Ольга Арсланова: Это программ "ОТРажение", мы продолжаем. Впереди у нас большая тема. Поговорим о ценах. В России дефляция, такова, по крайней мере, официальная статистика за август. Рост цен в годовом выражении к 14 августа замедлился до 3,8%, однако россияне ощущают движение цен совсем иначе. По данным июльского опроса россияне считают, что рост цен близок к 11%. Петр Кузнецов: На ваших экранах данные опроса инФОМ, его провели по заказу Банка России. Итак, мы видим, что в июле 2017 население ожидает инфляция в течение ближайшего года на уровне почти 11%. Ольга Арсланова: И при этом инфляционные ожидания несколько возросли по сравнению с июнем. Респонденты объяснили ухудшение ситуации ростом тарифов ЖКХ, ухудшением прогнозов на урожай из-за неблагоприятных погодных условий. Ну, а в запланированные Центробанком 4% не верят почти половина россиян, но, если быть более точными – 46%, чуть меньше половины. Петр Кузнецов: Теперь Росстат докладывает. В июле среднемесячная заработная плата россиян составила 39355 руб. Таким образом в первом полугодии она выросла на 7,5%, однако реальные доходы граждан страны сокращаются, за этот период они снизились почти на 1,5%. Ольга Арсланова: Кто прав? Где истина? Будем выяснять вместе с вами. Хотим сейчас запустить голосование в прямом эфире. Падают ли цены? Очень простой вопрос и ответ тоже простой. "Да" или "нет". Выбирайте короткий вариант, присылайте СМС на номер, который вы видите на экранах. Приветствуем гостей в нашей студии. К нам сегодня пришли Богдан Зварич, старший аналитик инвестиционной компании "Фридом Финанс". Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Богдан Зварич: Здравствуйте. Ольга Арсланова: И Алисан Алисенов, доцент кафедры экономики и финансов РАНХиГС. Добрый вечер. Петр Кузнецов: Добрый вечер. Алисан Алисенов: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Естественно, мы ждем звонков и вопросов от наших зрителей. Первый момент – это вопрос подсчётов, то есть в чем главное различие. То есть, может быть, не те продукты посчитали, какая-то структура корзины другая? Почему настолько у нас отличаются взгляды на страну? Вроде в одной стране живем. Богдан Зварич: На самом деле, Росстат опирается на определенную корзину, и в рамках этой корзины считает. Ольга Арсланова: Что это за корзина? Богдан Зварич: Эта корзина составляет определенный продуктовый набор, определенный набор непродовольственных товаров, и определенный набор платных услуг, которые оказываются населению. Грубо говоря, если, например, вы покупаете масло одной фирмы, а Росстат учитывает масло другой фирмы, то фактически может получиться такая ситуация, что у вас инфляция одна, а у Росстата другая. Ольга Арсланова: Это фактически так получается? Богдан Зварич: Да. Ольга Арсланова: Можем ли мы предположить, что Росстат опирается на самые дешевые категории? Богдан Зварич: Нет. Насколько я понимаю, он опирается на ту корзину потребления, которая была за последние два года, если не ошибаюсь. При этом разброс опирается на данные более 700 торговых точек. Эти точки разбросаны по регионам, поэтому можно, в принципе, считать, что это репрезентативная выборка. При этом не только же Росстат нам показывает низкую инфляцию, те самые 3,8%, которые мы видим к году. Есть и альтернативные источники подсчетов, есть индекс-дефлятор так называемый, и он, например, с начала года накопленную инфляцию в июне показывал вдвое меньше, чем показывали данные Росстата. А у него, насколько я помню, строится статистика на базе конкретных продуктов конкретных людей, которые вбиваются в его систему путем, по-моему, чтения штрих-кода, если не ошибаюсь. И лишь в июне месяце этот индикатор преодолел и оказался выше, чем официальная инфляция Росстата, потому что здесь оказал влияние рост тарифов ЖКХ на те данные, которые получились. Петр Кузнецов: Это альтернативные исследования? Богдан Зварич: Да. Петр Кузнецов: А что-то можно сделать, чтобы данные Росстата, к которым мы привыкли, они совпадали с реальностью, и все измерения, о которых он говорит, они подтверждались на практике, например, теми же самыми чеками? Богдан Зварич: Насколько я помню, у Росстата каждый может себе сделать личный инфляционный калькулятор. По-моему, на сайте Росстата он присутствует, такая возможность присутствует. Дело еще в следующем. Разные группы населения по доходам, потребление у них не всегда является одинаковым. И фактически та инфляция, о которой мы говорим – это средняя по России, поэтому она отличается, например, для разных групп населения с разным уровнем дохода. Петр Кузнецов: Белгородская область пишет: "Цены реально падают: "Сахар был 65, стал 35. Квартира дешевеет – продать невозможно". Алисен, скажите, дефляция для августа – это какая-то нормальная ситуация? Все-таки плодово-овощная продукция дешевеет, уже поэтому. Ольга Арсланова: Можно только ею и питаться. Алисан Алисенов: Конечно. Петр Кузнецов: По-моему, у нас были периоды, когда дефляция попадала как раз на август. Алисан Алисенов: Да, хочу отметить, что период со средины июля по конец августа – это традиционно тот период, когда цены на основные группы продовольственных товаров снижаются, и это обусловлено сезонным фактором. Хочу отметить, что цены снизились с конца июля почти на треть продовольственных товаров плодово-овощной продукции. Наибольшее снижение цен отмечается на белокочанную капусту, картофель, некоторые виды круп подешевели – это гречневая крупа, манная, пшено подешевело, масло, ряд других товаров. При этом другие продовольственные товары подорожали – это мясо, говядина, свинина, вареная колбаса, рис подорожал, тот же сахар-песок. При этом хотел бы также отметить, что, допустим, стоимость услуг в кафе, в закусочных подорожал на 0,4%, несмотря на сезонное снижение цен. Также в 2016 году за аналогичный период была отмечена дефляция. Соглашусь с тем, что традиционно из года в год июль и август характеризуется снижением цен, в первую очередь на плодоовощную продукцию. За счет этого в краткосрочном периоде Росстат зафиксировал недельную дефляцию. Ольга Арсланова: И радостно нам об этом сообщил. Алисан Алисенов: Да, и, конечно, об этом нам радостно сообщили. А с начала сентября начнется устойчивое подорожание цен, может быть, с конца сентября. Ольга Арсланова: Которое снивелирует дефляционные моменты. Алисан Алисенов: Да. В целом за июль отмечена инфляция. Правда, она очень низкая – 0,07%, а дефляция была зафиксирована недельная с 24 июля по 1 августа. Поэтому недельная дефляция дала… Петр Кузнецов: Вы про краткосрочную перспективу говорите. Алисан Алисенов: Да. Петр Кузнецов: Хочу узнать мнение обоих гостей. Есть мнение, что долгая дефляция – это плохо для экономики в том числе. Действительно это так? Ольга Арсланова: Может, зря мы ее ждем и пробуем приблизить? Петр Кузнецов: То есть компании вынуждены сокращать цены, от этого сокращать сотрудников, чтобы как-то спасти, и вот такой круг. Алисан Алисенов: Соглашусь с этим мнением. Действительно, для нашей экономики, для развивающихся сначала, в том числе и для России лучше, если экономики инфляционные. То есть небольшие темпы инфляции, умеренная инфляция стимулирует. Петр Кузнецов: То есть умеренная инфляция для Правительства лучше, чем дефляция? Алисан Алисенов: Конечно. Стимулирует рост экономики, развитие отдельных отраслей, стимулирует производителей товаров на рост продукции, товаров, рост продукции промышленного производства. Поэтому, конечно, лучше инфляция, но темпы инфляции должны быть умеренными, невысокими, чтобы доходы граждан не обесценивались, чтобы состояние экономики было стабильным, и это будет способствовать привлечению инвестиций в экономику страны. И в долгосрочной перспективе будет способствовать поддержанию. Петр Кузнецов: Согласны? Богдан Зварич: Абсолютно согласен. И не только для развивающихся. Мы видим, как в развитых экономиках и Федрезерв, и ЕЦБ сейчас борются за то, чтобы инфляция поднялась к 2%. Ольга Арсланова: У них другая проблема. Богдан Зварич: Да. Они попали в какой-то момент под сильное дефляционное давление, им пришлось работать в противоположном направлении, то есть очень сильно снижать ставку и закачивать в экономику деньги, чтобы хоть как-то спровоцировать инфляцию. По поводу инфляции в России – действительно, мы сейчас приближаемся к тому моменту, у нас инфляция по отношению год к году в районе 4%, это та цель, которую поставил Центробанк. Надо вспомнить, что, несмотря на все эти жесткие меры, которыми это все добивается – у нас высокие ставки в частности в экономике, – надо вспомнить американский опыт, когда в момент высокой инфляции Федрезерв сказал, что инфляция будет низкая, сделал двухзначные ставки вне зависимости от того, что происходило с экономикой, держал их какое-то время, это позволило сбить инфляцию, и при этом Федрезерв заработал себе авторитет на рынках, и не только потому что Америка – это одна из самых больших экономик мира, но и потому что Федрезерву верят. Сейчас такое большое внимание на его слова, на его обещания, на то, как он оценивает как мировую экономику, так и экономику США. Сейчас мы прошли в некой степени тот же самый путь. Ольга Арсланова: Центробанк сейчас пытается копировать в определенной степени эти механизмы. Богдан Зварич: В определенной степени, да, и Центробанк делает все. Он сказал, что инфляция будет 4%, и он сделал все и делает все для того, чтобы она была 4%. И фактически, если она будет сейчас на уровне 4%, у него появится возможность и дальше снижать ставку, и более низкие ставки будут способствовать кредитованию, использованию кредитных средств для инвестиций. Плюс к этому, низкая инфляция – это более прогнозируемые инвестиции. То есть легче прогнозировать возврат от инвестиций. И все это вместе может в будущем стимулировать рост российской экономики. Петр Кузнецов: Но пока активные попытки обуздать инфляцию не привозят к улучшению реальной жизни? Ольга Арсланова: Людям ведь интересно, как это отразится на нашей жизни. В магазин придем – что изменится? Алисан Алисенов: Да. Если выделим три основные фактора – инфляцию спроса, предложение, инфляцию ожидания, Центральному банку, монетарным властям удалось обуздать инфляцию спроса. На самом деле мы сталкиваемся с инфляцией издержек, когда на фоне роста издержек растут цены. И в этом тоже есть определенная опасность, определенное негативное воздействие на экономику. Это связано с тем, что в условиях, когда реальные доходы населения падают, это не способствует стимулированию потребительского спроса. Все-таки для оживления экономики необходимо оживить потребительский спрос. Ольга Арсланова: А как его оживить? Поднять заработные платы. Алисан Алисенов: Да. Но то, как реагирует Центральный банк и Минфин путем регулирования денежной массы, здесь нужны более гибкие подходы. То есть нельзя жестко ограничивать денежную ликвидность. Это сдерживает, не стимулирует потребительский спрос, и не будет способствовать оживлению экономики. Поэтому в данном случае необходимо более гибкое управление этой ситуацией, в том числе и инфляцией. И необходимы какие-то объемы денежной массы вбрасывать в экономику с целью увеличивать расходы государства. Как ни парадоксально, именно в кризис необходимо, с одной стороны, снижать налоги, с другой стороны, увеличивать расходы государства, чтобы стимулировать потребительский спрос, и это, на мой взгляд, приведет к оживлению экономики. Предыдущие два года – 2015 и 2016 – мы, по сути, сталкивались со стагфляцией – это когда инфляция сопровождается спадом ВВП. В 2015 году спад был на уровне 5-5,5%, в 2016 году ситуации значительно улучшилась – падение ВВП составило 0,2%, и надеюсь, что в этом году мы выйдем на чистую инфляцию. Не думаю, что 4%, но, может быть, выйдем на уровень в районе 5%. Петр Кузнецов: Дефляция может быть сигналом к тому, что население, наоборот, все активнее экономит, прежде всего, на еде? Алисан Алисенов: Не думаю. Как мне кажется, дефляция связана с традиционным снижением цен на сезонную продукцию, а те виды продовольственных товаров, о которых идет речь и на которые отмечается наибольшее снижение цен – это те товары, которые занимают в потребительской корзине наибольшую долю, тем более в сезон в летний период времени. Когда мы говорим об инфляции или дефляции, то необходимо говорить еще о таком показателе, как личная инфляция, она у всех разная. Кто-то ощущает достаточно сильную инфляцию, и во многом это связано с той структурой потребительской корзины, с которой сталкивается тот или иной потребитель. Если мы говорим о тех группах населения, которые совершают наибольше покупки мясной продукции и меньше потребляют плодоовощной продукции, для них уровень инфляции выше и ощутимее. Поэтому необходимо говорить о реальной инфляции, личной инфляции, и ощущения и этот показатель будут отличаться в зависимости от того, с какими группами потребителей мы имеем дело и какова их структура потребления. Петр Кузнецов: Богдан, дефляция может означать, что население активно экономит? Богдан Зварич: Думаю, в данном случае нет. Возможны варианты, что да, меняется структура предпочтений населения, и мы от потребления переходим к сбережению. Это бывает особенно в какие-то критические моменты, когда предпочитают сохранять средства на тот самый черный день, и тогда население начинает меньше тратить и переходит к сбережению. Но сейчас, на мой взгляд, это не тот вариант, и соглашусь с коллегой, что здесь связано именно с сезонным фактором. Ольга Арсланова: Давайте вернемся обязательно к вопросам сбережения, тоже важный момент. Послушаем сейчас наших зрителей. Петр Кузнецов: Тверская область, Надежда. Здравствуйте. - Здравствуйте. Я хочу вам сказать о расходах на лекарства. В силу того, что я болею хроническим заболеванием, у меня очень больные ноги, каждые две недели я хожу в аптеку. Я была 8 августа в ней, была сегодня. Никотиновая кислота подорожала на 60%, была 22 руб., стала 37 руб. Ольга Арсланова: Аптека та же, наименование то же? - Да. Хожу в одну и ту же аптеку, она рядом с моим домом, у меня больные ноги. "Флебодиум" пластинка была 432 руб., сегодня уже 442 руб. Вроде ерунда, но я хожу часто. Петр Кузнецов: Меньше, чем за полмесяца. - Я специально сохраняю чеки, потому что мне это надо. Теперь расскажу про куриные яички, за две недели подорожали. У нас маленький город Ржев. Допустим, были 28 руб., сегодня пошли – 34 руб. Перец болгарский был 34 руб., в субботу был 40 руб., сегодня пошла – уже 50 руб. А где же снижение? Я не вижу. Ольга Арсланова: Спасибо, Надежда. Многие наши зрители жалуются на рост тарифов ЖКХ. Петр Кузнецов: Сахар за неделю на 5 рублей подорожал (Белгород). Ольга Арсланова: То есть вот он тренд. А учитывают рост лекарств? Богдан Зварич: Да, включены лекарства. Ольга Арсланова: Это основной жизненно важный список? Алисан Алисенов: Включены. Это тот фактор, когда мы говорим о личной инфляции. И если в структуре потребления человек очень много покупает лекарственных средств, на лекарственные средства крайне редко происходит, когда цены снижаются. Только в том случае на регулируемые товары, или если, допустим, ФАС выявит какие-то нарушения, только в этих случаях можно фиксировать снижение цен. А на большинство лекарственных изделий цены, как правило, не снижаются, а только повышаются. Поэтому если человек приобретает очень много лекарственных средств, то показатель личной инфляции будет достаточно высоким. Ольга Арсланова: Послушаем Владимира из Курской области. Может быть, в Курской области что-то подешевело этим летом. - Здравствуйте. Я из Курской области, город Льгов. В среднем заработная плата у нас где-то 8-10 тыс. руб., при этом хлеб у нас самый дешёвый стоит от 18 до 30 руб. Мать у меня пенсионер, пенсия у нее 4,5 тыс. руб. Как можно прожить на эти деньги, еще и оплачивая коммунальные? Ольга Арсланова: А вы заметили какое-то снижение цен на продукты? - Никаких абсолютно. Яйца, допустим, стоили 30 руб., стали сейчас 36 руб. Хлеб стоил 28, стал 30 руб. Петр Кузнецов: А плодовоовощная продукция? - Также. Помидоры начинают дорожать, хотя вроде сезон. Постепенно все это происходит. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Краснодарский край тоже пишет: "Никакого снижения цен, даже сезонного. Огурцы летом – 50-60 руб. 600 грамм черного хлеба стоит 37 руб.". Ольга Арсланова: Понимания примерные доходы населения в том или ином регионе мы понимаем, что вполне понятно, что этим людям нечего откладывать. И было несколько вопросов на эту тему, экономисты посчитали, что сбережения уменьшаются сейчас. Это опасно для дальнейшего развития? Петр Кузнецов: Два года назад были сбережения, сейчас просто все тратится на текущие нужды. Ольга Арсланова: И даже не хватает на текущие. Богдан Зварич: Действительно, деньги, которые сберегают люди тем или иным способом, они идут в инвестирование. Если вы приносите средства в банк, банк, чтобы заработать и вам на тот процент, который вам полагается по вкладу, и заработать себе, должен куда-то эти деньги вложить, то есть выдать кредит, например. Необязательно он его выдаст на потребление, но он его может… Хотя если он его выдает на потребление, это тоже стимулирует экономику, стимулирует спрос. Либо он выдает его в качестве кредита какому-то предприятию. Безусловно, эти деньги работают в той или иной степени в экономике. Если меньше сберегается, а больше тратится… Здесь даже нельзя сказать о том, что больше начинает тратиться. Наверное, начинают проедаться те накопления, которые были раньше. И эти деньги в какой-то мере из инвестиций выходят. Ольга Арсланова: При этом мы понимаем, что в ситуации, которую описал наш зритель, единственная возможность выжить – это взять кредит. Может быть, какая-то новая стратегия сейчас появляется? Абсолютная закредитованность без гарантий возврата. Богдан Зварич: Проблема в том, что когда вы берете кредит, вам его необходимо обслуживать, и ставки по кредитам у нас продолжают быть высокими, особенно если мы говорим о необеспеченных кредитах, то есть если речь идет не об ипотеке либо об автокредитовании, а о потребительском кредитовании, ставки все-таки продолжают оставаться достаточно высокими. И обслуживание своего долга может лечь достаточно существенным бременем на бюджет семьи. Здесь надо смотреть. Мы говорили про личную инфляцию. Я, например, знаю товары, которые в разных магазинах стоят с разницей вдвое. Петр Кузнецов: Хороший вопрос задают Богдану и Алисену: "Вы сами ощущаете, что что-то подешевело?". Вы в магазине можете назвать продукцию, которая за неделю, две, за месяц стала дешевле? Богдан Зварич: Так по памяти сказать не могу, потому что обычно я приезжаю домой в одиннадцать вечера, я успеваю только зайти в магазин, что-то набрать в корзину и купить, уйти. Петр Кузнецов: И уже потом в чеке? Богдан Зварич: Да, уже просто чтобы дойти до дома и лечь спать. Хотя не буду называть продукт, но так получилось, что я совершенно случайно в субботу обнаружил, что один из товаров, который является любимым, он потерял в цене 30%. Ольга Арсланова: Вы нас заинтриговали. Что за товар? Петр Кузнецов: Алисен, есть пример? Алисан Алисенов: Что касается каких-то личных наблюдений, можно отметить, что в сезон некоторые товары дешевеют, но если мы говорим об организованных каких-то рынках, то это в меньшей степени заметно, а когда приезжают эти выездные ярмарки, то действительно в сезон количество этих ярмарок увеличивается, и можно заметить, что на плодоовощную продукцию цены именно в сезон снижаются. Петр Кузнецов: Конкуренция возрастает. Можно только снижением цены. Алисан Алисенов: За счет более высокой конкуренции, когда и торговые сети работают, и рынки, и выездные торговые площадки, тогда, действительно, июль и август – можно заметить некоторое снижение цен на плодоовощную продукцию. Затем все это отыгрывается. А на основные группы товаров, как мясо, молоко, сыры, снижения цен мы не наблюдаем, и видим только тенденцию в сторону роста, движение в сторону роста. Петр Кузнецов: Наблюдение Лидии из Воронежа прямо сейчас. Добрый вечер. - Здравствуйте. Я хотела поговорить об этой дефляции. Я, например, понимаю так, что когда статистика считает инфляцию и дефляцию, они берут во внимание весь арсенал товаров и продуктов – и дорогие, дешевые. В результате на дорогие продукты, может быть, и не поднимается так цена, но на дешевые продукты и на дешевые вещи цены очень растут. А бедные люди ведь пользуются дешевыми продуктами. Я, например, веду записи своих расходов ежемесячно. У меня получается так, что в январе-феврале я тратила на продукты 3100-3200. У меня очень маленький набор продуктов, я разнообразия не вижу, потому что покупаю очень дешевые продукты и все время в одном и том же магазине. И сейчас у меня на продукты выходит 4200-4300, и это притом, что у меня в летний период есть свой огород, который дает мне овощи. Я не вижу не только какого-то снижения цен, я вижу по своему карману, что все дорожает, никакой дефляции нет. Написать можно что угодно, любую цифру поставить, лишь бы не индексировать пенсии и заработные платы. А практически ведь в карманах у нас вообще ничего скоро не останется, даже на смерть себе скоро не соберешь. Ольга Арсланова: Получается, что если есть официальная дефляция, пусть и недолгая, а инфляция контролируемая, то это хороший повод не индексировать заработные платы и пенсии. Богдан Зварич: Я не думаю, что из-за этого у нас Росстат показывает, потому что в этом случае, например, аналогичные индикаторы независимых агентств не показывали примерно такие же движения. Как я говорил, индекс-дефлятор по первому полугодию показывал инфляцию ниже, чем показывали данные Росстата, причем вдвое. И только в июле, когда у нас выросли тарифы ЖКХ, он опередил официальные данные Росстата по инфляции. Не думаю, что это здесь причина. Петр Кузнецов: Сообщение из Астраханской области: "В нашем известном супермаркете появились скидки на продукты питания. Похоже, что спрос упал, да и качество не блещет. Сыр, колбаса, сметана". Рязанская область как будто бы дополняет это сообщение: "Дешевеет то, что на выбор". Можем сейчас объяснить природу возникновения скидок? Действительно потому что спрос падает? Тут указаны сыр, колбаса, сметана. Ольга Арсланова: Или это каждая конкретная сеть сама? Алисан Алисенов: И спрос падает, и качество падает. Это связано с тем, что в условиях, когда реальные доходы населения падают, падает потребительский спрос, и производители вынуждены в ущерб качеству снижать цены. Естественно, на выходе мы имеем товар недолжного качества, худшего качества. Это плохо, потому что если мы говорим о том, что предприниматели вынуждены снижать таким образом цены, а издержки продолжают тем самым расти – сокращается масса прибыли предприятий. А прибыль является основным источником инвестирования, основным источником развития. И экономические показатели хозяйствующих субъектов также падают, что сопровождается и экономическим спадом, и в целом ухудшением экономических показателей. Зачастую это приводит и к банкротству предприятий, что также отражается на уровне экономики. Соглашусь с тем, что скидки обусловлены тем, что спрос падает, реальные доходы населения также падают, поэтому предприятия, предприниматели вынуждены идти на такие послабления. Петр Кузнецов: Богдан, откуда появляются скидки? Ничего хорошего? Богдан Зварич: Про продукцию. Мы видим скидки именно в магазинах. Им нужно продавать ту продукцию, которая у них есть. Они могут делать скидки на продукцию, которая близка к тому, чтобы испортиться, чтобы не допустить, чтобы она ушла в просрочку, но при этом укладываться в рамки. Может быть, на какие-нибудь немного залежалые товары, допустим, если мы говорим про плодоовощную продукцию. Плюс к этому, все зависит от магазина. В некоторых скидки и какие-то акции проводятся на регулярной основе, и они пытаются выработать лояльность клиента, есть такие сети в России, а кто-то делает скидки именно тогда, когда есть продукция, которую нужно побыстрее сбыть. Плюс к этому, какой-то залежавшийся товар, даже если он имеет достаточно длинный срок годности, магазинам выгоднее, чтобы оборачиваемость была выше. Им выгоднее, если у них задержалась, например, какая-нибудь партия продукции, которая долго хранится, им выгодно все равно на нее сделать скидку, продать и пустить эти деньги в оборот, чем этот товар будет лежать грузом. Петр Кузнецов: А скидки учитываются при расчетах Росстата? Может быть, они как раз и влияют на превращение инфляции в дефляцию? И сезонностью тоже поэтому… Богдан Зварич: Насчет сезонности мы действительно видим снижение цен из-за роста конкуренции и предложения плодоовощной продукции. Алисан Алисенов: Отмечу ощущения, которыми делятся наши зрители. Нам звонят те, кто получает невысокие заработные платы, имеют небольшие доходы. Чем выше в структуре потребления занимают продовольственные товары, тем выше ощущение инфляции. Как мы знаем, наибольший рост цен – на продовольственные товары. Когда мы говорим о какой-то бытовой технике, мы можем говорить и о каком-то снижении цен, тем более что курс рубля по отношению к мировым валютам стабилизировался, и можно отметить даже некоторое снижение цен. А на продовольственные товары цены традиционно из года в год растут. По официальным данным в среднем, если мы говорим по стране, от 70% до 80% всех средств населения уходят в приобретение продовольственных товаров, поэтому для большей части населения понятие или ощущение личной инфляции никогда не совпадает с той инфляцией, которую демонстрирует Росстат. И для них показатель очень заметно отличается. Петр Кузнецов: "Возмущению нет предела. Живем у моря – рыбы не можем купить. Цены бешеные. Крым, Феодосия". "Хлеб 48 руб. – о чем говорить? Ханты-Мансийский округ". "Позорище, аграрный регион Воронеж. Картошка гнилая, помидоры привозные, никакие, сахар и подсолнечное масло дорогущие". Татарстан, Зеленодольск: "Цены растут. Хлеб нарезной 350 граммов – 39 руб. На молочные также. И даже килька – 40 руб., а была недавно 13 руб. Аналогично на все самое необходимое". Ольга Арсланова: Естественно, многие предполагают, что хорошо все только в Москве. Давайте послушаем Сергея из Москвы, спросим о его наблюдениях. Здравствуйте. - Добрый вечер. Вы говорите про Росстат. Росстат дает те данные, которые хочет слышать премьер-министр и его окружение. Они дают необъективную информацию по ценам. Такое ощущение, что они в магазины вообще не ходят. Это первое. Во-вторых, этот рост цен – все понятно, впереди спортивное состязание мирового уровня, олимпиады и так далее. Государству нужны деньги. Где взять? У населения. Где еще можно взять? Дальше. По ценам, которые в магазинах. Если кто-то ходит в магазин, замечали, что на один и тот же товар цена в течение дня может меняться в течение дня. Это самое главное. Ольга Арсланова: Это вы замечали в магазинах Москвы? - Да, тот же магазин "Перекресток". Петр Кузнецов: А что так дорожает из продуктов? - Вчера в "Перекрестке" смотрю, пачка сахара (1 кг) – 45 рублей. Рядом стоит точно такая же пачка, только развес полкило – 51 рубль. Подхожу, спрашиваю администратора: "Как так может быть, что полкило сахара той же марки стоит 51 рубль, а килограмм 45?". Она говорит: "Понимаете, в течение дня мы цены меняем". Я говорю: "А как это на один и тот же товар у вас цены меняются?" – "Из главка дают нам команду, и мы цены меняем". Вот вам аферизм самый натуральный, только господин Путин этого не видит почему-то, он, видимо, ослеп. Ольга Арсланова: Спасибо за ваш звонок. Вряд ли это можно объяснить какими-то объективными экономическими факторами, да? Гибкие очень. Богдан Зварич: В двух соседних магазинах иногда стоимость одного и того же товара может отличаться вдвое. У одного магазина, допустим, скидка, и в итоге получается, что цена товара получается вдвое дешевле. Причем это может быть как обычная какая-то продукция, так и до банки пива. Личная инфляция складывается из того, что вы набираете корзину своих продуктов в конкретных магазинах. Если у вас магазин какой-то конкретной сети рядом, вы идете именно туда, потому что вам удобно, и покупаете там. А кто-то собирается и едет в большой гипермаркет, где цены в принципе ниже, и закупает продукты на неделю, и, соответственно, у него получается инфляция совершенно другая. При этом вы можете покупать одни и те же продукты. Петр Кузнецов: При этом в одном и том же супермаркете, в магазине, неважно, в одной торговой точке как-то самому проще мониторить все то, что происходит с теми же любимыми продуктами. Давайте выйдем сейчас на улицы. "Заметили ли вы снижение цен за последний год?" – спрашивали наши корреспонденты в Омске, Ростове-на-Дону и Владивостоке. (ОПРОС.) Ольга Арсланова: Наверное, никто не против того, что инфляция – это нормальный элемент экономического развития, что цены должны расти, но вопрос у многих наших зрителей: почему совершенно не растут заработные платы, абсолютно? Можете объяснить этот механизм просто и доступно? Алисан Алисенов: Думаю, что заработные платы работников бюджетной сферы не растут в силу того, что бюджет 2017 года сверстан с дефицитом, поэтому это объясняется простым отсутствием денежных средств. Что касается частного сектора, то частный сектор всегда смотрел на госсектор и ориентировался, и с повышением уровня заработных плат в госсекторе частный сектор также повышал заработные платы. При этом следует отметить, что запланировано повышение заработных плат бюджетникам. Надеюсь, планируемое повышение как-то будет способствовать повышению реальных доходов населения, тем более что инфляция пока остается на низком уровне. Возможно, с повышением заработных плат работников бюджетной сферы произойдет повышение заработных плат работников в частном секторе. Надо отметить, что рост заработных плат в частном и в госсекторе связан с уровнем производительности труда, и здесь необходимо, чтобы этот баланс всегда соблюдался. Уровень производительности труда пока оставляет желать лучшего, и с повышением производительности труда постепенно будут и расти заработные платы. Думаю, это произойдет не раньше 2018 года. В 2017 году о каких-то реальных повышениях заработных плат, доходов говорить не стоит. Ольга Арсланова: Почему именно заработных плат? Алисан Алисенов: Как минимум. Надеюсь, с 2018 года произойдет некоторое повышение заработных плат, но для начала должны проиндексировать заработные платы работников бюджетной сферы, которых у нас очень много, и очень давно заработные платы бюджетников не повышались, а для них это является основным источником доходов, и эти категории граждан наиболее чувствительны и к инфляции, и к росту цен. Поэтому ситуация будет как-то выправляться, начиная со второй половины 2018 года. Это мой прогноз. Ольга Арсланова: Будет выправляться? Петр Кузнецов: Или есть предпосылки для действительно серьезного кризиса? Богдан Зварич: По нашим оценкам, думаю, рост заработных плат возможен даже, наверное, раньше. Если смотреть на частный сектор, то если компания не видит потенциала роста спроса на ее продукцию либо ее услуги, то расширять либо модернизировать производство, а также вкладывать деньги в рабочую силу компания не будет. Но как только хоть какие-то улучшения появляются, то улучшаются прогнозы на будущее. И заранее компании для того, чтобы быть готовой к росту спроса на ее продукцию, нужно подготовиться, провести то же инвестирование, возможно, простимулировать через деньги работников, чтобы они лучше работали. Мы переходим к росту производительности труда. И, на мой взгляд, в связи с этим некоторые компании могут уже даже в рамках 2017 года, его второй половины, поднять заработные платы своим сотрудникам. Но массово все, наверное, ждут подъема заработных плат в госсекторе. Ольга Арсланова: У нас на связи Вадим из Тюмени. Добрый вечер. - Здравствуйте. Хотел бы сказать по поводу цен. Разговор был про гипермаркеты. Да, гипермаркеты скидывают цену на ту продукцию, где срок годности идет к исходу. Я смотрю, по Тюмени и по Тюменской области "Пятерочка" начинает забирать все под себя. Уходят потихоньку с рынка такие, как "Монетка" (меньше стало магазинов, все "Пятерочка" скупает). Теперь по поводу заработной платы. В госсекторе заработные платы меньше, но люди туда стремятся идти из-за того, что там больше предоставляется услуг. Если ты в госсекторе работаешь, насколько знаю, банки тебе предоставляют кредит с меньшими процентами. Я попытался обратиться, мне предложили под 65%, хотя я официально работаю. Еще один момент. Не знаю, как мы дальше будем жить, если наши ребятишки начинают болеть. Если мы болеем – это еще полбеды. Хотя бы на детские лекарства должны быть какие-то скидки. Если ребенок заболел, мы начинаем народными средствами сами себя лечить, потому что денег столько уходит. Ребенок заболел – пошел в аптеку, покупаешь на 4-5 тыс. Это кошмар, что творится?! В нашей стране никогда такого не было. Я вырос при Советском Союзе, уже мужчиной становился, а теперь даже на пенсию выходить страшно. Не знаю, как дальше будет вытягивать наша Россия. Ольга Арсланова: Спасибо за ваш звонок. Давайте послушаем Дмитрия из Ленинградской области, и обсудим услышанное. Здравствуйте. - Здравствуйте. Ольга Арсланова: Мы ждем сегодня хоть одного оптимистичного звонка. Это про вас? - Да, это про меня. Я бы хотел сказать, что все-таки есть товары, на которые цены упали. Во-первых, арбуз и дыня, которые стоили в прошлом месяце арбуз порядка 40 руб., упал до 9 руб., и дыня с 70 руб. до 40 руб. Но нужно понимать, что здесь конкуренция большая, и сети вынуждены снижать цены. На остальные товары цены растут достаточно хорошо. С указанными Росстатом 4% они сильно не совпадают. Базовые издержки у нас сильно растут – электроэнергия, газ, иные платежи. Мое мнение – нужно увеличивать конкуренцию во всех секторах, которая поможет нам цены держать на более стабильном уровне и при стабильной инфляции. Ольга Арсланова: Это очень важный момент – мы от "Пятерочек" и шире можем подойти к этому вопросу. Достаточно ли конкуренции сегодня для того, чтобы эти механизмы регулировать, или не все зависит от конкурентной среды? Алисан Алисенов: Соглашусь, что много зависит от конкурентной среды. Чем выше конкуренция, тем ниже будут цены. С другой стороны, чтобы стимулировать конкуренцию, необходимо стимулировать предприятия… Ольга Арсланова: То есть быть в этом заинтересованным? Алисан Алисенов: Да. И необходимо проводить структурные преобразования. Я бы отметил ряд направлений. В первую очередь это реформирование налоговой политики. Необходимо сделать налоговую политику такой, чтобы налоги стимулировали инвестиции, чтобы налоги стимулировали рост объемов промышленного производства, и тогда можно будет говорить о какой-то конкуренции. На самом деле, в условиях кризиса необходимо снижать налоги, а мы с каждым годом только увеличиваем налоговое давление на экономику. В этом плане хотелось согласиться с тем, что нехватка конкуренции и провоцирует рост цен на основные группы продовольственных товаров. Ольга Арсланова: Вы согласны, Богдан? Богдан Зварич: Согласен. У нас есть крупные игроки на рынке ритейла, но при этом их, на мой взгляд, недостаточно. Можно перечислить несколько сетей, и этим мы и ограничимся. У меня рядом с домом два магазина буквально двух конкурирующих между собой сетей, и я не вижу, чтобы там шла какая-то конкуренция по ценам. Бывают скидки определенные. Я как раз про них говорил, что один товар может стоить в соседнем магазине в два раза дешевле, чем в другом. Ольга Арсланова: У нас какие-то сферы можно в пример по конкурентоспособности поставить? Если мы говорим о ЖКХ – монополисты. В ритейле не монополисты, но недостаточно. Где ни возьми, кроме, может быть, совсем мелкого бизнеса – не очень хорошо с этим. Богдан Зварич: В принципе, да. Наверное, надо стимулировать развитие конкуренции. А стимулировать развитие конкуренции можно только стимулируя создание новых компаний и предприятий, оглашая им те правила, в которых они будут работать достаточно долгое время, чтобы эти правила работы были стабильны, чтобы были стабильными налоговые требования. Но компаниям нужны заемные средства для развития. Пока ставки оставляют желать лучшего. Многие, может быть, хотели бы открыть свое дело, но, к сожалению, ставки пока высокие. Сейчас низкая инфляция снижается, достигла той самой цели Центробанка на уровне 4%. Я надеюсь, что Центробанк продолжит снижать ставки. Соответственно, за Центральным банком пойдут и банки, которые захотят привлечь платежеспособных клиентов. Соответственно, кредиты станут более доступными для компаний. Снижение ставок по кредитам – это один из факторов, который может стимулировать инвестиции. Алисан Алисенов: Как дополнение хотел отметить, что с реформированием налоговой политики необходимо упросить администрирование бизнеса. Мы ощущаем достаточно высокое давление на бизнес. И хотя количество плановых проверок значительно сокращено и по срокам, но количество внеплановых проверок резко увеличилось, и мы видим достаточно высокий интерес со стороны и правоохранительных, и контролирующих органов к бизнесу. Это пугает бизнес. Поэтому необходимо упростить основы администрирования бизнеса, сделать систему простой и уменьшить давление на бизнес. Это необходимо, как здесь правильно говорили и отмечалось, проводить параллельно, то есть осуществлять широкую поддержку бизнеса. И налоговое реформирование, предоставлять достаточно широкие льготы и преференции бизнесу, особенно в тех сферах, где это необходимо и является наиболее приоритетным. Постепенно сокращать ставки по кредитам (сразу не получится) и упрощать администрирование бизнеса. Думаю, в комплексе эти меры приведут к тому, что количество действующих предприятий, вновь регистрируемых предприятий увеличится. В 2017 году в первой половине и в 2016 году было зафиксировано значительное сокращение предприятий, очень много предприятий было закрыто. Конечно, есть и те предприятия, которые закрываются в силу того, что они так называемые "фирмы-однодневки", но очень много тех предприятий, которые очень много лет работали, и закрывались в силу того, что не выдерживали. Петр Кузнецов: Подведем итоги голосования. "Цены падают?". "Да" ответили 6%, "Нет" – 94%. Богдан Зварич, старший аналитик инвестиционной компании "Фридом Финанс", и Алисан Алисенов, доцент кафедры экономики и финансов РАНХиГС были в гостях. Спасибо, что пришли. Ольга Арсланова: Спасибо.