Оксана Галькевич: И вот Сергей Лесков уже в нашей студии. Итак, друзья, мы сейчас будем с вами, Сергей, подводить итоги этой недели. А телезрителей мы попросили прислать, можно сказать, личный рейтинг новостей недели из трех событий, которые вас больше заинтересовали. Потом в конце беседы подведем итоги. А сейчас ваши итоги, ваша авторская версия. Сергей Лесков: Вы знаете, эта неделя отмечена таким валом сногсшибательных экономических прогнозов и оценок. И я бы даже рискнул сформулировать новый экономический закон: чем меньше движения в экономике, тем больше движения вокруг экономики. И я не стал составлять свой рейтинг всех этих анализов, оценок и прогнозов. Но о некоторых стоило бы сказать, потому что они носят такой скандально-сенсационный характер. Прежде всего это законопроект "22-22", который связан с повышением НДС до 22% и снижением страховых взносов тоже с 30% до 22%. Наш президент уже сказал, что рано это обсуждать. Константин Чуриков: И не надо обсуждать это публично, людей волновать, тревожить. Сергей Лесков: Почему же? Если это настолько важно, то мне кажется, что можно и обсудить. А это даже и поможет выяснить, надо или не надо. Вообще чем больше обсуждений, тем, мне кажется, полезнее. Больше, конечно, пессимистических отзывов об этом предложении. Мы говорили об этом. Есть не менее любопытные скандальные предложения Минтруда открыть доступ региональным властям к персональным данным граждан, дабы Минтруд смог посмотреть, кто прячется в тени. Константин Чуриков: Кто серый, кто белый. Сергей Лесков: Да. И по этому поводу срезать социальные выплаты. Это Большой брат. Оксана Галькевич: Закон о тунеядцах, но только в цифровом виде. Сергей Лесков: Кстати, на закон о тунеядцах тоже была инициатива, но это было чуть раньше. И наконец нельзя не обратить внимания на замечательный закон, принятый тоже на этой неделе – закон, который освобождает тех, впрочем, немногих российских граждан, кто попал под санкции и имеет собственность за границей, не платить налоги в России. Я горячо поддерживаю этот закон, потому что это настоящая забота о людях. Оксана Галькевич: Об этих немногих, вы имеете в виду? Сергей Лесков: Да, об этих немногих. Граждане пострадали. Но их надо освободить от налогов. Это справедливо. Что уж тут говорить? Конечно, пострадали от санкций многие. Но мы же знаем, что снижаются доходы. Но, как сказал первый вице-премьер (опять же, мы упоминали эту замечательную цитату), что наша макроэкономика находится в идеальном состоянии, а страдает только микроэкономика. Но микроэкономика – это те самые люди, которых не освобождают от налогов… Об этом мы тоже говорили на этой неделе, об особенностях российского кризиса, о падении зарплат в кризис. Между прочим, кризис 2008 года был очень сильный, и это был общемировой кризис. В России зарплаты снизились на 3.5%, а сейчас уже на 10%. Константин Чуриков: По интернету всю эту неделю гуляют результаты нашего опроса в этот понедельник. "Считаете ли вы себя бедным?", - спросили мы зрителей. 97% ответили "да". И вот эта картинка, этот стоп-кадр… Сергей Лесков: Официально у нас 40% находятся за чертой бедности. И при этом еще один весьма любопытный анализ: состояние у 122 российских миллиардеров выросло во время кризиса на 11%. Бедные беднеют, богатые богатеют. Оксана Галькевич: Причем, некоторых из этих людей еще и освободили от налогов. Сергей Лесков: Да. Константин Чуриков: Всегда интересно: а за счет чего? Какова механика этого обогащения в кризис? Сергей Лесков: В экономической части наших обзоров мы постоянно об этом говорим. Что ж тут говорить? У нас монополизированная экономика. У нас не развит мелкий и средний бизнес. Кстати, еще одной чертой нынешнего кризиса является резкое снижение рабочих мест. Где-то я эту цифру видел. У нас упало число рабочих мест с 39 млн до 34 млн. А 15 млн (это самая минимальная оценка) граждан работают в тени и фактически не участвуют в социальных выплатах. Константин Чуриков: Возможно, в этой тени не очень сильно обогащаются. Сергей Лесков: Те, кто работают в тени, получают на 15% в среднем меньше, чем те, кто работают в открытую. Оксана Галькевич: Так люди туда идут тоже не от хорошей жизни, в эту тень уходят. Не могут под солнцем найти никакой работы официальной. Вот и уходят в тень. Сергей Лесков: Можно сформулировать даже афоризм: "Где твое место под солнцем? В тени". Но мы вынуждены повторять эти новости, анализы и оценки. Потому что мне кажется, что эта проблема больше всего беспокоит значительную часть российских граждан, за исключением тех, кто справедливо избавлен от налогов. Оксана Галькевич: Вы, конечно же, с иронией это говорите. Сергей Лесков: Что вы! Какая ирония? Это сок земли русской. Оксана Галькевич: Самый жир, как пишут в интернете. Сергей Лесков: Самый жир, да. Как сказал кто-то из английских экономистов, самый важный орган в человеке – это кошелек, который наиболее прочным образом крепится к душе. Поэтому мы все время говорим об экономике. Что уж тут… Но вторая тема, о которой я не могу не сказать. Может быть, она не находилась в центре общественного внимания, но мне кажется, что она очень прочно связана с экономической, с нашим технологическим отставанием, с тем, что мы не можем никак перейти на инновационные рельсы. Не то, чтобы не можем – мы уже даже не говорим об этом. Это тот скандал, который случился в Академии наук и который завершился демаршем президента Фортова, который ушел в отставку, демонстративно лег в больницу. Помните, как в русской беллетристике писали? "Сказался больным". Вот президент Фортов сказался больным и удалился от дел. Вместо него назначили вице-президента Валерия Козлова, очень уважаемого человека. Между прочим, любопытная деталь: мне рассказывали в Академии наук… Это своеобразный Ломоносов нашего времени. Он жил в глухой деревне в Рязанской области и каждый день много лет ходил на лыжах в ближайшую школу. И он сумел закончить Мехмат МГУ, в 28 лет стал профессором МГУ, в 28 лет защитил докторскую диссертацию, а в 33 года стал профессором МГУ. То есть его научная репутация сомнению не подлежит. Он, кстати, работал заместителем министра образования, еще когда не было разговоров о нынешней реформе. То есть эта тень на него не падает. И он был проректором МГУ (с учетом факта биографии, о котором я сказал) по работе с одаренными детьми. Но дело даже не в этом. Неизвестно, станет ли Козлов следующим президентом. Потому что выборы будут через полгода. Дело не в этом. Очевидно, что Фортов выдавлен из кресла президента. Константин Чуриков: Интересно – за что? Сергей Лесков: Я думаю, что две причины. Он не смог договориться с этим Федеральным агентством научных организаций, которое было создано 3.5 года назад во время реформы Академии наук и отобрало у Академии всю собственность. Там были постоянные скандалы. Выяснять, кто прав, ученые или чиновники, сейчас бессмысленно. Это заведет нас в тупик. Но дело в том, что Академия работала на холостом ходу и не смогла никоим образом сократить это самое технологическое отставание. Кстати, вина ли это Академии, тоже неизвестно. Потому что она доведена до столь жалкого состояния, что, может быть, требовать от нее этого невозможно. У нас отчисления на науку в бюджете значительно меньше, чем во всех европейских странах. Просто несопоставимо меньше: в 2-3 раза. Плюс к этому там еще половину этих денег, как в Америке, дают частные какие-то инвесторы. Оксана Галькевич: В абсолютных или в относительных цифрах гораздо меньше? То есть сколько-то процентов от бюджета, или… Сергей Лесков: Я в проценте, конечно, говорю. Но в абсолютных меньше, чем в Индии, например. Потому что сопоставимые такие бюджеты. Я не знаю, бюджет среднего американского университета больше, чем бюджет Академии наук. Там наука делается в университетах, поэтому это корректно сравнивать. Константин Чуриков: Пару лет назад я ездил на интервью с Владимиром Евгеньевичем Фортовым. И, вы знаете, он мне рассказывал и на камеру, и не на камеру, как он там бьется, как рыба об лед, по поводу зарплат ученых. Лаборантов, ученых, заведующих лабораторий. То есть он встречался с какими-то губернаторами, с мэрами. Он пытался это все в таком ручном режиме дорулить, но не получилось. Сергей Лесков: Он активный человек. Мы с ним знакомы много, и, мне кажется, достаточно близко. Он гитарист, яхтсмен. Он пересекал Атлантику на яхте. Константин Чуриков: На обычной яхте? Сергей Лесков: А какие еще бывают? Константин Чуриков: У нас бывают. Сергей Лесков: Нет, все-так не как Федор Конюхов. Оксана Галькевич: Конюхов – у нас единственный яхтовладелец, да? Сергей Лесков: Нет, не такая яхта, как у человека, который освобожден от налогов. На простенькой яхте, как у ученого. А там были еще и другие ученые. Но он, конечно, яркий человек. Но поскольку он выходец из академической среды, он должен был прислушиваться к мнению своих седобородых коллег и не последних людей в государстве, которые категорически не принимали ФАНО. И он пытался лавировать, найти общий язык. Это не получилось. Он был сочтен неугодной фигурой для власти. Кто там конкретно был больше всего недоволен? Об этом стоит гадать. Но даже не в этом дело. Конечно, можно найти достаточно квалифицированного ученого, который будет милее власти, чем Фортов. Без всякого сомнения. Но это не решит проблемы науки. Потому что проблема науки в ее невостребованности, в том, что наше государственное устройство такое, что оно делает ставку (или вынужденно делает ставку) именно на природные ресурсы, а не на человеческий капитал, доля которого в ВВП сведена до минимума. У нас вклад в рост ВВП новых технологий вообще мизерный – меньше, чем в Сингапуре. Как вы только что спросили. В абсолютном в данном случае выражении. То есть Россия изобретает каких-то новых научных технических вещей меньше, чем Сингапур, который невозможно найти на карте. Только вооружившись лупой. Поэтому дело не в Фортове. Ему можно на самом деле посочувствовать. Об этом невозможно было, конечно, не сказать. О каких событиях еще невозможно не сказать на этой неделе? Это, конечно, убийство депутата Дениса Вороненкова, которое произошло в Киеве вчера. Мы, несмотря на то, что вчера об этом говорили, все-таки нельзя об этом не сказать по той причине, что это стало, конечно, политической проблемой. Потому что значительное большинство мировых средств информации обвиняет в этом Россию. Я сегодня посмотрел CNN. И там в одном ряду идут портреты Немцова, этого самого Вороненкова, который никого не волновал и никто его не знал до этого происшествия, и Путина. Оксана Галькевич: Ассоциативный монтаж, да? Сергей Лесков: Антироссийски настроенный вот этот политический истеблишмент на Западе склонен обвинять в этом Россию, хотя это совершенно бездоказательно. Удивительно, что и президент Украины, еще не успели отмыть мостовую от крови погибших там людей, уже сказал, что это сделало террористическое государство под названием Россия. Будет ли после этого какое-то на самом деле детективное расследование, приходится сомневаться. Между прочим, мне пришла в голову мысль: а как этот товарищ въехал вообще на Украину? Вот они не дают визу Юлии Самойловой на том основании, что она побывала в Крыму. Так он не только что в Крыму побывал. Он голосовал за вхождение Крыма в состав России. Голосовал. Он член партии, которая запрещена на Украине, а именно коммунистической. Этот человек в социальных сетях, с трибуны Думы костерил украинский режим и украинских политиков почем зря. Потом он стал прикидываться простачком и играть в то, что он стал жертвой политической пропаганды. Но не надо. То есть принципиальность украинской власти, которая закрывает въезд на Украину далекой от политики девушке, проверяется именно этим. Он туда приехал осенью, когда он еще не был такой использованной фигурой. Приехал как частное лицо. Они что, не знали, что он украинофоб, что он столько вреда принес Украине? Нет. Поэтому этот факт нельзя не отметить. Кстати говоря, сам факт такого человека, который не был, конечно, прокурором и не был депутатом и не был политиком. Он в прокуратуре, где он работал лет 20, был решателем проблем. А потом он стал обыкновенным рейдером, по поводу чего в России против него и возбуждено дело, где все уже посажены, кроме него. Он скрылся со своей депутатской неприкосновенностью. Это тень и на коммунистическую партию России с большими традициями, и на Думу, которая обязана думать над своими будущими традициями и над своим рейтингом. Но никто на эту тему ничего не сказал. Для России и для Кремля не было бы сегодня проблем, связанных с его убийством, если бы политическая элита у нас формировалась бы по другим принципам, и в партии не принимали бы, наверное, за деньги. Будем прямо говорить. Что его взяли то? У него что, есть какие-то коммунистические идеалы, что ли? Как к ним ни относись. Мало того, еще и его докторская диссертация списана. Из 370 страниц там больше 200 страниц плагиата – списано из других работ. Это вообще приговор российскому правоведению. Отчасти это приговор Коммунистической партии, куда такие жулики проникают. Все это, конечно, невеселые истории. Еще раз. Не было бы проблем с этим товарищем, если бы наша политическая элита формировалась по другим принципам. Как он стал вообще миллионером, если он был прокурором? Уже подсчитано, что его прокурорской зарплаты хватило бы, чтобы нажить все, что у него есть (5 или 7 квартир на Тверской и на Рублевском шоссе) – 500 лет человек должен был работать. Это что, не знали товарищи по партии и товарищи в Думе? Константин Чуриков: Сергей, все равно жалко, когда человека убивают. Сергей Лесков: Без всякого сомнения. Мне очень жалко его детей и его супругу, без сомнения, которая беременна, как выяснилось. Кстати говоря, вы правильно говорите. Его смерть и реакция на его смерть очень некрасивая. Вот этот шум, который поднят вокруг этого дела, конечно, противоречит христианской этике. Не знаю, что даже сказать. В христианской этике смерть надо уважать. А жизнь человека является величайшей ценностью. Все, что происходит за последние сутки, говорит, что политики легко переступают через эти, казалось бы, незыблемые ценности. Это очень печально. Это, может быть, самый невеселый вывод из всей этой истории. Вчера меня спрашивали по поводу конфликта с турецкой пшеницей. Может быть, стоит сказать несколько слов по этому поводу. Константин Чуриков: Тем более, мы запутались, какова наша реакция на всю эту историю. Сергей Лесков: Прежде всего, надо прямо сказать, что турки наложили эти неподъемные пошлины на российскую пшеницу, потому что мы по-прежнему не покупаем их огурцы и помидоры. Это пшенично-огуречная война, можно так сказать. Оксана Галькевич: Видимо, российское тепличное лобби против турецких помидоров. Сергей Лесков: Конечно, не без этого. Турки очень много сюда завозили своих томатов. На самом деле зависшие объемы пшеницы, кукурузы и подсолнечного масла не так велики. Это все урожаи прошлого года. Там зависло порядка 2 млн тонн пшеницы, кукурузы, какое-то количество еще подсолнечного масла. Потери для российского бюджета оцениваются в 500 миллионов долларов. Потому что мы получаем на 6 млрд от торговли зерном. Но это же можно и на внутреннем рынке реализовать. Там 2 млн они не закупили из прошлогоднего урожая. Самое печальное может быть вот в чем. Если этот турецкий рынок, который очень удобен нам по логистике, будет потерян, вероятнее всего, его займет Украина, которая не может пройти с этими своими товарами. У них, кстати, зерно хуже, чем российское. То есть лучше с турками все-таки договориться. Но, видимо, тут надо сказать, что из общего объема наших зерновых поставок, которыми там любит гордиться Минсельхоз да и все правительство, в Турцию пшеницы шло почти половина, кукурузы и так называемого подсолнечного шрота (это комбикорма) 9%, и очень много подсолнечного масла – 35%. То есть это достаточно большой рынок. А всего зерна мы продаем на 30 млн тонн. Зависло 2 млн. Оксана Галькевич: То есть турки любят еще и наше подсолнечное масло, получается. Сергей Лесков: Да, они подсолнечное масло любят. Кстати, хорошее. И подсолнечный шрот так называемый. Это комбикорма, которые получают при отжиме. Такая проблема существует. С Турцией все непросто. Несмотря на политическое сближение, остались некоторые нерешенные экономические проблемы. Надо отдавать отчет. Может быть, пришло время ответить на вопросы. Константин Чуриков: Да, вопросы есть, конечно. Было много вопросов о Денисе Вороненкове. Спрашивают про Академию наук. Вы ответили. Смотрите, тут был очень экзотический вопрос. Оксана Галькевич: Был комментарий: "Хотим под санкции". Константин Чуриков: Наш зритель Иван из Нижегородской области интересуется: "Как вы оцениваете встречу Дмитрия Медведева с президентом Шри-Ланки Майтрипалой Сирисеной?". Надеюсь, что Иван не шутит. Сергей Лесков: Вы знаете, я не был готов. Это не рояль в кустах. Я помню, что на Цейлоне была премьер-министр Сиримаво Бандаранаике некоторое время назад. Но про этот замечательный остров, про Шри-Ланку, мне известно, что там растет цейлонский чай. А второе, что мне известно. Константин Чуриков: Вы эрудит, Сергей. Сергей Лесков: Мне известно, что там побывал великий русский писатель и драматург Антон Павлович Чехов, у которого там были любовные приключения, которые он описывал в письме, по-моему, к Суворину. И он привез оттуда двух мангустов. Вы представляете, как было? Привез к себе в Подмосковье двух мангустов и показывал их великому русскому художнику Исааку Левитану, который, как известно, живность не писал, и поэтому ни на одном пейзаже их нету. Так вот, один из мангустов у Чехова убежал, по поводу чего Левитан, будучи, видимо, экологом, дико возмущался и считал, что этот мангуст перегрызет в Подмосковье всех змей, которые не готовы к такому. Оксана Галькевич: До первой зимы, я думаю. Сергей, вы сейчас просто эзоповым языком… И наш телезритель пытается понять, каким образом это относится к визиту высокопоставленных лиц туда. Константин Чуриков: А что, чай дорогой. Сергей Лесков: Чай хороший. Оксана Галькевич: Да. Зато чай у нас будет. Сергей Лесков: У нас достаточно тесные отношения и с Индией, и с Шри-Ланкой, о размерах экономики которой я даже не знаю, что и сказать. Вообще это часть великой Британской империи, которая распалась в середине XX века. Константин Чуриков: И многие россияне, кстати, летают отдыхать на Цейлон, потому что не так уж и дорого. Сергей Лесков: Да летали и раньше. Еще в советское время Цейлон был среди тех стран, куда могли попасть советские туристы. Оксана Галькевич: Очень и очень немногочисленные. Сейчас зрители поперхнулись просто, вспоминая свои заграничные путешествия в советское время. Константин Чуриков: Сергей, спасибо. Учитывая, я думаю, этот ваш последний пассаж, уместно сказать, что это был не просто обозреватель ОТР, это был кладезь Общественного телевидения России Сергей Лесков. На следующей неделе продолжение. Оксана Галькевич: Волгоград комментирует: "Турецкие помидоры. Наш юг выращивает помидоры. Не лишайте россиян работы. Пусть везут нам что-нибудь экзотическое". Константин Чуриков: Спасибо, Сергей. Через несколько минут программа "Отражение" продолжится и будем говорить о зарплатном неравенстве и о том, сколько на самом деле получают российские почтальоны.