Константин Чуриков: Остается без малого месяц до нового учебного года. А вот эксперты РАНХиГС нам преподносят новость о том, что в России по-прежнему не хватает школьных учителей – кстати, не только самих учителей, но и руководителей даже школ. И даже называют конкретные федеральные округа, где их меньше всего. Вот меньше всего учителей… скажем так, больше всего их нехватка ощущается в Южном федеральном округе, на Северо-Западе, на Урале и на Дальнем Востоке. В общем-то, относительно меньше проблем с педагогами в Приволжском округе, в Центральной России и на Северном Кавказе. Но, может быть, прольет все-таки свет на причины этой нехватки зарплатная статистика? А может быть, и нет. Вот пришли данные Росстата за январь-март этого года. Ну, тут ожидаемо, в принципе, без открытий. В лидерах Москва. Там, кстати, по-моему, не только Москва, но еще и Ямал и Магадан. Ну и внизу этой своеобразной рейтинговой таблицы у нас оказывается Карачаево-Черкесия (24 тысячи рублей – средняя месячная зарплата педагога), Крым (29 тысяч – средняя), Дагестан, ну и так далее. Сейчас давайте с вами вместе подумаем, как вернуть учителей в школу, в чем причина, помимо зарплаты, что еще может сказаться на этой недостаче очень важной, потому что речь идет о людях, которые учат наших с вами детей. И от того, как они учат, сколько их, грубо говоря, русский язык преподает учитель русского или (ну, я сейчас фантазирую, конечно) учитель физкультуры – от этого многое зависит. У нас в студии Григорий Назаров, призер Всероссийского конкурса «Учитель года России – 2018», директор школы № 28 города Химки. Григорий Андреевич, здравствуйте. Григорий Назаров: Добрый вечер. Константин Чуриков: Мне кажется, мы сегодня, сейчас обсуждаем такую многолетнюю проблему. То есть это не новость, что учителей не хватает, но просто мне кажется, что… Ну, что касается тех же зарплат, которые мы сейчас показали, средних зарплат, мне кажется, не по Майским указам как-то, да? До сих пор живем в отдельных регионах. Почему мы не можем решить сначала эти вопросы? Куда подевался этот проект, пилотный проект по повышению зарплат учителей? Что происходит? Григорий Назаров: Ну смотрите. С точки зрения финансовой, понятно, что каждый регион имеет свою среднюю заработную плату – отсюда и разнится средняя заработная плата педагогов, потому что по Майским указам президента она должна была соответствовать средней заработной плате в регионе. Я думаю, что те регионы, которые оказались в хвосте списке, вот по той таблице, которая была показана телезрителям, наверное, плюс-минус. Ну, надо считать. Я не думаю, что разница большая. Это один момент. Момент второй связан с тем, что мы вообще во главу угла ставим исключительно материальный стимул и признаем, что он главный и ведущий, когда педагог принимает решение прийти в школу или уйти из нее. Я хочу сказать, что это далеко не так. Константин Чуриков: Нет, понятно. Нет, мы не спорим. Мы знаем, что учителя, врачи – вы представители самых таких гуманных, можно сказать, профессий. Понятно, что многое зиждется на вашем каком-то личном желании, подвижничестве и так далее, на ощущении собственной какой-то миссии. Это правда, да. Но вместе с тем мы же сейчас говорим о том, как укомплектовать штат учителей. Мы понимаем, что… Ну, тут даже не надо быть большим экспертом по HR, условно говоря, кадровиком, чтобы понять, что зарплата – это один из факторов, но очень важный. Ну слушайте, вот если бы… А вот, кстати, как быть с тем фактом, что, например, в Москве (еще раз можно показать зарплатную статистику), если примерно, то зарплата примерно где-то раза в четыре точно больше… Григорий Назаров: Ну, там 100 тысяч средняя зарплата. Константин Чуриков: …больше, чем на Северном Кавказе. Ну это как? Ну как такое может быть? Слушайте, и там 30 человек в классе, и тут 30 человек в классе. Григорий Назаров: Больше, 40. Нет, вы недооцениваете… Константин Чуриков: Ну как это может быть? Григорий Назаров: Значит, смотрите. Есть экономический процесс (и мы сейчас пожинаем его плоды), когда в девяностые слишком много вкладывалось в крупные города по абсолютно западноевропейской модели, и вот эти конгломерации действительно поглощали все – и экономическое, а следовательно, и людское. Сейчас, мне кажется, тоже у нас настал такой период, когда мы должны, как в период реформ Александра II, вообще-то, посмотреть на провинцию и, вообще-то, поехать туда. Есть, кстати, крутые программы. Вот Министерство просвещения всегда об этом говорит. Это «Земский учитель». Это действительно работающая программа, когда и финансово, и по другим мотивационным основаниям педагогам интересно посмотреть и поработать там, что называется, на земле. Это одно. Второе. Понимаете, не будем брать Москву, Петербург и даже Московскую область, где тружусь лично я. Давайте возьмем средний регион, где, условно говоря, зарплата где-то 40–50 тысяч рублей. Мы как на учеников смотрим – на лидеров либо на плохих, мы так же смотрим, когда смотрим на учителей, либо на крупные города, либо… А давайте смотреть на что-то среднее. Константин Чуриков: Давайте, да. Григорий Назаров: И давайте попробуем рассмотреть этого учителя. Вот что это за человек? Сколько ему лет? Где он отучился? И почему он пришел в школу? Это одно направление. И там очень много ответов! Я хочу сказать, что тема моей диссертации магистерской – это почему педагоги Московской области остаются в школах Московской области, несмотря на то, что в Москве зарплата, как мы увидели из статистики, в два раза выше. И они могут просто перейти – пять минут. И они остаются в области! Это очень интересная история. Константин Чуриков: Ну, кстати, в вашем случае. Как раз МКАД перешел – и все. Григорий Назаров: Улицу перешел. Понимаете, улицу перешел. Или вторая ситуация. Давайте посмотрим на педагога, который уже сколько-то проработал, и он почему-то принял решение уйти. Ведь принять решение уйти – это не «я встал и принял решение». Наверное, вы это знаете. Это очень долгий, в первую очередь психологический, процесс, на который влияет много различных факторов. Поэтому зарплата… Давайте скажем так: мы слушаем президента и мы готовы во всем помогать, чтобы эта зарплата увеличилась в каждом регионе. И это не обсуждается. Но давайте работать еще над чем-то. Константин Чуриков: Ну, вкратце… Вот вы же говорите, что диссертация даже на эту тему. Так ларчик просто открывался? Почему? Григорий Назаров: Три основания. Основание первое: нет пространства для саморазвития, то есть условия такие, что не с кем пообщаться, ты не понимаешь ценность работы – то ли потому, что ты неправильно выбор сделал, или еще какие-то причины. Константин Чуриков: Хороши московские школы, а поговорить не с кем. Григорий Назаров: Я хочу сказать, что в московских школах огромная текучка. Константин Чуриков: Это правда. Григорий Назаров: И даже несмотря на высокую зарплату… Вы, наверное, как родитель это знаете… Константин Чуриков: Да-да. Григорий Назаров: …сколько уже учителей сменилось у вашего ребенка, несмотря на то, что зарплата, в общем говоря, мы видим какая. То есть нет, что называется, траектории. Второе – нет тусовки (в хорошем смысле). Константин Чуриков: А у учителей есть тусовки? Григорий Назаров: Ну, то есть не с кем общаться. Слушайте, когда вы можете поговорить… Константин Чуриков: Педколлектив. Григорий Назаров: Конечно. Когда вы можете поговорить и когда вы поговорить не можете – это разные истории. Вы либо номер отбываете либо живете там. И третье – это ценность, то есть: «Я работаю в этой конкретной школе, потому что мне нравится, и для того, чтобы…» Вот там, где в школе есть ответ на вопрос, для чего мы работаем, поверьте мне, текучка – один педагог в три года. Константин Чуриков: Ну слушайте, на самом деле, Григорий Андреевич, грустные какие-то напрашиваются выводы. То есть вас послушать: что плати учителям большие зарплаты, что не плати – все равно будет текучка. А что тогда? Григорий Назаров: А мне кажется, что дело не в учителях. Давайте возьмем офисного работника: если у него высокая зарплата в 150 тысяч, но отвратительный коллектив, то насколько его хватит? Ну, я могу предсказать, что он уйдет с этой работы, даже с потерей заработной платы. Ну не хочется идти на работу! Понимаете? Ну есть такое. А что касается учителей как специфики, особенно наших российских учителей, то, действительно, миссия и служение – это не пустые слова. И, наверное, благодаря этому наша школа вообще в девяностые осталась жива. Нет, ну это правда. Константин Чуриков: Да, да. Григорий Назаров: Иначе неизвестно, что бы случилось. И сейчас, когда смотришь… Ну, я уже относительно молодой педагог, но есть реально молодые ребята, мальчики и девочки, которые выходят из педагогических вузов. Берем Москву, берем Псков, Петербург – огромное количество крутых педагогических вузов! И они идут в школу. Они понимают, что зарплата поначалу очень невысокая, но они горят. Я хочу сказать, что я как директор имею молодых учителей в возрасте до 30 лет, 12 человек у меня работают, а всего педагогов 42. Согласитесь, это немалое число. А до Москвы все так же близко. Константин Чуриков: Давайте сейчас звонок примем – Ольга из Москвы. Здравствуйте. Слушаем вас, Ольга. Зритель: Да, здравствуйте. Вот мы сейчас смотрим вашу передачу. Хотелось бы сказать, что… Вы показываете, что 99 тысяч у учителя в Москве. Я учитель в Москве, высшая категория. Зарплата за 30 часов – ну, 57, по-моему. И остальные 30 я получаю за классное руководство. Понимаете? Но 30 часов – это вообще невозможно работать. Константин Чуриков: Ольга, важное уточнение. 57 плюс 30, да? Все-таки на круг выходит? Зритель: Да, да, да. Константин Чуриков: Итого – 87. Ну, тоже ниже статистики. Ну, это Росстат, это не мы. Мы просто это ретранслируем. Ольга, а что преподаете, какой предмет? Зритель: Английский язык. Константин Чуриков: Английский язык? И что? Вы тоже наблюдаете, что у вас в школе какая-то кадровая текучка, педагоги уходят? Зритель: Нет, у нас нет кадровой текучки. Но вопрос заключается в том, что нужно какую-то, не знаю, реформу сделать, чтобы учитель получал определенную сумму, а не на усмотрение, как говорится, директора. Константин Чуриков: Директора, да. Ольга, скажите, пожалуйста, а как, может быть, не вы, а может быть, ваши коллеги выходят из положения? Понятно, что мы все ходим в магазины, мы знаем, какие цены. Кто-то же, наверное, подрабатывает репетиторством, пытается каких-то учеников себе найти. Как вы думаете, вообще правильная ли эта практика, что, получается, выплачивая такие сравнительно небольшие зарплаты, предположим (но для какого-то региона это сумасшедшие деньги будут), тем не менее, выплачивая меньше, чем должно, например, государство закладывает то, что учитель будет как-то там крутиться, вертеться и где-то еще вырабатываться? Зритель: Ну помните, как сказал Медведев: «Идите работать в бизнес»? Хочется сказать просто, чтобы у всех было фиксировано, и не только в Москве, а просто по России, единая сумма. И чтобы учитель не 30 часов работал. Они же не учитывают, что это более 1,5 ставки, получается 1,7 ставки. А вообще 18 часов – ставка. А за 18, извините, у нас будет 20 тысяч зарплата. Вот о чем идет речь. И хочется, чтобы зарплата не от директора шла, не от директора шла зарплата, а чтобы было системно, по всей России определенная сумма, чтобы учитель знал, что он и в деревне будет получать такую сумму, и в Москве, и так далее. Константин Чуриков: Ольга, спасибо. Как мне говорила моя учительница английского Светлана Алексеевна: «Right you are» («Абсолютно правы»). Это Ольга из Москвы. Григорий Андреевич, это все, получается, тем не менее, мечты, потому что, как мы ни подходим к этому снаряду, а у нас все время получается, что все равно есть регионы-лидеры, есть регионы отстающие. И там, видимо, надо быть большим подвижником, там еще больше потребуется как раз изучить вашу диссертацию этого подвижничества, чтобы где-нибудь в какой-нибудь республике северокавказской продолжать служить этому великому делу. Я говорю и с иронией на самом деле, и с грустью, потому что, вы знаете, мне кажется, что пока учитель себя не почувствует в нашей стране нужным человеком, человеком уважаемым, мне кажется, ничего не получится. Мы ставим сейчас такие очень большие, высокие (слово «амбициозные» не люблю), серьезные задачи мы ставим. Мне кажется, мы их без учителя не решим никогда. Григорий Назаров: Первое – с позиции директора. 18 часов в неделю – это трехчасовой рабочий день. Вот если бы вы работали три часа в день, то какую вы бы зарплату получали? Это за скобками, хорошо. Дальше. Константин Чуриков: То есть это еще шоколадные условия, да? Григорий Назаров: Ну нет, ну серьезно. 18 часов в неделю. У учителя эта ставка действительно фиксированная, от нее дальше идет расчет заработной платы. 18 часов – это по три урока в день, ну, или по три с половиной, если пятидневная учебная неделя. Константин Чуриков: И она сразу убегает из школы? Григорий Назаров: Нет-нет-нет. Ну, просто 18 часов, низкая зарплата. Хорошо. Но ты работаешь до 12 часов. Понимаете, о чем я говорю? Константин Чуриков: Ну да. Григорий Назаров: А мы с вами, наверное, работаем… Константин Чуриков: Ну, там еще классное руководство. Григорий Назаров: Короче, это первый момент, с точки зрения директора. Константин Чуриков: Она все равно сидит на работе восемь часов, я думаю. Григорий Назаров: Не факт. Нет, абсолютно не факт. Момент второй, понимаете, исследовательский. Учитель всегда – не только наш, не только российский, но наш в основном – считает, что он должен получать больше, потому что ответственная работа. И она признавалась в советском обществе не так, как сейчас. Это и хорошо, и плохо. Хорошо безусловно, потому что в руках учителя наше будущее. Это не обсуждается. Здесь нечего сказать. И это плохо, потому что… Ну а давайте займем более активную позицию. Если мне нужно заработать деньги как учителю, а мой рабочий день, по-хорошему, даже при большой нагрузке, шесть часов. Тетради я могу проверить, если я работаю больше пяти лет, и проверить их быстро. Кстати, другой вопрос: зачем их проверять? Но это другое. Я могу заработать деньги. «Я занимаю активную позицию. И таких очень много». Не поймите неправильно. Я обожаю каждого учителя, а особенно тех, кто действительно зарабатывает копейки и продолжает трудиться. Но мне кажется, что мы дошли до того периода, когда мы можем занимать активную позицию и свою жизнь формировать самостоятельно, с точки зрения того, что деньги – это не самое важное, а важны те задачи, которые ставит перед нами государство, в котором мы живем. Константин Чуриков: Вопрос риторический и, наверное, касается не только вашей сферы: почему у нас вообще в стране руководители очень любят людей, сотрудников, которые готовы за копейки классно трудиться? Григорий Назаров: Ни в коем случае! Я как руководитель стремлюсь к тому, чтобы педагоги получали достойно и выше среднего. Это не отменяется. Это разные мотивы. Константин Чуриков: Понял. Наталья из Ростова-на-Дону. Здравствуйте. Пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Я согласна с вашим как бы оппонентом насчет того, что, действительно, зарплата для учителей – это не самая главная и важная роль. Важнее всего, когда государство доверяет учителю и учитель может проявить себя в творческом процессе. А когда учитель приходит в классе, и сыплются от родителей… ну, у него нет возможности защититься, они за каждую мелочь вызывают на ковер. И опускаются руки у учителей. Учителя не хотят… Идут на работу или те учителя, которые могут просто приходить на работу, ну, отсидеться, как бы стаж педагогический получить и все остальное. Но сейчас перестали приходить люди, которые хотят действительно давать детям знания, потому что они знают, что за свои какие-то навыки в обучении они не будут одобрены начальством, директором. То есть хочется… Константин Чуриков: Все шаблонное, да? «Сюда ходи, сюда не ходи». Единые учебники, единые подходы, да? Зритель: Да. Если ты не так к ребенку обратишься, то тоже тебя вызовут и начнут тебе говорить, что не так надо обращаться, а вот так надо обращаться. Хотя ты понимаешь… Ну, мелочи, тонкости образования, подхода к ребенку объяснить родителям не родителям, а директору, почему ты в этот момент так к ребенку обратился. И ты намного лучше знаешь этого ребенка, чем тот же самый директор, и ты знаешь, как к нему найти подход. Ну, это я имею в виду учителей, которые действительно хотят работать. А у таких людей просто опускаются руки, и они уходят из школы. Константин Чуриков: Наталья, я специально сейчас вас спрошу, а не Григория Андреевича, потому что Григорий Андреевич все-таки директор школы, ему будет сложнее ответить. А почему родители такими стали? Почему они стали такие требовательные? Ну правда, действительно. Мы все видим эти школьные чаты. В общем… Зритель: Законы поменялись. И дети даже знают эти законы. И дети приходят с телефонами, тайком от родителей снимают уроки. И если учитель пришел и что-то даже пошутил… А шутку сказать нужно, чтобы расслабить коллектив детский. Константин Чуриков: Ну да. Зритель: И ребенок начинает: «А я маме расскажу». Константин Чуриков: Да вы что? Зритель: Да. Это детский коллектив такой. Понимаете? А ребенок по-другому говорит родителю. Константин Чуриков: Наталья, если бы вы жили в Химках или в Москве, пошли бы к Григорию Андреевичу? Он говорит, что у него коллектив хороший. Нет? Зритель: Нет, я бы пошла. Я хочу работать. Я бы пошла работать, конечно, потому что я хочу результат видеть своей работы. Я всегда иду на результат. Мне результат приносит удовольствие. Константин Чуриков: Отлично! Зритель: И когда понимающий коллектив и понимающие родители. Константин Чуриков: А что преподаете? Зритель: Я начальные классы преподаю. Константин Чуриков: Начальные классы. Да, кропотливый труд. Спасибо, Наталья. Григорий Андреевич, как прокомментируете? Григорий Назаров: Смотрите. Незамеченной прошла недавняя поправка в закон «Об образовании», откуда был изъят термин «услуга» наконец-то. Константин Чуриков: Серьезно? Григорий Назаров: Серьезно. Абсолютно не замечено прошло. Константин Чуриков: Все подписано, принято? Григорий Назаров: Все. И это очень круто, потому что, действительно, услугу мы оказываем, а обучаем и воспитываем… Это несколько разные вообще пространства, да? Константин Чуриков: Вы учите, да? Григорий Назаров: Да. А что касается родителей… Да, это абсолютно верное замечание, что государство должно поддерживать статус учителя. И, по-моему, лет семь требовало педагогическое сообщество отменить этот термин. И вот наконец-то, слава тебе, Боже. И очень благодарны педагоги, в том числе директора. Что касается родителей как таковых. Исследования показывают, что вторая причина ухода учителей из школы – это взаимоотношения с родителями. И это родительский и детский буллинг учителя. Константин Чуриков: Вот так даже. Григорий Назаров: Я не могу сказать, что… Константин Чуриков: То есть травля, скажем, травля? Григорий Назаров: Абсолютно, травля. Нельзя сказать, что все однобоко и едино. Нет, разные ситуации. И, конечно, иногда учителя тоже могут быть неправы. Но все-таки в этом открытом мире с соцсетями различными, с камерами, с записывающими устройствами учитель зачастую чувствует себя абсолютно незащищенным. И очень интересно смотреть на те школы, где директор действительно выступает защитником и лидером учителей, и учителя не уходят, а они чувствуют защиту. Это важно. Константин Чуриков: Григорий Андреевич, а куда подевалось это, знаете, такое взаимное уважение? Даже я скажу, знаете, не боязнь, а чувство такта, что вот ты как-то боишься другого человека задеть, если ты родитель, он учитель. Да вообще в принципе в обществе, да? Если вернуться к школе, то вы же сами говорите, что никто не заметил, что из закона изъяли слово «услуга». То есть, мне кажется, дело-то, может быть, даже и не в законе, а что-то в нас самих поменялось. А что? Григорий Назаров: Девяностые прошли. Родители девяностых сейчас воспитывают детей. Кстати, дети намного воспитаннее зачастую, чем дети девяностых. Это правда очень интересный эффект. Давайте посмотрим на детей, это шестой-седьмой класс сейчас. Это ответ на ваш вопрос. Вот что произошло. И я думаю, что то, что происходит с начала нулевых годов, намного эффективнее и разумнее. И мы это увидим в ближайшем времени. Константин Чуриков: Так, эффективнее и разумнее… Григорий Назаров: С точки зрения поведения, чести, достоинства, уважения и такта. Дети нынешнего пятого-восьмого классов намного воспитаннее, чем дети, которые учились лет так десять-двенадцать назад. Константин Чуриков: Понятно. То есть мы с вами из поколения таких… Григорий Назаров: Я думаю, что во многом да. Мы все-таки оказались в таком обществе потребительском, что называется. Константин Чуриков: Ольга, Ставропольский край. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я первый раз, можно сказать, смотрю вашу передачу, так случайно попала. И услышала по поводу заработной платы, когда звонила учитель и говорила, что у нее за классное руководство в Москве 30 тысяч. Я вам хочу сказать, что у меня стаж работы – почти 30 лет. У меня высшее образование, высшая категория. И в этом году у меня было 36 часов, и даже не было 30 тысяч зарплата. Это с учетом этого классного руководства, которое 4 300 «чистыми» выходит из 5 тысяч, которые оплачивают. Почему в школе не хватает учителей? У нас молодежь не идет. Если приходят, то мы просто наблюдаем: если год-два они проработали, то это уже достижение. Потому что у нас голая ставка – 8 300. Это у меня 8 300. И на эти 8 300 набегают проценты за проверку тетрадей, за классное руководство… Что там еще? Стимулирующие. Кроме этого, даже если на ставку, как говорят, работать, у нас очень много бумажек, очень много мы заполняем! Не считая электронного журнала. Константин Чуриков: Ольга, обещали избавить, какой-то закон приняли у нас депутаты. Григорий Назаров: Да, подписан. Константин Чуриков: Совфед, уже президент подписал. Может быть, придете 1 сентября, и от этого избавят хотя бы. Зритель: Вы знаете, я вам хочу сказать, что я лично покупаю каждый год бумагу, упаковок десять. Это только просто то, что на распечатку. А то, что еще в электронном виде мы сдаем… Это уму непостижимо! Константин Чуриков: Ольга, а это городская школа? Какой населенный пункт у вас? Зритель: Город Зеленокумск. Константин Чуриков: Зеленокумск. Меньше 30 тысяч на круг получается, даже с учетом классного руководства, да? Зритель: Да, да. Константин Чуриков: Ольга, я больше чем уверен… Я не был в Зеленокумске, я был в других частях Ставропольского края, но я не знаю, с кем могу спорить, что цены не ниже московских, во всяком случае не намного ниже московских. Как вы живете, Ольга? Зритель: Цены у нас московские. Константин Чуриков: Да. Зритель: У меня из Москвы приезжают родственники, и они говорят: «Цены у вас московские». Хотя сейчас кое-что, может быть, изменилось чуть-чуть – мясо, что-то еще. Ну, цены у нас высокие очень. Как мы живем? Нет. Как мы выживаем? Просто, я говорю, у нас не получается работать до двенадцати или до часу. Я работаю круглосуточно. Константин Чуриков: Ольга, а какой предмет вы преподаете в школе? Зритель: Начальные классы. Константин Чуриков: Начальные классы. Ох, Ольга, оставьте, пожалуйста, свой телефон. Я не знаю, что надо сделать. Репортаж снять? Показать таких Ольг, которых много в нашей стране? Как сдвинуть эту историю? И подвижничество есть, и человек хочет. Слушайте, нам звонят прекрасные люди. Слышно сразу по голосу, что учителя, да? Тембр голоса, речь, интеллигентные. И вот в такой ситуации. Григорий Назаров: Ну, во-первых, просто терпения. Терпение и труд все перетрут. Раз. Второе… Константин Чуриков: Нам из Москвы или, извините, из Химок легко давать советы Зеленокумску. Григорий Назаров: Я соглашусь, но как-то хочется человека поддержать. Второй момент – вопросы есть к директору. Вот то, что я услышал – я не думаю, что это правильно. Дальше без комментариев. И еще один вопрос возникает к руководителю региона. Безусловно, все регионы получают как-то по-разному и зарабатывают по-разному, но все-таки это зависит прямо от главы республики. Те республики, которые, может быть, зарабатывают даже меньше Ставропольского края, но где губернатор (я знаю такие регионы – например, Брянская область) лично ведет вопросы образования, учителя с такими зарплатами там не водятся. Константин Чуриков: И вопрос туда, куда-то в бесконечность, в космос Ставропольский край задает совершенно резонно: каким образом учительская ставка может быть меньше МРОТ или прожиточного минимума? Григорий Назаров: Никаким, никаким. Константин Чуриков: Тоже совершенно не понимаем. Давайте сейчас послушаем еще звонок – Татьяна из Хакасии. Здравствуйте, вы в эфире. Зритель: Здравствуйте. Я очень внимательно смотрю вашу передачу. Алло. Меня слышно, да? Константин Чуриков: Да-да-да. Зритель: Вот меня интересует такой вопрос, раз у вас в гостях руководитель школы. Я вот хочу поделиться таким вопросом. Многие говорят о молодых специалистах, о том, что нужно приходить, о том, что нужно работать. Но есть же еще и те учителя, которые приходят немолодыми в школу – после профпереподготовки, после большого перерыва. Допустим, когда-то отучились, попробовали себя в другой профессии, но все-таки пришли. Когда эти люди приходят, они приходят со своим багажом, с опытом, и приходят с желанием работать. Но зачастую директора мало обращают на них внимания, все силы отдаются молодым специалистам, а на тех, кто пришел с желанием работать, остается очень мало внимания. Константин Чуриков: Татьяна, а что вы понимаете под вниманием? Что именно? Зритель: Под вниманием? Ну, допустим, к примеру, если молодой специалист, уровень его заработной платы в расчетных листках до 50 тысяч доходит, большой. Методическая помощь со всех сторон, наставники со всех сторон. А те, кто пришел после переподготовки, после курсов, если с огромным трудом зарабатывают 20, и то это будет с семи утра и до полвторого ночи, потому что те, кто постарше, работают много, честно, качественно, хотят вложить туда максимум сил. А когда ты видишь, что ты так работаешь и получаешь копейки по сравнению с тем, что приходят молодые… Им легко, их везде продвигают на конкурсы – вперед, вперед! Но они зачастую уходят. Вы посмотрите на тех, кто взрослые пришли. Константин Чуриков: Татьяна, вы знаете, тут слышал разговор двух молодых девчонок, буквально в метро ехал, и они там обсуждают: «Ну что, куда поступать?» И одна говорит: «Да нет, слушай, я, если что, в следующем году поступлю. А если что, то лучше даже в пед пойти, потому что потом гарантированное распределение. А там куда-нибудь еще перейдем». То есть, в принципе, есть такое, да? Молодые рассматривают этот этап как что-то временное в своей жизни, после чего они, не знаю, в офис пойдут работать. Зритель: Абсолютно верно. А мы, более старшее поколение, пришли с желанием, отдаем всю душу, отдаем полностью все сердце. Родители нам доверяют, дети нас любят. Но это все за копейки. Мел мы за свой счет покупаем, мыло за свой счет, туалетную бумагу за свой счет… Константин Чуриков: Так, для школы за свой счет? Зритель: За свой счет. В класс все за свой счет. Компьютеров в классе нет, ноутбуков нет, принтеров нет. Константин Чуриков: Татьяна, а у вас маленький населенный пункт? Какой населенный пункт в Хакасии? Зритель: Ну, город в Хакасии. Все как у всех. Константин Чуриков: Город в Хакасии. Если хотите, оставьте свой телефон. Если не хотите – не оставляйте. Я понимаю, что за такие, так сказать, откровения, как у нас принято на местах действовать… Очень грустно это все. Татьяна, спасибо. Я не знаю, Григорий Андреевич, у меня, честно говоря, не хватит экспрессии, сил, да честно говоря, и желания как-то воодушевить Татьяну, потому что воодушевить ее будет трудно. Кроме того, что наверняка она уважаемый человек, она понимает, что… Григорий Назаров: Нет, воодушевить надо тем, что просто не повезло. Поверьте, директора – люди тоже разные. Возможно, будет другая школа, где будет другое отношение. Константин Чуриков: Татьяне не повезло, что она учитель в Хакасии? Григорий Назаров: Нет, ей не повезло, что она попала на директора, который не ценит всех сотрудников, вне зависимости от их возраста. Мы должны помогать и молодым учителям (это наше будущее), но мы должны развивать и опытных, потому что они подтягивают молодых и дают самые высокие результаты. Константин Чуриков: Вопрос… Григорий Назаров: Это же глупость. Константин Чуриков: Да. А что сделал бы более душевный, открытый, добрый, самый человечный директор в Хакасии для Татьяны? Если под вниманием она понимает все-таки в том числе и, извините, заработок, деньги. Григорий Назаров: Смотрите. Учитель, еще раз повторю (и это в законе «Об образовании»), он может зарабатывать деньги не только ведя уроки и внеурочные занятия, но и преподавать платные услуги. Мы никогда с вами не задумывались… Константин Чуриков: Опять слово «услуги»! Так, мы от него избавились. Григорий Назаров: Хорошо. Платные образовательные программы он реализует. Мы с вами не задумываемся никогда вот о чем: какое количество детей во всех регионах (я даже про Москву и Петербург не говорю), ну, в той же Хакасии, в том же городе, где живет наша героиня, какое количество детей ходит к каким-то репетиторам или посещает какие-то платные курсы через онлайн? Почему учитель-профессионал не может предложить детям, то есть их родителям, эти курсы организовать в школе и преподавать их в послеурочное время? Потому что он отвечает за результат. Он будет смотреть им в глаза на выпускном. Они с радостью помогут финансово. Это все официально. И школа развивается. Константин Чуриков: Подождите, учитель должен еще приносить свои какие-то бизнес-проекты по развитию школы? Григорий Назаров: Это не бизнес-проект, это все очень легко. Телефон мой есть на сайте школы, можно позвонить, я проконсультирую. Я говорю абсолютно серьезно. И это правильно. Константин Чуриков: Допускаю мысль, что в больших, как говорят, сытых городах, наверное, да, и репетиторы в полный рост, и средства для этого есть. Я просто не уверен, с точки зрения даже статистики Росстата, что в Хакасии вагон желающих и имеющих возможность… Григорий Назаров: Тем не менее, если мы с вами изучим, я уверяю вас, что из обычного девятого класса 20–25% выпускников девятого класса ходят к репетиторам не в школу. И деньги у них откуда-то есть. Вот я не знаю – откуда. Все по 20 тысяч получают, но деньги на репетиторов находятся. Константин Чуриков: А у государства денег нет, как думаете? Григорий Назаров: Вы понимаете, вот 5 тысяч рублей – федеральные выплаты классным руководителям. Константин Чуриков: Заморожен сейчас, то есть вывод денег на Запад приостановлен. Будем надеяться, что он остановлен навсегда, во всяком случае такой рекой они туда не будут утекать. Понимаете, средства аккумулируются здесь. Экономика пытается работать по-другому. А почему на учителей денег нет? Григорий Назаров: Я не думаю, что их нет. Вот все истории… Константин Чуриков: За пределами Москвы и Московской области. Григорий Назаров: Подождите, нет-нет-нет. Вот все истории, о которых рассказывали наши герои, звонившие в студию, они все-таки про непрофессионализм, я бы сказал, руководителей школ. Вот уж поверьте мне, есть возможность поддержать. Константин Чуриков: Хорошо, Григорий Андреевич… Григорий Назаров: И это не областная история. Константин Чуриков: А откуда берутся такие руководители школ? Они сами по себе возникают? Григорий Назаров: Я хочу вам сказать, что ситуации очень разные бывают. Надо рассматривать каждый конкретный случай и каждый конкретный регион. Все же мысль моя несколько в ином. Мне искренне жаль и я сопереживаю каждому учителю. Поверьте, я лично знаю многих, которых живут в абсолютно разных регионах. Мы с ними общаемся, я все эти истории знаю изнутри. Но все-таки чем жалеть себя, давайте думать и занимать более активную позицию. В конце концов, наши выпускники строят государство, в котором и найдутся деньги для того, чтобы зарплата была достойной. Константин Чуриков: Ну, сейчас нужно для этого человеку в 50–60 лет что-то придумать по репетиторам, порепетиторствовать. Григорий Назаров: Нет, не репетиторствовать. Нет-нет-нет, вы неправильно поняли. Это не репетиторство, это не ученики, а это курсы для группы в десять человек. И в этом правда нет ничего криминального. Между прочим, для детей это дешевле, чем ходить к репетитору. Константин Чуриков: Ну, честно признаемся, на главные вопросы мы не ответили. Наверное, и в государстве не ответили. Кстати, еще маленькая цитата – и мы уже перейдем к следующей теме. Тут «Коммерсантъ» писал эту публикацию: «Пилотный проект по повышению зарплат учителей, анонсированный Минпросвещения осенью 2021 года, пока отложен на неопределенное время, – сообщили им эксперты. – В Минпросвещения не ответили на вопросы газеты о перспективах пилотного проекта». Но ответили потом так в пресс-службе: «Это и модернизация, – то есть что они предпринимают какие-то усилия по повышению престижа педагогического труда, – это и модернизация педагогического образования, это и программа «Земский учитель», которая позволяет привлекать талантливых педагогов». Вот так вот ответили на вопрос по поводу зарплатного проекта. Спасибо. У нас в студии был Григорий Назаров, призер Всероссийского конкурса «Учитель года России – 2018», директор школы № 28 города Химки, который находится совсем неподалеку от Москвы, но в Москву из Химок никто не идет. Спасибо. Продолжим через две минуты. Будем говорить о том, что квартиры уменьшились. Как это повлияет на демографическую ситуацию, например, в Москве, а может, и в нашей стране? Спасибо.