Иван Князев: Ну а далее у нас вот какая тема: «Как обанкротиться недорого?» Звучит немного абсурдно, но те, кто должен банкам за кредиты, кто бегает от приставов, поймут нас, наверное, сейчас хорошо. Процедура банкротства – дело недешевое. Сейчас освобождение от долгов обходится, ну, где-то в 50–250 тысяч рублей, разнится немножко. Ольга Арсланова: …которых как раз у банкрота обычно нет. Восстановить логику сейчас предлагают в Министерстве экономики. Стать банкротом будет легко, если ваш долг минимум 50 тысяч, максимум – 700; у вас нет судимости за экономическое преступление; вы не меняли имя и фамилию и год не проводили сделки по продаже имущества. В таком случае всего 3 тысячи – и вы банкрот. Иван Князев: Ну, поможет нам сейчас разобраться в этой теме… Что ждет должников? Останемся ли мы в долгу или не останемся? Как вообще будет выглядеть процедура банкротства? И что по этому поводу думают банки? Они-то, наверное, все-таки хотят, чтобы им деньги возвращали. И приставам тогда же работы не останется. Ольга Арсланова: Мы приветствуем в нашем эфире председателя «Финпотребсоюза» Игоря Костикова. Игорь Владимирович, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Игорь Владимирович. Игорь Костиков: Добрый день. Ольга Арсланова: Давайте разберемся с той процедурой, которая пока по факту существует. Насколько она работает? Кто вообще обратился за все это время за процедурой банкротства за такие деньги? Игорь Костиков: Статистика Судебного департамента Верховного Суда говорит, что у нас за три года 51 тысяча обращений по банкротству. Это, конечно, очень немного, потому что, когда закон обсуждался («Финпотребсоюз» в этом активно участвовал), речь шла о миллионе банкротств или полумиллионе банкротств. Нас пугали двумя миллионами банкротств граждан, хотя мы говорили, что это нереально. И это вызвано той процедурой, которая была предусмотрена. Мы в свое время предлагали ее упростить сразу, но наши оппоненты – финансовые институты – стали говорить о том, что будут пользоваться банкротством все направо и налево, они не смогут собирать долги. В общем, я считаю, что необоснованные совершенно опасения, потому что как раз наш потребитель – самый примерный потребитель из развитых стран. Я имею в виду финансового потребителя. Сегодня ситуация такая. Вы должны написать заявление в суд о банкротстве и подготовить к нему документы. Там целый пакет документов, который требует времени, сил для его сбора, достаточно большого количества справок и… Иван Князев: …и хорошего юриста, насколько я знаю, потому что самому это делать бесполезно. Игорь Костиков: …и юриста, и денег еще, потому что большинство справок не бесплатные. Поэтому, кроме всего прочего, вам нужно будет заплатить соответствующую пошлину за объявление о банкротстве – это тоже не очень дешево. То есть даже без услуг юриста самый дешевый вариант, что мы знаем… Говорят, что 50. Про 50 я не слышал ни разу. Мы говорим, что начинается сама процедура… ну, где-то 70 тысяч получается. И мы с вами прекрасно понимаем, что те, которые как раз нуждаются в процедуре банкротства, они заплатить это не в состоянии. Иван Князев: Ну да, абсурдная ситуация получается. Ольга Арсланова: Иногда у них сам долг меньше, чем… Игорь Костиков: Конечно. Следующий этап, который возникает, – это наем финансового управляющего, который должен вести процедуру банкротства. В законе предусмотрена очень низкая цена, но даже в ходе обсуждения закона мы объезжали регионы и встречались с судебными приставами… вернее, с арбитражными управляющими, которые должны были на себя взять эту функцию. И они все говорили однозначно: за такие деньги они работать не будут. То есть минимум 150 тысяч процедура будет стоить. А если она займет много времени, то и дороже. То есть мы прекрасно понимаем, что… И это все еще без денег юриста. Вы говорите, что еще за юриста надо платить. А это без денег юриста еще пока. То есть на самом деле самый дешевый вариант – мы подходим к тому, что где-то 200 тысяч. Ольга Арсланова: То есть, по сути, вернуть долг средний, да? Игорь Костиков: Ну да. Ольга Арсланова: Извините… Игорь Костиков: Она становится бессмысленной. А если еще юрист, то вот те самые 250 тысяч. Ольга Арсланова: Ну, юрист – ладно. Он хотя бы работать будет, понятно. Я вот просто что-то не могу понять: а за что такие деньги-то? За что? Что оплачивают? Игорь Костиков: Оплачиваем процедуру сбора справок. Оплачиваем публикацию объявления о том, что вы становитесь банкротом. Оплачиваем гонорар арбитражного управляющего. То есть это все… Иван Князев: Так ведь ему делать-то ничего не приходится – он просто бумажки эти посмотрит, и все. Игорь Костиков: Нет, там есть какие-то процедуры, которые он должен, безусловно, сделать. Но, на ваш взгляд, совершенно не нужен профессиональный арбитражный управляющий, здесь все проще. И в большинстве случаев нужно предоставить возможность гражданину либо самому сделать это, либо есть достаточно организаций по защите прав потребителей, в том числе наша, «Финпотребсоюз», которые готовы проконсультировать граждан о том, как они сами могут подготовить документы для банкротства. То есть на самом деле… Иван Князев: Игорь Владимирович, прошу прощения, перебил. Вот до этого момента эта вся процедура занимала очень много времени, на год это все могло растянуться. Сейчас будет быстрее? Игорь Костиков: Да, она тянулась минимум год, а то и больше. То есть вы же понимаете, что человек постоянно под давлением. Если при этом к нему ходят коллекторы или звонят банки или судебные приставы, ему, так сказать, приходится еще отбиваться от всей этой истории, потому что пока он все это дело делает, они продолжают на него наседать. Несмотря на то, что им известно, что идет процедура банкротства, все равно они понимают, что им лучше продолжать давление для того, чтобы обеспечить свои обязательства. Иван Князев: И плюс ко всему выезд закрыт. Игорь Костиков: И выезд закрыт. И на самом деле там еще есть одна процедура, такая проблема, которая до конца не решена в новых поправках. Там все-таки остается лазейка, что после процедуры банкротства какие-то кредиторы могут вернуться и еще что-то попробовать получить с гражданина. Это тема, которая нуждается в отдельной разработке. Нужно посмотреть, как практика будет работать. Исходя из этого уже будем действовать. Сейчас было большое обсуждение, давление, понимание, что процедура не работает. Она должна быть достаточно простой и легкой, как в других странах. И уже этим летом Минэкономразвития предложило те поправки, которые мы обсуждали. Это было лето. Потом это все заглохло, потому что в ответ на это опять же финансовые институты, опять же коллекторы начали активную лоббистскую деятельность, чтобы это все дело остановить. Но для экономики страны и для граждан, безусловно, такая процедура нужна. И вот сейчас мы видим, что все-таки вносится новый проект, который существенно облегчает процедуру банкротства для граждан, он ее существенно удешевляет, облегчает, делает более короткой и более приемлемой. Ольга Арсланова: Понятно. У нас тут пишут некоторые зрители о том, что это лазейка для богатых и сверхбогатых. А могут ли сейчас люди, которые просто не хотят платить долги, воспользоваться этим? Игорь Костиков: Я могу сказать, что у нас была 51 тысяча заявлений. Скажем так, наверное, процентов десять из нее – это были богатые или кредиторы богатых, поскольку, конечно, как любой механизм, который существует, он используется и в недобросовестных целях. Ну, любой механизм. Поэтому говорить об этом… Ну, это не массовое явление. И для богатых и сверхбогатых сегодня сегодняшняя процедура не представляет никакой проблемы, они-то как раз ей могут и сейчас воспользоваться. Иван Князев: Скажите, пожалуйста… Вот смотрите. Процедура банкротства теперь предлагается – 3 тысячи рублей, все достаточно быстро. А кредиторов у нас в стране очень и очень много. Что банки по этому поводу думают? Игорь Костиков: Ну, на самом деле, я думаю, это все легко технологически отлаживаемо, все это видно. Банки могут совершенно спокойно отслеживать ситуацию. Иван Князев: Нет, я не про это, я не про технологию. Я про то, что деньги-то им не вернут. Игорь Костиков: Нет, ну деньги-то не вернут, но я и не ожидаю, что это будет массовые истории банкротств. Иван Князев: Почему? Игорь Костиков: Если у нас сейчас за три года была 51 тысяча, ну, может быть, в год мы будем получать теперь 50, ну может, 70 тысяч. Иван Князев: Почему? Ведь было дорого. Главная причина была – деньги. Сейчас-то что мешает? Игорь Костиков: Нет, у нас есть еще целый ряд обстоятельств. Во-первых, граждане у нас, я говорю, все-таки очень дисциплинированные – они стараются обслуживать свои долги любыми средствами (что не характерно для многих других стран), последние средства изыскивают для того, чтобы не попасть, так сказать, в «черный список». Здесь есть второй момент: наши граждане очень боятся слова «суд». И это мы по своей практике знаем, потому что когда мы предлагаем гражданам защитить их права в суде, когда не остается других возможностей, многие граждане просто отказываются, несмотря на то, что мы для них это делаем бесплатно. «Давайте придите, вы нам только документы предоставьте. Мы подготовим иск, мы пойдем и за вас выступим, мы не будем с вас никаких денег брать. Просто мы оштрафуем ту организацию по закону «О защите прав потребителей» – и за счет этого штрафа мы покроем свои издержки». То есть гражданин ничего не платит. Ольга Арсланова: Понятно. Игорь Костиков: Но при этом они все боятся, они говорят: «А что про нас соседи скажут, что мы в суд пошли? А что наши коллеги по работе скажут, что мы судимся с кем-то?» То есть у нас еще боязнь, какая-то стигма судебного разбирательства до сих пор существует. И у нас очень многие граждане просто не готовы идти в суд за защитой своих прав. А уж для того, чтобы обанкротиться… Вы же понимаете, стигма банкротства еще более высокая. То есть здесь моральный фактор играет очень серьезную роль. Ольга Арсланова: Спасибо за комментарий. Игорь Костиков, председатель «Финпотребсоюза», подробнее рассказал о процедуре банкротства физических лиц, которая существует сегодня, и об изменениях, которые, возможно, в скором времени появятся. Напоминаем, что… Самое главное, о чем стоит говорить: было 250 тысяч рублей за банкротство, а будет три, но при некоторых условиях. Мы приветствуем сейчас в эфире Эдуарда Савуляка, директора консалтинговой компании. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте. Эдуард Савуляк: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Как вы относитесь к предложению чиновников сделать процедуру банкротства дешевле? Это вынужденная необходимость? Эдуард Савуляк: С одной стороны, к предложению чиновников я отношусь хорошо, потому что если люди будут платить меньше, чем 250 тысяч, то это, конечно же, не может не радовать. С другой стороны, дело в том, что я и ранее говорил о том, что не очень верю в это предложение. Раньше озвучивалась цифра, по-моему, в 10 тысяч. Сейчас она, видимо, еще меньше. Иван Князев: 3 тысячи сейчас. Эдуард Савуляк: Да. Я в это, честно, не верю. То есть я не понимаю, каким образом это может получиться. А получиться это может только одним образом. Соответственно, за такие деньги конкурсный управляющий, который банкротство должен вести, будет относиться к нему очень и очень формально, как иногда относятся государственные защитники к тем людям, у которых нет денег, чтобы нанять нормального адвоката. Иван Князев: Да там вообще непонятно, будет ли конкурсный управляющий. Все без суда будут решать, насколько я понимаю. Эдуард Савуляк: С одной стороны, решать без суда… Если человек и его кредитор (мы говорим о согласительной процедуре) пришли, то это только хорошо и приветствовать это можно. Но предположу, что все-таки кредитор в заведомо более выигрышном положении находится в сравнении с банкротом, потому что подавляющее большинство людей, которые смогут рассчитывать на эту упрощенную процедуру, кто должен относительно маленькие деньги и все остальное, я бы не сказал, что они сильно юридически подкованные. Они зачастую-то и прав своих не знают. Поэтому предположу, что кредитор сможет из них буквально веревки вить. Ну и обмануть, в принципе, сможет. То есть может так запросто получиться, что человек вроде бы будет считать, что он прошел процедуру банкротства, а потом по вновь открывшимся обстоятельствам опять будет должен кому-то деньги. Я это тоже не исключаю. Ольга Арсланова: Вот какой вопрос от наших зрителей. А в чем проблема при финансовой неграмотности просто набрать долгов… Иван Князев: И не отдавать. Ольга Арсланова: Имущество не у всех, например, есть. Да, и не отдавать, а просто объявить себя банкротом. Тем более теперь 3 тысячи стоит. Эдуард Савуляк: Опять же сам вопрос уже говорит о том, что финансовая неграмотность бытует. Дело в том, что, с одной стороны, виртуально набрать кредитов, конечно, можно, не имея ничего, но в реальной жизни… Мы же говорим не про 3 тысячи рублей и даже не про 15 тысяч рублей кредита, а как минимум о 500 тысяч речь идет. Иван Князев: До 700 тысяч. Ольга Арсланова: Нет, ну подождите. Микрофинансовой организации задолжать 500, если было 15, очень быстро можно. Знаете, это процесс моментальный. Эдуард Савуляк: На мой взгляд, мне кажется, это немножко другая тема для разговора. Здесь порядок навести надо. И слава богу, уже в этом отношении наконец-то государство стало двигаться. Но я просто исхожу из того, что даже вроде бы, казалось, когда микрофинансировании организации дают 15 тысяч рублей, а вы потом через две недели должны полмиллиона, то они опять же это дают не так просто, а под квартиру. И потом выясняется, что человек вроде бы расписался где-то под кредитом… Ольга Арсланова: Хотя им вроде бы запретили сейчас так делать. Эдуард Савуляк: Ну, опять же запретили, не запретили… Я говорю, что микрофинансовые организации не такие простачки, как иногда принято про них думать. Поэтому в конечном итоге… Я еще раз скажу, что я не видел особо кредиторов плачущих, которые не могут деньги вернуть из каких-то, скажем так, обычных людей. Вот когда не могут деньги люди вернуть из банка, допустим, или когда банки не могут деньги вернуть из какого-то крупного предприятия, то этих случаев много. А когда микрофинансовая организация кусает локти из-за того, что дала 100 тысяч рублей безработному господину, то это все-таки редкость большая. Как правило, она его обирает как липку вначале. То есть полмиллиона заберет, а потом еще остается… Иван Князев: Эдуард, у нас есть вопрос от нашей телезрительницы, она вышла с нами на связь по телефону, ее зовут Надежда, она из Санкт-Петербурга. Надежда, коротко ваш вопрос. Зритель: Здравствуйте. У меня вопрос по поводу недвижимости и банкротства. Я хочу продать квартиру, которая находится в ипотеке, а потом объявить себя банкротом. Но юристы меня пугают, что если в течение трех лет после продажи недвижимости я объявляю себя банкротом, то у меня отменяется сделка. Правда это или нет? Ольга Арсланова: Попробуем ответить. Иван Князев: Да, Эдуард, давайте прокомментируем быстро. Эдуард Савуляк: Это правда полнейшая. И здесь речь не только в ипотеке или не в ипотеке. Теоретически вы можете быть должны кому-то на сегодняшний момент – не банку, а, условно говоря, вам друг занял 100 тысяч рублей. Соответственно, вы вроде бы считаете, что еще вы долг не просрочили, сегодня квартиру продали. Соответственно, через полгода другу ничего не вернете. Так вот, имейте в виду, что даже у этого друга… А мы понимаем, что у банка априори, скажем так, возможностей больше. Даже у этого друга есть возможность оспорить вашу сделку и, соответственно, попытаться эту квартиру вернуть в конкурсную массу. Я утрирую, конечно, но по факту, да, такая возможность есть. Иван Князев: Да, спасибо, спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо за разъяснения. Иван Князев: Эдуард Савуляк был с нами на связи, директор консалтинговой компании. Говорили мы о банкротстве, о новых условиях. Ольга Арсланова: Мы вернемся очень скоро.