Иван Князев: Ну а мы начинаем вот с какого вопроса сегодня. Уважаемые телезрители, у вас нет ощущения, что всех нас давным-давно ограбили, причем сильно, и никто за это не ответил, и не собирается нам ничего отдавать? Я сейчас о тех сберкнижках, которые «сгорели», канули в лету вместе с Советским Союзом. Тамара Шорникова: Наши бабушки, дедушки, родители и многие из вас наверняка, дорогие телезрители, откладывали на машину, квартиру, на свадьбу детей – да на все что угодно. На покупку детской коляски, к примеру, это тоже серьезное событие было. И в 91-м все эти деньги были потеряны, так скажем. Иван Князев: Исчезли. Тамара Шорникова: Судьба их неизвестна. Миллионы семей разорились и остались ни с чем. Деньги до сих пор не вернули. Дождемся ли когда-нибудь? Доживем? Иван Князев: Вот это очень интересный вопрос. Дело в том, что Госдума приняла сегодня в первом чтении закон о компенсации советских вкладов, и выплаты в очередной раз заморозили – до 2023 года. Однако давайте вспомним, что современная Россия все-таки, на секундочку, выплатила долги России царской. К примеру, в августе Франция признала, что получила 50 миллионов долларов по долгам еще царских ценных бумаг. Затем мы благополучно рассчитались по долгам СССР и даже по ленд-лизу. Ну и свежая новость: африканским странам мы простили сегодня 20 миллиардов. Ну понятно, что Африка нам ничего никогда бы и не вернула. Вопрос в другом: почему мы рассчитались со всеми, кроме собственного народа? Тамара Шорникова: А должны нам много. Суммарный объем долгов государства перед вкладчиками в ценах 91-го года составляет 345,5 миллиарда рублей. Если эти деньги попытаться перевести по нынешнему курсу, то получается где-то около 50 триллионов. Для сравнения: доходы федерального бюджета составляют около 20 триллионов рублей в год. Число пострадавших оценивается приблизительно в 40 миллионов граждан. Мы вас спросим прямо сейчас: у вас есть «сгоревший» советский вклад – да или нет? Это наш SMS-опрос, отвечайте на короткий номер. Иван Князев: Да, пишите, сколько потеряли и пробовали ли когда-нибудь вернуть, заикались ли вообще об этом. Или отчаялись и просто забыли об этом? Пишите и звоните нам. Тамара Шорникова: Что могли купить на те деньги тогда, на пропавшие деньги? Иван Князев: Да, это тоже немаловажно. Тамара Шорникова: Все это будем сейчас обсуждать с экспертом в нашей студии. У нас в гостях Игорь Костиков, председатель «Финпотребсоюза». Игорь Костиков: Добрый день. Иван Князев: Вот смотрите, телезрители уже сейчас пишут. Ярославская область: «Да еще лет пять проволынят – и не останется советских вкладчиков, им уже за 60». Вологда: «Мне 79 лет. Я вряд ли дождусь компенсации вклада. На книжке было 7 тысяч». Башкортостан: «Боюсь, что не вернут». Калининградская область: «Списали Африке 20 миллиардов. Молодцы! А у меня пенсия – 8 тысяч рублей. Спасибо большое». Тамара Шорникова: «Не могу купить лекарства, денег не хватает». Игорь Костиков: Я могу сказать, что у меня тоже были книжки советские, тоже они пропали. Иван Князев: Много? Игорь Костиков: И родительские, и у меня своя была, на которую я зарплату откладывал. То есть на самом деле все это было и пропало. Ни разу лично я сам не пытался воспользоваться. Прежде чем ехать сюда на передачу, я провел такой блиц-опрос у своих окружающих. Ну, большинство, кто имел эти книжки, в общем, на них плюнули, забыли. И никто не пытался даже возвращать, потому что считают, что это безнадежная история. Иван Князев: А они как-то зафиксированы? И где? Кто это считает? Игорь Костиков: Нет, естественно. На самом деле в Сбербанке, если вы войдете на сайт Сбербанка, там есть специальный раздел «Компенсация вкладов». Вы можете туда зайти. Там есть, собственно говоря, некая шкала. Вы можете по калькулятору посчитать, сколько по сегодняшним нормам вам должны были бы компенсировать. Кроме всего прочего, если вы даже выбросили книжку, потеряли, то опять же в Сбербанк можете написать заявление и направить его, чтобы они нашли ваш вклад, сколько на этом вкладе было и соответствует ли он тем условиям, которые в свое время были установлены для того, чтобы попасть в программу компенсации. Иван Князев: То есть теоретически там свою фамилию обнаружить можно? Игорь Костиков: Да, можно. Я думаю, что не только теоретически, но и реально можно. Только вопрос следующий: на что нам надеяться в этом смысле? Потому что на самом деле и среди политиков, в том числе в Государственной Думе, и среди специалистов, и даже среди очень многих граждан существуют две прямо противоположные точки зрения. Одни говорят: «Наплевать и забыть. Мы никогда этого не получим все равно. И нечего огорчаться, потому что все, прошло». А другие говорят: «Нет, нужно вернуть в полной мере, только выработать некий механизм долгосрочный, как это будет делаться и так далее». То есть две прямо противоположные точки зрения. И как с этим быть? Иван Князев: И при этом никто ничего не делает. Игорь Костиков: И посредине огромное количество разных вариантов, которые предлагаются, как это делать, как с этим поступать. Есть такая принципиальная проблема, которая с этим связана, – это проблема доверия, доверия государству, доверия финансовому рынку. И, собственно говоря, поскольку эти обязательства были у Советского Союза и Сбербанка… Это был не Сбербанк, а трудовые государственные сберегательные кассы. То есть поскольку уже наша страна как Российская Федерация приняла эти обязательства на себя, у нас есть соответствующее законодательство по этому поводу, то вот тут есть некая проблема. Мы приняли эти обязательства. Мы успешно их несем. А дальше-то что? Мы должны все-таки найти какой-то способ решения этой проблемы. Либо мы должны публично сказать: «Ребята, мы никогда их не вернем. Извините, но возможностей нет». Либо: «Мы будем возвращать определенным социальным категориям», – и начинать, как это предполагалось, с пенсионеров более ранних лет. А по какой ставке возвращать? Потому что опять тут же огромный разброс мнений. Одни говорят, что три и достаточно, как оно было. Или нужно 40, как специалисты говорят, должен быть коэффициент. Кто-то говорит – 250. А кто-то говорит – 500 и 1 000. То есть на самом деле тоже здесь нет никакого консенсуса, как с этим поступать. И эта проблема, в общем-то, существует. И мы даже, с точки зрения монетарной политики, понимаем: даже если бы у государства сегодня была такая возможность… Вот гипотетически предположим такую ситуацию, что у нас огромный бюджет, бешеные доходы просто свалились на Россию, и мы можем выплатить. Если выплатим эти деньги, они моментально обрушат экономику. Мы это тоже понимаем. Иван Князев: Это если все сразу. А если, как вы говорите, по частям? Сначала тем, кому уже немного осталось. Игорь Костиков: Очень много разных предложений, разных механизмов. На самом деле я как один из тех самых людей, который должен попасть… Ну, у моих родителей было 6 тысяч рублей. По тем временам это бешеные деньги! Они много лет собирали. Иван Князев: Ну, машину можно было купить на эти деньги. Игорь Костиков: У меня было 1,5 тысячи рублей накоплено. Я просто наплевал и забыл, потому что даже по тем последним возможностям, которые были (1 к 3), собственно говоря, ты больше потратишь энергии и сил на их получение, восстановление этого вклада, чем ты получишь деньгами. Тамара Шорникова: Вот Кировская область пишет: «Было 16 тысяч – два «Жигуля». Иван Князев: Воронеж: «40 тысяч было после продажи дома в центре города». Представляете? Человек продал дом, положил деньги на книжку – и все, их нет. Тамара Шорникова: Краснодарский край пишет: «А я регулярно пишу жалобы». Вот с этим, мне кажется… Знаете, про обращения в Сбербанк. Сразу представляешь такой колл-центр: «Ваш звонок очень важен для нас». Игорь Костиков: Все правильно. Тамара Шорникова: «Ожидание составит 20 лет». Иван Князев: Причем в этом колл-центре сидит вся Государственная Дума, которая сейчас сказала, что до 2023 года ни на что рассчитывать не нужно. Тамара Шорникова: У нас тоже есть звонок, и не один. Галина, Ярославская область. Слушаем. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Галина. Зритель: У меня тоже «сгорели» вклады. Иван Князев: Много? Зритель: Я живу в деревне. Мы 20 лет копили с мамой вместе на одну книжку. Ну, естественно, все «сгорело». По тем временам это были бешеные деньги! В 91-м году мы остались ни с чем, остались нищими. И все 90-е годы жили очень и очень плохо! Так вот, у меня к вам вопрос. Объявили, что требуется 50 триллионов рублей на погашение, на субсидии. Это что, с учетом всех республик, которые были раньше? Или только по Российской Федерации? Вклады, конечно, нужно компенсировать, потому что мы и так прожили всю жизнь очень тяжело, а теперь еще хуже живем. Скоро мы вымрем как мамонты и ничего, кажется, не получим. О чем думает Правительство? О чем думает Дума? Тамара Шорникова: Галина, понятно. Кстати, интересный вопрос. Игорь Костиков: Я могу сказать. Это касается только граждан Российской Федерации. Это только в отношении граждан Российской Федерации, потому что в свое время был закон принят, что это касается обязательств в отношении граждан Российской Федерации. Иван Князев: Хоть немножко утешает, а то мы… Игорь Костиков: Вы сказали про Францию. Забывают, что это такая история довольно забавная, потому что во Франции возместили частным вкладчикам. Иван Князев: Вот! То есть не государству. Игорь Костиков: Это у нас был не единственный случай. Они долго судились с Россией. И в конечном итоге в рамках урегулирования долговых проблем… Причем дважды мы это делали. Мы урегулировали долги перед частными вкладчиками, которые внесли деньги на ценные бумаги российские. Тамара Шорникова: А как это выглядело? То есть: «Мой пра-пра-пра когда-то купил вексель». Так, что ли? Игорь Костиков: У них сохранились ценные бумаги, они их предъявили в суд. Было разбирательство в суде во Франции, в Париже. Иван Князев: А кто все эти люди? Это эмигранты, первая волна? Игорь Костиков: Нет, необязательно. Это в основном даже не эмигранты, а это, в общем-то, французы, рядовые французы. В то время было очень популярно покупать ценные бумаги. Россия развивалась огромными темпами, росло железнодорожное строительство по всей стране, возникали предприятия. И были государственные займы. Иван Князев: Люди вкладывались, да. Тамара Шорникова: А как это можно объяснить? Что, европейское судопроизводство как-то требовательнее, чем наше? Игорь Костиков: Французское законодательство позволило французам потребовать. И приняли решение о том, что Россия обязана возместить. Тамара Шорникова: А у нас был вариант отказаться или сказать: «Через 20 лет»? Иван Князев: Подождите, подождите! Французское законодательство и мы. Сказать: «Давайте мы и вам заморозим до 2050 года. 100 лет ждали, и еще подождете». Игорь Костиков: Я могу сказать, что закон был принят. И я так понимаю, Французская Республика поставила это одной из своих внешнеполитических целей. Там депутаты давили на правительство, а правительство давило на Министерство иностранных дел французское. Они из нас выжимали эти деньги. В общем-то, короче говоря, пришлось это все заплатить. Иван Князев: Тут у нас спрашивают телезрители: «А если мы коллективный иск подадим государству?» Во-первых, куда его подавать? Вот у Франции получилось. Игорь Костиков: Понимаете, тут вопрос заключается… Тамара Шорникова: Может быть, через Францию зайти? Иван Князев: Это хороший вопрос. Игорь Костиков: Нет, это касается только граждан Российской Федерации. Я могу так сказать. На мой взгляд, не имеет это юридической перспективы, потому что этот долг был создан все-таки одной страной, а другая страна приняла на себя некие обязательства, связанные с форс-мажорными обстоятельствами. И всегда в суде это можно будет оспорить. То есть на самом деле тут можно попробовать, но, на мой взгляд, юридическая перспектива очень слабая. Иван Князев: Давайте еще одним звонок послушаем – Антонина, Алтайский край. Здравствуйте, Антонина. Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Рассказывайте, сколько у вас денег на сберкнижке было. Зритель: У меня было где-то 6 тысяч. Вы знаете, дело в том, что потом гасили немножко, за каждую книжку выдавали, но немножко денег. И получилось, что те, кто закрыл счета, у кого были именно небольшие суммы, люди же получали с книжек каждый раз, просто у них там рубли были. Им выдали за каждый рубль по тысяче, некоторым, это я точно знаю. Некоторые получили громадные деньги. У них никогда не было никаких запасов, просто женщина получала только свою зарплату, на заводе работала, получала зарплату на книжку. И она получила 35 тысяч. А я получила всего 7 тысяч. Иван Князев: А в каком году это было? Зритель: В две тысячи каком-то начали. Три раза уже выдавали. Вот в 2002-м. и дело в том, что надо выдавать сейчас только по незакрытым вкладам. Работники Сбербанка очень много ошибаются. Очень много говорят, что люди получили… Вот рубль оставался, и им по тысяче выдали. А у тех, у кого книжка… Вот я предъявила книжку на 3 тысячи – мне 3 тысячи и выдали. Вот это несправедливость. Мне 81 год. Я не думаю, что до 2023 года доживу. Я живу в маленькой комнатке. Еще вдобавок ко всему я квартиру продала и вступила… Тамара Шорникова: Антонина, понятно, что есть риск, дождетесь вы этих денег или нет. Иван Князев: Игорь Владимирович, прокомментируете? О каких схемах говорила наша телезрительница? Игорь Костиков: Тут очень трудно сказать, о чем идет речь. Я так понимаю, что здесь идет намек на какое-то мошенничество, связанное… Мне трудно сказать. Потому что на самом деле там было совершенно четкое понимание. Есть разные подходы к тем, кто закрыл счет, и к тем, кто не закрыл. Там есть условия, они описаны были. То есть там небольшая разница, но она не такая. Там разница была – 3 рубля и 4 рубля. Потом был понижающий коэффициент 0,9. Не об этом речь. Просто возвращаюсь к тому, куда обращаться, я могу сказать, что… Ну, мы прекрасно понимаем, что решения принимает Государственная Дума. И я думаю, что всем нашим вкладчикам, кто находится в этой ситуации, надо обратиться к собственным депутатам, которых они выбрали, и с ними обсуждать тему, почему они такое решение приняли. И чтобы они на следующий год или, может быть, раньше… У нас через два года выборы в Думу. Иван Князев: Я думаю, что сейчас большинство наших телезрителей рукой вот так махнули на «обращаться к депутатам». Несколько SMS еще. Липецкая область: «Было на сберкнижке 5 тысяч. 82 года мне». Не надеется человек уже, видимо. Кировская область: «У меня был вклад – 10 тысяч рублей. Все «сгорело». Тамара Шорникова: Кстати, по поводу бешеных денег, о которых рассказывала наша телезрительница, тоже нам в дневном эфире сегодня рассказывали. Есть схема. Государство чуть-чуть выплачивает, но по возрастной схеме. Сейчас, по-моему, выплачивается тем, кто 45-го года рождения. Игорь Костиков: До 45-го. Тамара Шорникова: До 45-го. То есть мы понимаем, какой маленький процент таких людей остался сейчас в живых. Игорь Костиков: Но там не бешеные деньги. Тамара Шорникова: И там, по-моему, 1 к 3. Игорь Костиков: Вот я об этом и говорил. Тамара Шорникова: Это совершенно не бешеные деньги, по нынешним временам. Игорь Костиков: Абсолютно не бешеные. Тамара Шорникова: Поход в магазин, да? Иван Князев: Ну, 30 тысяч, если брать 10 тысяч. Тогда 10 тысяч и сейчас 30 тысяч – ну, это совершенно несопоставимо. Игорь Костиков: Я сейчас посмотрел дискуссию перед тем, как сюда пойти. В общем, эксперты считают, что даже 1 к 40. Тамара Шорникова: 1 к 40? Игорь Костиков: Да. Это именно эксперты. Я не говорю про тех, кто хочет 500 или даже 250. Тамара Шорникова: Вот это было бы релевантно? Игорь Костиков: Ну да. Эксперты думают, что приблизительно покупательная способность одинаковая. Тамара Шорникова: Сейчас умножаем одно облачко на другое. Это такие мечты. Игорь Костиков: Ну да. Потому что вы же понимаете, что недвижимость тогда продавалась и по-другому стоила, потому что были ограничения, сейчас она иначе стоит. Продукты тогда по-другому стоили, но они были в дефиците. То есть мы тут можем о многом поговорить. Рубль не был свободно конвертируемым, он был все-таки ограничен, потому что не все можно было на него купить. То есть тут много проблем, которые возникают, которые так в лоб… Даже 1 к 40 – это тоже такая экспертная оценка. Нельзя сказать, что это рассчитанная оценка. Ну понятно, что 1 к 3 – это государство решило, что оно может себе позволить выделить из бюджета для того, чтобы покрыть. Есть другие варианты. Более того, я могу сказать, что эту тему перед смертью мы обсуждали с Гайдаром когда-то. И он говорил, что, наверное, надо было пустить часть денег от приватизации на решение этой проблемы. Он как раз жалел, что это… Иван Князев: Было бы неплохо, да. Игорь Костиков: И пенсионное содержание тех, кто создал активы, которые пошли под приватизацию. Он говорит: «Это была моя ошибка». В нескольких статьях он об этом тоже писал, в последних. То есть был источник. Сейчас у нас нет. Хотя у нас еще какие-то куски от приватизации остались, которые можно использовать для этого. Тамара Шорникова: Что и как можно использовать действительно, чтобы расплачиваться все-таки по долгам – обсудим сразу после видеоматериала. Мы спросили у наших телезрителей, есть ли у них «сгоревший» советский вклад. Не только просили отвечать по телефону, но и записали видео. Вот что отвечали. ОПРОС Тамара Шорникова: Эсэмэски. Иван Князев: Да. Кстати, о предложениях. Вологда предлагает депутатам заморозить зарплату до 2023 года в качестве механизма. Тамара Шорникова: Еще одно предложение, уже более рациональное, Свердловская область: «Предлагаю компенсировать вкладчикам частично льготными кредитами – например, давать ипотеку под 3%, потому что такой процент нам давали за наши вклады в сберкассе. Это максимум, и то по срочным вкладам». Иван Князев: Кстати, мысль здравая. Тамара Шорникова: А если говорить о том, какими механизмами можно действительно деньги возвращать? Многие эксперты говорят: «На прямые денежные выплаты не надейтесь, мол, скорее всего, это будут какие-то схемы». Вот какие возможны? Действительно льготы? Игорь Костиков: Я могу сказать, что есть такое предложение – использовать акции, которые находятся в собственности у государства, крупных компаний… Иван Князев: Раздать людям? Игорь Костиков: Нет. Их преобразовать в привилегированные акции, чтобы они не могли нарушать деятельность. И позволить людям получать дивиденды на эти акции, для того чтобы покрыть эти долги на протяжении какого-то продолжительного срока. Иван Князев: Ох, я думаю, сейчас желающих акций «Газпрома» по своим вкладам! Игорь Костиков: Ну, «Газпром», «Сбербанк», «Роснефть». У нас много компаний, которые находятся еще во владении государством. Одна такая тема. Есть тема, чтобы предоставить… Тамара Шорникова: А сами компании как реагируют? Игорь Костиков: Я думаю, что они всерьез не рассматривают. Есть предложение – выпустить государственные облигации. Ну, кто помнит… Я-то еще застал и помню, когда у меня дома лежали пачки еще сталинских облигаций, которые начали выпускаться после войны… Тамара Шорникова: Вы знаете, у нас ваучеры больше помнят, поэтому не очень доверяют государственным облигациям. Игорь Костиков: Им тоже не доверяли. Их начали выбрасывать в начале 60-х. А в 70-е годы государство начало выплачивать их и возвращать деньги. То есть на самом деле такие истории в нашей стране были. И проблема-то заключается в том, что здесь вопрос даже не в самих деньгах и сколько, а вопрос очень глубокой социальной несправедливости, которая возникла. Вот что население чувствует в этой ситуации. И я как раз могу сказать, что я бы не стал так скептически относиться к депутатам. Я бы сказал, что как раз по этому вопросу населению надо работать со своими депутатами, которых они избирали. Это тот путь, который заставит эту тему более активно обсуждать. Тамара Шорникова: Ну, уже в следующем году, видимо. Игорь Костиков: Я думаю, что начинать нужно… Чтобы в следующем году обсуждали, уже сейчас нужно начинать работать. Иван Князев: Ну а пока спросим у телезрителей. Нижегородская область, Нина нам дозвонилась. Нина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Рассказывайте про свои вклады. Зритель: Я хочу сказать, что я, муж и свекровь всю жизнь копили, накопили 30 тысяч советских денег. Это была огромная сумма! Свекровь говорила: «На пенсии будете жить, ни от кого не зависеть». Они превратились в 25 тысяч российских. Что те деньги и что эти деньги? Там можно было купить две «Волги» или три «Жигуля». Иван Князев: Ну да. Зритель: И что 25 тысяч сейчас? А потом, у меня вопрос… Вот вы говорите про акции. У меня были акции привилегированные и простые. В этом году мне прислали: «Ваши акции проданы», – без моего согласия. 500 рублей. У меня было 200 акций авиационного завода и машиностроительного завода «Алмаз-Антей». Как так можно? Мне сказали: «Депутаты приняли такой закон: у кого большинство акций, может скупать за бесценок у тех, у кого, как говорится, мало акций». Это что такое? Вот сейчас куплю я акции – и опять то же самое? Я вложу деньги, а потом мне ноль, фигу покажут, да? Иван Князев: Ну понятно, да. Нина, наверное, это отдельная история. Если можно, вкратце только прокомментировать. Игорь Костиков: Я могу сказать по поводу… Ну понятно, мы все время говорим о том, как изменились деньги. Да, это у всех. Что касается акций, то на самом деле у нас как у организации по защите прав потребителей финансовых услуг, у «Финпотребсоюза», тоже много претензий. Мы считаем, что нельзя так покупать акции. Но, к сожалению, он прошел, мы ничего не могли сделать. И здесь опять я говорю: это наша социальная пассивность. Мы должны более активно работать с депутатами. Мы их избираем. Они приняли этот закон, они же за него голосовали. А почему они не проконсультировались с теми, кого они представляют? Иван Князев: А если небольшой прогноз сделать? Ну хорошо, наступит 2023 год, доживут все-таки некоторые люди. Игорь Костиков: Все меньше и меньше. Иван Князев: Да, все меньше и меньше. А дальше что? Тогда мы можем рассчитывать? Или это просто такая пролонгация, которая уже абсолютно бессмысленная? Игорь Костиков: Ну, я думаю, что в какой-то степени, потому что мы понимаем, что это чиновники вносят эти предложения. Чиновники рассчитывают, что количество претендующих будет все меньше и меньше, люди будут все больше… Иван Князев: Это очень цинично. Игорь Костиков: Ну, к сожалению, эта ситуация. Почему я и говорю, что тут не столько вопрос самих денег и того, как это будет, какие механизмы, какие будут коэффициенты, а вопрос социальной справедливости и того, как население относится и к государству, и к финансовому рынку, потому что это порождает такую долгосрочную историю. Мы возьмем, начиная с этого, ваучеры, кризис 97–98-го. И у нас через каждые два года какая-нибудь такая история, которая закладывает негативное отношение. Тамара Шорникова: И тоже кратко. Ну хорошо, 2023 год, хороший исход – решили, что прямо сейчас все всем отдадим. Это действительно так опасно для страны? Говорят, что страна по миру тогда пойдет, если все деньги раздать. Игорь Костиков: Нет, я не думаю, что это так опасно. Есть механизмы, которые не опасны. Я думаю, что Эльвира Сахипзадовна (а я считаю ее очень грамотным специалистом в области макроэкономики) всегда может предложить механизм, который не позволит стране пойти по миру. Иван Князев: Ну, инфляция вырастет. Игорь Костиков: Тут опять же вопрос: какой механизм будет предложен? Тут есть механизмы. Иван Князев: Ну понятно. Игорь Костиков: Я думаю, что в ее силах это сделать. Нужна политическая воля – и уже не со стороны Центрального банка, а со стороны Правительства и со стороны Государственной Думы, для того чтобы эту проблему решать. Иван Князев: Подводим итоги опроса. Спрашивали у вас: остались ли у вас советские вклады? «Да» – нам ответили 96% наших телезрителей. Соответственно, «нет» – ответили 4%. Ну фактически вся страна потеряла свои накопления. Игорь Костиков: И я там же. Иван Князев: И вы там. Да и наши родители. Спасибо вам большое. Тамара Шорникова: Игорь Костиков, председатель «Финпотребсоюза», был в нашей студии. Спасибо за разговор. Игорь Костиков: Всего доброго. Иван Князев: Спасибо.