Оксана Галькевич: Это темы, которые мы предлагаем обсудить вам, а вот интересно, какие темы сейчас захочет обсудить с нами и с вами, уважаемые телезрители, обозреватель Общественного телевидения России Сергей Лесков. Сергей, здравствуйте. Сергей Лесков: Здравствуйте, здравствуйте. Константин Чуриков: Добрый вечер. Сергей Лесков: Я вижу, тут картинка как раз актуальна для нашего сегодняшнего разговора по поводу диких совершенно пробок, которые сковали Москву. Константин Чуриков: Пробок – я подумал было, что ваш рейс задержали, но, видно, вы не самолетом сюда сегодня добирались, на общественном транспорте. Сергей Лесков: Нет, я... Оксана Галькевич: На что-то нехорошее намекает. Сергей, давайте я его уведу, а вы приступайте. Костя, ну тоже вот зачем ты… Сергей Лесков: Я вижу, вопрос об ипотеке вас очень взволновал. Итак, на самом деле, в общем-то, проблема, которая становится все ближе и ближе для всех крупных российских городов, но особенно остро она стоит перед Москвой, Санкт-Петербургом, Екатеринбургом и городами-миллионниками. Что касается Москвы, в которой мы живем, то, в общем-то, день ото дня автомобильные пробки просто чудовищными капканами сжимают наш город и парализуют движение. Сегодня обрушился снегопад, и вообще город просто, как говорится, умер. Почему я думаю, что об этом стоит говорить? Дело в том, что московский мэр Сергей Семенович Собянин имеет, так мне кажется, некие виды по переносу столичного опыта и на другие крупные города. Неслучайно совсем недавно он говорил о строительстве крупных агломераций – их должно быть несколько на всю страну. То есть проблема пробок, которая сегодня мучает москвичей, может быть, завтра станет общероссийской проблемой. Ну и, собственно, одно из таких радикальных предложений по борьбе с пробками, которое прозвучало в эти дни, совсем недавно – это закрыть, категорически закрыть центр для въезда машин. Это блестящее предложение. Я думаю, что прежде всего центр города нужно закрыть для чиновников, которые придумывают такие законы, которые просто-напросто разрушают привычную среду обитания. Вторая тема, о которой невозможно не поговорить – это работа Архиерейского собора, который несколько дней работал в Москве. У нас не все люди верующие, может быть, не всем понятно значение этого события. Для атеистов можно сказать, что это как съезд КПСС в советскую эпоху. Неслучайно впервые в истории Архиерейский собор посетил глава государства Владимир Путин. И было две сенсации на этом Архиерейском соборе, если вообще слово "сенсация" применимо к такому уважаемому мероприятию, как Архиерейский собор, но тем не менее. Это письмо киевского митрополита Филарета, который уже много лет настаивает на учреждении украинской автокефальной церкви, он подвергнут анафеме, он считается раскольником. Но в своем письме он как бы предлагал восстановить единое религиозное пространство в России и на Украине. И вторая сенсация, которая, я думаю, не оставит равнодушным даже атеистов – этот Архиерейский собор принял некоторый чин, некоторый документ, который утверждает те причины, по которым церковь может разрешить развод. Я вовсе никуда не желаю развода, но тем не менее важно знать, в каких случаях теперь русский человек может рассчитывать на то, что церковь поддержит его развод. И, наконец, событие драматическое: завтра в Лозанне заседание Международного олимпийского комитета, который решит вопрос (он терзает, наверное, всех уже достаточно давно, года два) об участии России в достаточно скорой зимней Олимпиаде в Южной Корее. Мне почему-то кажется, что решение будет унизительным и дискриминационным по отношению к России, и очень важно России решить, как в этой ситуации себя вести: продолжать бороться за правду (ведь никаких таких веских доказательств вины наших спортсменов нет) или гордо повернуться и уйти? Мы поговорим и на эту тему. Константин Чуриков: В общем, все значимые темы вы решили охватить сегодня. А спорт всегда в конце выпуска. Начнем, наверное, со столицы? Вы вспомнили о Гражданском форуме, в котором участвовал мэр Москвы? Сергей Лесков: Да-да. Там был спор с Кудриным. Константин Чуриков: Он сказал про 15 миллионов россиян… Сергей Лесков: Да. Это странные были, конечно… Но давайте все по порядку. В общем-то, конечно, мэр Собянин делает очень много полезного для Москвы. Инфраструктура мегаполиса благодаря в значительной степени, наверное, его инициативе очень сильно меняется и меняется в лучшую сторону в соответствии с какими-то мировыми тенденциями, мировым опытом. В общем-то, при прежнем мэре Лужкове, в которого Москва была влюблена, если вы помните, поначалу, а потом разочаровалась, такого не было. Ну, например, Собянин очень усердно развивает общественный транспорт, и это правильно, так делается во всех мегаполисах. Звучат предложения о том, что, в общем-то, и дороги строить новые Москве не надо, потому что если ты построишь новые дороги, тогда будет больше машин. Оксана Галькевич: Больше дорог – больше машин. Сергей Лесков: То есть это будет так, и опять пробки. Потом мы построим новые дороги, но люди увидят, что стало свободно, купят еще машин, и опять, значит, проблема закольцовывается. Константин Чуриков: Может быть, даже люди не ориентируются на количество дорог в Москве, они просто ориентируются на некий уровень жизни: сюда приезжают, здесь кажется странным… Оксана Галькевич: А что, ты недоволен, что я приехала, Костя? Константин Чуриков: …многие люди пытаются покупать… Сергей Лесков: Я сейчас рассказал о точке зрения такого известного депутата, как Максим Кац, у него много сторонников. Но это неправильная точка зрения. Во-первых, надо спросить, сколько вообще в Москве машин на тысячу человек по сравнению с другими мегаполисами, но еще важнее – надо спросить, сколько в Москве дорог относительно общей площади города. И то, и другое очень мало, как бы нам ни казалось. В Америке 800 машин на 1000 человек, а в Москве 300 машин на 1000 человек. Оксана Галькевич: Но, может быть, нужно все-таки сравнивать какие-то мегаполисы сопоставимые? Например, Нью-Йорк и Москву, а не Америку вообще одноэтажную и многоэтажную Москву? Сергей Лесков: Естественно, в мегаполисе больше чем в среднем по стране, потому что в среднем по России 250, в Москве 300, так и в Америке: я не знаю, в Нью-Йорке 1200, наверное, будет. Но еще важнее – это так называемая плотность дорог. В Москве на 1 квадратный километр, если взять такой квадратик, получается чуть больше 3 километров дорог. А в Париже, например, 15 километров, в Нью-Йорке – 12.5, в Лондоне – 10. Поэтому использовать такую логику, о которой я рассказал в начале… Нам надо еще дорасти до такой плотности дорог, чтобы такая логика работала. В США в крупных городах-миллионниках есть такая норма: дороги должны занимать 30% городского пространства. В Москве знаете сколько? – 7%. Причем в Москве больше, чем в других городах. То есть мы в 4 раза отстаем от какой-то американской нормы. Разговоры о том, что Москве не надо строить дороги, неправильны в принципе, потому что у нас дорог в городе не хватает, а в других городах еще меньше. Следующая позиция. А где же вообще находится место для дорог? В Москве не строятся эстакады практически. Константин Чуриков: Сравнение с Токио здесь было бы совершенно неуместно. Сергей Лесков: По сравнению с Токио, Пекином, любым американским или тем более китайским городом у нас построение вот этой дорожной сети плоское. Константин сказал, на самом деле эти восточные мегаполисы, в них многоэтажные эстакады, за счет этого проблема решается. В Москве если где-то одна дорога пересекает другую, то мы поем осанну, мы в восторге, для нас это какая-то редкость и вообще чудо архитектурной смелости, что, в общем, конечно, я не знаю… В Москве вы знаете какова общая протяженность дорог? – 3.5 тысячи километров. Если мы говорим про Токио – про Токио вы сказали? – там 25.5 тысяч. Еще раз: в Москве 3.5 тысячи, в Токио 25.5 тысяч. Константин Чуриков: Сергей, хотите для контраста SMS из Орловской области? – "У вас в Москве есть метро, а у нас в Орле общественный транспорт ходит до 20:00, потом пешком". Нам предлагают, значит, переехать в Сибирь – тем, кто жалуется в Москве на пробки. Что мешает? В Сибири пробок нет. Сергей Лесков: Всегда можно от одной проблемы перескочить на другую. Но дело в том, что, дорогие друзья, будем смотреть правде в глаза: 20% российского населения сосредоточено в двух городах, и поэтому те люди, которые пишут нам эти язвительные письма – могут ли они быть уверены, что их дети не переберутся в Москву и Санкт-Петербург, где остро стоит та проблема, о которой мы сейчас говорим? На самом деле, если смотреть в корень проблемы, то то, что я сейчас сказал, и есть этот самый корень – это ненормально, когда 20% граждан Россия стянуты в 2 крупных города. Это ненормально ни для демографии, ни для экономики, ни для социальной структуры. А мэр Собянин призывает продолжать этот процесс, что вот этот вот, кстати, не так, как многое другое, что он делает, что противоречит мировому опыту. Америка равномерно рассредоточена по всей стране. Константин Чуриков: Вы знаете, поражает то, что к нам в студию приходы весьма неглупые люди, которые на полном серьезе говорят, что вообще деревня в прежнем ее понимании как вид, как жанр действительно вымирает и так надо, сейчас, через какое-то время, не будет уже деревень в классическом понимании, а будут такие агломерации, там будут жить такие сити-фермеры, которые живут в маленьком городке и выезжают в поле на покос. Сергей Лесков: Это совершенно верно, но обсуждение этой темы нас несколько уведет. Значит, на что делает упор сейчас правительство города Москвы? Вы согласитесь, что бесконечные бордюры, тротуары, перекладывание плитки по несколько раз в год, а строятся пешеходные переходы… Вот случилось этой ночью, вчера вечером трагедия на Алтуфьевском шоссе, когда машина каршеринга (это отдельная тема) на огромной скорости с пьяным водителем сбила семью. Отец и мать находятся в реанимации, трехлетний ребенок погиб. Это не первое подобного рода происшествие на Алтуфьевском шоссе. Может быть, не надо было бордюры там класть и плитку перекладывать бесконечно, а построить подземный переход? Нет, по каким-то там причинам, наверное, там не так выгодно распилить, когда ты строишь подземный переход, а проще это сделать на бордюрах и плитке. Нет там перехода, а люди все время страдают. Благоустройство вот этих вот автомобильных трасс – это самая, по-моему, жуткая проблема московской транспортной инфраструктуры. Я не понимаю, почему Садовое кольцо сделано уже чуть ли не в 2 раза. Кто там гуляет по Садовому кольцу, какие там пешеходные прогулки? Константин Чуриков: Сергей, расцветут сады, яблони расцветут – будем гулять вечерами. Сергей Лесков: Нет, ну это хорошо, это правильно, но это было до нашествия Наполеона, там люди гуляли. А сейчас люди выходят на Садовое кольцо, чтобы быстро из метро перебежать в свой полис. Ни один здравомыслящий человек гулять по Садовому кольцу в трезвом уме и здравом рассудке не будет. Оксана Галькевич: Может быть, это для нетрезвых людей? Сергей Лесков: Машины в итоге стоят, причем объехать Садовое кольцо невозможно – к вопросу о том, чтобы запретить въезд в центр города. Потому что Москва построена по так называемому радиально-кольцевому принципу в отличие от американских городов. Зачем это сделано, вы понимаете? Вы, надеюсь, понимаете. Константин Чуриков: Нет, докладчик вы, мы слушаем. Сергей Лесков: Это было сделано в древние времена, для того чтобы отражать набеги всяких орд. Константин Чуриков: Неприятеля. Сергей Лесков: Да. Поэтому несколько колец укреплений, вот там и есть это Бульварное кольцо, Садовое кольцо. Константин Чуриков: Вы предлагали чиновников выселить из центра. Сергей Лесков: Да. Я не понимаю, почему все министерства сидят в пределах Садового кольца. Почему Дума сидит в самом центре Москвы? Зачем это? Кому это надо? Константин Чуриков: Надо чувствовать, какие решения в Кремле применятся, это важно. Оксана Галькевич: Там по-прежнему закрывают движение. Сергей Лесков: А, поближе, чтобы чувствовать дыхание Кремля? Константин Чуриков: Чувство локтя. Сергей Лесков: Ну понятно. Вот их надо выселить, а поскольку… Русский чиновник чем отличается вообще от западного чиновника? Западный чиновник сам себя возит, у него нет персонального водителя, вплоть до, я думаю, президента США персональный водитель не полагается. У нас каждый депутат может вызвать машину и ехать с водителем, не говоря о каком-нибудь столоначальнике третьего разряда. Конечно, их надо выселять. Конечно, надо прекратить эти самые машины со спецсигналами, которые все время сокращают, но их потом становится опять в 2-3 раза больше. Итак, первое, мне кажется, что надо сделать, для того чтобы разгрузить Москву от пробок – это прекратить создание чудовищной агломерации, этого монстра, который вытягивает все деньги из России. Кстати, Собянин же говорит, что Москва кормит Россию, оказывается, потому что здесь выше производительность труда. Ну конечно, когда офисы всех нефтяных компаний находятся в Москве и здесь платят налоги, легко говорить о том, что производительность труда высокая, но это же мистификация и имитация работы. Это не так. Константин Чуриков: Да, вот интересно, что происходит Москва? Помните тот самый вопрос, который задавался. Сергей Лесков: Она производит нефть, да. Потому что всякие там "Лукойлы" и иже с ними сидят в Москве. Итак, надо прекратить создание этих вот мегамонстров, это первое. Второе: не надо делать улицы уже, а надо делать улицы шире, и надо строить дороги, чего в Москве практически не делается. Константин Чуриков: Но тротуары расширяют, Сергей: Покровка, Пятницкое… Сергей Лесков: Надо строить эстакады. И, кстати говоря, конечно, неправильно организовано парковочное пространство: там, где можно поставить 6 машин, у нас стоят 3 машины. Мне кажется, что какие-то странные люди там (типа Сикейроса и Риверы, художники-монументалисты) рисуют эти места для парковок. Ну на самом деле, в Париже были? Там машины стоят плотно друг к другу. У нас парковочные места в Москве – это просто монументальная живопись какая-то. У нас практически… Константин Чуриков: В Париже не были, но знаем, что во многих городах Европы, извините, час парковки стоит много дешевле, чем в столице нашей Родины. Оксана Галькевич: Но только слышали, Константин. Не были никогда. Константин Чуриков: Да. Сергей Лесков: Да. Кроме того, там эта парковка в значительной мере даже в маленьких городах подземная, в Москве нет подземных парковок почти, нет эстакад. Хватит класть плитку, надо работать для москвичей, а не для этого сомнительного бюджета. Теперь давайте поговорим насчет этого Архиерейского собора. Чрезвычайно интересное событие. Две сенсации, как я сказал. Первая безразлична Оксана, вторая ее, наверное, глубоко тронет. Константин Чуриков: В каком смысле, интересно. Оксана Галькевич: Так. Сергей Лесков: Вы знаете, что в 1991 году произошел раскол. Митрополит Филарет объявил, что Украинская церковь отделяется от Московского патриархата, и стал требовать автокефалии. Между прочим, патриарх Филарет чрезвычайно известная и авторитетная личность в Русской православной церкви была. Когда в 1990 году умер патриарх Пимен и были выборы на Поместном соборе нового патриарха, которым стал Алексий II(Ридигер), вы помните, кто у него был конкурентом? Было три человека, и один из них – кстати, он был председательствующим на Поместном соборе – был патриарх Филарет. То есть он имел шансы стать вообще Московским патриархом, но не стал. Наверное, быть может, обиделся, затаил обиду. Константин Чуриков: Гордыня? Сергей Лесков: Да, гордыня – один из семи смертных грехов, кстати. И когда СССР распался, он сказал, что у нас независимое государство, у нас независимая церковь. Но дело в том, что автокефальной церковью… Вообще в православии существует 18 автокефальных церквей: константинопольская, греческая, антиохийская, румынская, болгарская, сербская, Московский патриархат – всего их 18. Но чтобы стать автокефальной церковью, надо чтобы так называемая церковь-мать, а именно Константинопольская церковь, откуда все и пошло, благословила такую церковь. Эта самая киевская Украинская церковь такого благословления от Константинополя, от патриарха Варфоломея не получала. Но они требуют, ждут уже четверть века. Так вот Филарет написал достаточно странное письмо. Ему почти 90 лет, и он может уже в силу возраста думать о вечном. Это письмо можно было понять как некое примирение и всякое такое. У нас, конечно, этому делу обрадовались. Надо сказать, что число приходов православных на Украине очень велико – по-моему, 12 тысяч – и примерно треть всех православных священников в РПЦ составляют священники на Украине, там их больше всего, инфраструктура развита. Но, естественно, тут же Филарета в Киеве окружили какие-то другие люди, которые, может быть, не знали об этом его письме, и он дезавуировал свое заявление… Константин Чуриков: То есть отозвал. Сергей Лесков: Отозвал. Старик, в общем, на самом деле… Наверное, когда человеку почти 90 лет, им легко вертеть и управлять, его воля ослаблена, но так или иначе это можно понимать как некое начало диалога. Стоит напомнить, что он был подвергнут анафеме и лишен сана, и все-таки с ним какие-то разговоры начались. Но второе чисто церковное событие – там же есть все-таки и признанная, входящая в Московский патриархат Украинская церковь Московского патриархата во главе с митрополитом Онуфрием, фамилия которого не оставляет равнодушным ни одного русского человека – у него фамилия Березовский. Видите, и Березовский может послужить России. Эта церковь входит в Московский патриархат. И, видимо, для того чтобы выбить почву из-под этого самого Филарета, Архиерейский собор фактически сделал эту церковь, входящую формально в Московский патриархат, самостоятельной, независимой. Они только должны являться на Архиерейские поместные соборы. Я думаю, что здесь есть еще одна причина, потому что сейчас Верховная Рада на Украине готовит какой-то законопроект, который как бы может объявить вот эту Украинскую церковь Московского патриархата чем-то вроде иностранного агента. А если она будет управляться из Киева, то ее иностранным агентом уже труднее объявить. Видите, как переплетаются дела кесаря и дела бога, о чем еще в Древнем Риме говорили, что это невозможно, а вот поворачивается все иначе. Наконец, самое важное для всякого человека, для всякого мирянина. Когда венчание может утратить каноническую силу? Константин Чуриков: Когда? Сергей Лесков: Я зачитаю, это важно. Это вечные вопросы в православии да и вообще в церкви, которая не одобряет разводы. Измена; заболевание одного из супругов, которое может нанести непоправимый вред другому супругу; алкоголизм и наркомания, когда больной отказывается лечиться; трехлетнее безвестное отсутствие; годовое злонамеренное отсутствие (не знаю, что это такое); совершение аборта или принуждение к нему; посягательство на жизнь семьи и детей. То есть церковь по-прежнему не признает разводов, если причина здесь не перечислена. Если же (брак – это 2 человека) брак был расторгнут по инициативе одного из них, а второй невиновный, то возможно даже второе и даже третье венчание для того, который невиновен. Запомнили? Константин Чуриков: Второе, третье. Сергей Лесков: Вот благодаря этому чину можно теперь и действовать. Но я развода, конечно, никому не желаю, вообще ничего хорошего в этом нет. Оксана Галькевич: Мы сразу вспомнили венчание Аллы Борисовны Пугачевой. Сергей Лесков: Нет, я до таких высот подняться не могу. Оксана Галькевич: Это сложно, недавно совсем было. Она же сначала с Кировым, потом с Галкиным… Сергей Лесков: Да. Значит, она была невиновна в том предыдущем разводе. Константин Чуриков: Не предполагал, что сегодня мы будем обсуждать такую тему в этой студии. Оксана Галькевич: Мы не знали таких тонкостей, но мы верили, что Алла Борисовна невиновна. Сергей Лесков: Все-таки когда говоришь… Алла Борисовна тоже кесарь в своем роде. Оксана Галькевич: Как глубоко копнули, а? Сергей Лесков: Ну да. Ну вот, такие дела. Вот так вот Филарет, Онуфрий и бракоразводные процессы. И, наконец, завтра 5 декабря – день, которого все болельщики ждут с замиранием сердца. В Лозанне (это Швейцария) собирается Международный олимпийский комитет, который должен решить вопрос об участии России в Олимпийских играх в Южной Корее. Прогнозов достаточно много. Сегодня министр Мутко сказал, что он надеется на то, что возобладает здравый смысл. Он так говорит достаточно часто, но когда у российских спортсменов отнимали медали за сочинскую олимпиаду, что-то здравым смыслом там не пахло; когда дисквалифицировали наших спортсменов целыми командами за какую-то коллективную вину, что противоречит вообще римскому праву, тоже здравого смысла не было. Почему надо надеяться на этой некий абстрактный здравый смысл, который вдруг воспарит завтра, я не знаю. Кремль устами Пескова тоже прокомментировал завтрашнее событие – прокомментировал так, что он, дескать, не комментирует. Есть некоторые надежды на личное отношение Путина и Томаса Баха, главы Олимпийского комитета, но я думаю, что в данном случае это пустые надежды, которые говорят о нашем вечном патернализме и надежде на то, что президент, человек и титан, поможет, заступится и решит все наши проблемы – не только проблемы мастеров культуры и бедных учительниц, но и проблемы безвинно дисквалифицированных спортсменов. Оксана Галькевич: Какую-то здесь мы позицию заняли, Сергей – защита не ведется доброго имени, чести, попытки предпринимаются какие-то… Сергей Лесков: А что делать? Оксана Галькевич: А что делать? Сергей Лесков: Мне кажется, что руководство нашего спорта проявляет чрезвычайную некомпетентность. Мы об этом говорили неоднократно. Надо было думать раньше, потому что история с дисквалификацией была не как лавина, она не обрушилась, она была дискретной, санкции ужесточались, и можно было на каком-то из многих этих этапов проявить инициативу, а им казалось, что рассосется. Но вот жареный петух пока не клюнет… У русского человека много поговорок на этот счет, но даже чиновник, который находится в ранке министра, похоже, тоже ждет этого петуха. Очень жалко, не удалось наладить диалог с этими англосаксонскими чиновниками, нашего представительства в этом проклятом WADA нет. Остается теперь расхлебывать последствия нашей чиновничьей неумелости в данном случае, я в этом совершенно убежден. Константин Чуриков: Сергей, а как вы думаете, насколько это важная тема – участие или неучастие России в Олимпиаде? Сергей Лесков: Мое личное мнение? Мое личное мнение такое. Я думаю, что если Россия будет поставлена в какие-то унизительные условия – без флага, гимна или еще что-то можно придумать – надо повернуться и гордо уйти. Ничего страшного, если мы не будем участвовать в Олимпиаде, не случится. Дело в том, что есть много способов поддержать национальный престиж, и спорт, по моему глубокому убеждению, в нашей системе иерархий занимает слишком высокое место. Гораздо важнее Нобелевские премии, условно говоря, высокий уровень здравоохранения, образование, та же космонавтика, которая у нас теперь вообще дальше… Константин Чуриков: …в Северной Атлантике надежно хранится. Сергей Лесков: …моря улететь не может. Кто-то из американских президентов сказал, что престиж государства складывается из трех составляющих – это полеты в космос, Нобелевские премии и только на третьем месте победы на Олимпиаде. Давайте, пусть на этой Олимпиаде в этой Корее, где еще война может начаться не дай бог – давайте пропустим ее, давайте сосредоточимся на чем-то другом, значительно более важном. Оксана Галькевич: Сергей, у нас же 2018 год на подходе, там еще футбольный чемпионат – может быть, там тоже какие-то, знаете, козыри в рукаве. Сергей Лесков: Нет, там уже поздно, уже проведена жеребьевка, уже ни одна другая страна не сумеет подготовиться. Уже билеты продаются, друзья мои – билеты куплены. Константин Чуриков: Я зрителям напомню, что можно вступить в диалог с Сергеем Лесковым – 8-800-222-00-14. Вот пока SMS вам пишут: "Послать их всех и не транслировать Игры из Кореи", – пишет нам зритель. Сергей Лесков: Вот я и говорю, да. Константин Чуриков: Алтайский край спрашивает: "Вы форму сборной видели?" Сергей Лесков: Форма мне не нравится, очень странная. Кстати, вы знаете, я на собственном спортивном опыте установил следующую закономерность: чем лучше спортсмен, тем хуже у него форма. Настоящий чемпион может победить вообще всех соперников в обносках, а какой-нибудь лох на самом деле выряжается, как будто бы хочет не победить, а ходит по подиуму с демонстрацией своей формы. Константин Чуриков: Не очень подготовленный спортсмен, не профессионал. Сергей Лесков: Хотя напомнить, что в Древней Греции чемпионы выступали вообще обнаженными. Константин Чуриков: Вы предлагаете повторить этот опыт? Оксана Галькевич: На зимней Олимпиаде. Сергей Лесков: На зимней Олимпиаде, да. Оксана Галькевич: У нас есть звонок, давайте послушаем нашего телезрителя. Константин Чуриков: Это Александр из Москвы. Добрый вечер. Оксана Галькевич: Александр, здравствуйте. Зритель: Алло, да. У меня такой немножко, да… К ведущему, это самое… Он немножко оправдывает нашу сборную, но наша сборная полностью, это самое… Константин Чуриков: Она полностью. Александр, пожалуйста, раскройте мысль. Зритель: Руководство явно в курсе вопроса, поэтому они молчат. Константин Чуриков: Мысль понятна. Сергей Лесков: По-моему, уже никто не молчит, уже все постоянно взахлеб говорят. Александр не очень четко сформировал свой вопрос, и остается только сравнить такой вопрос с теми упреками, которая комиссия Макларена адресует России. Ее тоже трудно понять, фактов там нет, и все основано на каких-то домыслах и предположениях, что, конечно, не оставляет сомнения в том, что у всей этой кампании есть политическая подоплека. В общем-то, травля российских спортсменов – это продолжение санкционной политики в других областях. Константин Чуриков: Кострома пишет: "Лучше отменить Чемпионат мира по футболу у нас, чем не пустить нас на Олимпиаду, тем более что наш футбол глубоко в…" – тут многоточие поставил зритель. Сергей Лесков: Это субъективное мнение, я категорически с этим не согласен. Дело в том, что Чемпионат мира по футболу в любой стране – это выгодное экономическое предприятие, по масштабам несопоставимое ни с какими Олимпийскими играми. Чемпионат мира – это развитие инфраструктуры по всей стране. У нас Чемпионат мира, по-моему, в 11 городах проходит – это строительство дорог, гостиниц, телекоммуникационных сетей, это сотни тысяч туристов, которые приедут. Нашей стране это выгодно. Константин Чуриков: У меня всегда вопрос. А почему нам нужны какие-то мегасобытия в стране? Почему мы просто так не можем в 11 городах построить дороги те же, гостиницы, музеи. Оксана Галькевич: Чтобы что-то развивать. Сергей Лесков: Нужен повод какой-то. Я не могу сравнивать Чемпионат мира по футболу с Олимпиадой. Олимпиада – это на самом деле ярмарка тщеславия, я не понимаю, почему надо желать выиграть соревнования по каким-то скелетону, керлингу, там целая куча неведомых нам состязаний, которые выдуманы этими англосаксами, для того чтобы собрать там урожай золотых медалей. Оксана Галькевич: То есть это еще и не наши виды спорта, вы хотите сказать? Сергей Лесков: Да. Наш вид спорта был бы, предположим… Константин Чуриков: В снежки играть. Сергей Лесков: Плавание в проруби – почему нет плавания в проруби? Это исконно русский вид спорта, мы бы там весь пьедестал заняли и, гремя сосульками, просто погубили бы всех… Оксана Галькевич: Да мы бы одни просто там в этой проруби плескались, кто еще туда прыгнет? Сергей Лесков: Почему наши спортивные чиновники не настаивают на введение в программу зимних Олимпийских игр наших снежки? Оксана Галькевич: Сергей, это же как англосаксы говорят: "Если вы сами не можете сказать о себе ничего, то что могут сказать о вас другие?" Если вы сами ничего не предлагаете, то, собственно, предлагают другие. Сергей Лесков: Вот, по-моему, у Сурикова есть картина "Катание с горки во время…". Кулачные бои, например, на льду реки… Константин Чуриков: …со сборной Америки. Сергей Лесков: …поедание блинов на морозе. А, по поеданию мороженого в 20-градусный холод. Константин Чуриков: Это рискованно. Сергей Лесков: Столько возможностей. Константин Чуриков: А уж потребление напитков… Давайте послушаем Валерия из Астрахани – Валерий, добрый вечер. Зритель: Я хотел бы внести предложение на ваше усмотрение. Вы меня слышите, да? Константин Чуриков: Да, прекрасно. Оксана Галькевич: Да-да, слушаем. Зритель: Я хотел бы внести свои два предложения, которые, с моей точки зрения, коренным образом изменят ситуацию, коренным образом. Потому что в сложившейся международной обстановке России не дадут все равно честно выигрывать спортивные соревнования; что бы мы ни делали, нас будут все равно зажимать. Константин Чуриков: И какие предложения? Зритель: Поэтому есть только два конкретных предложения на ваше усмотрение. Первое – обязательно проходить международные суды и обязательно с материальным иском в долларах, миллионах. Просто кроме доллара эти чиновники бояться ничего не будут. Если просто мы выиграем, нас оправдают, это ничего не даст. Сергей Лесков: Ну понятно. Я прерву вас. На самом деле уже некоторые спортсмены подали иски в суд и в том числе лично против Макларена. Но дело в том, что вы же знаете манеру западного судопроизводства. Это у нас суд Замоскворецкий, где судят министра Улюкаева, очень быстро вынесет вердикт, а те иски, которые уже составили наши спортсмены, будут рассматриваться несколько лет. За это время как спортсмены они будут вынуждены уйти в тираж. Оксана Галькевич: А вот, кстати, вы сами сказали, произнесли эту фамилию – Улюкаев. То есть вы считаете, что близится к развязке это дело? Сергей Лесков: Я совершенно в этом уверен. Уже прокурор огласил предполагаемый срок – 10 лет. Константин Чуриков: Колонии? Сергей Лесков: Колонии строгого режима. Константин Чуриков: Там непростые люди в колониях строгого режима. Оксана Галькевич: Улюкаев не признал, ключевые свидетели в суд до сих пор не пришли… Сергей Лесков: А кого вы считаете ключевыми свидетелями? Оксана Галькевич: Я забыла фамилию. Я вам сказала, но я забыла. Сергей Лесков: Мы говорили на той неделе, что глава "Роснефти" Сечин не пришел в суд. Мы на прошлой неделе много говорили об этом удивительном факте неисполнения своих гражданских обязанностей, но там были и другие свидетели, которых даже не вызывали. Например, Костин, глава "ВТБ", по-моему, в присутствии которого Улюкаев вроде бы показывал… Константин Чуриков: …два пальца. Сергей Лесков: …два пальца. Почему его не вызвали? Создается впечатление, что патрициев в суд не вызывают, патриции в суд не являются, потому что это некое мероприятие для черни, не будет же патриций оправдываться перед чернью. Константин Чуриков: Ну что, в таком случае о жестах, о словах и о делах в нашей стране вы расскажете нам уже завтра. Это был обозреватель ОТР Сергей Лесков. Оксана Галькевич: Спортсмен, обозреватель и просто красавец – получилось вот так вот. Спасибо, Сергей. Сергей Лесков: Ужас какой. Константин Чуриков: Спасибо, Сергей. И это без намеков. Через 2 минуты продолжим. Наша большая тема будет посвящена ипотеке – готовы ли вы осилить ипотеку под 6%, льготную ипотеку, но одно условие: надо рожать детей. Оксана Галькевич: Осилить – ребенка родить, а не ипотеку. Константин Чуриков: Ну и ребенка родить, а потом ипотеку.