Тамара Шорникова: И главные темы дня в трактовке обозревателя "ОТР" Сергея Лескова. Он уже присоединился к нам в студию. Сергей, здравствуйте. Сергей Лесков: Здравствуйте. Александр Денисов: Кстати, Сергей, прежде чем начнем, зрители пишут: "Где постоянные ведущие?". Хотим сказать: постоянные ведущие отдыхают. Тамара Шорникова: У них все хорошо, поверьте. Александр Денисов: А Сергей Лесков по-прежнему на работе. Сергей Лесков: Причем отдых у них будет короткий. Как я понял из преамбулы, отдых закончится уже в пятницу. Вы же в пятницу подводите итоги? Александр Денисов: Нет. Тамара Шорникова: Мы подводим итоги – узнаем, где собираются отдыхать наши телезрители. Сергей Лесков: А-а! Тамара Шорникова: И сколько, самое главное, они собираются на это потратить, каков финансовый бюджет поездки. Сергей Лесков: Чтобы хватило до пятницы. Тамара Шорникова: Что сегодня? Сергей Лесков: Если уж мы заговорили о всяческих уик-эндах всяческих, в эти выходные закончился Санкт-петербургский международный экономический форум. Мы в пятницу, и в четверг, успели поговорить на эту тему. Причем в пятницу я успел сказать, что президент выступает с довольно сенсационной речью про цифровую экономику. Это не его тема, понятно. Тамара Шорникова: Его заразили, мы в курсе. Сергей Лесков: Да. Как сказал вице-президент Игорь Шувалов, президент буквально заболел цифровой экономикой. Разговоры о цифровой экономике продолжались и в субботу. И вообще цифровая экономика преподносилась почти как новая национальная идея, и как панацея от многих и многих проблем, начиная от роста доходов населения, к чему мы взываем всей душой уже третий год, и кончая преодолением протестных настроений молодежи, которые ходят поддерживать не того, кого надо. Тамара Шорникова: Кажется, что цифровая экономика чем-то сродни Электронному правительству – много обсуждают, но мало кто понимает, что это. Сергей Лесков: Да. Удивительная у вас память. Была такая программа. Не знаю, она закрыта или нет. Тамара Шорникова: Никто не знает, видимо. В том и речь. Сергей Лесков: Да. Я помню, что она преподносилась вообще как некое откровение. "Электронная Россия" – это была программа перевода всего чиновничьего бумагооборота в электронный вид. На самом деле, скажем прямо, многое сделано для этого. Александр Денисов: Может быть, сайт Госуслуги – как раз это и есть то самое Электронное правительство. Сергей Лесков: Реально очень много ты сейчас можешь оформить, не выходя из своей спальни, если там есть Wi-Fi. Что-то сделано, и, в общем-то, чиновники перешли на какой-то другой уровень общения с миром. Другое дело, что то ли задумывалось – мы этого не знаем. У истоков той "Электронной России", если вы вспоминаете, стоял министр связи и информатизации, фамилия его была Рейман, который как-то, по-моему, не слишком хорошо закончил свои дни. Так или иначе, если вы встали на путь люминесценции и аналогий, а в общем-то, когда мы говорим о цифровой экономике, может быть, это единственный путь, который нам остается, поскольку что такое цифровая экономика, никто толком и не понимает. Но это что-то, попахивающее, очевидно, компьютерами, софтом. Александр Денисов: Стартапами. Сергей Лесков: Стартап может быть и в авиации. Тамара Шорникова: Приложениями. Сергей Лесков: Биткоины, видимо. Видимо, это цифровая экономика. Александр Денисов: Биткоины – это уже деньгами попахивает. Сергей Лесков: Да. Если говорить непонятными словами. Блокчейн (Blockchain), например. Впервые на форуме такого уровня прозвучало слово "блокчейн", которое вообще никто не понимает, но все его с радостью повторяли. Аналогий много. На самом деле, так много говорилось с высокой трибуны о цифровой экономике, и такие радужные рисовались перспективы, что поневоле вспомнился разговор Ленина с писателем-фантастом Гербертом Уэллсом в 2019 году, когда Уэллс (это кремлевский мечтатель) сказал: "Я сам фантаст, но такого еще просто не слышал". Напрашиваются и другие аналогии. Вы помните, что наш предыдущий президент Дмитрий Медведев был чрезвычайно увлечен инновациями. Мало того, он способствовал возведению иннограда "Сколково", об этом говорилось очень много, даже больше, чем об упомянутой вами "Электронной России". Туда были вложения, туда приехали нобелевские лауреаты из Америки. Где сейчас Сколково? Что-то о нем не слышно. Но и сам Путин очень много говорил о нанотехнологиях, и даже во многом благодаря его поддержке возникла такая благолепная структура как Роснано во главе с самым крупным государственным деятелем Чубайсом. Но что-то не слышно о достижениях ни Роснано, ни иннограда Сколково. Теперь у нас надежды на цифровую экономику, которая, прямо скажем, работает в той же области, где могли бы работать нанотехнологии и инновационные технологии. Такое впечатление, что это доказательство того, что история развивается по спирали, и опять повторяет какое-то очередное увлечение того или иного нашего лидера возможностью технологического прорыва, на фоне уничтожения Российской академии наук выглядит это довольно странным. Но президент Путин, надо отдать ему должное, интересуется новейшими научными достижениями. Помните, некоторое время назад – мне это просто доподлинно известно, я знаю людей, которые ему читали эти лекции – ему читали лекции про строение Вселенной, по космологии. И на одном из высоких собраний он удивил высокую публику обещанием того, что Солнце погаснет через 7,5 млрд лет. То есть он достаточно подкован. Но если мы говорим серьезно о возможности развития цифровых технологий в России, тут, видимо, надо сказать о двух вещах принципиально. На самом деле, на этом направлении Россия отстает от развитых стран примерно в четыре раза. Там значительно больше уровень компьютеризации бизнеса. Почему мы отстаем? В России, к большому сожалению, построена государственная монопольная экономика. Цифровая экономика – это инновации, это малые и средние фирмы. Кстати говоря, поддержать которые Путин опять обещал в Петербурге, но он о поддержке малого и среднего бизнеса говорит давно. Где-то еще году в 2012 он сказал, что доля этого бизнеса в экономике России должна быть доведена с нынешних 20% (это очень мало) до 50%. Но цифра-то не поднялась. Значит, есть какие-то внутренние шлагбаумы, поднять которые не удается даже волей верховной власти. Это, конечно, государственные монополии, которые не заинтересованы. Ты сказал про стартапы. У нас очень мало стартапов. Конечно, они есть, но их очень мало по сравнению с другими странами. В США, предположим, в каждый год возникает около 700 тыс. новых стартапов. Александр Денисов: Но с оговоркой – не все выстреливают. По статистике 1 из 10. Сергей Лесков: Да, конечно. Они очень быстро умирают, но, тем не менее, Apple и Microsoft были стартапами, а сейчас это самые крупные компании в мире. Из 10 компаний с самой большой капитализацией в мире 7 – это компании, именно работающие в области цифровой экономики, и они вышли откуда? Из сарая. У нас хотя бы один олигарх сидел в сарае, начинал? Нет. Они начинали, все наши олигархи, либо с залоговых аукционов, либо с той или иной приватизации государственной собственности. У нас в России, к великому сожалению, нет ни одного примера удачного стартапа. Признаем это прямо. Кстати, этого не было и в дореволюционной России. Мы очень сильно отставали именно по уровню технологий. И в истории нашего государства, которое гордится отечественными Нептунами и Плутонами, согласно Ломоносову, нет ни одного примера удачливого инженера-бизнесмена, как, например, Томас Алва Эдиссон, Вуд, Тесла, Джеймс Уатт, на западе их много. У нас ни один инженер, ни один изобретатель не стал богатым человеком, а если и стал, то ему надо было в США уезжать, как Игорю Сикорскому. Такие примеры есть. То есть, в общем-то, президент и его окружение говорит, на самом деле, об очень большой и очень важной проблеме, но как бы ни велика была эта увлеченность, не видно механизмов реализации этих идей, поскольку идеи-то не новы, прямо скажем. И еще одно. Ведь одновременно мы весь этот год говорим о некоторых социально-экономических реформах. Это бюджетное правило 22-22, пенсионный возраст, еще что-то. И несть числа совещаниям, которые проводятся в окрестностях Кремля на эту тему. А уж сколько конференций было – боже мой! Я думаю, что даже и самые авторитетные экономисты уже не вспомнят всех предложений и всех концепций, которые созданы на этой стезе. Но это опасные вещи, особенно в преддверии президентских выборов, потому что они все грозят в той или иной степени каким-то социальным недовольством той или иной группы населения. А здесь цифровая экономика. Кто будет недоволен? Молодежь, которая влюблена в компьютеры, можно увлечь этим. Это еще выигрышный социальный мотив. Поэтому с большой степенью вероятности я полагаю, что наше высшее руководство так вдохновенно говорит о цифровой экономике, чтобы отсрочить и дальше те насущные проблемы и реформы непосредственно в экономике. Но они рискованные. Цифровая экономика никакого риска не таит. Тамара Шорникова: Видимо, программа "Цифровая экономика — 2020" нас скоро все-таки ждет. Сергей Лесков: Программа – да. Он же сказал, что Правительству будет поручено в течение каких-то ближайших месяцев разработать конкретные предложения. Но мы помним, сколько таких поручений дано Правительству насчет ближайших месяцев что-нибудь разработать. Кстати говоря, и программу экономических реформ тоже надо в течение ближайшего времени разработать. Таким образом идеи хорошие, но как их исполнить – совершенно непонятно. И существует еще вот какая опасность. Цифровая экономика – это нечто такое, что отрицает не только монополию, это отрицает и государственное регулирование в той изощренной форме, как происходит у нас. А ведь у нас государство пытается регулировать эту сферу. Вспомним Закон Яровой, вспомним замечательную навязанную услугу с помощью орбитальной группировки "ГЛОНАСС", которая называется система "Платон". Это же навязанная услуга, это государственное регулирование. А цифровая экономика в принципе не предполагает регулирования. Это некая свобода. Стартап – это свобода. Тамара Шорникова: Обязательно хочу прочитать сообщение из Тверской области. Пишут нам: "Какая еще экономика цифровая, когда нет интернета?". Вот, наверное, тоже будет сложность по ее внедрению. Сергей Лесков: Я не согласен с этим письмом нашего уважаемого зрителя. По степени интернетизации населения Россия находится на очень пристойном месте в мире. У нас, по-моему, процентов 80 граждан владеют интернетом, а мобильные телефоны есть очень… Нет, степень проникновения интернета в Россию очень высока. Тамара Шорникова: С другой стороны, мы сталкиваемся с ситуациями, когда те же цифры не всегда соответствуют реальности, потому что часто, приезжая в какие-то маленькие города, интернет пропадает сразу, в том числе и сотовая связь пропадает сразу. Спрашивая: "Где ее получить?"… Сергей Лесков: Кому, как не вам, знать об этом? Тамара Шорникова: …нам рассказывают, на какой пригорок нужно подняться. Сергей Лесков: Тамара, я согласен. Россия – это несколько стран. Есть Москва и Санкт-Петербург… Тамара Шорникова: С хорошей интернетизацией и не очень. Сергей Лесков: Да. Есть большие города, а есть малые города, и с этим нельзя не согласиться. Но большие города покрыты сетью интернет полностью. На эту тему можно говорить бесконечно долго, но есть и другие темы. Чуть-чуть больше, чем в России, степень интернетизации в Англии. Но это не мешает тому, что там происходит за последние два месяца третий теракт. Причем случившийся в эти выходные теракт с какой-то особой изощренностью, когда товарищи джихадистской наружности резали людей просто ножами, а перед этим давили… Тамара Шорникова: И это в условиях повышенного контроля, безопасности. Сергей Лесков: Да. Это было в Лондоне. В Лондоне он не был объявлен. Тамара Шорникова: Рядом Манчестер. Сергей Лесков: Манчестер не очень рядом. В Манчестере после предыдущего теракта был. А в Лондоне мэр-пакистанец по фамилии Хан сказал, что Лондон в этом не нуждается. Вот и доненуждался. Скоро в Англии внеочередные парламентские выборы, где будет решаться судьба выхода Англии из Европейского союза, так называемый Брэксит (Brexit), и непрекращающиеся теракты могут повлиять на результаты голосования, и избиратели могут проголосовать за лейбористов, а не за консерваторов во главе с Терезой Мэй, которая сейчас у власти. Другое дело, что лидер этих самых лейбористов был сам замечен в молодости в симпатиях к террористам, правда, из другой организации, которая называлась "Ирландская республиканская армия". Но это английские дела. А что важно для нас? У нас ведь тоже теракты есть, и это проблема не какой-то отдельной взятой страны, а это общепланетарная проблема. И ответственные мировые политики, в том числе и наш президент, часто об этом говорят. Обратите внимание, буквально несколько дней назад в Кабуле был страшный теракт, там погибло 100 человек, несколько сотен ранено. Конечно, цинично и кощунственно сравнивать теракты по жертвам, но от правды не уйдешь. Тот был несопоставим по масштабам. И он не настолько привлек внимание мировой общественности, как то, что случилось в эти выходные в Лондоне. По поводу Лондона Терезе Мэй звонили все без исключения мировые лидеры. Кто-нибудь позвонил в Кабул? Мы этого не знаем. Никаких посланий в своем Twitter, например, Дональд Трамп не оставлял по этому поводу. До тех пор, пока мир не будет бороться с террористами, в какой бы стране они ни подняли голову и ни совершили свои злодеяния, я думаю, что эта борьба будет обречена. И очень много здесь проблем и сложностей. Очевидно, что нужны какие-то спецагенты, которые внедрены в эту среду. Очевидно, что эти агенты должны быть той же крови и того же вероисповедания. Но вы понимаете, что это налагает определенные трудности. А если они его рассекретят, то отрежут ему голову и покажут это в том же самом интернете с таким же успехом. Это очень сложная задача. Обратите внимание на то, что террористы в последнее время не выдвигают никаких требований. Они просто убивают людей, причем они убивают людей самых простых. Воспоминаются русские террористы столетней давности, которые обладали несравненным по сравнению с нынешними террористами благородством. Они охотились за царскими чиновниками, за сатрапами или за лицами царской крови. Между прочим, если бы нынешние террористы охотились за лидерами западных держав, то я думаю, что эта гидра была бы раздавлена значительно быстрее. Пока убивают простых англичан, немцев и французов, то их президенты и канцлеры выдвигают вперед нижнюю челюсть, делают заявления, говорят о необходимости сплотиться всем народом, а потом через два дня возвращаются к обычной жизни, поскольку они окружены вооруженной до зубов охраной, и лично им ничего не угрожает. А люди беззащитны. Но времена вернулись. И понять психологию этой публики мы тоже не можем, почему они так себя ведут, о чем они говорят друг с другом. Это в достаточной степени неизвестно. Ну, как можно не выдвигать никаких требований и убивать людей? Чего они хотят? Некоторые, знающие психологию ИГИЛ, который берет на себя ответственность за все эти дела, говорят, что они просто призывают как бы страшный суд, чтобы он поскорее случился. Тамара Шорникова: Трудно, наверное, гадать, чего они хотят. Доподлинно это вряд ли кому-то известно, по крайней мере из нас, но точно понятно, чего они уже реально добились. Это полный страх. Это доказывает недавний инцидент, когда на просмотре футбольного матча "Реал — Ювентус" в Турине, там пошутили, грубо говоря, если можно назвать это шуткой. И пострадали люди в давке. Сергей Лесков: Да, об этом тоже невозможно не сказать, причем некоторые из них находятся в критическом состоянии. Это тоже следствие всеобщего ужаса. Так всеобщий страх и ужас – это и есть преддверие страшного суда. А сами они в результате своих деяний, конечно, оказываются в раю, окруженные 38 гуриями. Если мы продолжаем эту тему, нельзя не сказать еще об одной уже сегодняшней новости, она касается того, что с государством Катар разорвали дипломатические отношения сразу несколько арабских стран, причем среди них самые влиятельные, как Саудовская Аравия, Египет, Бахрейн, и далее по цепочке пошли. Уже сейчас даже трудно сосчитать, сколько стран. Катар – это удивительная страна, там живет очень мало народу, очень маленькая территория, пустыня, но они добывают невероятное количество нефти и газа. Это самая богатая страна в мире по ВВП на душу населения. У них доход на душу населения – 250 тыс. долл. в год. В США 50 тыс. долл. Что-то просто невероятное. По запасам газа это первая страна в мире, по запасам нефти, по-моему, пятая. И если они начнут балагурить на газовом рынке, то слабо не покажется. Кстати, почему с ними разорвали отношения? Это самое главное. Формально братья-арабы обвиняют их в том, что они будто бы тайно поддерживают ИГИЛ, будто бы поддерживают Аль-Каиду и другие террористические группировки. Думаю, что это не главная причина, а главная причина не называется – главная причина в том, что они поддерживают связи с Ираном. А Иран стал одним из главных противников США и лично Дональда Трампа, который дней 10 назад побывал в Эль-Рияде в Саудовской Аравии, пытается собрать так называемое арабское НАТО, острие которого направлено именно на Иран. Что ему так Иран поперек горла встал? Непонятно. Александр Денисов: Кстати, эксперты же многие говорят: Иран ведь – это шииты. Сергей Лесков: Да, Иран – шииты. Александр Денисов: А шииты, как говорят эксперты, в терроризме не замечены были. Больше сунниты. Сергей Лесков: Ну, "Хезболла" – это же шиитская организация. Но непонятно. Кстати говоря, в этом самом Катаре 10% населения – шииты. Самое главное, шииты – это Иран. И их очень много в Сирии. Не помню, как называется та религиозная группировка, к которой принадлежит Башар Асад. Это не шииты, но они примыкают к шиитам [алавиты]. Но в религиозных мусульманских течениях разобраться очень тяжело, но Катар еще тем знаменит, что там находится самый влиятельный в арабском мире телеканал "Аль-Джазира", который все цитируют, и там выступает какой-то саудовский проповедник, который говорит чрезвычайно неприятные вещи. Из-за него-то этот скандал и разгорелся. Что будет дальше, сказать трудно. Думаю, что все-таки американцы их помирят, потому что все это его союзники. Но если мы сегодня занимаемся воспоминаниями – вы же помните, что молодой эмир Катара приезжал к Путину всего-то год назад? Александр Денисов: На выставку вооружений? Сергей Лесков: Да, он ходил по какой-то выставке вооружений. Довольно любопытный персонаж. Он самый молодой король в мире. Ему передал власть его отец, который, в свою очередь, сверг своего отца, но не убил, как это, может быть, полагается на Ближнем Востоке. И мы тогда гадали: зачем этот шейх (он называется, правда, эмир) приезжал к Путину, потому что у нас никаких отношений с Катаром не было вплоть, по-моему, года до 1990-го. Но мы пришли тогда к выводу, что, наверное, это связано с конфликтом в Сирии. Этот самый Катар хотел продавать не только сжиженный газ в Европу, а хотел проложить по территории Сирии прямиком газопровод. Но не получилось. Для нас, еще раз скажу, проблемы, возникшие сейчас с дипломатической блокадой Катара, важны именно в связи с военным конфликтом в Сирии, где Катар исподволь поддерживает, судя по всему, ИГИЛ. И с тем, что террористическая проблема во многом раздувается именно хитрыми ближневосточными шейхами. Тамара Шорникова: Некоторые страны уже выдворили… просили удалиться послов. Сергей Лесков: Да, 48 часов. Тамара Шорникова: Некоторые пошли еще дальше, и даже попросили удалиться всех граждан. Сергей Лесков: Да. Но там побольше срок дан. Тамара Шорникова: Какая-то реакция будет? Сергей Лесков: Лавров сказал сегодня, что Россия не будет вмешиваться в эту проблему. Да и как вмешаешься? Это внутреннее дело этих самых арабских ближневосточных стран. Еще раз, я совершенно уверен, что довольно быстро они найдут общий язык. Более того, они еще вчера ведь участвовали в общей для всех войне в Йемене, и те же самые саудиты и катарцы вместе бомбили хуситов йеменских. Но тут поссорились они, парни горячие. Видите, разорвали дипломатические отношения. Помирятся. Правда, воевать они все равно не умеют. Тамара Шорникова: Личный вопрос буквально, из Нижегородской области спрашивают: "А какая арабская страна вам, Сергей, симпатична?". Антон интересуется. Сергей Лесков: Я не могу себя назвать специалистом по арабскому Востоку, и мои симпатии принадлежат другой культуре, но надо сказать, что я много-много-много раз был в Иране – правда, это не арабы, но это тот же регион, – и довольно хорошо знаю эту страну. Но не ловите меня, это не арабы. Это безумно интересная страна, которая когда-то называлась Персией, и у которой исторически очень тесные связи с Россией. Шейх Реза Пехлеви воспитывался в Русском казачьем корпусе, как известно, и был даже казачьим полковником. Во что трудно поверить. Александр Денисов: Следующая тема для обсуждения у нас – незаконная торговля. Спрашивают зрители. Сергей Лесков: Кстати говоря, да, незаконная торговля. Тамара Шорникова: Решили спросить и вас. Александр Денисов: На улице. Сергей Лесков: Цифровая экономика – это и есть незаконная торговля. Нет ничего ближе, чем маленькие ларьки, которые торгуют по изобретенной ими схеме на улице, шаурму ли они делают, или привозят откуда-то какие-то заморские фрукты, и какими-то стартапами в компьютерной области. Как государство собирается поддерживать стартапы и бороться одновременно с уличной торговлей – это нонсенс. Я про это и говорил. Тамара Шорникова: Вы что-то покупаете на улицах? Бывает? Сергей Лесков: А я не вижу уличной торговли, честно говоря. Дело в том, что горячо любимый мой… Тамара Шорникова: Видимо, вы не спускаетесь в переходы рядом с электричками. Сергей Лесков: А это же не уличная. Горячо любимый мною мэр уничтожил на корню, извел на корню уличную торговлю. Абсолютно. Я не вижу теперь ни бабушек, ни дедушек – никого. Всем монополизировано, вся торговля ведется в крупных торговых центрах. У нас в стране монополия везде: монополия на экономику, монополия на власть, монополия на свободное мнение, которое должно полностью совпадать с вышестоящим. Но это судьба России. Может быть, так и лучше. Тамара Шорникова: Сейчас постараемся выяснить у экспертов, встречают ли они уличных торговцев. Предлагаем зрителям присоединиться к обсуждению "А что вы покупаете на улице?". Это были главные темы этого дня в трактовке нашего обозревателя Сергея Лескова. Завтра он будет в то же время, и расскажет вам еще много интересного. Спасибо.