаю. Надо сказать, что оборону Японии обеспечивает другая страна, о которой мы говорили выше. У них там военный бюджет чрезвычайно маленький. Американцы, между прочим, на северных островах Японии установили современные системы ПРО, а Россия установила на Курильских островах какие-то новые соответствующие установки, и, как сказал Шойгу в Японии, разворачивает там дивизию. Правда, не только на Курильских островах и Сахалине, но по всему Дальнему Востоку. Формально это была ритуальная встреча. Ее не было уже несколько лет, по-моему, три года. Но Путин съездил в Японию. Там завязались какие-то контакты. И для Востока на самом деле какие-то ритуальные встречи, ритуальные разговоры, несмотря на отсутствие видимого результата (а его нету) очень важны. Дорога длиной в 10 000 ли начинается с первого шага. Японцы и китайцы так и живут. Ничего не подписали, ни о чем не договорились, но, тем не менее, японский восточный церемониал для них очень важно соблюдать. При этом, конечно, самой болезненной является тема Курильских островов. Здесь никаких подвижек нету. Несмотря на некие соглашения о взаимном экономическом освоении Дальнего Востока. Константин Чуриков: Сергей, у меня вопрос. А нам почему это важно? Мы говорим: "Ребята, это наши острова, и точка". Сергей Лесков: Отвечаю на этот вопрос. Во-первых, Путин съездил в Японию. Это был первый прорыв западной блокады. Хотя она и на Востоке, но, тем не менее, это прорыв западной блокады. Экономика Японии сильнее, чем экономика России. Это третья экономика в мире. С японцами полезно иметь дело. Что ж тут замыкаться? Но, кроме того, кто будет вообще экономически осваивать Дальний Восток? Мы можем его просто потерять. Сейчас подписано соглашение о том, что японцы туда вложат 2 млрд инвестиций. Деньги не ахти какие. Но и Китай туда тоже хочет вложить порядка 3 млрд. Почему не идут большие деньги в этот регион? Потому что бизнесмены и Японии, и Китая наблюдают за нашим востоком и видят, что, несмотря на все наши программы, население там продолжает уменьшаться. Оттуда люди уезжают. Уже не бегут, но уезжают. Таким характерным примером является мост через реку Амур. Амур раза в 2 шире, чем Волга. Совместно с Китаем мы должны построить этот мост. Так вот, Китай уже построил 2/3 моста, а Россия еще не начала. И так во всем. Но инвестиции мы ждем, но сами ничего не делаем. Константин Чуриков: Да, Сергей. Но, с другой стороны, вопрос: если мы будем пускать эти инвестиции со стороны стран, которые заинтересованы в освоении, потенциально заинтересованы, может быть, в этих территориях, не получим ли мы новую проблему? Сергей Лесков: Какую? Константин Чуриков: Смотрите, присутствие бизнеса, присутствие граждан этой страны на этой территории. Идут годы, меняется этнический состав. Оксана Галькевич: Вы знаете, я слушаю сейчас Константина и понимаю, что мы все время разрываемся между каким-то желанием замкнуться и желанием как-то открыться. Сергей Лесков: На самом деле логика развития современного мира не предполагает уже такой территориальной экспансии и каких-то территориальных притязаний. Гораздо важнее какое-то экономическое, информационное, культурное присутствие – то, что называется мягкой силой. Это значительно более эффективный вариант. И пример многих стран мира показывает, что неважно, на какой земле стоит твой сапог, а важно то присутствие, та самая мягкая сила, о которой я говорил. Тем не менее, меня как русского гражданина не может не беспокоить судьба Курил. И всякий раз, когда я слышу о Курилах, я вспоминаю эту замечательную песню, по-моему, Никиту Богословского… Потому что я же знаю, что вы большой музыкальный гуру. Как там пелось? "Когда кончал я плаванья далекие, то целовал родные… на пристанях что-то. В родном Крыму и во Владивостоке, и на Курильских наших островах, на самых дальних наших островах". Спор с Японией по поводу Курильских островов – мне кажется, ситуация цугцванга. Никогда не договоримся. Они на разных исторических этапах переходили из одних рук в другие. Теперь это наше. Все, разговоров не может быть. А какие вопросы? Константин Чуриков: Вопросов очень много. Нам даже пишут, сейчас нас внимательно смотрят сотрудники Росстата, скидывают свои данные. Говорят вам спасибо. Уж не знаю, за что, но спасибо. Оксана Галькевич: Видимо, за оценку работы. Видимо, за оценку этой ситуации с возможным переподчинением Минэкономразвития. Смотрите, из Саратовской области: "Больше всего заинтересовало предложение вернуть нашим не самым бедным чиновникам налоги за 3 года из бюджета, так как они попали под санкции. Теперь они могут жить в Европе. А, может, если они такие бедные, стоит им как-то продать свою недвижимость за границей?". Просят прокомментировать эту… Сергей Лесков: Две фразы на этот счет. Я совершенно уверен, что общество является однородным, что гарантирует какое-то будущее страны, только в том случае, когда элита этой страны живет одной жизнью с обществом. Элита должна разделять те же проблемы, которые есть у всего общества. Если элита получает какие-то преференции, а общество их не получает, это несправедливо, это аморально, это разрушает общество. Я бы на месте всех тех людей, которые благодаря этому закону, принятому сегодня, могут не платить налоги, отказался бы от того, чтобы быть фигурантом этого народа. Либо получай другой паспорт и получай в другую страну, где находятся твои яхты и замки. Константин Чуриков: Антон из Нижегородской области спрашивает ваше мнение. Сегодня в Лондоне произошел теракт, буквально несколько часов назад появилась информация. "Почему последнее время так часто лихорадит европейские столицы? Почему там все чаще и чаще?". Сергей Лесков: Такое количество эмигрантов. Кстати говоря, одной из причин Brexit’а и выхода Англии из Евросоюза является несогласие с той политикой в области миграции, которую проводил Брюссель. Вы знаете, что даже в этом подземном тоннеле, который соединяет Францию и Англию, где со скоростью 250 км/ч несутся поезда, там все идут, как тараканы, эти мигранты. Совершенно страшное зрелище. Об этом уже столько сказано. Пока еще полиция никаких сведений там не обнародовала. Мы просто знаем фактическую сторону этого дела. Мы даже не знаем, есть ли там российские граждане среди пострадавших. Константин Чуриков: Так вот, мы как раз и закольцовываем нашу беседу. Чем лучше условия в определенной стране, тем больше она подвержена наплыву мигрантов. Сергей Лесков: Это очень сложный вопрос. Я думаю, что здесь нету прямой такой однозначной зависимости. Ну, да. Мухи, наверное, слетаются на мед. Оксана Галькевич: Лучше же быть медом, чем… Вы поняли. Продолжать не будем. Спасибо, Сергей, в том числе от телезрителей. Друзья, увидимся с вами завтра. В это же время Сергей Лесков подводит итоги дня и комментирует ключевые события. Константин Чуриков: А программа "Отражение" продолжается. И у нас скоро еще одна тема для вас. Оставайтесь с нами.