Петр Кузнецов: Сергей Лесков вместе с нами. Главные темы этого дня в его трактовке. Сергей, вас ждут, уже начиная с пяти вечера. Сергей Лесков: Поскольку Оля сказала сейчас про науку, я не могу не сказать несколько слов. Хотя я не собирался об этом говорить. У меня, так уж получилось, много знакомых в академической среде. И они рассказали мне, причем, не один человек, а несколько. Есть такие майские указы президента, согласно которым зарплата в том числе и ученым должна быть очень сильно повышена. Петр Кузнецов: 200%. Сергей Лесков: Там какие-то очень большие цифры. Но не удается это сделать, потому что денег в бюджете нету,  а сами ученые заработать в силу многих причин не могут. Поэтому в академических институтах сейчас пишут все (кандидаты, доктора, доценты, профессора) добровольные заявления о переводе на четверть ставки. Ольга Арсланова: Добровольно-принудительные, скорее всего. Сергей Лесков: Если вам хочется сказать так – пусть будет так. Ольга Арсланова: Может быть, они действительно сами хотят. Сергей Лесков: Сами они не хотят. Но добровольно пишут. Не хотят, но пишут. В итоге человек получает по-прежнему эту маленькую зарплату, но она считается лишь ¼ зарплаты. То есть зарплата таким образом возрастает в 4 раза. Ольга Арсланова: Это очень похоже на историю с почтальонами. Помните, когда почтальон пожаловался на зарплату в 3500, а в Почте России объяснили, что он на полставки работает. Сергей Лесков: Это несложная арифметика. Не надо быть лауреатом Нобелевской премии, чтобы подсчитать, что благодаря этому официальная зарплата возрастает в 4 раза и можно рапортовать в Кремль о том, что майские указы выполнены. А теперь переходим к повестке дня. Было бы лицемерием, я даже такое правило себе сделал, хотя бы раз в неделю говорить об Украине, хотя часто даже и тошно становится, но есть некоторые новости, которые прямо касаются российских граждан. Кстати, попутно не исключено, что до конца месяца состоится встреча Нормандской четверки. Порошенко с Макроном встретились в Париже и придумали какую-то чудодейственную формулу Макрона. Я, впрочем, слабо верю в возможность какого-то элексира жизни для Минских соглашений, но, тем не менее, такая надежда этим дуэтом провозглашена. А что касается российских граждан по части Украины. С большой степенью вероятности в течение месяца будет введен визовый режим на границе с Украиной для российских граждан. Как он будет выглядеть? Будут пропускать через границу для въезда на Украину только владельцев биометрических паспортов. Будут брать также отпечатки пальцев украинские пограничники и фотографировать (сканировать) сетчатку глаза. Петр Кузнецов: Это опасно. Там украинские пограничники выжгут еще глаз… Ольга Арсланова: Ты думаешь, у них поддельное оборудование? Сергей Лесков: Большой украинский руководитель по фамилии… уже открыл первый пограничный пункт в Харьковской области, в котором установлено это оборудование. Кроме того, там еще установлены неприступные оборонительные редуты, которые позволят украинским пограничникам в случае вторжения агрессора продержаться до подхода победоносных сил национальной гвардии. Он тоже там все окопы и редуты осмотрел. Но на самом деле ситуация плохая, потому что очень много семей, которые имеют корни и на Украине, и в России. Даже трудно посчитать, сколько людей. Почти наверняка и России придется ввести зеркальные меры. И это затруднит, конечно, например, въезд в Россию тех украинцев, которые работают здесь. По разным оценкам, это до 3 млн человек. И, конечно, визовый режим затрудняет просто какие-то человеческие контакты, а на это и надеется украинская власть, которая пытается разорвать многие связи – и экономические, и политические, и культурные, в том числе человеческие связи России напрочь. Это, конечно, печально. Однако, конечно, никакой безопасности это способствовать не будет. Это совершенно понятно. Это совершенно политический акт. Но все-таки введение нового визового режима предполагает некие юридические правила. Вот, что говорит об этом международное право. Существует четыре визовых режима. Конечно, никто этого не знает. Мы все просто миримся с тем, что нам говорят международные чиновники. Итак, самый простой визовый режим – это так называемый египетский режим. Для наших граждан, которые забыли, что такое Египет, это сейчас и турецкий режим. Ты просто приезжаешь на границу – и на месте тебе ставят визу. Ольга Арсланова: Шри-ланкийский режим, помимо прочего. В общем, их много. Сергей Лесков: Ну, да. Есть такие. Но в Шри-Ланке побывали, наверное, только редкие экзотические любители цейлонского чая. Есть так называемый эмиратский режим. В Эмиратах тоже, наверное, мало кто бывал. Но, тем не менее, там по электронной почте посылается запрос в консульство, по электронной же почте ты получаешь ответ и приезжаешь на этот самый эмиратский пограничный пункт. Ольга Арсланова: При этом там тебя тоже сканируют, берут отпечатки пальцев, сканируют глаз. Сергей Лесков: По крайней мере, ты проходишь тщательный контроль. Но это происходит где-то там. Ты сам не участвуешь. Есть так называемый консульский механизм. Это тот механизм, который мы проходим всегда и везде, когда едем в Европу. Его описывать бессмысленно. Все, кто бывал в Западной Европе, знают… Петр Кузнецов: В зависимости от страны можно получить паспорт. Сергей Лесков: Потом, если ты получил, например, Шенгенскую визу, ты автоматически проникаешь в Бельгию, Италию, Чехословакию, которой уже нет, но все равно. Ольга Арсланова: Слово "проникаешь" мне понравилось. Сергей Лесков: И наконец есть четвертый, самый строгий – это американский визовый режим. Это то же самое, что консульский режим, но только окончательное решение о твоем въезде на эту территорию принимает кто Петр Кузнецов: Дональд Трамп. Сергей Лесков: Жестокий пограничник, который еще раз своим личным рентгеном тебя просвечивает и смотрит, везешь ли ты туда икру, лапти, водку или ты едешь на… Петр Кузнецов: Вспоминаются знаменитые сцены из "Брата-2". Сергей Лесков: Да. Или ты на конференцию по компьютерным технологиям едешь. Петр Кузнецов: "Болеете?". Сергей Лесков: Да. Мы цитировали сейчас культовый фильм "Брат-2", кто не понял. Ну вот и изменения визового режима. Об этом надо уведомить за полгода до этих изменений. Украина Россию не уведомила. То есть по формальным правилам ничего сделать пока нельзя. Но они считают, что биометрические паспорта не попадают ни под одну из этих 4 категорий. Я не знаю, какой процент российских граждан из тех, что регулярно ездят к своим родственникам или к знакомым на Украину, имеют биометрические паспорта, но я думаю, что все-таки меньшая часть наших граждан обзавелись этой роскошью. Хотя, в общем-то, это сделать несложно по нынешним временам. Но я думаю. Что процентов 5-10 имеют биометрические паспорта. В общем, это очередная какая-то пакость, которая Украина делает не столько российским властям, сколько простым российским гражданам. Петр Кузнецов: Они же могут (не додумались еще) историю поездок гражданина России в Крым. Они же любят сразу автоматически запрещать… Ольга Арсланова: А возможно ли это отследить, если… Петр Кузнецов: У простого гражданина. По музыкантам – понятно. Ольга Арсланова: Если не публичные люди. Сергей Лесков: Публичным людям – да. Павел Клинкин говорил о том, что может быть введен такой промежуточный режим, который называется этим самым эмиратским вариантом. Но это тоже, как мы уже выяснили, может быть сделано через полгода, когда российский гражданин должен предварительно уведомить какие-то украинские власти о том, что он хочет приехать на Украину. И они там будут у себя на хуторе близ Диканьки рассуждать, пускать человека или не пускать, взвешивать все за и против, в том числе был ли он, например, в Крыму, вынашивает ли он злобные замыслы, любит ли он Майдан, одобряет, не одобряет. Ольга Арсланова: Но не всегда это поможет. Мы знаем, что очень многих оппозиционных журналистов, например, не пускают в Киев. Сергей Лесков: Да. В общем, это будет некая процедура, которая будет… как, впрочем, и всегда тебе визу дают, ты не знаешь аргументы, за что тебе они дали. Не исключено, что через месяц будет введен мягкий вариант, а через полгода – вот этот жесткий эмиратский вариант. В общем, это все на самом деле невесело. Но некие украинские деятели говорят: а почему же Украина семимильными шагами движется в Евросоюз… а когда российские граждане ездят в Евросоюз, они же предъявляют биометрические паспорта, смотрят в эту лупу, чтобы сканировали сетчатку глаза. Пусть они теперь и когда едут в когда-то гостеприимную Украину, делают то же самые. И вообще, как говорят эти же самые политологи, то, что не было жесткой государственной границы между двумя нашими государствами, приводило к тому, что российские люди считали, что Украина – не настоящее государство. Вот такая логика. Поэтому надо построить непроницаемую границу, и тогда Россия будет больше уважать Украину. Я просто транслирую ход мыслей. Ольга Арсланова: То есть уважения все-таки хочется добиться, да? Вроде плюем, но хотим… Сергей Лесков: При этом насколько все это важно для самих украинцев – вполне резонный вопрос в свете того, что мы обсуждаем. 40% украинских граждан не одобряют введение визового режима с Украиной ни в каком виде. В то же самом виде надо сказать, что отношения Украины и России беспокоят только 10.5% украинцев. А два года назад было 14%. То есть значение этой проблемы падает в глазах украинцев. Но вы можете спросить: а отношения с Европой беспокоит какое количество украинцев? В 4 раза меньше – 3%. У украинцев совершенно другие заботы – это уровень жизни, экономическая ситуация, война, конечно. Там просто зашкаливает этот процент. В общем, такие новости. Они, конечно, не слишком веселые. Петр Кузнецов: И все-таки с зеркальным ответом не так все однозначно. Мы это обсуждали и вспоминали, как наших послов отправили из Америки, а мы ответочку включать не стали. Сергей Лесков: Всякое может быть. Я совершенно с этим согласен. Но тогда мы ждали некоторых дивидендов от российско-американских отношений. От Украины ничего хорошего, я в этом твердо убежден, ждать не приходится. Поэтому держать обиду в кармане в надежде на лучшие времена в данном случае не приходится. Давайте поговорим о других вещах. Мне попалось на глаза исследование, проведенное Росстатом, по числу чиновников в России. Кстати, во всех экономических программах, которые сейчас пишут начиная от Кудрина и кончая Столыпинским клубом, содержится предложение о резком сокращении чиновничьего аппарата. Он достиг исторического максимума за всю историю России. И понятия "взятка", кстати, до Петра тоже не было. В петровские времена, когда вообще появились чиновники, на всю Россию было 15 тысяч чиновников. Согласно рейтингу выдающихся государственных деятелей, который мы обсуждали вчера, и там Петр в числе лидеров, практически мизерное число чиновников никак не помешало Петру стать одним из величайших государственных деятелей России. Итак, было 15000. К моменту распада СССР в нашей стране было 2.5 млн чиновников. Причем, упреки со стороны либерального крыла состояли в том, что СССР – это царство чиновников, которое продохнуть не дает человеку и лишает всякой инициативы. Но у нас было больше народу, конечно. Но эти расчеты и в отношении чиновников на 100 000 тоже. Итак, было 2.5 млн чиновников. В 2010 году президент Медведев попытался сократить чиновников на 20%, но не получилось. Чиновники не поверили. Сейчас чиновников 6 млн. Между прочим, среди моих знакомых есть чиновники. И если их разговорить, то они признаются, что половину рабочего времени они обсуждают, кого сократят и за что. На самом деле надо смотреть правде в глаза. Любой российский чиновник живет под дамокловым мечом угрозы сокращения. И вот как хитро увильнуть от этой угрозы, и составляет смысл существования российского чиновника. Потому что им быть очень хорошо. Вы знаете, что российские граждане получают какую-то смехотворную пенсию. Мы часто об этом говорим. А пенсия чиновников – 75% от средней зарплаты за последние раньше было 3 года, теперь 10 лет. Ольга Арсланова: Самая хорошая пенсия в России, по большому счету. Сергей Лесков: У меня даже среди одноклассников есть какие-то чиновники. Боже мой, они, во-первых, раньше там выходят за выслугу лет. Ольга Арсланова: На такую пенсию что бы не выйти? Сергей Лесков: Это пенсионеры, которые ездят в Западную Европу отдыхать, не говоря  том, что у них там недвижимость. Ольга Арсланова: Из-за того, что у 6 млн граждан высокие пенсии, все остальные будут, наверное, вынуждены выходить на пенсию позже. Сергей Лесков: Попозже. Ольга Арсланова: Распределение очень неоднозначное. Сергей Лесков: Это все очень занятно. Кстати  говоря, возвращаясь к нашему вчерашнему опросу, который мы обсуждали, в лидерах выдающихся личностей есть ведь только госслужащие. Царь – это же тоже госслужащий. Сталин и Ленин – это госслужащие. Там абсолютно нету общественников. Это некий парадокс. Причем, когда подобные опросы проводятся в Америке, то там масса предпринимателей. Там на первых местах Стив Джобс и Билл Гейтс. А сейчас там появился еще и Цукерберг. Кстати, я скажу несколько слов потом по этому поводу. Мало того, что не удается сократить чиновников, потому что они обладают совершенно невероятным (любой хамелеон позавидует) даром мимикрии, и любое сокращение их минует. У нас же появляются еще новые ведомства. Как только видна новая проблема – появляется новое ведомство. Скажите, зачем нужно Министерство Дальнего Востока с огромной численностью. Ольга Арсланова: Но именно оно придумало "дальневосточный гектар". Сергей Лесков: А какое-нибудь Минэкономразвития наше любимое? Или еще что-то. Есть проблема Дальнего Востока – значит, надо создать министерство. Ольга Арсланова: А давайте Министерство Москвы создадим. Это тоже регион. И людей, наверное, больше. Сергей Лесков: У нас, помимо губернаторов, есть еще так называемые полпреды. Я совершенно уверен, могу поспорить на что угодно, что фамилии полпредов давно никто уже не знает. Петр Кузнецов: Кстати, и на прямой линии с президентом перестали вообще упоминать. Сергей Лесков: Когда-то этот институт был создан для того, чтобы укрепить страну, скрепить как бы страну. Они сейчас до сих пор есть. Огромный штат этих полпредов без каких бы то ни было экономических полномочий. Но чиновники сидят, работают. Ольга Арсланова: Сергей, нам зрители напоминают о том, что и зарплаты, и пенсии далеко не у всех чиновников высокие. И напоминают о том, что чиновники уже выходят на пенсию позже. То есть для них… Помните эти разговоры, что с чиновников начнут повышение пенсионного возраста? Сергей Лесков: Да. Средняя зарплата в аппарате правительства России 230 000 рублей. В аппарате президента – 220 000. Средняя зарплата вообще в федеральных органах власти – 117 000 рублей. Это высокие деньги. Петр Кузнецов: Плюс еще что-то? Сергей Лесков: Конечно, какие-то муниципальные… Там очень много льгот. Есть масса ведомств, которые создаются. Вот мы много говорим о малом и среднем бизнесе. Ведь есть еще и федеральное агентство, которое его поддерживает. В чем его поддержка – непонятно. Потому что доля малого бизнеса все время снижается. То есть этих чиновников, которые поддерживают малый и средний бизнес, уже больше, чем предпринимателей, которые занимаются этих бизнесом. У нас нет регулируемых цен. Но зато существует федеральная служба по тарифам. Нету государственной монополии на алкоголь, но есть какой-то Росалкогольрегулирование, кроме Роспотребсоюза. Безумное количество ведомств. Пожалуйста, 6 млн этих людей. Есть цифры, которые говорят о том, что у нас в СССР 72 чиновника на 10 000 населения, несколько лет назад было 102, а сейчас 108 чиновников. В Германии в 2 раза меньше. Но я хотел поговорить еще об одной важной новости, которая как бы беспокоит продвинутую часть населения  и, по-моему, вас тоже. А со вчерашнего дня еще и меня. Некоторые государственные органы грозят закрыт мессенджер Telegram. Ольга Арсланова: Нас это очень волнует, да. Ведь мы как раз обсуждали, что встретились там все трое. Сергей Лесков: Это собирается сделать ведомство под названием Роскомнадзор, ссылаясь на данные ФСБ о том, что при подготовке терактов злоумышленники используют этот самый мессенджер. Петр Кузнецов: Расскажите нашим телезрителям, зачем вы зарегистрировались в Telegram. Сергей Лесков: Мне стало интересно. Петр Кузнецов: На фоне этого скандала. Кстати, Telegram стал самым… Ольга Арсланова: В этот же день вы зарегистрировались, Сергей. Сергей Лесков: Да, в этот же день, не скрою. Петр Кузнецов: Сегодня пришла информация о том, что… Сергей Лесков: Он резко пошел вверх. Петр Кузнецов:Telegram стал самым скачиваемым приложением в Webstore за последние сутки. Сергей Лесков: По существу этих претензий. Что-то мне кажется, что теракты были и до эпохи интернета, и до мессенджеров. И террористы могут использовать очень многие коды, которые будут еще сильнее зашифрованы. Они, например, могут говорить на церковнославянском языке. Петр Кузнецов: Они используют буквы, чтобы общаться. Сергей Лесков: Церковнославянский язык ни одна живая душа не поймет. Можно, например, выучить иврит. Тоже мало кто поймет. Да чего только нельзя вообще придумать. Предположим, мы полчаса говорим на иврите, полчаса на старославянском языке, потом еще куда-то уходим. Это на самом деле ФСБ может поставить в тупик. Ольга Арсланова: Подождите, у меня следующий вопрос. Если, предположим, известно, что террористы сидят в этом мессенджере, переписываются, что у них есть какие-то, например, общие группы, разве специальные структуры не обучены внедряться в эти группы и работать? Зачем им нужно все… Сергей Лесков: Это вопрос профессиональной квалификации именно этих спецорганов. Павел Дуров, которого называют русским Цукербергом, он придумал этот Telegram, который обладает многими техническими преимуществами перед другими мессенджерами, говорит, что предоставить эту расшифровку невозможно в силу некоторых технических особенностей этого продукта, что и было признано достоинством. Кстати, во многих арабских странах используют этот Telegram. И это российское ноу-хау, которым мы можем гордиться. А в итоге российские же чиновники под благородным, но, может быть, с большой степенью вероятности, надуманным предлогом хотят его закрыть. Как говорит Роскомнадзор, счет идет на дни. Может быть, это так. Может быть, это не так. Но известно, что многие сотрудники аппарата президента и аппарата правительства используют Telegram в силу его многих и многих достоинств. Ольга Арсланова: Не жалко самим его терять? Одни используют, а другие запрещают. Сергей Лесков: Мы знаем, Дейл Карнеги рекомендовал всегда в обосновании своих действий приводить благородные мотивы. Борьба с терроризмом является наиболее благородным мотивом. Насколько это правдоподобная версия, нам неизвестно. Здесь проблема другая, мне кажется. Проблема состоит вот в чем. Насколько вот это сообщество, которое занимается высокими технологиями, может донести свои аргументы до государственных структур, до чиновников, и насколько эти аргументы могут быть услышаны? Напомним, что только что на этом петербургском форуме наши лидеры говорили о необходимости развития цифровой экономики, инновационной экономики. То, что сейчас происходит с, может быть, самым лучшим российским инновационным продуктом, признанным за рубежом, идет в совершенное противоречие с этими тезисами о необходимости развития именно этой области знаний. И, в общем-то, в развитых странах именно высокие технологии обеспечивают максимальный рост ВВП. Вовсе не какая-то металлургия или углеводороды. Я сказал несколько минут назад о том, что в США регулярно проводятся опросы о самых выдающихся предпринимателях. Последний опрос "Пять самых выдающихся предпринимателей в истории США" – это Билл Гейтс, Стив Джобс, Джон Рокфеллер, Марк Цукерберг и кто-то еще из людей, которые тоже занимаются цифровыми технологиями. Это неважно, поверьте мне. Так вот,  есть русский Цукерберг. Что мы сейчас видим? Мы видим гонения на этого человека. Я в одной из наших передач говорил, что русские чиновники, если бы у нас появился свой Билл Гейтс или Стив Джобс, съели бы его с потрохами. Вот, пожалуйста. Я это говорил. Сглазил, что ли? На самом деле съедают человека с потрохами. Причем, достаточно пока бездоказательные доводы. Уверяю вас, если удастся вскрыть эти коды, хитрые террористы перейдут на какой-нибудь другой носитель. И вообще смысл технической цивилизации состоит не в том, чтобы что-то охранять, регулировать и запрещать, а в том, чтобы создавать новые продукты быстрее, чем тебя смогли настичь за спиной. Ольга Арсланова: И осваивать эту сферу. Сергей Лесков: Мало того, есть такой великий нобелевский лауреат по экономике Фридрих фон Хайек. Он говорил о фатальной самонадеянности тех, кто пытается все регулировать. Столько параметров в экономике, что попытки чрезмерного регулирования всегда приводят только к ухудшению ситуацию. Между прочим, это тот самый фон Хайек, который написал другую работу. Она мне больше всего нравится. Она называется так: "Почему к власти всегда приходят худшие?". Ольга Арсланова: Спасибо. Это был Сергей Лесков, главные темы этого дня. Сергей Лесков: До завтра.