Константин Чуриков: Мировые цены на еду увеличиваются с нарастающей скоростью, предупреждают эксперты ООН, это уже по итогам мая. Ситуацию называют некоторые эксперты «продуктовым армагеддоном». Но нам, имеется в виду Российской Федерации, повезло, потому что в России цены на продовольствие стабилизировались, заявила не так давно вице-премьер Виктория Абрамченко. Ксения Сакурова: Ну, ее коллеги из министерства недавно рассказали, как теперь-то все хорошо и с яйцами, и с сахаром, и с зерновыми, осталось только купить у Белоруссии несколько десятков тонн картофеля, чтобы стабилизировать цены внутри страны. Это тоже вице-премьер России Виктория Абрамченко сказала. Ну и после этого, после того, как у нас будет достаточно картошки, все у нас будет хорошо. Константин Чуриков: А как будет на самом деле? Сейчас подумаем над этим вместе с вами и с экспертами. И вообще, как у нас в стране выращивают цены? Вот вы наверняка ходите на рынке, ходите в магазины, если кто-то уже столкнулся с новым урожаем, расскажите, вот у вас отечественное, наше почем, сколько стоит? Ну а в студии – не в студии, а по видеосвязи с нами сейчас – Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Георгий Владимирович, здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Георгий Остапкович: Да, здравствуйте. Здравствуйте, Ксения, здравствуйте, Константин. Константин Чуриков: Ну, мы, во-первых, все-таки не понимаем, кому нам верить, счастливым нашим чиновникам, которые говорят, как мы преуспели, какие выводы мы сделали, как вот теперь будет хорошо, или тем, скажем так, информированным оптимистам или пессимистам, которые говорят, что если наши цены на продукты пока не догоняют мировые, то это только вопрос времени. Георгий Остапкович: Ну, это вопрос диалектический, Константин. Верить никому не надо, надо себе доверять и искать магазины соответствующие, где демократические, как говорится, цены. Но в принципе, вот ФАО, ооновская эта продовольственная организация, они ежемесячно такой food index показывают, и действительно, во всем мире цены поднялись. В Америке продовольственная инфляция уже достигла почти 5%, у нас, правда, продовольственная инфляция выше 7%, но это наши, как говорится, 3% – это чисто российские. Константин Чуриков: Да, но у нас зарплаты не американские при этом, Георгий Владимирович. Георгий Остапкович: Да. То, что цены будут расти, – это факт очевидный. То, что нынешняя годовая продовольственная инфляция может дойти до 6,5–7%, здесь к гадалке ходить не надо. То есть что такое 6,5–7%? Это при общем индексе потребительских цен Центробанк ставит где-то 4,7–5,2%. Но продовольственная инфляция всегда выше, чем инфляция услуг и инфляция непродовольственная, так что средний рост цен будет где-то на 6,5%. Константин Чуриков: Георгий Владимирович, объясните, пожалуйста... Георгий Остапкович: Но обязательно найдутся два-три, может быть, четыре товара, которые выскочат и к 20%, и к 30%. Почему? Потому что, во-первых, продовольственные товары – это урожай. Как поведет себя урожай, не знают ни наши чиновники, это, наверное, только Господь Бог знает, обязательно что-то где-то недосчитаемся. Это не только мы, это во всем мире произойдет. В принципе ситуация значительно хуже, чем в предыдущие годы, но я бы не назвал ее критической. Вот, например, буквально на днях Росстат выпустил за январь – апрель статистический сборник, он у них называется доклад... Константин Чуриков: У нас есть за 5 месяцев данные. Георгий Остапкович: Я посмотрел разброс цен... Константин Чуриков: У нас есть за 5 месяцев данные, давайте вот сейчас зрителям тоже покажем и вам, просто вот у нас, наверное, своя информация, это за 4 месяца, а у нас за первые 5, мы нашли сегодня. Картошка с начала года +60%, практически 62%, капуста 55%, морковь 71%, мама ро́дная, лук и так далее. Слушайте... Ксения Сакурова: Но это все тот самый борщевой набор, о котором, кстати, Абрамченко говорила... Константин Чуриков: Да. Ксения Сакурова: …что вроде как у нас все стабильно, ну вот кроме борща. Вот что у нас с борщом-то происходит? Константин Чуриков: Ну да, потому что россияне-то обычно едят том ям, как известно, а это всего-навсего борщевой набор. Георгий Остапкович: Ну вот, вы знаете, я вас еще больше напугаю. Я посмотрел даже не этот раздел, а раздел цен производителей. Так вот в разделе цен производителей Росстат показывает по каждой номенклатуре товаров, и там есть семена подсолнечника. Так в январе – апреле по сравнению с январем – апрелем 2020 года производители семян подсолнечника, темп роста цен их 187%, это почти в 2 раза. А что такое семена подсолнечника? Они же не на рынке в стаканчиках будут продавать, а это масло. Но, вы знаете, все-таки мне кажется, ну я надеюсь, что где-то ближе к лету, когда пойдет наша отечественная овощная продукция, когда улягутся вот эти все мировые цены, все-таки инфляция продовольственная в допустимое русло ляжет, где-то в районе, я не знаю, 6,5–7%. Но какие два-три товара выскочат из-за урожая, это я вам сказать не могу. Но вот критического, честно говоря, я не вижу, и в какой-то степени я согласен с чиновниками, что вот горе, может, быть, но беды, честно говоря, я не жду. Ксения Сакурова: Георгий Владимирович, но непонятно, почему именно такие простые продукты, которые, в общем-то, мы в состоянии выращивать даже в зоне рискованного земледелия, как картошка и морковь, почему у нас на них так сильно растут цены в этом году? Мы что, сами не можем себе достаточно вырастить? Георгий Остапкович: Ксения, мы все, конечно, можем сами вырастить, у нас практически продовольственной атаки нет, у нас нормальное состояние. Ну, немножко с молоком у нас проблемы, но продовольственная безопасность у нас в принципе нормальная, мы где-то 85–90% всех продуктов выращиваем сами, ну кроме там чуть мяса и по молоку. Понимаете, другие совершенно проблемы, ведь основные наши проблемы – это какие? Первая – это вход и выход продуктов. На входе у нас работают в основном агрохолдинги, крупные не монополисты, но олигополисты, которые могут договариваться по росту своих цен, производители. А на выходе у нас работают сети, которые сейчас постоянно укрупняются, вы сами знаете, «Дикси» съели уже, «Лента» съела Billa, «Дикси» тоже попало... Константин Чуриков: И скоро они все съедят нас уже, да. Георгий Остапкович: Если на входе и на выходе стоят монополисты, которые могут регулировать ценами в свою охоту... Плюс посередине стоит огромное оптовое звено. Нам нужно передвигать эти все товары по огромной стране, нам нужно из Краснодара везти на Дальний Восток в холодильниках неделю продукты питания. Константин Чуриков: Георгий Владимирович, да, но мы же не только сами выращиваем, понимаете, мы еще и это сами же вывозим за рубеж в таких гигантских объемах. Давайте сейчас вот дадим слово нашим зрителям. Сначала несколько сообщений. Кемерово: «А кому они врут, сами себе? Народ видит, что творится в магазинах». Удмуртия, вот просто пять баллов: «Когда у нас будут выращивать зарплаты?» – вы прямо меня опередили, спросим тоже. Давайте сейчас послушаем звонок, это у нас будет Татьяна. Здравствуйте. Ксения Сакурова: Татьяна, здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Это Татьяна из Ульяновска. Алло? Константин Чуриков: Да, пожалуйста, да-да. Ксения Сакурова: Да, мы слушаем вас. Зритель: Вот я хочу, мне очень интересно... Я часто покупаю в сетевых магазинах сметану. Вот как цены устанавливают вообще на любую продукцию в сетевых магазинах? Допустим, вот сметана в стаканчиках 300 граммов известных марок, ну не буду называть эти марки, вот она у них стоит 90 рублей где-то, ну 92, и они часто продают ее по акции по 45, по 49, хотя товар не просроченный, у него еще срок хранения достаточно долгий, но вот цена в два раза дороже. Получается, что цены, вот их, значит, сетевые магазины повышают, поднимаем... Алло? Константин Чуриков: Да, мы вас услышали, спасибо. Ксения Сакурова: Да. Константин Чуриков: Сейчас вот ответит Георгий Владимирович. Сначала еще дадим слово Владимиру из Волгограда. Владимир, здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Константин Чуриков: Вы на что обратили внимание? Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Я обратил внимание, сегодня пришел на рынок купить обычную нашу российскую свеклу, – 200 рублей килограмм. В сетевых магазинах вообще пустые полки, свеклы нет никакой, ни старой, ни нового урожая. Вот такая ситуация. На рынке объяснили продавцы, что на базе очень дорого. Константин Чуриков: Владимир, а вот вы верите, что сейчас придет новый урожай и цены упадут, вот наша отечественная продукция прямо подешевеет значительно? Зритель: Ну вот это вот новый урожай свекла, старой свеклы нет прошлогодней. Константин Чуриков: А, это новый урожай по 200, да? Зритель: Это новый урожай... Ксения Сакурова: Но это, видимо, привозная какая-то, да, то есть это откуда-то привезенная. Константин Чуриков: Это наша, отечественная? Зритель: Наша отечественная, город-герой Волгоград. Константин Чуриков: Слушайте, а чего мы удивляемся? Мы тут 2 недели назад с вами клубнику вспоминали: наша 750 за маленькую упаковку, а турецкая 350 килограмм, что удивляться. Ксения Сакурова: Да, спасибо большое. Константин Чуриков: Георгий Владимирович, удивляться надо? Вообще куда это удивление направить? Георгий Остапкович: Удивление направить нужно в ФАС, нашей антимонопольной службе, чтобы смотрели за монополистами-товаропроизводителями. Если в Волгоградской области свеклу выпускает, производитель одно или два предприятия, вот они и ставят такие цены. Нужно создавать крестьянские хозяйства, я не знаю, фермерские хозяйства и создавать конкуренцию. Не будет конкуренции – не будет понижения цен. И то же самое по торговым организациям, чтобы были конкурентные торговые организации, а не захватывали сети... У нас сегодня где-то 44–45% доля сетей в общем товарообороте продуктами питания. Еще 3–4 года назад эта доля была 33%. А за счет того, что они объединяются, у нас лет через 5 будет пять торговых сетей, которые будут держать 50% товарооборота рынка. Они создадут кол-центр, созвонятся, скажут: «Ты сколько сегодня на свеклу ставишь? 80? Нет, давай 90», – и поставят 90. Ксения Сакурова: Так, может, с ними и договориться будет проще, Георгий Владимирович? Вот смогли же у нас в какой-то момент, значит, остановить рост цен на сахар, остановить рост цен на масло – может быть, и с овощами так можно сделать? То есть у меня вопрос, почему с овощами мы не контролируем цены и почему с сетями не удается договориться в таких вопросах. Георгий Остапкович: Ксения, во-первых, с овощами нет такого галопирующего роста, как был на сахар и на подсолнечное масло... Константин Чуриков: Да как же нет? Давайте еще раз покажем статистику, секундочку, вас перебиваю, извините, Георгий Владимирович, давайте еще раз посмотрим. Ну как же нет-то, смотрите, сейчас покажут... Да, пожалуйста, продолжайте. Вот, смотрите, на экране что. Георгий Остапкович: Нет, понимаете, это 71% – это, конечно, для моркови высокий темп роста. Но я уверен, что где-то к июлю – августу мы увидим если не дефляцию по продовольствию, то по крайней мере темп роста уляжется. И не надо смотреть на эти 71%, это сравнение с каким-то допандемическим периодом, там совершенно разные были цены, это январь – апрель прошлого года, это совершенно другая динамика, потому что сейчас... Константин Чуриков: Георгий Владимирович, я думаю, что люди-то сравнивают не с допандемическим периодом, они просто сравнивают, смотрят, вот у них раньше деньги заканчивались, грубо говоря, можно было до зарплаты дожить или хотя бы, так сказать, сразу не бежать в микрофинансы, а теперь нельзя, а теперь занимать, понимаете, теперь ограничиваться. Мне кажется, дело только в этом. Я знаете что, хочу вот, чтобы вы еще ответили на вопрос, который многие спрашивают, задают, – когда у нас будут выращивать зарплаты? Ну правда, смотрите, ну хорошо, ну бюджетникам-то можно поднять зарплаты росчерком пера, но вот этого росчерка пера-то нет. Понимаете, мы проводим форум прекрасный в Петербурге, а вот поднять зарплаты мы не можем. Георгий Остапкович: Константин, насколько вы поднимаете зарплату, ровно настолько же, даже больше, вы должны поднять цены, потому что все зарплаты у нас сидят долей в ВВП. Мы, по-моему, на одной из передач с вами уже это дело обсуждали. Мы не можем просто так взять и поставить МРОТ 150 тысяч, как предлагают некоторые депутаты, потому что у нас доля зарплат в ВВП составляет 50%. Если мы поднимем зарплаты, значит, нам нужно опускать долю фонда накопления, а фонд накопления – это инвестиции. Давайте уберем инвестиции, повысим зарплаты, и за год мы все проедим, понимаете? Константин Чуриков: Георгий Владимирович, а в Гонконге дураки сидят? Смотрите, значит, сегодняшнее сообщение ТАСС: жители Гонконга с июля начнут получать купоны на 645 долларов для стимулирования потребления. Георгий Остапкович: Правильно. Константин Чуриков: Это все жители Гонконга, пожалуйста. Ксения Сакурова: Может, нас тоже пора простимулировать? Константин Чуриков: Они не боятся роста цен. Георгий Остапкович: Ну подождите, ну мы же об этом тоже не раз говорили, продовольственные карточки 4 года обсуждаем. Константин Чуриков: Да. Георгий Остапкович: Минпромторг уже провел работу, там какие-то научно-исследовательские работы были проведены. Дайте людям продовольственные карточки хотя бы на 1,5 тысячи рублей в месяц, 1,5 тысячи рублей в месяц перебьет вот этот инфляционный фон, и они практически будут получать товары, покупать, по старым ценам, а вот эти 1,5 тысячи пойдут на инфляцию. Снимите налоги с людей, которые стоят на минимальном размере оплаты труда, эти 13%, люди получают 13 тысяч и еще 13% платят. Введите им какой-то базовый доход, который сейчас обсуждается во всем мире, ну, конечно, усеченный базовый, то есть надо категорию фигурантов, которые низкодоходные, но, предположим, те, которые меньше прожиточного или в районе 15 тысяч, дайте, добавьте. Ведь проблема-то в чем в ценах? – в том, что они бьют по низкодоходному населению. Высокодоходное население из вашей передачи узнает и из газет узнает, что подорожал сахар, подорожало масло. Нужно не с точки зрения цен заходить, а с точки зрения доходов и поднять доходы, и постепенно проводить реформы в сельском хозяйстве, убирать этих монополистов, которые могут в договорника играть, создавать крестьянские хозяйства, финансировать крестьянские, давать им бонусные кредиты. У нас сейчас 90%... Константин Чуриков: Да. Георгий Владимирович, но вы не были на Петербургском форуме, да, вас туда не позвали, правильно? Георгий Остапкович: Нет, меня, в общем, звали, но я как-то не поехал, проблемы, дороговато, дороговато. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо вам большое. Ксения Сакурова: Спасибо. Константин Чуриков: Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Ксения Сакурова: Есть у нас еще звонки от зрителей. С нами на связи Вера из Орловской области. Вера, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Во-первых, хочу сказать огромное спасибо Константину: я вас очень люблю, вы всегда объективны, всегда у вас все... Константин Чуриков: Спасибо, а то я покраснею, да. Спасибо, спасибо, да. Зритель: Ладно овощи, ладно там сахар, мы согласны, масло растительное, но, вы знаете, рыба, такие цены, какая-то мойва стоит 300 с лишним рублей, когда там есть нечего, это какой-то ужас. Мы ее забыли, когда покупали. Константин Чуриков: Слушайте, да, кстати, хамса, мойва, килька. И причем выглядит так вот, в принципе без слез-то не взглянешь. Ксения Сакурова: Да еще сколько льда на ней наморожено. Константин Чуриков: Да. Зритель: А молочная продукция? Творог невозможно купить, молоко уже стоит под 100 рублей, литр молока, это какой-то кошмар. Мы Черноземье, где у нас полно полей, и, казалось бы, должно быть молока вдоволь. Мы не можем купить творог себе позволить, потому что это очень дорого. Константин Чуриков: Вера, а на что, вы считаете, вот сейчас надо переходить людям, которые вот экономят? Ну смотрите, хорошо, если молоко уже недоступно... Ксения Сакурова: Картошка дорожает... Константин Чуриков: ...картошка дорожает – на что переходить? Зритель: Ну, мы вот... Благо, мы живем в частном доме, мы сажаем овощи сами, фрукты по мере возможности консервируем, морозим, у нас это есть. А так вообще, вы знаете, макароны, макароны... Константин Чуриков: Вы знаете, вот та чиновница, она же как в воду глядела, она прямо нам, знаете, на годы вперед посоветовала, вот что бы мы без нее делали. Зритель: Да-да-да, совершенно верно. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо большое. Ксения Сакурова: Спасибо. Константин Чуриков: И еще звонок – Сергей, Краснодарский край, кстати, наша житница. Ксения Сакурова: Да. Сергей, здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Вечер добрый, уважаемая передача. Ксения Сакурова: Как у вас с ценами на борщевой набор? Мы все время надеемся на Краснодарский край, что он нас всех накормит. Как у вас? Зритель: Да нет, Краснодарский край нас не накормит, ведущие, пока не будет у нас референдума, пока мы не уберем эту монополию. Тогда мы сможем накормить не только Краснодарский край, но и всю Россию. Потому что здесь оккупировали поля, забирают паи по беспределу, 52 пая забрали у людей. Вот выдавали зерно на эти паи, сейчас 52 человека не получают паи, потому что агрокомплекс Ткачева перевел на юг какой-то там, это, беспайщиков, они все делают самопроизвольно, теперь 52 человека паи не получают. Это с каждого убрали 50 килограмм с пая сахара, тонну пшеницы убрали, и это все идет так, в рамках, знаете как, по беспределу. Ну неужели наши чиновники не слышат? Ксения Сакурова: Сергей, а вы фермер? Вы так в теме. Константин Чуриков: Ну конечно, фермер. Ксения Сакурова: Вы фермер, да? Зритель: Нет, я простой инвалид II группы, мне ногу отстрелили..., второй раз в жену беременную стреляли, отца стреляли... Константин Чуриков: О господи... Зритель: …потому что я открыто говорю. Но дело не в этом, что там стреляли, это уже прошло очень долго, с 1997 года, с 4 ноября. Но суть в другом, потому что чиновники беспредельничают, сотрудники полиции беспредельничают. Константин Чуриков: Понятно... Спасибо, Сергей. Ксения Сакурова: Да, спасибо большое, Сергей. Константин Чуриков: Вот прямо даже как-то это, страшно совсем стало... Давайте сейчас послушаем еще, что нам скажет Алексей Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ». Алексей Львович, здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Алексей Коренев: Добрый вечер. Константин Чуриков: Ну, я думаю, «по беспределу» если говорить, это не к вам, наверное, все-таки, да? Алексей Коренев: Ну, в принципе можно и ко мне, хотя я, конечно, не правоохранитель. Мы все знаем, что у нас юг России в этом плане отличается, скажем так, проблемами с законностью, поэтому ничего удивительного из того, что мы сейчас услышали от звонившего, я ничего нового не услышал. Константин Чуриков: Лучше обратиться в следующем году на стенд Генпрокуратуры на Петербургском экономическом форуме, да? Алексей Коренев: Я думаю, что нужно обращаться не в следующем году, а сейчас, но я не уверен, что помогут местные правоохранители, нужно обращаться все-таки куда-то выше, в федеральные органы власти. Потому что, как я уже сказал, как правильно сказал звонивший, там беспредел творится сверху донизу, поэтому... Ксения Сакурова: Ну, беспредел у нас вообще везде сейчас. Про цены. Константин Чуриков: Ну хорошо, да. Алексей Львович, ну хорошо, объясните, пожалуйста, популярно и просто, почему, когда этим занимается крупное агропредприятие, на самом деле и возникает этот рост? Или почему не возникает? Вообще эта связь очевидна, крупность предприятия и некий сговор? Алексей Коренев: Ну, она есть, она не всегда очевидна, но чаще всего она присутствует. Дело в том, что любой монополизм, как правильно говорил предыдущий спикер, вредит рынку. Чем больше мелких фермеров, и во всем мире это прекрасно знают, тем лучше конкурентная среда и тем ниже будут цены. Вы посмотрите, кто основные производители сельхозпродукции в Европе, в США, – это мелкие и средние частные фермеры. А у нас? А у нас несколько гигантов-предприятий, которые постепенно выдавливают с рынка мелких производителей, при этом преференции получают именно гигантские компании, а каких-либо преференций для малого и среднего фермерства мы не видим. Льготная система кредитования для фермеров так и не сработала, кредиты разобрали крупные компании, потому что настолько оказалось не продумано все, что эти кредиты оказались недоступными этим фермерам. Ксения Сакурова: Алексей Львович, ну вот мы тут про борщ говорим, и в нашей стране так ситуация сложилась, что в основном как раз небольшие фермеры и средние, небольшие и средние выращивают тот самый борщевой набор, то есть у нас картошку, морковь и лук выращивают не крупные агрохолдинги, а довольно небольшие предприятия. И дальше идет уже система скупщиков, система каких-то посредников, торговые сети... То есть вот, пожалуйста, вот у нас мелкий бизнес небольшой, но это же тоже не работает, цены растут. Алексей Коренев: На самом деле между производителем и прилавком не должно быть, как сейчас, три-четыре перекупщика. Должен быть... Да, может быть один, может быть два, потому что один, допустим, занимается скупкой, второй логистикой. Когда идет цепочка из нескольких промежуточных звеньев, понятно, что каждый накидывает свою цену, и известно, что на тот же самый сахар каждое промежуточное звено добавляет примерно 50 копеек на килограмм. Ксения Сакурова: Ну вот вы критикуете, и не только вы, в общем-то справедливо, крупные сети, но ведь часто крупные сети являются и производителями сейчас, и это позволяет им давать потребителю небольшую цену. То есть получается, что вот в такой сцепке это работает. Алексей Коренев: Если это действительно производитель, скажем так, социально ответственный, который гонится не только за прибылью, но и понимает, что, в общем-то, рынок должен быть прозрачным и честным, тогда да, это работает. Если это производители в худшем таком классическом варианте дикого капитализма, то он, наоборот, будучи монополистом, постарается выдавить с рынка всех остальных и, естественно, диктовать цены в одиночку. Ксения Сакурова: А договариваться с ним, с таким одним, проще, чем с группой мелких производителей? Алексей Коренев: А кому договариваться? Ксения Сакурова: Допустим, если у нас стоит задача регулировать цены на жизненно важные товары, ну вот картошка, например. Алексей Коренев: Вы знаете, крупный ретейл действительно работает в основном с крупными производителями, и это жалуются все фермерские хозяйства, что мелкому частнику зайти в крупную ретейлерскую сеть практически невозможно, потому что там достаточно жесткие условия, зачастую просто заградительные. Поэтому мелкий частник чаще всего зайти в федеральную ретейлерскую сеть не в состоянии, они работают именно с крупными агропроизводителями. Константин Чуриков: Так, нам пишут зрители. Ксюш, во-первых, не обидишься, прочту SMS, которая была адресована тебе, Москва пишет: «Ксюша, цены раздувают власти, но пытаются все спихнуть на спекулянтов». Алексей Львович, согласны? Алексей Коренев: Ну, на самом деле достаточно резкое заявление. Власти не то что раздувают, они не могут справиться. Константин Чуриков: Ага. Алексей Коренев: Дело в том, что помимо засилья, как мы уже говорили в течение первой половины программы, монополистов есть еще и инфляция издержек, то есть вполне объективные предпосылки для роста цен. У нас, вы знаете, металлы выросли вдвое за год, древесина вдвое за год, растет топливо, растут услуги логистики, собственно... Константин Чуриков: ЖКХ растет постоянно, улучшается постоянно и растет, да. Алексей Коренев: Вся цепочечка от поля до прилавка подорожала. Вообще говоря, воздействовать можно было уже на этом уровне, есть отдельная тема, правильно обсуждали, карточки для малоимущих, целевая помощь для отдельных категорий населения. А есть такая вещь, которая как бы направлена на то, чтобы сбивать цены еще на уровне производства, – это субсидирование, целевое субсидирование производителей, ну и всех, кто, собственно, помимо производителей так или иначе присутствует в цепочке, с целью снижения издержек, потому что издержки действительно выросли за прошедший год очень существенно, не только у нас, за рубежом, кстати, тоже, не так сильно, но тоже растут. Константин Чуриков: Ага. Алексей Коренев: И вы знаете, вот там они как-то у себя находят способы субсидировать производителей, чтобы те не допускали роста цен. У нас это есть, но в очень недостаточном объеме, потому что то, что я видел в конце прошлого года и в начале этого года, этого явно недостаточно, для того чтобы остановить инфляцию издержек. Поэтому помимо, как мы уже говорили, монополистов цены растут еще и по ряду объективных причин, с которыми правительство наше бороться, судя по всему, пока не умеет, придется учиться. Константин Чуриков: То есть есть примеры, когда можно одновременно даже и форумы пусть проводить, но и, в общем, цены как-то держать в узде? Будем учиться, да. Давайте сейчас еще звонок послушаем. Ксения Сакурова: Таисия из Элисты дозвонилась до нас. Таисия, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Я хочу сказать, что вот это сейчас цены нагоняет – это государственные цены нагоняются. Если будет, как раньше при Советском Союзе, был Комитет по ценам, он следил строго... Константин Чуриков: Вы сказали «комитет», прямо так сердце приятно екнуло. Так. Зритель: Отклонений никаких не было, никто никогда не превышал государственных цен, вот вам результат. Теперь кроме того, что у нас цены не контролируются, еще у нас не контролируются и тарифы. Тарифы ежегодно индексируются, а индексация тарифов в 4 раза повышает цены. Это все, кто знают математику, знают об этом, что тарификация приводит к повышению цен. Константин Чуриков: Да. Зритель: Вот вам простой пример. Ростовское масло в Элисте, литр подсолнечного нерафинированного масла стоит в «Пятерочке» 179 рублей, в то время как оно в прошлом году и в начале этого года стоило 80 рублей. Теперь 109 рублей стоит дезодорированное – как дезодорированное может быть дешевле обычного нерафинированного? На нерафинированное не нужны затраты, а на дезодорированное, чтобы почистить, нужны затраты. Константин Чуриков: Да. Таисия, вот вы говорите, это понятно любому человеку в нашей стране, который знает математику... Зритель: Это 109, это 179. Константин Чуриков: Да. Вы говорите, это понятно любому человеку в нашей стране, который знает математику, вы прямо забегаете вперед, потому что мы сегодня будем объяснять, что не все в нашей стране... Ксения Сакурова: ...знают математику. Константин Чуриков: ...знают математику, и даже объясним почему. Алексей Львович, коротко... Ксения Сакурова: Может быть, вот правда, действительно продлить эту программу регулирования цен, как наши зрители просят? Алексей Коренев: Ну, она работает? Во-первых, да, с чего начнем? Как государственный комитет регулировал цены, я хорошо помню, особенно на колбасу, сосиски и прочее, – ничего не было, была одна морская капуста в магазинах. Поэтому давайте про Советский Союз все-таки забудем, мы как-то уже совершенно отвыкли от того, что существует такая вещь, как дефицит. Второе. Жалобы на «Пятерочку» тоже не принимаются, потому что «Пятерочка» – это не государственный магазин. Если «Пятерочка» поднимает цены, государство, наверное, здесь напрямую не участвует. Как я сказал, государство могло бы приложить к этому руку, если бы субсидировало и ретейлу, и логистике, и производителям издержки возросшие, но как бы вот у нас с этим пока беда. Что касается возможности вообще госрегулирования и так далее. На самом деле госрегулирование хорошо только в одной ситуации, если это действительно какой-то фантастический цен на что-то. Госрегулирование применяется достаточно кратковременно и в ограниченных масштабах. Как только оно затягивается, ждите дефицита. Мы тут жаловались на безумный скачок цен на сахар, сейчас на него установлено в рознице 46 рублей, мало кто помнит, что в 2015 году сахар стоил 56,5, просто цены на сахар упали, причем они упали практически до уровня себестоимости, в рознице 25 рублей было, а потом вернулись. Но вот этот возврат действительно выглядел достаточно ужасающе. Почему именно сахар выбрали в этом плане в качестве мальчика для битья, я не очень понимаю. У нас, вон, звонившая жаловалась на сахарную свеклу, она действительно выросла на 36,5% за последнее время, да и вообще свежие данные, прямо сегодня от Росстата, у нас пищевая инфляция в мае, уже свежие цифры, составила 7,4%, это год к году, и это, считайте, Росстат как бы, в общем, его методики не универсальны, они не всегда отражают реальное положение дел. Константин Чуриков: Да. Алексей Львович, спасибо вам большое! Алексей Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ». Почему люди про свеклу, в частности, говорят? Потому что, во-первых, мы их сами об этом попросили. Во-вторых, это так, для примера, а дорожает-то в принципе все, кто ходит в магазин, тот знает. Другой вопрос, что все-таки не все люди в нашей стране, и в этом, наверное, главная беда, ходят в магазины. Ксения Сакурова: Ну а совсем скоро поговорим о том, почему курьеры и таксисты зарабатывают больше, чем рабочие на заводах, как вообще регулируется занятость в этих перспективных профессиях. Константин Чуриков: В общем, да, о шансе заработать дополнительно... Ксения Сакурова: ...на свеклу. Константин Чуриков: ...на все более и более дорожающие продукты, да.