Градус самоизоляции

Гости
Лев Соколов
эксперт в управлении персоналом, доктор экономических наук, профессор, директор программ развития группы компаний Detech
Евгений Брюн
главный внештатный нарколог Минздрава России

Оксана Галькевич: Ну а сейчас о неприятных рекордах этого года, еще, кстати, который середины даже не достиг. За 3 месяца 2020-го смертность среди трудоспособного населения превысила все данные за весь прошлый год. Российские наркологи считают, что далеко не последнюю роль тут сыграл алкоголь, то есть злоупотребление алкоголем. Ну и нужно, конечно же, срочно принимать меры.

Константин Чуриков: Ну даже страшно представить, какие данные и сколько смертей мы можем получить по итогам дальнейших месяцев. Во время самоизоляции, конечно, некоторые изрядно употребляли, злоупотребляли и продолжают, кстати, это делать. Меры принимать надо, но вот какие? Предложите свои какие-то решения, уважаемые зрители.

А мы сейчас будем беседовать с главным внештатным психиатром-наркологом Минздрава России Евгением Брюном. Евгений Алексеевич, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Евгений Алексеевич.

Евгений Брюн: Добрый день. Мне приходилось...

Константин Чуриков: Мы внимательно прочитали вот как раз ваше заявление... Да?

Евгений Брюн: Не перебивайте меня. Вы начали с фейковой новости.

Константин Чуриков: Так.

Евгений Брюн: Превышение смертности в трудоспособном возрасте за 3 месяца 2020 года превысило аналогичную смертность за 3 месяца в 2019 году примерно на 800 человек.

Константин Чуриков: Так.

Оксана Галькевич: Так.

Евгений Брюн: Не за какой этот год по совокупности года, о таком мы никогда не говорили...

Оксана Галькевич: А-а-а.

Константин Чуриков: Не по итогам года.

Оксана Галькевич: За 3 месяца, аналогичный период, да?

Евгений Брюн: Да, ну конечно.

Оксана Галькевич: Хорошо, да, принимается.

Евгений Брюн: Это «Интерфакс» запустил ложную информацию.

Константин Чуриков: Верно.

Евгений Брюн: Непрофессиональную, и вот эта информация гуляет сейчас по средствам массовой информации.

Константин Чуриков: Хорошо.

Оксана Галькевич: Евгений Алексеевич, вы не поверите, мы как раз хотели начать с уточнения по этой части...

Константин Чуриков: Да.

Оксана Галькевич: ...потому что не совсем было понятно, за какие 3 месяца, во-первых, этого года и как так вышло, что за весь прошлый год. Спасибо, что вы начали с этого, упредили, как говорится.

Константин Чуриков: Евгений Алексеевич, теперь можно вас перебить, чтобы еще уточнить кое-что? Значит, вот вы говорили о превышении смертности в Москве в апреле этого года и сказали опять-таки...

Евгений Брюн: Не в Москве, а по стране, по стране.

Константин Чуриков: Да? Хорошо. И сказали далее: «Думаю, наркологические проблемы выходят на одно из первых мест, не только вирусная нагрузка». Исходя из чего вы сделали такой вывод?

Евгений Брюн: Это исходя из клинических наблюдений. Известно, что одно токсическое действие накладывается на другое токсическое действие, идет потенцирование пораженности, прежде всего тех органов, которые ответственны за детоксикацию, печень, поджелудочная железа, ну и рикошетом это сердечно-сосудистая система, почки и так далее. То есть вот очень многие органы страдают от алкоголя без инфекции, а на фоне инфекции эти органы страдают максимально. Поэтому там, где есть какая-то червоточинка, какая-то скрытая патология, то эти люди умирают неожиданно, вот в чем еще проблема.

Константин Чуриков: Ага. Евгений Алексеевич, мы сейчас давайте зрителей спросим, методом SMS-голосования выясним, стали ли наши люди пить больше за последнее время. Пожалуйста, ответьте, уважаемая наша аудитория, вы стали пить больше? «Да» или «нет» на номер 5445, через 20 минут подведем итоги.

Оксана Галькевич: Через 20 минут подведем итоги, да.

Евгений Алексеевич, скажите, вот еще был вопрос по нормам, так скажем, употребления алкоголя. Каковы они в нашей стране и что считается приемлемым на мировом, так скажем, уровне?

Евгений Брюн: Мне очень нравится одна фраза английского специалиста, он сказал: «Разрешенная норма алкоголя равняется нулю».

Оксана Галькевич: Ага.

Евгений Брюн: И вот точнее не скажешь. Любая доза алкоголя прежде всего действует как токсическая, этанол, токсический эффект, и только потом это опьянение, вкусовые какие-то интересные ощущения и так далее. Но первое действие токсическое, поэтому мы никогда не рекомендуем его употреблять. Может быть, отдельно можно говорить о вине как о концентрате, как сохраненном виноградном соке, и то ну вот я бы считал, что его надо использовать как лекарство, как витамины.

Константин Чуриков: Ага.

Евгений Алексеевич, еще вот есть статистика по тому, как у нас изменилась год к году в апреле продажа алкоголя в России. Там у нас почти на 10% выросли продажи водки, вино +9, игристые вина почти +4%. Вот по поводу водки. Помнится мне, 1,5 месяца назад Валентина Ивановна Матвиенко, спикер Совета Федерации, обратила внимание на растущее, скажем так, потребление этого продукта, но она тогда указала, что не факт, что люди пьют эту водку, может быть, они используют как средство дезинфекции. Вот можем ли мы сейчас однозначно сказать, что вот рост покупок водки – это как раз ради употребления вовнутрь?

Евгений Брюн: Я думаю, Валентина Ивановна абсолютно правильно сказала, что используют для дезинфекции, но используют и покупают впрок, ну и, конечно, пьют.

Я не могу сказать, что вот так страна уходит в запой, мы такого не можем подтвердить, у нас идет снижение обращаемости за наркологической помощью, уменьшаются психозы, госпитализации снижаются. Но вот это тихое пьянство по домам очень коварно, как раз оно... То, о чем наш министр Мурашко Михаил Альбертович говорил, что вот пьют тихо, это домашнее пьянство приводит к соматическим катастрофическим расстройствам, и они от этого умирают.

Оксана Галькевич: Ага.

Евгений Алексеевич, давайте послушаем нашего зрителя из Москвы, Елена. Елена, здравствуйте, мы вас слушаем.

Зритель: Добрый день.

Оксана Галькевич: Добрый.

Зритель: Я бы хотела обратить внимание, что сейчас вот в условиях самоизоляции в Москве процветает торговля алкоголем на базе магазинов формата шаговой доступности...

Оксана Галькевич: Ага.

Зритель: ...которые, к слову сказать, не имеют лицензию на такой род торговли. Я просто вижу по количеству нетрезвых людей, которые выходят из магазина в подвале соседнего жилого дома, и понимаю, что именно это является основным источником дохода таких магазинов. И одним из способов контроля роста алкоголизма в нашей стране, во всяком случае в Москве, я москвичка, поэтому могу судить только о своем родном городе...

Константин Чуриков: Да.

Зритель: Я считаю, что нужно ужесточение контроля за работой магазинов, которые не имеют лицензии на торговлю алкоголем.

Константин Чуриков: Елена, а как вы убедились в том, что у этого магазина нет лицензии? Вы проверили?

Оксана Галькевич: Вы спрашивали, действительно, об этом?

Зритель: Да-да-да, любопытный был случай. Ко мне в гости вместо одного брата приехали еще его взрослые дети, таким образом количество гостей у меня увеличилось, а приготовила я всего одну бутылку сухого вина, и на пятерых взрослых участников праздничного обеда этого никак не хватало. Брат вызвался сходить в ближайший магазин и приобрести дополнительную бутылочку алкоголя. И пошел туда, ему отказали, потому что лицо незнакомое, потому что вид не такой, какой у обычных...

Константин Чуриков: А, вот оно что, это для своих магазин, понятно.

Оксана Галькевич: Понятно.

Константин Чуриков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо большое.

Евгений Алексеевич, вы знаете, я хотела вас о нашумевшей вашей инициативе еще спросить, о предложении...

Евгений Брюн: А можно я в двух словах прокомментирую слова Елены?

Оксана Галькевич: Давайте, хорошо.

Константин Чуриков: Да, потом у меня еще наводящий вопрос на эту тему.

Евгений Брюн: Да, вот я тоже хотел бы привлечь к этому внимание, что продажа алкоголя в жилых домах – вот это, на мой взгляд, совершенно недопустимая история.

Оксана Галькевич: Ага.

Евгений Брюн: Вот тут же живут, тут пьют, особенно в системе самоизоляции...

Оксана Галькевич: Да.

Евгений Брюн: Это очень близко и доступно...

Оксана Галькевич: Легкодоступно причем.

Евгений Брюн: На самом деле наше профессиональное сообщество уже очень давно ратует за то, чтобы вывести алкоголь полностью из магазинов в жилых домах.

Константин Чуриков: Ага.

Евгений Алексеевич, вот такой еще вопрос. Понятно, что бороться с алкоголизмом надо, но вот как? Когда кто-то говорит, что надо запретить продажу алкоголя целиком, вообще никому не продавать, сухой закон, мы сразу вспоминаем о том, что алкоголь является большим, как сказать, интересом для государства, потому что акциз, потому что налоги и так далее. Вот как бы здесь между этой Сциллой и Харибдой правильно пройти?

Оксана Галькевич: Как у нас их много, этих...

Евгений Брюн: Ну смотрите, в любом обществе, где свободно продают алкоголь, 2% населения будет страдать алкоголизмом, ну взрослого населения, которое употребляет алкоголь, и мы должны это понимать и этих людей лечить, спасать и так далее, и так далее. Но нужно разделить: вот есть больные алкоголизмом, а есть люди, злоупотребляющие алкоголем, и злоупотребляющих алкоголем в популяции примерно 30%. И вот эти люди не обращаются к наркологам, они обращаются потом, когда у них начинаются заболевания печеночные, сердечные, в общесоматические больницы, и там таких людей более 15%, и это колоссальная нагрузка экономическая на здравоохранение, на экономику в целом, потери трудовых кадров и так далее. Поэтому вот когда мы говорим о том, что бороться, – ну мы не боремся, мы профилактируем и мотивируем.

Оксана Галькевич: Евгений Алексеевич, я вот хотела вас спросить по поводу вашей инициативы нашумевшей, заодно уточнить, правильно ли тут вас процитировали агентства и, соответственно, уже подхватили все прочие средства массовой информации.

Евгений Брюн: Да.

Оксана Галькевич: О предложение допустить в трудовые коллективы специалистов, которые будут выявлять людей, злоупотребляющих алкоголем, на работе. Как вы себе это представляете? Как это должно работать? Как это должно выглядеть?

Евгений Брюн: Ну, на самом деле ничего нового я ведь не сказал. Ну, начнем с того, что на газовых, нефтяных промыслах, на опасных производствах это все существует, там даже сухие законы для вахтовиков существуют. Эта история началась еще в 1949 году на фирме «Eastman Kodak» в Америке, когда работодатели и профсоюзы решили помочь сотрудникам сохранить здоровье, им и их семьям, вот о чем идет речь. То есть мы выявляем проблемы у сотрудников, это необязательно алкогольные проблемы; часть проблем мы переадресовываем другим нашим коллегам, часть проблем переадресовываем администрации, профсоюзам, а свою часть мы предлагаем лечить, реабилитировать у нас. Вот такая достаточно...

Оксана Галькевич: Евгений Алексеевич, ну это что, это медосмотр какой-то должен быть, да? Вы там договариваетесь с предприятием, с организацией... ?

Евгений Брюн: Да, конечно-конечно.

Оксана Галькевич: Ага.

Евгений Брюн: Это что-то вроде диспансеризации, но шире, поскольку проблемы могут быть необязательно чисто медицинские, а это могут быть социальные, микросоциальные, какие-то конфликты в семье, это могут быть трудные дети и подростки... А трудными детьми и подростками мы тоже занимаемся, поскольку это группа риска по приему наркотиков, по алкоголизации и так далее. То есть это достаточно широкий спектр выявления проблем и их решения, вот о чем идет речь.

Константин Чуриков: Ага.

Евгений Алексеевич, а если не про подростков, не про детей, про взрослое население – на какие конкретно предприятия, в какого типа организации должны прийти специалисты-наркологи? Что вы имеете в виду? Не знаю, школы, поликлиники?

Евгений Брюн: Любое предприятие.

Константин Чуриков: Госорганизации?

Евгений Брюн: Нет, не поликлиники. Любое предприятие, которое заинтересовано в здоровье своих сотрудников, заинтересовано в качестве работы своих сотрудников, может заключить с нами договор и ввести в свой коллективный договор своего предприятия определенные пункты, позволяющие им обследовать сотрудников на злоупотребление алкоголем, и их лечить.

Оксана Галькевич: Ага.

Евгений Брюн: Но при этом не увольнять, вот это ключевое слово.

Константин Чуриков: Так.

Евгений Брюн: Если человек проходит лечение, реабилитацию по поводу алкогольных каких-то проблем, он не увольняется.

Оксана Галькевич: Ага, элемент социальной защиты.

Константин Чуриков: А разве это лечится целиком, Евгений Алексеевич? Вот это всегда лечится?

Евгений Брюн: Это очень часто лечится, это очень часто мы получаем очень хорошие результаты. Десятки тысяч здоровых, абсолютно непьющих алкоголиков по стране объединяются в самодеятельные движения, они поддерживают свою трезвость, трезвость своих друзей и так далее, так что это целое движение. К сожалению, наше общество мало с этим знакомо, об этом надо чаще говорить.

Оксана Галькевич: Ага.

Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое.

Оксана Галькевич: Спасибо. Евгений Брюн был у нас на связи, главный внештатный психиатр-нарколог Минздрава России.

Константин Чуриков: До нашей студии дозвонилась... Любовь.

Оксана Галькевич: Сейчас у нас, да, Любовь из Ростовской области. Да, здравствуйте, Любовь.

Зритель: Здравствуйте. Я предлагаю, кто выпивает, мои близкие дети и родственники в основном не употребляют, по большим праздникам. А такие, которые пьют, создают большие проблемы в семьях, это, на производстве, их надо заставлять работать физически где-то подальше, типа как Колымы.

Оксана Галькевич: Ага.

Константин Чуриков: Так. Ну подождите, Любовь...

Оксана Галькевич: Там тоже люди живут.

Константин Чуриков: Среди тех, кто пьет, есть люди и умственного труда, и физического труда. Вот, например, если там человек, не знаю, руками что-то делает, но выпивает...

Оксана Галькевич: Как-то без репрессий мы можем обойтись?

Константин Чуриков: Да. Что с ним сделать, еще больше заставить работать?

Зритель: Больше заставить, только так дурь может выйти у человека, это мое мнение.

Константин Чуриков: Да, хорошо, спасибо большое, спасибо вам за звонок.

Сейчас попросим прокомментировать инициативу...

Оксана Галькевич: ...Любови или...

Константин Чуриков: ...главного внештатного нарколога Льва Соколова, это эксперт в управлении персоналом, доктор экономических наук, профессор, директор программ развития группы компаний «Detech». Лев Александрович, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Лев Соколов: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Лев Александрович, ну конечно, в первую очередь по предложению допустить психиатров-наркологов в рабочие коллективы, заключить договор с ними, договориться, что человек если алкоголик, не увольнять его, элемент социальной защиты, между прочим, вылечить его после этого, – как вы считаете?

Лев Соколов: Расскажу, как всегда, коллеги, свою личную историю. Когда я получал в США права на вождение автомобиля, то никто у меня не спрашивал никаких справок от нарколога, вообще никаких справок никто не спрашивал. Вся Америка благополучно ездит за рулем без справки от нарколога, от психиатра и еще от кого-то. А вот когда я менял права в России совершенно недавно, то мне пришлось на получение вот одной такой справки потратить несколько часов своего времени и несколько тысяч рублей. Так вот я думаю, что это на самом деле один из ключей вот к такому решению задачи, потому что любая такая справка, любое такое вот, скажем так, принудительное обследование или обследование – это прекрасный источник дохода.

Оксана Галькевич: Ага.

Лев Соколов: Либо легального, ну то есть внес поправочку в законодательство и дальше спокойно собирай денежки, раскошеливайтесь, дорогие работодатели, раскошеливайтесь, дорогие работники. Либо это повод в том числе и для коррупционной составляющей наверняка, потому что мы все прекрасно знаем, как те же водительские справки, собственно, получаются и сейчас. Поэтому правильно ли бороться с пьянством? Безусловно.

Опять же не могу не прокомментировать вот эту тему о том, что увеличилась смертность среди трудоспособного населения. Мы понимаем с вами, что вот говорить о том, что там есть доля смертности от алкоголя, связанная с алкоголем, с одной стороны, наверное, можно. Но, с другой стороны, а почему бы не поговорить о других факторах, когда люди не в состоянии в силу самоизоляции получить качественную медицинскую помощь по другим заболеваниям, когда люди сидят дома в условиях гиподинамии, без прогулок, без свежего воздуха, когда люди испытывают стресс от неопределенности и от потери работы?

Вот наша уважаемая зрительница, которая сейчас позвонила, она что сказала-то? – работать их заставлять, да? Прекрасный на самом деле метод. Но в том-то и дело, что люди сидят без работы. Они, может быть, и рады вместо того, чтобы бегать в магазин...

Константин Чуриков: Ну да, отвлечься, понятно.

Оксана Галькевич: Руки занять.

Константин Чуриков: Лев Александрович, ну сейчас вот пункт про вредные привычки чаще встречаться стал и в резюме, и вот на каком-то собеседовании об этом спрашивают. А какое дело в принципе работодателю? Ну хорошо, говорим не о перекурах, которые могут отнимать время, а именно об алкоголизме, ну не об алкоголизме, а об употреблении алкогольных напитков – какое дело работодателю, что этот работник делает в свободное время по пятницам после рабочего дня?

Лев Соколов: Знаете, я вам еще один факт приведу, сначала такой макроэкономический, который не афишируется. Периодически публикуются всякого рода рейтинги трезвости, рейтинги самых непьющих регионов в России и так далее. Любой человек может зайти в интернет и это посмотреть. Но знаете, какая история? Если мы посмотрим на экономические показатели этих регионов, то мы увидим, что первая пятерка, первая пятерка в рейтинге самых непьющих регионов, все эти регионы дотационные, во-первых, во-вторых, в ряде этих регионов объем дотаций составляет до 40% собираемых внутри налогов. Таким образом наши уважаемые трезвенники даже сами себя, получается, обеспечить не могут, да? Это говорит нам о том...

Оксана Галькевич: Лев Александрович, вот это вот экспертный подход, вот это альтернативный взгляд.

Лев Соколов: Я говорю только о данных, это известная вещь. Кстати сказать, Иркутская область, которая в рейтинге трезвости находится на 63-м месте, ну то есть внизу, по прогнозам роста ВВП, ну это было до пандемии все сделано, но тем не менее, по прогнозам роста ВВП одна из лучших. Это я к чему?

Оксана Галькевич: Стресс снимают после тяжелой работы, мы поняли.

Лев Соколов: Алкоголь является неотъемлемой частью на самом деле нашей культуры и образа жизни.

Теперь насчет работодателей. Ну вот уважаемый главный нарколог все правильно сказал, есть опасные производства, есть водители, которым за руль нельзя садиться, так сказать, в состоянии опьянения не дай бог, я уж не говорю, в состоянии опьянения, там все понятно, предрейсовые осмотры. Мне самому приходится очень много работать с такими предприятиями, с «нефтянками», там вопросов нет, там, где это обусловлено, действительно производственная необходимость и повышенные опасности. Но давайте представим ужасное, какой-нибудь, не знаю, инженер-программист пропустил стаканчик, предположим, кошмарная случилась вещь. Как он этим самым, что из-за этого произойдет плохого с точки зрения работы?

Оксана Галькевич: А он код неправильно написал, Лев Александрович, а он в коде сделал ошибку, и потом программа не запускается, у нас в эфире что-нибудь вываливается в ненужный момент.

Лев Соколов: Ха-ха, вот-вот. Поэтому я думаю, что подобного рода мероприятия, если это делает работодатель по своей инициативе, он понимает, зачем это делает, и это его воля, окей, не вопрос. Но я однозначно против в государственном масштабе вот этой «принудиловки». Потому что я уже сказал, кроме всего прочего это еще и очень высокий уровень коррупционной составляющей: как только мы начинаем людей заставлять проходить какие-то осмотры, получать какие-то справки и еще что-то делать, это плохо. Поэтому, наверное, здесь надо от бюрократических методов переходить к методам нормальной профилактики.

Константин Чуриков: Да.

Лев Александрович, нисколько не вставая ни на чью сторону, просто хочу отметить, что, наверное, дело, скажем так, не в прямой прямо, линейной взаимосвязи между потреблением алкоголя и экономическим рывком, потому что мы прекрасно понимаем, северокавказские республики, там еще традиции... Скажем так, религиозные какие-то факторы, традиции влияют все-таки на людей.

Оксана Галькевич: А Лев Александрович не обозначил регионы, Константин.

Константин Чуриков: При этом, условно говоря, у нас есть Забайкалье.

Лев Соколов: Но я могу сказать, что, насколько я помню, но, может, моя статья не последняя, но тройка по потреблению алкоголя на душу населения – это Литва, Австрия и Франция. Я думаю, по поводу Австрии и Франции, их экономические успехи ни у кого особых сомнений не вызывают...

Константин Чуриков: А вот по поводу Литвы...

Лев Соколов: И уж Франция традиционно винодельческий регион и все прочее.

Константин Чуриков: Ну да.

Лев Соколов: Поэтому вот такие простые решения и попытки установить вот такие простые взаимосвязи, давайте вот мы сейчас запретим, давайте вот справки начнем собирать, давайте вот еще что-то сделаем, и у нас все будет прекрасно, – ну я вот в это, мягко говоря, не верю.

Константин Чуриков: Нет, я почему этим стал интересоваться? Потому что мы за полчаса до того говорили о наших возможностях. Вы говорите, что как раз одно переходит в другое, в точки роста.

Лев Соколов: Ну правильно, в отсутствие источника дохода прекрасная возможность сейчас начать собирать за осмотры наркологов, за выписывание очередных справок. Мы уже на штрафах много заработали, вот теперь пора, может быть, на этом зарабатывать.

Оксана Галькевич: Ой, ну это такая, да, сомнительная, согласна... Вот в вашем описании это такая сомнительная возможность.

Давайте выведем в эфир Тулу, Людмила хочет высказаться. Здравствуйте, Людмила.

Зритель: Здравствуйте. Все это ерунда.

Оксана Галькевич: Так.

Константин Чуриков: Так.

Зритель: Отсебятина. В советское время люди пили, семейных скандалов было достаточно много, на третий раз просто заявление в милицию, то есть приходили, забирали, сажали в колонию, даже не в ЛТП, были ЛТП. Они, положим, не очень воспитывали, но давали возможность отдохнуть и на полгода, и на год семье, прийти в себя от пьянства мужа, отца, кого угодно.

А сейчас если пустить товарищей каких-то посторонних в коллектив, что вы говорите, какую ерунду! У нас законодательство во многих местах, на многих уровнях законодательство, законы не исполняются, а тут говорится о какой-то договоренности с хозяином. Да хозяин тут же выкинет человека, запросто, не будет заморачиваться. Безработных много, на это место всегда найдется кто-то другой непьющий или в меру употребляющий, а кого выкинут, он или сопьется, или просто умрет. А в данный момент уже люди начнут умирать просто от голода, никто сейчас никому не может помочь. Кто хотел бы помочь, у них у всех уже ничего нет.

Оксана Галькевич: Людмила, спасибо большое за ваше мнение.

Константин Чуриков: Еще звонок.

Оксана Галькевич: Давайте еще один звонок примем, Владимир из Иваново тоже успеет высказаться. Владимир, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Мы часто все говорим о вреде алкоголя, о всевозможных извращениях, как говорится. И люди, которые с избытком воспринимают его, естественно, это не является хорошим признаком. Как в труде, на работе, так и в быту мы часто видим алкоголиков, которые, особенно раньше было, валялись на улице, их поднимали, были всевозможные медицинские учреждения, которые их подбирали, и так далее, траты шли государственных средств на их содержание и так далее.

Но я все-таки хотел бы сказать о другом, об умеренном потреблении алкоголя.

Константин Чуриков: Так.

Зритель: То, что многие говорят о том, что алкоголь – это вот прямо совсем-совсем никак... Более того, я скажу, что ни одной практически семьи среди знакомых, родственников и кого угодно, мы не увидим трезвыми в Новый год.

Константин Чуриков: Это точно.

Зритель: Не то что трезвыми, но не употребляющими ни грамма алкоголя. Я считаю, что это ненормально.

Константин Чуриков: Противоестественно, да.

Зритель: Да, противоестественно. Это создает определенное настроение...

Оксана Галькевич: Я отмечала, несколько раз встречала Новый год с «Боржоми», извините.

Константин Чуриков: Так-так, ага.

Зритель: Это создает определенное настроение, создает праздничное настроение, люди веселятся. Умеренное потребление, я считаю, что это вообще как бы ничего страшного...

Константин Чуриков: Спасибо, Владимир, за ваш звонок. Просто, поскольку мы в эфире, обязаны соблюдать действующее законодательство: употребление алкоголя вредит вашему здоровью, Минздрав предупреждает. На всякий случай мы обязаны это сделать.

Оксана Галькевич: Это точно совершенно. Вообще вот Костя у нас не любит вставать на какую-то позицию...

Константин Чуриков: ...а тут придется.

Оксана Галькевич: Давайте я встану: друзья, на работе нельзя, за рулем никогда нельзя, вообще в рабочее время ни в коем случае, каждый день тоже вредно для здоровья, отвратительно. Между прочим, встречала с минеральной водой, прекрасно, так весело было, даже не знаю, нормально. Я нормальная?

Константин Чуриков: Прекрасная абсолютно, как стеклышко.

Оксана Галькевич: Зритель сказал, что это ненормально.

Константин Чуриков: Лев Александрович, вот приходят SMS, самые разные у людей настроения. Калужская область: «Пил, пью и буду». Нальчик: «А что вы хотели? Кругом одни алкомаркеты и табачные магазины», – и так далее. Вот ваше мнение, мы уже спросили нарколога, вот ваше мнение, надо как-то ограничивать продажу алкоголя дополнительно сейчас?

Лев Соколов: Вы знаете, вот я не могу, перед тем как отвечу на этот вопрос, еще не затронуть ту тему, которую затронули вот сейчас зрители. Это действительно защита интересов человека, работника, потому что мы прекрасно понимаем, что появляется великий способ, так сказать, с помощью манипулирования вот этим вот, то ли ты... Мы прекрасно знаем, что здесь все не так просто, у нас даже коронавирус не каждый раз могут диагностировать правильно, а вот кто там пьет не пьет, злоупотребляет не злоупотребляет, зависимость не зависимость... Мы понимаем с вами, что здесь очень велика доля субъективности, но зато очень большой соблазн появляется использовать это в качестве, такой волчий билет, сразу печать человеку приклеить...

Оксана Галькевич: Ну да, кстати.

Лев Соколов: ...или шантажировать работника и так далее.

Теперь насчет продажи. Безусловно, если кто-то торгует без лицензии, если кто-то торгует контрафактной продукцией, торгует в неположенное время, отпускает эту продукцию лицам, тем, кому это не положено отпускать, вопросов нет. Что же касается дальнейших ограничений... Ну опять-таки моя жизнь в Америке, мне приходилось там видеть, как действительно ликеро-водочные магазины вынесены на shopping mall, торговые центры, и чтобы, значит, себе купить крепкий алкоголь, тебе нужно проехать немалое количество метров-километров.

Но здесь опять нужно учитывать специфику нашей страны и зарубежья. Вот я, если честно, не вижу какой-то особой угрозы в присутствии традиционных форматов торговли; скорее действительно здесь надо бороться с причинами, а ограничение путем запретов, на мой взгляд... Я еще раз повторяю, разумные запреты, запрет на продажу алкоголя детям в какое-то ночное время или еще какие-то вещи, здесь вопросов нет.

Константин Чуриков: Да.

Лев Соколов: Но идти по вот такому «простому» пути, давайте сейчас все запретим и все у нас будет прекрасно, уже во времена Горбачева, например, мы такие вещи проходили, а Америка во времена сухого закона... Мы рискуем получить здесь обратный эффект в виде потребления других психоактивных веществ. Мы знаем прекрасно, что даже в странах, где действительно действуют законы соответствующие, где запрещено потребление алкоголя, там, например, выше процент потребления наркотиков. Поэтому вот я здесь против любых простых и тем более вот таких запретительно-чиновничьих решений.

Константин Чуриков: Тем более, Лев Александрович, что подавляющее большинство зрителей ОТР за время пандемии не стали пить больше, это итоги, утешительные итоги нашего опроса.

Спасибо вам большое. Лев Соколов, эксперт в управлении персоналом, доктор экономических наук, профессор, директор программ развития группы компаний «Detech».

Оксана Галькевич: Спасибо.

Спасибо, друзья. Ну а мы переходим, дальше идем в прямой эфир.

Константин Чуриков: Но наш вопрос был не о том, перестали ли вы пить, а стали ли вы пить больше, я на всякий случай уточняю.

В России стали больше злоупотреблять алкоголем?