Оксана Галькевич: Сергей Лесков, обозреватель Общественного телевидения, уже рядом с нами. Сергей, здравствуйте. Действительно, как Костя сказал, день сегодня очень насыщенный. И нам уже приходят вопросы от наших телезрителей. Но, тем не менее, по традиции по такой структуре с ваших тем начнем. Сергей Лесков: Да, мы вначале поговорим про наш перманентный кризис. Раньше в нашей стране была популярной теория перманентной революции, которая не состоялась. А теперь у нас перманентный кризис. Причем, российский кризис не похож ни на какие другие кризисы. Можно вспомнить Великую депрессию в Америке в 1930-х годах. Ведь именно в то время в Америке были сделаны потрясающие научные открытия: открыт позитрон, открыты еще какие элементарные частицы, по-моему, нейтрон открыт. Фактически Америка подошла к строительству первого атомного реактора. Были построены американские небоскребы. Весь Чикаго и Нью-Йорк были застроены именно в 1930-х годах. Мало того, расцвет великого американского кинематографа начался именно тогда. Все эти диснеевские мультфильмы, исторический фильм "Серенада Солнечной долины". Константин как большой знаток музыки может подтвердить, что опера "Порги и бес" была написана именно тогда. Я что-то не вижу, чтобы во время русского кризиса, который сейчас длится, были бы сделаны какие-то прорывы в этом направлении. Константин Чуриков: Перефразируя Толстого, все развитые страны похожи друг на друга, все развивающиеся страны несчастливы по-своему. Сергей Лесков: Да, быть может. Еще, на мой взгляд, таким своеобразием нашего кризиса является то, что у нас кризис несколько лет уже длится, и 40% населения официально признаются бедными. При этом состояние 120 российских долларовых миллиардеров выросло на 11%. И их доля в национальном богатстве растет и растет. Это очень любопытно. Тем не менее, я почему стал говорить о нашем кризисе? Только что опубликован весьма любопытный доклад, сделанный, наверное, самыми авторитетными специалистами – совместно Центром стратегических разработок, во главе которого стоит Кудрин, имя которого известно всем, и Высшей школой экономики, которую основал Гайдар, имя которого тоже известно всем. Поэтому на некоторых таких ключевых деталях этого исследования, мне кажется, очень выгодно остановиться, потому что безработным может стать каждый, и не только в России, но и вообще во всем мире. Первое отличие кризиса в России состоит в том, что у нас падают зарплаты, а численность безработных не увеличивается. Об этом, кстати, говорят и наши руководители. Уровень безработицы на уровне 5%. Это не является хорошим экономическим показателем. Константин Чуриков: Официальная безработица. Сергей Лесков: Как посчитать. У нас теневой рынок довольно большой. И сами оценки безработицы достаточно условны. Но, тем не менее, официально безработица не растет, в отличие от всех развитых стран, где, кстати говоря, рост этого параметра позволяет увеличивать мобильность и преодолевать этот кризис. С другой стороны, эксперты, мнению которых нельзя не доверять, считают, что то, что люди остаются у нас… Люди не увольняются. Сокращается рабочий день. Они идут на понижение зарплаты. Но они держатся за это рабочее место, за которое держаться то нечего. Оксана Галькевич: А, может быть, это работодатель тоже каким-то образом здесь участвует… Сергей Лесков: Да, у нас есть некоторые законодательные нормы, которые наказывают законодателя за увольнение. Но это на самом деле очень любопытная своеобразная российская черта. И эксперты говорят, что, может быть, это даже помогает преодолеть последствия кризиса. Потом, когда это предприятие подвергается реанимации в силу естественных или искусственных причин, а люди-то сидят, и они, как тени, оживают в полдень и опять начинают работать. Но если говорить без шуток, то почему люди не увольняются? Потому что у нас очень низкое пособие по безработице. А низкое пособие по безработице, потому что у нас очень маленький этот МРОТ. Оксана Галькевич: А все к нему привязано. Константин Чуриков: Как говорят эксперты рынка, да, видный ученый, кстати, с одним из них из Высшей школы экономики тоже беседовал. Если бы оно у нас было выше, это пособие по безработице, то люди, как в других странах, дольше бы в этой безработице находились. Сергей Лесков: Да. Но как вы думаете, все-таки есть какая-то разница между этим МРОТ и средним уровнем зарплаты? Так вот, в Европе средний уровень зарплаты раза в два выше в среднем. МРОТ составляет 50-70% от уровня средней заработной платы. А у нас 10-20%. Оксана Галькевич: Не всегда. Когда мы во вторник обсуждали другую тему по одиноким мамам, нам пришло сообщение от одной такой женщины. Она написала: "Стою на бирже труда. Пособие по безработице – 900 рублей". Наверное, это зависит от многих факторов – квалификация... но тем не менее. Сергей Лесков: Оксана, дело в том, что каждый отдельный пример заслуживает какого-то сострадания, но я сейчас говорю и об общей картине. Итак, у нас соотношение МРОТ/средняя зарплата 10-20%. На проклятом Западе – 50-70%. Поэтому там люди легче уходят. И поэтому они более мобильны. И это каким-то образом придает динамику рынку, и кризис преодолевается быстрее. А у нас он отчасти поэтому не преодолевается. Еще причина – отсутствие профсоюзов. Несмотря на то, что у нас есть эта Федерация независимых профсоюзов, в которой состоит 20 млн человек, ее днем с огнем сыскать. Мы слышим ее голос? Нет. У нас очень высока степень недоверия между работодателем и тем, кто работает. Сотрудник ни во что не верит, и нету никакой гарантии, что договор, который он подписал, будет исполнен. А государство устранилось. Оно не занимает никакой позиции в этих конфликтах. Есть еще один важный фактор, который отличает российскую безработицу от безработицы в разных странах – у нас создается очень мало новых рабочих мест. На Западе создается примерно 10-15% новых рабочих мест каждый год. У нас этот показатель 5% в лучшем случае. То есть опять низкая динамика. Это связано опять с теми же причинами – с низким уровнем инвестиций и инноваций в России. Кроме того, у нас стареет рабочая сила, пожилые люди получают меньше, их никто не переучивает, в отличие от Германии, где 50% переучивающихся – это уже пожилые люди. Константин Чуриков: Где по-прежнему ценится опыт и компетенция. Сергей Лесков: в этом исследовании меня больше всего потрясла такая цифра. В каком возрасте, по-вашему, в России люди получают максимальную зарплату? 30-34 года. Дело не в личном опыте. Но не может быть так, чтобы человек в 30-34 года достигал своего потолка. Это нонсенс и абсурд. Это возможно только в одном случае: если в стране ценится низкоквалифицированный труд. То есть физическая сила. Наверное,  физическая сила в 30-34 года максимальна. Вот он и получается самую высокую зарплату. Но это означает, что человеческий опыт, знания, профессионализм, квалификация девальвируются. Вот это исследование на самом деле характеризует те приоритеты, которые есть на рынке рабочей силы в России. Грустная картина. Я не понимаю. Мне кажется, что авторы этого доклада не делают акцента на этой цифре. Почему-то я на нее, как говорят тинейджеры, запал. Не может человек в 30 лет получать максимальную зарплату в своей жизни. Тогда пусть он в 30 лет уходит на пенсию. Константин Чуриков: Секундочку. Президент ставит задачу. Оксана Галькевич: Наша система это не потянет, Сергей. Константин Чуриков: Вот вчера был совет по стратегическому развитию и приоритетным проектам. Создать новые рабочие места. При этом повысить эффективность труда. Сергей Лесков: Производительность труда. Там были названы цифры. Константин Чуриков: Если ничего не путаю, один из майских указов также посвящен созданию новых рабочих мест вообще в принципе. Сергей Лесков: Путин несколько лет назад говорил о том, что надо создать 20 млн новых рабочих мест. Он говорил, и Медведев тоже об этом говорил, о необходимости качественного повышения производительности труда и перехода на инновационную модель экономики. Но, к сожалению, суровые российские реалии не позволили сбыться этим надеждам. Мы завтра еще продолжим эту тему. Давайте мы поговорим еще о кое-каких вещах, потому что событие достаточно важное. Нельзя не сказать о вчерашнем теракте в Лондоне. Многое тут еще, конечно, неясно. Полиция ведь даже не говорит имя этого террориста. Говорят только, что он родился в Англии. Но то, что Исламское государство взяло на себя ответственность за этот теракт, косвенно говорит о том, что у него все-таки было восточное происхождение. В любом случае мне кажется, что из того, что произошло в Англии, можно сделать два вывода, и оба эти вывода печальные. Можно предположить, что это модель терактов будущего: когда террорист не состоит ни в какой организации, когда он действует в одиночку, не имеет никаких порочащих связей, не получает шифровок из центра. Он идейный борец… Оксана Галькевич: Подвержен этой идеологии. Сергей Лесков: Раскольников такой, да? Раскольников же тоже не состоял ни в какой организации. А старушку пришил. Константин Чуриков: Он вдохновляется некой идеологией. Сергей Лесков: Да. Он вдохновляется какой-то джихадистской атмосферой. И не исключено, что это может быть моделью терактов будущего. Чем это опасно? Такие теракты очень трудно предотвратить. Как ты выследишь этого человека? Ты же не залезешь в его голову? Такого еще нету, чтобы нанороботы помещались в сознание потенциального террориста. Практически предотвратить такой теракт невозможно. А средства реализации теракта чрезвычайно просты. На машине сейчас ездят все. Сел за руль автомашины – и давай давить ни в чем не повинных людей. И, в общем, это на самом деле проблема и для общества, и для силовых структур, и для политиков, конечно. Я понимаю, что, несмотря на то, что было это нападение на здание парламента, конечно, он не мог добраться до правительства и парламентариев, ибо их охраняют дай боже. А простых людей никто не охраняет. Константин Чуриков: И одно дело – анализ поведения человека в толпе, чем занимается и полиция. Эти службы мониторят через камеры ситуацию, о чем, кстати говоря, в метрополитене многих стран мира предупреждают. Но когда человек за рулем, действительно, очень сложно. Сергей Лесков: И появился даже уже у комментаторов такой термин - "низкотехнологичный теракт". Оксана Галькевич: Никаких специальных средств. Сергей Лесков: Абсолютно ничего. Ни спецподготовки, ни какой-то связи. Ничего. Этот теракт осуществляется только по внутреннему убеждению. Начитался книжек или посидел в интернете – и ты готовы. Константин Чуриков: Хорошо. Посидел в интернете. Интернет можно контролировать. И многие страны знают, как его контролировать. Сергей Лесков: Да. Контролируют. Но все равно все потоки информации, видимо, очень трудно перекрыть. Реальность показывает. Кстати говоря, в Англии официально ведь в этом году, который только начался, было предотвращено 12 терактов. Всех не поймаешь. И как бы эффективно ни работали спецслужбы, все равно злоумышленник просочится. Видите, 13-й получился. То есть некая новая реальность ожидает нас в будущем, и как это преодолеть, пока не совсем понятно. При этом в Англии меньше мигрантов, чем в континентальной Европе. Это надо учесть. И на самом деле борьба с терроризмом превращается в одну из главных проблем Западной Европы. А теперь про Восточную Европе невозможно не сказать. Я уже говорил, что каждый раз, когда приходится говорить про Украину, я испытываю некую тошноту. Почему-то противно бывает. Невозможно про это не говорить. Только сегодня множество событий, о которых невозможно не упомянуть. Вступили в действие санкции на российские банки, которые теперь не могут выводить оттуда капиталы, даже если они туда ввели в адрес материнских банков. Оксана Галькевич: То есть не могут вернуть свои деньги? Сергей Лесков: Не могут вернуть свои деньги. Уже ведутся разговоры, что этого мало, это слишком мягкое средство, и надо просто национализировать все активы российских банков. Кстати, российские банки служили очень важным фактором устойчивости, если так можно говорить про финансовый рынок. Раньше это было 20%. Как вы понимаете, это очень много. Если учесть, что там есть еще национальный банк. А теперь это снизилось процентов до 12. Но это тоже очень много. Причем, это наиболее динамичные банки. Сбербанк, например, просто работал с населением. Константин Чуриков: Я буквально несколько дней назад видел. Герман Греф делал заявление. Журналисты спрашивают: "Что вы будете делать?". Просто по тону, по самой мизансцене было понятно, что это очень большая проблема для него лично. Как выйти из этой ситуации. Сергей Лесков: Ну, да. Что, надо продавать, что ли. Какой-то интегральный объем активов российских банков – это 7 млрд долларов за Украине. Для самих российских банков это не так много. Это значительно меньше 1%. Того, чем располагают российские банки. Кстати говоря, для украинского банковского рынка это будет большое потрясение. Зачем они это делают? Они очень много делают, очевидно, себе во вред. Сегодня же практически принято решение о том, что Украина, которая окружила Донбасс полной блокадой, не будет покупать уголь и у России. То есть это углубляет энергетический кризис Украины и грозит там массовой безработицей и закрытием многих предприятий не только энергетического комплекса, но и металлургических. На Украине очень сильна металлургия. Константин Чуриков: Если у России не будут закупать уголь, значит, у Польши будут покупать? Оксана Галькевич: Что-то про Австралию даже звучало. Чуть ли не оттуда будут привозить. Сергей Лесков: Там уже знатоки этого рынка угля говорили, что на самом деле, когда они покупали уголь в Австралии или в Южной Африке, то это был российский рынок. Потому что у Украины нет терминалов для разгрузки. То есть они все равно вынуждены были завозить из России. Это хитрая история. Если уж мы об этом говорим, когда Белоруссия покупала нефть у Азербайджана, который обманул Белоруссию и недопоставил, все равно это была российская нефть. Просто об этом не принято говорить. Оксана Галькевич: Высокие отношения. Сергей Лесков: Высокие отношения у бывших братских республик. Константин Чуриков: Просто есть рыночные привычные экономические связи, которые если ты начинаешь рушить, они приводят к разным уродливым формам. Сергей Лесков: И наконец невозможно не сказать о запрете Юлии Самойловой, певицы, въехать на Украину и участвовать в конкурсе Евровидение, который будет очень скоро. А сегодня вообще произошло какое-то вопиющее событие, которое трудно комментировать: убийство бывшего российского депутата от коммунистов Дениса Вороненкова в самом центре Киева. Он туда убежал вместе со своей супругой, тоже бывшим депутатом певицей Максаковой. Версий по поводу этого убийства можно строить сколько угодно. Но президент Украины моментально после того, как узнал об этом убийстве, сказал, что это сделали российские спецслужбы. Можно только позавидовать такой прозорливости. Может быть, он медиум, я не знаю. Правда, он назвал погибшего Вороненкова Игорем. Хотя его зовут иначе. Но самое главное, что он определил руку убийц. Убийца, кстати говоря, пришел на убийство с паспортом. Мне кажется, что если бы убийство организовывали достаточно квалифицированные российские спецслужбы, вряд ли бы он совершили такой странный… Константин Чуриков: Следствие покажет. Сергей Лесков: Да. Кстати говоря, убийца тоже погиб. Оксана Галькевич: На операционном столе. Сквозное ранение. Сергей Лесков: Слишком быстро это случилось. Обычно убийцы, которые совершили заказное политическое убийство, погибают на следующий день. Тоже от пули в голову. Но они еще сутки живут. А тут это случилось сразу, что, видимо, говорит о его малом профессионализме. Константин Чуриков: Вы знаете, тут еще есть вопросы. Если по этой теме все. Нас спрашивает один зритель из Москвы по поводу Турции и России, по поводу наших сельскохозяйственных отношений. Сергей Лесков: Мне кажется, что темы, на которые мы говорим, неизмеримо более масштабны. Да, поскольку с Турцией были несколько прерваны на недолгое время устойчивые экономические связи, то, видимо, сейчас происходит пересмотр таможенных ставок. Лучше бы мы продавали в Турцию, конечно, не пшеницу, а макароны. Лучше бы мы продавали не сырую нефть, а бензин. Это было бы дороже. Но я думаю, что с Турцией, притом что сейчас сближаются политические позиции, удастся нам договориться. Российское зерно пользуется спросом. Если это будет не Турция, уйдет в Египет. Самый крупный, по-моему, у нас покупатель – это Египет. Константин Чуриков: Но как-то сложно идет. Сергей Лесков: Ну и что? Вы когда-нибудь бывали на восточном рынке? Конечно, бывали. Им нравится торговаться. Оксана Галькевич: То есть, вы думаете, это удовольствие от процесса? Сергей Лесков: Из турецкого магазина ты не уйдешь, покуда не договоришься. Оксана Галькевич: Тогда надо успокоить наших телезрителей, сказать, что не надо принимать так это близко к сердцу. Сергей Лесков: Не надо принимать близко к сердцу. Я думаю, что отношения с Турцией встали на позитивную сторону, позитивную динамику. Константин Чуриков: Тем не менее, это удивительно. Ведь всего несколько недель назад встречались президенты двух стран. Были различные заявления и так далее. И тут мы видим такое. Сергей Лесков: Да. Но он перестали обслуживать крымские паромы, например. Жизнь настолько многообразна, что она складывается из очень многих факторов. Константин Чуриков: Да. Но во внешней политике, согласитесь, мы привыкли к какой-то стабильности в плохом или хорошем смысле слова. Сергей Лесков: Такого никогда не бывает. Константин Чуриков: С Соединенными Штатами все довольно стабильно плохо. С Украиной стабильно плохо. Сергей Лесков: Даже в самой идеальной семье, вы цитировали Льва Толстого, но даже у Левина с его супругой бывали некоторые трения. Это нормально. Жизнь состоит из некоторых противоречий. Всегда надо согласовывать цены, тарифы какие-то. Я не вижу в этом ничего страшного. А что касается Вороненкова, то мне вообще странны вот эти упреки президента Украины в адрес России. Он сразу определил виновного. А как тогда объяснить причину других политических убийств, которые просто не прекращаются на Украине? Тут массу примеров можно вспомнить. Павел Шеремет. Олесь Бузина. Депутат от блока Януковича, который был убит. Да и вообще эти националисты врывались в квартиры депутатов накануне голосования еще 3 года назад. Просто многие сравнивают, и не без основания, атмосферу в Киеве с тем, что было у нас в эти сумрачные 1990-е годы. Оксана Галькевич: Спасибо. Сергей Лесков: Мне жалко людей, которые живут на Украине. Очень многие советские труженики Крайнего Севера, например, получали квартиру на Украине и уезжали туда. Но это была другая страна. Константин Чуриков: Это был комментарий обозревателя Общественного телевидения России Сергея Лескова. Завтра в это же время Сергей уже будет подводить предварительные итоги недели. Вы смотрите программу "Отражение". Через 3 минуты мы вернемся в эфир.