Григорий Сергиенко: Весна - время остановки перерабатывающих мощностей на текущие регламентные работы. Предложение на рынке уменьшается

Ольга Арсланова: Ну а мы продолжаем следить за информационной картиной дня и говорить о самых важных темах, которые касаются каждого из нас. Пришла весна – выросли цены на бензин: в апреле это будет заметно, о чем заявили в Федеральной антимонопольной службе, там связали рост цен с повышением спроса. При этом уже к маю ситуация должна стабилизироваться, считают многие эксперты; антимонопольщики тоже говорят, что скорее всего так и произойдет, и успокаивают, что рост будет где-то на уровне инфляции.

Юрий Коваленко: Ну вот за неделю с конца марта по начало апреля цены на бензин выросли в 47 регионах, больше всего в Тамбове, Симферополе и Севастополе, там рост составил до 1%.

Ольга Арсланова: А вот в Чите, Иркутске, Южно-Сахалинске бензин незначительно, но все-таки подешевел. Более того, в Москве и в Санкт-Петербурге автомобилисты стали тратить на бензин больше: в неделю с 26 марта по 1 апреля автомобильное топливо в этих городах подорожало на 0.2% и примерно на 0.5% соответственно, как вы сейчас и видите на ваших экранах.

Юрий Коваленко: Ну а теперь сами цифры. Средняя цена в России на литр 92-го составляет 38 рублей 11 копеек, 95-го – 41 рубль 12 копеек.

Ольга Арсланова: Давайте посмотрим, где же дороже всего бензин. Итак, ходовые марки бензина дороже всего обходятся в трех округах страны – Дальневосточном, Южном федеральном и Северо-Кавказском. Лидеры антирейтинга с самым дорогим 92-м – это Анадырь, там рекордные 52 рубля за литр, под 50 в Якутске и Магадане и самый дорогой из недальневосточных городов снова Симферополь, где литр 92-го стоит 41 рубль. Давайте сверим цены по 95-у: города те же, изменился только порядок, сейчас все данные на ваших экранах.

Теперь мы видим, из чего строится литр бензина. У нас очень часто интересуются зрители, почему нефть может дорожать, может дешеветь, а вот бензин в нашей стране практически никогда дешевле не становится.

Юрий Коваленко: И это притом что нефти в стоимости бензина как раз-таки не то чтобы мало, фактически нет, 4% стоимость нефти в стоимости бензина занимает.

Ольга Арсланова: Да, именно поэтому.

Прямо сейчас поговорим о том, как будут двигаться, куда будут двигаться цены на бензин и какая региональная специфика будет наблюдаться. У нас в гостях Григорий Сергиенко, исполнительный директор Российского топливного союза. Григорий Павлович, здравствуйте.

Юрий Коваленко: Здравствуйте.

Григорий Сергиенко: Добрый вечер.

Ольга Арсланова: Давайте разберемся в причинах вот этого роста. Да, мы видим, что месяц только начинается и рост пока не очень заметный, но все-таки он есть и он будет, судя по прогнозам. Нам это объясняют ростом спроса. Вот что такого происходит со спросом в апреле и можно ли только им объяснить эту динамику?

Григорий Сергиенко: По статистике и анализу прошлых годов, если брать по году, что происходит на топливном рынке, то есть два периода, которые действительно связаны с повышенным спросом – это начало весны (с продолжением до начала лета) и…

Ольга Арсланова: А с чем это связано? Обывателю может казаться, что зимой холоднее и люди больше ездят на машинах.

Григорий Сергиенко: Нет-нет, активничают водители, то есть те, у кого автомобиль стоял, может быть, в зимний период на приколе, не ездили, сейчас выгоняют и ездят на нем. Плюс у нас сельскохозяйственные работы, конечно, требуют. И в целом активность деловая возрастает именно в этот период. Плюс еще некий подобный период после летних отпусков, когда народ возвращается к активной деятельности, тогда тоже возрастает спрос.

Ольга Арсланова: То есть я правильно вас понимаю, что осенью мы можем увидеть очередную волну роста цен, потому что будет очередной всплеск?

Григорий Сергиенко: Ну посмотрим, что будет, потенциально возможно, если только… Поскольку повышение цен есть стечение некоторых обстоятельств, то, что сейчас, никак не связано с началом месяца, как вы обозначили. Дело в том, что весна еще, во-первых, остановка перерабатывающих мощностей на текущие регламентные работы, именно практически исходя из вопроса обеспечения безопасности именно в этот период, когда небольшая температура наружного воздуха, то есть апрель-май именно наиболее удобны и сентябрь-октябрь, чтобы проводить эти работы.

Юрий Коваленко: Если мы говорим по поводу обстоятельств, то нельзя не упомянуть, что все-таки биржа тоже сказывается в цене на бензин. Вот опт, я смотрю, подорожал всех видов бензина вплоть до авиакеросина и мазута. Я так понимаю, что этот процесс фактически неостановим, да? Это связано с инфляцией или с чем?

Григорий Сергиенко: Я продолжу. Как раз с тем, что я уже сказал, что предложение из-за снижения объемов переработки нефти на рынке уменьшается, поскольку количество игроков на бирже уменьшается, заводы останавливаются. Плюс есть еще такой немаловажный фактор, как внешний рынок, который воздействует на внутренний. Дело в том, что в связи с ростом нефтяных цен выгоднее, допустим, экспортировать или тонну нефти, или пакет нефтепродуктов, который с нее получен, и можно получить больший доход за эту тонну, где-то примерно 6-7 тысяч рублей в сравнении с внутренним рынком. Это тоже… Нефтяники ведут бизнес, они заинтересованы: если за один и тот же товар там больше платят, естественно, появляется желание, искушение заработать дополнительно.

Ольга Арсланова: Будем с вами в ближайшие полчаса разбираться во всех этих хитросплетениях и причинах, поговорим, не будет ли дефицита на внутреннем рынке. Ну а при помощи наших зрителей выясняем, какие же сейчас цены в разных регионах. Например, нам уже написала Ростовская область: "Бензин 40 рублей без 10 копеек", – правда, не упомянули, какой. Напишите, пожалуйста, дорожает ли бензин у вас, сколько он стоит, какие цифры вы сегодня увидели на заправках.

А наши корреспонденты из трех городов – Петропавловск-Камчатский, Ростов-на-Дону и Ярославль – отправились на заправки и посмотрели, как изменились цены, естественно, не за первые дни апреля, а за полгода. Давайте посмотрим.

СЮЖЕТ

Юрий Коваленко: Все же подытоживая сказанное всеми (и корреспондентами, и теми людьми, которые были в кадре), возникает один вопрос, который вот задал один из героев нашего сюжета: "А почему не происходит отката цен, когда успокаивается посевная, когда сезон отпусков заканчивается?" Вот где-то логика потеряна.

Григорий Сергиенко: Я вот как раз постараюсь подтвердить эту логику. Дело в том, что третий год подряд у нас повышается акциз, налог, который обязательно должен проявиться в цене. Предыдущие два года дважды по рублю в течение года, с 1 января текущего года уже на 50 копеек акциз.

Ольга Арсланова: Речь о налоге на добычу полезных ископаемых или?

Григорий Сергиенко: Это должно было быть в рамках налогового маневра, акцизы наоборот должны были снижаться, НДПИ повышаться, снижаться пошлина, затем чтобы выравнять цены в странах Таможенного союза, снять различные проблемы, которые связаны с изменением цен. А поскольку акцизы растут, естественно, они должны каким-то образом проявиться в цене. И когда система ценообразования проходит из равновесия, начинается какое-то движение цен, все то, что не было учтено, проявляется. То есть производители добавляет в отпускную цену все те издержки, которые добавились, – налоги, инфляция прошлого года, собственные издержки, которые увеличились. Поэтому оснований для того чтобы уменьшать? У нас акцизы не снижаются, ничего больше не снижается.

Ольга Арсланова: Давайте картину дополним звонков из Омска, у нас Петр на связи. Здравствуйте.

Зритель: Добрый вечер.

Ольга Арсланова: Какие цены у вас?

Зритель: Я считаю, что цены будут расти и впредь, тем более что, как мы помним, всегда цена бензина почему-то в последние годы, когда Россия вступила на дискриминационных условиях в торгово-политическую организацию ВТО, равнялись одной условной единице, эквивалентной зарубежной валюте. Тем более вот эти все акцизы, катализаторы, присадки, в том числе не соответствующая современным сферам нефтепереработки наша транспортная, так сказать, сеть различных нефтяных компаний – это только мотивировка. На самом деле у нас огромные потери на нефтяном рынке за рубежом, поэтому всю социальную ответственность и нагрузку будут перекладывать внутри страны. К сожалению, ваш гость не упомянул, что у нас нет на самом деле конкурентов ни по качеству бензина независимо от бренда той или иной заправочной станции, ни по цене, поэтому у нас цены будут только ползти, потому что на безрыбье, как говорится, нам деваться некуда.

На самом деле вы упомянули агропромы, правильно ваш ведущий заметил, почему хотя бы цены после посевной или после уборочной не снижаются. На самом деле это не только огромное бремя, но и удар по самому так называемому импортозамещению, когда бьют не только по ведущим отраслям экономики (по промышленности, строительному сектору, агропрому), но и бьют прежде всего по потребителю того же туристического бизнеса, когда у нас становится непривлекательной дорожно-транспортная инфраструктура и авиасообщение.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Ольга Арсланова: Ну и то, что отмечают многие наши зрители – вслед за подорожанием бензина, разумеется, будут расти и цены на товары народного потребления, все это связано.

Несколько цифр из разных регионов: "В Архангельской области 92-й 37.76", "В Астраханской 92-й 38.50, 95-й 42.60 – как выжить?" В общем, люди жалуются на то, что цены растут. И мы понимаем, что да, есть региональная специфика, очень дорогой бензин Анадырь, Магадан, Якутск, тут все понятно. Но почему дорожает бензин в Центральной России?

Юрий Коваленко: На юге.

Ольга Арсланова: Почему он дорожает в Симферополе, причем опережающими темпами? Вот эта региональная специфика – как жители могут понять, с чем связано подорожание конкретно у них, отстающие от других регионов, превышающие показатели других регионов?

Григорий Сергиенко: Общая тенденция повышения диктуется тем, что растут оптовые цены. Естественно, для сохранения доходности розничных продаж нужно поднимать розничные цены, это экономическая логика, от нее не уйти. Что касается разности в различных регионах, если возьмем Крым, в Крыму сложилась своя инфраструктура еще когда они были в составе Украины, поэтому у них есть свои особенности, связанные с тем, что и логистика доставки туда топлива весьма своеобразная, и плюс уровень конкуренции там тоже такой своеобразный, то есть есть несколько монополистов, которые в определенной степени предопределяют ценовые изменения на рынке.

Что же касается европейской части, здесь как раз наиболее такие конкретные условия в рознице: здесь и производители достаточно серьезно конкурируют, поскольку много заводов в европейской части, и плюс в рознице тоже. Поэтому, так сказать, это есть определенный содержащий фактор на то, чтобы интенсивно цены не росли.

Ольга Арсланова: Многие эксперты, которые изучают нефтяной рынок, говорят о том, что в ближайшее время возможен дефицит бензина на внутреннем рынке – это связано как раз, помните, мы говорили о бирже, о том, что цены демонстрировали в конце марта рекордный рост, и действительно есть соблазн продавать больше, экспортировать больше. На внутреннем рынке остается меньше сырья, производится, да, чуть-чуть больше, с начала года нам говорят, что рост производства на 7.5%, но это несущественно, в общем-то. Может не хватить своим, поэтому и цены такие высокие.

Григорий Сергиенко: Нет, на прошлой неделе состоялась коллегия Минэнерго, президент наш присутствовал там. Там было заявлено, что произвели в 2017 году почти 38 миллионов тонн бензина, из них 4 с лишним миллиона тонн ушло на экспорт, остальное используется на внутреннем рынке, и этого достаточно. Причем используется почти 100% бензина экологического класса 5, то есть фактически, если следовать этой логике, на рынке не должно быть никакого суррогата и тому подобного, потому что производится достаточно, столько, сколько потребляется. По дизелю здесь вообще мы залиты выше крыши, поскольку производим почти под 80 миллионов тонн, а потребляем где-то 33-34 миллиона тонн...

Юрий Коваленко: Но дизель не стремится дешевле из-за этого.

А вот, кстати, по поводу экономического момента. Если мы говорим о том, что подорожание цены на бензин вызывает подорожание товаров и услуг, связанных вообще в целом с логистикой, доставкой, любыми перемещениями, но с другой стороны, инфляция у нас находится на минимальных показателях. Не будет ли, как в той поговорке, "где-то он там рвется", где-то с какой-то стороны что-то может произойти? Есть что-то, чего можно опасаться? И стоит ли?

Григорий Сергиенко: Здесь вопрос, взаимосвязь в следующем заключается. Дело в том, что наши регуляторы – и ФАС, и Минэнерго – когда им задают вопрос, что будет с ценами, они говорят, что розничные цены поднимутся не выше уровня инфляции. В прошлом году, например, получилось так, что инфляция была 2.5%, а розничные цены почти 7% с лишним, почти в 3 раза опередили уровень инфляции. Ссылаются на то, что в предыдущие годы была другая картина и за счет этого компенсировалось. Да, картина была другая, но все равно рост цен отстает от уровня инфляции примерно на 7-9%, и вот это отставание тоже должно когда-то проявиться в росте цен в текущий и последующие годы.

Теперь что значит определить изначально уровень инфляции. У нас рынок и ценообразование на нем считается нерегулируемым, так сказать, формируются цены под действием баланса спроса и предложения и якобы конкуренции. Но увы, такое построение рынка не оправдывает регулятивных надежд естественным образом. В оптовом звене достаточно монополизировано, в рознице сложилась такая ситуация, что у розничных независимых продавцов одни условия бизнеса, а у розничных продавцов, которые входят в структуру нефтяных компаний, иные. И казалось бы, они должны конкурировать между собой, но они не конкурируют, поскольку нефтяные компании под воздействием регуляторов, которые устанавливают предел или, вернее, заявляют о пределе инфляции, нефтяники берут на себя так называемые социальные обязательства и на своих заправках цены в соответствии с оптовыми не поднимают. А извините, если конкурент работает по минимуму, то как тот, кто находится в таких независимых конкретных условиях, может выживать? В этом главная проблема, почему всякие воззвания появляются к регуляторам, в том числе и к президенту и так далее, потому что вот такая ситуация продолжаться бесконечно не может: кто-то в этой ситуации вынужден будет или уйти, или сказать, что не будет заниматься этим бизнесом.

Ольга Арсланова: Питер пишет: "НПЗ весной производят регламентные работы, дорожает топливо – это чистая отговорка, потому что есть склады, нефтебазы, где аккумулируется топливо. Рассчитать потребность не проблема". Сочи: "Лукойл", 95-й бензин 44.80, "Газпромнефть" 43.60, "Роснефть" 42.60". Есть, кстати, довольно серьезный разрыв.

Мне вот знаете что интересно? Все время важно понять, насколько эластичен спрос по цене бензина. После какого рубежа мы заметим снижение спроса на бензин и массовый отказ пользоваться личными машинами, как вам кажется?

Григорий Сергиенко: Периодически такой вопрос возникает, и все пытаются найти эту предельную цену, после которой действительно пойдут такие процессы, которые вы упоминаете. Но никто не пришел именно к такому жестко определенному, что вот после этого рубежа именно действительно откажутся.

Ольга Арсланова: Но вот на вашей памяти были случаи, когда после существенного скачка вы видели значительное уменьшение спроса?

Григорий Сергиенко: Да, на моей практике был только один такой случай, это в конце 1990-х гг., когда действительно был очень резкий рост цен на бензин, тогда народ переориентировался с бензина на использование газа в качестве моторного топлива, были очереди в сервисы по переоборудованию автомобилей и тому подобное. Потом на бензин все стабилизировалось, и этот ажиотаж спал.

Ольга Арсланова: Спасибо большое. У нас в гостях был Григорий Сергиенко, исполнительный директор Российского топливного союза. Федеральная антимонопольная служба прогнозирует рост цен на бензин в апреле, но говорят, что дальше все стабилизируется. Обязательно будем следить за развитием событий. Спасибо.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Григорий Сергиенко: Спасибо.